астью, Таф. Вы 
наверно думаете, что кто-то назначил вас господом богом?
	-  Назначают чиновников,-  ответил Таф.-  Богов, если они вообще 
существуют, выбирают другими процедурами. Я не претендую на роль 
бога в мифологическом смысле. Но все же я утверждаю, что я 
действительно держу в своих руках власть бога, и я полагаю, что вы 
поняли эту истину давным-давно, когда впервые попросили у меня 
хлебов и рыб,-  когда она начала было отвечать, он поднял руку.-  Нет, 
пожалуйста, не перебивайте. Я постараюсь быть немногословным. Мы с 
вами не так уж отличаемся друг от друга, Толли Мьюн‡
	-  У нас ничего общего, черт бы вас побрал! -  выкрикнула она.
	-  Мы не так уж отличаемся,-  спокойно и твердо повторил Таф.-  
Вы когда-то признались, что не религиозны; я тоже не из тех, кто 
боготворит мифы. Я начинал как торговец, но когда я нашел этот 
корабль под названием ~Ковчег~, то обнаружил, что меня стали на 
каждом шагу преследовать боги, пророки и демоны. Ной и всемирный 
потоп, Моисей и его казни, хлеба и рыбы, манна, огненные и соляные 
столпы -  волей-неволей я узнал все это. Вы говорите, что я объявил себя 
богом. Я на это не претендую. И все же, должен вам сказать, первое, что 
я сделал на этом корабле,-  оживил мертвого,-  он задумчиво показал на 
рабочую станцию в нескольких метрах от них.-  Вон на том самом месте 
я и совершил свое первое чудо, Толли Мьюн. Более того, я 
действительно обладаю властью бога и могу влиять на жизнь и смерть 
миров. Могу ли я, пользуясь такими божественными возможностями, 
отказаться от ответственности, от тяжкой ноши моральных 
обязательств? Думаю, что нет.
	Она хотела ответить, но не смогла вымолвить ни слова. Он сошел с 
ума, подумала Толли Мьюн.
	-  Более того,-  продолжал Таф,-  природа с'атлэмского кризиса 
такова, что она допускает лишь божественное вмешательство. 
Представим на минуту, что я согласился продать вам ~Ковчег~, как вы 
просили. Неужели вы действительно полагаете, что ваши экологи и 
биотехнологи, как бы они ни были опытны и преданы делу, сумеют 
найти ответ, который решил бы проблему на долгое время? Думаю, вы 
слишком умны, чтобы впасть в подобное заблуждение. Я не сомневаюсь, 
что эти мужчины и женщины -  чей интеллект и образование намного 
превосходят мои -  имея в своем распоряжении все ресурсы этого 
биозвездолета, конечно же, придумают множество гениальных решений, 
временных мер, которые позволят с'атлэмцам плодиться еще одно 
столетие, может быть, два, а может быть, даже три или четыре. И все же 
в конечном итоге эти меры тоже окажутся неудовлетворительными, как 
и мои скромные предложения пяти- и десятилетней давности, как и все 
прорывы, которых достигали ваши технократы в прошлые века. Толли 
Мьюн, на проблему населения, растущего в неразумной геометрической 
прогрессии, нет ответа -  ни рационального, ни справедливого, ни 
научного, ни технического, ни гуманного. Ее можно решить только с 
помощью чуда -  хлебов и рыб, манны небесной и тому подобного. 
Дважды я потерпел поражение как инженер-эколог. Теперь я надеюсь 
одержать победу как Бог, так нужный С'атлэму. Если бы я и в третий раз 
подошел бы к вашей проблеме как простой человек, я бы опять ничего не 
добился. И тогда ее решили бы другие боги, более жестокие, чем я -  
чума, голод, война и смерть. Следовательно, я должен отбросить на 
время свою человеческую природу и действовать как Бог,-  Таф замолчал 
и, моргая, посмотрел на Толли Мьюн.
	-  Вы уже давным-давно отбросили свою человеческую природу,-  
набросилась она на него.-  Но вы, черт возьми, не бог. Дьявол -  это 
может быть. Больной манией величия -  это уж точно. Чудовище! Вы 
чудовище, а не бог.
	-  Чудовище,-  повторил Таф.-  Несомненно.-  Он моргнул. Его 
длинное белое лицо оставалось как всегда неподвижным, но в голосе его 
появилось нечто странное, чего она никогда раньше не слышала, и это 
встревожило и испугало ее. Это нечто было похоже на чувство.-  Вы 
глубоко ошибаетесь, Толли,-  возразил он.
	Черныш тоненько, жалобно мяукнул.
	-  Ваш кот лучше понимает холодную реальность, которая вас 
окружает,-  сказал Таф.-  Может быть, мне объяснить все сначала?
	-  Чудовище,-  сказала она.
	Таф моргнул:
	-  Вечно мои благие намерения недооценивают и встречают лишь 
незаслуженными обвинениями.
	-  Чудовище! -  повторила она.
	Таф быстро сжал правую руку в кулак, потом медленно разжал.
	-  Очевидно, какой-то нервный тик резко сократил ваш словарный 
запас, Первый Советник.
	-  Нет,-  ответила она,-  просто это единственное слово, которое 
вам подходит, черт возьми.
	-  Несомненно,-  сказал Таф.-  В таком случае, раз я чудовище, мне 
и поступать следует, как чудовищу. Учтите это, Первый Советник, когда 
будете принимать свое решение.
	Черныш вдруг дернул головой и уставился на Тафа, словно увидал 
на его длинном бледном лице что-то, не видимое другим. Кот зашипел и 
попятился назад; густая серебристо-серая шерсть встала дыбом. Толли 
Мьюн нагнулась и взяла его на руки. Кот шипел и дрожал.
	-  Что? -  встревоженно спросила она.-  Какое решение? Все 
решения приняли вы. О чем это вы говорите?
	-  Позвольте мне сообщить, что пока в атмосферу С'атлэма не 
выпущено ни одной споры манны,-  сказал Хэвиланд Таф.
	Она фыркнула.
	-  Ну и что? Вы же заключили эту паршивую сделку, мне вас не 
остановить.
	-  Несомненно. Прискорбно. Может быть, вы все-таки найдете 
способ. А сейчас прошу вас ко мне. Дакс ждет ужина. Для своей трапезы 
я приготовил отличное пюре, еще могу предложить вам холодное 
могаунское пиво -  достаточно крепкий напиток, пригодный и для богов, 
и для чудовищ. И, разумеется, в вашем распоряжении мои системы связи, 
если вы захотите что-нибудь сообщить своему правительству.
	Толли Мьюн открыла было рот, чтобы сказать что-нибудь 
язвительное, но передумала.
	-  Вы действительно имеете в виду то, что я подумала? -  изумилась 
она.
	-  Трудно сказать,-  ответил Таф.-  Кошка-телепат сейчас есть 
только у вас, мадам.


	Затем было бесконечно долгое возвращение в полном молчании и 
бесконечно долгий, неловкий ужин.
	Они сидели за столом в углу длинного, узкого зала связи в 
окружении пультов, телеэкранов и кошек. Таф, держа на коленях Дакса, 
методически поглощал свой ужин. С другой стороны стола Толли Мьюн 
ковырялась в своей тарелке. У нее не было аппетита. Она чувствовала 
себя усталой и сбитой с толку. И испуганной.
	Ее замешательство отразилось и на Черныше: он съежился у нее на 
коленях и лишь изредка поднимал над столом голову, чтобы 
предостерегающе порычать на Дакса.
	И наконец наступил тот момент, которого она ждала. Зазвенел 
звонок, замигала синяя лампочка -  кто-то хотел с ними связаться.
	Толли Мьюн вздрогнула и быстро обернулась. Черныш испуганно 
спрыгнул с колен. Она сделала движение, чтобы встать, но застыла в 
нерешительности.
	-  Я ввел в программу строгую инструкцию, чтобы меня ни в коем 
случае не беспокоили во время еды,-  сказал Таф.-  Следовательно, это 
вас.
	Синяя лампочка вспыхивала и гасла.
	-  Вы не бог,-  сказала Толли Мьюн,-  и я, черт возьми тоже. Я не 
желаю этого проклятого бремени, Таф.
	-  Может быть, это командующий Вальд Обер,-  заметил Таф.-  
Думаю, вам лучше ответить, пока он не начал обратный отсчет.
	-  Права нет ни у кого,-  продолжала Толли Мьюн,-  ни у вас, ни у 
меня.
	Он задумчиво пожал плечами.
	Лампочка все мигала.
	Черныш завыл.
	Толли Мьюн сделала два шага по направлению к пульту, 
остановилась и повернулась к Тафу.
	-  Бог -  это созидание,-  с появившейся откуда-то уверенностью 
сказала она.-  Вы можете разрушать, Таф, но не можете создавать. 
Поэтому-то вы и чудовище, а не бог.
	-  Создание жизни в чанах для клонирования -  ежедневное и 
обычное дело в моей профессии,-  возразил Таф.
	Лампочка продолжала мигать.
	-  Нет,-  сказала она.-  Вы воспроизводите жизнь, но не создаете. 
Она должна была когда-нибудь и где-нибудь существовать, и у вас 
должны быть образцы клеток или ископаемые остатки, что-нибудь -  
иначе вы беспомощны. Да, черт возьми! О, конечно, вы можете 
создавать -  так же, как и я, как и любой мужчина и любая женщина во 
Вселенной. Деторождение, Таф. Вот где настоящая власть, вот где 
настоящее чудо -  это единственное, что делает нас, людей, сродни богам, 
и именно это вы предлагаете отнять у девяносто девяти целых и девяти 
десятых процента населения С'атлэма. К черту! Никакой вы не создатель, 
никакой не Бог!
	-  Несомненно,-  бесстрастно согласился Таф.
	-  Так что вы не имеете права принимать такие решения,-  сказала 
она,-  и я тоже, черт возьми.
	Она быстро и уверенно подошла к пульту и нажала кнопку. По 
экрану побежали разноцветные пятна, из которых возник зеркальный 
боевой шлем, украшенный стилизованным изображением глобуса. Под 
темной пластико-стальной маской светились два красных сенсора.
	-  Командующий Обер,-  обратилась Толли Мьюн.
	-  Первый Советник Мьюн,-  сказал Вальд Обер,-  я беспокоился. 
Союзные послы говорят репортерам какие-то невероятные вещи. 
Мирный договор, новый расцвет. Это правда? Что происходит? У вас все 
в порядке?
	-  Да,-  ответила она.-  Послушайте меня, Обер, и‡
	-  Толли Мьюн,-  перебил ее Таф.
	Она резко повернулась к нему:
	-  Что?
	-  Если деторождение -  признак божества, то тогда кошки тоже 
боги. Они тоже воспроизводят себе подобных. Позвольте мне заметить, 
что за очень короткое время возникла такая ситуация, что у вас стало 
больше кошек, чем у меня, хотя вы начинали с одной пары.
	Толли Мьюн бросила на него сердитый взгляд:
	-  Я вас что-то не понимаю,-  она отключила звук, чтобы Обер не 
услышал слов Тафа. Вальд Обер беззвучно открывал рот и 
жестикулировал.
	Хэвиланд Таф сжал пальцы.
	-  Я просто говорю вам, что хотя я и люблю кошек, я все же 
принимаю меры по контролю за рождаемостью. Я принял это решение, 
взвесив все за и против. В конце концов, как вы увидите, есть только два 
выхода. Вы должны или смириться с необходимостью обсуждать 
плодовитость своих кошек, причем, должен добавить, без их согласия, 
или же в один прекрасный день вам наверняка придется спускать целый 
мешок новорожденных котят через тамбур в холодный вакуум космоса. 
Если вы не сделаете выбора, он будет сделан за вас. Непринятие 
решения -  потому что у вас нет права -  это тоже решение, Первый 
Советник. Воздерживаясь от голосования, вы тоже голосуете.
	-  Таф! -  страдальчески воскликнула она,-  не надо! Я не хочу этой 
проклятой власти.
	Дакс вспрыгнул на стол и обратил на нее свой золотистый взор.
	-  Профессия бога еще труднее, чем профессия эколога,-  сказал 
Таф,-  хотя, должен заметить, что когда я взвалил на себя эту ношу, я 
знал, что это рискованно.
	-  Нет,-  вздрогнула она.-  Не говорите так. Дети не котята. Они 
люди, они, они‡ у них есть власть ума, власть сердца‡ Они 
рациональны, и это они должны сделать выбор -  они, а не я. Я просто не 
могу сделать его за них -  за миллионы, миллиарды людей!
	-  Несомненно, так,-  заметил Таф.-  Я забыл о замечательном 
народе С'атлэма и о его многовековой истории рационального выбора. 
Разумеется, они заглянут в лицо войне, голоду и чуме, а потом, миллиард 
за миллиардом, изменят свои привычки и бодро разведут тучи, которые 
сгущаются над С'атлэмом и его величественными башнями. Как странно, 
что я этого не понял.
	Они пристально смотрели друг на друга.
	Дакс замурлыкал. Потом он подобрался к тарелке Тафа и стал 
лакать из нее грибное пюре. Черныш потерся о ногу Толли Мьюн, 
подозрительно поглядывая на Дакса.
	Толли Мьюн медленно-медленно повернулась к пульту; ей 
казалось, что это движение длится целый день -  неделю, год, всю жизнь, 
сорок миллиардов жизней. Но между тем прошло одно мгновение, и 
когда она взглянула на экран, все эти миллиарды забылись, как будто их 
и не было.
	Толли Мьюн посмотрела на холодную немую маску, глядевшую на 
нее с экрана, и в этом темном блестящем куске пластика она, как в 
зеркале, увидела все безликие ужасы войны. Под маской горели мрачные, 
лихорадочные глаза голода и болезни. Она снова включила звук.
	-  Что у вас происходит? -  спрашивал Вальд Обер.-  Первый 
Советник, я вас не слышу. Какие будут распоряжения? Вы меня слышите? 
Что происходит?
	-  Коммандующий Обер,-  сказала Толли Мьюн. Она заставила 
себя широко улыбнуться.
	-  Что случилось?
	Она проглотила слюну.
	-  Случилось? Ничего. Абсолютно ничего. Черт возьми, да все 
просто прекрасно. Война закончилась, и кризис тоже, Командующий.
	-  Вас принудили силой? -  рявкнул Вальд Обер.
	-  Нет,-  быстро ответила она.-  Почему вы это спросили?
	-  Слезы,-  объяснил он.-  Я вижу у вас слезы, Первый Советник.
	-  Это от радости, Командующий. Слезы радости. Манна, Обер,-  
так он это называет. Манна небесная,-  она легко рассмеялась.-  Звездная 
еда. Таф гений. Иногда‡-  она прикусила губу.-  Иногда я даже думаю, 
что, может быть, он‡
	-  Что?
	-  ‡Бог,-  сказала она и нажала кнопку. Экран погас.


	Ее имя было Толли Мьюн, но в историях, которые о ней 
рассказывали, обзывали ее по-разному.
Джоpдж Мартин. Манна небесная.
("Путешестия Тафа")
перевод с англ. - О. Орлова.
George R. R. Martin. Mann from Heaven.



     Джоpдж Маpтин

     ЗОВИТЕ ЕГО МОИСЕЕМ


     Хэвиланд Таф редко брал что-либо на заметку по слухам, и это, конечно,
происходило потому,  что лишь редкие слухи достигали его ушей. На этой пла-
нете туристов  не было  ничего такого, что могло бы испугать его. Но даже в
тех случаях,  когда он  смешивался с  народом в общественных местах, он все
равно оставался для туземцев по меньшей мере чужим и недоступным. Известко-
во-белый цвет кожи, огромный череп и безволосые конечности обычно сразу вы-
деляли его  среди всех прочих. И лишь в редких благоприятных случаях оказы-
валось, что цвет его кожи и вес совсем или почти не отличаются от цвета ко-
жи и  веса жителей  какого-то мира, и вот на таких мирах он и имел привычку
разворачивать свою  деятельность. Хэвиланд Таф был неполных два с половиной
метра ростом,  а его  вес едва  ли соответствовал  его росту - хотя большая
часть этого веса располагалась над пряжкой ремня - чтобы считать его фигуру
гигантской. Конечно,  люди смотрели  ему вслед, когда он проходил мимо них,
но только немногие - за исключением тех случаев, когда он заходил в магази-
ны - вступали с ним в беседу. Тафа постоянно сопровождал Дакс, огромный ис-
синя-черный длинношерстный кот, которого он везде носил с собой на руках. И
когда у  хозяина возникало  желание поболтать,  они великолепно  беседовали
друг с другом, причем Таф даже специально записывал разговоры о львах.
     И не  удивительно, что  Таф, с учетом уже описанных обстоятельств, ни-
когда и  ничего не слышал о человеке по имени Моисей - до того самого вече-
ра, когда  он с Даксом задержался в ресторане на К'теддионе и был оскорблен
действиями Джайма Крина.
     Таф только  что съел  блюдо копченых  корней с искусственной спаржой в
маленьком ветхом  притончике неподалеку от космопорта и допивал третий литр
приятного грибного вина, когда свернувшийся перед ним на столе Дакс внезап-
но поднял голову. Слегка покачнувшись и пролив при этом вино себе на рукав,
но не потеряв присутствия духа, Таф молниеносно отклонил голову - достаточ-
но далеко, чтобы летящая по высокой дуге и нацеленная в затылок Тафа бутыл-
ка в  руке Джайма  Крина, хилого  белобрысого юноши, разбилась о деревянную
спинку стула.  Бутылка разлетелась,  и стул, стол, кот и оба мужчины попали
под дождь  осколков стекла  и находившейся  в бутылке жидкостью - приятного
местного алкогольного напитка - так что все они промокли насквозь. Бессмыс-
ленно моргая и тараща пьяные глаза, Джайм Крин уставился сначала на Тафа, а
потом растерянно  посмотрел на остатки разбитой бутылки в своем окровавлен-
ном кулаке.
     Хэвиланд Таф  тяжело поднялся, на его длинном лице не было заметно ни-
каких проявлений чувств. Он одарил напавшего на него беглым взглядом, смах-
нул капли  жидкости с  глаз и  потянулся, чтобы взять со стола мокрого нес-
частного Дакса.
     - Скажи мне,  Дакс, ты  что-нибудь понимаешь? - прогремел его глубокий
угрожающий бас  из дальнего уголка притона, где он находился.- Это странный
чужак задал мне загадку, которая нам совершенно некстати. Но почему же - о,
диво! - он  на нас  напал? Ты имеешь об этом хоть какое-то представление? -
Он ласково  погладил повисшего на сгибе руки Дакса, и как только кот замур-
лыкал, он одарил Крина еще одним взглядом.- Друг мой,- сказал он,- вы проя-
вили бы признаки мудрости, если бы убрали остатки бутылки вон туда. Мне ка-
жется, у  вас полная рука осколков стекла, крови и этой пагубной для здоро-
вью бурды,  и я сильно сомневаюсь, что эта комбинация будет полезна для ва-
шего здоровью.
     К прибитому  Крину, казалось,  вернулась жизнь.  Он гневно сжал губы в
узкую линию, отбросил прочь осколки бутылки и заревел:



                               Джоpдж Маpтин
                                     

     - Может  быть, ты собрался посмеяться надо мной, ты, преступник! Да? -
Его пьяный язык с трудом выговаривал слова.
     - Друг мой,- мягко ответил Хэвиланд Таф. Все остальные посетители это-
го тихого  питейного заведения уставились на двух противников. Хозяин успел
улизнуть.- Осмелюсь  заметить, что  титул "преступник" скорее подходит вам,
нежели мне. Но это так, между прочим. Нет, я ни в коем случае не смеюсь над
вами. Очевидно,  при виде моей персоны вы были охвачены непонятным для меня
волнением. При  таких обстоятельствах с моей стороны было бы полным безрас-
судством смеяться над вами. И если мне приходится обвинять вас в сумасброд-
стве, я  делаю это  неохотно.- С  этими словами  он снова отпустил Дакса на
стол и  погладил, будто  его не  заботило больше ничего, кроме как почесать
кота за ушами.
     - Я это  уже слышал! -  снова проревел  Джайм Крин.- Но ты же действи-
тельно смеялся надо мной! Мне не почудилось! Я поколочу тебя за это!
     Хэвиланд Таф не позволил себе проявить никаких чувств.
     - Нет, милый друг, вы этого не сделаете. Конечно, я не думаю, что кто-
то сможет отговорить вас от этого, и в обычном случае я всячески избегал бы
любого проявления  насилия, но вы своим грубым поведением не оставляете мне
другого выбора.-  Сказав это, он сделал быстрый шаг вперед и прежде чем ос-
тальные посетители  успели вмешаться,  он поднял Джайма Крина с пола и тща-
тельно сломал ему обе руки.

     Смертельно побледневший  и моргающий Крин вышел из напоминавшей мавзо-
лей к'теддионской  тюрьмы на  улицу. На  его лице было выражение смущения и
слабости.
     На тротуаре,  поглаживая сидящего  на руках Дакса, стоял Хэвиланд Таф.
Когда двери за Крином закрылись, он поднял взгляд на молодого человека.
     - Ваше возбуждение,  кажется, немного  улеглось,- сказал он.- И, кроме
того, теперь вы, кажется, трезвы.
     - Это вы? -  Лицо Крина  так исказилось в безграничном удивлении, что,
казалось, вот-вот  распадется на части.- Мне только что сказали, что вы вы-
купили меня.
     - Вы, несомненно,  подняли очень  интересный вопрос,- ответил Хэвиланд
Таф.- Действительно,  я отдал  некоторую сумму -  если быть  точным, двести
стандартов - и  эту сумму вы должны мне вернуть. И все же ваш вопрос о том,
купил ли  я вам  свободу, не совсем точен. Все дело в том, что вы не совсем
свободны. По  к'теддионским законам  вы теперь  принадлежите мне - так ска-
зать, раб, которого я могу заставить работать, пока не настанет время, ког-
да вы избавитесь от своего долга.
     - Долга? Какого долга?
     - Ну, счет к вам я составил следующим образом,- терпеливо начал объяс-
нять Хэвиланд  Таф.- Двести стандартов - сумма, которую я заплатил здешнему
начальству, чтобы избавить его от вашего присутствия. За свою одежду из на-
туральной овечьей шерсти, которую вы привели в полную негодность, я набавил
сто стандартов.  За разрушения,  причиненные забегаловке,  я уплатил  сорок
стандартов, чтобы