петь?
  Кузьма молчал. Он не поднимал головы, упрямо выставив лоб.
  - Может быть, товарищ Тетеркин скажет, чем могла бы объяснить Анна
Егоровна дергачевцам узоры на поле? - спросила Ольга.
  - Я уже сказал. Виноват: Признался: Ну, что еще? - Кузьма задумался,
рассеянно застегивая пуговицы на пиджаке. - Готов к любому взысканию: Пусть
собрание решает.
  - Собрание решит, - строго заметила Шульгина и приподняла свои брови. - Но
ты сам понимаешь, Кузьма, насколько это нам все неприятно:
  Ольга почувствовала странное, доселе не испытанное ею беспокойство. Будто
это не комсомолец Тетеркин стоит сейчас перед товарищами, а она, Ольга, -
это она отвечает за него, мучится и стыдится. Глаз не может поднять от пола.
  "Да что же это такое? - старалась она овладеть собою. - Сама раскисла.
Размазня ты. А еще секретарь!"
  С тайным смущением Ольга вспомнила, как совсем недавно, придя домой после
первого заседания бюро комсомола, когда ребята единодушно избрали ее своим
секретарем, она долго стояла перед зеркалом и почему-то решила сделать себе
простую гладкую прическу. Ей казалось, что так она будет выглядеть старше и
главное - серьезнее. Смотрела на себя, сдвигала брови. "А ну, еще построже".
Затем смеялась. "Ну, кто ты, Ольга? Кто? - спрашивала она себя. -
Обыкновенная, как тысячи девчат. Спичка из одного коробка: Не очень умна.
Немного тщеславна. Упряма, самолюбива и обидчива".
  Ей представлялось, что не таким должен быть секретарь комсомола: Вот и
сейчас стоит она растерянно у рулевого колеса: Она штурман корабля, а куда
повернуть, не знает. Ей неизвестно, какие встретятся на пути подводные скалы
и мели. Воля собрания - это приказ капитана. Она ждет этого приказа.
  Молчат ее друзья, и страшно неопытному штурману вести корабль сквозь мглу
и туман.
  Комсомольцы молчат. Стоит Тетеркин, понурив голову.
  - Можно мне сказать? - раздался низкий голос в тишине.
  С места поднялась Самохвалова - девушка с бусами. На ее круглых щеках
пылал румянец. Казалось, поднеси к такой раскаленной щеке спичку, и спичка
мгновенно вспыхнет.
  - Говори, Самохвалова, - облегченно вздохнув, разрешила Ольга.
  Девушка поправила на себе пышную белую кофточку и вышла в проход между
партами. Смущенно перебирая концы кружевного платочка, который она держала в
руках, Самохвалова негромко сказала:
  - Меня и подругу мою Лену Петушкову товарищ Тетеркин на трактористок
выучил: Большое ему спасибо за это, и не только от нас, но и от МТС, колхоза
и от всех наших комсомольцев:
  Сергей был доволен. Нашлось, кому заступиться за его брата. Однако,
прислушиваясь к дальнейшим словам трактористки, пастушок понял, что его
радость была преждевременной.
  - Но, думается мне, - продолжала Самохвалова, в волнении теребя платочек,
будто пытаясь разорвать его на части, - не по-комсомольски поступает товарищ
Тетеркин сейчас на нашем собрании. Почему он все скрывает от нас? Вместе с
ним наши трактористки добились экономии горючего. Премии получили:
  - Я не стал получать, - перебил ее механик и снова уставился глазами в
пол.
  - Потому что совестно. - Девушка освоилась, стала говорить ясно и
спокойно. - А где оно, это горючее? Почему мы не могли вспахать опытное
поле? Когда пошли на склад, глянули, а там пустые бочки: Обидно нам за свои
труды или нет?.. Обидно! Спросили мы у своего начальника - Кузьмы: "Как же
это так все получилось?" А он отвечает: "Не вашего ума дело!"
  - Погоди, Самохвалова, - перебила ее Анна Егоровна, вытянув вперед полную
руку. - Кузьма говорит, что его трактор испортился. Вот потому он и пережег
горючее.
  - Нам он такого не мог сказать.
  - Может, сейчас объяснишь про это дело, Кузьма? - мягко, как только могла,
обратилась к нему Ольга. Ей показалось, будто Люд ее пальцами дрожит стол.
  Тетеркин молчал. Он уронил кепку и сейчас смотрел на нее удивленными
глазами.
  Собрание загудело. Никогда еще в Девичьей поляне за все время
существования комсомольской организации ни молодые, ни старые комсомольцы не
встречались с фактами такого упорного запирательства. Кое-кто даже подумал,
будто Тетеркин скрывает всю эту историю с горючим только потому, что
куда-нибудь сплавил его, а сейчас боится признаться.
  Невольно напрашивались самые невероятные предположения. Ребята были
окончательно расстроены.
  - Довольно тянуть! - крикнул кто-то из глубины класса. - Тетеркин не хочет
с нами разговаривать.
  - Ему и сказать нечего.
  - Пора кончать!
  - Что решило бюро?
  Ольга подняла руку. Когда наступила тишина, она спросила:
  - Значит, будем считать, что Тетеркин отказывается отвечать на наши
вопросы?
  - Ясно.
  Все еще медлила Ольга, она выжидательно смотрела на Кузьму в надежде, что
тот изменит свое поведение. Он скажет:
  Упрямо сжав губы, Тетеркин старался не глядеть на товарищей.
  - Разрешите тогда мне ответить за него.
  Это сказал Бабкин. Он поднялся и, заложив руки за ремень гимнастерки,
спокойно наблюдал за Ольгой.
  "Вам?" - чуть было не вырвалось у нее. Но она быстро овладела собой и
спокойно проговорила:
  - Слово имеет товарищ Бабкин.
  Тетеркин хотел было что-то вымолвить, но не решился и с грохотом сел за
парту.
  - Я не адвокатом здесь выступаю, - начал Тимофей, стараясь говорить
возможно убедительнее. - И не собираюсь защищать товарища Тетеркина. Я
думаю, что его основная ошибка заключается в том, что он не доверяет своим
товарищам. Он готов принять на себя любую вину, получить любое взыскание,
лишь бы сохранить в тайне свои опыты:
  В зале послышался шум.
  - Какие опыты?
  - Почему мы не знали?
  - Вот в том-то и дело, - продолжал Бабкин. - Никто об этом не знал, даже
члены ОКБ, которые, к слову сказать, тоже не особенно распространялись о
своих делах: Потайные двери в теплицу, ночная буровая разведка: Я совсем
случайно узнал, что существует эта бригада.
  - Ну и правильно, - пробасил кто-то из угла. - Чего раньше времени мы
будем зря болтать!
  - Вот и Тетеркин то же самое думал. Только к тому же он решил работать
один, тайно, как изобретатели за границей. Тетеркин не понял, что одному
работать гораздо труднее, в тысячу раз труднее, - убежденно сказал Тимофей
и, взглянув на Кузьму, слегка замялся. - Я совсем не хотел этого, но:
  Тетеркин смотрел на московского техника злобно, недоверчиво.
  - Но: - повторил Бабкин, - мне пришлось подробно осмотреть конструкцию
товарища Тетеркина:
  Механик привстал, точно собирался броситься на москвича, и снова опустился
на скамью.
  - Не знаю, что скажут специалисты, - продолжал Бабкин, не заметив движения
Кузьмы, - но я, хоть и не считаю себя таковым, думаю, что идея Тетеркина
очень и очень стоящая. Представьте себе, ребята, - неожиданно для самого
себя, с увлечением начал рассказывать Тимофей: - Кузьма придумал
замечательную вещь! По примеру передовиков-стахановцев на заводах, он хочет
один работать на трех машинах:
  - Вот то-то и дело, что опять один, - недовольно заметил Буровлев.
  - Нет, - горячо возразил Бабкин. - Такое дело надо поддерживать. Тетеркин
работал один, это верно, но мечтал он сделать свои тракторы-автоматы для
всех. И не только для вашего колхоза, а для всей нашей страны, для всего
нашего хозяйства!
  - Ай да Кузьма!
  - Здорово! Ну и что же получилось?
  Москвич помолчал, посмотрел на Тетеркина, провел рукой по стриженой голове
и снова продолжал:
  - Никаких схем я чертить не буду. Думаю, когда нужно будет, сам
изобретатель все подробно расскажет. И пусть он на меня не обижается, только
для его и нашей общей пользы мне пришлось сегодня выступить.
  Тимофей искоса взглянул на Багрецова. Лицо Вадима сияло, как только что
вычищенный никелированный кофейник. Радость бурлила и хлестала через край.
"Здорово! Продолжай дальше, Тимка", - казалось, говорили его восторженные
глаза.
  Бабкину было приятно от сознания выполненного долга и от того, что сейчас
между ними, городскими техниками, и колхозными комсомольцами протянулись
крепкие нити. Их теперь уже не разорвать.
  - Так вот, ребята, - говорил далее Тимофей. Он уже вышел из-за стола и с
профессорской важностью расхаживал перед партами. - Насколько я понимаю,
среди вас есть настоящий изобретатель. Пусть, конечно, он этим не гордится.
Я могу и ошибаться, но мне кажется, что автоматическое переключающее
устройство Тетеркин придумал очень остроумное. Такого, пожалуй, я и не видел
в наших аппаратах, а мне много приходилось возиться с автоматикой.
  Подробно, со знанием дела, Бабкин рассказал о принципе устройства
трактора-автомата, о возможностях применения этого изобретения в
электротракторах, а также сказал о тех затруднениях, которые сейчас
испытывает изобретатель.
  - Не знаю, - говорил Тимофей, - как удастся Тетеркину решить вопрос
бокового смещения, но мне кажется, что тут могут быть два пути:
  - Какие? - нетерпеливо спросил Копытин. В зале одобрительно загудели.
  - Сейчас расскажу. - Бабкин поднял руку, как бы призывая этим к вниманию.
- Может быть, кто-нибудь из вас подумает над этим. Я считаю, что будь
Тетеркин даже знаменитым изобретателем, даже лауреатом, и тогда он не должен
отказываться от помощи товарищей.
  Кузьма ничего не мог понять. Этот москвич, который по незнанию искал
карбюратор в дизеле, сейчас свободно докладывает собранию о всех тонкостях
трактора-автомата. Больше того, даже он - сам изобретатель - не увидел в
своей конструкции многих особенностей, замеченных наблюдательным Бабкиным.
Механик, как во сне, слушал доклад о своем изобретении: Сам бы он никогда не
смог так точно и умело рассказать.
  - Я не хотел ничего чертить, - сказал Тимофей, подходя к доске. - Но если
вы меня спрашиваете, то все-таки придется кое-что здесь изобразить.
  Когда он брал у Вадима мел, тот незаметно пожал ему руку и прошептал:
  - Посмотри на Стешу.
  Бабкин недовольно поморщился. "Нашел время приставать! Очень мне нужно
смотреть на всяких девчонок! "
  Но он все-таки не удержался и краем глаза взглянул на девушку.
  Стеша прижала кулачки к подбородку и смотрела на Тимофея восторженными,
признательными глазами. Сейчас он казался ей настоящим героем, как в пьесах,
что ставились у них в драмкружке. Теперь ей верилось, что о" мог бы сыграть
даже Платона Кречета, зря она тогда предлагала эту роль Тетеркину и
Багрецову.
  Бабкин стоял перед ней мужественный, смелый и: прекрасный. Он даже стал
выше ростом: "А как дельно рассказывает, - умилялась Стеша. - Как умно и
благородно он выгораживает Кузьму: С каким знанием дела говорит он про
всякие автоматы: Слушаешь - и не наслушаешься:"
  - Значит, так, - рассказывал между тем Бабкин, заканчивая чертить схему
поворотного автомата Тетеркина. - Счетчик оборотов замыкает цепь вот этого
реле: А дальше: - Тимофей потер себе лоб, что-то вспоминая. - Дальше от
реле: Товарищ Тетеркин, - вдруг обратился Бабкин к механику, - ток идет в
соленоид? Так, кажется?
  Этот вопрос застал изобретателя врасплох.
  - В соленоид, - машинально ответил он, приподнимаясь над партой, как
школьник. - Только в правый, а не в левый:
  - Тогда я не понимаю, как же тут произойдет поворот?
  - А чего же тут не понимать? - удивился Тетеркин. - Дело простое. Когда
счетчик замкнет реле:
  Бабкин указал мелом на чертеж:
  - Вот это?
  - Нет, тут еще одно должно быть, с выдержкой времени: Да вы не туда
показываете, - недовольно заметил обиженный за свою схему изобретатель и,
откинув крышку парты, вышел к доске.
  В зале одобрительно зашушукались. Кое-где раздался смех. Но Ольга
посмотрела на нарушителей порядка, и все смолкло.
  - Вот я и говорю, - начал Тетеркин, поворачиваясь к Тимофею. - Не здесь
должно быть это реле.
  Он взял у техника мел и стал исправлять схему.
  Бабкин бесшумно отошел от доски и сел за стол. Все, что нужно, было им
сделано. Наверное, Никифор Карпович только этого от него и хотел. Ему,
конечно, обо всем расскажут ребята!
  Часто дыша от пережитого волнения, Тимофей облизывал языком пересохшие
губы. Стеша с немым восторгом глядела на него. Она бережно взяла у Ольги
стакан, налила воды из графина и, зажмурив глаза, тихо пододвинула его
Бабкину.
  - Тут у меня небольшая загвоздка получилась с этим соленоидом, - сказал
Тетеркин, но вдруг, заметив, что Бабкина рядом нет, умолк.
  Он повернулся лицом к собранию и, перекладывая мел из одной руки в другую,
не знал, что ему делать дальше.
  - Продолжай, Кузьма! - сказала Ольга. - Почему же все-таки не получается
поворот? - Она умело выбирала правильный курс.
  - А вот почему:
  И механик начал подробно объяснять все свои неудачи. Ему было жарко, -
постепенно расстегивал он пуговицы одну за другой на влажной от пота
рубашке. Казалось, что этим самым он хочет раскрыть до конца все свои
секреты. Вот они, ребята! Видите - душа нараспашку!
  Тимофей уже с места пытался возражать механику, предлагая попробовать
другой способ. Тетеркин с искренним азартом доказывал всю несостоятельность
бабкинского предложения. Он считал, что этот вариант не учитывает
переключения на движение задним ходом, а без него ничего не получится.
  Выступил Иван Буровлев. В своей солидной темной тройке он казался, по
меньшей мере, директором завода, где должно осваиваться производство
тракторов Тетеркина. Он доказывал, что можно обойтись одним плутом, если
поворачивать лемеха. Самохвалова же считала, что поворачивать их нельзя:
машина пойдет обратно по пахоте, гусеницы затопчут борозды.
  Ей тоже возражали. Например, Лена Петушкова, красивая тоненькая девушка, с
прищуренными, всегда смеющимися глазками. Сергей не любил ее, так же как и
Самохвалову, за насмешки. Сейчас, услышав доводы Петушковой в защиту брата,
пастушок почти смирился с этой "языкастой красавицей".
  Сергей уже больше не выступал "к порядку ведения", несмотря на то, что
комсомольское собрание превратилось в техническое совещание. Он подробно
записывал все дельные предложения, которые можно будет потом использовать в
работе над усовершенствованием трактора-автомата.
  Радовалась Ольга. Ей все стало ясным. Ничего, что вопрос о Тетеркине
направился совсем по другому курсу, не обозначенному на картах. Она уверена,
корабль идет правильно. Ничего, что некоторые из девчат, мало понимающие в
механике, уже начинают позевывать и посылать председателю собрания записки:
"Не пора ли закругляться? Время позднее".
  "Успеется! - решила Ольга. - Для такого дела можно и посидеть лишний
часок".
  Теперь Ольга уже не сомневалась в Тетеркине: строптивый изобретатель будет
работать вместе с ребятами из ОКБ.
  В порыве спора Кузьма сдернул с плеч мешающий ему пиджак и, не глядя на
него, бросил на стул возле доски. Жарко! Тетеркин смущенно покосился на
Ольгу и впервые за этот вечер робко улыбнулся.
  И, может быть, в эту минуту Ольга поняла, что за все это она должна
благодарить нелюбимого ею московского техника. Вот это настоящая помощь! "Не
забудь пригласить Бабкина", - вспомнила она о встрече с Никифором
Карповичем. Он все предвидел!
  "А здорово этот маленький техник заставил Тетеркина вылезти к доске", -
думала Ольга, изредка поглядывая, как Бабкин, по-детски наморщив лоб,
трудился над схемой. Она в этот момент готова была простить все его
прегрешения. И любопытство, и некоторую болтливость, и главное, если так
можно сказать, его "легкомысленное сердце".
  "Таковы люди, - умиротворенно вздохнула Ольга. - У каждого есть свои
недостатки".
  Бабкин получил амнистию.
  Шульгина взглянула на часы. "Ого, пожалуй, уже пора кончать техническую
дискуссию. Ишь, разошлись, готовы всю ночь проспорить".
  - Ну, ведь понятно, понятно же, - доказывал Тетеркин, с ожесточением стуча
мелом по доске. - Сбоку нельзя закреплять плуг.
  - А если с двух сторон? - подсказал Копытин, щуря близорукие глаза. -
Ширина захвата будет больше.
  - Нельзя, - горячился механик, - посредине прогал, но не в этом дело: Чего
зря говорить, идемте, я вам покажу:
  Он было ринулся от доски, но вдруг - остановился и, покраснев, взглянул на
Ольгу.
  Тут только он вспомнил, что еще не все кончено. Не для технических споров
он пришел сюда", на собрание. Если москвич похвалил его машину, то это не
значит, что комсомольцы уже позабыли о вине ее изобретателя.
  Ольга поняла причину смущения механика и сразу же пришла ему на помощь:
  - Правильно, товарищ Тетеркин, мы так не договоримся. Пусть все на месте
посмотрят машину. Я уверена, что возникнут новые вопросы: А вы пока
садитесь. Будем продолжать собрание.
  - Можно мне сказать?
  - Говори, Копытин. Только теперь уже по существу вопроса. Довольно о
переключателях.
  Чуть сутулясь, Копытин протиснулся между партами.
  - У меня такое мнение, - начал он, поворачиваясь к классу: - Тетеркин
подходящую машину придумал. Может, и есть где-нибудь в Москве такой трактор,
не знаю: Но мы своего изобретателя должны абсолютно поддержать. Надо его
предложение послать в какой-нибудь институт, пусть там скажут - настоящее
это дело или нет: А пока: - Копытин помедлил и виновато посмотрел на ребят.
- Это я так думаю, - предупредил он. - Тетеркин должен дальше работать. Мы
ему абсолютно поможем и попросим товарища Бабкина тоже заняться этим делом:
  - Обязательно!
  - Только плетни не ломать, - заметил кто-то со смехом.
  - Шульгина, дай мне слово! - крикнул Буровлев и, не дожидаясь, пока сядет
на место Копытин, грузно затопал, пробираясь к столу.
  - Все это правильно. И машина нужная, и помогать мы будем, и, если
потребуется, найдем в городе самого знающего профессора. Пускай он по
научному разберет, чего Кузьма к трактору приспособил. Но почему никто не
спросит у механика, как он думает насчет горючего? - продолжал он. - Опыты -
это, конечно, хорошо, а вот из-за них наш комсомольский участок остался
невспаханным.
  - Отдам целую бочку, - хмуро проговорил Кузьма.
  - Что? Разве не все сжег? - спросил Буровлев. - Припрятал?
  - Чего припрятал? - обиделся механик. - В город поеду, там обещали
продать: за свои деньги.
  - Очень нам твои деньги нужны, - рассердилась Анна Егоровна. Она вышла к
столу и резким движением спустив на плечи платок, заговорила:
  - Видать, Кузьма, ты ничего не понял. Неужели тебе невдомек, что ребята за
тебя стараются? Образумить хотят, по настоящему пути направить: Ты же не
коляску с музыкой смастерил, чтоб по деревне кататься: За большое дело
взялся, так и понимай о нем, как полагается: Тебе что здесь комсомольцы
говорили? Поддержим, мол, машина твоя может потребоваться государству. Так
или нет?
  Анна Егоровна повернулась к пристыженному Тетеркину и ждала ответа. Кузьма
смущенно молчал, смотря, как в зеркало, на полированную поверхность парты.
На черном лаке смутно белело его лицо.
  - Может, и не выйдет у тебя ничего, - продолжала Анна Егоровна, - но
думается мне, что комсомольцы правильно говорят. Москвичи тоже, - кивнула
она в сторону Бабкина. - А коли так, обойдемся и без твоих денег. На хорошие
дела нам колхозникам, да и МТС, конечно, денег не жалко. Если нужно, не одну
бочку горючего достанем, а десять!
  В классе дружно зарукоплескали. Кудряшова подождала, пока комсомольцы
успокоятся, и с усмешкой заметила:
  - Обрадовались! Небось, завтра по всей деревне звон пойдет: "Председатель,
мол, посулила еще денег комсомолу дать на новые затеи". А я ничего не
сказала. На правлении поговорим. Может, чего и придумаем.
  - Ну, это то же самое, - рассмеялась Ольга. - От всего собрания благодарим
вас, Анна Егоровна!
  - Погоди, еще рано, - отмахнулась Кудряшова. - Только вот я попрошу, чтоб
на нашем поле как следует запахали срамотищу, что там Кузьма наковырял. А то
и впрямь дергачевцы глядеть приедут.
  По залу прокатился смех.
  - Не сомневайтесь, Анна Егоровна! - это крикнула Петушкова. - Завтра
запашем!
  Кудряшова торопилась в правление. Ей еще нужно было говорить по телефону с
городом. Когда она скрылась за дверью, Шульгина снова обратилась к собранию:
  - Так что мы будем делать с товарищем Тетеркиным? У кого есть предложения?
  Из-за парты поднялась Самохвалова.
  - Если он изобретателем оказался, - волнуясь,