не спешили раскрывать цели  своего  появления  на  берегу  озера,  остальным
присутствующим оставалось только гадать на сей счет.
   Одна лишь нянька не замечала близнецов - она  по-прежнему  стояла  к  ним
спиной. Не понимая,  отчего  Прунскваллер  так  внезапно  замолчал,  старуха
удивленно сказала:
   - Доктор, вы уж меня извините, но такой я уродилась - не могу  сидеть  на
месте. И в девках такой была, и меня даже непоседой дразнили. Всегда...
   - Ну  конечно,  -  подхватил  доктор,  поворачиваясь  к  няньке.  Он  был
раздосадован отсутствием внимания к своей персоне  со  стороны  герцогинь  и
решил ответить им тем же.
   Поймав на себе заинтересованный взгляд врача, госпожа Слэгг почувствовала
прилив красноречия:
   -  Да,  да,   меня   дразнили   непоседой.   Разве   хорошо   киснуть   в
ничегонеделании?
   Доктор сочувственно кивал, а  мысленно  старался  доискаться  до  причины
появления старых дев у озера. Тоже мне, думал эскулап, считают  себя  верхом
совершенства. Нашлись королевы красоты, а ведь там смотреть не на что - кожа
да кости. Селедки лежалые, да и только. Но для чего  они  пришли  сюда,  эти
селедки?
   - Понимаете, доктор, - продолжала щебетать нянька, - мне всегда казалось,
что бездействие только убивает. Когда ты за работой, твой мозг  загружен.  А
когда ты просто сидишь в своей комнате, в голове пустота. Отсюда,  думаю,  и
развивается склероз и вся прочая гадость.
   -  Разумеется,  вы  правы,  как  всегда,  -  искренне  признался  доктор,
испытывая в то же  время  некоторую  неловкость  от  присутствия  герцогинь.
Бесцеремонность старых дев всегда раздражала Прунскваллера - не  хотят,  так
пусть не разговаривают, но на приветствие могли бы ответить.
   - Вам легко соглашаться, - проговорила нянька, вздыхая. - В молодости все
кажется легко и просто. Впрочем, зачем я говорю все это -  придет  время,  и
все вы поймете эту простую истину.
   Прунскваллер задумался, а потом выпалил:
   - Да, зерно истины в вашем  утверждении,  бесспорно,  имеется.  Няня,  вы
всегда поражали  меня  глубиной  мысли  и  отсутствием...  э-э-э...  желания
навязать другим свое мнение. Я  особенно  ценю  в  людях  именно  эту  черту
характера. Фуксия, ты у нас умница, что ты скажешь на сей счет?  Конечно,  в
некоторой степени подобное утверждение даже жестоко  и  заставляет  человека
задумываться над неизбежностью конца. Но, с другой стороны, конец ли это?  Я
не говорю о том, какие варианты загробного существования предлагает  нам  та
или другая церковь.  Важнее,  на  мой  взгляд,  то,  как  это  существование
представляет себе  конкретно  взятый  человек  и  верит  ли  он  в  подобное
существование...
   Договорив фразу, эскулап повернулся к Фуксии и в следующий момент не смог
удержаться от улыбки.
   Фуксия осторожно взяла няньку за руку и поинтересовалась:
   - Няня, скажи, а ты давно вышла замуж за господина Слэгга?
   - Век живи - век учись, - пробормотал Прунскваллер, -  я  бы  никогда  не
решился задать столь прямой вопрос. С другой стороны,  часто  бывает  просто
бесполезно ходить вокруг да около...
   Услышав вопрос воспитанницы, пожилая женщина едва не села на песок  рядом
с беззаботным Титусом. Наконец, совладав с собой, нянька гордо сказала:
   - Это не я вышла замуж, это господин Слэгг пришел и попросил  моей  руки.
Стало быть, инициатива принадлежала ему. Это очень важно... Правда случилось
непоправимое - в день нашей свадьбы он умер!
   - Боже правый! Неужели  подобное  и  в  самом  деле  могло  случиться?  И
свадьба, и  похороны  в  один  день?  Однако,  дорогая  моя  госпожа  Слэгг,
поясните, Бога ради, что вы имеете в виду? Возможно, я просто не  так  понял
вас... Все люди разные, у каждого собственный ход мыслей, - бормотал Альфред
Прунскваллер, стыдливо потупя глаза. Он и в  самом  деле  испытывал  большую
неловкость.
   - У него случился удар, - пояснила коротко нянька.
   - Никто не  застрахован  от  удара,  -  сказал  голос,  дотоле  хранивший
молчание.
   Только тут беседовавшие вспомнили о присутствии близнецов.
   Почувствовав на себе всеобщее внимание, Кларисса добавила:
   - У нас недавно тоже был удар. Представляете, у обеих одновременно. Ну не
странно ли? Я даже нахожу в этом нечто забавное.
   - Ничего забавного в этом нет, - сурово поправила ее сестра. - Неужели ты
забыла, как стонала и жаловалась? Неужели так приятно сутки напролет  лежать
пластом?
   - Да  перестань,  -  упорствовала  леди  Кларисса,  -  конечно,  пришлось
отлежаться некоторое время. Я не спорю. Но сама посуди - разве мы не были на
некоторое время избавлены от каждодневной рутины? Хоть какое-то время  можно
было отдохнуть от однообразных занятий. Что поделаешь - жизнь в  Горменгасте
никогда не отличалась динамичностью... А  так,  конечно,  удар  -  штука  не
слишком приятная...
   - Ага. Именно это я и сказала, так ведь?
   - Ты говорила совсем не то.
   - Кларисса Гроун, - бросила Кора с раздражением, - не забывайся.
   - Это ты мне? - бросила угрожающе Кларисса, при  этом  глаза  ее  недобро
сузились.
   Кора повернулась к доктору и беспомощно развела руками:
   - Что поделаешь, господин Прунскваллер, такая вот  у  меня  сестра.  Само
невежество, право слово. Не понимает элементарных вещей.
   Молчавшая все это время нянька не удержалась:
   - Леди Кора, ну что вы. И вы, и ваша сестра одинаково милы.  И  вовсе  не
производите впечатления невежественных. К тому же...
   Нянька замолчала, видя, что реакция на  ее  примиряющие  слова  оказалась
совсем не та, какую она ожидала.
   - Послушайте, служанка, - процедила глухо Кора, - вы бы лучше...
   - Слушаю, сударыня, - покорно сказала нянька, опуская глаза.
   - Да, служанка, послушайте, - поддакнула сестре  Кларисса,  которой  явно
нравилось происходящее.
   Кора резко повернулась к Клариссе и проворчала:
   - А тебя вообще никто не спрашивает.
   - Это почему? - зашипела Кларисса.
   - Потому что непочтительность служанки проявилась не по отношению к тебе.
Какая же я дура, коли не поняла такой простой вещи. Я удивляюсь.
   - Но и я хочу придумать для нее какое-нибудь наказание.
   - С какой стати ты?
   - Потому что я давно уже  никого  не  наказывала.  Кстати,  ты,  кажется,
тоже?
   - Что до меня, то я  вообще  никого  никогда  не  наказывала,  -  холодно
отпарировала Кора.
   - А со мной подобное случалось.
   - Да ну? И кого же ты наказывала?
   - Неважно. Наказывала, и все тут.
   - Нет, погоди. Странно как-то получается. Ты уж будь добра, подкрепи свои
слова конкретным примером.
   - Прекрати. Лучше давай подумаем, как наказать эту.
   - Что тут думать?
   - Ну, какой вид наказания  мы  можем  применить.  Как-то  проучить,  чтоб
запомнилось...
   - Ты имеешь в виду, нечто подобное, что мы сделали с Сепулкрейвом?
   - Право, не знаю. Но мне кажется, что нам не  следовало  бы  сжигать  ее.
Конечно, непослушание - вещь ужасная, но сожжение - это уж слишком.
   Фуксия порывисто вскочила на  ноги.  Она  уже  собиралась  вступиться  за
няньку и осадить расходившихся тетушек, как вдруг  услышала  фразу  "Нам  не
следовало бы  сжигать  ее".  Фуксия  почувствовала,  как  ее  словно  кнутом
ударили. Ноги сразу сделались тяжелыми и непослушными, словно были отлиты из
свинца. Девушка стояла, не зная даже, как себя вести.
   Доктор тоже услышал  неосторожно  брошенную  герцогиней  фразу.  Мысль  о
ненайденном виновнике пожара библиотеки по-прежнему  не  давало  ему  покоя.
Налицо были факты, но не было  крохотного  связующего  звена.  Фраза  против
желания эскулапа прочно отпечаталась  в  его  мозгу,  и  Прунскваллер  разом
осознал, что теперь все встало на свои места.
   Нянька растерянно хлопала глазами, пытаясь сдержать  подступившие  слезы.
Она не знала, чем так разгневала близнецов. Пыталась примирить  их,  сделать
комплимент (кстати, совершенно ими незаслуженный), а в ответ -  одни  только
угрозы...
   Ирма же Прунскваллер демонстративно отошла в сторону и  делала  вид,  что
рассматривает противоположный берег. Она почти наизусть  помнила  "Катехизис
леди", правило седьмое которого гласило, что "настоящая  леди  должна  любой
ценой избегать попадания в неприятные или щекотливые ситуации".
   Доктор вскочил на ноги. Чтобы подавить неловкое молчание, он закричал:
   - Ха-ха-ха! Где же наш юный Титус, новый владелец замка? Как  бы  его  не
сожрала акула!  Мне  всегда  казалось,  что  в  этом  озере  водятся  акулы.
Какой-нибудь особый  вид...  Пресноводный...  Живет  себе,  а  ученые  и  не
предполагают, что на свете существуют пресноводные акулы.
   Присутствующие разом  вспомнили  о  Титусе.  Нянька  испуганно  завертела
головой и бросилась к воде. Конечно, она знала, что доктор упомянул  акул  в
шутку.   Несмотря   на   насмешливость,   Прунскваллер    был    удивительно
проницательным человеком. Шуткой он намекнул няньке на  другой,  куда  более
возможный вариант - что Титус, оставшись без присмотра, вполне мог утонуть.
   Так оно  и  оказалось  -  воспользовавшись  тем,  что  внимание  взрослых
переключилось на более важные  проблемы,  юный  герцог  устремился  к  давно
вожделенной воде.  Упав  на  четвереньки  на  мокрый  песок,  он  восхищенно
разглядывал набегавшие на берег волны. Волны  с  легким  шумом  перекатывали
пустые ракушки и прибитые к берегу водоросли. Но радости малыша  не  суждено
было продолжаться слишком долго - в следующую минуту госпожа Слэгг порывисто
подхватила его на руки.
   - Кровиночка  моя,  радость...  -  причитала  старуха,  прижимая  к  себе
ребенка.
   Опасливо посмотрев на воду, нянька повернулась и направилась к остальным.
   Альфред  Прунскваллер  несколько  насмешливо  посмотрел  на  няньку,   но
говорить ничего не стал. Он не имел ничего против няньки - ее  рассеянность,
как считал медик, была вызвана исключительно  зловредностью  близнецов.  Вот
над кем можно шутить, и шутить ядовито. Чтоб неповадно  было  трепать  нервы
окружающим.
   Близнецы тоже были растеряны - они  только  сейчас  осознали,  что  могло
случиться непоправимое. Разумеется, ни у одной и в мыслях  не  было,  что  в
этом виноваты были они, хотя и косвенно.
   - Я тоже заметила это, - изрекла Кора важно.
   Кларисса пожала плечами - она и сама заметила, что Титус отошел  к  воде,
но  сочла  ниже  своего  достоинства  беспокоиться  об  отпрыске   брата   и
ненавистной Гертруды.
   Нянька опустилась на коврик  и,  усадив  рядом  насупившегося  Титуса,  с
облегчением вытерла пот со лба. Фуксия, не мигая, смотрела на  задумавшегося
доктора.
   - Послушайте, - обратилась Фуксия к  эскулапу,  -  я  рада,  что  вы  так
пошутили. А то стало совсем скучно. Вокруг  одни  кислые  физиономии.  Взять
хотя бы леди Ирму - стоит, словно вешалка. - И тут же, поняв, что  сболтнула
лишнее, Фуксия прикусила язык и залилась румянцем стыда.
   - Подумаешь, - отмахнулся медик беззаботно. - Если она моя сестра,  то  я
не могу выслушать справедливые замечания на ее счет, так, что ли? -  Альфред
Прунскваллер от души расхохотался и, понизив голос, заговорщически подмигнул
юной герцогине. -  Она  просто  думает,  как  бы  лишний  раз  не  разрушить
авторитет утонченной леди. Но только чем сильнее она  пыжится,  тем  смешнее
смотреть на нее со стороны. Знаешь, я, конечно, не  разбираюсь  в  этом,  но
возьму на себя смелость утверждать, что настоящая леди - та женщина, которая
ведет себя естественно, но утонченно, и при этом не задумывается,  насколько
точно она следует  наставлениям  скучных  книг.  Что  касается  благородного
происхождения, то этим мы вполне можем похвастаться.  Нашими  предками  были
обедневшие аристократы. Так что... Впрочем, это я так, к слову...
   Тут  налетел  ветер.  Он  принялся  яростно  трепать  волосы   и   одежду
присутствующих. Фуксия собиралась что-то спросить доктора, но тут же  забыла
вопрос, когда увидела в стороне процессию людей, то  и  дело  исчезавшую  за
купами деревьев.
   Поначалу юная аристократка не поняла, что это за люди.  Но  потом,  когда
она увидела, что они несут мотки веревок и отесанные бревна, все стало ясно.
   Это были плотники,  которым  доверили  сооружение  плота  для  посвящения
Титуса в герцоги. Фуксия припомнила, что педантичный Барквентин предусмотрел
каждую мелочь - даже идти плотники могли только той дорогой, которая описана
в старинной книге.
   Девушка безошибочно определила, кто шел  во  главе  процессии.  Угловатая
долговязая  фигура  Стирпайка  была  единственной  и  неповторимой  на  весь
Горменгаст. Альфред Прунскваллер перехватив взгляд  Фуксии  и  тоже  заметил
Стирпайка. Врач нахмурился. Ежедневно с момента  пожара  библиотеки  эскулап
пытался доискаться до причины возгорания.  Ему  не  давало  покоя  появление
бывшего поваренка в самый ответственный  момент.  Однако  подозрения  медика
были самыми смутными, да и  улик  никаких  не  было  и  быть  не  могло.  Но
Прунскваллер был по природе настырным и настойчивым человеком. Неудача  лишь
раззадоривала его, но никогда  не  выводила  из  себя.  На  некоторое  время
исчезновение лорда Сепулкрейва  заслонило  пожар,  но  потом  эскулап  снова
принялся напрягать память. В  конце  концов,  умопомрачение  и  исчезновение
герцога были прямым следствием пожара. Возможно, думал  врач,  расследование
возгорания в библиотеке поможет  пролить  свет  и  на  остальные  загадочные
происшествия.
   Доктор случайно посмотрел на Фуксию и вдруг с удивлением  обнаружил,  что
девушка тоже глядит на Стирпайка с неприязнью.
   Тем временем процессия подошла  к  воде,  и  юноша,  забегав  по  берегу,
принялся отдавать какие-то команды. Плотники начали  укладывать  принесенное
на песок, а тем самым временем Стирпайк быстро скинул одежду и вошел в воду,
то и дело втыкая в дно свою тросточку-меч. Прунскваллер  догадался,  что  он
пытается определить топкость дна.
   -  Ну  вот,  -  повернулся  доктор  к  Фуксии,  -  видала?  Теперь  одним
начальником больше в Горменгасте. Ну что же - в нашу затхлую жизнь  вольется
свежая струя. Кстати, что он там такое делает?
   Фуксия только охнула от удивления - в этот момент  Стирпайк,  швырнув  на
берег трость, нырнул под воду.
   - Что там такое? - леди Ирма откинула голову назад, лихорадочно вычисляя,
насколько грациозно выглядит ее шея. - Альфред, что там? Мне показалось, что
я слышала всплеск. Я ведь не ослышалась, верно?
   - Не ослышалась, - подтвердил доктор.
   - Ах, Альфред, ну  почему  ты  все  время  односложно  отвечаешь  на  мои
вопросы? Я ведь спросила тебя, что там происходит?
   - Вот еще. Я же тебе ответил, что ты не ослышалась. Что еще  тебе  нужно?
Твои глаза как будто видят, так что ты  сама  в  состоянии  составить  ясное
представление о происходящем.
   - Я не  говорю,  что  ничего  не  вижу.  Я  просто  не  понимаю,  что  за
манипуляции совершают эти люди.
   - Эти люди занимаются делом, дорогая моя. Чем бы еще, скажи  на  милость,
они могли заниматься?
   - Что? Там был всплеск? - закричала  нянька  и  тут  же  вспомнила  шутку
доктора о  пресноводных  акулах,  которую  восприняла  всерьез.  -  Господин
Прунскваллер, там, случайно, не акула плеснула? Что же эти люди подошли  так
близко к воде? Неужели они не боятся акул?
   - Да прекратите болтать глупости, - неожиданно вспылила Ирма,  -  хватит.
Откуда в нашем озере взяться акулам?
   Фуксия, не отрывая глаз, следила  за  Стирпайком.  Как  видно  юноша  был
отличным пловцом. Мерными саженками он стремительно рассекал  водную  гладь,
приближаясь к середине озера.
   - Кажется, я кого-то вижу на воде, - подала голос леди  Кора,  поднося  к
глазам изящный лорнет.
   - Где, где, - переспросила Кларисса.
   - В озере.
   - Как в озере?
   - Очень просто. Господи,  неужели  на  поверхности  воды  не  может  быть
ничего, видимое человеческому глазу?
   - А в какой воде?
   - Как - в какой? По-моему, перед нами только одно озеро. Второго нет.  Во
всяком случае, поблизости.
   - А, ну если так...
   - А ты что, не видишь его?
   - Я пока не смотрела.
   - Ну так взгляни.
   - Думаешь, стоит?
   - А почему нет?
   - Хорошо... Так... Кажется, я вижу там  человека.  Постой,  ты  тоже  его
заметила?
   - Ну конечно. Об этом я тебе уже несколько минут долдоню.
   - Между прочим, он плывет прямо ко мне.
   - Вот еще - с какой стати к тебе? Это сложно определить.  Может  статься,
что он плывет ко мне.
   - Почему ты так решила?
   - Потому что мы стоим рядом. И потому что мы похожи.
   - Верно... В этом наша слава.
   - И наша гордость. Не забывай.
   - Никогда не забуду.
   Замолчав, аристократки уставились на приближающегося пловца.  Разумеется,
они не могли видеть его лица, потому и понятия не имели, кто это был.
   - Послушай, Кларисса, - окликнула Кора сестру.
   - Да?
   - Правда, что из присутствующих - мы единственные леди?
   - Ну конечно. А к чему ты говоришь это?
   - Давай пойдем к воде, когда он подплывет к  самому  берегу.  И  воздадим
пловцу по заслугам.
   - А ему не будет больно?
   - Боже, ну почему ты такая непонятливая? Я же имела в виду совсем  другое
- предложила поприветствовать его.
   - Откуда мне знать, что ты имеешь в виду? - обиделась Кларисса.  -  Нужно
яснее выражать свои мысли.
   - Мне что же, теперь говорить длинными фразами? - оскорбилась леди  Кора.
- По-моему, я выразилась достаточно ясно.
   - Неужели?
   - Именно.
   - Ага.
   - Гляди, гляди, он и в самом деле плывет сюда.
   - Верно.
   - Пожалуй, нам действительно стоит подойти к воде и оказать ему достойный
прием.
   - Да...
   - Ну так пошли.
   - Как, сейчас?
   - Ну а когда же? Ты готова?
   - Сейчас, только поправлю волосы.
   - Все?
   - Да, я готова. А ты?
   - Естественно.
   - Тогда пошли.
   - Куда?
   - Послушай, прибереги свою тупость до следующего  раза,  ладно?  Если  ты
действительно такая тупая, то просто иди за мной и молчи.
   - Хорошо.
   - Будем считать, что договорились.
   - Договорились.
   - Смотри!
   Стирпайк к тому времени благополучно доплыл до мели  и  теперь  стоял  по
пояс в воде. Сделав шаг, юноша приветливо помахал стоящим на берегу.
   Фуксия зааплодировала - она была в восторге от умения Стирпайка  плавать.
Вот так запросто переплыть широкое озеро - какой еще мужчина  в  Горменгасте
был способен на это? Нужно иметь хорошие легкие и тренированные мышцы.
   Ирма Прунскваллер, не видевшая бывшего поваренка  уже  несколько  недель,
издала крик удивления. Сестра доктора даже не видела, как Стирпайк прыгал  в
воду, потому его появление было для старой девы настоящим шоком.
   Нянька подслеповато  щурилась,  пытаясь  издалека  определить,  кто  этот
пловец.
   - Привет! - закричал Стирпайк, проводя ладонью  по  блестящим  на  солнце
влажным волосам. - О, кого я вижу - леди Фуксия! Хороший сегодня денек,  да?
Рад видеть всех вас. Как самочувствие? О,  госпожа  Ирма.  Извините  за  мой
внешний вид  -  не  слишком  отягощенный  одеждой.  Доктор,  как  успехи  на
лекарском поприще?
   Только после этого Стирпайк позволил себе посмотреть вправо, где у  самой
кромки воды маялись близнецы, опасливо  глядя  себе  под  ноги.  Как  видно,
герцогини опасались замочить свои алые сафьяновые туфельки.
   - Осторожнее,  сударыни,  не  промочите  ножки,  -  посоветовал  Стирпайк
сообщницам, - умоляю, осторожнее. Не нужно подходить к воде слишком близко -
вы и так оказываете мне чересчур много чести.
   Стирпайк  старался  в  то  же  время  не  переборщить  в  советах,  чтобы
кто-нибудь случайно не подумал,  что  он  имеет  на  близнецов  определенное
влияние. Хотя на самом деле юноше было наплевать на сестер лорда Сепулкрейва
- хоть бы они зашли в воду по шею. Тем  не  менее  нужно  было  дать  понять
аристократкам, что он по-прежнему заботится о них и об их здоровье.
   Все получилось так, как и предполагал хитрец - герцогини на этот  раз  не
стали  повиноваться  приказному  тону  его  голоса.  По-видимому,  ущемление
собственной репутации было для них хуже адского