всем героям,  которые  явятся  до
захода солнца.
   - А потом?
   - А потом, - Серый Плащ с задумчивым видом поскреб кончик носа, - его
королевское величество предстанет перед  нами  и  объяснит  наконец,  за
каким орком мы ему потребовались.

***

   Король Руфнер медленно обвел взглядом всех  собравшихся,  сплюнул  на
пол и криво усмехнулся.
   - Такого сборища мерзавцев, - провозгласил он, - я не видел со времен
последнего Конклава.
   В рядах героев это заявление было встречено неясным шебуршанием.
   - Что?!
   Шебуршание моментально стихло. Король усмехнулся еще кривее.
   - Если бы не мои советники, ни один из  вас  не  пересек  бы  границы
моего королевства не иначе как закованным в кандалы. И прожил  бы  ровно
столько, сколько нужно палачу на заточку топора.
   - Старый пень нас и в самом деле недолюбливал, - прошептал Шон на ухо
Шаху. - А значит,  его  порядочно  припекло,  раз  он  наступил  на  шею
собственной гордыне.
   - А...
   - Тсс. Слушай.
   Высказав все, что он счел нужным, король плюхнулся обратно на трон  и
махнул рукой одному из жавшихся рядом придворных.
   Придворный поспешно просеменил на середину  зала,  достал  из  рукава
обтрепанный свиток, развернул его, поправил сползшие  очки  и  монотонно
забубнил:
   - "Сего  месяца,  третьего  дня  к  Нам,  Руфнеру  первому,  Светлому
Защитнику..."
   - Титулы пропускай.
   - "Королю Мха, барону..."
   - Я сказал, пропусти, - рявкнул король. Придворный  сбился,  поправил
очки и, перехватив свиток примерно на сажень ниже, продолжил:
   - "...в Нашу королевскую опочивальню..."
   - Спорим, он там был не один, - прошептал Шон.
   - "...явился в астральном облике своем мерзкий колдун и  чернокнижник
Гафний Редкозем..."
   - Первый раз слышу.
   - "...вел речи мерзкие и с королевским достоинством несовместимые, на
что Мы, Руфнер... - Придворный снова запнулся и отмотал  свиток  еще  на
сажень. - ...ответили..."
   - Дальше, - приказал король.
   - "...и тогда проклятый колдун расхохотался и сказал..."
   - Дальше.
   - "...и когда слуги открыли дверь спальни принцессы, то увидели,  что
лежит она недвижимая и..."
   - Хватит, болван. Пшел прочь.
   Несчастный придворный выронил  свиток,  низко  поклонился,  подхватил
свиток и опрометью бросился прочь из зала.  Из  рядов  героев  донеслись
сдержанные смешки, моментально, впрочем, оборвавшиеся.
   Король  встал,  вышел  на  середину  зала,  медленно   оглядел   всех
присутствующих и сплюнул на пол второй раз. Шаху захотелось  куда-нибудь
исчезнуть.
   - Так вот, - начал король. - Этот клятый  колдун  умудрился  похитить
душу принцессы Тари - моей единственной дочери  и  наследницы.  Тому  из
вас, кто сумеет вернуть ее обратно в тело, я позволю войти в королевскую
сокровищницу и взять все, что он сумеет  утащить  на  себе.  А  если  он
притащит мне еще и голову колдуна, то я позволю ему  войти  второй  раз.
Ясно вам?
   Шаху было ясно далеко не  все,  но  других  желающих  высказаться  не
нашлось, и он решил последовать общему примеру.
   - Тогда пошли прочь, - приказал Руфнер. -  И  запомните  -  тот,  кто
задержится в городе до завтрашнего  утра,  к  вечеру  станет  на  голову
короче.
   - У этого парня есть стиль, - прокомментировал Шон. - Держу  пари  на
свою могилу, он умрет своей смертью.
   - Тари, - задумчиво повторил Шах.  -  Звучит  почти  как  Лари.  Лари
Куг... интересно, где...
   - А теперь слушай сюда. - Голос Шона мигом утратил всякую  веселость.
- Возьмешь наших лошадей и будешь ждать меня за воротами замка в  первом
переулке направо. Понял?
   - А ты?
   - А я, - Шон оглянулся, словно опасался, что кто-то сумеет подслушать
даже его, - загляну кое-куда.
   Прежде чем Шах успел осознать его слова  и  открыть  рот  для  нового
вопроса, Шона  уже  и  след  простыл.  Шах  пожал  плечами,  вздохнул  и
отправился за лошадьми.
   Погода снаружи была  ужасная.  Лил  проливной  дождь,  ветер  завывал
словно оборотень, которого убили позавчера, а перед смертью  не  кормили
минимум две недели. Время от времени в  разрывы  в  облаках  выглядывала
полная луна, от чего окружающая местность начинала выглядеть  еще  более
мрачно. Дождь, правда, от этого не прекращался.
   Однако  даже  в  таких  жутких  условиях  Шах  умудрился   задремать.
Проснулся он от того, что кто-то начал трясти его за плечо.
   - А? Чего? Где?
   - Тихо, - прошипел Шон. - Это я.
   Хотя струи дождя пролетали призрака насквозь, выглядел он так, словно
ему пришлось наглотаться болотной жижи.
   - Значит, во-первых, - начал он,  глядя  куда-то  за  спину  Шаху,  -
Пойдешь, купишь на пару сребреников ношеной одежды для мальчишки. -  Шон
задумчиво посмотрел на Шаха. - На полголовы ниже тебя. А во-вторых,  как
только откроют ворота, выбирайся из города и что есть духу  гони  прочь,
пока не отъедешь версты на три. Затем свернешь с дороги на сотню шагов в
лес и будешь ждать. Понял?
   - Нет.
   - Да, и еще  купишь  бутылку  самогона,  -  вспомнил  Шон.  -  Самого
дрянного, какой есть.
   - Да где же я тебе среди ночи все это достану? - взвыл Шах.
   - Хоть из-под земли, - желчно усмехнулся Шон. - Ты ведь герой. Вот  и
соверши подвиг.
   И  он  исчез  так  же  внезапно,  как  и  появился,  оставив  Шаха  в
одиночестве размышлять: кто из них двоих сошел с ума?
   Хотя добудиться среди ночи городского обывателя ничуть не проще,  чем
выковырять из берлоги окопавшегося огра, звон монет пополам с обещаниями
поджечь дом, а главное - настойчивость помогли Шаху добиться своей цели.
Поэтому первые лучи солнца обнаружили его злым, голодным,  продрогшим  и
ничего не понимающим в происходящем в лесу, в трех верстах от города.
   В лесу было мокро. Дождь под утро перестал, но ветер остался, и роса,
которую он стряхивал с деревьев, была ничуть не суше самого  дождя.  Шах
поплотнее закутался в плащ и решил, что раз поесть или согреться он  все
равно не может, то попытается хотя бы подремать.
   Однако даже этого ему снова не дали.
   - Кончай спать. Подъем.
   Шах  с  трудом  разлепил  глаза,  моргнул  и  начал  их   старательно
протирать.
   Какой-то мальчишка, выглядевший даже младше его  самого,  преспокойно
рылся в седельных сумках его коня.
   - Да... да кто ты такой?
   - Угадай с трех раз.
   Мальчишка бесцеремонно вывалил на землю мешок с ночными  покупками  и
начал расшвыривать их в разные стороны.
   - И откуда ты взялся?
   - От дракона, - буркнул мальчишка, примеряя одну  из  наиболее  целых
курток. - Ну и олух же ты. Я сказал - на полголовы, а не на полсажени.
   - Шон?! - выдохнул Шах. - Это... Это... Ты?!
   - Наконец-то догадался. - Шон повертел в  руках  черно-красно-зеленую
рубашку и пренебрежительно отбросил  ее.  -  Ты  что,  скупил  залежалое
тряпье у всего города?
   - А?
   - Ладно. - Шон  поворошил  кучу  тряпья  сапогом  и  выудил  из  него
темно-синюю кофточку без левого рукава. - Сойдет.
   - По-моему, - осмелился заметить Шах. - Ты и так неплохо оделся.
   Действительно, та одежда, которая была на новом теле Шона,  выглядела
не в пример лучше, чем добытое Шахом рванье.
   Шах решил, что  паренек  был  либо  сыном  богатых  горожан,  либо...
Королевским пажом.
   - Неплохо-то неплохо, - проворчал Шон,  расстегивая  пуговки  черного
камзольчика из отличного забугорного  сукна.  -  Только  далеко  в  этом
прикиде не утопаешь.
   Под камзольчиком обнаружилась изящная сорочка  из  тонкой  плапки,  с
кружевами и оборочками. А под сорочкой...
   - Шон! - ахнул Шах. - Ты... ты же...
   Шон посмотрел вниз и покраснел.
   - Ты что, голых баб никогда не видел? - рявкнул он. Рявканье  у  него
получилось больше смахивающим на визг.
   - Отвернись.
   Шах поспешно отвернулся и спрятался за соседнюю сосну.
   Из-за ствола донеслась тихая ругань.
   - Орк..., гоблин..., тролль единорогом ..., холоп,  недостойный  даже
дышать одним...
   Последнее ругательство было для Шаха новым. Он не знал, кто  или  что
такое холоп, но сама фраза сильно выбивалась из общего ряда.
   - Бутылка где?
   Шах осторожно выглянул из-за дерева.
   - В моем мешке.
   Переодетый, Шон больше всего походил на  огородное  чучело,  попавшее
под груженную камнями повозку. Но воспоминание о том, что скрывалось под
тряпичными слоями, было еще слишком свежо в памяти Шаха.
   Обнаружив  бутылку,  Шон  прищурился,   вытащил   зубами   пробку   и
принюхался.
   - Я же велел самого дрянного, - сказал он и сделал  громадный  глоток
прямо из горлышка.
   Шах успел перехватить бутылку у  самой  земли.  Шон  согнулся,  затем
разогнулся. Глаза у него  были  выпученные,  а  широко  распахнутый  рот
тщетно силился захватить хоть каплю воздуха.
   - X... х... Что?! - выдохнул он наконец.
   - По-моему, - рискнул заметить Шах, - пить тебе не стоит.
   Маленький, но очень твердый кулачок врезался прямиком  под  дых.  Шах
согнулся, затем разогнулся, в точности повторив действия Шона.
   - А если спросишь, за что, - Шон аккуратно вылил  содержимое  бутылки
на сброшенную им одежду и чиркнул огнивом, - получишь сильнее.

***

   - ...и я подумал, раз  колдун  смог  проникнуть  во  дворец,  значит,
защитный оберег не сработал.
   - За что королевские маги и поплатились, - догадался Шах.
   - А раз магов нет, значит, и оберег никто не восстанавливал. И я могу
спокойно сходить взглянуть на принцессу.
   -  И  все-таки  я  не  понимаю,  -  признался  Шах.  -   Зачем   тебе
потребовалось влезать в ее тело?
   - Да потому, что тело без души долго не протянет. Уж я-то знаю.  Телу
нужно пить, есть и... - Шон натянул поводья. - Еще кое-что.
   Он спрыгнул с лошади и отошел на несколько шагов в лес.
   Секунду спустя до Шаха донесся новый взрыв ругательств.
   - Что случилось-то?
   - Представляешь. - Лицо Шона по цвету напоминало отборную свеклу. - Я
развязываю штаны и...
   Несколько секунд Шах непонимающе  смотрел  на  него.  Затем  до  него
наконец дошло, и он расхохотался так, что едва не свалился с коня.
   - Хорош ржать. Я бы на тебя посмотрел.
   - Прости. Я просто подумал...
   - Ну?
   - У меня есть две сестры...
   - А у меня четыре. Ну и что?
   - И я знаю, что у женщин бывают эти... - Шах замялся. -  Ну,  которые
по месяцам.
   Шон замер как громом пораженный.
   - ...твою мать. И что с этим делать?
   - Ну, есть один способ, - сказал Шах, заранее давясь от смеха.  -  На
девять месяцев.
   На этот раз кулачок угодил ему в челюсть.  Да  так,  что  он  кубарем
вылетел из седла.
   - В следующий раз, - пообещал ему нежный девичий  голос,  -  получишь
коленом сам знаешь куда.
   Шах встал, потер подбородок, угрюмо покосился на ухмыляющегося Шона и
решил, что он этой девчонке еще припомнит, будь она хоть  трижды  бывшим
героем.
   - Хорош дуться. Мы и так опаздываем.
   - Куда?
   - Здесь неподалеку есть один трактир с постоялым  двором,  -  пояснил
Шон. - Называется "Мрак". Содержат  его  два  типа,  Говард  и  Лавкафт,
которые знамениты тем, что собирают страшные истории в обмен на жратву и
постой. С последнего раза они  мне  задолжали  три  с  половиной  обеда.
Заночуем, а с утра двинемся дальше.
   - Куда?
   Шон задумчиво взглянул на заходящее солнце.
   - Я хочу посоветоваться с одним своим знакомым. Может, он  слышал  об
этом Гадии Редкогрязи.
   - Гафнии Редкоземе, - поправил Шах. - А кто он такой?
   - Редкожрем?
   - Нет, твой знакомый. Он что, тоже колдун?
   - В некотором роде, - улыбнулся Шон. - Вообще-то он дракон.
   - Дракон?!
   - Да. Его зовут Ной Смокинг, и он живет  на  вулкане.  Это  необычный
дракон.
   - А чем же он необычен? - спросил Шах.
   - Иногда он не нападает на тех, кто не пытается угробить его  самого.
- Шон на секунду задумался и добавил:
   - Правда, делает он это редко.
   Шах промолчал. Некоторое время герои ехали в тишине.
   - А ты давно был в этом "мраке"? - неожиданно спросил Шах.
   - Недавно, а что?
   - Я в том смысле, - пояснил Шах, - ты там был до смерти?
   - Понятно, что  не  после,  -  хмыкнул  Шон.  -  Мертвецу  обеды  без
надобности.
   - Тогда как ты докажешь, что ты - это ты?
   Шон придержал кобылу и задумался.
   - Ты прав, малыш, - признал он. - Лучше этого не делать.
   - И потом, - продолжил Шах. - Тебе стоит  придумать  для  этого  тела
какое-нибудь имя. По-моему, для Шона А'Фейри, так  же  как  и  принцессы
Тари, сейчас не самое подходящее время.
   - Ты прав, малыш, ты кругом прав, - пробормотал  Шон.  -  Мне  срочно
надо новое имя. Назовусь-ка я одним из своих племянников, как бишь,  там
их...
   - По-моему... - начал Шах, но Шон уже не слушал его.
   - Как же его звали? Шер, Шор, Шар?
   - Может, Шит? - предположил Шах.
   - ...Шут, Шат, Шик... а, вспомнил, Шур.
   - По-моему, это не совсем...
   - Отец его был из Зеленых Фейри, - продолжал вспоминать Шон, - а мать
- из рода Спитов, у которых кузница на болоте. Значит, парня звать...
   - Я бы все-таки...
   - Шур А'Спитфайр, - обрадованно закончил Шон. - Хорошее имя, правда?
   Однако воспользоваться им Шону не пришлось.
   Постоялый двор "Мрак" представлял собой неказистое, но весьма  крепко
сбитое двухэтажное строение,  уютно  расположившееся  посреди  дремучего
леса. Над его крыльцом болталась криво приколоченная  жестяная  вывеска,
изображавшая нечто бесформенное, с большим количеством щупалец,  когтей,
зубов, крыльев и еще некоторых отростков, назначение  которых,  судя  по
всему, оставалось загадкой даже для самого художника. Больше  всего  эта
вывеска походила на пьяный кошмар болотного ежа.
   - Что это?
   - Тебе так уж хочется это знать, малыш?
   Шон поднялся по предательски завизжавшему крыльцу и распахнул  дверь.
Из двери вырвались клубы сизого дыма.
   - ...троллю в зад, - выругался Шон. - Опять дымоход не чищен.
   Шах ограничился тем, что зажал нос. Такого  отборного  угара  ему  не
доводилось нюхать с того  самого  до  стопамятного  дня,  когда  дядюшка
Короед попытался приготовить яблочный пирог.
   Тогда дело ограничилось всего-навсего спаленным  сараем.  Дождавшись,
пока между полом и  дымом  набралось  две  сажени  относительно  чистого
воздуха, Шон шагнул внутрь. Шах последовал за ним.
   Их появление в зале было встречено  дружным  недовольным  гулом.  Но,
прежде чем герои успели разглядеть сквозь сизую пелену хоть  что-нибудь,
из-за одного из столов раздался радостный вопль.
   - Лопни мои глаза. Это же сам Шон А'Фейри собственной  персоной.  Вот
уж кого я не чаяла увидеть.
   - Чтоб мне снова сдохнуть, - взвизгнул Шон. - Малютка Дэззи.  Что  ты
делаешь в этой забытой всем богами дыре?
   Отчаявшись разглядеть  сквозь  угарный  туман  хоть  что-нибудь,  Шах
нагнулся, закашлялся и вытаращил глаза.
   Малютка Дэззи оказалась симпатичной девушкой, в одиночестве - если не
считать высоченного кувшина вина - сидящей за столом.  Роста  она  была,
несмотря  на  прозвище,  среднего,  зато  у   нее   была   замечательная
нежно-голубая кожа, белые, словно снег, волосы и  сияюшие  ослепительным
светом глаза, без малейших намеков на зрачки.
   - Ну привет, пропащая душа, - сказала она, пододвигая Шону кувшин.  -
Давай, рассказывай, где был, что видел?  А  то  у  меня  такое  странное
чувство, что со  времен  нашей  последней  встречи  ты  довольно  сильно
изменился. Этот парень кто?
   - Не все сразу, Дэззи. - Шон с тоской поглядел на кувшин. - Я не пью,
я умер, а это мой ученик. Его зовут Шах.
   - Из Дудинок, - вставил Шах.
   - Не пьешь? Умер? - переспросила Дэззи. - По-моему, для покойника  ты
выглядишь слишком хорошо.
   - Посмотри на меня нормальным взглядом. Дэззи сощурившись, глянула на
него - и закашлялась, едва не захлебнувшись вином.
   - Ты... тьфу... Это в самом деле ты?! Ты в самом деле так выглядишь?!
   - Хуже, - мрачно сказал Шон. - Я так живу.
   Это заявление вызвало у Дэззи еще один приступ кашля.
   - Ну ты, блин, даешь, - восхищенно сказала она,  отставляя  кружку  в
сторону. - Я-то думала,  что  могу  представить  все,  что  ты  способен
выкинуть, но такого...
   - Такого, - хмыкнул Шон, - я и сам от себя не ожидал.
   - Как бы то ни было, - сказала Дэззи, наполняя кружку по новой,  -  я
рада, что сидишь здесь, как бы ты при этом не выглядел. Не забывай,  что
ты мне на этом свете еще кое-что должен.
   - Дэззи никак не может мне  простить,  -  пояснил  Шон  Шаху,  -  что
когда-то принадлежала к самой высшей касте в своей стране - жреческой  и
лишилась своего положения отчасти по моей вине. Правда, она забывает при
этом добавить, что ее в скором времени должны были принести в жертву.
   - Кому?
   - Нам, - сказал Шон. - Я тогда состоял в одной  веселой  компании,  и
нам  удалось  парой  магических  фокусов  так  задурить  голову  местным
жителям, что те приняли нас за мелких богов.
   - Подумать только,  -  всхлипнула  Дэззи.  -  Ведь  если  бы  не  эти
проходимцы, меня должны были принести в жертву на главном  алтаре  Храма
Шимбалы в день Великого Солнцестояния.  А  вместо  этого  я  подверглась
групповому изнасилованию. - Голос, правда, у нее  при  этом  был  скорее
мечтательный.
   - Ну и вот, - продолжил Шон. - После того как мы  вычистили  храмовую
сокровищницу  сверху  донизу,  я,  исключительно  по  доброте  душевной,
предложил взять ее с собой. О чем впоследствии не раз сожалел.
   - Ага. Когда эти олухи, драпая через  горный  перевал,  с  превеликим
удивлением обнаружили,  что  храмовых  жриц,  оказывается,  не  учат  ни
готовить еду, ни штопать одежду, ни даже...
   - Чего желаете?
   Шах удивленно оглянулся на выросшую рядом со  столом  фигуру.  Фигура
походила  на  человеческую,  но  состояла,  казалось,  исключительно  из
костей, мослов и прыщей, наряженных во что-то коричневое.
   - Остынь, Говард, - сказала Дэззи. - Это Шон А'Фейри.
   - Рыжая Погибель? - недоверчиво переспросила  коричневая  вешалка.  -
Последний раз он выглядел немного иначе.
   - Говорю тебе, это Шон. Просто он умер, а потом... короче это  он.  А
это его ученик. Это так же верно, как и то, что ты должен  мне  двадцать
обедов.
   - Двадцать обедов? - не веря своим ушам, переспросил Шах.
   - Умер? - восторженно повторил Говард. - Обзавелся учеником? Я должен
во что бы то ни стало услышать эту историю.
   - В другой раз, - отрезала Дэззи. - А пока тащи сюда...
   - Я не пью, - напомнил Шон.
   - Кувшин с апельсиновым соком для Шона и  похлебку  для  паренька.  И
живо.
   Говард ушел, продолжая что-то бормотать себе под нос.
   - Двадцать обедов, - снова повторил Шах.
   - Среди пантеона богов Шимбалы, - пояснил Шон, -  встречаются  весьма
древние и мрачные личности. Рассказов  жрецов  о  том,  что  творится  в
подземельях храма, хватит...
   - На три с хвостиком года, - усмехнулась Дэззи.  -  Говард  грозится,
что, когда я расскажу ему все истории, он издаст  их  отдельной  книгой,
которую так и назовет: "Тысяча и одна ночь ужаса".
   - Ваш сок, э-э...
   -  Называй  меня  Шур.  -  Шон  с  подозрением  уставился  в  кружку,
наполненную какой-то густой оранжевой жидкостью,  которая  подозрительно
смахивала на результат алхимического опыта.
   - Это еще пьют или уже едят?
   - Пей, пей, - успокоила его Дэззи. - Для  тебя  сейчас  это  пойло  в
самый раз.
   Шон с грустью покосился на кувшин с  вином  и,  зажмурившись,  залпом
выпил все содержимое кружки.
   - Ух. Не так страшно, как выглядит, - заключил он.
   - В следующий раз,  -  посоветовала  Дэззи,  -  попроси,  чтобы  тебе
приготовили "отвертку". Это то же самое, но со спотыкаловкой.
   -  Кстати,  -  вспомнил  Шон.  -  Я  бы  хотел  с  тобой  кое  о  чем
перемигнуться. Между нами, девочками...
   Он наклонился к Дэззи и что-то зашептал ей на ухо. С каждой  секундой
этой речи лицо у Дэззи вытягивалось все больше и больше. Наконец она  не
выдержала и расхохоталась.
   - Я серьезно, - обиделся Шон.
   - Ох, прости. - Дэззи достала из рукава изящный батистовый платочек и
вытерла набежавшие слезы.
   - Я знала, что вы, мужики, ничего не понимаете