о радуйся!  Она  упала на спину  с
полузакрытыми глазами, ее тело раскрылось передо мной, как цветок.
     -  После той  ночи в  горах... Я думала  о  тебе... Я слышала, как ты с
Армидой... Я хотела  увидеть тебя обнаженным... И я горела желанием увидеть,
какой ты в действительности... Сорвать с тебя личину умных разговоров.
     Взорвавшись  от  хохота,  я  вскочил  и пробежался  по комнате Кайлуса.
Вернувшись, я лег рядом и шлепнул ее по бедру.
     - Теперь ты  видела меня без одежды, и мне нечего стыдиться.  Перестань
говорить глупости,  расшевели меня, и насладимся этой прелестью снова. Турки
могут отступать, но я готов к новому наступлению.
     С неожиданной энергией она осыпала поцелуями знамя атакующего.
     - Ты герой сегодняшнего дня, помог изгнать турок...
     - Я всегда герой: скоро я буду дважды герой, когда сыграю Албризи.
     - Нет, Периан, ты ведь знаешь, о чем  я говорю. Ты же совершил  подвиг,
когда поднялся в воздух на боевом коне, чтобы поразить турок.
     Иногда, как я люблю выражаться,  боги и люди идут друг другу навстречу.
Она  хотела  еще что-то сказать,  когда со стороны площади  донеслись  звуки
фанфар,   инструмента,  как   известно,  более   звучного,   чем  мандолина.
Несомненно, то была часть триумфальных торжеств по случаю победы.
     - Ты права, Бедалар, красотка моя. Тебе выпало счастье быть со мной. Не
упусти  его. Ты  -  красавица, я  -  герой, нам  выпал случай,  и мы  должны
отпраздновать это.
     - Мы уже празднуем,- ответила она, сильнее прижавшись ко мне.
     Позже я написал еще одно четверостишие,  родственное тому,  что сочинил
для ее брата, и незаметно ей подбросил:

     О, Бедалар, из всех, кого я знал,
     Твоя лишь музыка меня зажечь сумела.
     Позволь же пожелать, чтобы без дела
     Любимый инструмент не пропадал.

     В нем не было той искры, что в первом катрене, зато он был более глубок
по чувствам.

ГОРОСКОП МОЛОДОГО СОЛДАТА
     Зачарованная Малайсия! В диких пустошах за ее крепостной  стеной, среди
хаоса утесов и скал,  в глубинах мрачных ущелий и в дебрях девственных лесов
злые силы всех мастей боролись за мировое господство. На наших же извилистых
улицах царило умиротворенное спокойствие.
     Недельное  празднество  по  случаю  изгнания смуглолицего Твртко и  его
воинства завершилось импровизированным, но пышным  шествием. Я  имел к этому
прямое отношение и со мной носились, как со знаменитостью. Так что временами
я валился  с ног от  изнеможения. Окончание праздника совпало с возвращением
Армиды  из ссылки в Джурации. Бентсон назначил нам срок возобновления работы
с заноскопом, а вечером, накануне этого дня, я получил нежданную весточку от
Армиды.  Она приглашала навестить  ее в отцовском доме.  Надо  полагать, моя
слава смягчила сердце Гойтолы.
     Назавтра я явился к особняку Гойлоты с утра пораньше. И хотя настроен я
был  смиренно и любезно,  мужлан у ворот, уродливый,  как два его сторожевых
пса вместе взятые,  встретил меня крайне неприветливо.  Можно было подумать,
что  к  нему  явился сам  Стефан  Твртко  с  пушкой,  дромадером  и  злобным
намерением избивать всех домочадцев бамбуковой палкой по пяткам. Пока мужлан
выдерживал меня у ворот, я все пытался припомнить остроту де Ламбанта насчет
угрюмых привратников, отгоняющих от порога непостоянство.
     Наконец мне разрешили войти и  провели в  прохладный холл.  Зная, что в
этом доме обычно  завтракают обильно, как в Константинополе, я надеялся быть
приглашенным к трапезе. Увы, лишь чашечка кофе скрасила мое ожидание.
     От  нечего  делать  я разглядывал  ряд бюстов,  посаженных на  колонны.
Запечатленные в  мраморе господа  вид  имели суровый,  как  будто бессмертие
вызывало у них мигрень. Я старался придать себе такой же вид. Я был рад, что
меня пригласили во  дворец  Армиды, хотя мой  желудок издавал воющие звуки и
довольно  громкие,  так что  посторонний  мог  подумать, будто  у  меня  под
рубашкой припрятана комнатная собачка.
     Пока  я  не  спеша  пил   маленькими  глотками  свой  кофе,  показалась
горничная. Она шла по коридору и опускала жалюзи, время от времени  бросая в
мою сторону  любопытные взгляды. Я  не мог  удержаться, чтобы не ответить ей
тем же. Ее вид вызывал желание. Но я напомнил себе, где я нахожусь и о своем
намерении честно жениться.
     Я предался сладким мечтам.  Мы с Армидой поженились, и ее любящий  отец
предоставил нам великолепный маленький домик  с  видом на Туа. На  завтрак у
нас  шоколад, и  мы  приглашаем  к  себе  всех друзей. И  у  нас  прелестная
служанка, трудолюбивая и податливая...
     Армида  своим появлением  прервала  мои мечты.  Выглядела она, как я  и
представлял,  восхитительно. На ней  была туника, из широких рукавов которой
выглядывали облегающие рукава  нижнего платья. Темные волосы покрывала не то
сетчатая шапочка, не то вуаль. Полосы пробегали по тунике снизу вверх, когда
     Армида, приближаясь ко мне, пересекала пласты солнечного света.
     Она провела меня в свою собственную гостиную на втором этаже. Мы  вышли
на балкон, нависающий над уютным внутренним двориком. Там цвели апельсиновые
и  лимонные  кусты. В  тишине  лишь  изредка  кудахтала  курица.  Я  обратил
внимание,  что в светлом углу грелась на солнышке парусница.  На мой взгляд,
не очень удачное название - ее спинной гребень походил скорее на веер.
     -  Это  не  единственная  древнезаветная  тварь в нашем  доме,- сказала
Армида.-  Папа любит их.  У  нас есть еще  несколько  проныр-хватачек, чтобы
ловить крыс. А в Джурации их еще больше - тиранодоны и другие.
     Она  слегка  пожала плечами и  жестом  предложила  мне присаживаться. К
моему великому облегчению, желудок перестал урчать.
     -  Мне  простили мои  прегрешения,-  сказала  она,  украдкой  глянув  в
комнату, где ее старая сухая дуэнья что-то  говорила служанке.- Йолария  и я
очень  довольны,  что  мы  возвратились  из   Джурации.  Отец  говорил,  что
состязания были интересными. Тебе понравилось?
     - Я весь день провел на арене.
     - А бой быков видел?
     - Быков? О нет, мне и без них хватило.
     -  Кайлус  выступал  как  тореадор.  Странно, что  ты  пропустил  такое
зрелище.
     - Мне нужно было повторить свою роль. Я буду очень занят. В этом сезоне
предстоит  сыграть в  двух спектаклях  у  Кемперера  и  нужно  еще закончить
световую пьесу Отто. Я с нетерпением жду этого, а ты, Армида?
     - Ты в последнее время  видел Бедалар?  - спросила Армида. На маленьком
столике  подле  нее  лежал  серебряный  колокольчик.  У балконных  перил, на
специальном  насесте  сидели   два  прикованных  цепочками   иглотерия.   Их
чешуйчатые тела  бросали синие и  красные отблески.  Я повернулся,  погладил
одного  из  них,  и он  тут  же  распустил свои перистые иглы,  идущие вдоль
позвоночника. Поведение Армиды смущало меня, я чувствовал,  что сам прикован
к голой ветке, где нет листьев, чтобы в них укрыться.
     - Бедалар?  А разве Гай  не  занят тем, что проводит с ней свое  время?
Бедняга! Он без  ума  от нее,  а она, по слухам, называет  своего красавчика
идиотом и еще бог знает как.
     - Гай - довольно красивый малый, как ты думаешь?
     Дразнит она меня, что ли?  Я внимательно посмотрел  на  нее,  но не мог
ничего  решить  - она  не  отрываясь  смотрела  на  серебряный  колокольчик,
временами касаясь его пальцами.
     -  Полагаю,  да, хотя  несколько  своеобразно.  К его  лицу  привыкаешь
постепенно... Ты, Армида, так красива, что рыба выпрыгивает из Туа, когда ты
гуляешь по берегу.
     Она задумчиво поглядела на меня.
     -  Как  ты  считаешь,  они  с  Бедалар  подходящая  пара?  Я  говорю  о
возможности их женитьбы.
     -  Никогда  не  изучал  этот вопрос. Мне кажется, вы с Йоларией гораздо
лучшие специалисты в этой области, чем кто-либо другой.
     Она  оставила тему как раз тогда,  когда моя  подозрительность достигла
высшей  точки. Это приятная черта воспитанных девушек - они устают от долгих
разговоров на одну и ту же тему.
     - Ты видишь, как мне простили: я могу даже приглашать тебя к себе. Отец
Бедалар все еще не разрешает ей видеть  Гая. Но ты ведь у  нас  герой, и мой
отец это признает. Так что все прекрасно.
     - Да,  Армида! Прекрасно, превосходно, фантастично! -  Йоларии нигде не
было  видно.  Я  бросился  к  Армиде,  обнял ее  и  запечатлел  на  ее устах
полновесный поцелуй.
     - Солнце мое,  я - герой,  и мы поженимся. Я буду верен  тебе  и любить
лишь тебя одну.
     Испуганно  оглядевшись,  она   оттолкнула  меня.  Иглотерии  беспокойно
зашевелились на своем насесте.
     -  Ведите  себя прилично,  сэр!  Все  не  так  просто.  Как  ты сможешь
содержать меня? Ты же говоришь, что твой отец беден, стар и скуп, так что...
     - Что старый - да, и скряга тоже, но не так беден.
     - Мы сможем стать  мужем и  женой, только если ты завоюешь доверие моих
родителей. Тогда они будут содержать нас обоих. И смею тебя уверить, что мой
отец очень  честолюбив.  Я не  назову  тебе  имени  молодого аристократа, за
которого они рассчитывали выдать меня замуж. Боюсь, что ты будешь  ревновать
и возможно...
     - Кто этот аристократишка? Меня  уже гложет дикое чувство ревности. Как
его зовут?
     Она поднялась, холодно взглянула  на меня. Колокольчик держала в  руке,
как будто намеревалась позвонить.
     - Пожалуйста,  будь уверен  в  том, что  я желаю  связать свою судьбу с
человеком, которого выберу я, а не мой отец. А в твоих интересах по-прежнему
быть героем и соблюдать благоразумие.
     Отец просил передать тебе, что  он собирается устроить охоту на угодьях
нашего загородного имения. Это будет  через неделю, во  время полнолуния. Ты
тоже приглашен.
     - Древнезаветная охота! Твой отец...
     - Раз  в  году мы отбраковываем крупных древнезаветных  зверей. То, что
отец тебя пригласил - а мы с сестрой приложили к этому руки, - означает, что
в какой-то  степени ты  завоевал доверие,  но  он  будет  очень  внимательно
наблюдать, как ты себя ведешь...
     - Древнезаветная охота! Просто  блеск! Всю жизнь  мечтал поохотиться на
гребневиков-кожанов  или  утконосых ящеров.  Не  говоря  уже о черепичниках,
сиречь старых бурдюках. Я найму коня, самого лучшего...
     - Дорогой Периан, лучшие кони напрокат не сдаются. И ежегодная охота  -
не вечеринка нищих актеров. Так что прислушайся к добрым советам. Если уж ты
решился  участвовать,  то  все  должно быть  проделано  безукоризненно  и  в
соответствии со стилем высшего общества.
     - Да я, вроде, не в трущобах воспитывался.
     - Тогда оставь разговоры  о  наемных клячах. На охоту приглашены многие
представители  благородных семейств. И  преследовать  они  будут  отнюдь  не
утконосых  ящеров, а  зверей поопаснее. Если  уж на  то пошло, то в Джурации
утконосов и гребневиков используют как вьючных животных.
     Ее  снисходительный тон начинал раздражать меня. Она  снова  уселась  в
кресло и  приняла картинную позу - как на сеансе у портретиста.  Впечатление
усиливали оба ее иглотерия, полностью распустившие веера.
     -  Хорошо,  Армида,  поскольку  мне  никогда  не  доводилось  бывать  в
Джурации,  будь  добра, поведай мне,  на  кого охотятся  эти добрые  люди  -
благородные и обычных кровей. Может быть, на роголомов?
     -  Что за удовольствие гоняться за этими увальнями? Нет уж,  в Джурации
охотятся  на  хищников,  на  королей древнезаветных зверей -  тиранодонов  и
кинжалозубов.  Причем  не на степных, а на лесных кинжалозубов. Охота длится
три дня. Она доставляет огромную радость, но  это еще  и серьезное испытание
мужества.- Коварная усмешка блеснула в ее глазах.
     - А какое испытание женственности проходят в Джурации?
     - Женщины не охотятся на древнезаветных исполинов. На балконе появилась
Йолария с корзиной абрикосов. Она удостоила меня улыбкой.
     -  Фрукты  уже созревают, де  Чироло.  Простите меня,  мисс Армида,  но
карета подана. Время утренней прогулки.
     Армида пожала мне руку,  и  я вышел  во двор.  Там  грелась  на  солнце
парусница. Увидев меня, она сердито распустила свой огромный синий плавник.
     Оказавшись снова на улице, я бездумно направился к Кемпереру.
     Она любит  меня, она планирует выйти  за меня замуж.  Верно? А  от меня
требуется  лишь справиться с двадцатифутовым  кинжалозубом или что-то  вроде
этого. Очень просто, не так ли?
     Меня охватил  страх.  Я спрашивал себя,  не слишком ли многого от  меня
хотят во имя этой любви. Откровенно говоря, я задавал себе вопрос,  был ли я
ровней Армиде  и вообще  Гойтолам.  Возможно,  этот  же вопрос задавал  себе
находившийся где-то  в Малайсии ее высокородный молодой человек.  Кто он?  Я
знал  лишь  одно: если бы я был  хищником, я бы схарчил этого малого в  один
присест.
     Мне  необходимо  вести  себя лучше. Я должен прекратить всякий  флирт с
Бедалар. Я  должен быть безупречным, если хочу быть сильным. Или постараться
быть  чище.  Я  чувствовал себя немного виноватым,  оттого  что  переспал  с
девушкой де Лам-банта. Все произошло случайно. Я потерял контроль над своими
чувствами. Одним  из  этих  чувств было вожделение.  Я не должен играть роль
предателя  генерала  Геральда   в   реальной  жизни.  Мне   необходимо  быть
благородным,  таким как  принц  Мендикула. Тогда я завоюю  свою принцессу. С
этого момента нужно начать новую жизнь.
     Я не хотел всю жизнь быть актером.
     Добрый  совет - вот что мне нужно. И деньги для  охоты тоже. Ладно, еще
целая неделя впереди. Возможно, поможет гороскоп Симли Молескина.
     А через джунгли моего воображения уже двигались чудовищные твари.
     Дорога,  по  которой  я  шел, вела через площадь Руппо мимо разрушенной
триумфальной  арки,  реликвии  уже забытой  победы.  Под  тенью  арки  сидел
астролог. Я всегда видел его  здесь, когда шел в театр этой дорогой, которой
- я это точно знал - опасались ходить мои кредиторы.
     Закоулки  Малайсии  кишели  магами  и астрологами,  как  пауками.  Этот
отличался от  остальных, он  был  молодой,  полный и жизнерадостный - редкие
качества  для такой  профессии.  Он сидел  в  кресле, расположенном на грубо
сколоченной платформе, на которую был  наброшен восточный ковер. Рядом с ним
лежали  магические книги, одну из которых, как я знал, он сам написал. Книга
называлась "Происхождение человека", и в ней приводились доказательства, что
человек произошел от козлов  и их предшественников. Звали  астролога Филибус
Партере.
     Сейчас перед  ним стояла клиентка. Астролог  глядел поверх  ее головы с
выражением,  говорившем  о том,  что он  в хороших  отношениях  с различными
богами там, на небесах.
     Сверху через каменную кладку арки, поросшую  папоротником, проникал луч
солнца,  освещавший  сцену  внизу. Казалось, волосы  стоявшей  перед Партере
девушки  вот-вот  загорятся. Возможно, она  умышленно  выбрала  эту позицию.
Золотая  аура бросала  отблеск  на  лицо астролога  и  подсвечивала  букетик
цветов, венчавших пучок убранных лентой волос на макушке. Я узнал эти локоны
и  выразительно  женственную  фигуру.  Солнце  освещало  звезду малайсийской
сцены. Перед Партере стояла пленительная Ла Сингла.
     Аудиенция подходила к  концу.  Ла Сингла поблагодарила астролога хорошо
отрепетированными  жестами.  Когда она повернулась, чтобы уйти, я  незаметно
подкрался сзади и схватил ее за талию, одновременно целуя в бархатную щечку.
     - Ох, Периан, негодник, я думала - боже, отпусти, не целуй меня на виду
у всех!
     - Ты вернулась из Вамонала. Так долго мы были в разлуке...
     -  Умоляю,   давай   снова   расстанемся.-  Она   полушутя-полусерьезно
оттолкнула меня.- Не трогай меня, пожалуйста. Мой муж стал очень ревнив.
     - Ревнив,  ревнив, все ревнуют,  но все  хотят одного и того же. Почему
нельзя жить самому и давать жить другим? Допустим, я пересплю с тобой, чтобы
отдать  дань  твоей  очаровательной  красоте,  а через  полчаса то  же самое
сделает твой муж. И что, от него убудет?
     Она окинула меня сердитым взглядом.
     - Любовь не просто соединение двух тел.  Нельзя разделять душу и  тело.
Ты  бесчувственный.  Тебе  знакомы  зависть,  унижение,  поражение?  Позволь
сказать тебе, ты считаешь Поззи старым, но  каждый раз, когда он прикасается
рукой  к  другой  женщине  или  даже  нежно  смотрит  на нее, меня одолевает
ревность.  Я вполне  понимаю  его ревность, даже когда она уже  невыносима и
душит меня.
     Я попытался взять ее за руку, но она снова выдернула ее.
     - Ты не слушаешь, что я говорю. Тебе нужно повзрослеть, Периан.
     - Успокойся, крошка. Ты же знаешь, твой муж доверяет мне.
     -  Вся  беда  в том, что он не верит мне. Поззи - старая лиса, он  чует
обман, даже если  ничего не произошло. Он говорит, что я слишком хорошенькая
и от этого все мои беды. Возможно, это и в самом деле так.
     - Милая Сингла, какую  тяжелую ношу тебе приходится тащить,- сказал я и
рассмеялся.
     - Ты мало знаешь о сложностях жизни.
     -  Вамонал  сделал  тебя  капризной. Я  добрый малый, но моя  жизнь это
сплошные затруднения.
     Про себя я подумал: здесь что-то не так. И Ла Сингла, и Кемперер обычно
посещали  астролога,  который живет  почти напротив  их дома. Только нужда в
сохранении  тайны привела ее  к другому астрологу. Да она и сама только  что
проговорилась:
     муж не доверяет ей, и у него есть на то основания,  стало быть, дорогая
крошка дала для этого  новый повод. У нее  появился новый  любовник.  Кто из
актеров мог им быть? Не де Ламбант, конечно, он бы обязательно похвалился. И
не Портинари. Возможно,  Чоссер. Этот  может. Он всегда  спокоен,  выдержан,
только глаза горят под темными бровями. Да, пожалуй он.
     Ла Сингла игриво кольнула меня взглядом и слегка качнула бедрами.
     -- Ты ведешь слишком беспутный образ жизни.
     - Как раз сейчас, моя хорошенькая Сингла, у меня есть твердое намерение
изменить свой характер, но только не  в  ближайшие полчаса. Никто в Малайсии
не осмелится оспаривать, что тебе нет равных по красоте, особенно по вечерам
при свете рампы, поэтому,  естественно, твой муж немного  в  тебе не уверен.
Давай, Сингла, подари  мне дружеский поцелуй, а  потом  и я засвидетельствую
Поззи твою верность и успокою его. Идет?
     - Периан, мне не  до шуток.  Женщины  всегда  страдают.  Мужчины, вроде
тебя, которые только притворяются любящими, усугубляют их страдания.
     -  Ты сегодня не  в духе. Пойдем  ко мне, я облегчу  твои  страдания  и
развею твою печаль.
     Я взял  ее за  руку,  и  она  вынуждена была  остановиться.  Когда  она
повернулась  ко мне, я  привычно отметил,  что брови у нее, пожалуй, слишком
густые, а  на верхней губе  - золотистый  пушок.  Она  глядела как бы сквозь
меня, обдумывая мое предложение.
     - Жизнь очень трудна, Периан. Пожалуйста, не пользуйся  этим. Оставайся
моим  другом,  если  можешь.  Мне будет легче,  если  ты сможешь  разубедить
маэстро Кемперера. Послушай,  после полудня  мы  собираемся  в  театр Гарино
"Тени Поднебесной". Ты должен пойти с нами.
     - А я слышал, что великий Гарино в городе. Лучше, конечно, чем Твртко.
     - Поззи  боится,  что Гарино помешает нам сделать хороший сбор. Поэтому
мы идем  посмотреть, что он  ставит. Ты  тоже пойдешь  и  замолвишь за  меня
доброе словечко. Ну, пожалуйста...
     - Все устрою, в  обмен на обычную услугу. Взяв ее за талию, я попытался
увести ее на боковую дорожку. Но она сильно ударила меня в висок.
     - Черт бы тебя побрал. Я уже сто раз отработала твою поддержку.
     - Отличный способ ты избрала на этот раз! - в голове гудело. - Ты очень
игрива.
     - Я уже достаточно наигралась.
     - Кто же этот счастливчик, обладающий  твоим неразделенным вниманием  и
для которого разделяются твои ножки?
     - Мне нужно возвращаться. Как бежит время! Ускорим шаг, ты, чудовище.
     Мы шли по мосту. Только каблучки сверкали из-под ее  юбки, которую  она
постоянно  приподнимала,  чтобы  уберечь  от  уличной  грязи.  Она  молчала,
за