лицо постепенно мрачнело.
   - Что еще за Рашид? - спросил он. - Кто это такой?
   - Господин Аламейн является дрижин езузерой  Ислам-виллъ,  -  пояснил
Евсро. - Это недалеко отсюда, примерно километров  пятнадцать.  Господин
Аламейн хочет говорить с вами.
   - Что ему нужно?
   - Думаю, он все объяснит лучше, чем я, - Евсро вежливо  уклонился  от
ответа. - Спасибо, что подвезли.
   Евсро вытащил из машины тюк с вещами и потопал к склону холма,  рядом
с которым  разместилась  автостоянка.  Воз-лувожас  последовал  за  ним.
Анатолий нецензурно выругался.
   - У них там бункер, - заявил он.
   Якадзуно пригляделся к холму повнимательнее  и  понял,  что  он  явно
рукотворный,  причем  насыпали  его  не  лопатами,  а  довольно  большим
экскаватором, кое-где на склонах еще  сохранились  следы  ковша.  А  раз
сохранились следы ковша, значит, насыпали его  совсем  недавно.  А  вот,
кажется...   точно,   вентиляционные   щели...   вот   еще   перископ...
действительно, бункер.
   - Зачем им бункер в такой глуши? - удивился Якадзуно.
   - Осшин складывать, - резко сказал Ибрагим, на его лице  обозначилось
отвращение.
   - Что складывать? - не понял Якадзуно.
   - Осшин. Экстракт местного мха.
   - Хеппи-мил, что ли? - сообразил Якадзуно.
   - Он самый. Самый ходовой товар для местных  наркобаронов  Привыкание
со второго-третьего раза,  продолжительность  жизни  наркомана  довольно
большая, до десяти лет, ломка может длиться до полугода, и  не  известно
никаких средств, позволяющих ее  облегчить.  Героин  отдыхает.  Анатолий
выругался еще раз.
   - Ага, - согласился с ним Ибрагим, - именно  так.  Братство  отрезало
Деметру от метрополии и тем самым  прикрыло  все  каналы  поставок.  Что
делать бедным фермерам?
   - Что? - спросил Анатолий.
   - Вот господин Аламейн нам и расскажет. Вон он идет.
   Господин  Аламейн  оказался  маленьким  щупленьким   человечком   лет
тридцати, он напомнил Якадзуно кого-то из легендарных террористов начала
XXI века, нет, не Бен Ладена и не Чейни, а кого-то помельче,  чьи  имена
помнят только историки. Маленькие бегающие глазки и удивленно-испуганное
выражение лица делали его совершенно  непохожим  на  высокопоставленного
представителя  деметрианских  наркоба-ронов,  которым  он,   несомненно,
являлся.  Аламейн  обменялся  парой  слов  с  Евсро  и  Возлувожасом   и
направился к машине.
   - Приветствую вас, господа! - сказал он,  подойдя  к  "Ка-пибаре".  -
Господин Бахтияр, господин Ратников, господин Мусусимару, очень рад  вас
видеть целыми и невредимыми. Очень хорошо, что вы  нормально  добрались.
Вы вовремя  выехали,  в  хесез  Шесинхылков  сейчас  творится  настоящее
светопреставление. Вхужлолх смыло к  шайтану,  Шухозгр  и  Хлозолва  еще
держатся, но  неизвестно,  устоят  ли  они,  или  у  почтенного  вавусов
Возлувожасв будет тремя езузеранл меньше. Около Шухозгр смыло почти весь
лвухсылх, в сухой сезон там будет голод. Леннонцы зря  подняли  ветровой
щит вокруг Олимпа.
   - Что? - Ибрагим аж подпрыгнул от удивления. -  Ветровой  щит  вокруг
всего Олимпа?
   - Пока они подняли только первую секцию,  -  уточнил  Аламейн.  -  По
неподтвержденным данным, длина щита составляет около сорока  километров,
высота не менее трех. Мои агрономы сделали предварительный  прогноз,  на
месте Вхужлолк скоро  сформируется  озеро,  лес  смоет  к  шайтану,  там
сначала возникнет болото, а потом, года через два, пустыня.
   - Как это пустыня? - удивился Якадзуно. -  Как  может  сформироваться
пустыня при таком количестве воды?
   - Очень просто, - пояснил Аламейн. -  В  каждый  сезон  дождей  будет
происходить колоссальная эрозия почвы,  за  пару  лет  плодородный  слой
смоет до основания, и удерживать  влагу  в  сухой  сезон  будет  нечему.
Конечно, прогноз предварительный, Джьяппа  просто  загнал  информацию  в
обычный   EcoCAD   и   посмотрел,   что   будет.   Результат   получился
неутешительный.
   - Да уж, - согласился Ибрагим. - Ваши плантации не пострадали?
   - Кого это теперь волнует? - махнул рукой Аламейн. - Весь этот бункер
завален осшином снизу доверху, а следующий урожай сгниет на  корню.  Все
равно с тех пор, как леннонцы взорвали все  межзвездные  терминалы,  нам
больше некуда продавать продукцию. Люди очень нервничают.
   - Еще бы им не нервничать, - хмыкнул Ибрагим. - Вы мусульманин?
   - Да, - насторожился Аламейн. - А что?
   -  Вы  не  помните,  что  говорил  пророк  про  тех,  кто  выращивает
наркотики?
   Аламейн принужденно рассмеялся.
   - Пророк ничего про нас не говорил, -  сообщил  он.  -  Я  специально
интересовался этим вопросом и точно выяснил, что пророк не возражает. Вы
намекаете, что пришла расплата за наши грехи?
   - Почему бы и нет? - пожал плечами Ибрагим. - Расплата бывает, знаете
ли, самой неожиданной. Что вы от нас хотите?
   - Пока ничего. Я слышал, вам нужно убежище?
   - Да, нам нужно убежище, -  подтвердил  Ибрагим,  -  но  ситуация  не
настолько угрожающая, чтобы искать убежища  у  наркоторговцев.  Лучше  я
сдамся леннонцам, чем буду делить хлеб с вами.
   - У нас нет хлеба, - сказал Аламейн, - только лвухсылк и веславес, мы
питаемся, так сказать, подножным кормом. Что ж, не смею задерживать. Да,
кстати, чуть не забыл, вы не знаете такого человека - Дзимбээ Дуо?
   - Он на Деметре? - Якадзуно не смог сдержать удивления.
   - Да, он на Деметре, - подтвердил Аламейн,  -  он  занимается  вашими
поисками. Все сотрудники таможни, на  которой  кто-то  из  вас  проходил
досмотр, уже мертвы.  Вчера  Дуо  приказал  прочесать  территорию  хесев
Шесинхылков на вертолете, вам повезло, что погода установилась  нелетная
и вертолет не смог подняться в воздух. Не знаю, чем вы трое им насолили,
но они вас целенаправленно ищут.
   - Откуда вы знаете? - спросил Ибрагим.
   Аламейн сделал загадочное лицо и указал пальцем вверх.
   - Рекомендую  вам  ехать  на  юго-восток,  там  вас  будут  искать  в
последнюю очередь. Там  надо  быть  особо  осторожными,  шешерэ  гораздо
опаснее, чем ухуфлайз, они совсем дикие, вначале стреляют и только потом
разговаривают.  Как  проедете  километров  пятьсот,   рекомендую   сразу
стрелять во все, что движется. Шешерэ уважают только силу.
   - Что вам нужно? - повторил вопрос Ибрагим.
   - Я уполномочен предоставить вам убежище и провести переговоры.
   - Переговоры о чем?
   - Об этом лучше говорить в более комфортном месте. Сюда  приближается
большая туча, минут через десять-пятнадцать пойдет сильный дождь.
   Якадзуно взглянул на  небо  и,  естественно,  ничего  не  увидел.  По
сравнению с Олимпом туман  здесь  был  почти  незаметен,  но  разглядеть
облака все равно было невозможно.
   - Не дави  на  меня,  -  мягко  произнес  Ибрагим.  -  Каков  предмет
переговоров?
   Аламейн на секунду задумался, а затем решился.
   - Нам нужна информация, - сказал он. - Вы, господин  Бахтияр,  знаете
очень много, эта информация очень нужна сопротивлению.
   - Теперь это так называется? - усмехнулся Ибрагим.  -  Сопротивление?
Честные и благородные  наркоторговцы  защищают  справедливость?  И  что,
интересно, вы хотите предложить мне взамен? Тонну хеппи-мила по  сходной
цене?
   Аламейн сохранил невозмутимость, но было видно, что это дается ему  с
трудом.
   - Вы можете возглавить сопротивление, - сказал он. -  У  вас  большой
опыт проведения скрытых операций, отличные связи  в  Олимпе,  вы  умеете
руководить людьми. Кроме того, вы отличный боец,  это  очень  важно  для
ящеров.
   - Ящеры тоже участвуют в сопротивлении?
   - А как же!  Нас  слишком  мало,  чтобы  в  качестве  пушечного  мяса
использовать людей. Приходится брать на службу ящеров.
   - Не боитесь давать ящерам современное оружие?
   - Обычный пистолет -  не  такое  уж  страшное  оружие,  а  для  более
серьезного оружия нужна метка бойца.
   - И на ваших плантациях тоже, наверное, трудятся ящеры?
   - Сейчас на плантациях никто не трудится.  А  раньше  да,  вы  правы,
только ящеры и трудились. А что делать, если людей осш одурманивает, а у
ящеров просто вызывает аллергию? Знаете, сколько рабочих мы  потеряли  в
первые годы?
   - Вы расплачиваетесь с ящерами оружием?
   - В том  числе  и  оружием.  Но  мы  заломили  такие  цены,  что  они
предпочитают аккумуляторы, электромоторы, металлоизделия на заказ...  ну
и так далее. В хесев Шесинхылков уже забыли, как  выглядит  традиционный
оселв, у них теперь все лодки -  амфибии  на  гусеничном  ходу,  дизайн,
кстати, мои инженеры разрабатывали.
   - Аккумуляторы иногда взрываются, - заметил Анатолий.
   - Только не те, что мы продаем ящерам, - улыбнулся Аламейн. -  Мы  же
не идиоты.
   -  Хорошо,  -  сказал  Ибрагим.  -   Допустим,   я   возглавлю   ваше
сопротивление. Против чего вы сопротивляетесь, понятно. А зачем? Какая у
вас цель?
   - Цель у  нас  очень  простая  -  мы  хотим  занять  место  братства.
Нехорошо, когда  власть  принадлежит  фанатикам,  из  этого  никогда  не
выходило ничего путного.
   -  Когда  власть  принадлежит  уголовникам,  это  лучше?   -   ехидно
поинтересовался Якадзуно.
   - А почему  бы  и  нет?  -  улыбнулся  Аламейн.  -  Когда  уголовники
захватывают власть, они перестают быть уголовниками. И  в  истории  есть
тому примеры. Взять, скажем,  Италию  в  двадцатом  веке  или  Россию  в
двадцать первом. Помните, какие отморозки там  поначалу  командовали?  А
потом ничего, ВВП удвоился, вертикаль укрепилась, и начался золотой век.
Наш большой босс, конечно, не такой крутой, как  Путин  или  Берлускони,
но, с другой стороны, у нас на Деметре не так все запущено,  как  у  них
было поначалу. Думаю, мы справимся, мы, по  крайней  мере,  не  страдаем
фанатизмом. Мы, наоборот, предельно прагматичны.
   - Вы правы, Рашид, - решительно сказал Ибрагим. - Об этих делах  надо
говорить в более комфортном месте.
   - Ну вот, - победоносно улыбнулся Аламейн. Ибрагим  запер  машину,  и
четверо людей направились к бункеру.

9

   Кто-то мудрый сказал, что человеку нужно для счастья совсем  немного.
Сейчас Рамирес понимал эту истину ясно, как никогда. Он был счастлив.
   Заботы и тревоги первых дней революции  остались  в  прошлом,  теперь
жизнь Джона Рамиреса вошла в размеренную колею. Каждое утро  он  выходил
из дома,  садился  в  "Капибару",  выделенную  ему  городским  комитетом
братства, и ехал в  телецентр.  Там  он  проводил  три-четыре  часа,  за
которые успевал подготовить и произнести ежевечернюю десятиминутную речь
в передаче "Вторая эпоха". Миштич Вананд говорил, что эта программа бьет
рекорды популярности  в  своем  классе  и  по  рейтингу  приближается  к
спортивным новостям, хотя порно-канал ей, конечно, никогда не догнать.
   Закончив с телевизионными делами, Рамирес садился в "Капибару" или  в
вертолет и ехал общаться с народом.
   Каждый  человек  имеет  какой-то  талант,   в   котором   многократно
превосходит всех окружающих. Не каждому удается распознать свой  талант,
но когда кому-то  это  удается,  этот  человек  становится  удачливым  и
счастливым, у него все получается, и все ему завидуют. Рамиресу повезло,
ему удалось распознать свой талант. Он умел воодушевлять людей.
   Когда Рамирес приезжал на стройку, метеостанцию  или  блокпост,  люди
преображались. Нет, они не бросали все дела, этого Рамирес не  допускал.
Но они открывали свои сердца большому черному человеку и делились с  ним
самым сокровенным, самым наболевшим. Они часто просили помощи, и в таких
случаях Рамирес всегда давал совет. Не всегда он был уверен, но это было
не важно. Не важно, что именно сказать человеку, важно, как это сказать.
Если у тебя есть талант укреплять и наставлять, то нужные слова приходят
сами.
   Многие женщины просили Рамиреса разделить с ними постель,  многие  из
них были очень красивы, но Рамирес почти всегда отказывал. Потому что  в
маленьком частном домике в дальнем углу университетского сада его  ждала
Полина.
   Раньше Рамирес не знал, что такое любовь. Когда он читал Шекспира или
Лимонова, ему всегда казалось странным и диким  то,  как  иррациональное
чувство, в которое в человеческой душе  преломляется  половой  инстинкт,
заставляет разумных и  уравновешенных  людей  временно  сходить  с  ума,
творить невообразимые глупости, а иногда и погибать. Рамирес никогда  не
думал, что он способен  покончить  с  собой  из-за  чьей-то  смерти  или
изнасиловать женщину, будучи ослепленным  любовью.  У  него  было  много
женщин, но он относился к ним примерно так же, как к хорошей  книге  или
интересному телесериалу.  Некоторые  женщины  стали  для  него  близкими
друзьями, гейша Миюки, например... интересно, что она сейчас делает там,
на Гефесте... но никогда Джон Рамирес не считал очередную  подругу  даже
равной себе, не говоря уж о том, чтобы поставить ее счастье выше своего,
видеть в ней смысл жизни, не замечать никого,  кроме  нее...  ну  и  так
далее...
   Сейчас Рамирес понимал, каким он был идиотом. Впрочем, если подходить
с рациональной точки зрения,  то  сейчас  он  гораздо  больше  похож  на
идиота, чем раньше, но ему было  на  это  наплевать.  Он  встретил  свою
любовь и понял, что это такое. Остальное  перестало  быть  важным.  Даже
ежевечерние речи, которые поначалу  полностью  захватывали  его,  теперь
отошли куда-то на второй план.  Миштич  говорил,  что  речи  у  Рамиреса
получаются все лучше и лучше, и Рамирес  знал,  почему  так  происходит.
Дело было не в том, что он стал лучше к ним готовиться, и не в том,  что
он набрался опыта и стал более профессиональным. Дело было  в  том,  что
когда в твоих глазах сияет любовь, ты можешь нести любую ахинею  и  люди
будут с восхищением смотреть тебе в рот.  Если,  конечно,  у  тебя  есть
талант. У Рамиреса талант был.
   В книгах часто пишут, что влюбленные обожествляют своих возлюбленных,
что любовь ослепляет, что в любимой  женщине  не  видишь  недостатков...
Рамирес так не считал. Он прекрасно  осознавал,  что  у  Полины  слишком
крупные  черты  лица  и  что   без   косметики   она   выглядит   совсем
непривлекательно. От него не укрылось, что Полина  постоянно  пользуется
эпиляторами, что у  нее  какие-то  мелкие  проблемы  по  женской  части,
наконец, что она изменяет ему, по меньшей мере, раза в три чаще, чем  он
ей. Но все это казалось мелким и несущественным по сравнению с тем,  что
каждый вечер, ну  или  почти  каждый,  Джон  Рамирес  и  Полина  Бочкина
оставались одни и любили друг  друга  так,  как  будто  этот  вечер  был
последним в их жизни. Рамирес был влюблен и потому  счастлив.  Ему  было
хорошо.

10

   - Ну что? - спросил Анатолий, оторвавшись от мобилы,  с  которой  уже
битый час играл в "Быки и коровы".  Более  умные  игры  ему  надоели.  В
ситуации, когда мысли, кажется, вот-вот разорвут перегруженный  мозг  на
части,  нет  ничего  лучше,  чем  заняться  отгадыванием  восьмизначного
шестнадцатеричного числа с двенадцати попыток.
   Ибрагим закрыл за собой дверь и ответил на  реплику  Анатолия  пошлым
каламбуром. Это было неожиданно для Анатолия, он всегда считал, что  так
говорят только русские. Ибрагим выругался еще раз, сел на край кушетки и
уставился в пол, мрачно сгорбившись.
   - Все плохо, - сказал он. - Аламейн не соврал, на  нас  действительно
охотятся. Я заглянул в кое-какие компьютеры - так оно все и есть.  Хотел
бы я знать, откуда он получил эту информацию...
   - А ты откуда получил эту информацию? - спросил Анатолий. - Так же  и
он получил, через терминал спутниковой связи, я полагаю.
   - Да, через  него,  -  подтвердил  Ибрагим.  -  Но,  понимаешь,  этой
информации нет в открытом доступе.
   - Как же ты ее получил?
   - У меня остались кое-какие ключи еще с тех времен.
   - Ты что?! - воскликнул  Якадзуно.  -  Ты  вводил  свои  ключи  в  их
терминал?!
   Ибрагим улыбнулся:
   -  Существует  технология,  которая  позволяет  проверить  ключ,   не
передавая его по сети. Если хочешь, дам литературу почитать.  Мои  ключи
не выходили за пределы моей мобилы.
   - Подожди, - не унимался Якадзуно, - значит, ты сумел пробраться в их
компьютеры?
   - Не я, - сказал Ибрагим, - в их  компьютеры  пробрались  задолго  до
меня. СПБ контролирует все компьютеры, подключенные к  глобальной  сети.
Не знал?
   - Нет, - растерялся Якадзуно. - А как?
   - Я и сам не знаю подробностей. Какой-то  программный  агент,  что-то
вроде  вируса  с  ограниченным  размножением...  В  общем,  кое-что  мне
получить удалось. Действительно, на нас троих идет  охота,  и  руководит
охотой некто Дзимбээ Дуо. Он приехал с Гефеста вместе с  Рамиресом,  там
он работал в "Уйгурском палладии". Якадзуно, ты его не знаешь?
   - Не  помню,  -  сказал  Якадзуно.  -  Имя  знакомое,  может,  где  и
встречались...
   - Значит, не знаешь.  По  документам  он  был  начальником  какого-то
третьестепенного цеха. Он не мог работать на твоего отца?
   - Запросто. Или он мог работать на мафию. Там,  на  Гефесте,  у  всех
компаний  по  две  службы  безопасности,  одна  официальная,  а   другая
мафиозная.
   - Понятно. По данным метеоцентра, буря будет длиться еще пару дней. А
когда буря закончится, леннонцы начнут прочесывать местность. Найти наши
следы не составит труда, так что нам надо убираться отсюда.
   - Куда? - спросил Якадзуно. -  В  глубь  Ухуфлш.  А  зачем?  Леннонцы
найдут этот бункер, расспросят людей Аламейна... или он что, собрался их
всех тоже эвакуировать?
   - Если  мы  согласимся  сотрудничать,  они  немедленно  эвакуируются.
Бункер будет уничтожен.
   - Там же наркотиков миллионов на пятьдесят! - воскликнул Анатолий.
   - На двести пятьдесят, - поправил его Ибрагим, -  только  сейчас  они
уже ничего  не  стоят.  Поймите,  ребята,  начинается  серьезная  война.
Думаете, все потрясения уже  закончились?  Хрен  вам!  Самое  интересное
только  начинается.  Наркоторговцы  оправились  от  шока  и  уже  начали
готовить террор-группы  для  отправки  в  Олимп.  После  первого  взрыва
леннонцы начнут прочесывать джунгли уже не абы как, а сплошняком. Ящерам
это не понравится. Пока еще ни одна из сторон не воспринимает ящеров как
третью силу, а, по-моему, зря. Как думаешь,  Анатолий,  у  ящеров  много
оружия?
   - Понятия не имею, - ответил Анатолий, пожав плечами. - То, что Евсро
умеет управлять машиной, еще ни о чем не говорит.
   - Не скажи. Радиостанция в лодке Фесезла - раз. У Евсро есть  панацея
- два.
   - Панацея есть у Возлувожаса, - поправил Ибрагима Якад-зуно.
   - У Евсро, - возразил Ибрагим. - Панацею ему привез Евсро, это и  ежу
понятно. Так вот, панацея у Евсро - два, аккумулятор - три, Евсро  умеет
управлять машиной -  четыре,  Евсро  умеет  читать  человеческую  карту,
притом электронную, - пять. Кстати, кто-нибудь из вас обратил  внимание,
что за аккумулятор сейчас стоит в нашей "Капибаре"? А зря  не  обратили.
Эта модель не поставляется на открытый рынок,  эти  аккумуляторы  ставят
только в атмосферные истребители.
   - Думаешь, у ящеров есть своя авиация? - поразился Анатолий.
   - Нет, не думаю. Ящер просто не влезет  в  самолет,  рассчитанный  на
человека.  Я  считаю,  что  за   ящерами   стоят   не   только   простые
наркоторговцы, но и кто-то еще.
   - Кто?
   - Если бы я знал... В  общем,  ситуация  более  чем  серьезная.  Если
просто сидеть и ждать, то будет война. Большая война.
   - И что делать? - спросил Анатолий. - Что ты собираешься делать?
   - Я собираюсь возглавить сопротивление, - спокойно сказал Ибрагим.
   - Почему сопротивление? Почему не особый отдел братства?
   - Потому что у особого отдела братства уже  есть  начальник.  Кстати,
Якадзуно  его  наверняка  знает.  Абубакар   Сингх,   бывший   начальник
пиар-отдела в вашей компании.
   - Да, - сказал Якадзуно, - помню такого. Одно время ходили слухи, что
он возглавляет нашу мафию.
   - Это правда.
   - Да ну! - не поверил Якадзуно. - Не может этого быть,  Сингх  совсем
не такой человек. Нет, в самом деле, какой из него мафиози?!
   - Хороший, - отрезал Ибрагим. - Раз ты о нем так