, что делать. Но Дженни... Как жаль.

- Я вам даже не соболезную, Вернер, - заметил капитан мстительно.

"Раздавлю, - подумал Эндрю. - Мне бы только добраться до спецкостюма, и я
их всех раздавлю перегрузкой. А сам уйду на десантном боте. Пусть они об
Марс размажутся, все до единого, и правые и виноватые, и хорошие и плохие".

- Астронавты! - сказал капитан, словно выругался.

"Мой запасной спецкостюм в центральном стволе, - думал Эндрю. - До
ближайшего лаза отсюда два шага. Аварийный ход "Декарда" восемь "же".
Точно, раздавлю. Если только..."

- У мятежников есть спецкостюмы? - спросил Эндрю.

- А в чем дело? - встрепенулся капитан.

- Я спрашиваю, есть или нет?

- Есть. Штурмовая броня. И у нас есть.

"Так... Я помню, эта броня держит пятнадцать "же". Фокус с перегрузкой
отпадает. Но спецкостюм мне все равно нужен, его не каждая пуля берет. Что
же делать? Лезть в невесомость, в центральный ствол. В любом случае. Там я
что-нибудь придумаю".

- Почему вы тогда в легкой форме? - заметил Эндрю.

- Вы много вопросов задаете, лейтенант. Между прочим, вы так и не ответили,
успеем мы затормозить или нет.

- Зависит от скорости. Да вы не волнуйтесь, если Баскин в курсе, что мы
потеряли управление, он подгонит сюда пару бэттлшипов и подцепит "Декард"
за бустерный крепеж. Конечно, наша "баржа", как вы изволили выразиться,
тяжелая, но у бэттлшипов хорошая тяга.

Главврач неожиданно встал и принялся нервно ходить туда-сюда по каюте.

- У нас нет связи с Баскиным, - признался капитан. - Мы только
предполагаем, что он идет к нам. Должен идти. События на "Декарде"
развиваются уже три часа. Мятеж начался почти сразу после объявления
военного положения.

- Поздравляю, - сказал Эндрю. - Тогда нам pizdets.

- Что? - не понял русского слова капитан.

- Эх, пехота... Ты не на поверхности, - объяснил Эндрю. - Любой групповой
маневр в пространстве идет по заранее отработанной схеме. Этих схем
миллион, на любой случай жизни. Если военное положение объявлено, значит,
эскадра уже отрабатывает какую-то схему. Дежурный навигатор заряжает ее в
ходовой процессор, и дальше судно пилит на автопилоте. Сохраняя
радиомолчание, между прочим. Конечно, другие суда активно маневрируют. Но
"Декарда" это не касается. Наше дело идти к заранее намеченной точке
выброски. Ясно?

- И что, вводных никаких больше не будет? - осторожно спросил капитан.

- Слушайте, капитан, вы кто такой вообще? - удивился Эндрю. - Интендант
какой-нибудь? То-то я смотрю, вы к складам жметесь...

- Я начальник разведки полка!!! - заорал капитан, покрываясь красными
пятнами. - Отвечать мне!!!

- Что-то капрал ваш куда-то запропастился, - заметил Эндрю самым что ни на
есть мирным тоном.

- Сволочь русская! - капитан грохнул по столу кулаком. - Отвечать! Будет
связь или нет?!

- В ближайшие часы точно не будет. Повторяю, мы сейчас эскадре не нужны. Мы
же не дестроер, мы, как вы правильно заметили, "баржа". Нам спешить некуда,
Баскин должен сначала отстреляться по поверхности.

- Но штаб эскадры должен контролировать наше положение, - заметил капитан,
сбавляя тон.

- А он и контролирует. "Декард" сейчас движется? Движется. Ускорения нет?
Нет. Значит, так и надо. Мы же на автопилоте. А три часа - это пустяк. Им и
в голову не придет, что у нас тут нелады. Вы лучше надевайте свою броню,
мужики. Ходовой процессор может в любой момент дать полную тягу.

- Вы разрешите мне уйти? - тут же спросил главврач.

- Убирайтесь! - рявкнул капитан. - И посмотрите, что там. Пришлите назад
этого кретина, в конце концов!

- Вы меня собираетесь вести в ходовую рубку, или как? - спросил Эндрю. - Не
исключено, что у нас времени в обрез.

- Мы... - начал было капитан, но договорить не успел.

Каюту потряс мощнейший взрыв. Кресло, в котором был Эндрю, сорвалось с
креплений и вместе с седоком шмякнулось о стену.


Когда Эндрю пришел в себя, первым, что он увидел сквозь застилающий глаза
туман, оказалась унылая физиономия главврача.

- Здрасте, доктор, - сказал Эндрю. - А что это вы тут?..

- Лежите, не двигайтесь. Вторая контузия у вас за день...

- А когда была первая? - удивился Эндрю. - Что происходит? В нас попали?

- Попали, не сомневайтесь. В вас, лейтенант, попали точно.

- Не помню. - вздохнул Эндрю. - Война, что ли? Гадость какая...

Тут доктора отодвинули, и в поле зрения возникли какие-то полузнакомые
ухмыляющиеся морды.

- Ну, ты везунчик, лейтенант! Поздравляем с днем рождения! Считай, у тебя
жизнь заново начинается...

- Я знаю, что у меня начинается, - сказал Эндрю сварливо. - Динамическая
невралгия на почве серьезной подрывной контузии, вот что у меня начинается.
Вы лучше, мужики, отойдите, а то еще сблюю...

- Похоже, он совсем не рад нас видеть, - заметила одна из морд.

- А от этой, как ее... невралгии - что, на самом деле блевать тянет?

- Меня от твоей рожи блевать тянет. Пойди умойся, подрывник хренов. Эй,
лейтенант, гляди, сколько пальцев?

- Восемь, - сказал Эндрю. Зрение нормализовалось, но чувствовал он себя
по-прежнему хуже некуда. Кроме того, он совершенно не понимал, где
находится и что творится вокруг. Особенно его беспокоило присутствие
вооруженных десантников, возбужденных и с ног до головы вымазанных в саже.
А у сержанта, который разговаривал с Эндрю, на щеке запеклась кровь.

- Не свисти. Один палец. Ты меня узнаешь? Я сержант Вайль, из разведки.
Помнишь?

- Ты случаем не тот Вайль, который второго навигатора в унитазе топил?

- Он самый! - обрадовался сержант. - Ну, уже легче. Тебя как, на самом деле
тошнит? Голова кружится?

- А голова - это где?

- Между ног. Господа, по-моему, он в порядке. Доктор, что скажете, можно
ему шевелиться?

- Если жить надоело - пожалуйста.

- Что за похоронные настроения, доктор?! Вас, кажется, еще не убили.

- Сейчас не убили - потом убьете, - сообщил врач ледяным тоном.

- Слушай, ты, зараза, - вмешался кто-то. - Если лейтенант помрет, ты в
натуре будешь не жилец. Так что давай, не выдрючивайся, а ставь его на
ноги.

- Я сделал все необходимые инъекции, - произнес врач подчеркнуто спокойным
голосом. - Лучше, чем сейчас, в ближайшее время ему не будет.

- Хреново, - заключил сержант. - Ладно, главное, чтоб не загнулся.
Лейтенант, мы тебе сейчас носилки изобразим, так что все будет ОК. Ты лежи,
отдыхай. Ну, куда мы его...

- Мужики, а мужики? - позвал Эндрю. - Что творится, а?

- Да сам не пойму, - коротко ответил сержант. - Так, господа, взяли!

Эндрю осторожно приподняли и уложили на что-то жесткое. Судя по всему, это
была крышка стола.

- Что значит - "сам не пойму"? - спросил Эндрю. Импровизированные носилки
выволокли в коридор, и глазам Вернера открылся изувеченный потолок. Обшивка
вся была в оплавленных дырах, и сквозь них просвечивали коммуникации.

- Ну, как-то все по-дурацки вышло, - начал объяснять сержант. - Ваш старпом
часом не гомик был?

Эндрю утвердительно хмыкнул. Он сам от старпома неоднократно отмахивался
подручным инструментом. Старпом был мужик любвеобильный, и тесных отношений
с коммандером Фушем ему, видимо, не хватало. "А почему это о старпоме
говорят в прошедшем времени?" - подумал Эндрю. Но спросить не успел.

- Я так и думал, - кивнул сержант. - Одни неприятности от этих деятелей.
Короче, лейтенант, ваш старпом одного нашего парня в душевой пристрелил. Мы
его, гада, поймали и отрихтовали слегка. Конечно, не до смерти, ты сам
знаешь, у нас с этим строго, никакого самосуда, ничего подобного. Но ребята
очень уж на вас, астронавтов, осерчали. И, значит, как раз уже собрались
его дежурному сдать, а тут другие ваши набежали. И понеслось... Является
дежурный, мол, почему нападение на офицера, все под арест, буду стрелять, а
ему в репу ка-ак звезданет кто-то... Короче, через пару минут уже
разобраться в том, кого бьют, никакой возможности не было. Все огребли - и
ваши, и наши. Объявляют боевую тревогу, чтобы, значит, прекратить
мордобитие, а в казарме уже пальба - шмаляют по нас из пистолетов, будто в
тире. Мы их, ясное дело, забили, вызываем полкана - мол, разберись, защити,
не виноваты же, а он заперся и орет, что всем нам теперь хана. Типа измена,
и все такое. И тут появляется этот мудак, коммандер Фуш, и с ним еще
какие-то ваши уроды. С лазерами. Короче, принялись нас убивать. Ну, и все.
Я же говорю - везучий ты мужик, лейтенант.

- Ну, вы даете... - с трудом выговорил Эндрю.

- Сами удивляемся, - вздохнул сержант. - Ты сейчас единственный, кому на
этой барже трибунал не светит.

Носилки догнал кто-то огромный, гулко топающий, и в поле зрения Вернера
появилось новое лицо. Этого человека Эндрю опознал сразу - Банни, капрал из
взвода связи. И тут же в голове у Эндрю проснулись какие-то обрывочные
воспоминания. Внутренне он весь напрягся, потому что воспоминания были
нехороши.

- Живой! - выдохнул Банни. - Отлично. Порядок. Ты как, лейтенант?

- Дженни, - сказал Эндрю. - Где?

- Извини, лейтенант, - Банни помрачнел и насупился.

- Что значит "извини"?

- Ну... Извини, и все тут.

- Какие же вы гады... - прошептал Эндрю и крепко зажмурился.

- Мы не виноваты, - сказал Банни тоном обиженного ребенка. - Это ваши. Ее
лазером. Сразу, наповал. Думаешь, мне не жалко?

- Приехали, - сказал Вайль. - Осторожнее, господа. Взяли.

Сильные руки подняли Вернера и усадили во что-то мягкое и пружинящее. Эндрю
открыл глаза. Их застилали слезы. Ему деликатно сунули в руку салфетку.

- Давай потом все это, а? - попросил Вайль. - Так уж вышло, сделанного не
воротишь.

- Точно, - поддакнул Банни. - А ты сейчас отвечаешь за корабль. Больше
некому.

Эндрю вытер лицо и отбросил салфетку. Он сидел в ходовой рубке, в кресле
старшего навигатора. И одного взгляда ему хватило, чтобы понять - в рубке
тоже шел бой. Здесь было много крови, и большая часть аппаратуры нуждалась
в замене. Повсюду шлялись десантники, с любопытством поглядывая на экраны и
пиная ногами обломки техники. Из-за резервного пульта торчали чьи-то ноги в
обгоревших башмаках. Одна подошва еще слегка тлела. Эндрю показалось, что
это лежит навигатор Камински, и ему вдруг стало окончательно нехорошо.
Происшедшее не вогнало его в ужас. Он просто разозлился. Тупая сила
штурмовой пехоты наконец-то разбудила в душе ненависть. Безмозглая мощь,
убившая Дженни. Бестолковая агрессия, чуть не угробившая его самого.
Бессмысленная ярость, поставившая на край пропасти даже себя, но до этого
искоренившая все, что считала чужим и неправильным.

Эндрю вдруг понял, что ненавидит этих людей. Более того - всегда ненавидел.
Просто раньше он считал их большими детьми, недотепами и бедолагами,
достойными жалости не меньше, чем он сам, такой неприкаянный и одинокий. Но
теперь десантники показали характер, и жалеть их было уже не за что. На
поверку дети оказались всего лишь убийцами.

- И чего вы от меня хотите? - спросил он.

- Сделай что-нибудь, чтобы нас сразу не убили, - сказал Вайль.

- Это как? - удивился Эндрю.

- Ну, допустим, отгони эту хреновину домой.

- Домой?

- Кончай издеваться! - неожиданно повысил тон Вайль.

- Ты полегче, - сказал Банни. - Он же контуженный. Он не понимает.

Вайль сел перед Эндрю на корточки и заглянул ему в лицо.

- Лейтенант, - доверительно проговорил он. - Динамическая невралгия -
серьезная болячка. У меня она третий год. Как раз из-за подрывной контузии.
Так что ты меня заранее извини. Я не всегда себя контролирую. Но я хотя бы
понимаю, как ты нам нужен. Только вот мы по уши в говне. И сейчас любой
салабон готов тебя шлепнуть просто за то, что ты астронавт. За то, что вы
нас подставили. Так что будь добр, сделай что-нибудь. Тогда останешься
живой.

- Ох, круто ты забираешь, сержант, - заметил Банни.

- Отвали! - огрызнулся Вайль.

Банни поморщился, но смолчал. Ему, похоже, не улыбалось ходить в
"шестерках" при каком-то сержанте, но в любой стае недаром верховодит самый
жестокий. А из Вайля зверство так и рвалось на волю.

- Лейтенант, ты понял меня? - спросил Вайль. - Это корыто летит. Похоже, к
Марсу. Поверни его домой. Нам нужно связаться со штабом нашей бригады и обо
всем доложить. Не флотскому командованию доложить, а пехоте. Баскин нас
просто расстреляет, и дело с концом. Только наши могут во всем разобраться
по-честному. Мы ни в чем не виноваты, понимаешь?

- Ну и что тебе мешает отсюда послать сигнал на Землю? - спросил Эндрю. -
Твой драгоценный штаб свяжется с Баскиным и скажет ему, чтобы не горячился.

- У нас сгорел пост дальней связи, - сказал Банни уныло. - Не можем мы
сейчас ни с кем связаться. Только с эскадрой.

- Эндрю сделал Вайлю знак, чтобы тот подвинулся. Впереди, по центру
обзорного экрана, светился красным Марс.

- Сам видишь, куда летим, - сказал Вайль. - Не к красножопым же на поклон
идти. Они-то нас примут, конечно, с распростертыми объятиями. Всех к стенке
поставят за прошлые грехи.

- Когда объявили боевую тревогу? - вспомнил Эндрю.

- Да часов пять...

- Ну-ка, еще подвинься, - Эндрю наклонился к пульту навигатора. Первым
делом он, повинуясь рефлексу опытного техника, запустил систему
диагностики. Потом вошел в меню электронной почты. - Почему вы так уверены,
что тревога была ложной? - спросил он.

- Это как понимать? - удивился Вайль.

- Так понимать, что мы воюем. Эскадра отрабатывает какую-то схему по
поверхности Марса. Расчетное время десантирования... Через три часа.

- Мама! - отчетливо произнес Банни.

Вайль обеими руками схватился за голову.

- Поздравляю, господа, - сказал один из толпившихся позади десантников. -
Мы трупы. Кто не верит - читай Устав.

Сказано было веско и справедливо. Устроив свару в мирное время, десантники
еще имели шанс отделаться каторжными работами или переводом в штрафники. Те
же действия в условиях войны рассматривались как мятеж и сознательный
подрыв боеготовности. А к мятежникам древний закон "смыть преступление
кровью" не применялся. Ненадежный боец, способный перейти с оружием на
сторону врага, стоил чересчур дорого, чтобы давать ему такую возможность.
Разумнее было его убить.

- Ну, мы влипли...

- Никуда мы не влипли. Нам просто кранты.

- Вон отсюда! - заорал Вайль. - Все! Немедленно! В казарму!

- Ты это... Полегче, - сказали ему.

Вайль неприятно переменился в лице и поднял лазер. У него был тяжелый
"маузер-500", способный одним импульсом превратить человека в пережаренный
бифштекс.

- Не командуй здесь, - неожиданно для себя произнес Эндрю. - Ты в ходовой
рубке, сержант.

Вайль моментально перевел выхлоп лазера на него.

- К Земле! - хрипло приказал он.

- На хрена? - поинтересовались сзади. - Там же зенитки.

- Не везде. Есть зоны, которые не прикрыты. Сбросимся над Южной Америкой.

- Может, сразу над Южным полюсом?

- Я сказал - над Южной Америкой. Там должна быть растительность, значит,
будет что пожрать. Искать нас там не станут. Бабы есть, нормально заживем.
К Земле, лейтенант!

- Дело говорит, - признали сзади. - Слышь, летђха, гони домой!

- Эй, Банни! - позвал Эндрю, стараясь не обращать внимания на упирающийся в
живот ствол. - А куда вы навигаторов подевали?

- Ты что, не понял? - удивился Банни. - Ты же один, лейтенант. Никого
больше из ваших не осталось. У нас и своих-то офицеров нет. Был полкан, так
ведь и тот застрелился. Слушай, на самом деле, что бы нам под шумок не
свалить к Земле? Ты-то вообще ничем не рискуешь. Мы же тебя, считай,
заставили.

Эндрю неспешно оглядел собравшихся. Глаза у десантников так и горели
надеждой. Им действительно некуда было деваться. На Марс они явно не хотели
- сказывалось впитанное с детства недоверие к "красножопым". Да и накрыли
бы их марсиане ракетным ударом раньше, чем мятежный полк успел бы поднять
белый флаг. А засесть где-нибудь на Земле, в относительно чистом месте,
означало возможность хотя бы еще немного пожить. Они натворили дел, а
теперь не хотели отвечать. Это Вернеру не понравилось еще больше. Несмотря
на всю свою природную самостоятельность, он был в первую очередь приучен
рассчитывать последствия любого самовольного поступка. Как все астронавты,
он считал минимум на три хода вперед. А эти троглодиты сами загнали себя в
ловушку.

"Ох, заплатите вы мне за Дженни, - подумал Эндрю. - И за тупость свою, и за
трусость заплатите. Я вам устрою Южную Америку".

- Откровенно говоря, - сказал Эндрю, - мне что к Земле, что к альфе
Центавра. Вы будете смеяться, ребята, но я не умею водить корабли.

Ребята на самом деле недоверчиво рассмеялись. Все, кроме Вайля.

- Застрелю, - деловито пообещал он.

- Я серьезно, - вздохнул Эндрю. - Я могу запустить двигатели на разгон или
торможение. Но в навигации не смыслю ни хрена.

Вайль молча отложил лазер в сторону и достал нож.

- Я даже не сумею поставить "Декард" на орбиту Марса, - продолжал Эндрю. -
Вы, господа, не того пожалели. Навигаторов беречь надо было. А теперь у вас
одна дорога, - он ткнул пальцем в Марс на экране. - Туда.

- А еще русский, - обиженно заметили в толпе.

- Это он нам за своих мстит.

- Чего за своих, они же его бабу убили...

- Значит, просто сволочь. Эй, лейтенант, кончай шутить, мы же тебя на куски
порежем!

- Погодите! - сказал Банни. - Лейтенант, ты это серьезно?

- А какой мне смысл врать... - честно признался Эндрю, глядя на монитор.
Диагностика показывала, что ходовая часть в порядке, но очень сильно побиты
коммуникации. Ходовая рубка, нервный центр корабля, была фактически
отрезана от двигателей. Видимо, кто-то неосторожным выстрелом разбил
переборку и порезал кабели, идущие в разгруженной зоне. Теперь управлять
"Декардом" можно было только с резервного процессора в корме. Но для этого
его нужно было, как минимум, запустить. А вот команда автопилота, которую
реактор запомнил в своем буфере, активировала тягу через час с небольшим.
"Декард" заходил на цель.

- Тебе есть смысл врать, - сказал Вайль. - Ты астронавт, ты офицер... Ты бы
хоть за рожей своей брезгливой последил. Хочешь нас загнать под удар
красножопых? Чтобы они нас потом на мясо? Ничего, я тебя сейчас вылечу, - с
этими словами он резким движением вонзил нож в предплечье Эндрю. Будто
гвоздь забил.

Ткань комбинезона с хрустом треснула. Эндрю согнулся пополам от боли и
застонал.

Вайль дернул нож на себя, вырвал его из руки Эндрю и облизнул кровь с
лезвия. Глаза его затуманились.

Эндрю, шипя, зажал рукой неглубокую, но длинную рану.

- Почувствовал? - спросил Вайль. - А теперь я тебе глазик вырежу. Ну-ка,
ребята, держите его.

Эндрю прижали к спинке кресла. Вайль не спеша приблизил лезвие к его лицу.
На губах Вайля играла кровожадная усмешка. Он явно наслаждался тем, что
делал.

И между процессом и целью не было никакой связи. Пытка могла бы и не
привести к желаемому результату. Но свое удовольствие полоумный сержант все
равно бы получил. "Убьет ведь", - подумал Эндрю.

- Расслабься, сержант, - сказал он. - Посмотри лучше на монитор. Читать
умеешь?

Вайль тряхнул головой, будто просыпаясь.

- Ну? - спросил он, поворачивая голову.

- Видишь надпись "обрыв контакта"? Кто из ваших стрелял в разгруженной
зоне?

- А в чем дело?

- Нет связи между ходовой рубкой и двигателями. Пошли в корму. Нужно
запускать резервный процессор.

- Значит, полетим все-таки? - спросил Вайль с ухмылкой. И неожиданно рукой,
сжимавшей нож, сильно ударил Эндрю по скуле. От удара у Эндрю в который раз
за день потемнело в глазах. - И еще раз, - сказал Вайль, нанося второй
удар. На этот раз другой рукой - хлесткую и болезненную пощечину. - Это
так, авансом. На всякий случай. Ну, пошли, лейтенант.

Эндрю выдернули из кресла и поставили на ноги. Голова у него кружилась, но
в душе кипела злоба. Бить его по лицу не следовало. От такого обращения
Эндрю окончательно утвердился в своем замысле.

Ему нужен был только один раскрытый технический люк по дороге.


Они медленно шли по коридору, стараясь не касаться обугленных стен.
Десантники окружили Вернера со всех сторон, но держать его ник