Ее и без
того красное лицо покрылось темно-малиновыми пятнами. - Нам это никак
невозможно. Сережка сам хвастался, что из него Бабкин инженера сделает.
Нехорошо сманивать, не по-комсомольски. У вас в Москве инженеров много, а у
нас в Девичьей поляне пастух один. Да еще какой! Лучше его во всей округе
нет. Мы вчера на комсомольском собрании насчет животноводства до полночи
говорили: Бабкин тоже выступал, распинался, что, мол, и городские
комсомольцы могут помочь "второму цеху". Второй цех, второй цех, -
передразнила она Тимофея. - А сам пастухов сманивает:
  Фрося замолчала. Вадим слышал, как она часто дышала. Даже ее маленький
нос-кнопка дергался от возмущения.
  - Поди-ка сюда, Сергей, - спокойно подозвал Багрецов пастушка.
  Младший Тетеркин стоял неподалеку и, поглядывая на "глупую Фроську",
хлопал себя стальным прутиком антенны по голенищу. "Нацепила на себя брошку
и задается, - думал Сережка. - Небось, опять на меня наговаривает".
  - Ну чего? - недовольно спросил он, косясь на Фроську.
  - Не "ну чего", а отвечай как следует, - поправил его "главный инженер". -
Значит, в наш институт поступаешь?
  - Чего я там не видел? - Сергей был недоволен этим допросом в присутствии
насмешницы-девчонки. Он до сих пор не может простить ее выходки у книжного
магазина.
  - Ну, брат, ты, конечно, там многого не видел, - усмехнулся Вадим. - Но
вот твой товарищ утверждает, что ты все бросаешь и едешь?
  - Какой такой товарищ? - хмуро спросил Сережка.
  - Фрося.
  - Она? - Сергей взглянул на девушку и снисходительно улыбнулся. - Мало ли
чего она придумает.
  - Погоди. - Фрося обиделась на такую несправедливость. - Ты же сам
говорил, что Бабкин из тебя инженера сделает?
  - Ну и что ж, говорил.
  - Вот видите, - Фрося повернулась к Багрецову, - уезжает!
  - Понимать как следует надо, - солидно заметил Сережка. - Я и здесь
инженером могу сделаться. Про то разговор шел. Тимофей Васильевич обещал мне
книжки высылать.
  - Зря беспокоилась, Фрося. - Вадим ласково взглянул на смущенную девушку.
- Ну, а ты, Сергей, - похлопал он его по плечу, - каким же инженером будешь?
Наверное, машинами займешься по примеру брата?
  - Нет. Я так думаю, что буду инженером "второго цеха". У вас в городе на
заводах в каждом цеху инженеры. Правда?
  - Да, но: - Вадим почему-то не мот представить себе достаточно ясно
будущую профессию пастушка. - Значит, ты станешь "инженером по
млекопитающим"? - Вадим вспомнил пристрастие Сережки к научным терминам.
  - А что? Захочу и буду. - Сергей победоносно взглянул на Фроську и
погрозил ей пальцем. - Тогда ты поймешь у меня, что значит электричество. До
сих пор путаешь аккумулятор с трансформатором.
  Девушка надменно подняла бровь, что выражало у нее высшую степень
пренебрежения и, придерживая внизу раздувавшееся от ветра легкое платье,
побежала к подругам. Она была очень рада, что все обошлось так благополучно,
"второй цех" может быть спокоен. Видный специалист, каким считался Сережка
Тетеркин, не переводится в столицу.
  - Испугалась, - кивнул головой Сергей в сторону убежавшей Фроськи. Он
сорвал листок подорожника и, приложив его к губам, с наслаждением звонко
щелкнул. Увидев улыбающееся лицо Багрецова, Сережка вспыхнул: "Не пристало
будущему инженеру заниматься такими глупостями. Это простительно разве
только Никитке".
* * * * * * * * * *
  Вода в бассейне постепенно убывала, разбегаясь по каналам.
  Багрецов стал мысленно прикидывать, какое время потребуется для того,
чтобы бассейн совсем освободился, но вдруг вспомнил, что он еще не все
сделал. О чем-то он позабыл?
  "Может быть, составить график подачи воды? Нет, этим уже займется
Копытин!.. Ах да, Стеша!"
  Только сейчас он думал о ней и вдруг забыл. Надо поговорить с Бабкиным.
Что они между собой не поделили? Дуются друг на друга, и главное - без
всякой видимой причины. Вадим вспомнил, как Стеша отозвалась о Бабкине:
"Важный стал, через губы не плюнет".
  Но и Стеша - девушка с норовом. Она по-серьезному обиделась в тот вечер на
Тимку, когда он обратился к ней через окно насчет бочонка. Потом
недоразумение выяснилось, но тут уже Тимофей был обижен на Стешу за то, что
она, не разобравшись, в чем дело, на другой день демонстративно не замечала
его. У Бабкина тоже своя гордость есть.
  Впрочем, кто из них виноват, Вадим не пытался выяснять. Важно только одно,
что все их ссоры, как говорится, "не по существу".
  "Однако неспроста они так ревниво относятся друг к другу", - думал
озадаченный "главный инженер", наблюдая за Стешей.
  Она стояла на противоположной стороне озера под "зонтиком" и о чем-то
шепталась с веселой подружкой - Фросей. Изредка Стеша с напускным
равнодушием поглядывала на Бабкина. А он действительно сегодня казался
особенно важным.
  Не понимал его Вадим. "Уж если он в эти годы начал солидность на себя
напускать, то что же с ним будет через несколько лет? Хорошо, что его не
назначили здесь главным инженером, а то бы он надулся, как мыльный пузырь.
Эх, Тимка, друг ты мой дорогой, и зачем это только тебе надо!.."
  "Главный инженер" осмотрел свой костюм, поправил галстук и направился к
Антошечкиной.
  В небе ни облачка, оно чисто и ясно. И пусть лукавая Стеша не закрывает
своего лица. "Главный инженер" не хочет видеть тени на небе. Насытятся поля
влагой живой и без грозовых туч, так пусть же светлым, как небо, будет милое
девичье лицо.
  С замиранием сердца шел он к Антошечкиной. Гордая, самолюбивая девчонка!
Как ее помирить с Тимофеем? "Мы уезжаем с Тимкой и хотим, чтобы о нас
остались только самые лучшие воспоминания", - скажет он сейчас Стеше.
  "Главный инженер" сдает свой объект без последующих доделок и исправлений.
Все вычищено и вылизано до сориночки. Не должно оставаться ненужного сора и
в душе у Стеши. Никогда не потускнеют блестящие приборы в будке управления,
и пусть также не тускнеет память у нее и всех девичьеполянцев о двух
"комсомольцах из лаборатории ј 9".
  Расчувствовался Вадим. Ему до боли, до слез не хотелось уезжать из
Девичьей поляны. Теперь у "главного инженера" осталось только одно дело, и к
тому же совершенно не относящееся к технике!
  - Растолкуй, инженер, - с этими словами преградила Вадиму путь Анна
Егоровна. Она смотрела на москвича влажными голубыми глазами. - У нас тут с
инструктором спор небольшой вышел.
  Никифор Карпович улыбался, пощипывая седоватые усы.
  - Душа сердобольная у товарища Васютина, - с чуть заметной досадой
говорила Анна Егоровна. Она шарила в кармане сборчатой юбки, видимо искала
папиросы. В этот момент хозяйка готова была закурить на виду у всех. - Не
успели еще свои поля напоить, как он уже думает воду чужим отдать.
  - Ну, это ты зря, - Васютин иронически прищурился. - У нас чужих нету. А
по-соседски почему и не поделиться? Помогали же мы "Партизану"? Сейчас
разговор о другом: хлеба дергачевских колхозников рядом с нашими. Им тоже
нужна вода.
  - Всем нужна, - возразила Анна Егоровна, досадливо дергая концы белого
платка. - Мы еще пока не объединились, а на всех добрых соседей не
наготовишься. Погодят, пока плотину не построим.
  - Какую плотину? - удивился "главный инженер". - Я не слыхал.
  - Строительство третьей очереди. Но это уже со всеми соседями. Новому
городу нужна мощная электростанция. Помните; я вам говорил на спектакле?
  Никифор Карпович помедлил и, указывая палкой на левый край Девичьей
поляны, сказал:
  - В овраг подземную реку выведем. Знаете тот, что у молочной фермы? Кроме
этого, есть еще проект: Камышовку запрудить. Плотина, гидростанция - все это
будет. Не может жить целый город на таком голодном пайке, какой дают
ветрогенератор и ваша турбинка.
  Вадим заметно сник. Что же получается? Он придумывал, мучился, считал себя
и ребят из ОКБ чуть ли не спасителями колхоза, и вдруг: Голодный паек: Мало
Васютину, все мало!.. Удивительный он человек!
  Васютин почувствовал перемену в настроении Багрецова. Он привлек юношу к
себе и, мягко поглаживая его по плечу, говорил:
  - Вода уже на полях: Бригадир Шмаков считает, что урожай спасен, даже если
все лето не будет дождей. Теперь нечего бояться случайностей. Всегда
девичьеполянские колхозники будут помнить, как помогли им два комсомольца из
Москвы.
  Анна Егоровна ласково взглянула на москвича и вздохнула. Как бы она
хотела, чтобы они, эти ребята, навсегда остались в колхозе!.. Она бы приняла
того, меньшенького, у которого нет родителей, в свою семью, как Вороненка, а
этому хату бы каменную построили, назначили бы главным колхозным инженером.
Нельзя теперь колхозу, как считала Кудряшова, существовать без главного
инженера. Кто же будет руководить новой и мощной техникой, которая из года в
год внедряется в деревне. "А меньшенький тоже башковитый парень, - с особой
теплотой издали смотрела Анна Егоровна на Бабкина. Тимофей ползал около
задвижки шлюза, измеряя напряжение на приборах управления. - Меньшенький
всему электричеству будет главный:"
  Она снова вспомнила о погибшем сыне. Перед самой войной он пошел учиться
на электротехника. Не закончил учебу, уехал на фронт: Подумала Анна
Егоровна, что не придет к ней в дом ни сын, ни "меньшенький техник". Бабкину
еще нужно учиться, так же как и "главному инженеру". Улетят они, точно
птицы, и навсегда забудут и ее и всех колхозных друзей:
  Долго стояла так Анна Егоровна и думала уже о своих девичьеполянских
ребятах. Что ж, придется из них готовить и главного инженера и "главного по
электричеству". Они вс„ могут, эти ребята - выдумщики из Ольгиной бригады!
  - После уборки на первом же заседании правления, с участием ребят из ОКБ,
мы рассмотрим план строительства ближайших лет, - сказал Васютин, продолжая
разговор с Багрецовым.
  - Ольгушка его вам пошлет, - вставила свое замечание Анна Егоровна. -
Может, какие предложения от вас будут?
  - Но ведь мы через два дня уедем, а оттуда, из Москвы, я даже не
представляю, чем мы сможем быть полезны?.. - тоскливо заметил Вадим. - Мы
все-таки временные члены ОКБ.
  - А почему вам не оказаться постоянными? - Никифор Карпович вопросительно
посмотрел на техника. - Думаю, что к взаимной пользе.
  Багрецов молчал. Вдруг он совершенно ясно представил себе будущее: И формы
общения с ОКБ, и как они станут помогать комсомольцам советами, литературой,
даже научной консультацией, потому что никто из крупных инженеров или
профессоров у них в институте не откажет в помощи ребятам из ОКБ.
  Воодушевленный этой мыслью, Вадим собрался бежать к Тимофею. Он что-то
пробормотал насчет дебита воды, вспомнив о споре между инструктором райкома
и хозяйкой. Но те, видимо, уже разрешили спор мирным путем и сейчас
беседовали о том, что надо проверить через несколько дней состояние посевов,
определить возможные запасы воды и тогда уже приступить к рытью каналов на
полях дергачевского колхоза. Это нетрудно, так как машина Тетеркина на ходу.
  Тимофея Багрецов нашел возле ветростанции. Он измерял напряжение на
контрольном щитке.
  Горячась и подпрыгивая от нетерпения, Вадим восторженно рассказал Бабкину,
что они остаются членами ОКБ и все время будут переписываться с ребятами.
Теперь не только они, двое техников, будут интересоваться выдумками
комсомольской бригады из Девичьей поляны, но и привлекут к этому делу всех
институтских комсомольцев. Москвичи уже начали монтировать радиоустановку
для уничтожения вредителей. Они придумают и еще что-нибудь.
  - Мы будем вроде постоянных представителей девичьеполянской ОКБ в Москве,
- быстро говорил Вадим, придерживая развевающиеся на ветру волосы. - Мы
можем поехать в Тимирязевскую сельскохозяйственную академию и спросить у
любого академика все, что заинтересует ОКБ.
  - Это они и без нас могут сделать, - заметил Бабкин, наблюдая за шкалой
прибора. - Пошлют письмо, и все!
  - Совсем другое дело! - горячо возразил Багрецов. - Нам даже могут
показать опытные поля. Мы увидим своими собственными глазами:
  - Много ты в этом деле понимаешь. Кок-сагыз принял за одуванчики:
Специалист!
  - Согласен, - махнул рукой Вадим. Ему не хотелось вспоминать об
одуванчиках. - А машины, механика, электроустановки? В таких делах
разберемся? Как ты думаешь? - Он торжествующе взглянул на Бабкина.
  "Пожалуй, Димка прав, - мысленно согласился Тимофей. - О самой передовой
технике будут чуть ли не первыми знать здешние комсомольцы. Московским
институтам, наверное, тоже полезно познакомиться с работами колхозных
изобретателей. Крепкая, неразрывная связь ученых и практиков поможет друг
другу".
  - Да, чтобы не забыть, - небрежно проговорил Вадим, завязывая шнурок на
ботинке. - Оставь наш адрес Антошечкиной.
  - Почему ей?
  - Как почему? Она же секретарь ОКБ. - Димка вытряхнул песок из отворотов
брюк и выпрямился.
  - Ладно, - буркнул Тимофей, озабоченно наклонившись над вольтметром.
  Багрецов мельком взглянул на прибор. Странное дело! Стрелка стояла на
нуле. Впрочем, не было ничего удивительного. Бабкин, который так внимательно
и сосредоточенно наблюдал за вольтметром, попросту не присоединил его концы
к щитку. Они висюльками болтались у него в руке.
  - Какое напряжение? - безобидно спросил Вадим, отвернувшись в сторону.
  - Нормальное, - все так же упорно рассматривая прибор, нехотя ответил
Тимофей, "Чего это Димка пристал со своей Антошечкиной? Пусть сам с ней
разговаривает, если хочет:" - с досадой думал он.
  - Передача энергии на расстоянии? - Вадим подошел к товарищу и взял в руки
болтающиеся концы от прибора. - Я и не знал о твоем открытии.
  Разозлился Тимофей, но промолчал.
  - Не забудь адрес, - еще раз напомнил Багрецов. - Об этом просил Никифор
Карпович: У тебя есть ручка?
  Бабкин вынул из кармана автоматическое перо. Вадим протянул ему блокнот,
затем оглянулся.
  - Вон Копытин идет. Надо узнать, как у него работал индикатор уровня:
  С блокнотом в руках Тимофей остался один. Димки и след простыл! Не знал
Бабкин, что вся эта история с адресом была заранее запланирована "главным
инженером". Он просто заканчивал свои дела на строительстве.
  Техник написал адрес, аккуратно выводя мелкие буквочки, намотал на руку
провода вольтметра и остановился в нерешительности.
  Ему очень хотелось подойти к Стеше. Если бы у него был характер Димки, то
сейчас Бабкин прямо бы сказал ей, что он тюлень, грубый и неотесанный парень
и его надо учить вежливости. Потом он бы сказал Стеше, что ему: очень не
хочется уезжать из Девичьей поляны:
  :С запозданием Петушок включил репродуктор. Радист был занят связью с
диспетчерским пунктом. Вдоль блестящих, наполненных водой каналов понеслась
песня. Как легкий ветер, она гнала вперед ребячьи кораблики с бумажными
парусами, словно обещая им большое плавание по всем полям. Пусть уходят
каналы за далекий горизонт, на поля соседних колхозов и дальше, по полям
всего района, всей страны:
  Девушки вторили этой песне. Обнявшись, они стояли на высоком холме и
счастливыми светлыми глазами смотрели вдаль. Кто знает, о чем они думали?
Им, наверное, уже казалось, что сейчас, в эту минуту, тонкие подземные
ручейки просочились к корням, побежали вверх по стеблям живительные струйки:
И вот уже наливаются колосья, склоняясь к земле:
  Может быть, об этом думали девчата? Или совсем о другом? Песня таяла и
гасла над полями:
  Стеша рассеянно сняла руку подруги со своего плеча и, закрывая веткой
лицо, спустилась с насыпи. Надо у Копытина взять лабораторный дневник, а то
этот художник и математик опять его где-нибудь потеряет. Водились за ним
такие грешки.
  Навстречу девушке шел Бабкин и еще издали протягивал какую-то записку.
  Стеша остановилась и глядела на Тимофея, не отрывая от лица ветку тополя.
В зеленом узоре из листьев видны были ее черные улыбающиеся глаза. Тимофею
казалось, что на ветке повисли две блестящие ягоды.
  - Не хочу зря говорить, - сдержанно заметила Стеша, - но думается мне, что
вежливые молодые люди, особенно москвичи, сначала здороваются, а потом уже
лезут со всякими записками: Мы с вами почти неделю не виделись.
  "Удивительное ехидство", - разозлился Бабкин и неожиданно почувствовал,
как краска приливает к лицу. - Этого еще не хватало!"
  Однако Стеша милостиво взяла записку и прочитала.
  - Чего-то не пойму: Тишина какая-то матросская: - Она откинула ветку и
строго посмотрела на притихшего Тимофея. - Насмешки строите?
  - Адрес это!.. Адрес! - Он не мог себе позволить, чтобы Стеша заподозрила
его в неумных шуточках. - Улица такая в Сокольниках: называется "Матросская
тишина": - Он взял записку из рук девушки и добавил, указывая пальцем: -
Видите, тут номер дома и квартиры.
  Стеша расплылась в улыбке.
  - Значит, это ваш адрес?
  - Нет: Димкин.
  - Ах, так, - Стеша сразу сделалась суровой, глаза, как лед. - Он что?
Просил вас передать его мне?
  - Да нет. Послушайте сначала, - вспылил Тимофей и опять почувствовал свою
невежливость. "Чорт знает, как с этими девчонками разговаривать?.." - с
досадой подумал он.
  - Я потому дал адрес Багрецова, чтобы вы писали вам, - сдержанно
проговорил Бабкин, - как тут без нас все аппараты работают и что вы еще
сделали.
  - Почему на его адрес? - совсем упавшим голосом спросила Стеша.
  - Не все ли равно? - Тимофей пожал плечами.
  Он заметил, что девушка сразу сделалась грустной. И веснушки на ее лице
побледнели, не кажутся они золотыми: Ему хотелось взять Стешу за руку и
сказать что-нибудь очень вежливое. Нет, просто хорошее:
  - Вашего адреса я не спрашиваю, - хмуро вымолвил Бабкин, поглаживая себя
по коротко остриженной голове.
  - И не нужно, - Стеша отвернулась, закрывая лицо сеткой. - Если что
понадобится, пишите прямо бригадиру Шульгиной.
  Снова помолчали. Бабкин с тоской смотрел по сторонам. Ему как-то не по
себе было от этого разговора: Чего это Димка адрес ему подсунул? Однако в
глубине души он радовался, что Стеша на него не сердится.
  Она вдруг как-то притихла и стала совсем неразговорчивой.
  Девушка постояла еще минуту, затем тряхнула косичками и пошла к насыпи.
  - Стеша! - окликнул ее Тимофей.
  Она быстро обернулась и подбежала к нему.
  - Когда: лично вам пишут, - мучительно выдавливал из себя слова Бабкин, -
то вы письма в правлении получаете?
  - А мне еще никто не писал, - искренне созналась девушка. - Да и неоткуда
письма-то получать.
  - Я вам напишу, - наконец решился Бабкин.
  - Правда? - обрадовалась Стеша. Тимофей по-детски зажмурил глаза и, как
ему показалось, совсем глупо улыбнулся.
  Стеша рассмеялась, встряхнула его руку и убежала.
  С насыпи скатился Багрецов. Кажется, последнее его дело на строительстве
увенчалось полным успехом.
  "Главный инженер" восторженно помахал Стеше рукой и потащил наверх
Тимофея. Тот ничего не понимал. К чему такая поспешность?
  - Смотри, - указал ему вниз "главный инженер". - Вот почему мы не делали
частых каналов.
  У подножья холма, вдоль канала, шел трактор. Над ним была укреплена
высокая решетчатая ферма, которая несла длинную многометровую трубу. Труба,
как тонкий гигантский шлагбаум, повисла над полем.
  За рулем сидел Тетеркин, он повязал себе голову носовым платком,
скрепленным по углам узелками.
  Кузьма остановил трактор, повернувшись, улыбнулся друзьям и, наклонившись,
включил какой-то рычаг. Из многочисленных отверстий сбоку трубы брызнули
тонкие, длинные струи. Труба завертелась.
  Через несколько минут трактор передвинулся на новое место. Пожарный шланг,
опущенный в воду, потащился за ним. Небольшой насос, закрепленный здесь же
на машине и приводимый в действие мотором трактора, высасывал воду из канавы
и подавал в вертящуюся трубу.
  Поливку проверяла Ольга. Она наклонялась к самой земле, рассматривая, как
стекают по стеблям дрожащие капли. В руках она мяла потемневшие мокрые
комочки почвы.
  Повинуясь какому-то непонятному внутреннему порыву, Багрецов сбежал с
холма, перепрыгнул через канал и, широко раскинув руки, будто пытаясь
кого-то обнять, наклонился над серебристой пшеницей.
  Мокрые колосья щекотали его лицо, пахло свежестью прошедшего дождя.
  От земли поднимался волнующий тепл