ческие переборки отбрасывали эхо во всех направлениях. Голоса тут звучали нестерпимо громко, а машины оглушительно выли и гудели. Воздух, поступавший через вентиляционные решетки, выходил из регенераторов свежим, но по пути вбирал запах смазочных масел. Офицерские каюты походили на собачьи будки, а кубрик можно было набить еще теснее только в том случае, если бы удалось отменить принцип Паули <Принцип Паули - фундаментальный закон природы, согласно которому две или более частицы не могут занимать одно и то же пространство. (Здесь и далее примеч. переводчика.)>. Возможности для отдыха и развлечений ценились тут преимущественно в качестве предмета для острот, а чем меньше будет сказано о камбузе, тем лучше. Но это все равно был первый корабль, которым командовал Фландри.
     Многие часы полета новоиспеченный капитан провел, изучая историю корабля и проигрывая магнитофонные ленты старых бортжурналов. Корабль был лишь на несколько месяцев старше его самого. Он был назван в честь континента на планете Ардех, которая, видимо, была колонизована людьми (хотя Фландри никогда прежде ничего о ней не слыхал). Он знал, что название "Азиенна" в различных транскрипциях существует по меньшей мере еще в четырех мирах, и подумал о том, сколько еще судов межзвездного класса именуются точно так же. Придумывать имена для кораблей было вообще делом пустяковым - ведь компьютерам приходилось иметь дело с миллионами судов, которые они обозначали всего лишь номерами. Эсминец несколько раз ходил в составе конвоев, когда на каких-то планетах возникали трудности. Однажды даже участвовал в пограничном инциденте. Капитан рапортовал, что его корабль получил повреждение корпуса в результате попадания снаряда, но доказательств представить не смог. В основном же задания корабля ограничивались рутинным патрулированием... Но разве это занятие само по себе не почетно?
     В такой тесноте было не до того, чтобы отдавать честь. Космонавты прижимались к переборкам, чтобы пропустить командира. Он прошел на мостик. Там находился его старший помощник.
     Ровиан с планеты Ферра ростом значительно превосходил человека. Его мех был черен, как черный бархат в глухую черную полночь. Цепкий хвост, когти на руках и ногах, клыки как у саблезубого тигра могли наносить смертельные удары. Кроме того, он был великолепным стрелком. Нижняя пара его четырех рук могла в случае необходимости служить и дополнительными ногами. Тогда его медлительная походка вразвалочку могла смениться молниеносным рывком. Обычно он ходил без одежды, если не считать оружия и эмблемы его ранга. Воспитание и характер его были таковы, что вопрос о назначении капитаном исключался, да он и сам к этому не стремился. Однако его любили, он был знающим офицером и имел звание гражданина Терры.
     - Ну и ч-ч-что? - встретил он Фландри. Торчащие зубы сильно мешали ему при разговоре на англике.
     Он никогда не придерживался формальностей, оставаясь наедине с Домиником. Ровиана вообще ужасно забавляли ритуалы терран.
     - Плохо, - ответил капитан и объяснил, что именно плохо.
     - Почему плохо? - спросил Ровиан. - Не считая того, что может вспыхнуть восстание?
     - Оставь в покое вопросы морали. Тебе они все равно непонятны. Лучше продумай возможные последствия.
     Фландри поднес зажигалку к сигарете. Он отыскал взглядом диск Шалму, который совершал свое суточное обращение и выглядел при этом удивительно мирно.
     - Но почему Снелунд творит такое? - задал он вслух вопрос. - Подобные дела не только весьма хлопотны, но еще и опасны. Обычная коррупция принесла бы ему куда больше, чем он в состоянии истратить. Наверняка у него есть какая-то более важная цель, для осуществления которой необходимы астрономические суммы. Какова же она?
     Ровиан поднял антенны, расположенные по обеим сторонам костного выступа на черепе. Нос сморщился, глаза сверкнули желтым огнем.
     - Финансирование восстания? Может быть, он хочет стать независимым владыкой?
     - М-м-м... нет... не вижу смысла, да и придурком его не считаю. Империя не может себе позволить пренебрежительно относиться к мятежам. Снелунда раздавят. В крайнем случае пойдут даже на низложение Джосипа, если это понадобится для обеспечения подобной операции. Нет, тут что-то другое... - Однако мысли Фландри снова вернулись к обычным делам. - Получи разрешение на старт через полчаса. Следующая остановка - Ллинатавр.
     Вибрации гипердвигателя возникают при запуске мгновенно, хотя философы от науки так и не пришли к общему согласию по поводу словечка "мгновенно". К сожалению, эти вибрации глушат радиосигналы. Каким бы мощным ни был передатчик, передачи не могут быть приняты на расстоянии более одного светового года от источника. Поэтому корабли, летящие с квазиускорением, не могут связаться с местом своего назначения на более отдаленных дистанциях. Кроме того, волновые колебания, несущие эти известия, не могут идти быстрее света, а принцип неопределенности не позволяет передавать их через подстанции, ибо тогда в пути они превратятся в бессмысленное бормотание.
     По всем этим причинам "Азиенна" находилась уже всего лишь в двух часах от места назначения, когда на корабле узнали новость: адмирал Флота Хью Мак-Кормак бежал в систему Вергилия. Там он поднял восстание и объявил себя императором. Его признали планеты, точное число которых неизвестно. Так же поступило и неизвестное число кораблей и людей, которыми он ранее командовал. Имели место вооруженные столкновения. Гражданская война казалась неизбежной.

Глава 4

     Когда Империя купила Ллинатавр у первооткрывателей этой планеты, цинтиан, ее цель заключалась в укреплении Пограничья путем привлечения сюда колонистов. Большая часть территории нового мира обладала восхитительным климатом и живописным ландшафтом, богатыми природными ресурсами и обширными незаселенными землями. Штаб-квартира Флота располагалась совсем близко - на Ифри. Там были сосредоточены вполне достаточные силы, чтобы обеспечить безопасность столичной планеты. К тому же не все варвары были враждебны, так что существовали прекрасные предпосылки для развития торговли с рядом рас, особенно с теми, которые еще не обзавелись космическими кораблями, а также с имперскими планетами.
     Такими виделись дела в теории. Три или четыре сменивших друг друга поколения доказали, что практика и теория - вещи разные. Люди, видимо, утратили страсть к освоению космических далей. Нашлось совсем немного желающих покинуть знакомую и приятную обстановку, чтобы отправиться куда-то к черту на кулички и оказаться в местах, слишком отдаленных, чтобы государство могло обеспечить безопасность. Не говоря уже о современных забавах и развлечениях. Да и с ближних, давно заселенных планет, вроде Энея, уехать стремились не многие. Эти люди тоже успели обзавестись глубокими местными корнями.
     Катавраяннис превратился в приличный город. Два миллиона жителей, если считать вместе с временными, средоточие гражданской власти, довольно оживленный торговый центр, хотя большая часть торговли находилась в руках негуманоидов; город-курорт, а также региональный центр связи. Вот и все. А в глубинке латифундии, шахты, фабрики быстро сменялись лесами, горами, морями, по которым не ходили торговые суда, неоглядными пустошами, дикими зарослями, где ночью огонька не увидишь, где тьма непроглядна и глуха.
     "Конечно, в том, что планета не превратилась в сплошную выгребную яму, есть свои преимущества", - подумал Фландри. Представившись начальству, он переоделся в гражданскую одежду и несколько дней провел инкогнито. Пообщался с местными торговцами, с прислугой, но наибольшее внимание уделил весьма шумному и обильно уснащенному развлекательными заведениями Нижнему Городу.
     "А вот сейчас я чувствую себя таким респектабельным, что чуть не лопаюсь от важности, - продолжал он свои размышления. - В чем дело - в контрасте, что ли? Нет, об этом думать не следует, особенно сейчас, когда я иду на прием к Аарону Снелунду". Его сердце забилось сильнее. Надо держаться, лицо не должно выражать никаких эмоций. Этим искусством он обязан не столько профессиональной подготовке, сколько сотням сыгранных партий в покер.
     Пандус привел его к внушительному портику. Фландри поглядел вниз. Губернаторский дворец раскинулся на высоком холме. Это было обширное, окрашенное в пастельные тона здание в колоннадно-купольном стиле прошлого века. Ниже пояса садов, окружавших губернаторскую резиденцию, располагались террасами весьма утилитарно-официального вида постройки для чиновников. Холм окружали дома богачей. А за ними шли дома менее состоятельных людей, которые на западе сменялись полями, а на востоке - собственно городом. На берегу реки Луаны возвышались башни торговых центров, а на другом ее берегу лежали городские трущобы. Сегодня туманная дымка затягивала горизонт, дул прохладный ветер, неся запахи весны. По улицам и по небу, словно мошки, сновали экипажи, шум которых сюда доносился лишь в виде слабого шепота. Тут - на вершине холма - трудно было поверить, что, охваченный истерическим страхом, Катавраяннис кипит, готовясь к войне. Порой медлительный гром прокатывался от горизонта до горизонта: космический корабль уходил в небо, направляясь на неизвестное задание...
     Двое морских пехотинцев стояли на карауле возле главного входа.
     - Сообщите ваше имя и по какому делу вы явились, сэр, - потребовал один из них. Он не направил на Фландри свой ручной пулемет, но его пальцы, сжимавшие приклад и ствол, побелели.
     - Капитан Доминик Фландри, командир эсминца "Азиенна", прибыл на аудиенцию к его превосходительству.
     - Минуту, пожалуйста, - другой морской пехотинец занялся проверкой. Он не только позвонил в секретариат, но и направил на посетителя сканер. - Все в порядке.
     - Оставьте мне ваше оружие, сэр, - сказал первый, - и... хм... разрешите обыскать вас.
     - Что такое? - не поверил своим ушам Фландри.
     - Приказ губернатора, сэр. Не имеющий пропуска с полной физической идентификацией не может войти сюда вооруженным и необысканным. - Морской пехотинец, совсем еще юный, нервно облизал губы. - Поймите, сэр, когда целые подразделения Флота совершили измену... мы... кому же мы теперь можем верить...
     Фландри посмотрел на испуганное лицо часового, передал ему свой бластер и позволил ощупать себя руками.
     Появился лакей, поклонился, провел его по коридору ко входу в гравилифт. Обстановка была роскошная, дурной вкус сказывался скорее в излишней пышности, чем кричащих красках и нелепых пропорциях. То же самое относилось и к залу, куда ввели Фландри. Ковер из живого меха под ногами становился то черным, то золотым; радуги вспыхивали на стенах; динамоскульптуры шевелились в каждом углу; благоухание и тихая музыка, казалось, сообщали воздуху особый привкус. Вместо ландшафта за окном целую сцену занимало движущееся изображение маскарадного бала в Императорском дворце. За тронным креслом красовался трехмерный, в натуральную величину, невероятно льстивый портрет императора Джосипа с приторно-сладким посвящением.
     Караул несли четыре наемника: это были не люди, а гиганты-горзуни. Они были столь же неподвижны, как их шлемы, латы и оружие.
     Фландри вытянулся по стойке "смирно" и отдал честь. Снелунд вовсе не выглядел исчадием ада. Он купил себе почти девичью красоту: огненно-рыжие пышные волосы, сливочно-белая кожа, слегка раскосые фиолетовые глаза, вздернутый носик и пухлые, будто от пчелиного укуса, губы. Хотя он был невысок, а теперь еще стал и толстоват, былое изящество танцора он все же умудрился сохранить. Его богатый, расшитый золотом мундир, дивно скроенные брюки, туфли в виде лепестков и золотое ожерелье заставили даже Фландри побелеть от зависти.
     Кольца блеснули на его пальцах, когда он нажал кнопку ручного мемо, встроенного в подлокотник кресла.
     - Ах да... Добрый день, капитан, - голос был очень приятный. - Могу отвести вам только пятнадцать минут. - Он улыбнулся. - Приношу свои извинения по поводу столь короткой аудиенции и за то, что вам пришлось ожидать ее так долго. Но вы должны понять, что у нас тут очень горячие деньки. Если бы адмирал Пиккенс не проинформировал меня, что вы прибыли непосредственно по поручению штаба Разведывательного управления, я уверен, что вам не удалось бы пробиться сквозь заслон моих секретарей. - Он хмыкнул. - Иногда мне кажется, что они перебарщивают в своих заботах обо мне. Конечно, мне следует высоко оценить их деятельность по отсеву всяких зануд и глупцов, хотя вы удивились бы, капитан, узнав, от скольких подобных мне так и не удается избавиться. Но иногда, к сожалению, нежелательная волокита распространяется и на людей, у которых есть весьма важные поводы искать аудиенции.
     - Да, ваше превосходительство, и чтобы не терять времени, я...
     - Садитесь, пожалуйста. Так приятно встретиться с кем-то, кто прибыл прямехонько с нашей общей праматери! Ведь письма доходят до нас крайне редко, знаете ли... Ну и как там старушка Терра?
     - Что ж, ваше превосходительство, я провел там всего лишь несколько дней и был чертовски занят. - Фландри сел и наклонился вперед. - Все из-за моего назначения.
     - Понимаю, понимаю, - отозвался Снелунд. - Но сначала уделите мне чуть-чуть времени... - Его добродушие вдруг сменилось выражением горечи. - У вас есть свежие новости о ситуации с Мерсейей? Мы волнуемся по этому поводу ничуть не меньше других в Империи, несмотря на свои собственные неприятности. Переброска подразделений Флота к той границе серьезно ослабляет нашу... Если война с Мерсейей все же грянет и из нас будут по-прежнему тянуть соки... это послужит для варваров просто пригласительным билетом. Вот почему мятеж Мак-Кормака должен быть подавлен немедленно и любой ценой.
     Фландри понял: губернатор тянет резину.
     - Я не знаю ничего, кроме того, что общеизвестно, - изрек он легкомысленно. - Уверен, что штаб на Ифри регулярно получает донесения с курьерами прямо с болот Бетельгейзе. Информационный провал лежит в другом направлении: если вы разрешите мне воспользоваться метафорой, то я бы сказал, что не все дыры изотропны...
     Снелунд расхохотался:
     - Отлично сказано, капитан! Нам тут редко приходится слышать хорошую шутку. Пограничные районы традиционно славятся энергией, а не остроумием.
     - Благодарю вас, ваше превосходительство, - ответил Фландри. - Но, может быть, вы разрешите мне изложить мое дело? Прошу господина губернатора извинить меня, если мои рассуждения покажутся ему необоснованными. Необходимо понимание местной обстановки... особенно в моем случае, когда сама миссия несколько неопределенна и заключается в том, чтобы составить доклад, основанный на том, что удастся выяснить...
     Снелунд откинулся на спинку кресла:
     - Продолжайте.
     - Будучи новичком в этих краях, - мямлил Фландри, - я прибыл сюда, чтобы изучить мнения и опросить довольно широкий круг людей. Я не стал бы просить у вас аудиенции, если бы в ней не было нужды. Я прекрасно понимаю, что вы с головой погружены в этот кризис... Но вышло так, что у меня к вам возникла просьба. К счастью, дело очень простое. Одно лишь ваше распоряжение...
     - Какое? - осведомился Снелунд.
     "Он явно расслабился, - решил Фландри. - Принял меня за самовлюбленного племянника какого-нибудь фаворита, который путается в интригах, дабы заработать повод для дальнейшего продвижения по службе".
     - Я хотел бы поговорить с леди Мак-Кормак.
     Снелунд так и подскочил в своем кресле.
     - Согласно моей информации, она была арестована вместе со своим мужем и находится сейчас в личном распоряжении вашего превосходительства. - Это Фландри произнес с игривой улыбочкой. - Я полагаю, что она может обладать многими ценными сведениями. И еще я подумал, что ее можно использовать в качестве посредника. Переговорный процесс с ее супругом...
     - Никаких переговоров с предателями! - Кулак Снелунда опустился на подлокотник кресла.
     "Какая театральщина", - подумал Фландри. И громко возразил:
     - Извините меня, сэр, я вовсе не имел в виду, что ему удастся выйти из этой переделки чистеньким. Я просто... что ж... ну, в общем, меня удивило, что никто не позаботился допросить леди Мак-Кормак.
     Снелунд возмущенно воскликнул:
     - Знаю я, о чем вы слышали! Тут все сплетничают, вся эта свора гнусных похотливых старух! Я уже сообщил все нужные факты офицеру адмирала Пиккенса по разведке, и готов изложить их и вам. У нее оказалась очень неустойчивая психика, пожалуй, даже хуже, чем у ее супруга. Арест привел ее в состояние полной истерии. Психический срыв - даже такой термин будет не слишком большим преувеличением. Сделав гуманный жест, я предложил поместить ее в обычную комнату, а не в камеру. Улик против нее куда меньше, чем против ее супруга. Она находится в жилом крыле моего дворца, ибо это единственное место, где я могу гарантировать, что ее покой не будет нарушен грубым вмешательством. Мои агенты готовились подвергнуть Мак-Кормака строгому допросу как раз в тот момент, когда преступные сообщники освободили его. Леди Мак-Кормак узнала об этом и тут же совершила попытку самоубийства. С тех пор мои врачи держат ее под воздействием сильных успокоительных средств.
     Фландри слышал совсем другое, хотя никто не осмеливался привести ему более веские улики, нежели слухи.
     - Прошу у губернатора прощения, - сказал он, - но штаб адмирала Пиккенса считает, что я, имея специальное поручение, могу быть допущен туда, куда другие доступа не получили.
     - Их люди встречались с ней дважды, капитан. В обоих случаях она была неконтактна.
     "Еще бы, разве трудно сделать заключенной укол или слегка "промыть мозги", когда вам часа за полтора-два известно о грядущем визите".
     - Понимаю, ваше превосходительство. И с тех пор ей ни разу не становилось лучше?
     - Ей хуже. По совету моих врачей я запретил дальнейшие посещения. Да и о чем может рассказать эта несчастная женщина?
     - Вероятно, ни о чем, ваше превосходительство. Однако, как вы понимаете, сэр, от меня ожидают полного доклада, и поскольку мой корабль вскоре уходит вместе со всем Флотом (если я не предъявлю свой приказ о праве на независимые действия), то сегодня, может быть, мой последний шанс. Не мог бы я получить свидание всего лишь на несколько минут, чтобы удовлетворить их... ну тех, которые на Терре?
     Снелунд почти взорвался:
     - Вы сомневаетесь в моих словах, капитан?
     - О нет, нет, ваше превосходительство! Ни в коем случае! Это чистая формальность! Чтобы спасти мою... хм... репутацию, сэр, ибо меня могут спросить: почему я не проверил этот факт. Я могу отправиться прямо сейчас, сэр, и ваши врачи будут там присутствовать, чтобы предупредить малейший вред, который я мог бы причинить!
     Снелунд покачал головой:
     - Я уверен, что вы его все же причините. Нет, я запрещаю это.
     Фландри с укором смотрел на него. Снелунд помассировал подбородок.
     - Я, конечно, сочувствую вам и понимаю ваше положение, - сказал он, сменяя оскал на слабую улыбку. - Терра так далеко, что реалии нашей жизни доходят до нее исключительно в виде слов, фотографий, чертежей... хм... Дайте мне номер вашего телефона, по которому вас всегда можно разыскать. Мой личный врач известит вас, когда вы сможете ее повидать. В некоторые дни она бывает несколько оживленней, чем в другие, хотя, вообще говоря, она всегда неконтактна. Годится?
     - Ваше превосходительство очень добры, - расплылся в улыбке Фландри.
     - Но я не обещаю, что это обязательно произойдет до вашего отбытия, - подстраховался Снелунд. - Ведь времени осталось так мало. Что ж, в таком случае вы, конечно, увидите ее по возвращении. Хотя к тому времени необходимость такого свидания может вообще отпасть, ведь Мак-Кормак будет тогда уже раздавлен.
     - Формальность, ваше превосходительство, - повторил Фландри.
     Губернатор продиктовал автоматической записной книжке все, вплоть до номера, по которому можно передать поручение на "Азиенну", и Фландри, после уверений во взаимном почтении, отбыл.
     Около дворца он взял такси и постарался, чтобы охранники усл