там личные чувства завернуть в тряпочку, скатать в трубочку и запихнуть в... короче, до лучших времен. Когда на всякие - как их там - эмоции будут и силы, и место, а не одно голое желание.
     - И долго мне тебя ждать? - осведомляется Кара. А голосок-то дрожит. Да и подбородок. Дело-то все-таки нешуточное. Не каждый день от тебя жизнь Верховного Главнокомандующего зависит. Я-то ладно, мне, по совести говоря, что принцесса, что король, а вот ей...
     - Минут сорок, - говорю. - Это если стрельбу не услышишь. А если услышишь, то от...
     - Сорок минут, - рыжая меня перебивает, - это сколько?
     Черт, думаю, а ведь и вправду - часов-то у меня нет. А у рыжей и подавно.
     - Вот что. Ты до скольки, - спрашиваю, - считать умеешь?
     - Ну знаешь, Малахов... - уж на что обстановка не располагает, но рыжая все равно на дыбы встала, - я, между прочим...
     - Достаточно, понял, - я в уме быстренько прокачал. - Сорок минут - это считать до двух тыщ, ну а десять - это, соответственно, в четыре раза меньше. Сумеешь?
     - Да.
     - Ну вот и зер гут, - киваю. - А я пока схожу, попробую с теми личностями, что в лесу засели, поближе познакомиться. Свести, так сказать, знакомство накоротке.
     Рыжая ничего не сказала, только печально на меня так глянула - и за пулемет покрепче уцепилась.
     - Давай, начинай считать.
     И двинулся потихонечку.
     У леса только оглянулся - стоит тоненькая фигурка в кузове. И так у меня отчего-то сердце сжалось. Черт, думаю, ну не дело ей здесь быть. Чего бы там местные ни говорили...
     Ладно.
     Углубился в лес метров на полтораста и начал продвигаться параллельно дороге. Расчет нехитрый - если эти гаврики с ?дегтем? все еще там и если их мало - я им как раз в тыл и выйду. Ну а если много... хотя, если бы их хоть на взвод наскребалось, давно б уже навстречу ломанулись. А так - полтора рожка к ?шмайссеру?, да тэтэшник, да гранаты - шансы оч-чень даже неплохие.
     Главная проблема, думаю, кто у них там. Если местные гаврики, типа того эльфа белого, то проблем вообще возникнуть не должно. Хотя... кто-то там с ?дегтярем? управлялся, не так, чтобы совсем ловко, но вполне прилично.
     Хорошо, если весь их огнестрел этим ?дегтярем? начинается и заканчивается. Ну, еще на пару винтовок я согласен. А вот если они еще и для ближнего боя шинковальных машинок припасли... может стать скучно. Зажмут, обойдут с флангов... прихлопнут и фамилии не спросят.
     Все это я потихоньку в голове прокачиваю - а сам вперед продвигаюсь, короткими перебежками, от ствола до кустика. Подобрался так к месту огневого контакта метров на полтораста, ну а там плюхнулся - и змеей, на пузе.
     Ползу себе, ушки на макушке на триста шестьдесят градусов вращаются. Вроде тихо впереди. Либо они там затаились, как мыши в норе, или, если подбирать более правильный аналог, как фрицы в доте, либо... нет там никого. Уже нет.
     Я в кустарник нырнул, протиснулся под ветвями - все равно, правда, искололся, словно на ежике полежал, - выглянул, ну да, вон уже край леса просвечивает, а та вывернутая коряга, зуб даю, и есть ихняя позиция. Больно уж удобно выглядит. Был бы я на их месте, как раз там бы и обосновался.
     Ладно. Осмотрелся еще раз, принюхался даже - и встал во весь рост. Никакой реакции. Точно, смылись.
     Подошел к коряге - ну да, здесь они и куковали. Земля утоптана, россыпь гильз от ручника, даже следы от сошек на дереве характерные. И что еще веселее - коряга эта вся в дырах от крупнокалиберного, а на стволе дерева напротив - темное пятно и брызги веером. Кого-то об это дерево с размаху припечатало.
     Так, думаю, вот чего они так резво ноги сделали. С тяжелораненым-то - а от крупнокалиберного легких ран не бывает, его пуля и на излете руку запросто оторвать может - им сейчас надо как можно большее расстояние между собой и погоней оставить. Вот они сейчас небось этим и занимаются.
     В одиночку их преследовать я, понятно, не собирался - не настолько еще на голову ослабел. Тем более что разделиться и оставить кого-нибудь погоне кровь пустить - милое дело, сами не раз так делали.
     Но вот пройти по их следу пару метров - дело другое.
     Было их здесь шестеро. Ну, плюс-минус одно рыло. Один в здоровых местных сапогах с подкованными каблуками, двое в немецких солдатских и один - в наших, советских. И еще двое-трое в чем-то непонятном, чуть ли не лаптях - следы размытые.
     Да уж, думаю, эти три пары сапог... хорошо, если местные их на халяву заполучили, типа моего ?студе-ра?, да только что-то слабо в такое везение верится. Скорее всего, попали сапожки в этот мир вместе с владельцами - ну а те тут обретались, понятно, не с боевыми рогатками.
     А раненый-то кровит, и хорошо кровит. Не знаю уж, куда он пулю поймал, но если из него и дальше так будет сочиться - далеко они его не утащат.
     Прошел я по этим следам метров двадцать, смотрю - и глазам не верю. Чуть в стороне, под кустиком, ?ППШ? лежит, тихонько так диском поблескивает.
     Я аж чуть не прыгнул. Не к нему, понятно, а совсем наоборот. Знаем мы эти штучки, сами не раз пользовались - кидаешь так оружие или, скажем, вещмешок с аппетитным запахом, а под ним ?лимонка? без кольца отдыхает.
     Подошел, осмотрел со всех сторон - нет, вроде действительно вещь в себе, без всякого дополнительного смысла. В принципе, следок кровавый как раз рядом прокапал, так что уронить его вполне могли. ?ППШ?, конечно, не пуговица с гимнастерки, чтобы так вот запросто затеряться, в угол закатившись, но в бою чего только не бывает. Сам, помню, из-под обстрела как-то вырвался - думал, что с винтовкой, а глянул - обрывок ремня да щепа от приклада.
     Ладно. Обнюхал я этот автомат еще раз, пожалел, что бечевки под рукой нет, и пошел от коряги сук подлиннее отламывать. Не бог весть что, но хоть за соседним дубом укрыться можно.
     Отодрал подходящую веточку - метра под два, примерился, туловище за деревом разместил поудобнее - в минимальной, так сказать, проекции к возможной опасности - и осторожно так кончиком сука автомат пошевелил. А сам вслушиваюсь - щелкнет или нет? В принципе, четыре секунды - куча времени, если, как говорил капитан, рефлексы хорошо поставлены, успеть укрыться запросто можно. А то и обратно подарочек отправить.
     Не щелкнуло. Я его еще раз палкой пнул, посильнее - никакой отдачи. Похоже, в самом деле пустышка, то есть, пардон, не пустышка, а вполне законный трофей. Особенно если учесть, что у меня патронов к нему полный ящик...
     Додумывал я эту мысль уже на ходу - лапы так к оружию и потянулись. Поднял, осмотрел уже по-другому, по-хозяйски - ничего машинка, не так чтобы новый, но ухоженный. Отнял диск, прикинул по весу - похоже, почти полный, ну да вполне может быть - стрелял-то по нам только ?деготь?. ?Шпагин?, конечно, аппарат хороший, но восемь сотен - это не для него. А почти - это, скорее всего, тот десяток патронов, которые каждый понимающий снаружи оставит - любит пружина в диске последние патроны перекашивать. В бою такое - сами понимаете...
     Продернул пару раз затвор, спуском пощелкал - ажур! Ну, думаю, теперь можно местным темным силам заупокойную заказывать. В правой ?шпагин?, в левой ?шмайссер? - да я такого наворочу... разбегайтесь, танки, щас стрелять буду!
     Главное, на душе так сразу радостно сделалось, словно старого друга встретил. А что, в каком-то смысле так оно и есть. Я ?ППШ? как получил в январе 42-го, первым во взводе, так с ним, считай, и не расставался. До разведроты. Там уже не всегда получалось - и с ?сударем? пришлось побегать, и со ?шмайссером? - это уж как задачу поставят. Но, если обстановка позволяла, я всегда ?шпагин? старался брать. Из него и одиночными приятно - масса большая, приклад, ну а если уж мясорубка пойдет - кто кого... фрицу уже третий рожок вставлять, а у меня все первый диск... комментарии, как говорит старший лейтенант Светлов, излишни.
     Диск бы, кстати, запасной, а лучше - два. Ну это уже, думаю, во мне опять хомячьи инстинкты проснулись. Вот ведь как неправильно человек устроен -сколько ни дай, все ему мало! Ох, чувствую, долго еще ши потомки будут в своем коммунистическом будущем эту привычку с корнем изживать!
     Вставил диск обратно, патрон в ствол загнал и только собрался дальше по следам чуток пройти, как - чу! Мотор тарахтит. Знакомый мотор. ?Доджа? три четверти.
     И кто же, думаю, это быть может? А самого зло так и разбирает. Вот ведь... феодалочка! Был ведь прямой приказ получен! А если бы меня здесь тихонько саблями пошматовали?
     Ох и полетят сейчас от кого-то пух и перья! Я хоть и не капитан, но, если надо, тоже в гневе страшным бываю.
     Выскочил из леса - ну, точно. Стоит себе преспокойненько мой ?Додж? метрах в пятистах. Ближе, чем нас тогда ?дегтярем? накрыли - это додуматься было надо!
     Разозлился я так, что, наверное, дымиться начал. Иду к ?Аризоне?, в каждой руке по автомату, ну, думаю, сейчас я этой рыжей ка-ак выдам по первое... и по второе... и по двадцать пятое... вот только где она?
     ?Додж? стоит, дверцы закрыты - а Кары не видать.
     Так, думаю, это еще что за шутки. Фокусы... с неприятным душком.
     Закинул ?шмайссер? за спину, ?ППШ? на изготовку взял.
     Подхожу к машине - никакого движения. Метров на пять подобрался - и тут в кузове скрежет, кто-то вскакивает - и к пулемету. Ну и я, понятно, упал, к машине, в мертвую зону, подкатился и только собрался этого горе-пулеметчика располовинить, гляжу - рыжая. Тьфу.
     У меня даже злость вся куда-то пропала. Была - и нету, словно шарик воздушный проткнули.
     - Эх ты, - только и слов нашлось. - Феодалочка. Шуточки у тебя... у старшины Раткевича ты бы за такие шуточки месяц из нарядов не вылезала. Я же, - говорю, - уже черт один знает что подумать успел.
     А она на меня смотрит глазищами своими ясными... детскими, черти б ее драли!
     - А мне показалось, - всхлипывает тихонько, - что это была хорошая мысль.
     - Да уж, - вздыхаю, - ладно, я скупердяй известный, не захотел машину портить, а то бы прочесал ее... крест-накрест. Или гранату в кузов. Об таком раскладе ты не думала, а?
     - Я... я просто хотела помочь тебе.
     Посмотрел я на нее долго... и ничего не сказал. Ладно.
     Пошел на покойников наших посмотреть. То еще зрелище, доложу я вам. У крупнокалиберной пули энергия страшная, а тут, считай, в упор врезали, с кинжальной. Мне-то ладно, я за три года войны и не такого навидался, а вот рыжей на дело своих рук смотреть... враз с лица спала, побледнела.
     - Ты вот что, - говорю, - иди в машину. Я тут сам разберусь. Как-нибудь.
     - Я...
     - He-рядовая Карален, опять приказ, - ласковым таким тоном интересуюсь, - игнорируете?
     Подействовало.
     Для начала личностью в белом занялся, эльфом этим самым. Тем более что он лучше других сохранился. Подумаешь, пол-черепа не на месте. Когда это нас такие мелочи останавливали?
     Подошел, присел, только руку протянул...
     - Эй, - кричу рыжей, - так это же не человек!
     -Что?
     - Личность эта... в белом, которого я завалил. Уши у него... неправильные.
     - Он - эльф! - орет Кара от машины. - И уши у него эльфийские.
     А-а. Вот оно как. Так вот какой, думаю, одиннадцатый.
     Присмотрелся повнимательнее - ну да, у этого эльфа еще и зрачки вертикальные, словно у зверя. Да и лицо... иное. Костистое, заостренное... и белое. Слишком белое, даже для трупа.
     Потрогал я его осторожно за щеку, глянул на кончик пальца - ну точно, налет какой-то белый. Припудрился, гнида.
     - Так, значит, - говорю. - А ну, тащи сюда канистру с водой.
     - Зачем?
     - Да эльфа этого, - пинаю, - отмывать будем. Очень мне интресно, как этот гад на самом деле выглядит.
     Вылил я на него пол-канистры, гляжу - рожа, даром что у трупа, враз потемнела. Не порозовела до человеческого состояния, а именно потемнела. Словно в белую бумагу что-то черное завернуто - изнутри проступает.
     - Волосы, наверное, тоже перекрашены, - тихонько рыжая говорит. - Просто краска более прочная.
     - А что, - спрашиваю, - есть какие-нибудь соображения по поводу?
     - Это, - кивает на труп Кара, - темный эльф, дарко. Их раса поклоняется Тьме столь же рьяно, как светлые эльфы - силам Добра и Света.
     - Здорово, - говорю. - Удобно.
     Никаких тебе лишних проверок. Глянул на рожу - и в расход. Юде, комиссарен... теперь еще и эльфы. Если такой логики придерживаться, то у нас в Гражданскую с белыми гуроны и ирокезы воевали.
     - Говорят, - рыжая словно мои мысли подслушала, - что когда-то эльфы были единым народом. Но после прихода Тьмы... часть эльфов... предалась ей... и Тьма отметила их своей печатью. Так появились дарко, темные эльфы, одни из самых преданных слуг Тьмы.
     - Странно, - говорю, - что эта Тьма не стала наших негров экспортировать.
     Вот уж кто бы на местных неизгладимое впечатление произвел.
     Доспех у этого эльфа был хорош. На нагруднике даже вмятины от пуль не осталось, так, царапины. А ведь в упор бил. Интересно, думаю, а станкач оно тоже выдержит? Если да, то я себе такое хочу. Взамен могу амбразуры грудью закрывать, три раза в день.
     Жаль, что мы с покойником в разных весовых категориях, а броняшка, похоже, цельная. Кираса, вот как эта штука называется. Головой я в нее еще пролезу, а вот плечами...
     - Малахов, ты хоть знаешь, как это снимается?
     - Догадываюсь, - отвечаю, - а что?
     - А то, - вздыхает рыжая, - что сначала надо снять наручи, а потом пытаться стащить доспех.
     - Слушай, - говорю, - если ты у нас такая грамотная, займись, а? Ну а я пока остальных обыщу.
     Рыжая тяжко так вздохнула, губу закусила. Я отвернулся.
     Ты уж думаю, прости меня... девочка.
     Оставшаяся троица собой представляла останки. Не мясной фарш, как, скажем, после мины или снаряда, но руки-ноги вперемешку. Доспехов шикарных, как на эльфе, у них не было, так, кольчужки. Впрочем, от крупнокалиберного на такой дистанции и в бронетранспортере не очень-то укроешься, да и в танке легком типа ?Pz-1? тоже.
     Головы, правда, сохранились. Я первым делом уши проверил - наученный теперь. С виду уши как уши, у одного наполовину отчекрыженное, ну да на войне и не такое бывает. Ухо там или палец какой - забинтовал и к пулемету. Это еще что, мне вот один сержант в госпитале божился, мол, сам, лично видел, как первому номеру ?максима? полчерепа осколком снесло, а тот за пулемет хватался, пока ленту до конца не расстрелял.
     Ладно. Подобрал я один из их мечей, вытащил из ножен, смотрю, а сталь-то черная. Только не блестящая, как от воронения, а маслянисто так отливает. И кромка у лезвия не прямая, а эдакая... вычурно-зубчатая. Да уж, думаю, такой штукой пузо кому-нибудь пощекотать - мало не покажется. Небось на эти зубчики все кишки намотаются, как макароны на вилку.
     - Ты, - рыжая кричит, - с ними поосторожней. Слуги тьмы любят отравленное оружие.
     Тьфу. Я этот меч только собрался пальцем пробовать. Выронил и для верности ногой подальше отпихнул. Изобретают тут всякую гадость, понимаешь... уроды.
     Стал дальше шмон наводить. Торбы с ячменем - ну, это нам без надобности, в ?Аризону? его не засыплешь, а в замок вести - далеко, да и... кто его знает, может, зерно тоже с какой-нибудь подковыркой, от которой только их коняги копыта не откидывают. От этих... черных, всего ожидать можно.
     А вот гранаты - это уже серьезно. По две штуки у каждого, итого на круг восемь ?лимонок?. Тут уж не до шуток. Восемью ?лимонками? можно таких дел наворотить, что только успевай разгребать. Лопатой.
     Очень полезная в хозяйстве штука эта ?Ф-1?. Мы их по весу брали столько же, сколько брали патронов. Удобная в применении и страшная в обращении. Особенно в ближнем бою - а мы, разведка, в другие обычно и не ввязываемся. А на таких дистанциях, как говорил капитан: ?...выигрывает не тот, кто больше и лучше стреляет, а тот, у кого больше гранат, кто применит их первым и кто может бросать их быстро, точно и далеко?. И добавлял: ?Помните - из поединка человека и гранаты победителем всегда выходит граната!?
     Еще нашел набор ножей для метания. Удобная такая кожаная перевязь с кармашками, с каждой стороны по пять штук. Один, правда, ?березинской? пулей искрошило, причем именно искрошило - будто стекло. Сумку нашел с пергаментами - ну, это сразу в кузов, пускай Иллирии разбирается. Ну и еще всякого барахла по мелочи. Кошельки там, амулетики на шнурках - я их тоже снимал и в сторону откладывал. Вдруг, думаю, чего ценное, типа того, которым рыжая свои Тайные Тропы открывает. Тоже ведь с виду - деревяшка на тесемке.
     А один покойник совсем занятным оказался. Я его спереди охлопал, переворачиваю - а из-за брючного ремня характерная такая рукоятка выглядывает. ?Парабеллум?! Ну, думаю, прямо Новый год сегодня какой-то, подарки один другого лучше. Это же не пистолет, а песня, машинка исключительно точного боя. До ста метров лупит, как из винтовки.
     Мне интересно стало. Начал я этого мертвяка до конца разоблачать. Шлем снял, а под ним - волосы рыжие и рожа вся в конопушках. В принципе, ничего такого, рыжие мне и в этом мире попадались, а одна так и вообще... но вот только я подметить успел, что личности с той стороны обычно перекрашиваться стараются, под цвет своих знамен. Что покойничек Гор-Амрон, что его друг лучший Мунгор, сегодняшние двое... хотя, может, я, конечно, как говорил капитан, делаю преждевременные обобщения.
     Ладно. Достал нож, начал одежду на трупе кромсать. Содрал остатки куртки вместе... уже не знаю, как это называется, рубаха или, там, сорочка, смотрю - а на плече у этого рыжего наколка. Якорь на фоне штурвала, ну и все, что полагается, - канаты там всякие, рыбки по краям, бочонок проглядывает. Морячок, блин. Старая наколка, побледнела уже.
     - Эй, - кричу, - не-рядовая. Поди, глянь.
     Подошла. Бледная - ну да, в ?морячка? этого две пули попало, так что раздевал я верхнюю половину. Ладно еще, с лошади его снесло, а то второго такого же я за руки потянул - а он возьми, да и разорвись пополам - ноги и то, что до пояса, так в седле и осталось.
     - Нет, - говорит. - Таких рисунков у нас не делают. Лепанские горцы любят наносить узоры на свое тело, они и в бой иногда ходят обнаженные, дабы напугать этими рисунками врага. Но их роспись совсем иная. Я видела, когда к отцу приезжал их вождь с дружиной.
     - Так. А моря, - спрашиваю, - у вас есть? То есть, - поясняю, - большие такие озера, по которым надо на очень больших лодках плавать и долго - день, два, неделю, другую.
     - У нас, Малахов, - язвительно так Кара отзывается, - к твоему сведенью, есть не только моря, но даже океаны. По которым твоим большим лодкам, называемым кораблями, надо плыть месяц, другой - и так и не увидеть земли. Тебе наши корабли перечислить или как?
     - Не надо, - говорю. - Экскурс в историю вашего кораблестроения ты мне как-нибудь в другой раз устроишь, в более подходящей обстановке. Я, конечно, Колумба с Магелланом чту самую малость поменьше Ушакова с Нахимовым, но... не до того сейчас. Лично я существо сухопутное, весь мой мореплавательский опыт - это форсирование водных преград. Днепр туда и обратно, Дон, ну и всякие речушки поменьше, вкупе с болотами. Впечатления, конечно, тоже в своем роде незабываемые, особенно когда под обстрелом это делать приходится. Ты мне лучше, - говорю, - вот что скажи. Ваши моряки, ну, те, кто на этих кораблях плавают, не имеют привычки себе такие рисунки делать?
     - А я почем знаю? - Кара плечами пожимает. - От нас до ближайшего моря месяц пути. Может, я на ярмарке в Кроглеве их и видела, да только на лбу у них не написано, что они - люд морской.
     - А по одежде?
     - По одежде, Малахов, - ухмыляется рыжая, - что-либо определить весьма затруднительно, потому как ярмарка в Кроглеве на все королевство знаменита и народ на нее съезжается не только из Закатных Пределов, но и из дальних стран торговые гости бывают. А еще эльфы, гномы...
     - Хватит, хватит, - руками на нее машу. - Понял, не дурак. Ладно. На еще один вопрос попробуй ответить, знаток