апах  -  пахнуть  так  мог  только  дым.  Фуксия
дернулась - у нее тоже запершило в горле.  Девочка  тревожно  оглянулась  по
сторонам - ей давно уже казалось, что в помещении пахнет  дымом,  но  только
сейчас догадка переросла в уверенность.
   Первым опомнился доктор - резко вскочив на ноги, он  пробрался  вперед  и
тревожно огляделся, наклонив голову по-птичьи набок.
   - В чем дело? - поинтересовалась леди Гертруда  холодно,  глядя  прямо  в
глаза доктору.
   -  Как  в  чем  дело?  -  бросил  Альфред  Прунскваллер  раздраженно,  не
переставая скользить взглядом по бесчисленным книжным корешкам.  -  Осмелюсь
сказать, что это, ха-ха-ха, типичный случай уплотнения атмосферы...  Дыхание
затрудняется,  побочные  примеси   в   воздухе   губительно   действуют   на
человеческий организм, ха-ха.
   - Да, действительно дым, - согласилась герцогиня испуганно, -  но  причем
тут дым? Скажите, вы его только теперь почуяли? Или раньше?
   - Раньше - сколько раз, - отозвался доктор, - но  чтобы  в  библиотеке  -
такое впервые.
   Женщина пробормотала что-то нечленораздельное и  еще  сильнее  вжалась  в
сиденье стула.
   - Что за чушь,  откуда  здесь  может  быть  дым,  -  бросил  лорд  Гроун.
Опомнившись, он посмотрел на дверь и зычно крикнул:
   - Флей!
   Камердинер  немедленно  выступил  откуда-то  из  темноты  и  выжидательно
уставился на герцога.
   -  А  ну,  открой  дверь,  -  распорядился  лорд  Сепулкрейв.  Камердинер
направился к двери,  а  сам  герцог  -  к  Саурдасту,  который  заходился  в
мучительных приступах кашля. Хозяин Горменгаста на  ходу  поманил  Фуксию  -
отец и дочь, подхватив еле передвигающего ноги архивариуса под локти, повели
его к двери.
   Госпожа Гертруда  продолжала  спокойно  сидеть  на  месте  и  бесстрастно
поглядывать на дятла, который не прекращал бесноваться под потолком.
   Доктор Прунскваллер поднял очки выше бровей и принялся судорожно вытирать
платком слезы с глаз. Водрузив очки на место,  медик  принялся  взволнованно
расхаживать по помещению, подозрительно глядя по сторонам. На мгновение  его
взгляд задержался на сестре, которая доставала из  кармана  последний  сухой
носовой платок - другие уже были пропитаны ее слезами.
   Врач сложил  ладони  вместе  и  несколько  мгновений  задумчиво  созерцал
кончики пальцев. После чего он посмотрел в дальний конец комнаты, в  сторону
двери, куда отец и дочь  Гроуны  вели  бедного  архивариуса.  Кто-то  еще  -
кажется, это был Флей - стоял сгорбившись у двери, тщетно пытаясь справиться
с кованой ручкой - она упорно не желала поддаваться.
   Между тем дыма в комнате становилось все  больше,  и  доктор  со  злостью
подумал, отчего же дверь вдруг не открывается. Но откуда здесь дым? Внезапно
взгляд медика упал на няньку - старуха растерянно  стояла  возле  мраморного
столика, на котором лежал Титус. Поймав  на  себе  взгляд  эскулапа,  нянька
поспешно подхватила малыша на руки  и  прижала  его  к  груди.  Видимо,  эта
встряска была последней каплей - ребенок сдавленно заплакал.  Госпожа  Слэгг
открыла рот - ее глаза покраснели и немилосердно слезились,  но  старуха  не
теряла присутствия духа.
   - Моя дорогая храбрая женщина, - скороговоркой  выпалил  Прунскваллер,  -
скорее несите парня к двери, которая отчего-то не хочет открываться.  Почему
же  тут  нет  притока   свежего   воздуха?   Что   за   халтурщики   строили
книгохранилище? Все же несите ребенка  к  двери.  Держите  его  лицом  возле
замочной скважины - пусть хотя бы он подышит свежим воздухом.
   Вообще нянька всегда с трудом улавливала в многословии эскулапа логику. А
уж теперь и подавно. Все что поняла нянька то, что доктор  Альфред  советует
ей попытаться протолкнуть ребенка в замочную скважину.
   - Нет! Нет! - закричала старуха, отшатываясь от врача.
   В сам доктор между тем уже смотрел на  герцогиню.  Кажется,  аристократка
только теперь вышла из  состояния  отрешенности  -  она  поспешно  подбирала
пышные складки своего парчового платья, явно намереваясь подняться на ноги.
   Со стороны двери слышался сильный стук - видимо, ее пытались  выбить.  Но
дыма  в  книгохранилище  стало  столько,   что   врач   просто   затруднялся
предположить, сколько именно людей пытаются справиться с дверью.
   - Слэгг, - доктор Прунскваллер угрожающе надвинулся на  няньку,  все  еще
стоявшую  в  страхе   у   столика.   -   Покажите   наконец   свою   обычную
сообразительность - отнесите ребенка к двери. Я кому сказал? Быстро!
   - Нет! Ни за что! - завопила старуха столь безумным голосом,  что  доктор
понял  -  или  рехнулась,  или   растерялась.   Схватив   няньку   подмышки,
Прунскваллер сам потащил  ее  к  двери,  преодолевая  слабое  сопротивление.
Эскулап упорно тащил старуху к  выходу,  ноги  ее  бессильно  волочились  по
полу...
   Не успели они добраться до  двери,  как  из  пелены  дыма  вынырнул  лорд
Сепулкрейв.
   - Дверь заперта снаружи! - воскликнул он, то и дело кашляя.
   - Заперта снаружи? - переспросил доктор. - Да как так? Это уже становится
интересно. Даже очень. И даже слишком. Фуксия, ласточка моя, что скажешь? А?
   Тут доктор повернулся к хозяину замка:
   - Ваше сиятельство, может, разбежимся и попробуем  выбить  дверь?  Может,
она поддастся? Мы ведь все-таки кое-что да весим...
   - Вряд ли это нам удастся, - просипел аристократ, - она же в четыре дюйма
толщиной. Чистый дуб...
   Саурдаст, прислоненный к двери, скорчился на полу и едва слышно хрипел.
   - Тут есть другая дверь, но у меня  нет  ключа  к  ней,  -  сообщил  лорд
Сепулкрейв, -  потому  что  ей  почти  никогда  не  пользовались.  А  может,
попробуем через окно? - Герцог подошел к одному из  стеллажей  с  книгами  и
бессильно провел пальцами по золоченым корешкам. - Где больше всего дыма?
   - Я уже пробовал найти место, откуда он идет, - сообщил  Прунскваллер,  -
но все без  толку.  Дыма  так  много,  что  невозможно  определить,  как  он
проникает сюда. И потом, здесь и без того полумрак. Но  поискать  все  равно
стоит, стоит, ха-ха. Эй, Фуксия, с тобой все в порядке?
   - Да! - закричала девочка, закрывая рот ладонью. - Да, доктор, пока жива.
   - Няня, - позвал Прунскваллер, - я же сказал вам, прижмите рот ребенка  к
замочной скважине. Фуксия, проследи, чтобы няня сделал то, что я ей велел...
   - Хорошо, - прокричала девочка, растопыривая руки по сторонам  в  поисках
наставницы.
   И тут же книгохранилище огласил душераздирающий вопль.
   Ирма Прунскваллер, захлебываясь слезами  и  изорвав  в  клочки  последний
носовой платок, с ужасом обнаружила, что ей  больше  нечем  вытирать  слезы.
Животный страх сковал женщину - она окончательно  забыла  правила  приличия,
забыла, что должна делать настоящая леди.  Ломая  руки,  она  кричала  столь
пронзительно, что у ее товарищей по несчастью буквально кровь стыла в жилах.
   Лорд Сепулкрейв бессильно метнулся в сторону - и  едва  не  столкнулся  с
женой. Аристократ почему-то подумал, что ему повезло с супругой - не кричит,
а спокойно ищет выход, хотя понятно, что выхода отсюда нет, кроме как  через
запертую чьей-то преступной рукой дверь. Но зато какое самообладание!
   Услышав крик сестры доктора, госпожа Гертруда на мгновенье  остановилась,
а потом медленно направилась в ее сторону.
   Лорд Сепулкрейв в отчаянии кинулся на дверь, но чуда не произошло - дверь
по-прежнему  не  желала  выпускать  людей  на  спасительный  воздух.  Герцог
чувствовал, как кровь бьется и пульсирует в его висках.
   Со стыдом лорд подумал - вот он  и  растерялся.  Хорошо  еще,  что  из-за
густого дыма его никто не видит. Впрочем, это было очень  слабым  утешением.
Неожиданно хозяин замка ощутил солоноватый привкус во рту. Что такое?  Боже,
он не заметил, как прокусил нижнюю губу.
   Между  тем  Ирма  Прунскваллер  продолжала  истошно   вопить,   повергнув
собратьев по несчастью в ужас.
   Альфред в два прыжка очутился возле сестры.  В  мозгу  доктора  заговорил
холодный голос профессионала - одного взгляда на леди Ирму было  достаточно,
чтобы понять - одними увещеваниями женщину не успокоишь. Ну  что  же,  тогда
придется прибегнуть к старым, но испытанным средствам. Примерившись, эскулап
отвесил сестре звонкую пощечину. Леди Ирма испуганно замолчала, а доктор, не
теряя времени, поволок ее в сторону одиноко стоявшего стула, спинка которого
сиротливо высовывалась из пелены дыма.
   - Ирма, Ирма, - бормотал медик, - сейчас присядешь, и тебе станет  лучше.
Об остальном я позабочусь. Ты меня слышишь? Возьми себя в руки.
   Ирма обмякла - она была теперь словно большая  тряпичная  кукла,  набитая
ватой. Тащить ее было тяжело, но зато  сестра  доктора  больше  не  наводила
панику на окружающих.
   Справившись с Ирмой, доктор решил в очередной раз  попытаться  установить
источник образования дыма. Едва только он сделал шаг в сторону, как  услышал
взволнованный голос Фуксии:
   - Доктор! Доктор! Отзовитесь!
   Врач немедленно бросился в сторону двери, где, по  его  расчетам,  должны
были находиться Фуксия и госпожа Слэгг с Титусом на руках. Дым все  сгущался
- уже в радиусе полуметра ничего нельзя было  увидеть.  Поспешно  пробираясь
вперед, эскулап неожиданно натолкнулся на что-то большое и мягкое.
   Альфред  Прунскваллер  поспешно  выставил  руки  вперед  -   пальцы   его
запутались в складках одежды. Выходит, это человек.  Чья-то  рука  порывисто
схватила его ладонь.
   - Доктор? Доктор, вы? -  послышался  знакомый  голос.  Это  была  госпожа
Гертруда, но теперь  ее  голос  звучал  иначе,  без  обычной  надменности  и
отчуждения.
   - Я, я, кто  же  еще,  -  забормотал  врач,  -  пока  что  это  я,  слава
Всевышнему...
   - А Фуксия куда подевалась? -  герцогиня  порывисто,  но  цепко  схватила
медика за плечи.
   - Должна быть у двери, - просипел доктор, кашляя -  он  все-таки  вдохнул
порцию дыма, - я как раз шел к ней. Но, к  сожалению,  мы  столкнулись,  как
корабли в море. Ха-ха, это очень подходит, да? Мы - корабли в море.  В  море
дыма...
   -  Замолчите!  -  закричала  герцогиня,  высвобождая  эскулапа  из  своих
объятий. - Лучше найдите Фуксию. Тащите ее сюда... И разбейте окно - другого
выхода нет...
   Доктор, почувствовав свободу, рванулся к двери:
   - Фуксия, ты тут еще?
   Разумеется, девочка была на прежнем месте. Просто она опустилась на пол -
там дым был не столь густой. Схватив доктора за полу камзола, юная герцогиня
простонала:
   - Доктор, скорее! Помогите ей! Ей плохо, я пока держу ее...
   Альфред  Прунскваллер  мигом  опустился  на  корточки,  потирая  кулаками
слезящиеся глаза.
   Внизу было меньше дыма,  дышалось  легче.  Взгляду  медика  представилась
ужасная картина - Фуксия, похожая на  выброшенную  на  песок  рыбину,  жадно
глотающую воздух с дымом пополам. Но куда  большие  опасения  внушала  врачу
госпожа Слэгг, лежащая ничком на полу - старуха уже не кашляла,  а  хрипела.
Голова няньки покоилась на коленях Фуксии.  Прунскваллер  поспешно  приложил
ухо к груди пожилой женщины - сердце ее трепыхалось, как случайно залетевший
в комнату воробей.  Слева  звучно  кашлял  Флей  -  камердинер  инстинктивно
пытался разогнать от себя дым огромным фолиантом, снятым с ближайшей  полки.
Дым был повсюду - на мгновение доктору даже показалось, что его сизые кольца
исходят даже со стороны стеллажей.
   - Флей, голубчик, - заговорил доктор, дергая его  за  рукав,  -  ты  меня
слышишь? Скажи  скорее,  где  здесь  самое  большое  окно?  Говори  быстрее,
старикан.
   - В северной стене, - прохрипел камердинер, - но только оно высоко.
   - Иди скорее туда, постарайся разбить стекло, - распорядился медик.
   - Я не дотянусь до окна, там нет ни лестницы, ни антресолей.
   - Хватит болтать. Подумай, как добраться до  окна.  Ты  ведь  лучше  всех
знаешь эту комнату, знаешь, что и где тут лежит. Разбей стекло -  пусть  дым
выйдет наружу, заодно  обеспечим  приток  свежего  воздуха.  Быстрее,  а  то
госпожа Слэгг почти задохнулась. Да шевелись ты быстрее. Фуксия, помоги ему.
Разбейте стекло чем угодно - я разрешаю даже Ирму  бросить  в  окно,  только
разбейте его. И ничего не бойтесь - тут только дым, чертей и  прочих  тварей
мы пока не заметили, а если бы они тут и были, они страдали бы от дыма точно
так же. Пошевеливайтесь, а я пока присмотрю за бедной нянькой и мальчиком.
   Флей схватил Фуксию за руку, и оба исчезли в сизой мгле.
   Не теряя ни секунды, доктор наклонился над нянькой и принялся хлестать ее
по щекам, не давая старухе забыться. Титус  вызывал  в  нем  сейчас  меньшее
беспокойство - нянька плотно укутала его  с  головой,  так  что  младенец  с
трудом, но вдыхал более-менее свежий воздух, часть которого все же поступала
сквозь  замочную  скважину.  Убедившись,  что  некоторое  время  нянька  еще
протянет, Прунскваллер огляделся по сторонам. Внезапно его обожгла догадка.
   - Фуксия, Фуксия! - вне себя закричал медик. - Немедленно  отыщи  отца  и
попроси его бросить в окно нефритовый кувшин, что стоит на столе.
   Между  тем  сам  лорд  Сепулкрейв,  поборов  в   себе   панику,   услышал
распоряжение доктора и решил действовать на свой страх и риск.
   - Флей! - позвал герцог.
   - Я здесь.
   - Подойди скорее к столу.
   Флей и Фуксия осторожно направились  в  сторону,  где,  по  их  расчетам,
должен был стоять  стол.  Они  то  и  дело  вытягивали  руки  вперед,  боясь
наткнуться на что-нибудь.
   - Вы нашли стол? - допытывался лорд Сепулкрейв из-за кисеи дыма.
   - Да, папа, - крикнула Фуксия, - мы как раз  стоим  возле  него.  Что  ты
хотел?
   - Фуксия, где ты? - раздался голос леди Гертруды.
   - Я тут, - откликнулась девочка, - мама, с тобой все в порядке?
   - Ты не видела моего дятла? - тревожно поинтересовалась герцогиня.  -  Не
видела мою птичку?
   - Нет, - прокричала Фуксия. Дым  с  новой  силой  принялся  разъедать  ей
глаза, и юной герцогине уже стало не до  разговоров.  Закашлявшись,  девочка
присела на корточки.
   В этот момент с другой стороны загрохотал железный голос доктора:
   - К черту всех дятлов и прочих, кто носит  перья!  Флей,  ты  нашел,  чем
разбить окно?
   - Альфред, что вы себе позволяете, подойдите сюда, иначе... - начала леди
Гертруда, но закашлялась сама, вдохнув порядочную порцию дыма.
   В  задымленной  библиотеке  наступило  молчание  -  говорить   было   уже
невозможно. А дым все уплотнялся. Через минуту послышался  сдавленный  голос
герцога:
   - Кха-кха... на столе, слышите?.. На  столе...  медное...  пресс-папье...
быстрее... Флей, Фуксия... Рядом с вами, на столе... Бога ради, скорее...
   Фуксия, нащупав ножку стола, из последних сил приподнялась и зашарила  по
столешнице. Руки ее почти тут  же  наткнулись  на  металлический  предмет  -
конечно, это было то  самое  пресс-папье.  В  этот  момент  на  стеллажах  с
книгами,  что  справа  от   второго,   неиспользуемого   выхода,   заплясали
ярко-оранжевые язычки пламени. Пламя почти сразу  же  и  погасло,  но  через
минуту вспыхнуло с новой силой и быстро поползло по книжным сокровищам лорда
Сепулкрейва. С  каждым  мгновением  огонь  захватывал  все  новые  фолианты.
Золотое  тиснение  корешков  зловеще  поблескивало,  прежде   чем   отдаться
всепожирающей страсти огня...
   Тут же огонь  вспыхнул  уже  слева  от  запертой  двери,  и  Флей,  издав
страдальческий вопль, бросился к пламени. Рядом с объятым пламенем стеллажом
на полу лежало чье-то тело. Флей схватил его за  руку  и  повернул  к  себе.
Оказалось, что это Саурдаст. В панике все совершенно забыли о  существовании
несчастного архивариуса, а ведь именно он первым отреагировал  на  появление
дыма.  Саурдаст,  по-видимому,  уже  давно  лишился  чувств  -  даже  доктор
Прунскваллер не сразу определил, жив или мертв книжник.
   Пока эскулап возился с бесчувственным Саурдастом, лорд Сепулкрейв, Фуксия
и Флей столпились под окном, что смутно  проглядывало  сквозь  пелену  дыма.
Герцог первым схватил тяжелое медное  пресс-папье  и  швырнул  его  наискось
вверх в надежде  высадить  не  только  стекло,  но  и  оконный  переплет.  К
сожалению, лорд Сепулкрейв не находил достаточно времени даже на  чтение,  а
уж о метании тяжелых предметов на дальние расстояния и вовсе не  было  речи.
Потому-то его попытка не увенчалась успехом. Теперь  успеха  решил  попытать
Флей. У него было одно неоспоримое преимущество - высокий рост. Но известно,
что в природе хорошее всегда уравновешивается плохим. Преимущество  высокого
роста Флея сводились на  "нет"  его  годами,  так  что  попытка  Флея  также
окончилась провалом.
   Фуксия сразу поняла, что если замысел не удался отцу  и  Флею,  то  ей  и
подавно нечего думать о метании тяжестей вверх. Но природа  одарила  девочку
сообразительностью. Повинуясь не столько  воле  разума,  сколько  инстинкту,
юная герцогиня принялась карабкаться по стеллажам с книгами.  Добравшись  до
верхней полки, девочка обнаружила, что до окна  ей  остается  приблизительно
что-то  около  пяти  футов.  Чтобы  чувствовать  себя  увереннее  и  обрести
дополнительную опору рук и ног, Фуксия принялась лихорадочно сбрасывать вниз
книги.  Особую  опасность  представляли   и   добросовестно   отполированные
поверхности  полок,  по  которым  пальцы  неизбежно  скользили.  Но   Фуксия
цеплялась за резные украшения, так что  можно  было  надеяться  -  некоторое
время девочка могла повисеть в воздухе...
   Госпожа Гертруда умудрилась каким-то образом отыскать вход на  антресоли.
Там тоже был дым, но женщина нашла свое пернатое сокровище - дятел забился в
угол между полом и резными перилами антресолей.
   Герцогиня бережно подобрала  птичку  и,  отхватив  маникюрными  ножницами
прядку своих темно-каштановых волос, туго  перетянула  ими  крылышки  дятла.
После чего, ласково погладив растрепанное оперение птицы, отправила дятла  в
глубокий вырез своего платья. Без сомнения в данный момент  там  было  самое
безопасное место для перепуганной птицы.
   Прунскваллер продолжал делать  Саурдасту  искусственное  дыхание.  Однако
попытки медика оказались тщетны: случайно  прикоснувшись  к  губам  старика,
доктор обнаружил, что они уже не столь горячи, как прежде. Страшная  догадка
обожгла сознание Альфреда Прунскваллера; доктор вынул из  кармана  крохотное
зеркальце и приложил его к губам архивариуса.  Через  некоторое  время  врач
внимательно оглядел поверхность зеркального кусочка стекла - на нем не  было
мелкой  испарины,  обычно  выступающей  на   любой   холодной   полированной
поверхности от дыхания человека. Сомнений больше не  оставалось  -  Саурдаст
скончался. Крякнув, доктор спрятал зеркальце в карман  и,  стянув  со  стола
алую бархатную скатерть, закрыл ею лицо  старика.  Прунскваллер  затравленно
огляделся  -  пламя  теперь  покрывало  уже  три  четверти  восточной  стены
библиотеки. Доктор бросил взгляд в сторону непонятно почему запертой двери -
там виднелась скорчившаяся фигурка.  Конечно,  подумал  медик,  это  нянька.
Вместе с Титусом. Ну и хорошо - там они и должны быть, место у двери - самое
безопасное. Прунскваллер с надеждой подумал  -  может,  им  все  же  удастся
разбить окно и выбраться наружу. То обстоятельство, что даже в случае успеха
задуманного им пришлось бы непонятным образом спускаться  вниз,  не  смущало
доктора - в конце концов, это все равно лучше, чем отравлять  легкие  дымом.
Там хоть воздух будет свежее... Может, судьба пошлет им какую-нибудь веревку
или что-то в этом роде. Но где ее найдешь, веревку? И  потом,  до  окна  еще
нужно добраться - из чего сооружать подобие лестницы? Нет, положение  просто
безвыходное.
   Врач осмотрелся - ему не хотелось думать, что в  библиотеке  нет  ничего,
что можно хоть как-то приспособить для  спасения.  Краем  глаза  он  заметил
распростертую на  полу  сестру,  наманикюренные  ногти  которой  исступленно
царапали паркет пола. Пусть  дергается,  машинально  подумал  медик,  с  ней
разберемся потом...
   Вдруг взгляд его устремился наверх, и доктор разинул  рот  от  удивления: