ли хочешь, только стой смирно там, где стоишь.
     Айвар послушался. Предрассветный холод пробудил в нем жизненные силы, и он огляделся вокруг с растущим интересом.
     Небо все еще было усеяно звездами, но на востоке уже начало бледнеть. Берега, в километре с каждой стороны, казались низкими синими тенями, речная вода блестела, как полированный металл, и лишь кое-где висел туман. Высоко над головой первые солнечные лучи вспыхнули на крыльях парящего вулча. Гонг умолк, команда затихла, и воцарилось полное безмолвие, подчеркиваемое чуть слышным урчанием двигателей.
     Судно имело более пятидесяти метров в длину и двадцати в ширину, высокие дощатые борта, поднимавшиеся еще выше на тупом носу и закругленной корме. Посередине палубы находились две довольно большие надстройки с украшенными резьбой крышами. На носу и на корме торчали лебедки, там же располагались ветряки, подзаряжающие аккумуляторы, которые приводили в действие двигатели. Между надстройками высилась мачта с тремя квадратными парусами. Айвар заметил на самой верхней рее Эранната. Должно быть, тот провел там всю ночь, предпочтя рею койке.
     За кормой на шесте лениво полоскался огромный красно-золотой флаг. Огромная фигура Хранителя, оберегающего корабль от напастей, украшала бушприт. В левой руке Хранитель сжимав меч, в правой держал цветок лотоса.
     На носу лицом к команде стояли старик в мантии и шапке с кисточкой и женщина в такой же мантии, но с непокрытой головой. Чуть ниже расположились музыканты с бубном, флейтой, волынкой и барабаном. Команда опустилась на колени, маленьких детей матери держали на руках.
     Становилось светлее, и тишина достигла, казалось, совершенно невероятной глубины. Иней на полированном дереве блистал, как звезды на небе.
     Наконец над горизонтом поднялся Вергилий. Дрожащая сверкающая полоса протянулась по воде. Старик поднял руки и прокричал короткую молитву, команда повторила ее за ним, зазвучала музыка, все повеселели и вернулись к своим делам.
     Айвар протянул озябшие руки навстречу теплым лучам. Туман растаял, и стали видны зеленые поля по берегам, стадо, рано собравшийся в дорогу, всадник, повозка, превращенные расстоянием в игрушечные фигурки. Рядом с "Нефритовыми воротами" был виден остальной караван: маленький буксир с тяжело груженной баржей, два траулера, тянущие за собой сети, несколько каяков с пастухами, каждый в сопровождении уселов, подгоняющих стадо речных свиней.
     Для тех, кто не нес вахту, день начинался с наведения чистоты. Кто-то отправился вниз, кто-то, сняв одежду, нырнул за борт, чтобы вдоволь поплескаться, прежде чем взобраться обратно на палубу по веревочному трапу. Всем было весело. Но это было не такое веселье, как у тинеранов. Шутки и подначивания были добродушными, а не жалящими, смех мягким, а не визгливым. Кто бы ни проходил мимо Айвара, непременно кланялся ему и желал приятного путешествия на борту "Нефритовых Ворот".
     "Да, они цивилизованны, но не скованны, сильны без жестокости, счастливы без дурачеств, сообразительны без жульничества, они ценят образование и послушны закону, они мастера в своем деле, - безразлично подумал Айвар. - И все-таки это не дикие меднокожие кочевники. Впрочем, они довольно красивы".
     Речные люди, коренастые, смуглые и черноволосые, были выше ростом, чем тинераны, хотя и уступали в этом отношении северянам. Круглолицые, с высокими скулами, слегка раскосыми карими глазами, полными губами и по большей части приплюснутыми носами (хотя среди них встречались и обладатели ястребиных носов), они, как мужчины, так и женщины, стригли волосы под горшок. Одинакова была и рабочая одежда: синие блузы и широкие штаны. Даже сейчас, когда ночной мороз еще давал о себе знать, многие из них были босы. Судя по телам любителей раннего купания, искусство татуировки среди речного народа достигло больших высот.
     Айвар знал о них мало, но все же больше, чем о кочевниках. Он впервые оказался на корабле, если не считать того случая, когда одно из судов речного народа в Новом Риме оказалось открыто для посещений. В остальном его знания были почерпнуты из книг и из данных исследования, проведенного почти столетие назад.
     Куанг Ши, как называл себя речной народ, имели гораздо более тесные связи с основной культурой Энея, чем тинераны. Они занимались перевозками грузов, предоставляли транспорт тем путешественникам, кому не нужно было спешить, - по всему нижнему течению Флоуна. Они ловили рыбу, разводили речных свиней, добывали древесину, принесенную паводком, и обменивали это на те товары, которые были им нужны.
     Если на берегу они и держались настороженно, это не было проявлением враждебности. Речной народ был всегда изысканно вежлив при заключении сделок, а пассажиров на борту любого корабля встречали с искренним радушием. Дело было просто в том, что они любили свою жизнь и имели мало общего с обитателями суши. Даже самые консервативные из землевладельцев не так усердно поддерживали родственные связи, как речной народ. Команда каждого корабля представляла собой одну большую семью, строго экзогамную: старейшины без лишних слов поддерживали высокий уровень морали. Верования, традиции, законы, обычаи, искусства и ремесла, надежды и чаяния, равно как и опасения, - все было здесь совершенно отличным от свойственных остальным энейцам.
     "Я мечтал о том, что стану нераздельной частью Привала, а вместо этого они вышвырнули меня. На "Нефритовых Воротах" - так ведь называется этот корабль? - со мной будут добры, пока мы не расстанемся, но мне и в голову не придет стремиться стать здесь своим.
     Все это не имеет значения. Ох, Фрайна!"
     - Сэр...
     Девочка, робко обратившаяся к Айвару, болезненно напомнила ему тинеранку-танцовщицу именно своей непохожестью на нее. Помимо расового отличия, она была моложе - лет восьми или девяти, и одета в такую бесформенную одежду, что трудно было судить, насколько сформировалось ее тоненькое тело (да это его и не интересовало). Ее черты были более тонкими, чем у других обитательниц корабля. Девочка низко поклонилась Айвару.
     - Простите, пожалуйста, благословенный пассажир, - сказала она тонким голосом, - не желаете ли вы позавтракать?
     Ока принесла ему миску овсянки, зелень с кусочками мяса, чашку чая, салфетку и привычные для него ложку, вилку и нож. Айвар заметил, что команда выстроилась в очередь у входа в камбуз. Должно быть, прозвучал сигнал на завтрак, которого он в своем беспросветном горе не заметил. Речной народ рассаживался на палубе веселыми группками и принимался за еду.
     - Э-э... спасибо, - сказал он девочке. Айвар не был голоден, но решил, что поесть следует. Мясо аппетитно пахло специями.
     - Столовая внизу, со столом и скамейками, если угодно, - сообщила ему девочка.
     - Нет! - Сама мысль о возможности оказаться в замкнутом пространстве, после, благословенной свободы пустыни и теплых летних ночей в долине, проведенных с Фрайной, вызвала у него дурноту.
     - Простите, простите меня... - Девочка попятилась. Айвар только теперь понял, что закричал на нее.
     - Извини, - сказал он. - Я не в себе. Я не хотел тебя обидеть. Мне и здесь хорошо. - Девочка улыбнулась и опустила поднос на палубу рядом с фальшбортом, на который можно было облокотиться. - Да, меня зовут Айв... Рольф Маринер.
     - Ваша покорная служанка Яо, четвертая дочь капитана Рио Меа. Она приказала мне позаботиться о вас. Могу ли я чем-нибудь помочь вам, сэр Маринер? - Девочка склонила голову, сложив ладони.
     - Я... не знаю. - "Да и кто может мне помочь?"
     - Я буду поблизости. Может быть, потом вы захотите, чтобы я показала вам корабль? Или у вас появится еще какое-нибудь желание...
     Девочка была такая чистенькая, что это напомнило ему о том, какой он сам грязный, пропахший потом, с всклокоченными волосами и отросшей щетиной.
     - Мне... мне следовало помыться перед завтраком.
     - Поешьте, а потом я отведу вас в ванную и принесу в вашу каюту все, что вам понадобится. Вы наш единственный гость в этом плавании. - Ее взгляд скользнул вверх и засветился восторгом. - Ах, как прекрасен летун со звезд? Как же я забыла? Не могли бы вы позвать его, пока я принесу ему завтрак?
     - Он ест только мясо, знаешь ли. Ох, конечно... Откуда же ты можешь знать? К тому же, я думаю, он уже поохотился за какой-нибудь дичью. Он видит нас и спустятся вниз, когда захочет.
     - Как скажете, сэр. Можно мне принести сюда свою миску или вы желаете завтракать в одиночестве?
     - Как хочешь, - проворчал Айвар. - Боюсь, что сегодня я плохой собеседник.
     - Может быть, вы хотели бы еще поспать? Моя матушка капитан не велела вас беспокоить. Но она сказала, что сегодня хотела бы поговорить с вами и с вашим другом наедине.
     Пассажирам предоставлялись по возможности отдельные каюты. Команда не пользовалась такой привилегией. Дети воспитывались сообща с момента рождения... Они и их родители были очень привязаны друг к другу - гораздо больше, чем это имело место среди тинеранов, - но семьей в полном смысле слова являлась вся команда корабля. Супружеским парам отводились крошечные закутки, где еле помещалась койка и немногочисленные личные веши. Специальные звукоизолированные помещения отводились для занятий или медитации. В остальном же физическое уединение было недоступно никому, кроме капитана и священнослужителя.
     Капитан имела апартаменты рядом с мостиком, состоящие из двух смежных кают. Большая из них служила гостиной и кабинетом.
     Муж Рио Меа вежливо приветствовал посетителей у дверей, потом оставил их наедине. Это был третий муж капитана, как сообщила Айвару Яо. Еще совсем молодой девушкой Меа, родившаяся на "Небесном Спокойствии", была просватана по соглашению между родителями, как это принято, на "Знамя Красной Птицы". Ее муж утонул, когда перевернулась лодка; Флоун - коварная река. Рио Меа удачно вложила полученное от родителей наследство и благодаря торговле стала состоятельной женщиной. Встретив ее на ежегодном празднике речного народа, второй помощник капитана "Нефритовых Ворот" уговорил ее перебраться на его корабль. Он был вдовец и гораздо старше ее, в определенном смысле это был брак по расчету. Но таковы же были по большей части все браки среди Куанг Ши. Супруги были довольны жизнью, успешно дополняя друг друга и умело используя общее богатство, их последним ребенком оказалась младшая сестренка Яо. Потом мужа Рио Меа разбил паралич, и, не желая быть бесполезной обузой, он выбрал Чашу Покоя. Вскоре умер и капитан "Нефритовых Ворот", и офицеры выбрали на этот пост Рио Меа. Недавно она предложила Халеку Яну с "Желтого Дракона" жениться на ней. Он был примерно ровесником Айвара.
     Яо, должно быть, прочла отвращение на лице Наследника, потому что тихо произнесла:
     - Они счастливы друг с другом. Он простой плотник, и капитан не может повысить его в чине. Не сможет он унаследовать от нее и богатства, кроме как в форме "лунг" - той части, что причиталась бы их общим детям. Ее детородный возраст миновал, и он об этом знает.
     Айвар подумал тогда, что Яо старается оправдать мать или даже отчима. Потом, по прошествии дней, он понял, что девочка сказала ему чистую правду - речному народу было свойственно свое собственное представление об индивидуальности.
     Во-первых, что значит богатство? Те, кто не довольствовался обычной платой и заключал сделки с Ти Ши, береговым народом, мало что могли приобрести на свои доходы: на корабле просто не было места для предметов роскоши. В остальном же единственное применение денег заключалось в том, чтобы внести их в общий фонд плавучей общины. Это давало престиж. Но его можно было достигнуть и хорошей работой или, хотя и в меньшей степени, особыми талантами.
     Престиж обеспечивал продвижение по службе. Однако власть, которую давала должность, не означала возможности самовозвеличения - все те же скромные привычки передавались в этом обществе из поколения в поколение.
     Почему же тогда сухопутные жители считали речной народ добытчиками - честными, но изворотливыми, вежливыми, но прижимистыми? Айвар решил, что это были личные особенности тех, кто занимался торговлей с живущими по берегам Флоуна. Остальные держались обособленно. И все же это большинство находило способы выражать свои представления о жизненных ценностях.
     Все эти мысли пришли к Айвару потом. Основу же для них заложила та первая встреча в капитанской каюте.
     Янтарные солнечные лучи светили сквозь окна по правому борту. Они вспыхивали в друзе кристаллов на полке, сияли на свитке с изображением дерева и каллиграфической надписью. В каюте было так мало мебели, что она казалась просторной. В углу, полускрытый резным экраном, стоял стол с немногочисленным компьютерным оборудованием. В другом углу оказался книжный шкаф с богатым выбором литературы. Посередине камышовой циновки, закрывавшей всю поверхность пола, стояла низкая кольцеобразная скамья с мягкой обивкой и двумя переносными спинками для посетителей из Ти Ши, в центре находился столик.
     Капитан пошла им навстречу, и Айвар подумал, что, пожалуй, был не прав насчет нее и ее мужа. Она была среднего роста, толстенькая, но с необыкновенно легкими движениями. Годы почти не оставили следа на смуглом лице с курносым носом - лишь морщинки в углах глаз и чуть заметную седину в волосах. Ее рту была явно привычна широкая улыбка. На Рио Меа были обычные синяя блуза и штаны, зори на босых ногах, на руке, протянутой для приветствия, виднелась татуировка - восходящее солнце. Рука оказалась теплой и мозолистой.
     - Ахоа, благословенные пассажиры, - сказала она хрипловатым голосом. - Окажите мне честь, присядьте и примите угощение.
     Рио Меа с поклоном подвела их к скамье и из смежной каюты вынесла поднос с чаем, пирожными и кусочками сырого мяса только что пойманного ихтиоида. В этот момент корабль качнуло течением - река нанесла новую мель - и женщина чуть не выронила свою ношу. Рио Меа что-то сказала на своем языке. Поймав вопросительный взгляд ифрианца, она перевела сказанное. Айвар покраснел. А он-то думал, что солдаты умеют ругаться...
     Рио Меа скинула сандалии, уселась скрестив ноги напротив гостей и открыла коробку сигар, стоявшую на столике.
     - Не угодно ли? - предложила она. Оба гостя отказались. - Не возражаете, если я закурю? - Айзар не был против, а Эраннат промолчал, только взъерошил гребень. Капитан зажала в зубах толстый темный цилиндр и раскурила сигару. В воздухе поплыл дым.
     - Надеюсь, вам удобно на корабле, - сказала Меа. - Сэр... Эраннат... если вы дадите моему мужу указания, какая кровать вам нужна...
     - Потом, спасибо, - оборвал ее летун. - Не перейти ли нам к делу?
     - Прекрасно. Мне всегда говорили, что ифрианцы не тратят слов даром. Я впервые имею удовольствие встретиться с представителем вашего вида. Извините мою прямоту - вы для нас действительно диковинка. Не хочу быть назойливой, но некоторые вещи мне нужно знать - например, куда вы направляетесь.
     - Мы еще не решили. Как далеко проследует ваш корабль?
     - В этот раз до самого Линна. Приближается солнцестояние, Время Возвращения для моего народа.
     - Нам повезло, если у меня хватит денег заплатить за столь долгую поездку для двоих, - Эраннат коснулся одного из карманов на своем переднике.
     "У меня же нет денег, - подумал Айвар. - Фрайна выманила у меня все подчистую, наверняка предвидя, что мне придется покинуть табор. Зачем только ей понадобилось провоцировать разрыв так скоро?" - Он задумался и не слышал, как торговались Эраннат и Меа.
     - ...Хорошо, - закончил фразу Эраннат. - Значит, мы можем оставаться на корабле до самых низовий реки, если захотим. Но мы можем сойти и раньше.
     Рио Меа нахмурилась за завесой едкого голубого дыма.
     - Почему это? - захотела ока знать. - Вы же понимаете, господа, что я должна побеспокоиться о своем корабле, а времена сейчас непростые.
     - Разве вчера, когда я прибыл на борт, я объяснил недостаточно полно? Я исследователь и изучаю вашу планету. Я примкнул к группе кочевников вскоре после того, как к ним присоединился Рольф Маринер - по каким причинам, он имеет право не объяснять. Как это часто случается, во время карнавала произошла ссора. В результате его или убили бы кочевники, или арестовали бы жители Боузвиля. Я помог ему избежать этого.
     - Да, вы так и говорили - почти теми же самыми словами.
     - Я не хотел обидеть вас, повторяя их, капитан. Разве люди не стремятся к точности в своих высказываниях?
     - Вы не поняли меня, - ответила Меа холодно. - Вашего объяснения недостаточно. Мы могли взять вас на борт в чрезвычайных обстоятельствах, потому что это, возможно, значило спасти зам жизнь. Однако теперь нет такой спешки... Прошу вас, подкрепитесь со мной вместе - чтобы между нами не было недобрых чувств. Я ни в чем вас не обвиняю, но вы же достаточно умны, чтобы понять: я должна быть уверена, что мы не укрываем преступников. Теперь из-за оккупации мы все ходим по очень тонкому льду.
     Она положила сигару в пепельницу, взяла печенье и отхлебнула чаю. Айвар заставил себя последовать ее примеру. Эраннат зажал в когтях кусочек мяса и запустил в него клыки.
     - Хорошо, - сказала женщина. - Не расскажете ли вы о себе, сэр Маринер?
     Большую часть дня Айвар провел в одиночестве, вытянувшись на своей койке. Его не особенно заботило, что будет с ним дальше, да и рассудок его работал не особенно хорошо. Но чувство долга или что-то еще заставило его отрепетировать свой рассказ, мусоля его, как собака кость. Теперь он выложил не задумываясь:
     - Я не виновен ни в чем, капитан, кроме отвращения к терранским порядкам, а это вряд ли наказуемо, если только имперские собаки не додумались и это объявить незаконным. Вы знаете, они не только отменили свободу высказываний, но и снесли Мемориал Мак-Кормака в Новом Риме. Мои родители... ну, они не особо жалуют Империю, но все время твердят о необходимости компромисса, о том, что и мы, энейцы, не без греха. Я просто не мог больше этого выносить. Я решил отправиться в глушь и побыть одному - как вы, может быть, знаете, на берегу многие так делают - и тут встретил табор кочевников. Вот я и решил: а почему бы мне не присоединиться к ним на время? Для меня это было бы интересно, а им могло пригодиться то, что я умею делать. Прошлой ночью, как сказал мой друг, произошла бессмысленная ссора. Теперь я думаю, что ее затеяли те тинераны, которых я считал... своими друзьями, чтобы завладеть моими деньгами и руж... другими ценными вещами.
     - Дело в том, что формально Рольф виноват в нападении на жителя Боузвиля. Впрочем, он не причинил тому вреда. Ему самому досталось. Не думаю, чтобы горожане подали жалобу властям. Такие вещи на представлениях тинеранов случаются часто, и все это знают. - Эраннат сделал паузу. - Жители не знают причин. Мне они известны.
     Удивление побороло апатию Айвара, и он посмотрел на ифрианца столь же пристально, как и Рио Меа. Эраннат выдержал их взгляды, и люди первые опустили глаза. Затем он бесстрастно продолжал:
     - Возможно, мне следовало бы сохранить это открытие для службы разведки Сферы, но для нас оно представляет лишь незначительный интерес, а для энейцев это - как коготь, вонзившийся в спину.
     Капитан жевала свою сигару, обдумывая услышанное.
     - Вы имеете в виду, что расскажете мне, если я разрешу вам остаться на корабле. - Эраннат не потрудился ответить. - Откуда я знаю... - она оборвала себя. - Прошу извинить вашу недостойную служанку. Я хотела бы узнать, существуют ли какие-нибудь доказательства того, что вы можете сообщить.
     - Никаких, - признал Эраннат. - Но, получив ключ к загадке, вы, люди, сможете сами найти подтверждение моей теории.
     - Говорите.
     - Если я расскажу, вы довезете нас до низовий, не задавая больше вопросов?
     - Я решу, когда услышу ваш рассказ.
     Эраннат изучающе посмотрел на нее. Наконец он сказал:
     - Хорошо. Полагаюсь на вашу справедливость. - Он помолчал. - Вся жизнь тинеранов вращается вокруг того существа, которое они называют "удача". Мы называем их "крадущиеся в ночи"