охранник. В урне, в двадцати  метрах  от
вашего кабинета. Это  пластмассовое  ухо,  такие  предметы  продаются  в
ларьках для шутников.
   - Но на том ухе была запекшаяся кровь!
   - На этом тоже. Я распорядился провести  лабораторный  анализ,  кровь
человеческая, первой группы. В крови обнаружены частицы слизи.
   - Какой слизи?
   - Вероятнее всего, из  носа.  Видите  ли,  это  ухо  не  отрезали  от
человеческого тела, это обычная дурацкая игрушка. Скорее всего, у Сингха
потекла кровь из носа, и он решил добавить к  этому  предмету  последний
штрих. Для правдоподобия.
   - Значит, он никого не убивал?
   - Он убивал. Самое интересное, что Сингх сказал вам чистую правду, он
действительно крестный отец. Вы не обращались в планетарную полицию?
   - Что я, идиот? Я же понимаю, что на этой планете нельзя без мафии.
   - Вы правильно понимаете. У вас есть какие-нибудь соображения, почему
на Деметру отправилась именно такая компания?
   Сяо Ван недоуменно пожал плечами:
   - Ну, Рамирес явно  из  той  же  мафии,  он  переправлял  на  Деметру
цвергскую  статую.  А  остальные...  начальник  цеха,  бухгалтер,  врач,
простой рабочий... ничего не могу понять.  Может,  они  тоже  все  члены
мафии? Какие-нибудь междоусобные разборки, им пришлось срочно уехать...
   -  Непохоже,  -  покачал  головой  Хируки.   -   Мафиозные   разборки
сопровождаются большой стрельбой только в фильмах.  Я  здесь  не  первый
год, и на моей памяти никаких кровавых разборок еще не было.  Здесь  все
не так просто. Насчет Дзимбээ Дуо кое-какие мысли у  меня  есть,  а  вот
остальные... Вы не знаете, какая у Рамиреса сексуальная ориентация?
   - Не знаю. Честно говоря, и знать не хочу. Не мое это дело, кто  кого
трахает.
   - Ваши сотрудники не делятся с вами сплетнями?
   - Как это не  делятся?  Я  не  такой  плохой  руководитель,  как  вам
кажется!
   - Вам никогда не  рассказывали  про  сексуальные  приключения  других
людей?
   - Конечно, рассказывали! На работе  только  об  этом  и  треплются...
кажется, я понял, к чему вы клоните - если бы Рамирес был геем, слухи бы
распространились. Нет, я не думаю, что он гей.
   - Я тоже так не  думаю.  Тогда  что  может  связывать  его  с  Иваном
Мастерковым, простым рабочим с палладиевого  карьера?  С  одной  стороны
начальник научной лаборатории, доктор  физики,  а  с  другой  -  простой
необразованный рабочий. Что у них общего? Непонятно. А как  насчет  Девы
Бхаватти и Ши Хо? Вам что-нибудь известно про их отношения с  остальными
беглецами?
   - Ничего.
   - Жаль. Ладно, разберемся. Большое вам спасибо, господин Сяо Ван,  вы
пришли по адресу и вовремя. Если потребуется что-то уточнить, я  с  вами
свяжусь. И еще. Пожалуйста, никому не говорите  о  том,  что  произошло.
Никто не должен знать, что целых пять  сотрудников  компании  сбежали  с
планеты, пусть все думают, что они уехали в командировку.
   - Простой рабочий - и в командировку?
   - Вам  так  сказали,  вы  сами  в  это  не  верите,  наверняка  здесь
какая-нибудь интрига, но вас это, по большому  счету,  не  касается.  Вы
ведь не обязаны оценивать оптимальность распоряжений  высокопоставленных
менеджеров, не так ли? Что-то хотите спросить?
   - Да, еще одну вещь. Он на самом деле хотел меня отравить?
   - Затрудняюсь сказать. Боюсь, что  точный  ответ  может  дать  только
Сингх.
   - Но такие яды, как он описал, существуют в действительности?
   - Я не специалист в токсикологии. Если хотите, наведу справки.
   - Спасибо, не стоит. И еще раз спасибо, что выслушали.
   - Не стоит благодарности. Всего доброго.
   - Всего доброго.

3

   Ши Хо лежала на спине, ее голову и  лицо  скрывал  виртуальный  шлем.
Судя по тому, как  подергивалось  ее  обнаженное  тело,  она  играла  во
что-то, связанное с полетами. Джон Рамирес и Иван  Мастерков  сидели  на
диванчике напротив, пили синтетическое пиво и беседовали.
   - Не понимаю я тебя, Джон, - говорил Иван. - Тогда, когда ты  сказал,
что не желаешь смерти этому гаду, я подумал, что ты так  сказал  потому,
что все уже проголосовали, чтобы он жил. А сейчас выясняется, что ты и в
самом деле решил его пощадить.
   - Каждый имеет право на ошибку.
   - Ни хрена себе ошибка! Мы спаслись чудом, если бы не тот  мужик,  от
нас бы осталась одна кучка пепла на всех. А ты говоришь, это ничего,  он
ошибся, раскаялся и все в порядке. А я так думаю -  если  у  тебя  нервы
настолько расшатаны, лучше сразу сделать себе харакири, чем командовать,
типа, этого убить, этого не убивать... тьфу!
   - Ты не понимаешь, Иван. Каждый может ошибиться.  Мы  должны  прощать
чужие ошибки, ведь если мы не будем прощать, то кто простит нас?
   - Ну и пусть не прощает! Если бы я такое натворил, я  бы  и  не  стал
говорить о прощении. Какое может быть прощение, если ты чуть не  перебил
кучу людей ни за что ни про что? И ты еще учти, там были не  только  мы,
если бы эта граната взорвалась в помещении, там бы человек сто полегло.
   - Нельзя творить великие дела и сохранять чистую  совесть.  У  нас  с
тобой тоже совесть нечиста.
   - С чего это вдруг? С того, что соль отправилась не в университет,  к
этому твоему Гарневичу, а сюда, на Деметру? Так нечего мучиться,  ты  же
сам рассказывал про порядки в том университете. Этим уродам  такие  вещи
нельзя давать, это как пистолет для обезьяны.
   - А кому можно давать такие вещи? Ты уверен, что мы  с  тобой  сможем
все сделать как надо? Тебя не  пугает,  сколько  людей  погибнет  в  час
выступления?
   - Лес рубят - щепки летят. Если без жертв нельзя обойтись, так нечего
и сокрушаться. И не так уж много людей погибнет, вряд ли больше  тысячи,
мы  ведь  не  абы  как  все  устраиваем,  все  десять  раз  продумано  и
рассчитано. А у Сингха, видите ли, информация достоверная была. Если  бы
у него и вправду была достоверная информация, я бы и слова не сказал.  А
что получилось? Только дал команду всех замочить, как сразу  выясняется,
что это не нужно было, что на самом деле кто-то  другой  виноват.  Перед
тем как такие приказы отдавать, надо десять раз все  обдумать.  А  таким
людям, как Сингх, проще сразу все концы  обрубить,  а  кто  прав  и  кто
виноват, пусть потом Бог разбирается.  На  других  людей  им  наплевать,
кроме своих забот, больше  ничего  не  волнует.  Ты  пойми,  Джон,  наше
братство для того и существует, чтобы таких людей не было!
   - Такие люди будут всегда.
   - Не всегда. Когда мы установим новый порядок, они вымрут,  пусть  не
сразу, но вымрут. Потому что при правильном порядке выигрывает не тот, у
кого нет совести, а тот, у кого она есть. А тех,  у  кого  совести  нет,
надо истреблять. Безжалостно.
   - А у тебя самого совесть есть? Про ту  историю  в  электричке  забыл
уже?
   - А что такого? - искренне возмутился Иван. - Эти гоп-ники были  сами
виноваты, нечего было приличных людей грабить. А коли уж вышел на  дело,
так будь готов ко всему.
   - Я не об этом, - пояснил Рамирес, - а о том, что ты с ними сделал.
   - А что? Что нужно было с ними делать? В полицию сдавать? Так это еще
хуже, разобрали бы их на органы и отправили на Землю по частям.
   - Все равно. Ты вначале унизил их, а потом убил.
   - Они сами себя унизили, когда пошли грабить. А если бы я их не убил,
их  убил  бы  кто-нибудь  другой,  а  до  этого  они  бы  такого  успели
натворить...
   - Тогда стрелял бы сразу в голову. Или вообще не стрелял бы, я  бы  и
без тебя справился. И без оружия.
   - Твоей жизнью нельзя было рисковать. Если бы не ты,  проект  никогда
бы не состоялся.
   - Я взрослый человек, я сам могу  решать,  когда  моей  жизнью  можно
рисковать, а когда нельзя. Мне кажется, дело совсем  в  другом.  Дело  в
том, что тебе нравится убивать.
   - Что за ерунда! - воскликнул Иван. -  Я  за  всю  жизнь  ни  единого
человека не убил и не собираюсь.
   - Те двое в электричке были не люди?
   - Нет, конечно. Они же были  вне  закона,  их  истреблять  не  только
можно, но и нужно.
   - А нужно ли?
   - Да ну тебя, Джон! Два грязных обдолбанных  мерзавца,  да  я  доброе
дело сделал, когда их пристрелил.
   - Не спорю. Но зачем ты стрелял по ногам  усиленным  зарядом?  Ты  же
весь вагон обгадил!
   -  Мои  действия  были  в  пределах  необходимой  обороны,  это  даже
полицейские признали.
   - Твои действия были неоптимальны и  неоправданно  жестоки.  Если  ты
сразу решил их  замочить,  ты  должен  был  стрелять  в  голову  зарядом
минимальной мощности.
   - Да, я знаю, мы это обсуждали, я признал, что  был  не  прав.  Зачем
снова к этому возвращаться?
   - Не зачем, а почему. Потому что мне показалось, что  ты  устроил  то
безобразие не со страху, а потому что ты садист.
   - Я садист? Да я даже в виртуальности никогда...
   - Ты сам можешь не понимать, что ты садист. Вот уже второй  раз  тебе
доставляет удовольствие унижать других людей. Это тревожный симптом.
   - Да ну тебя! И вообще, давай больше не будем об этом говорить. В бой
надо идти со спокойной душой.
   - И сейчас ты с радостью думаешь о предстоящих боях!
   - А как мне еще думать? Печально?
   - Да, печально. Потому что придется загубить множество тех, кто ни  в
чем не виноват, кто на пути к светлому  будущему  и  прогрессу  оказался
случайно, не по собственной воле. Это их судьба, нам ее не изменить,  но
мы обязаны сожалеть о том, чего не можем изменить, потому что  иначе  не
будем отличаться от тех, на смену кому приходим.
   Иван вскрыл очередную бутылку пива.
   - Хорошо, - сказал он. - Только давай  больше  не  будем  говорить  о
заумных вещах. Вот когда все кончится, у нас будет  много  времени,  вот
тогда и поговорим.
   Рамирес  был  вынужден  согласиться,  нельзя  же  взрослого  человека
постоянно пичкать нотациями. Но перемены в поведении и настроении  Ивана
ему не понравились. Впрочем, никаких перемен не было.  Иван  всегда  был
таким,  просто  Рамирес  предпочитал  не  замечать  того,  что  ему   не
нравилось. А ведь настанет момент, когда мириться с недостатками  Ивана,
да и других братьев станет невозможно, и тогда... Нет, Иван прав, сейчас
не стоит думать о таких  сложных  вещах.  Вначале  надо,  чтобы  нервное
напряжение последних  дней  хоть  чуть-чуть  отпустило.  Рамирес  сделал
большой глоток и постарался отвлечься от неприятных мыслей. Хотя  бы  на
время.

4

   Представителя разведслужбы звали Ибрагим,  и  выглядел  он  так,  как
может выглядеть  совершенно  обычный  и  ничем  не  примечательный  араб
средних лет. Рост чуть ниже среднего, в меру смуглая кожа, густые черные
усы, обманчиво простодушный взгляд больших карих  глаз,  в  которых  при
всем желании не удавалось разглядеть ничего характерного для  сотрудника
одной  из  самых  крупных  коммерческих  разведслужб  планеты.   Ибрагим
спокойно выслушал описание объекта, который предлагалось украсть, и,  не
меняя задумчиво-рассудительного выражения лица, заявил:
   -  Это  будет  стоить  сто  двадцать  тысяч.   Предоплата   пятьдесят
процентов.
   - Хорошо, - согласился Якадзуно. - Когда мы получим объект?
   - Не спешите. Если это действительно просто золотая статуя, и  ничего
более в ней нет, она не может стоить больше ста двадцати тысяч. Если все
так, как вы говорите, то операция  для  вас  убыточна.  Отсюда  я  делаю
вывод, что ее ценность в чем-то другом. В чем?
   Якадзуно не видел другого выхода, кроме как сказать правду. Все равно
этот человек рано или поздно ее узнает.
   - Эту статую сделали цверги, - сказал Якадзуно. - Предположительно.
   - Интересно, - равнодушно протянул Ибрагим. -  И  это  все?  Якадзуно
промолчал.
   - Я не верю, что это все, - продолжал Ибрагим. - Ни один коллекционер
не заплатит за цвергскую статую больше трехсот  тысяч,  даже  без  учета
криминального происхождения. А с учетом получается, что овчинка не стоит
выделки. Тут должно быть что-то еще.
   -  Вы  должны  пообещать  не  разглашать  эту  информацию,  -  сказал
Якадзуно.
   - Вся информация заказчика конфиденциальна, - заявил Ибрагим. -  Наша
фирма дорожит своей  репутацией,  мы  никогда  не  разглашаем  сведения,
предоставляемые клиентами, потому  что  стоит  пойти  слухам,  и  к  нам
перестанут обращаться. Вы можете не волноваться.
   - Хорошо. Странность первая. Объект был доставлен с Гефеста  курьером
"Истерн  Дивайд".  Гораздо  разумнее  было  спрятать  эту   вещь   среди
металлических слитков.
   - Возможно, отправитель не имел  доступа  к  грузовым  капсулам.  Или
просто не хотел рисковать.
   - Возможно. Странность вторая. Курьер прибыл сюда  грузовым  поездом.
Статуя золотая.
   - Это действительно странно, - согласился Ибрагим. - Отсюда  следует,
во-первых,  что  курьера  использовали   втемную,   а   во-вторых,   что
отправитель никогда не читал таможенный кодекс Деметры.
   - Именно. И в-третьих, отсюда следует, что статую ВЫВОЗИЛИ в  большой
спешке, иначе отправитель дождался бы пассажирского поезда.
   - Согласен. Вероятно, отправителя кто-то спугнул. Либо  полиция  села
на хвост, либо мафия, насколько я знаю, у вас на Гефесте это почти  одно
и то же.
   - Не совсем. Странность третья. Фирма "Ифрит плюс", получатель груза,
узнав о проблемах на таможне, немедленно расплатилась с "Истерн Дивайд".
   - Не хотели привлекать внимание к грузу. Если бы они начали судиться,
этого не удалось бы избежать.
   - Странность четвертая. Оплатив доставку груза,  фирма  "Ифрит  плюс"
немедленно самоликвидировалась.
   - Что это за фирма, кстати? Однодневка?
   - По всем признакам однодневка, но просуществовала два года.
   - Интересно. Самоликвидировалась... законным путем идти не  захотели.
Да, все понятно - либо начальник таможни  в  деле,  либо  будет  силовая
акция.  Открою  маленькую  тайну:  к  нам  еще  никто  не  обращался   с
аналогичным предложением.
   - А к вашим конкурентам?
   - У  них  нет  конкурентов,  -  встрял  в  разговор  Дэйн.  -  Бизнес
коммерческой разведки давно поделен, у каждой компании  свои  зоны,  они
никогда не вмешиваются в дела друг друга.
   - Вы недавно у нас? - спросил Ибрагим, глядя на Якадзуно.
   - Да, - кивнул Якадзуно, - я приехал на том же поезде, что и статуя.
   - Понятно. Нескромный вопрос: для вас  представляет  ценность  именно
статуя или прежде всего вы заинтересованы в том, чтобы выявить и пресечь
канал контрабанды?
   - Это не канал контрабанды, по всем признакам перевозка разовая.
   - Я неаккуратно выразился...
   - Смысл понятен, - перебил Ибрагима Якадзуно. -  Скорее  второе,  чем
первое.
   - Замечательно. Тогда я выдвину встречное предложение - мы объединяем
информацию и усилия. Информация общая, прибыль делим пополам.
   - Думаете, прибыль будет?
   - Большой прибыли, думаю,  не  будет,  по-моему,  сама  статуя  здесь
представляет  наименьшую  ценность.  А  вот  все  странности,   что   вы
перечислили, наводят на мысль, что здесь творится  что-то  интересное  и
нехорошее.
   - Согласен с вами.
   - В каком смысле согласны?
   - В обоих. И с тем,  что  происходит  что-то  нехорошее,  и  с  вашим
предложением.
   - Замечательно.
   Ибрагим протянул руку, и Якадзуно пожал ее. Дэйн тоже протянул  руку,
но рукопожатия не удостоился и был  вынужден  сделать  вид,  что  просто
взглянул на часы. Якадзуно  усмехнулся  про  себя  -  Ибрагим  правильно
понял, кто здесь главный.
   - В операции участвовать будете? - спросил Ибрагим.
   - Зачем? - удивился Якадзуно. - Думаю, у вас найдутся  бойцы  получше
нас с Рональдом.
   - Как хотите. Мы сделаем видеозапись, вы ее получите,  если  операция
провалится. Но я надеюсь, что она не провалится. Если не  возражаете,  я
пойду, думаю, что операцию следует провести как можно быстрее.
   - Если потребуется наша помощь...
   - Я обязательно обращусь. Всего доброго.
   - До встречи.

5

   Раз в неделю Сяо Ван посещал Колизей. Его не интересовали ни бары, ни
рестораны, ни бордели, ни спортивные комплексы.  Единственным  местом  в
Колизее, которое Сяо Ван удостаивал своим посещением,  был  сад  камней.
Самый обычный сад  камней,  далеко  не  шедевр,  но  лучшего  места  для
медитации в Новом Кузбассе не было.
   Сяо Ван стоял на коленях, его взгляд был устремлен в одну точку, губы
беззвучно шептали мантры, а ничем не стесненные  мысли  галопом  неслись
через вселенную  на  крыльях  чистого  разума.  Сяо  Ван  пытался  найти
гармонию если не в себе, то хотя бы в мире.
   Все шло не так.  Казалось,  что  пошатнулись  все  до  единой  основы
мироздания, и жизнь, ранее  такая  близкая  к  идеалу,  который  древние
философы сравнивали с полетом стрелы, теперь более напоминала путь  змеи
в камышах на берегу Хуанхэ. Все менялось, быстро и резко, и Сяо Вана  не
отпускало ощущение, что он перестал понимать пути перемен.  В  последнее
время ему стало казаться, что разум и чувства обманывают его чем дальше,
тем больше, что весь мир ополчился на одного  человека,  и  что  это  не
просто череда несчастливых случайностей, но испытание,  пройдя  которое,
душа поднимется на новый уровень  совершенства.  Если  бы  Сяо  Ван  был
христианином, он сказал бы, что испытания посылает ему Бог.
   Абубакар  Сингх,  начальник  пиар-отдела.  Умный,  скромный  человек,
настоящий  руководитель,  достойный  во   всех   отношениях,   вежливый,
обаятельный и интеллигентный, неожиданно оказался крестным  отцом  мафии
"Уйгурского палладия", к тому же  поступившим  недостойно,  бросив  свою
семью  на  произвол  судьбы.  Пришел  к  Сяо  Вану  на  прием,   показал
пластиковое ухо, которое предварительно полил кровью из  носа,  нажрался
каких-то таблеток, запугал Сяо Вана до полусмерти, заставил завизировать
нелепое  распоряжение  и  уехал  на  межзвездном  поезде.  Сяо  Ван   не
сомневался, что Сингх  уехал  навсегда,  ведь  будь  Сяо  Ван  на  месте
генерального директора господина Дхавапути, он никогда  не  позволил  бы
такому  человеку  снова  занять  пост,  оставленный  в  трудную  минуту.
Интересно,  что  заставило  Сингха  покинуть  планету  в  такой  спешке?
Помнится, он говорил, что скоро все  всё  узнают.  Интересно,  это  было
сказано для красного словца или действительно грядет что-то масштабное?
   Джон Рамирес. Одна  из  основных  достопримечательностей  "Уйгурского
палладия".  Доктор  физики,  потрясающе  умный   человек,   которому   в
результате  каприза  богов  достались  тело  и  лицо,  более  подобающие
портовому грузчику. Неплохой человек,  хотя  и  слабовольный.  Например,
когда они отправляли цвергскую  статую,  он  легко  выдал  корпоративную
тайну. Интересно, кстати, довез ли  курьер  эту  статую  до  Деметры?  И
Мусусимару отправил своего сына на Деметру. Что-то много совпадений...
   Нет, вряд ли эта история связана с  той  статуей,  скорее,  очередные
мафиозные  разборки.   И,   скорее   всего,   дело   не   обошлось   без
Мусусимару-старшего. Старый перец небось спит и видит,  как  бы  подмять
под себя не только официальную службу безопасности, но и  неофициальную.
И, что самое интересное, теперь это у него  наверняка  получится.  Когда
крестный отец покинул планету, все  зависит  от  главного  консильеро...
интересно, кто он такой... нет, это так просто не определишь, ведь  пока
Сингх не признался в том, что  он  крестный  отец,  Сяо  Ван  не  мог  и
предположить такого. Да, в  службе  безопасности  "Уйгурского  палладия"
грядут большие перемены, и, чем бесы не шутят, может, оно и к лучшему.
   Дзимбээ Дуо. Этого человека Сяо Ван не знал лично, несколько раз  они
встречались на больших совещаниях, пару раз говорили по телефону,  когда
решался  вопрос  насчет   квот   на   грузовые   перевозки   по   одному
магистральному тоннелю. Насколько Сяо Ван  помнил,  это  был  нормальный
квалифицированный руководитель среднего звена, не замеченный  ни  в  чем
дурном, но и не сделавший для компании ничего особенно хорошего. Сяо Ван
терялся в догадках - что могло связывать Сингха и Дуо? Может,  Дуо  тоже
входил в мафию? Вряд ли.
   А ведь там были еще три человека: врач, экономист и простой