значенный мучительный акт, Но недоумки твердили
свое:  мол, отец дубасил электромозги, а сын дубасит жену. Однако  то  был
лишь  пролог трагедии; поклявшись навечно освободить человека от похоти  и
нашедши приверженцев, Игорь Себастьян зарядил омерзином все колодцы своего
городка,  после  чего разъяренная толпа избила его и  лишила  жизни  путем
возмутительного  самосуда. Предчувствие опасностей,  которые  он  на  себя
навлекал, не было Игорю чуждо. Он понимал, что победа духа над телом  сама
не  придет,  о  чем свидетельствуют многие места его сочинения,  изданного
посмертно  на средства семьи. Всякая великая идея, писал он, должна  иметь
за  собой силу - тому есть тьма примеров в истории; лучше любых аргументов
и  доводов мировоззрение защищает полиция. Увы, ее-то как раз у него и  не
было, отсюда столь печальный финал.
       Нашлись,  разумеется,  пасквилянты,  утверждавшие,  что  отец   был
садистом, а сын - мазохистом. В этих инсинуациях - ни слова правды. Тут  я
касаюсь щекотливой материи, но как иначе защитить доброе имя нашей  семьи?
Игорь не был мазохистом и потому, несмотря на все свое мужество, нередко -
особенно после крупных доз омерзина - был вынужден прибегать к помощи двух
верных  кузенов,  которые  придерживали его в  супружеском  ложе,  откуда,
исполнив свой долг, он вскакивал как ошпаренный.
     Сыновья Игоря не продолжили дела отца. Старший пробовал синтезировать
эктоплазму, субстанцию, хорошо знакомую спиритам, - ее выделяют медиумы  в
состоянии  транса;  но  дело  не выгорело, поскольку,  как  он  утверждал,
маргарин,  служивший исходным сырьем, был плохо очищен.  Младший  оказался
позором семьи. Ему купили билет на корабль, отправлявшийся на звезду  Mira
Coeti  (Дивная Коитуса (лат.)), которая вскоре по его прибытии погасла.  О
судьбе дочерей мне ничего не известно.
      Одним  из  первых  в  семье  -  после  полуторавекового  перерыва  -
космонавтов,  или,  как  уже  тогда  говорили,  косматросов,  был  прадядя
Пафнутий.   Владея  звездным  паромом  в  одном  из  мелких  галактических
проливов,  он перевез на своем суденышке несметные толпы путешественников.
Жизнь  среди звезд вел он тихую и спокойную, чего не скажешь о брате  его,
Евсевии,   который   подался  в  корсары,  причем  в   возрасте   довольно
внушительном. Будучи нрава шутливого и обладая развитым чувством  юмора  -
недаром  команда  называла  его  "a  practical  joke,"  (Записной   шутник
(англ.)),  -  Евсевии замазывал звезды сапожным дегтем  и  разбрасывал  по
Млечному Пути маленькие фонарики, чтобы вводить в заблуждение капитанов, а
сбившиеся с курса ракеты брал на абордаж и подвергал разграблению.  Однако
ж  потом  возвращал добычу, велел ограбленным лететь дальше, опять догонял
их  на черном своем космоходике и возобновлял абордаж и грабеж, случалось,
по  шести, а то и по десяти раз кряду. Пассажиры друг друга не видели  под
синяками.
      И  все  же  не был Евсевии человеком жестокосердным. Просто,  годами
поджидая в засаде меж галактических перепутий, он люто скучал и,  если  уж
попадалась случайная жертва, не мог заставить себя расстаться с ней  сразу
же   по  совершении  грабежа.  Как  известно,  межпланетное  пиратство   в
финансовом отношении не окупает себя, и лучшее тому доказательство  -  то,
что  оно  практически  не  существует.  Евсевии  Тихий  действовал  не  из
низменных  материальных  побуждений;  напротив,  он  вдохновлялся  старыми
идеалами и желал возродить почтенные Традиции флибустьерства, видя  в  том
свою  миссию. Его обвиняли во многих постыдных наклонностях, а  иные  даже
прозвали  его  танатофилом, поскольку его корабль окружали  многочисленные
останки  косматросов. Нет ничего более ложного, чем эти наветы. Не  так-то
просто  похоронить  в пустоте безвременно усопшего; приходится  выпихивать
его  через  люк,  и  то,  что  он  никуда не  улетает,  но  кружит  вокруг
осиротевшего корабля, следует из законов ньютоновской механики,  а  не  из
чьих-либо   извращенных   пристрастий.  Действительно,   количество   тел,
обращающихся   вокруг  ракеты  моего  прадяди,  со  временем   существенно
возросло; маневрируя, он двигался посреди пляшущих скелетов, прямо как  на
гравюрах  Дюрера, но, повторяю, так получалось не по его воле, а  по  воле
природы.
      Племянник Евсевия и мой кузен Аристарх Феликс Тихий соединил в  себе
самые  ценные дарования, встречавшиеся доселе порознь в нашем роду.  И  он
же,    единственный,   добился   признания   и   достатка   -    благодаря
гастрономической инженерии, или гастронавтике, столь многим ему обязанной.
Эта техническая дисциплина зародилась на исходе XX века, поначалу в сырой,
примитивной  форме  -  в  виде так называемой каннибализации  ракет.  Ради
экономии   материала  и  места  ракетные  переборки  и   загородки   стали
изготовлять  из  прессованных пищевых концентратов - из  гречки,  тапиоки,
бобовых  и  т. д. Впоследствии диапазон конструкторской мысли  расширился,
охватив  также  ракетную  мебель. Эту продукцию мой  кузен  оценил  весьма
лапидарно,  заявив,  что на аппетитном стуле долго не усидишь,  а  удобный
грозит  несварением желудка. Аристарх Феликс взялся за дело совершенно  по
новому.  Неудивительно, что свою первую трехступенчатую  ракету  (Закуски-
Жаркое-Десерты)  Объединенные альдебаранские  верфи  назвали  его  именем.
Сегодня   никого   уже  не  удивят  шоколадно-плиточная  облицовка   кают,
электроэклеры,  слоеные  конденсаторы,  макаронная  изоляция,   пряникоиды
(миндальные   катушки   на   токопроводящем  меду),   наконец,   окна   из
бронированных  леденцов, хотя, конечно, не всякому по  вкусу  гарнитур  из
яичницы  или подушки из пуховых бисквитов и куличей (по причине  крошек  в
постели).  Все  это  - дело рук моего кузена. Это он изобрел  сырокопченые
буксирные  тросы,  штрудельные  простыни,  одеяла  из  суфле  и  гречнево-
вермишельный привод, и он же первым применил швейцарский сыр для
охладителей. Заменив азотную кислоту лимонной, он сделал горючее  отличным
прохладительным  (и совершенно безалкогольным!) напитком.  Безотказны  его
огнетушители  на клюквенном киселе - они одинаково хорошо гасят  пожары  и
жажду.  Нашлись  у Аристарха последователи, но с ним никто  не  сравнялся.
Некий  Глобкинс выбросил было на рынок ромовый торт с фитилем, и  что  же?
Полный  провал  - освещение тусклое, а тесто пропитано копотью.  Не  нашли
покупателей  и  его  половики  из плова, и защитная  облицовка  из  халвы,
разлетавшаяся  на куски при столкновении с первым же метеоритом.  Еще  раз
оказалось,  что одной общей, идеи мало - каждый случай требует творческого
подхода.  Взять хотя бы гениальную в своей простоте задумку моего  кузена,
предложившего  полые  места ракетной конструкции заполнять  пустыми  щами,
доведенными до состояния абсолютной пустоты, так что и вакуум обеспечен, и
перекусить  можно. Этот Тихий, я думаю, вполне заслужил титул  благодетеля
космонавтики. Не так давно, когда мы уже смотреть не могли на  биточки  из
водорослей  и бульончики из мха и лишайников, нас уверяли, что  именно  на
таких  харчах  человечество отправится к звездам. Покорно благодарю!  Я-то
дожил  до  лучших  времен; но сколько экипажей во времена  моей  молодости
погибло  от голода, дрейфуя средь темных течений Пространства  и  имея  на
выбор либо слепую жеребьевку, либо демократическое волеизъявление простым
большинством  голосов!  Со  мной согласится каждый,  кто  помнит  гнетущую
атмосферу  собраний  по  поводу этих малоприятных  дел.  Был  даже  проект
Драпплюсса,  в свое время наделавший много шума, - равномерно рассеять  по
всей Солнечной системе манную или гречневую кашку, а также какао в порошке
для потерпевших крушение; но проект не прошел: выходило слишком уж дорого,
к  тому же в тучах какао скрылись бы навигационные звезды. И лишь ракетный
каннибализм избавил нас от того, неракетного.
     Чем ближе, продвигаясь вдоль ветви родословного дерева, я подступаю к
новейшему  времени  и к собственному началу, тем сложнее  моя  задача  как
семейного  летописца. И не потому лишь, что легче портретировать пращуров,
которые вели оседлое житье-бытье, нежели их звездных наследников.  Есть  и
другая   причина:  в  пустоте  замечается  загадочное  пока  что   влияние
физических  явлений  на  семейную  жизнь. Беспомощный  перед  документами,
которых я не могу даже толком систематизировать, привожу их просто  в  той
очередности,  в  какой они сохранились. Вот опаленные  скоростью  страницы
бортового журнала, который вел капитан звездоплавания Светомир Тихий.

Запись  116  303.  Сколько уж лет в невесомости! Клепсидры  не  действуют,
ходики  встали, в заводных часах отказали пружины. Было время, мы обрывали
странички  календаря наугад, но все это в прошлом. Последними  ориентирами
остались  для  нас завтраки, обеды и ужины, однако первое же  расстройство
желудка, чего доброго, прекратит и такое времяисчисление. Кончаю -  кто-то
вошел, то ли близнецы, то ли это световая интерференция.

Запись  116 304. По левому борту планета, на картах не обозначенная.  Чуть
позже,  за  полдником,  метеорит, слава Богу, что  маленький;  пробил  три
камеры-   шлюзовую,  холодильную  и  предварительного  заключения.   Велел
зацементировать. За ужином - нет кузена Патриция. Беседа с дедом Арабеусом
о  принципе  неопределенности. Что мы, собственно, знаем  достоверно?  Что
молодыми  людьми  мы  отправились  с  Земли,  что  назвали  свой   корабль
"Космоцистом",  что дед с бабкой взяли на борт еще двенадцать  супружеских
пар,   которые  ныне  образуют  одну  семью,  связанную  кровными   узами.
Беспокоюсь  за  Патриция,  а  тут  еще  кошка  куда-то  пропала.   Замечаю
благотворное влияние невесомости на плоскостопых.

Запись  116 305. Первенец дяди Ярмолая до того быстроглаз и так  еще  мал,
что  невооруженным глазом замечает нейтроны. Результат поисков Патриция  -
отрицательный. Прибавляем скорость. Маневрируя, пересекли кормой изохрону.
После  ужина пришел ко мне тесть Ярмолая Амфотерик и признался,  что  стал
отцом  самому себе, так как его время захлестнулось петлей. Просил  никому
не  говорить. Я посоветовался с кузенами-физиками - разводят  руками.  Кто
знает, что нас еще ждет!

Запись  116 306. Замечаю, что подбородки и лбы некоторых дядьев и  дядиных
жен   убегают   назад.   Гироскопическая  рецессия?  Сокращение   Лоренца-
Фицджеральда?  Или  следствие  выпадения зубов  и  частых  ударов  лбом  о
загородки при звуке обеденного гонга? Мы мчимся вдоль обширной туманности;
тетя  Барабелла наворожила - домашним способом, на кофейной гуще,  -  нашу
дальнейшую  траекторию. Проверил на электрокалькуляторе - результат  почти
тот же!

Запись 116 307. Короткая стоянка на планете шатунов. Четверо из экипажа не
вернулись  на  борт. При старте левое сопло закупорилось.  Велел  продуть.
Бедный Патриций! В рубрике "Причина смерти" пишу "рассеянность" - а что же
еще?

Запись  116  308.  Дяде Тимофею снилось, будто на нас напали  грабунцы.  К
счастью,  обошлось  без потерь и без жертв. На корабле  становится  тесно.
Сегодня  трое  родов и четыре переселения- из-за разводов. У сынишки  дяди
Ярмолая  глаза как звезды. Чтобы поправить положение с метражом, предложил
теткам  залечь в гибернаторы. Подействовал лишь один аргумент: в состоянии
обратимой смерти старение прекращается. Стало очень тихо и хорошо.

Запись   116   309.  Приближаемся  к  скорости  света.  Масса  неизвестных
феноменов.  Появилась  новая элементарная частица  -  шкварк.  Не  слишком
большая,  чуть  пригоревшая. С головой что-то странное.  Помню,  что  отца
моего  звали Болеслав, но был еще один, по имени Балатон. Или это озеро  в
Венгрии? Надо проверить в энциклопедии. Вижу, как тетки интерферируют,  не
переставая, однако, вязать на спицах. На третьей палубе чем-то попахивает.
Сынишка  дяди Ярмолая не ползает, а летает, пользуясь попеременно передним
и задним выхлопом. До чего же чудесна биологическая адаптация организма!

Запись  116  310.  Был  в лаборатории кузена Есайи.  Работа  кипит.  Кузен
говорил,   что  высшей  стадией  гастронавтики  будет  мебель  не   только
съедобная,  но и живая. Живая не портится, а ее неиспользуемые  запасы  не
нужно держать в холодильнике. Только у кого поднимется рука зарезать живой
стул?  Пока что их нет, но Есайя божится, что вскоре угостит нас  холодцом
из  стульих ножек. Вернувшись в рулевую рубку, долго размышлял; его  слова
не  давали мне покоя. Он говорил о живых ракетах будущего. А ребенка можно
будет иметь от такой ракеты? Ну и мысли, однако же, лезут в голову!

Запись  116  311.  Дед  Арабеус жалуется, что его левая  нога  достает  до
Полярной  звезды, а правая - до Южного Креста. Вообще же  он  что-то,  по-
моему,  замышляет, а то с чего бы ему ходить на четвереньках? Надо за  ним
приглядывать.  Исчез  Балтазар, брат Есайи.  Неужто  квантовая  дисперсия?
Разыскивая  его,  заметил,  что  в  атомной  камере  полно  пыли.  Год  не
подметали!  Снял Бартоломея с должности подкомория и назначил  его  свояка
Тита.  Вечером в кают-компании, во время выступления тетки Мелании,  вдруг
взорвался   дед   Арабеус.  Велел  зацементировать.  Это  решение   принял
непроизвольно.  Приказа не отменил - боюсь уронить капитанский  авторитет.
Что  это было, гнев или аннигиляция? Нервы у него и раньше пошаливали.  Во
время дежурства захотелось чего-нибудь мясного, взял мороженой телятины из
холодильника.  Вчера  обнаружилось, что пропал  листок,  на  котором  была
записана  цель  экспедиции; жаль, ведь летим мы,  если  не  ошибаюсь,  уже
тридцать шестой год. В телятине, странное дело, полно дроби - с каких  это
пор  по  телятам палят из дробовиков? Рядом с ракетой - метеорит, и кто-то
сидит  на нем. Первым его заметил Бартоломей. Пока что притворяюсь,  будто
не вижу.

Запись  116  312.  Кузен Бруно утверждает, что это был не  холодильник,  а
гибернатор,  - дескать, он ради шутки перевесил таблички; а  дробь  -  это
бусы. Я подскочил до потолка; в невесомости невозможно устраивать сцены  -
ни  топнуть  нельзя, ни ударить кулаком по столу. Черт меня понес  на  эти
звезды. Послал Бруно на самую тяжелую работу - распутывать пряжу на корме.

Запись  116  313.  Космос  нас поглощает. Вчера  оторвало  часть  кормы  с
туалетами.  Там  как раз находился дядя Палександр. Я беспомощно  смотрел,
как  он  растворяется  во мраке, а в пустоте траурно  трепыхались  длинные
бумажные  ленты.  Ну прямо группа Лаокоона среди звезд.  Какое  несчастье!
Тот,  на  метеорите,  вовсе  не родственник; чужой  человек.  Летит,  сидя
верхом. Странно. До меня дошли слухи, будто много народу украдкой сошло. И
верно, становится как бы просторней. Неужели правда?

Запись  116  314.  Кузен  Роланд - он ведет  нашу  отчетность-  в  большом
затруднении.   Вчера  все  жаловался,  подсчитывая,  сколько   теперь   на
"Космоцисте"  невестомест с эйнштейновской поправкой  на  разневестиванье.
Вдруг  положил  перо, посмотрел мне в глаза и сказал:  "Человек-  как  это
звучит!"  Эта  мысль  меня поразила. Дядя Ярмолай окончил  свою  "Теологию
роботов"  и  теперь трудится над новой системой - продолжительность  поста
измеряется в ней в голоднях. Что-то не нравится мне дед Арабеус. Взялся за
сочинение   каламбуров.  "Тетрадочка",  мол,  означает  четырех   девочек-
близнецов, а "пасынок" - будущего танцора. Малыш Бутузий, тот, что порхает
реактивным  манером  и  выговаривает  "ф"  вместо  "п"  ("фланета"  вместо
"планета",   зато:  "планелевые  штанишки"),  бросил  -  как  только   что
выяснилось  - кошку в контейнер с содой, которая поглощает у нас  двуокись
углерода. Бедная киска разложилась на двукотин соды.

Запись  116  315.  Сегодня  нашел  у  дверей  младенца  мужского  пола   с
пришпиленной  к пеленкам запиской: "Это твой". Ничего не понимаю.  Неужели
стечение обстоятельств? Застелил ему ящик секретера старыми документами.

Запись 116 316. В Космосе пропадает масса носков и носовых платков,  да  и
время  вконец  распадается; за завтраком заметил, что дед  и  бабка  много
моложе  меня.  Были  также случаи дядерастворения. Велел  кузену  устроить
переучет  -  гибернаторы  открыли, всех  размораживаю.  У  теток  насморк,
кашель, распухшие синие носы, багровые уши; некоторые рыдали в истерике. Я
ничего  не  мог  сделать.  И что удивительно - среди  воскресших  оказался
теленок. Зато не хватает тетки Матильды. Неужели Бруно и впрямь не  шутил,
вернее, и впрямь шутил?

Запись  116 317. Перед входом в атомную камеру имеется маленькая  каморка.
Когда  я  сидел там, в голову пришла забавная мысль: а может, мы вовсе  не
стартовали  и  все еще на Земле? Но вряд ли - ведь силы тяжести  нет.  Эта
мысль  успокаивает.  Я все же проверил, что у меня  в  руке;  оказалось  -
молоток.  Возможно,  и  зовут меня не Светомир, а Иеремия.  Я  молотил  по
какому-то  стальному  брусу и чувствовал себя как-то  странно.  Приходится
привыкать.  Принцип  Паули, согласно которому  каждая  отдельная  особь  в
каждый  момент  времени  может вмещать одну и  только  одну  личность,  мы
оставили далеко за кормой. Взять хотя бы родительскую эстафету - дело  для
нас  в  Космосе  обыкновенное,  -  когда, по  причине  огромной  скорости,
несколько женщин рожают вс„ одного и того же ребенка. (Это относится  и  к
отцам.)  Сегодня  мы стукнулись с Бутузием лбами в столовой,  одновременно
потянувшись  за  мармеладом,  и  племянник,  еще  недавно  такой  малютка,
отшвырнул  меня  под  самый  потолок. Как  все  же  время  летит,  хоть  и
запутанное, искривленное, завязавшееся в узлы!

Запись  116 318. Оказывается, Арабеус - он сам мне признался -  в  глубине
души  всегда  верил, что у звезд и ракет лишь одна сторона,  обращенная  к
нам,  а  с другой только запыленные стеллажи и веревки. Так вот почему  он
отправился к звездам! Еще он сказал, что некоторые женщины что-то кладут в
комоды  - как он подозревает, не только белье, но и яйца. Если так, налицо
стремительный  эволюционный  регресс. Должно  быть,  ему  было  не  удобно
задирать  ко  мне голову, стоя на четвереньках. Тревожит меня его  младший
брат.  Восьмой  год  торчит в передней, вытянув оба  указательных  пальца.
Неужели  симптом кататонии? Сперва машинально, а потом по  привычке  начал
вешать на нем пальто и шляпу. Теперь он может по крайней мере считать, что
стоит совсем не без пользы.

Запись  116  319.  Становится все более пусто. Дифракция? Сублимация?  Или
просто  экипаж  смещается из-за эффекта Допплера  в  инфракрасную  область
спектра? Сегодня аукал по всей средней палубе, и никто не объявился, кроме
тетки Клотильды со спицами и недовязанной перчаткой. Пошел в лабораторию -
кузены Митрофан и Аларих, исследуя траектории шкварков, топили солонину  и
лили  жир  в  воду. Аларих сказал, что в нашем положении гадание  на  воде
надежнее камеры Вильсона. Но почему, окончив расчеты, он тут же все  съел?
Не понял, а спросить не решился. Пропал прадядя Эмерих.

Запись  116  320.  Прадядя  Эмерих отыскался. С  регулярностью,  достойной
лучшего  применения, каждые две минуты восходит по левому борту, а верхнем
окошке  видно, как он достигает зенита, а потом заходит по правому  борту.
Ну  нисколько не изменился, даже на орбите вечного успокоения!  Но  кто  и
когда набил из него чучело? Ужасная мысль.

Запись  116 321. Дядя поразительно пунктуален. По его восходам  и  заходам
хоть  секундомер  проверяй. Самое странное, что теперь он  отбивает  часы.
Этого я уже не понимаю.

Запись  116 322. Просто он задевает ногами обшивку корпуса в самой  низкой
точке  своей орбиты и носками - а может, каблуками - волочит по заклепкам.
Сегодня  после завтрака он пробил тринадцать. Случайность или вещий  знак?
Чужак  на  метеорите чуть поотстал. Но летит по-прежнему с нами. Сажусь  я
сегодня за стол, чтобы кое-что записать, а стул мне и говорит: "До чего же
странен этот мир!" Я решил, что кузен Есайя наконец добился успеха,  гляжу
-  а это всего лишь дед Ара