ышали его приказ ехать в космопорт. Ни для кого не было секретом, что все эти дни он провел в городе - того требовала работа. Но то впечатление лентяя, которое он хотел закрепить, требовало, чтобы он при первом удобном случае снова вернулся на корабль.
     Как бы аскетична ни была его каюта, она все же куда лучше того убогого ночлега, который планета сейчас могла ему предоставить. Катавраяннис был переполнен космонавтами и морскими пехотинцами, а корабли прибывали один за другим.
     - Почему они собираются именно здесь? - спросил он капитана Леклерка из штаба адмирала Пиккенса, к которому явился. - Штаб-квартира ведь на Ифри.
     Леклерк пожал плечами:
     - Так было угодно губернатору.
     - Но не может же он...
     - Может, Фландри. Я знаю, что флотские и гражданские власти, по идее, должны лишь координировать свои действия. Но губернатор - непосредственный представитель Императора. И как таковой, он, в случае, если у него возникнет желание, может действовать от высочайшего имени. Возможно, потом на Терре он получит кучу неприятностей, но ведь это потом. А здесь Флоту лучше подчиняться его желаниям.
     - Но почему такой приказ? На Ифри имеются необходимые службы обеспечения. Это наш естественный центр и место старта.
     - Да, конечно. Зато у Ллинатавра нет таких средств защиты, какие есть на Ифри. Самим фактом своего присутствия здесь мы охраняем его от рейдов, которые, возможно, планирует мстительный Мак-Кормак. Так что, пожалуй, здравое зерно в этом есть. Расколошматить столицу сектора, а еще лучше захватить ее. Это здорово продвинуло бы адмирала на пути к успеху и установлению контроля над всем сектором. А к тому времени, когда мы стартуем отсюда, адмирал будет слишком занят, хотя мы, так и быть, тоже оставим тут кое-какое прикрытие. А пока ожидание длится, наши свободные от вахт ребята от пуза могут наслаждаться приличными, хоть и дорогими бардаками за счет губернатора, - цинично добавил Леклерк. - Снелунд старается поддерживать в Катавраяннисе свою популярность.
     - Неужели вы полагаете, что нам придется прямо отсюда броситься в жерло кровавой схватки?
     - Это опять-таки директива самого губернатора, как я слыхал. Решение это, конечно, не соответствует нраву адмирала Пиккенса. Если б он действовал самостоятельно, я убежден, он сначала бы посмотрел, чего можно достичь небольшими рейдами и стычками патрулей... А превращение целых миров, входящих в Империю, в груду радиоактивных развалин, это, знаете ли... Но приказ есть приказ - мы должны выжечь заразу задолго до того, как она распространится дальше. - Леклерк скорчил гримасу. - А вы коварный собеседник, я не должен был так распускать с вами язык. Давайте-ка займемся вашими бумагами.
     Когда Фландри вышел из такси у терминала, он тотчас же выяснил, что ему придется два часа ждать отправки шаттла на Восьмой спутник, где его подберет капитанская шлюпка. Он позвонил в общежитие и попросил доставить багаж. Поскольку весь багаж состоял из одной сумки, Фландри не стал его сдавать, а взял с собой в кабинку туалета. Оттуда он вышел вразвалочку, в поношенной одежде, с надвинутым на лицо капюшоном плаща и вывернутой наизнанку сумкой, которая теперь стала совсем другого цвета. У Фландри не было причин считать, что за ним следят, но он полагал, что подстраховаться никогда не мешает. Такси доставило его к дешевому отелю, там он пересел в другое, на котором добрался до Нижнего Города. Еще несколько кварталов он прошел пешком.
     Ровиан отыскал меблирашки, чья клиентура состояла преимущественно из негуманоидов, к тому же невзыскательных. Свою конуру Ровиан делил с огромным субъектом, обладателем множества щупалец, название родной планеты которого произнести было практически невозможно. От субъекта воняло переработанным сернистым ангидридом, но тем не менее он оказался довольно приличным парнем. Среди его бесценных качеств было и то, что он не владел языком эрио. Он заколыхался в своей койке, когда вошел Фландри, пробормотал приветствие на англике и вернулся к созерцанию.
     Ровиан потянулся всеми шестью конечностями и устрашающе зевнул.
     - Наконец-то, - произнес он. - Я уж думал, что сгнию тут заживо.
     Фландри сел на пол, ибо стульев не было, и закурил - не столько потому, что хотел, а скорее из-за страшного зловония.
     - Как там, на корабле? - спросил он на мерсейском.
     - Нормально, - ответил Ровиан на нем же. - Кое-кто удивился, почему это зам уходит в отгул до того, как вернулся капитан. Но я объяснил, что речь идет о снабжении, и оставил Валенсию за главного. Да и ничего не случится, пока мы будем болтаться на орбите, так что никаких особых комментариев не последовало.
     Фландри встретил взгляд узких, как щелочки, зрачков. "Ты, видимо, знаешь о том, что думают твои приятели на корабле, больше, чем следовало бы знать негуманоиду. Не стану притворяться, будто понимаю, как у тебя шевелятся мозговые извилины. Но... должен же я иметь кого-то, на кого можно положиться. Я прощупал тебя, пока мы летели, и решил, что ты достаточно надежен".
     - Я просил тебя найти такое логово и сказать мне, где оно находится, не ради развлечения, - объявил он с ясностью, которой требует грамматика языка эрио. - Моя цель заключалась в том, чтобы можно было обсудить планы в полной тайне. Ты это сделал.
     Ровиан насторожил уши.
     Фландри описал ему встречу с губернатором. Кончил он так:
     - Нет никаких серьезных оснований сомневаться, что Снелунд врет о состоянии леди Мак-Кормак. Через охрану и слуг наружу просочились слухи из частных апартаментов. Всем это дело безразлично, ничего, кроме язвительного любопытства, оно не порождает. Весь двор, вся стража, все чиновничество буквально нашпигованы людьми Снелунда. Я там побродил вокруг, попытался кое с кем подружиться - ну, с теми, кто кончил работу, так что они мне кое-что сболтнули. Двое или трое набрались будь здоров, прежде чем заговорили о том, о чем в трезвом виде умолчали бы. - О некоторых подсыпанных добавках в выпивку Фландри умолчал.
     - А почему же кадровые работники разведки ничего такого не заподозрили? - спросил Ровиан.
     - Думаю, заподозрили. Но у них множество других дел, которые, по их мнению, гораздо важнее. И они не думали, что она сможет сказать что-то важное. Так зачем идти на столкновение с губернатором, рискуя своей карьерой ради жены главного мятежника?
     - Но ты же собираешься это сделать? - вызверился Ровиан.
     - Храйх! - Фландри закашлялся от дыма, которым заполнил всю комнату. Дым клубился серо-голубыми нитями в лучах солнца, пробившихся сквозь окно, грязь на котором копилась в течение нескольких геологических эпох. Газ, пахнущий тухлыми яйцами, вызывал головную боль, хотя вполне возможно, что пахло тут всего лишь обыкновенной местной гнилью. Снаружи слабо доносился шум транспорта и время от времени - чьи-то сиплые вопли.
     - Понимаешь, - объяснил Фландри, - я нахожусь в свободном поиске. Сохранность моего носа не зависит от множества жерновов, которые необходимо привести в действие, чтобы флотские могли начать действовать по своему выбору. И об Аароне Снелунде и его прошлом я знаю куда больше местных офицеров и даже больше офицеров в моем собственном подразделении; даже больше того, что хранится в архиве самого Снелунда. Я свободен от других забот, у меня есть время остановиться и подумать. Вот я и пришел к выводу, что вряд ли логично предполагать, что он держит Кэтрин Мак-Кормак взаперти только по той причине, о которой все шепчутся при дворе. В штабе адмирала тоже могут думать так и, следовательно, беспокоиться. Я глубоко сомневаюсь, что Снелунд может подняться выше мимолетного влечения к любому человеческому существу. Но почему же тогда он не желает отдать ее для допроса? Значит, она что-то знает, а? А кроме того, ее ведь можно использовать и при переговорах с ее собственным мужем.
     - Ну, это вряд ли, - отозвался Ровиан. - Его жизнь сейчас гроша ломаного не стоит.
     - Хм... Именно поэтому мои прыткие коллеги дальше и не пошли. Но... Не берусь предсказывать, однако думаю, если ее отдать, можно было бы выторговать у него кое-какие уступки... отдать ее, чтобы он стал... Что ж, полагаю, нужно быть хладнокровным подонком вроде меня, чтобы увидеть ряд подобных возможностей. Дело в том, что мы ничего не теряем, пытаясь ее вытащить, а выиграть кое-что можем. А следовательно, должны этим заняться. Но все-таки почему Снелунд прячет ее, прикрываясь этой дурацкой выдумкой о болезни? Почему? Что такое она представляет для него, если отвлечься от вопроса о ее теле? Его сектор разваливается. Так почему же в этом пустяковом деле он отказывается идти на уступки?
     - Ну, этого я не знаю, - буркнул Ровиан.
     - А я вот подумываю, не знает ли она чего-то такого, что он предпочитает держать под крепким запором, - сказал Фландри. - Все, например, считают, что Снелунд дерьмовый губернатор, но лояльный, а Мак-Кормак - враг. Но и то и другое - просто предположения.
     - Так не лучше ли тебе воспользоваться властью, которой ты облечен согласно секретному приказу, и потребовать ее выдачи?
     Фландри скорчил ему рожу:
     - А ну-ка потише! Тогда, если они хотя бы на пять минут задержат меня у ворот, я получу лишь ее хладный труп. А если на десять - то ловкий укол в мозг даст мне лишенную памяти идиотку. Именно поэтому я играл свою роль безо всякого педалирования. Но я все равно не жду, что меня вызовут к ней до ухода Флота.
     - А после возвращения...
     - Она вполне может отдать концы еще до конца операции.
     Ровиан насторожился. Койка под ним жалобно заскрипела.
     - А ведь ты мне это говоришь не зря, капитан, - сказал он.
     Фландри кивнул:
     - И как ты об этом догадался?
     Ровиан опять ничего не ответил, так что Доминик вздохнул и продолжил:
     - Мне кажется, мы сумеем ее освободить, если спланируем и проведем операцию с точностью до... Ты останешься тут в городе с несколькими парнями из команды, которых сам подберешь, и с воздушным такси под рукой. Час спустя или около того, когда армада наберет скорость, я предъявлю свой тайный приказ адмиралу и официально выйду из его подчинения. Можно поручиться, что все помыслы Снелунда в это время будут обращены к армаде, а не ко дворцу. Ты же возьмешь свое отделение, предъявишь приказ, который я тебе дам, и заберешь Кэтрин Мак-Кормак раньше, чем кто-нибудь сумеет отыскать губернатора и спросить его разрешения. При необходимости - стреляй: тот, кто попробует тебе противиться, - изменник Империи. Но я полагаю, этого не случится, если будешь действовать быстро. Неподалеку вас будет ждать моя шлюпка. Ты и твои ребята запихнете в нее леди Мак-Кормак, запустите антигравы для подъема в космос, выйдете в точку рандеву с "Азиенной", и мы немедленно дадим деру из этой системы.
     - План представляется мне чертовски опасным, - проворчал Ровиан, - а выигрыш весьма сомнительным.
     - Но это все, что мне удалось придумать, - ответил ему Фландри. - Я ведь понимаю, что именно тебе придется держаться голой рукой за рабочую часть сверла. Так что, если считаешь меня дураком, можешь отказаться.
     Ровиан облизал свои сабельные клыки и распушил хвост.
     - Я своим капитанам не отказываю. Я - член Братства Клятвы, - ответил он. - Полагаю, мы можем продолжить обсуждение. Мне кажется, есть кое-какие тактические детали, которым можно придать большую элегантность.

Глава 5

     Корабль за кораблем эскадра Пиккенса покидала орбиту и направлялась в глубины космоса. Когда солнце Ллинатавра превратилось в маленькую яркую точку, космические корабли выстроились в походный порядок и включили гипердвигатели.
     Пространство вскипело от невообразимых вихрей энергии. Все, как один, и боевые корабли, и корабли системы обеспечения, нацелились на звезду Вергилий, взяв на мушку человека, пожелавшего стать императором.
     Кораблей было и не так уж много. Приказы, отданные с целью укрепить флоты, противостоявшие Мерсейе, сильно подорвали мощь эскадры сектора. Огорчительно большое число кораблей перешло на сторону Мак-Кормака. Из сохранивших верность многие остались, чтобы прикрыть, а вернее, держать в блокаде ключевые планеты. Предполагалось, что силы мятежников равны трем четвертям сил адмирала Пиккенса, двигавшихся на Вергилий. С учетом ракет с ядерными боеголовками и боевых лучей подобные расчеты имеют меньше смысла, чем кажется невеждам. Прорыв всего лишь одной ракеты сквозь линии защиты способен вывести из строя или уничтожить целый космический корабль.
     По этой причине Пиккенс вел свой флот осторожно, фланги его главных сил охранялись роем разведывательных судов. Его самые быстрые корабли могли прибыть к месту назначения через полтора дня, а самые медлительные - за вдвое больший срок. Он же отвел на сближение пять суток, ибо не забыл ловушку, подстроенную его бывшим начальником для валдотарианских корсаров.
     А на мостике "Азиенны" Доминик Фландри, сидя в своем капитанском кресле, наклонился вперед и приказал пилоту:
     - Двадцать градусов по оси икс, четыре градуса по оси игрек, значение зет - три тысячи. Достичь крейсерской псевдоскорости.
     - Есть, сэр. - Пилот повторил приказ и ввел программу в компьютер, контролировавший действия гипердвигателя.
     Фландри внимательно всматривался в консоль, находившуюся перед ним, где шла обработка гораздо более сложных данных, чем у пилота, и наконец решился задать вопрос:
     - Ты можешь держать этот курс, гражданин Ровиан?
     На самом же деле он спрашивал своего первого помощника, выполняется ли тот маневр, который они спланировали раньше, - тащиться за флотом, чтобы вибрации двигателя эсминца тонули в волне излучений двигателей остальной эскадры; это в свою очередь должно было затруднить действия преследователей. Оба знали - прекрасно знали, - что ритуал, демонстрирующий непогрешимость капитана, должен быть непременно соблюден. Ровиан бегло оглядел приборную доску и совершенно спокойно ответил:
     - Конечно, сэр.
     Тогда Фландри включил канал общей связи.
     - Слушать всем, - произнес он негромко. - Капитан обращается к офицерам и команде. Вы все знаете, что наш корабль выполняет особое задание, в высшей степени секретное и исключительно важное. Мы почти завершили его. Для окончательного успеха нам требуется соблюдать полное молчание коммуникационных систем. Никакие сообщения извне не могут быть приняты никем, кроме капитан-лейтенанта Ровиана и меня, и ни одно не может быть передано без моего личного письменного разрешения. В условиях, когда измена проникла даже во Флот его величества, необходимо быть настороже в ожидании провокационных выпадов и обманных маневров. - (Хорошенький образчик казуистики? - внутренне ухмыльнулся он.) - Приказываю офицеру-связисту произвести соответствующее переключение каналов связи. Выполняйте.
     Фландри отключился. Его взгляд скользнул по изображению неба на экранах рубки. На них не было видно ни единого корабля. Самые крупные из них уже исчезли в необозримости космоса, и их можно было отыскать лишь с помощью специальных инструментов или совершенно эзотерических вычислений. Звезды их игнорировали - отчужденные от войн и болезней жизни, они были бессмертны... Нет, даже не то... Их подстерегала в будущем своя собственная Долгая Ночь.
     - Внешняя связь переключена, сэр, - сообщил Ровиан, взглянув на главную консоль.
     Фландри надел наушники. Каждый входящий сигнал теперь поступал прямо к нему, и только к нему.
     - Прими командование. - Он встал. - Я пойду допрашивать арестованную. Когда наступит время менять вектор, немедленно известить меня, но при срочной необходимости меня не ждать.
     На самом же деле он сказал Ровиану совсем другое: следи за передачами. Снелунд обязательно взвоет, как только узнает о том, что произошло. Если к этому времени мы уже будем в гиперпространственном прыжке, он, возможно, пошлет за нами погоню. Так или иначе, он потребует нашего возвращения, и, боюсь, адмирал Пиккенс может ему подчиниться. Возникнет весьма пикантная ситуация. И в тот момент, когда нам покажется, что она настала, нам следует рвать когти и удирать ко всем чертям. Мне легче доказать, предъявив корабельный журнал, что мы не получали приказа Пиккенса, нежели пытаться убедить военный суд, что я был вправе его игнорировать.
     Этот код был известен только им двоим. Парни, ходившие с первым помощником во дворец, возможно, тоже кой о чем догадались, но это значения не имело. Ребята были крутые и рот на замке держать умели. А после всего, чего они насмотрелись за время путешествия с Терры, они с радостью сделали бы посильную пакость его превосходительству.
     - Есть, сэр, - отозвался Ровиан.
     Фландри спустился по трапу и прошел гулким коридором к своей каюте. Звонка на двери не было, и он постучал.
     - Кто там?
     Голос, донесшийся через тонкую переборку, был хрипловатым контральто с легким акцентом, страшно усталым и начисто лишенным эмоциональной окраски.
     - Капитан, милели. Разрешите войти?
     - Помешать вам не могу.
     Фландри ступил через порог и прикрыл за собой дверь. В его каюте хватало места для койки, письменного стола, стула, шкафа, нескольких полок и ящиков. За занавеской находились раковина, туалет и душ. Притащить сюда какие-то личные пожитки у него возможностей не было. Шум, вибрации и маслянистый запах электропроводки заметно украшали атмосферу.
     Фландри никогда не видел фотографий Кэтрин Мак-Кормак. Поэтому все в каюте внезапно перестало для него существовать. Позже он предположил, что, должно быть, отвесил ей глубокий придворный поклон, так как фуражка оказалась у него в руке, но наверняка ничего вспомнить не смог.
     Она была старше Фландри на пять стандартных лет, это он знал. Как знал и то, что, по меркам Терры, красоткой она не считалась. Ее фигура казалась слишком высокой, слишком широкоплечей, грудь слишком пышной, а мышцы под еще сохранившей, несмотря на длительное заключение, загар кожей слишком твердыми. Лицо было широковато: большое расстояние между высокими скулами, между пылающими глазами (испещренные золотыми брызгами зеленые озера под черными густыми бровями), широкий крепкий нос, пухлые губы и сильный подбородок. Волосы, подстриженные ниже ушей, густые и волнистые, цветом напоминали янтарь с отсветами золота и меди. Кэтрин была одета в короткое перламутрового оттенка платье и почти хрустально-прозрачные туфельки, в которых ее взяли из дворца.
     "Мама была чем-то похожа на нее", - подумал Фландри. Ему наконец удалось собраться с мыслями.
     - Приветствую вас на борту, миледи. - Он чувствовал, что его улыбка выглядит не совсем уместной. - Разрешите представиться. - Он назвал себя. - Всецело к вашим услугам, - закончил он и протянул руку.
     Она свою не протянула - ни для пожатия, ни для поцелуя. Даже со стула не поднялась. Он видел черные круги вокруг глаз и черную глубину в глазах, видел провалы на щеках и легкую пыль веснушек.
     - Добрый день, капитан. - Тон не был ни холодным, ни теплым. Он был никаким.
     Фландри опустил койку и сел на нее.
     - Что я могу вам предложить? - спросил он. - У нас обычный набор напитков и наркотиков. - Он протянул ей свой портсигар. - А может быть, вам угодно перекусить?
     - Ничего.
     Он внимательно посмотрел на нее. "Перестань, сынок, валять дурака. Слишком уж долго ты хранил свое целомудрие. Она, конечно, красива и... - Тут он наконец сообразил, в чем заключается истина. - Ты, небось, думаешь о ее возможной доступности... после того, что с ней недавно было. Забудь. Оставь свои хищные замашки для врагов".
     Он медленно выговорил:
     - Вы не хотите принять гостеприимство от Империи? Я прав? Пожалуйста, будьте благоразумны, миледи. Вы же знаете, что для того, чтобы жить, надо питаться, что вы и делали в доме Снелунда. Почему бы не поесть и сейчас? Мои намерения отнюдь не обязательно противоречат вашим интересам. Я доставил вас сюда, несмотря на сопряженный с этим риск, чтобы обсудить с вами ряд серьезных вопросов.
     Она повернула к нему лицо. Их взгляды скрестились. После молчания, которое, казалось, длилось чуть ли не бес