кой Империей на стороне
повстанцев. Участник диверсионных рейдов на первую и вторую Звезды Смерти
(во второй раз - лидер наземной группы). Близкий друг Л. Скайуокера.
Возлюбленный принцессы Леи (она же сенатор Лея Органа, Альдебаран).
Подробнее о С. см.: "Звездные войны" эпизоды 4, 5, 6, литературные версии и
их сиквелы. Экранное воплощение - Хэррисон Форд (Harrison Ford).

СТАРК, ЭРИК ДЖОН - воин-наемник, исследователь. В ходе спасательной
экспедиции на планете Скэйт невольно оказался втянут в процесс коренной
перестройки устройства жизни на планете. Стал одним из предводителей
местного революционного восстания. Подробнее о С. см.: Ли Бреккетт, "Рыжая
звезда" и др.

ТУШКАНЧИК - жаргонный вариант названия СБК-100 "Пол Атридес". Детально о
происхождении названия см. АТРИДЕС, ПОЛ.

ФАЙТЕР - здесь: истребитель, легкий планетолет, космическое боевое судно,
т.н. МБК (малый боевой корабль). Вооружение ракетно-торпедное и
артиллерийское. Трудноуязвим в силу малого размера и высокой маневренности.
Предназначен для повреждения и уничтожения кораблей любого типа. Способен
выполнять штурмовку поверхности. Аварийные модули отсутствуют. Ф. действует
обычно в составе эскадрилий по 10 и более однотипных судов. Часто придается
в эскорт крашера, мегадестроера, бэттлшипа. Группа F в первую марсианскую
кампанию была укомплектована двумя эскадрильями Ф. серии 75. Однако в ходе
боевых действий была доказана относительно малая эффективность Ф. на
перехвате и в патрульных операциях. Позже адмирал О. Успенский передал свои
Ф. для эскортирования десантного и бомбардировочного флота.

фон РЕЙ, ЛОК - навигатор-любитель, выходец из рода торговцев, обладающего
большим влиянием в федерации Плеяд. Род. на планете Арк в 3148 г. Участник
жестокой конкурентной борьбы фон Реев с "Ред-Шифт Лимитед" за обладание
коммерческими объемами "иллириона" (супергорючее, элемент тяжелее N 300 по
таблице Менделеева). Производство собственных иллирионовых двигателей
сулило федерации Плеяд свободу от диктата Земли и "Ред-Шифт". В критической
ситуации Р. пошел на рискованный эксперимент. В 3172 г. на парусном
звездолете "РУХ" стартовал с космодрома Геенны-3 (созвездие Дракона,
Тритон), вышел к точке рождения Новой и прошел сквозь взрыв, зачерпнув
парусами образующийся в тороидальной структуре Новой иллирион. Поскольку
судно управлялось через прямой контакт с нервной системой навигаторов,
приближение к месту рождения Новой грозило экипажу потерей зрения. В
последний момент Р. принудительно отключил навигаторов от сенсоров корабля
и пилотировал "РУХ" в одиночку. Р. добыл семь тонн иллириона, достиг своей
цели и ослеп. Подробнее о Р. см.: С. Дилэйни, "Нова".

ЧУЖИЕ - обобщенное название инопланетного разума. Как правило, используется
в негативном контексте.

ШВОРЦ - пародийный вариант Силы в комедии Мела Брукса "Spaceballs".

ЭНСИН - воинское звание на флотах англоязычных стран. Соответствует
русскому "мичман".

Они были не к месту и не ко времени.
Естественно, что они стали героями.

Принцесса Лея

Часть I. НАД ЗЕМЛЕЙ.

Из одежды на дежурном навигаторе Иве Кендалл имелись только боевой
спецкостюм и ниточка от тампакса. В принципе, рабочую форму военного
астронавта иногда даже рекомендуется надевать на голое тело. Так можно
тоньше прочувствовать, как работают усилители. Спецкостюм в какой-то
степени оружие, и эффективно пользоваться им учатся годами. Еще в
спецкостюме нельзя выходить за ворота наземных баз. Иначе, вздумай ты дать
кому-нибудь в лоб, у противника отвалится голова, а тебе нужен будет протез
кисти.

С пристегнутыми ботинками костюм мгновенно превращается в скафандр - стоит
только надеть капюшон и опустить маску. Ботинки Ива сунула под свой пульт.
Астронавты любят на работе ходить босиком. Во-первых, пол на корабле
стерильный, слегка подогретый и очень приятный на ощупь. Во-вторых, ботинки
страшно тяжелые. В-третьих, шляться по кораблю разутым категорически
запрещено.

Но когда на судне такой бардак, что за его подвижность отвечает женщина, у
которой месячные начнутся с минуты на минуту, сидеть на посту можно хоть
нагишом.

По сравнению с тем, что бомбардир Фокс третьего дня сломал нос старшему
технику, это вообще не будет считаться за проступок.

Тем более что в сейфе малого оперативного штаба нашли канистру самогона.

И контроль отражателей барахлит.

А на дне бассейна какой-то самородок очень реалистично нарисовал активной
краской двухметровый фаллос. Краска намертво въелась в покрытие, а бассейн
такой здоровый, что выбрасывается только вместе с кораблем. И замазать
безобразие невозможно, потому что сквозь другой цвет активная краска
мгновенно просочится, а в бассейне с радикально красным дном беззаботно
плещутся только утопленники.

Под давлением таких печальных обстоятельств старпом Боровский, который еще
полгода назад скорее удавился бы, чем поставил на дежурство женщину в
критические дни, только сказал: "Ты, Кенди, поаккуратнее, да?" А Кенди
именно одного дежурства в этом месяце не хватало для того, чтобы в
платежной ведомости нарисовался лишний нолик.

Кенди-Конфетка в списках группы F значится как мастер-навигатор
капитан-лейтенант Иветта Кендалл. Ей тридцать лет, она стриженная под
мальчика зеленоглазая блондинка и потрясающе водит корабли. На парадном
кителе у нее две Летучих Медали, Офигенный Летный Крест и очень редкая для
астронавта награда - Пурпурное Сердце. Это штука настолько серьезная, что
острословы так и не выдумали, как ее обозвать. Дело в том, что военный
астронавт редко бывает ранен. Он, как правило, сразу оказывается убит. И не
столько наповал, сколько вдребезги, а то и в клочья. Потому что с дыркой в
обшивке жить и воевать можно. А вот с дыркой в обшивке и дыркой в
спецкостюме - это вряд ли. Это, как любит говорить адмирал Рашен,
стопроцентный pizdets.

Во всей группе F кавалеров Пурпурного Сердца всего лишь трое. И все ходят
на флагмане. Трехзвездный адмирал Рашен, он же командир "Тушканчика",
старпом коммандер Жан-Поль Боровский и мастер-навигатор капитан-лейтенант
Иветта Кендалл.

Рашен получил Сердце в незапамятные времена, когда был по званию едва-едва
капитаном и гордого прозвища Рашен еще не носил. Кто-то там в него стрелял.
Ну и Рашен тоже кого-то шлепнул. А вот Боровский и Кенди схлопотали по
медали вместе, три года назад, за вторую марсианскую кампанию. В составе
призовой команды вели на базу трофейный бэттлшип "Энтерпрайз" и чуть не
стали жертвами диверсии. Здоровенная дура размером с Фобос неожиданно
взбрыкнула и так об этот самый Фобос приложилась, что пришлось ее списать
на металлолом. Боровский в момент рывка уже отстегнулся и стоял на ногах.
Старпома размазало по стене, и в таранном ударе о спутник он участвовал
пассивно, валяясь без сознания. А Кенди боролась за корабль до последней
секунды, умудрилась-таки перевести удар из лобового в скользящий, и все
было бы ничего, но у ее кресла лопнула консоль. Три ребра Кенди оставила на
краю пульта управления и тридцать зубов - в маске спецкостюма. Заработала
на память шрам под левой грудью, красивые зубы за счет Адмиралтейства и
медаль. И еще, говорят, сам Рашен ее на руках нес и чуть не плакал. Только
из этого Кенди удовольствия не извлекла, поскольку уже отдавала концы, и
явился ей некто весь белый и пушистый. Так бы он ее и увел к себе, если бы
не гениальный спецкостюм и не отчаянный Рашен. Потому что спецкостюм не дал
Кенди мгновенно помереть от ударной деформации. А Рашен привел "Тушканчик"
к Фобосу с такими бешеными перегрузками, что у него потом вся команда еще
неделю ходила пошатываясь. Кстати, сам адмирал перегрузку "держит" плохо.
Не мальчик уже, сорок шесть мужику. Но пожалей он себя и опоздай минут на
двадцать - была бы у Кенди другая медаль и посмертно.

А теперь и война кончилась, и дежурство можно нести босиком и без трусов,
старшие офицеры лупят друг друга по морде, как сопливые курсанты, а в
бассейне кто-то член нарисовал. Адмирал уехал вниз на совещание.
Единственное позитивное событие - то, что над контролем отражателей колдует
новый старший техник. Очень красивый мужик по фамилии Вернер. Такое у него
лицо... Кошачье. "Зовите меня просто Энди, капитан". - "А вы будете звать
меня Кенди, лейтенант? Энди и Кенди. А?" - "Извините, капитан, я, кажется,
допустил бестактность". - "Не берите в голову, лейтенант. Я просто хотела
тонко намекнуть, что вы еще не свой на "Тушканчике". Получилось?" -
"Получилось, капитан. Принял к сведению. Не сочтите за труд, отрубите
питание вот здесь". - "Запросто... Энди". - "Спасибо, капитан".

Держится как ветеран. Лет примерно тридцать пять. Мог бы быть капитаном, но
всего лишь лейтенант. А на груди планка. Одна-единственная медаль.
Четвертое на "Тушканчике" Пурпурное Сердце.

Ива рассеянно перелистнула на своем терминале несколько страниц женского
романа (еще одно злостное служебное нарушение) и отвернулась к большому, во
всю стену, обзорному экрану. В боевой рубке экран такой, что дух
захватывает. А здесь, в ходовой, просто большой.

"Тушканчик" летел над Россией. Внизу не было огней, и легендарная страна
выглядела с орбиты пугающей в своей безбрежности черной дырой.

В углу Вернер одной рукой выбивал команды на "доске" мобильного терминала,
а другой перебрасывал контакты. Работал он красиво и явно с удовольствием.
А еще красивее было то, как при каждом повороте головы скакал у него с
плеча на плечо длинный, чуть не до лопаток, коричневый хвост, схваченный на
затылке резинкой с кожаным черным бантиком. Волосы у Энди просто
обалденные. Блестящие и холеные. Ива невольно залюбовалась ими, с
сожалением подергала себя за челку и застыла, пораженная догадкой. На
"Тушканчике" все мужики по окончании войны начали отпускать такие же хвосты
по моде средневековых аристократов. В знак протеста - мол, вы решили армию
распустить, а мы тогда будем ходить обросшие и небритые. Но пока что
хвостики у ребят были куцые. А вот Энди... Оказывается, мастер-техник
лейтенант Вернер очень давно не был в космосе. Как минимум - на боевых
судах.

Ива как раз примерялась задать Вернеру какой-нибудь хитрый провокационный
вопрос, когда в ходовую рубку, шлепая босыми ногами, вошла Линда.

- Здорово, мать! - провозгласила она с порога. - Как жизнь половая?

В отличие от Ивы, Линда сейчас не дежурила, но тем не менее оказалась в
трусах. Правда, больше на ней не было совершенно ничего. Вернер бросил на
Линду косой взгляд, неожиданно смутился и нырнул в свою машинерию аж по
пояс.

- Жизнь нормально, - ответила Ива, исподволь разглядывая Линду и
прислушиваясь к странным ощущениям где-то внутри. У Ивы не было
гомосексуального опыта, и она не хотела признаться себе, что крупная и
сильная белокурая Линда волнует ее. Ива вдруг представила, как эта тяжелая
полная грудь с коричневыми сосками ложится ей на живот, большой жадный рот
по очереди заглатывает целиком ее маленькие острые груди, сильная рука
широко раздвигает колени, и властные пальцы ударом, толчком входят в нее...
Чтобы отогнать видение, пришлось зажмуриться и помотать головой. Конечно, в
реальности ничего подобного случиться не могло, да Ива и не особенно этого
хотела. Но от Линды сейчас исходила такая мощная волна сексуальных эмоций,
что не поддаться ее настроению было просто невозможно.

- Ты чего морщишься? - спросила Линда. - Нездоровится?

- Да нет, - отмахнулась Ива. - Первый день. Грудь побаливает и вообще...

- А-а... Соболезную. Прими таблеточку.

- Да уже. Ты-то как, подруга?

- Мне уже таблетками не поможешь, - заявила подруга. - Вниз пора.
Трахаться.

Вернер, который в этот момент осторожно выползал, пятясь, из недр
контрольного пульта, крепко стукнулся затылком и что-то неразборчиво
буркнул. Линда хищно уставилась на его ягодицы и машинально почесала зад.

- Ну, потерпи недельку, - сочувственно вздохнула Ива. Они были с Линдой в
одной смене и через восемь дней вместе отправлялись вниз, то есть на Землю,
на отдых и тренировочные курсы. В мирное время служба на кораблях группы F
проходила двухнедельными циклами. Четырнадцать дней наверху, сутки на
пересменку и тринадцать дней внизу. И наверху, как правило, было не до
мыслей о сексе. Да и модель отношений между астронавтами исторически
сложилась не та. Экипаж - семья. Братья и сестры. Все друг друга любят,
берегут, разве что пылинки не сдувают. Безобразия на судах группы F стали
отмечаться совсем недавно. Армия переживала глубочайший кризис, и людям
приходилось нелегко.

- Через недельку как раз у меня месячные начнутся, - объяснила Линда. - Ну
ладно, подруга. Вижу я, ты в порядке. Неси службу. Пойду, что ли, изнасилую
кого-нибудь... - Она крепко хлопнула Иву по плечу, цыкнула зубом в сторону
притихшего в углу Вернера и, демонстративно вихляя бедрами, покинула рубку.
Вернер уткнулся носом в монитор и деловито застучал по "доске". Ива
любовалась его прической. Потом вдалеке Линда заорала:

"Здорово, отец! Как жизнь половая?!" Раздался хохот и звучные шлепки по
голому телу.

- Насколько я знаю, на круизерах положен по штатному расписанию психолог, -
неожиданно сказал, не отрываясь от работы, Вернер.

- Он только что был здесь, - ответила Ива равнодушно.

Вернер обернулся и посмотрел на Иву в легком изумлении. Ива заметила, какие
у него красивые глаза, и потупилась.

- Однако! - пробурчал Вернер.

- Она с нами всю вторую марсианскую кампанию прошла, - заметила Ива. - Ей
буквально цены нет. Между прочим, Линда капитан.

- Кстати, о второй марсианской, - сменил тему Вернер. - Я все хотел
спросить... Откуда у вас Пурпурное Сердце, капитан?

- Воевала, - ответила Ива неожиданно сухим тоном. Ей даже стало немного
стыдно. - А у вас, лейтенант?

- Болел, - отрезал Вернер и вернулся к работе. "Обиделся, - подумала Ива. -
Ну и дурак". Она снова отвернулась к экрану. В поле зрения показалась
чудовищная туша висящего на геостационарной орбите мегадестроера "Джон
Гордон". Ярко-белую букву F, красующуюся на его необъятном черном брюхе, с
Земли можно было разглядеть в театральный бинокль. С помощью этой буквы
"Гордон" выполнял значительную часть своей работы - напоминал, кто в мире
хозяин. Увы, марсианские колонисты в своей безумной гордыне позабыли, что,
имея бомбер над головой, лучше быть смирными и послушными. А потом их
пример заразил Венеру. И тогда бомберы перестали запугивать и начали
бомбить.

Маленький "Тушканчик" на фоне "Гордона" выглядел этакой блохой. Но только
выглядел. Потому что на "Тушканчике" (он же "Муад-Диб", он же "наш Махди",
а то и просто "старина Пол") держал флаг командир группы F адмирал Рашен. А
сам "Тушканчик" значился в реестре Адмиралтейства как круизер серии 100
"Пол Атридес".

Теоретически Рашен должен был ходить именно на "Гордоне" или на аналогичной
дуре серии 105, даром что понастроили их достаточно. Но после одного
прискорбного инцидента Рашен поклялся до пенсии летать на круизере, а слово
его было крепко. Поэтому на "Гордоне" разместился контр-адмирал Задница со
своим раздутым штатом планировщиков, аналитиков и прочих штабных писарей. А
Рашен скакал на "Тушканчике" с его тесными каютами, минимумом удобств и
небольшим экипажем и ни на что не жаловался. Корабль, приспособленный ко
входу в атмосферу, его вполне устраивал. Однажды такой круизер, "Лок фон
Рей", спас ему жизнь. Это случилось еще в первую марсианскую кампанию,
Рашен был капитаном, и на "Фон Рее" он нырнул в Юпитер.

Дежурная смена тогда проворонила врага. Тот самый злосчастный бэттлшип
"Энтерпрайз", на котором Ива билась о Фобос и который хронически всю войну
переходил из рук в руки, зажал "Фон Рея" на траверзе Юпитера. Обложил
самоходными минами, выпустил целое крыло (Крыло - здесь: дивизион,
усиленный дивизион, реже малая эскадра.) файтеров на перехват, отжал к
поверхности и начал расстреливать. Деваться было некуда. Рашен спикировал в
атмосферу и тонул в ней до тех пор, пока висящие у него на хвосте файтеры
не начало плющить, как консервные банки. Месяц "Фон Рей", кряхтя и стеная,
провисел в жуткой пузырящейся каше, под многократной перегрузкой и на
пределе своей прочности. Корабль пытку выдержал. Но здорово поломался
экипаж. Того и гляди тебя раздавит, ты лежишь в полуобморочном состоянии и
едва-едва дышишь, а где-то наверху барражирует здоровенный бэттлшип. И так
день за днем. По-настоящему нормальными людьми из этой передряги вышли от
силы десять человек, во главе, разумеется, с несгибаемым Рашеном. Тех, кто
начал трогаться рассудком, доктор накачивал депрессантами и заставлял
уснуть. Сам доктор на двадцать восьмые сутки застрелился, потому что
медикаменты у него вышли, а психика тоже истощилась, и он решил, что больше
никому здесь не нужен. А на тридцатый день "Фон Рей" всплыл, как субмарина,
шарахнул "Энтерпрайзу" по отражателям и к едрене матери все их разнес.
Обошел потерявшую ход махину по широкой дуге и рванул на базу. Рашен сдал в
психушку экипаж, получил звание коммандера, Медаль за Наглость и новенький
с иголочки "Эрик Джон Старк", систершип "Гордона". Но у Рашена после
Юпитера в одночасье поседели виски. И на мегадестроер он не пошел. Потому
что этот корабль мог продырявить насквозь планету земного типа, но был не в
состоянии войти в сколько-нибудь плотную атмосферу. А зачем нужны плотные
атмосферы, Рашен сам уяснил и другим рассказал.

Кроме того, он совершенно не хотел бомбить сепаратистов. Основной
специальностью Рашена был космический бой, он атаковал, разрушал и
захватывал корабли повстанцев. А мегадестроеры работали из космоса по
поверхности, не разбирая, где там внизу армия ползает, а где просто люди
живут. Так что какая слава его ждет, прими он "Старка", Рашен очень точно
вычислил.

И тогда начальник Рашена вице-адмирал Кђниг повысил на него голос. При
свидетелях он произнес свою историческую речь, в которой раз десять кряду
прозвучало "Ах ты, русский наглец". И при тех же свидетелях Рашен ему
ответил. "Все правильно, - сказал он. - Не отрицаю, что я наглец. И не
отрицаю, что русский. Более того, горжусь своей русской кровью. И как
русский офицер, заявляю - я всегда дрался по законам чести и буду поступать
так и впредь. Дайте мне хорошее судно и отправьте сбивать плохие суда. А на
этой huevine ходите сами. И бомбите, сколько влезет. А если вам не нравится
чье-то происхождение, то, во-первых, это не по уставу, а во-вторых, просто
неприлично. И впредь, господин вице-адмирал, забудьте мое настоящее имя.
Зовите просто - коммандер Рашен. Очень меня обяжете".

Кђниг схватился для начала за сердце, а потом за пистолет. Рашен был в
спецкостюме и как раз уже примерился треснуть начальника по голове, что
кончилось бы плачевно, но тут подал голос адмирал флота, покойный Хантер.

"Отстань от парня, Гуннар, - приказал он. - Ты не прав. А вы, коммандер,
встаньте смирно. В рамочках держитесь, ясно? Значит, так. Сейчас
заканчивают ходовые испытания на еще одном "сотом". Для себя готовил. А
отдаю вам. Звать корабль "Пол Атридес". Имя обязывает. На таком судне
дурака валять нельзя. Так что идите и готовьтесь его принять, а заодно
возьмете под начало все силы прикрытия группы F. И сколотите мне из них
такое крыло, чтоб ни одна марсианская сволочь от поверхности не отлипла. И
если через месяц хоть одна краснозадая посудина будет летать, я вас
разжалую и посажу. Все ясно?"

"Так точно, господин адмирал флота, - отчеканил Рашен. - Разрешите
доложить. Одна сволочь летать будет. Но плохо и недалеко".

"Это какая же?" - удивился Хантер.

"А "Энтерпрайз", - напомнил Рашен. Тут Хантер заржал и смеялся долго,
наливаясь краской и хлопая себя ладонями по коленям.

"Ладно, - сказал он, отсмеявшись. - "Энтерпрайз" пусть себе летает пока. Не
до него. А теперь вы идите и воюйте хорошо... коммандер Рашен".

Так Рашен приобрел свое прозвище, которое приклеилось к нему накрепко. А
"Энтерпрайз" доковылял до Марса только к самому концу войны и прибыл на
орбиту донельзя лояльный, с запертыми в карцере офицерами и весь обляпанный
д