асовито урча накопителями,
падал на Марс. Идущие в авангарде дестроеры уже коснулись верхних слоев
атмосферы.

- Внизу небольшая турбулентность, - сказала Ива. - Может быть, на входе
слегка тряхнет. Полагаю, все пристегнуты?

Рашен, адмиральские функции которого на данный момент исчерпались и
сводились к глубокомысленному рассматриванию информации на мониторе,
благодушно хмыкнул.

- Две минуты до огня, - доложил Фокс.

- Да. Эй, что там в эфире? Клиент не шевелится?

- Никак нет, сэр. Есть небольшой фон, но это их мобильные рации.

"Тушканчик" вдруг дернуло и ощутимо поволокло влево. Судя по всему,
"небольшая турбулентность" тянула на серьезный шквал.

Корабль рыскнул и встал на прежний курс.

- Буря, - пробормотала Ива. - Смерч. Посмотрите, сэр, внизу настоящий
торнадо. Идет к нашей цели.

- Вот они и не шевелятся, - заключил Рашен. Обозначающие положение кораблей
звездочки на его мониторе показывали, что группа отлично держит строй. -
Ровно идем. Точно по графику. Даже...

Тут-то Эссекс и произнес исторические слова.


Астронавты потом говаривали, что, когда раздалось это напрочь демаскирующее
группу "FW", им показалось, будто от такого кощунства на секунду остолбенел
весь обитаемый космос.

- Идиот! - заорал в боевой рубке "Тушканчика" Рашен и вызвал Эссекса на
кодированной волне.

- Есть захват цели, - безмятежным тоном доложил Фокс.

Заходящий в атаку круизер звенел, как струна.

Рашен громко сказал по-русски нечто такое, чего никто не понял. На
"Тушканчике" знали адмиральский лексикон, но это было что-то новенькое.

Поругаться от души начальник штаба ему не дал.

- Большое скопление техники в зоне поражения, - быстро сказал он, появляясь
на мониторе. - И никого вокруг.

- Что ты наделал, suka! Расползутся же!

- Не успеют. Я повторяю - никого вокруг на верных сто миль.

- Ну и что, ты, адмирал хренов!

- По Уставу союзные войска должны уже быть здесь на дистанции в тридцать
миль и ждать, когда мы отстреляемся.

- Какой Устав, ты, придурок, они же марсиане!

- Да, но согласовывали-то операцию наши. Значит, мы должны ориентироваться
на земной Боевой Устав. В противном случае нас бы предупредили.

- Ты действительно Задница, - ответил Рашен и отключился.

Эссекс сделал жест, как будто умывает руки. На контр-адмирала смотрели
удивленные глаза - никто из его подчиненных, сидевших в оперативной рубке
"Гордона", смысла этого движения не знал.

Внизу появились желтые всполохи - кто-то наугад молотил небеса лазером.
Смысла в этом не было никакого, группа F все равно избрала для атаки самое
бредовое направление.

Рашен, бормоча под нос русские слова, повернулся к обзорному экрану.

- Марсианскую волну мне немедленно, - приказал он. - Голосовую связь!

- Минута до огня, - напомнил Фокс.

- Знаю! - рявкнул адмирал. - Дайте связь! Найдите их!

Ива, которая сейчас наводила вибрирующий и рыскающий на курсе "Тушканчик"
на цель, не могла повернуться, но отлично представляла себе, какие у
адмирала злые глаза. Такого, что творилось в эту минуту, она еще не видела.
Ей и в голову не приходило, что это возможно - за считанные мгновения до
атаки искать контакта с противником.

Беспорядочная пальба снизу прекратилась. А динамики аудиосвязи вдруг ожили.

- Поверхность вызывает адмирала Эссекса! - прокричал незнакомый голос. -
Ради бога, адмирал!

- Контр-адмирала Эссекса, - сварливо поправил Рашен, прислушиваясь. - Не
узнаю. Что это еще за hui s bugra?!

- Не идентифицируется, - доложил связист. В голосовой картотеке
"Тушканчика" были данные на всех действующих марсианских командиров. Иногда
это здорово помогало раскрыть чужую военную хитрость.

- Здесь Эссекс, - раздалось в эфире. - Кто вы?

- Полковник Тон, самооборона Республики! Где вы, адмирал? Что происходит?!

- Почему атаковали, не дождавшись нас?

- Да... как же... Что значит - не дождавшись?

- У нас приказ о совместной операции. Мы отстреливаем площади, вы
захватываете.

- Кого захватываем?! - изумился марсианин.

В эфире воцарилось гробовое молчание. Судя по всему, Эссекс терзался
сомнениями. Или уже сожалел о проявленном благородстве и прикидывал, что
ему за это будет от Рашена.

- До огня тридцать, - сказал Фокс.

- Никакого полковника Тона, - доложил связист. - Не было и нет, я проверил.

- Я так и думал, - кивнул Рашен. - Дурят нашего брата. Ох, уйдем живыми,
Заднице несдобровать... Удавлю паникера.

- Здесь просто шахты... - промямлил марсианин. - Мы охраняем... Только не
стреляйте, бога ради...

- К сожалению, бога нет, - сказал Эссекс с тоской в голосе. - Эй, Алекс! -
позвал он. - Прости меня, дурака.

- Вот бог и простит, - усмехнулся Рашен. Липовый полковник окончательно
выдал себя. Марсиане не были религиозны. А вот пираты и контрабандисты,
люди суеверные по самой природе своей воровской профессии, - были.

- Адмирал Успенский! - орали снизу. - Не надо! Что вы делаете! Мы же свои!

- Время! - резко выдохнул Фокс.

Марсианская база снова озарилась вспышками. Опять мимо.

- Разрешаю, - негромко сказал Рашен.

Фокс мягким движением огладил рукой контактную доску. "Тушканчик"
содрогнулся всем своим могучим телом, и скальное плато внизу заволокла
бурая туча.

За какие-то доли секунды группа F, плюясь огнем, проскочила над целью и
ушла. Вслед земным кораблям не было сделано ни единого выстрела. Судя по
всему, стрелять было уже некому. Обрабатываемый участок поверхности закрыла
плотная стена пыли, сквозь которую слабо просвечивал медленно набухающий
малиновый шар.

- Цель подавлена, - доложил Фокс.

- Как у нас? - спросил Рашен.

- "Роканнон" не стрелял. Облом системы, отказ главного ствола. В остальном
все чисто.

- Всем отбой. - Рашен вывел на обзорный экран картинку оставшейся далеко
позади марсианской поверхности. - Н-да, подпортили мы им обстановочку...
Капитан-лейтенант Кендалл!

- Да, сэр! - хрипло отозвалась Ива. Удержать "Тушканчик" на бреющем стоило
ей большого труда.

- Дальше идем по плану. Молодец, детка.

- Да, сэр.

- А теперь Задницу мне на растерзание! - приказал Рашен почти весело.

* * *

Эбрахам Файн проснулся и с удивлением обнаружил, что он вовсе не голый и
находится отнюдь не в постели жены, где только что показал себя настоящим
астронавтом. В действительности разведчик был упакован в боевой скафандр и
безвольно свисал с кресла на борту "Рипли". Файн с трудом выпрямился.
Некоторое время он сидел неподвижно и часто моргал, приходя в себя. Потом
шевельнул головой, ухватил ртом загубник и выпил несколько глотков
холодного энерджайзера. От напитка ему сразу полегчало, и он смог
осмотреться.

Телеметрия показывала, что из последних двадцати часов около тридцати минут
коммандер пребывал в глубоком обмороке, а остальное время спал. Прочие
члены экипажа в бессознательном состоянии находились кто час, кто два, а
потом у них обморок тоже перешел в сон, не вполне здоровый, насыщенный
кошмарами, но в целом нормальный.

Скаут удалялся от Солнечной на ускорении, близком к предельному. Картина
звездного неба впереди не сулила ничего радостного. Файн вывел на монитор
данные следящей оптики, быстро прокрутил запись и обомлел.

За время неуправляемого полета "Рипли" чужие догоняли скаут дважды. Через
два часа, а затем еще через полтора две сверкающие загогулины неожиданно
выскакивали прямо по носу корабля и пытались воздействовать на него
каким-то загадочным гравитационным полем. Оба раза маленькое суденышко
благополучно проныривало между преследователями, и стоило ему удалиться на
какую-нибудь сотню километров, как чужие испарялись. Появление и
исчезновение чужих происходило как по мановению руки - сгустилось вдруг из
ничего серое облачко, и возник чужой. Повисел, задрожал, обволокся дымкой и
растаял.

Файн восхищенно охнул. Легендарная нуль-транспортировка, которую земляне
пытались обкатать на прототипе "Горбовски" и в которую, похоже, толком не
верили даже разработчики корабля, действительно существовала. Файн вспомнил
казус со "Скайуокером", прикинул, какие преимущества даст нуль-Т чужакам в
реальном бою, и охнул еще раз.

"Почему они нас отпустили? - подумал Файн. - Не может же такого быть, чтобы
у них, как и у нас, и оружие, и ходовая часть питались от одного источника.
Точно, не может. Чужие свободно генерировали это свое загадочное излучение
сразу после того, как выходили из подпространства, или как его там...
Значит, и выстрелить могли на прощание нам в корму. Получается, нас
отпустили намеренно? Или я о чужих слишком высокого мнения... С перепугу".

Файн крепко зажмурился. Потом непослушной рукой тронул контакты на
подлокотнике кресла и принялся работать. Через несколько минут он закончил
расчеты и задал скауту новый курс.

"Рипли" плавно изменил направление и потихоньку начал забирать вверх, уходя
из плоскости эклиптики. Сейчас Файн был готов лишний месяц проболтаться
незнамо где, лишь бы только не пересекаться больше с чужими. Привычные
навигационные приемы такой гарантии дать не могли. А широкая полупетля
выбрасывала скаут из зоны стратегических интересов пришельцев.

Следовало, конечно, доложить своим о последних наблюдениях, но сделать это
немедленно Файну просто не хватило духа. Он был подавлен и измотан. Послать
донесение он собирался не раньше, чем снова окажется в границах Солнечной,
высоко над плоскостью, в которой вращались планеты и ходили корабли.

Экипаж спал. Файну стало тоскливо. Будить людей немедленно не имело смысла,
их психика явно еще не отошла от шока. Придет время - сами проснутся. А
почему бы...

Файн убрал почти всю энергию с отражателя, и ускорение спало до одного
"же". Коммандер проверил состояние воздуха в рубке, нашел его
удовлетворительным, поднял забрало шлема, расстегнул антиперегрузочную
маску и принялся надрывно кашлять, освобождая легкие от дыхательной смеси.
Потом отстегнул ремни и осторожно встал на ноги. Покачнулся, но устоял. И
медленно, хватаясь по пути за все, что попадало под руку, двинулся в корму.

Из шкафчика над унитазом он достал герметичную пластиковую колбу.
Перебросил несколько тумблеров на панели и внимательно прислушался к
шипению внутри замысловатой конструкции. Удовлетворенно хмыкнул и поднял
крышку с нацарапанной поверх грозной надписью "НЕ СРАТЬ". Запустил
громоздкую из-за усилительной перчатки, но достаточно ловкую руку в недра
унитаза. Выдвинул патрубок с краном на конце, подсоединил к колбе и
повернул вентиль. Космический санузел хрюкнул и выплюнул в колбу порцию
бурой жидкости.

На любом другом скауте группы F подобные действия означали бы, что
орденоносный герой коммандер Файн окончательно сошел с ума. Но только не на
"Рипли". Эксперименты с сортиром Эндрю Вернер, бывший подчиненный Файна,
начал еще на "динАльте". Уж больно хороша была конструкция аппарата для
того, чтобы в него просто гадить.

Файн загерметизировал унитаз и вернулся на свое место. Связался с фонотекой
и включил потихоньку музыку. Откупорил колбу, сунул нос в горлышко и
понюхал.

- Та-ак, - довольно протянул он. - Приемлемо.

Воровато огляделся, поднял колбу в шутовском салюте, привычно сделал выдох
и отхлебнул. Задохнулся. Отдышался. И блеснул глазами.

- Мама родная! - воскликнул коммандер Файн. - Ну, мужики, чтоб я так жил, а
вы проснулись!

И жадно выпил снова.

* * *

Начальник штаба отдал распоряжение сбавить ход. Группа F расстегнула маски
и переоделась из спецкостюмов в легкую рабочую форму. Астронавты радостно
плескались в душе и жадно поглощали нормальную человеческую пищу. Но
обычного упоения земной гравитацией никто не чувствовал. На группу
навалилась такая проблема, какой еще не было за всю ее славную боевую
историю.

Олег Игоревич Успенский, трехзвездный адмирал космического флота, кавалер
орденов и медалей, немолодой и смертельно усталый человек, лежал в своей
каюте, повернувшись лицом к стене. Лежал безвольно, как тряпичная кукла. В
центре стоящего на рабочем столе монитора тлела затухающим огоньком красная
точка - оставшийся за кормой Марс.

Это была демонстрация. Кто бы ни зашел в каюту - а дверь у адмирала была на
этот раз против обыкновения не заперта, - первым делом он видел проклятую
Красную планету на мониторе. Так Рашен без слов давал понять, что беседы по
душам не получится.

Уже сутки прошли, как Рашен устранился от несения службы и лежал молча и
неподвижно, отказываясь от еды и упорно не отзываясь на попытки заговорить
с ним. Временами казалось, что он просто спит.

Лишившаяся командования группа F продолжала движение к Поясу. Согласно
приказу группа сохраняла радиомолчание и не пыталась установить контакт с
земной Сетью.

Но одинокому скауту, прячущемуся в метеоритном кратере на Фобосе, никто не
мешал подключиться к частному марсианскому бакену и качать с него последние
известия трех планет.

Едва началась передача, Рашен жадно впился глазами в сводку. А потом, ни
слова не говоря, вывел на монитор оптику, установил изображение Марса по
центру, откинул койку, лег и уткнулся в стенку носом.

Формально он никому не передавал командных полномочий. И ошарашенная
новостями группа F никаких претензий Рашену не предъявила. Но адмирал вышел
из игры сам.

Как он и ожидал, его подставили.

Только вот предательство оказалось несправедливо жестоким.

Группа F выполнила поставленную Адмиралтейством задачу просто блестяще. От
марсианской шахты со всем ее гражданским персоналом не осталось и следа.
Погибли и охраняющие разработку войска. Силы республиканской самообороны во
главе с полковником Тоном.

Не было там никакой пиратской базы и в помине.

А был, судя по всему, плотный клубок финансовых интересов. Кому-то эта
злосчастная шахта встала поперек горла, и этот кто-то готов был на все,
чтобы разработка перестала существовать. Возможно, это был частный
заказчик. Может быть, Совет Директоров хотел увеличить долю уранового
экспорта на Марс. Или усложнить взаимоотношения между Ред-Сити и остро
зависящей от марсианской руды Венерой.

А на Земле, как нарочно, акционеры колебались по животрепещущему вопросу
роспуска флота. И нашлась хитрая и безжалостная сволочь, которая увязала
одно с другим.


Контр-адмирала Эссекса у главного шлюза встречал Боровский. На этот раз
Задница прибыл на "Тушканчик" без охраны и вид имел помятый. От начальника
штаба за версту разило перегаром.

- Господин контр-адмирал... - начал было старпом, но Эссекс небрежно от
него отмахнулся.

- Перестань, - сказал он. - Не время сейчас. И вообще, мы больше не армия.
Пираты мы, Жан-Поль. Уголовники.

Боровский неприязненно скривился, но промолчал.

- Знаешь, что делать-то? - спросил Задница. - Есть идеи?

- Идеи есть, - хмуро ответил Боровский. - Это, конечно, в принципе не мое
дело, но если бы меня спросили, я бы сказал - к Земле нужно поворачивать.

- Ха! - Эссекс нервно огляделся, как будто разговор мог подслушать кто-то,
имеющий другое мнение.

- К Земле, - повторил Боровский. - Или к Марсу. Да хоть на Венеру, в конце
концов. Но только не бежать.

- А мы и не бежим. Нас полиция ждет не дождется.

- Правда, что приказ тю-тю? - спросил Боровский.

- Ага, - кивнул Эссекс. - То есть не совсем тю-тю. На его месте теперь
совсем другой приказ. Ультиматум. Требование к Алексу прекратить
самовольные действия, сдать группу мне и возвращаться.

- Бедный Алекс, - вздохнул Боровский.

- Не сломался он, как ты думаешь?

- Он просто устал, - сказал Боровский твердо. - Вы же знаете, Филипп, наш
Алекс несгибаем. У него легкая депрессия. Пройдет.

- Это кто так говорит? Ваш психолог, как ее там?..

- Линда. Да, и она тоже.

Эссекс задумчиво поскреб щетинистый подбородок.

- Ладно, - сказал он. - Давай попробуем его реанимировать. Нужно же решить
что-то.

- Пойдемте, - сказал Боровский, и они зашагали по пустынному коридору.
Боровский молча глядел под ноги, а Задница хмыкал и сопел, что-то
соображая.

- Никогда мне не был симпатичен нынешний заместитель по боевой, - сказал он
наконец. - А тебе он как?

- Никак, - отрезал Боровский.

- Пойдешь на его место?

- А он? - недоверчиво покосился на контр-адмирала Боровский.

- А он застрелился, - небрежно бросил Эссекс.

- Вы что, серьезно?

- Час назад. За последние сутки восьмое самоубийство уже. Сдают нервишки у
кровавых садистов. Как нас еще пресса обзывает, я забыл?

- Вас это что, раздражает?

- Да не особенно, - признался Эссекс. - Просто как-то обидно, что флот
похоронили именно нашими руками. Ну так как же, будешь восстанавливаться в
должности?

- Если Алекс так решит...

- А если он вообще ничего больше не решит? - вкрадчиво спросил Эссекс.

Вместо ответа Боровский вдруг остановился, крепко взял контр-адмирала за
грудки и шмякнул об стену.

- Задница... - прошипел он с чувством. - Чтобы я таких слов... Ясно тебе,
адмирал?! Ты этого не говорил, я этого не слышал!

- Сдурел?! - не повышая голоса, поинтересовался Эссекс, пытаясь вырваться.
- Опять крыша едет? А ну, отпусти!

- Не трогай моего русского, понял?! - прорычал Боровский. - Ты его мизинца
не стоишь! Жопа штабная! Голову оторву!

- Психопат, - Эссекс оторвал от себя цепкие руки старпома и сделал шаг в
сторону. - Да кто его трогает?! Я так, на всякий случай...

- Я тебе покажу случай, - очень спокойно произнес Боровский. - У тебя люди
стреляются направо и налево, а ты, зараза, самогонку хлещешь. Ты ведь со
стыда не застрелишься, а, Фил?

- Коммандер Боровский! Прекратить истерику!

- И не подумаю!

- Ну и пошел в жопу! - Эссекс повернулся к Боровскому спиной и зашагал
дальше.

Боровский несколько раз с шипением пнул башмаком стену и поспешил следом.

- Я ничего дурного и не думал, - сказал через плечо Эссекс, когда Боровский
его догнал. - Я просто беспокоюсь, а вдруг Алекс еще неделю так
проваляется? И никакой он не твой русский. Он наш русский. И ты, между
прочим, тоже что-то с собой кончать не торопишься. И вообще...

- Да иди ты... - смущенно пробормотал Боровский в знак того, что
препирательства закончены.

- Вот и славно, - кивнул Эссекс, останавливаясь у двери адмиральской каюты
и нажимая кнопку.


В поведении Рашена обнаружилась положительная тенденция - теперь он лежал
хоть и с закрытыми глазами, но уже носом кверху.

- Здорово, Алекс, - сказал Эссекс, садясь на койку рядом с адмиралом. - Как
самочувствие?

Рашен не ответил, только плотнее зажмурил глаза.

Боровский встал за креслом, облокотился на его спинку и устало повесил
голову.

- Значит, так, - сказал Эссекс. - Ты, Алекс, можешь не отвечать, я тебе
просто обрисую сейчас варианты, которые предлагает штаб. А ты сам решай.
Да? Эй, мужик, ты не спишь?

- Да не спит он, - проворчал Боровский. - Вы говорите, Филипп, не
беспокойтесь. Когда придет время, он свое выскажет.

- Хочется надеяться, - заметил Эссекс язвительно. - Хорошо бы, чтобы это
время пришло до того, как у нас перестреляется к такой-то матери весь
наличный персонал. Ладно, Алекс, расклад такой. Пилить дальше тем же
маршрутом штаб полагает бессмысленным. Нужно не лезть на рожон, а упредить
противника. Флот потерян, это ясно. Группе F кранты. Но стоит побороться
хотя бы за наши головы. А значит, нужно тормозить, разворачиваться и идти
на Марс.

Боровский поднял голову и неодобрительно посмотрел на начальника штаба. Ему
вдруг показалось, что еще несколько минут назад у Эссекса никаких
позитивных вариантов на уме не было, и пока старпом в коридоре валял дурака
и проявлял эмоции, контр-адмирал нагло украл его идею. Каждый раз в такие
моменты Боровский вспоминал, что, если бы не проблемы со здоровьем, он бы
тоже мог сейчас носить на груди большую генеральскую звезду. И, разумеется,
начинал злиться.

- Мы сядем прямо у Ред-Сити, - продолжал Эссекс. - Они и опомниться не
успеют. А мы вышлем парламентера и скажем - так и так, ребята, можете нас
судить, но мы ни при чем. Пусть разберутся, кому было выгодно разнести эту
несчастную шахту. И все говно тут же всплывет.