рисвоении вам звания капитана третьего ранга. Ваш корабль крутится на орбите вокруг Марса. Стартуете немедленно. Надеюсь, вам удастся создать ложное впечатление, что вы хорошо знаете космические корабли, которое продержится до тех пор, пока вы будете приобретать реальные познания такого рода.
     Покажете себя хорошо, и мы подумаем о том, как сделать временно полученное звание постоянным. Если же нет, то помоги вам Бог, да и мне заодно. Желаю удачи, Доминик Фландри.

Глава 3

     Третья остановка, которую сделала "Азиенна" на своем пути к Ллинатавру, была последней. Фландри прекрасно понимал, что надо торопиться. По прямой и на полном гиперприводе его кораблю потребовалось бы чуть больше двух недель, чтоб достигнуть места назначения. Возможно, ему следовало бы положиться на те письменные и устные материалы, которые он соберет там. Однако, с другой стороны, этот шанс может и улетучиться, если Снелунду удастся каким-то образом скрыть правду о том, что происходит за пределами его столичной планеты. Это выглядело вполне реальным, а следовательно, с такой возможностью приходилось считаться. Полученные Фландри инструкции давали ему весьма широкие полномочия в выборе способов действия. Ему было приказано прибыть на Ллинатавр и поступить в распоряжение нового верховного командования сектора альфы Креста "с максимальной поспешностью, но с учетом вашего истинного задания". Содержимое запечатанного пакета, врученного ему Херасковым, давало ему право вести независимые операции, не подчиняясь командованию Флота. Но этот приказ он мог предъявить только в случае чрезвычайных обстоятельств и нес за подобный поступок личную ответственность.
     Поэтому Фландри пошел на компромисс и решил сделать остановки на трех планетах, выбранных наудачу в пределах губернаторства Снелунда и не требовавших серьезного изменения курса. Остановки добавляли к пути десять дней. Две планеты были колонизованы людьми. Третья же планета, населенная аборигенами, называлась Шалму.
     Название происходило от одного из языков, на которых говорили представители самой технологически развитой цивилизации планеты. Эти аборигены к моменту открытия планеты терранами находились на стадии бронзового века, под влиянием спорадических контактов с торговцами достигли железного века, а в настоящее время научились использовать примитивные двигатели внутреннего сгорания, в связи с чем и установили гегемонию над всей планетой. Процесс развития шел медленнее, чем на Терре: шалмуанцы, в отличие от людей, были менее свирепы и не смотрели на своих сопланетян как на вредных паразитов или бездушные механизмы.
     Шалму добровольно вошла в состав Империи. Это давало ее жителям защиту от варваров - скитальцев космоса, которые наносили им немалый ущерб. Базу Космофлота, охранявшую шалмуанцев, они даже видеть не могли, так как она болталась совсем в другом месте этой звездной системы. Зачем рисковать обитаемой планетой в случае возникновения локальной драчки, если необитаемая может послужить ничуть не хуже? Но на Шалму разместился небольшой гарнизон морских пехотинцев, сюда приезжали провести отпуск астронавты, что привлекало и гражданскую имперскую публику, охотно торговавшую с аборигенами и с местным обслуживающим персоналом. Шалмуанцы с радостью нанимались на работу к новоприбывшим. Кое-кто из аборигенов даже покидал свою систему. Небольшое, но все возраставшее число их получало рекомендации от терранских друзей для получения образования. Возникли мечты о том, чтобы шалмуанская цивилизация приобрела статус равноправного субъекта Империи. В обмен на защиту Шалму платила весьма скромные налоги в виде металлов, топлива, продовольствия, пользующихся спросом произведений ремесла и искусства и других предметов роскоши, в зависимости от того, чем были богаты те или иные части планеты. Налоги собирались имперским резидентом, чье слово было непреложно, но который практически не вмешивался в повседневную жизнь местных культур. Подчиненное резиденту подразделение морской пехоты подавляло вспыхивавшие локальные войны и защищало население от бандитов, насколько это было возможно, так что большинство аборигенов считало его деятельность полезной. Как гуманоидная, так и негуманоидная молодежь иногда вела себя нагло, но ущерб, который они причиняли мирным шалмуанцам, как правило, влек за собой справедливое возмездие.
     Короче, эта планета была типичной представительницей миров, чья независимость пала под натиском терран. В прошлом они выигрывали от этого больше, чем теряли: они видели преимущественно светлую сторону имперской медали.
     Точнее, таково было положение дел два года назад.
     Фландри стоял на вершине холма. Позади него вытянулись по стойке "смирно" пятеро матросов из команды корабля. А рядом находился Ч'кесса - Первый в Совете Клана Городов Атта. Здания родной общины Ч'кессы тянулись ниже по склону - множество аккуратных цилиндрических снежно-белых домов. Здесь насчитывалось более тысячи жителей. Хотя крыши построек были сделаны с небольшим наклоном, все они представляли собой цветущие сады, полыхающие разнообразием красок. Дорожки между домами были выложены густым и очень жестким мхом, за исключением тех мест, где росли фруктовые деревья, с которых всякий желающий мог срывать плоды, хотя никто этим правом и не злоупотреблял. Пастбища и возделанные поля занимали долину, лежавшую внизу. Холмы на ее противоположной стороне были покрыты лесом.
     Если не считать чуть меньшей силы тяжести, Шалму была планетой земного типа. Отдельные черты ее природы могли показаться странными, но общий вид в целом вполне соответствовал древнейшим человеческим инстинктам. Бескрайние равнины, высокие горы, брызги пены над вечно беспокойными океанами; шелест и испещренные солнечными пятнами тени в лесах, внезапная нежная белизна крохотных цветов меж грубых старых древесных корней; горделивая осанка крупного рогатого животного и печальные крики спускающихся на землю косяков перелетных птиц. И люди. Вообще-то внешность Ч'кессы мало чем отличалась от черт Фландри. Ярко-зеленая безволосая кожа, хвост, предназначенный для хватания, рост сто сорок сантиметров, кое-какие внутренние отличия, экзотическое, покрытое вышивкой одеяние, украшенный перьями пастушеский жезл - все это вряд ли имело уж такое большое значение.
     Направление ветра внезапно изменилось. На таких планетах воздух всегда казался свежее, чем на Терре, в глубине парка какого-нибудь тамошнего аристократа. Вдали от машин легкие наполнялись благовонным дыханием ветра. Но Фландри вдруг задохнулся. Одного из его людей начало рвать.
     - Это потому, что мы покорились приказу нового резидента, - произнес Ч'кесса. Он говорил на довольно чистом англике.
     Ниже по склону, вдоль дороги, ведущей в долину, стояло около сотни деревянных крестов. Тела, привязанные к крестам, еще не разложились окончательно. Хищные птицы и насекомые еще вились над ними черными тучами под бессмысленно радостным летним небом.
     - Видишь это? - с отчаянием сказал Ч'кесса. - Сначала мы отказались. Особенно учитывая огромные налоги, которые резидент ввел для нас. Мне рассказывали, что он сделал это во всем нашем мире. Он говорит, что нам надо платить за избавление от страшной опасности, которая нам угрожает. А что за опасность - не говорит. Однако мы выплатили эти налоги, особенно когда услышали, что там, где народ протестовал, были сброшены бомбы и посланы солдаты с огнеметами. Не могу поверить, что прежний резидент мог бы с нами так поступить. Не думаю, что сам Император, имя которого будет эхом отдаваться в Вечности, позволил бы творить такие вещи, если бы знал.
     "На самом деле, - подумал Фландри, - Императору было бы наплевать. Но вполне возможно, что он и заинтересовался бы. Потребовал бы кинозаписи экзекуции, любовался и хихикал". Ветер снова изменил направление, и Фландри благословил его, ибо тот унес хоть часть омерзительной вони.
     - Итак, мы заплатили, - продолжал Ч'кесса. - Это было нелегко, но мы хорошо помнили набеги варваров. Затем, совсем недавно, нам предъявили новое требование. Мы, у которых есть ружья, стреляющие пулями, должны были поставить резиденту своих мужчин, чтобы тех отправили в такие места, как Яндувар, где народ безоружен. Там они должны были ловить местных туземцев, которых потом будут отправлять на невольничьи рынки. Я не понимаю, хоть и часто спрашивал, почему Империя, где так много машин, нуждается в рабах?
     "Для домашних услуг, - подумал, но вслух не сказал Фландри. - Для увеличения численности женщин, где это необходимо. Кроме того, рабство - вид наказаний за совершенные преступления. Но все это пустяки, в Империи процент рабов в населении ничтожно мал. А вот варвары неплохо платят за умелые рабочие руки. Причем сделки такого рода, разумеется, не записываются ни в какие имперские отчеты, дабы не всплыть в официальной компьютерной бухгалтерии".
     - Продолжай, - попросил он.
     - Совет Клана Городов Атта долго обсуждал сложившуюся ситуацию, - сказал Ч'кесса. - Мы очень испугались. И все же такие действия показались нам неправильными. В конце концов мы решили принести извинения, потянуть время как можно дольше, а сами послали гонцов через весь материк к Искойну. Там находится военная имперская база, как ты безусловно знаешь, господин. Гонцы должны были просить командующего базой заступиться за нас перед резидентом.
     Фландри услышал за своей спиной приглушенный разговор:
     - Клянусь новой! Неужели он хочет сказать, что морская пехота не делала того, что ей приказывал резидент?
     - Точно, - вмешалась чья-то хриплая глотка. - Забудь про свои кабацкие драки с этими ребятами. На такую подлость они не способны. Это работа наемников. А теперь заткни пасть на замок, пока Старик тебя не усек.
     "Я? - с глупым удивлением подумал Фландри. - Это я Старик, что ли?"
     - Подозреваю, что наших гонцов схватили, - вздохнул Ч'кесса. - Во всяком случае, они так и не вернулись. Вместо них явился легат и сказал, что мы обязаны повиноваться. Мы отказались. Пришло войско. Согнали нас как стадо. Сотню отобрали по жребию и повесили на крестах. Остальных заставили смотреть на повешенных, пока те не умрут. Они умирали три дня и три ночи. Среди них была и одна из моих дочерей. - Он указал куда-то рукой. - Может, господин видит ее. Совсем крошечное тельце на одиннадцатом кресте слеза. Она черная и распухшая, большая часть мяса уже сгнила, не еще недавно она, спотыкаясь и смеясь, бежала мне навстречу, когда я возвращался с работы. Она звала меня, умоляла спасти. Криков было много, но ее зов я услышал. Но каждый раз, когда я рвался к ней, удар шокового луча останавливал меня. Никогда не думал, что ее смерть может принести мне радость. Нам велели не прикасаться к трупам под страхом бомбардировки. Время от времени тут пролетает самолет, с него смотрят, все ли в порядке.
     Он опустился на шуршащую серебристую псевдотраву, уткнулся лицом в колени, а хвостом обвил шею. Его пальцы зачем-то рыли песок.
     - После этого, - наконец сказал он - мы пошли ловить рабов.
     Фландри молчал долго. Эта бойня, которая заставила наиболее цивилизованных шалмуакцев обрушиться на самых слабых, привела его в бешенство. Заметив караван скованных рабов, он арестовал вожака и потребовал объяснений. Ч'кесса предложил, чтобы они отправились в его родную общину.
     - А где же жители твоей деревни? - спросил Фландри, так как дома явно были пусты, необитаемы, из трус не шел дым.
     - Они не могут жить с мертвецами, - ответил Ч'кесса. - Они разбили лагерь подальше и иногда приходят сюда, чтобы приглядеть за домами. И, без сомнения, они бежали в ужасе, увидев твою лодку, господин, не зная, как ты с ними поступишь. - Он поднял взор. - Ты видел то, что видел. Есть лги на нас вина? Отпустишь ли ты меня к моему каравану? Нам обещаны деньги за каждого раба, которого мы поймаем. Это поможет нам выплатить налог. Если караван придет на аэродром раньше, чем я вернусь, денег мне не видать.
     - Да. - Фландри круто повернулся. Его плащ обвился вокруг тела. - Пошли!
     За спиной раздался еще один приглушенный голос:
     - Как тебе известно, Сэм, я всегда блевал от этой вонючей брехни насчет всякого там братства разумных существ, но когда наши подданные разбегаются при виде имперского корабля...
     - Всем заткнуться! - приказал Фландри. Командирская шлюпка взмыла с грохотом, который эхо громом пронесло над половиной континента и океана. Все молчали. Когда шлюпка стала снижаться над джунглями, Ч'кесса осмелился заговорить:
     - Может, ты заступишься за нас, господин?
     - Сделаю все, что будет в моих силах, - коротко ответил. Фландри.
     - Когда Император услышит об этом, то пусть не держит гнева на весь Клан Городов. Мы пошли без охоты. Мы болели лихорадкой и гибли от отравленных стрел народа Яндувара.
     "Так потерпела крушение одна из самых многообещающих культур", - подумал Доминик.
     - Если за сотворенное нами нас ждет кара, пусть она обрушится только на мою голову, - молил Ч'кесса. - Для меня это не будет иметь большого значения, после того как я видел смерть моей малышки.
     - Не спеши, - сказал Фландри. - У Императора много людей, нуждающихся в его внимании. Но придет и твоя очередь.
     С тех пор как корабельные средства слежения обнаружили караван, прошло менее двух часов. Вскоре пилот снова нашел его - хлюпающим по топким болотам, где засада была менее вероятна, чем в лесах. Он посадил шлюпку в километре от каравана и открыл воздушный шлюз.
     - Прощай, господин, - Шалмуанец преклонил колено, обвил ноги Фландри хвостом, а затем затрусил прочь и исчез. Его стройная зеленая фигурка скрылась в том направлении, где находились соплеменники.
     - Возвращаемся на корабль, - приказал Фландри.
     - Разве капитан не желает нанести визит вежливости резиденту? - с сарказмом спросил пилот. Он совсем недавно окончил Академию. Судя по цвету лица, ему все еще было плохо.
     - Стартуйте, Уиллинг, - отозвался Фландри. - Вам известно, что наша главная задача - сбор информации и что мы очень спешим. Мы не стали докладывать никому, кроме флотского начальства, о том, что видели в Старпорте и на Новой Индре, верно?
     Дрожащие пальцы мичмана забегали по приборной панели. Шлюпка встала на хвост с таким рывком, что они все попадали бы, если б не антиграв.
     - Извините, сэр, - сказал офицер сквозь зубы. - С позволения капитана, только один вопрос. Разве мы только что не были свидетелями наглого попрания законов? Я хочу сказать, что на первых двух планетах тоже несладко, но это просто ни в какие ворота не лезет. А все потому, что у шалмуанцев просто нет никакой технической возможности послать жалобу за пределы своей планеты. Разве мы не обязаны подать рапорт о том, что мы здесь видели?
     По лицу мичмана ручьем бежал пот, мундир промок под мышками. Оглянувшись, Фландри увидел, что четверо остальных, вытянув шеи, изо всех сил прислушиваются к разговору, стараясь уловить смысл сказанного сквозь грохот двигателя и свист рассекаемой кораблем атмосферы. "Должен ли я отвечать? - спросил себя Доминик со злостью. - А если отвечать, то что я скажу, чтобы не подорвать дисциплину? Откуда мне знать? Видно, рано мне еще быть Стариком".
     Он попытался выиграть время, возясь с сигаретой. Звезды то появлялись, то исчезали с экрана - шлюпка выходила в космос. Уиллинг связался с кораблем, включил автомат на стыковку и, повернувшись, присоединился к тем, кто и до того неотрывно смотрел на капитана.
     Фландри глубоко затянулся и выдохнул густую струю дыма. Потом осторожно начал:
     - Вам ведь не раз приходилось слышать, что наша задача в первую очередь заключается в сборе необходимых фактов, а уж во вторую в том, чтобы действовать по приказам командования сектора альфа Креста, причем это ни в коем случае не должно помешать нам выполнять основную задачу. Все, что мы обнаружим, будет передано в соответствующие инстанции. Если кто-либо пожелает сообщить дополнительные сведения или дать ям собственные комментарии, у него есть на это право. Однако должен предупредить, что дело вряд ли зайдет так далеко. И вовсе не потому, что кто-то захочет скрыть неприятные факты. Хотя я ни минуты не сомневаюсь, что подобные случаи бывают сплошь и рядом. А просто потому, что собранные нами данные представляют исключительную важность.
     Он махнул рукой.
     - Сто тысяч планет, джентльмены, десятком меньше, десятком больше, - сказал он. - Каждая со своими миллионами или миллиардами обитателей, со своими проблемами, тайнами, со своей географией и культурой, со своим прошлым и настоящим и тенденциями развития в будущем, а потому каждая со своим сложнейшим комплексом непрерывно меняющихся отношений с Империей. Мы не можем все это контролировать, верно? В лучшем случае мы можем поддерживать там мир. В лучшем случае, джентльмены.
     То, что верно в одном случае, ошибочно в другом. Одни виды воинственны и по природе склонны к анархии. Другие - миролюбивы и дисциплинированны, как муравьи. Третьи миролюбивы и анархичны, четвертые - сборище воинствующих тоталитарных ульев. Я знаю планеты, где убийство и каннибализм - необходимое условие выживания расы вследствие мощного радиационного фона, который определяет высокий уровень мутаций плюс хронический недостаток пищи. Те, кто не соответствует норме, должны быть убиты и съедены. Мне известны разумные гермафродиты и очкарики, у которых число полов больше двух, и такие планеты, где жители регулярно меняют пол. И все они смотрят на наш способ размножения как на невероятную непристойность. Я мог бы перечислять такие вещи часами. Не говоря уж о различиях, определяемых культурой. Вспомните историю самой Терры.
     А еще существует невероятное число индивидуальностей с их особыми интересами. И гигантские расстояния. И время, которое проходит, пока донесение из одной точки дойдет до другого края Империи. Нет, мы не можем управлять всем. У нас и народу на это не хватит. А если б и хватило, все равно скоординировать такую уйму данных физически невозможно.
     Поэтому нам приходится предоставлять своим проконсулам широчайшие полномочия. Нам приходится позволять им набирать собственные вспомогательные войска и надеяться, что те знают местную обстановку лучше имперской регулярной армии. И превыше всего, джентльмены, хотя бы ради того, чтобы выжить, если не ради чего-то иного, нам приходится хранить наше единство.
     Он повел рукой в сторону переднего обзорного иллюминатора. Альфа Креста ослепительно сияла среди созвездий. Но за ней...
     - Если мы не будем поддерживать друг друга - мы - жители Терры и наши негуманоидные союзники, - сказал он, - уверен, что либо мерсейцы, либо дикари с восторгом перебьют нас поодиночке.
     Ответа он не получил, да и не ждал его. "Может быть, речь прозвучала достаточно весомо? - подумал он. - Но была ли она достаточно правдивой? Вот этого я никогда не узнаю. И не знаю, дано ли мне право вникать в этот вопрос".
     Наконец появился их корабль. Крошечное веретенышко, затерявшееся в тени огромной светящейся планеты, вокруг которой оно вращалось, на глазах вырастая в крупную хищную барракуду, покрытую щетиной пушек, прощупывающих мириады созвездий. Корабль был всего лишь конвойным эсминцем, способным развивать колоссальные скорости, но легковооруженным и с командой всего лишь пятьдесят человек. Тем не менее это был первый корабль, которым командовал Фландри, и кровь капитана быстрее бежала по жилам каждый раз, как он видел его. Даже сейчас, даже сейчас...
     Шлюпка пришвартовалась с резким толчком. Видно, Уидлинг еще не до конца очухался. Фландри почел за благо воздержаться от комментариев. Последний этап швартовки, проведенный под руководством компьютера, был куда лучше. Когда шлюз, ведущий в шлюпочный ангар, закрылся и давление уравнялось, Фландри отпустил конвой и один отправился в рубку.
     Холлы, переходы, соединительные колодцы отличались необычайной теснотой. Красили их в серую и белую краску. При внутренней силе тяжести, поддерживаемой генераторами на уровне терранской, тонкие стальные палубы гулко резонировали под ударами сапог, а металли