тучишься. Давай, Жан-Поль, зови. Я спать хочу.

- Вы будьте с ним повнимательней, драйвер. А то если он на самом деле
разведчик...

- Непременно разведчик, - кивнул Эссекс. - Вот мы его сейчас и допросим.


Доктор Ллойд, войдя в библиотеку, смущенно остановился на пороге. Из
информационных блоков Сети он довольно много выяснил о людях, которых ему
предстояло сейчас увидеть, и даже знал их в лицо. Эти офицеры не раз уже
побывали в центре внимания прессы, и всегда их называли героями. Но в
последний месяц они вдруг стали безумцами и предателями. Такая метаморфоза
доктору была интересна и как ученому и как простому акционеру, на деньги
которого эти люди воевали сначала с врагами Земли, а теперь и с ней самой.

Первым навстречу доктору поднялся высокий, чуть сутулый офицер с одной
яркой большой звездой и кучей разных мелких нашивок на груди комбинезона.
Лицо у него было осунувшееся и хищное. Маленькие глазки-буравчики так и
сверлили гостя.

- Контр-адмирал Эссекс, - сказал он, протягивая сильную жилистую руку. -
Приветствую вас на борту флагмана группы F, среднего боевого корабля "Пол
Атридес". Разрешите представить - командир группы адмирал Успенский.

Доктор рассеянно пожал руку Эссекса, выглядевшего именно так, как Ллойд и
представлял его себе по фотографиям. А вот человек с тремя генеральскими
звездами... Он тоже встал из-за стола, оказавшись неожиданно большим и в то
же время стройным. Очень спокойное лицо с волевыми чертами, ясные умные
глаза, коротко стриженные волосы с отчетливой сединой. Внутренне доктор
поежился. Никакое видео не могло передать того магнетизма, который излучал
этот человек. Он не подавлял и не пугал. Он удивительно властно располагал
к себе. Буквально с первого взгляда.

- Я вас знаю, - сказал Ллойд. - Вы адмирал Рашен.

- И я вас знаю, - улыбнулся Рашен. - Вы Джеффри Ллойд из исследовательской
группы в Лэнгли. Специалист по евразийским племенам. Мы встречались как-то
на приеме в Адмиралтействе. По случаю победоносного завершения первой
марсианской кампании. А вы как раз вернулись с каких-то островов на русском
Севере. Вас тогда еще все расспрашивали, едят русские мутанты друг друга
или нет.

- Северные едят, - сказал Ллойд. - А местные нет. Они бы хотели, но им вера
не позволяет. Только насчет Лэнгли вы, сэр, промахнулись. Я из ЦРУ еще
десять лет назад ушел. Точнее, меня... ушли.

- По здоровью? - участливо спросил Эссекс, пожирая доктора людоедским
взглядом сверху вниз.

- По убеждениям, - гордо ответил Ллойд.

- Это по каким же таким убеждениям? - нахмурился Эссекс.

- Агитация против существующей формы правления, господин контр-адмирал,
сэр, - ответил Ллойд весьма язвительным тоном. - Уволен из рядов с позором
без пенсии и звания. Так что никакой я больше не разведчик и не офицер. А
вот докторскую защитил на самом деле. Преподаю. Ну и выбираюсь в поле,
когда деньги есть.

- Надо было сразу при поступлении на службу оговорить, что вы остаетесь
гражданским консультантом, - посочувствовал Рашен. - Тогда бы ни позора не
было, ни срывания погон. Знаю я эти гадские церемонии. Отвратительное
чувство испытываешь. И сам разжалуемый весь извивается, и вокруг все стоят,
как в дерьмо опущенные.

- Вас разве тоже?.. - удивился Ллойд.

- Не меня, - объяснил Рашен. - Я.

- А-а... - понял доктор. - Да, вы правы. Но я был молод, и мне очень
хотелось надеть мундир. И чтоб вся грудь в орденах. Кстати, адмирал, а я
ведь не помню, чтобы мы встречались. Прием в Адмиралтействе помню, а вас -
нет.

- Я тогда был еще капитаном, а вы, дружище, находились в состоянии тяжкого
алкогольного опьянения. Мне очень понравилось ваше заявление о том, что,
если бы не русские, мы бы сейчас были узкоглазые и питались одним рисом.
Все тут же посмотрели на меня, а я смутился и убежал.

- Что-то я не помню таких заявлений, - снова нахмурился Эссекс. - Прием
этот был, помню, мне еще Крест вручали, а вот насчет русских...

- Фил, я тебе потом расскажу, где ты в этот момент находился.

- Что, в сортире?

- Неважно, что в сортире, важно, что именно ты делал там.

Эссекс задумался.

- А что, собственно, можно делать в сортире?

- Ты очень изобретательный, Фил. Тем более что сортир был женский.

- А! - воскликнул Эссекс. - Ну разумеется. Простите, доктор. Какая жалость!
Я тогда наутро не помнил совершение ничего. У меня этот Крест был, можно
сказать, юбилейный. Третий. И конечно, я...

- Это то, что вы называете Офигенный Летный Крест? - проявил эрудицию
доктор. - Который на самом деле "За Выдающиеся Успехи в Летной Службе?"

- Он самый. Слушайте, Джефф, - заявил Эссекс, на глазах теплея лицом. -
Бросайте вы своих мутантов. У нас на флоте такой безумный фольклор... Ну
где вы еще найдете такой компот из морских и авиаторских традиций?

- Вы бы видели, что придумывают там, - Ллойд ткнул пальцем куда-то за борт,
- вам бы немедленно захотелось поменяться со мной местами.

- Там радиация, - сказал Эссекс. - И жрать нечего.

- Ну, допустим, пища там есть. Только за ней приходится изрядно побегать.

- Крысы, что ли?

- В основном голуби. Местные их разводят. Откармливают на убой.

- А кормят-то чем?

- А кормят именно крысиным мясом. Потому что голуби вкуснее. Честное слово,
приличная еда. Собаки тоже довольно-таки... И потом, это все городские
извращения. В сельской местности, где заражение было не такое серьезное,
выжил кое-какой скот. Выглядит он не особенно аппетитно, но те куски, что
доезжают до Москвы, вполне съедобны.

- Интересно, - сказал Рашен. - Слушайте, Джеффри, как вы там управляетесь
один? Убьют же.

- За городом маскируюсь под бродячего охотника. Я высокий, сильный...
Только не надо так откровенно смеяться, господа. По их меркам я
действительно очень крепкий парень. А главное, они хоть и мутанты, но
все-таки русские. Одинокого торговца они еще от жадности могут прирезать,
это да. А мужчину, который сам добывает себе пропитание, скорее накормят,
чем обидят. Тем более, что мутанты своих не трогают. Кроме того, для
местных барышень я завидный кавалер...

- Фу! - сморщился Эссекс.

- Работа такая, - объяснил Ллойд без тени смущения. - А что, попадаются
симпатичные.

- Только малость лысые и скрюченные и иногда с двумя головами.

- Ну, с двумя головами не видел...

- Секундочку, - прервал доктора Эссекс. - Как вы сказали? Мутанты своих не
трогают? Это нужно понимать, что есть какие-то еще, которых?..

Ллойд слегка задумался и очень естественно поскреб себя под мышкой.

- Извините, - пробормотал он. - Дурная привычка. Как бы вам сказать,
господин Эссекс. Я же вам ответил - здесь разные люди живут.

- Насколько разные, доктор? - вмешался Рашен. - Ведь считается, что
нормальных людей здесь нет. Или вы имеете в виду, что у них гуманоидная
внешность? Для наших целей это не существенно.

- А вы тут что, воевать собрались? - быстро и довольно агрессивно спросил
Ллойд.

- Что вы, доктор, как раз наоборот! - рассмеялся Эссекс. - Мы хотим здесь
отсидеться некоторое время. Конечно, будет определенная угроза сверху, но
мы спроецируем на небо маскировочную картинку. Так что вам ничто не
угрожает. И здешним... э-э... людям тоже.

- Городских вы можете за людей не считать, - отмахнулся Ллойд. - Разрешаю.
У вас просто не получится, даже я сам долго привыкал. Но... Поверьте мне,
господин Эссекс, не все здесь так ужасно, как уверяет официальная
пропаганда Совета Директоров. Здесь народу очень много, и некоторые группы
научились эффективно выживать. Кроме того, не вся территория России так уж
загажена. В половине мегаметра на северо-запад отсюда есть такая местность
с очень странным названием, английским почему-то - Вэлл Дэй. Уверяю вас,
там все в относительном порядке. Уровень радиации как в Париже, почти в
каждой семье есть дети, растут они на козьем молоке, у девушек прекрасные
светлые волосы... Мне там даже по шее однажды дали.

- И они за эти сто лет не вымерли? - недоверчиво спросил Рашен.

- У них есть прирост населения. Пока минимальный, но с каждым годом
показатели растут. Я отметил это, еще когда служил в Лэнгли. Вы никогда не
задумывались, адмирал, почему эта информация не просочилась в Сеть? Почему
никто не знает, что подобное есть и в Южной Америке, хотя там вроде бы ни
кустика не осталось...

- А чего это мы стоим? - заметил Эссекс. - Пора бы и накормить гостя, и
вообще...

- Действительно, - пробормотал Рашен, о чем-то напряженно размышляя. - Вы
присаживайтесь, Джефф, сейчас я скажу, чтобы принесли чего-нибудь.

- Так что же, адмирал? - спросил Ллойд, садясь за стол.

- Не хочу я в это верить, Джеффри. Понимаете - не хочу.

- И это говорит человек, восставший против тоталитарной системы.

- Я не восставал против системы. Просто нас хотели подставить, а мы
упираемся доступными методами.

- Так упирайтесь же сильнее! - вскричал Ллойд. - На вас пол-Земли молится,
а вы еще раздумываете?!

Рашен сел напротив Ллойда и устало оперся локтями о стол.

- Фил, - сказал он. - Где там этот бездельник, мой адъютант? Пусть
организует выпить и закусить.

- Я сам прослежу, - сказал Эссекс и вышел.

- Только не очень, - предупредил Ллойд. - Мне еще вечером в Черный Храм на
богослужение.

- Черный Храм? - переспросил Рашен.

- Отсюда прекрасный вид, и вы сможете наблюдать, - пообещал Ллойд. - И вы
о...еете. Это такая чудовищная инверсия традиционной религии! Такое
издевательство над православием! Восторг! Фантастика! Языческий бог вместо
Троицы! У них даже статуя бога нашлась!

- Я в этом ничего не понимаю, - сказал Рашен тоскливо. - Не уходите от
темы, Джефф. Там, за бортом, полудохлые мутанты поклоняются идолу. А вы
хотите сказать, что у них есть будущее?

- У этих, - Ллойд снова ткнул пальцем в стену, - будущего скорее всего нет.
Москва вымирает. Фактически вымер Санкт-Петербург. Но я могу повторить - в
слабо зараженных районах наблюдается прирост населения. Да, они уже не
русские богатыри. И ростом не вышли, и рахитичные слегка. Но они успешно
возделывают землю, разводят скот и охраняют свои угодья. Не скрещиваются с
мутантами, более того, не позволяют им даже приближаться к селам. Только
вынужденная меновая торговля, да и то через посредников. Мясо, хлеб, молоко
в обмен на металл. Натуральное хозяйство. У них все в порядке, адмирал. Они
славные добрые люди, и через три-четыре века их народится достаточно, чтобы
все начать заново.

- И вы это доложили своему начальству в Лэнгли...

- Десять лет назад, даже пятнадцать, - напомнил Ллойд. - А теперь я
вернулся и могу подтвердить - мои выкладки оправдаются. Если, конечно, на
Вэлл Дэй не уронят бомбу. Я не знаю, как этот оазис уцелел - видимо, роза
ветров удачная, все осадки унесло в сторону. Есть несколько таких же
счастливых мест в Центральной России, но я их обследовал конспективно и не
могу дать четкого прогноза.

- И это вы доложили пятнадцать лет назад...

- Не грустите так, адмирал, - попросил Ллойд. - Вы были орденоносный герой
и летали по небу. Какое вам было дело до того, что под вами? Совет
Директоров сообщал вам некую информацию, вы ее принимали... Это нормально.
Обидно другое - то, что Директорам верили здесь, внизу. Если бы акционеры
хотели узнать правду, войны бы не было. Но акционеры привыкли жрать с
раскрытой ладони своих Директоров. Им ничего не надо. Они только сейчас
всполошились, потому что Директора начали совершать какие-то излишне резкие
движения. А народ этого не любит, ему нужна стабильность. Вот он и
вступается за адмирала Рашена, которого макнули головой в дерьмо.

- Вступается? - хмуро переспросил Рашен.

- Вы не умеете работать в Сети, адмирал. Там есть масса конференций, в
которые нужно только заглянуть, и все станет ясно. Только вы не
обольщайтесь. Если бы вас не приложили так сильно, никто бы и не заметил,
что вас не стало. Ну, и вы отлично подыграли. Сесть на Землю - просто
гениальный ход. Я читал последние сводки, прежде чем выбраться к вам.
Семьдесят процентов голосов за то, что вы ни в чем не виноваты. Люди
напуганы инопланетной угрозой, и вы их единственный защитник. Через
неделю-другую спокойно явитесь в Париж и взойдете на престол, а головы
Директоров вам поднесут на серебряном блюде... Кстати, об инопланетной
угрозе. Не сочтите меня недоверчивым, это что - правда?

- Насчет собственно угрозы мы ждем уточненных данных. Но то, что чужие
ходят по Солнечной, как по собственной квартире, - факт. Я напоролся на их
корабль по пути сюда. Пришлось его сжечь, иначе мы бы столкнулись.

Ллойд озадаченно помотал головой.

- Н-да, ситуация, - пробормотал он. - Ну ладно, раз один сожгли, значит, и
остальные побьете. Главное другое. Главное сейчас здесь, на Земле.
Постарайтесь уяснить, адмирал. Перед нашей планетой не стоит проблема
воспроизводства населения. Вас заставили воевать, чтобы эта проблема была
решена. А ее на самом деле не было. На самом деле была проблема власти, как
я понимаю. То, что в Париже редкая женщина может родить, а в Торонто
отчего-то почти все могут, и это никого не удивляет, - штучки Директоров.
Машина пропаганды. И вообще, Париж не показатель. Да и Торонто, честно
говоря, тоже. У нас в любом случае людей - завались. Дееспособных,
здоровых, умеющих и любящих обрабатывать землю, потенциально очень неплохих
колонистов. Им просто нужно дать в руки технику - и вперед. И у нас снова
появятся бескрайние хлебные поля.

- И эта информация ЦРУ была засекречена?

- Хуже того, адмирал...

- Зовите меня Алекс. Или, если хотите, Oleg. Вы же говорите по-русски,
наверное, лучше меня.

- Хорошо... Алекс. Так вот, эта информация секретится даже сейчас. Мне
разрешили здесь работать, потому что информация нужна. Но она не выходит из
Смитсоновского института. Как раньше не выходила из Лэнгли. А я, к
сожалению, один такой уникальный специалист, который может прожить в России
год и не лажануться. Заслать бы сюда еще кого-нибудь, так ведь съедят. Ох,
до чего же здесь не любят чужаков... Самое обидное, что мутантам религия
запрещает убивать мутантов, а всех остальных - пожалуйста, дело вполне
богоугодное.

- Как вас-то не съели, доктор? Ну, я понимаю, грим, шкуры, все такое...

- Главное - имидж. В зоне Вэлл Дэй, я уже говорил - бродячий охотник. Тихий
симпатичный парень. А здесь, в Москве, работаю под крутого - вездеход у
меня, оружие... Изображаю прибывшего на разведку эмиссара некой злобной
группировки, которая придет и всех загасит, если живым домой не вернусь.
Наврал с три короба - ничего, сошло. Единственный, кто меня почти расколол,
- здешний патриарх. Но ему самому интересно, что я за тип. Неизвестно еще,
кто из нас кого исследует, я его или он меня.

- Сколько здесь может быть людей? - спросил Рашен. - Я имею в виду не
мутантов или, скажем так, не совсем мутантов?

- Тысяч четыреста только в районе Вэлл Дэй. В целом по стране миллиона
полтора.

- Это увеличивает известное на сегодня поголовье русских втрое, - сообщил
Рашен.

- А вчетверо не хотите?

- Да плевать. Так, а сколько по всей планете, вы не прикидывали?

- Миллионов сто, - с легкой улыбкой сказал Ллойд.

- Вы шутите? - спросил Рашен.

- Нисколько.

- Сто миллионов живут сами по себе, без ведома Директоров?

- И вне их контроля, адмирал... То есть Алекс.

- Я сейчас с ума сойду, - сказал Рашен. - Это ведь столько же, сколько
всего народу на Земле по официальным данным...

- А реально - вдвое больше. Акционеров от силы пятьдесят миллионов, Алекс.
А все остальные, заметьте, не только свободные люди, но еще и не акционеры.
Если их существование признать, так придется всех их взять в долю. А чем
обеспечить новые паи, если и старые-то обесценились уже почти до нуля?
Привет народному капитализму. Привет Директорам. Привет монополиям.
Здравствуй, демократическая республика.

- И что же будет? - тупо спросил Рашен.

- Какая разница? Для начала будет... Да хоть феодальная раздробленность.
Главное - мы можем взять хороший старт. У нас есть для этого люди. Нам
такие огромные инкубаторы понадобятся... У нас такое количество здоровых
яйцеклеток, что дай только бог управиться их все оплодотворить. И дай
бог... Вот привязалось выражение! Да, не исключено, что бог нам тоже
понадобится. Здешние ребята без него никуда. Конечно, я не имею в виду этих
несчастных. которые шаманят в Москве.

Открылась дверь, и вошел Эссекс с подносом, уставленным посудой.

- Извините, - сказал он, - задержался. Но там, в городе, такое... Все наши
сейчас в рубке. Не хотите посмотреть, доктор? Можно вывести оптику сюда.
Это все-таки по вашей части.

- Поклоны бьют перед статуей? - спросил Ллойд.

- Да как бы лбы не разбили! - ответил Эссекс.

* * *

В ходовой рубке было не продохнуть от набившегося внутрь народа. Эндрю
легко подхватил Иву и усадил к себе на плечи, чтобы ей было лучше видно.
Впереди, на обзорном экране, людская масса текла по руслу высохшей реки к
подножию гигантской статуи. А от огромной черной церкви без куполов к
берегу спускалось факельное шествие.

Непомерных размеров статуя глядела прямо в экран на собравшихся в рубке
астронавтов. Злое некрасивое лицо с маленькими глазками и закрученными
усами поражало мастерски переданной скульптором параноидальной жаждой
власти. Единственная рука гиганта сжимала архаичного вида штурвал. Ногами
чудовище попирало крошечный морской кораблик.

- Силен, гад, - сказал Фокс. - Похоже, это их местный бог. Во, гляди, опять
кланяются!

Люди у подножия статуи, а их собралось уже тысяч пять-шесть, начали
синхронно отбивать поклоны. Руководила церемонией тщедушная фигурка в
долгополом черном одеянии, стоящая в окружении факельщиков на берегу
мертвой реки. Мановением руки она заставляла паломников сгибаться и
разгибаться. По ее же сигналу над толпой раздавался то и дело
нечленораздельный гул.

- Впервые вижу такое количество мудаков, собравшихся в одном месте! -
провозгласил Фокс. - Но каков этот идол, а? Слушайте, коллеги, не могли они
его сами построить. Он наверняка от старых времен остался. Эй, Вернер!
Энди! Кто бы это мог быть, а? Неужели у ваших было такое кошмарное
божество?

- Исключено, - сказал кто-то сзади. - Будь у них такой бог, китайцы трижды
бы подумали, стоит ли сюда идти. Это же страсть какая-то, а не объект
поклонения. С таким богом можно весь мир взорвать, и только аппетит
разыграется.

- А они что сделали? - заметили справа. - В нефтяные скважины боеголовок
понапихать - это что, по-твоему, акт доброй воли? Отдали бы Сибирь
китайцам, те бы дальше не пошли. Им бы там и по сей день занятие было -
снег разгребать.

- Ты, умник, заткни хлебало, - посоветовал Фокс, оборачиваясь. - Учил
историю?

- A что мне эта ваша история...

- А то, что китайцы начали не с Сибири, а с Нью-Йорка. Кто его сжег, как ты
думаешь? Русские, что ли? Желтая экспансия шла сразу во все стороны. Просто
Россия оказалась единственной страной, которая не могла себя защитить без
чужой помощи. Европа объединилась, как против арабов в дни Заварухи.
Америка была за морем и не подпустила желтый десант к своим берегам.
Всего-то два города потеряла. А на русских все плюнули и сказали -
выкарабкивайтесь, как можете. Так и сказали, как ты сейчас, - мол, отдайте
им полстраны, и дело с концом... И что русским было делать? Вот они и
подорвали к такой-то матери все интересные для китайцев земли.

- И все остальные засрали в придачу, - оставил за собой последнее слово
угрюмый скептик. - Скажите, Вернер, не так, что ли, было? А кто на Германию
напал в двадцатом веке, причем два раза подряд?!

- Ты нашего Энди не трожь, зараза! - посоветовали скептику.

Вернер тоскливо вздохнул.

Ива участливо погладила Эндрю по голове.

- Опусти меня, - шепнула она ему на ухо. - Не могу я больше на это
смотреть.

Эндрю присел на корточки, и Ива спрыгнула на пол.

- Что они такое говорят? - спросила она Вернера.

- Они сами не знают, что говорят, - ответил тот. - Не слушай их, милая. Это
все бред. Такой же, как на экране.