шкам кремля и блоков  (по
слухам, прочности она была необыкновенной). И сам Новый Город строили из
такого плотного материала, что тот больше походил на  металл.  А  может,
это была разновидность керамики -  сродни  тем,  из  которых  производят
корпуса колесников и вставные зубы.
   Изумленно Вадим покачал головой: вот это размах, с ума сойти! Кто мог
ожидать от наших неумех? Мне ли не  знать,  как  медленно  они  ездят  -
сколько ни запрягай! Как же удалось раскочегарить их до такого?
   Через автоматически раскрывшиеся  ворота  "бегунок"  вкатился  внутрь
одного из блоков, очутившись в просторном тихом дворике. Отсюда в  жилые
покои "тысячников" вело несколько нарядных дверей - не слишком  широких,
как будто здешние обитатели заранее страховались на случай бунта. Вообще
же колесников оказалось на стоянке не много, хотя места хватало.  То  ли
развезли хозяев по их ответственным делам, то ли те пока обходились  без
машин. Конечно, не пешком топали - боже упаси! - но в последнее время  в
Центре все больше входили в моду рикши. Кстати, нормальная работа и  для
здоровья полезно. Чем бегать впустую, лучше послужи  народу  (через  его
"слуг") за вполне приличный паек. Вадим и сам подумывал: не наняться ли?
По крайней мере, блюстители перестали б вязаться, и  к  власти  поближе,
ежели что. Впрочем, его наверняка бы  забраковали  -  как  раз  поэтому:
неблагонадежен.
   Вадим вздохнул, потерянно озираясь.
   - Домой хочу, - признался он.
   - Довольно лирики! - Юля выключила мотор. - Двинулись.
   - Куда? - грустно спросил Вадим. - С родителями  знакомиться?  А  кто
они у тебя -  "светлости",  "превосходительства"  или  простые  народные
"благородия"?
   Как будто он досконально представлял разницу!
   - Предок на службе, возрадуйся, - ответила девочка. -  И  статус  его
совершенно не важен... Ну давай, давай, - поторопила она, - выгружайся!
   Пришлось  покинуть  убежище  и  направиться  к  ближайшему  подъезду.
Конечно, придверные были поставлены тут на каждом входе. Но  здешний  на
Юлю с гостем даже не глянул: вышколен отменно или же прикормлен.  Неужто
и папеньке не докладает? "Кому-то  я  советовал  держаться  от  "золотой
тысячи"  подальше,  -  вспомнил  Вадим.  -  И  как  раз  сегодня.  Легко
советовать другим!.."
   Скоростной лифт вознес парочку к верхним этажам беззвучно и  бережно,
точно правительственный лимузин, а открылся прямо  в  квартиру.  Впервые
Вадим  оказался  в  окружении  такой  ошеломительной  роскоши,  вдобавок
предназначенной для жилья. Окон, правда, не было, как и балконов, однако
воздух в комнатах оставался поразительно  свеж,  точно  в  лесу  или  на
берегу водоема. Тона обивок и покрытий - приглушенные, слегка сумрачные;
таков же и  свет.  А  мебель  в  здешних  просторах  терялась  и  вообще
выглядела необязательной, ибо ее с  успехом  заменяли  неровности  пола,
сплошь покрытого  узорчатым  ворсом.  Вообще,  странным  образом  жилище
напоминало  уютную  и  объемистую  пещеру,  оснащенную  всеми  мыслимыми
средствами современного  комфорта.  И  для  кого  она  строилась  -  для
пещерных людей?
   - Я заметила, ты неравнодушен к воде? -  спросила  Юля,  разоблачаясь
прямо от порога. ("Ба - знакомые привычки!") Так полезли в корыто!
   - Мало тебе душа?
   - А! - махнула она рукой. - В той вошебойке только грибки собирать.
   Следом за девушкой Вадим прошел в ванную комнату. И это действительно
оказалось комнатой, иначе бы в ней не уместилось  "корыто"  -  мраморный
бассейн площадью метров пятнадцать, уже  наполненный  пенящейся  зеленой
водой.
   - Ничего себе! - не удержался Вадим. - Какой же это этаж?
   - Двенадцатый, а что?
   - А если переборки не выдержат? Тут же тонн двадцать, не меньше!
   - Умник! И охота тебе голову ломать?
   С  коротким  визгом  Юля  бултыхнулась  в   воду   и   забарахталась,
разбрызгивая пену.
   - Ну, прыгай! - крикнула она Вадиму. - Устроим заплыв на дальность.
   Сохранности ради тот тоже  снял  с  себя  одежду,  отнес  в  соседнюю
комнату. И только затем присел на краю бассейна,  щурясь  от  летящих  в
глаза брызг.
   - Так вот куда уходят народные денежки! - заметил он.
   - Утекают, - поправила Юля. - А тебе жалко?
   - Кто ж это приготовил? Имею в виду воду.
   - Компьютер, глупый! - засмеялась она. - Слыхал о таком?
   - Мала-мала, - скромно сказал Вадим. - Слушай,  а  на  кой  ляд  тебе
ходить к билдерам, если все можно устроить и здесь?
   - А публика там занятная. - Девушка перевернулась на спину, разбросав
конечности  по  сторонам,  блаженно  прикрыла  глаза.  -   Надоели   эти
худосочные, обтекаемые, женообразные. "Мужика б!"
   Помимо воли взгляд Вадима  шарил  по  распахнутому  перед  ним  телу.
Какого черта, в самом деле: всему ж имеется предел!.. Ан нет его - и  не
надо.
   - Но есть же здоровячки и поближе? Взять хотя бы гардейцев...
   - Ах, эти! - С пренебрежением  она  хлопнула  по  пене.  -  Дуболомы:
делают, что велено, - от сих до сих. Скучно!
   - А у нас, стало быть, личности?
   - Ну да, вроде тебя. - Она  снова  расхохоталась,  дрыгая  ногами,  -
какая-то избыточная веселость, натужная. Лезь, сюда,  медведище,  хватит
препираться! Или застеснялся?
   - Именно! - вдруг осенило Вадима. То есть именно, что  наоборот.  Вот
уж чего во мне сейчас ни на  грош,  так  это  стеснительности.  Часа  не
знаком, а уже готов с нею в постель. С  чего  я  так  раздухарился?  Ох,
братцы, не к добру это!..
   Резко распрямившись, он исполнил двойное сальто и обрушился в бассейн
- к восторгу Юли, столь же чрезмерному. Тотчас она оседлала его,  словно
Ихтиандр дельфина, и заставила плавать по кругу, за  неимением  раковины
трубя в сложенные ладошки. Кстати, вода  здесь  плотностью  не  уступала
морской.
   - Что в тебе подкупает, - сообщила наездница, надудевшись, - так  это
расшоренность. Другие бы столько ломались!
   -  У  каждого  свои  комплексы,  -  объяснил   Вадим,   продолжая   с
удовольствием обновлять навыки брассиста, невостребованные столько  лет.
-  Кто-то  вообще  боится  иного  пола,  наворачивая   вокруг   такое!..
Большинство в принципе не прочь приобщиться, но лишь при соблюдении всех
моральных норм, обезопасившись ими и одеждой настолько, будто ведут друг
с другом танковую дуэль. В  некоторых  странах  даже  любовью,  говорят,
занимаются в полном  облачении,  прикрыв  лица  платками,  словно  через
амбразуру, - представляешь?
   - А у тебя что? - поинтересовалась Юля, с  комфортом  укладываясь  на
его широкой спине, точно на матрасе-самоходке. - Ну-ка признавайся!
   - А я предпочитаю неформальное, естественное общение, - ответил он. -
На сей  счет  у  меня  даже  имеется  теория,  частью  заимствованная  у
нудистов, частью основанная на опыте.
   - Выкладывай! - снова велела девушка.
   - А разве сама ты не замечала, насколько  понятней  общаться  друг  с
другом раздетым людям?
   - Еще бы не замечать! - хихикнула  она.  -  Чего  ж  тут  не  понять?
Предельная ясность, куда больше!
   - Н-да, - хмыкнул Вадим. - Вот  и  видно,  что  у  натуристов  ты  не
задержалась. А ведь отсутствие покровов означает не столько приглашение,
сколько доверительность. Телесная открытость, как ни странно,  облегчает
слияние сознаний. Голыши могут представить друг друга намного точней,  а
затем  между  оригиналом  и  его  отражением   в   партнере   образуется
резонанс...
   - А если я не хочу, чтоб мне "представляли"? - перебила  Юля.  -  Вот
еще! На фиг мне представлять - с этим твоим "резонансом"?
   - Тогда к чему общаться?
   - Ну хорошо, - решительно сказала она. - Если следовать твоей логике,
то не только телесная открытость, но и телесное слияние должно облегчать
слияние душ?
   - Вообще-то да, - нехотя подтвердил Вадим.  -  Однако  тут  возникает
много иных проблем.
   - А чего усложнять? - удивилась Юля. - Подумаешь, слияние!.. Пока  мы
соприкасаемся другими участками, у тебя же проблем не возникает?  Считай
это обычным межполовым пожатием, только не рук. Или "открытием забрал" -
на выбор.
   - Понимаешь, это  уже  другая  степень  доверительности,  -  смущенно
забормотал он. - Даже иной  уровень  ответственности.  В  конце  концов,
затрагиваются детородные функции, биосовместимость, гигиена, прочее...
   Вадим умолк, и сам чувствуя, насколько неубедительно это звучит.
   - Ну? - подстегнула Юля, еще и  пятками  наподдала.  -  Так  что  там
насчет "геенны" - огненной, надо думать? - Она насмешливо хмыкнула:
   -   "Ответственность,   совместимость,    детородность"    -    тьфу!
Предохраняться надо лучше, проблем и не возникнет.
   - Ладно, - уступил он, - можешь считать это  персональным  бзиком.  В
моем возрасте позволительна старомодность.
   - Ой-ей, чья бы корова мычала!..
   - Нет у меня коров, - отказался Вадим, - Безлошадный я. И крова  тоже
скоро не будет.
   Осторожно он перевернулся на спину, позволив  девушке  перебраться  к
нему на грудь.
   - Чего бы я хотела уметь, - внезапно сказала Юля, и  на  ее  мордашке
проступила неуместная злость, - так это драться!
   - Господи, - изумился Вадим, - тебе-то зачем?
   - Мое дело. А сам ты умеешь?
   - Ну, так, немножко...
   - И что для этого нужно?
   - Во-первых, сила, ибо без нее не будет резкости.
   - С этим напряженка, - вздохнула Юля,  с  сожалением  оглядывая  свои
члены. - Ноги - куда ни шло: от дурной головы им работы хватает...
   - Во-вторых, требуется растяжка. Над ней-то ты трудилась?
   - Не возникало нужды, - пожала  она  плечами.  -  И  без  того,  если
разогреюсь, могу опуститься в шпагат.
   - В прямой или в косой?
   - В косой.
   - Маловато будет - для твоего пола и  возраста.  Недобор  силы  можно
компенсировать только исключительной гибкостью.
   - Чем  богаты,  -  буркнула  девочка.  Ухватившись  за  лесенку,  она
раскидала по стене прямые ноги, пытаясь подтянуть промежность поближе  к
ней. Просвет оставался небольшой, благодаря природной гибкости, но и  не
слишком маленький. - Видишь? Это предел.
   - Ну, "этому горю я сумею помочь", - в  духе  народных  сказок  изрек
Вадим, аккуратно  помещая  ладони  изнутри  ее  бедер,  на  затвердевшие
волокна. Юля оцепенела в предвкушении, однако больше он не сдвинулся  ни
на миллиметр. Только прикрыл глаза и  сосредоточился,  из  жарких  своих
глубин посылая в  ладони  волны  тепла,  с  каждым  выбросом  расплавляя
одеревенелость ее мышц, пока девушка не уперлась  бедрами  в  лестничные
боковины, а затем и не  просела  меж  них,  почти  коснувшись  ягодицами
прохладных кафельных плиток. Нежные ноги ее при этом торчали по сторонам
с трогательной беспомощностью, уронив расслабленные  ступни,  а  дыхание
заметно участилось, будто немалая доля Вадимова  тепла  таки  угодила  в
запретную зону, разогрев и ее до  опасной  черты.  Пока  не  поздно,  он
переместил одну ладонь на узенькую поясницу Юли, вторую - на самый  верх
ее живота. И стал медленно изгибать девичий  стан,  размеренно  курсируя
второй ладонью от грудок до гладкого лобка, пока Юля не  легла  затылком
на собственную попку, причем без особенного напряжения.
   - Это останется? - спросила девочка, зачарованно  на  него  глядя.  -
Боже, ты убрал во мне все зажимы - это чудо как здорово,  даже  не  хуже
секса!.. Это останется, правда? Ты обещаешь?
   - Процентов на восемьдесят, - подтвердил Вадим. -  Ну,  может,  через
месячишко придется процедуру повторить.
   - Хоть каждый день!  -  с  энтузиазмом  вскричала  девочка.  -  Тоже,
напугал! Ты вообще представляешь, сколько  стоят  твои  касания?  Ты  ж,
наверно, и лечить сможешь простым наложением рук - точно Христос!
   - А он-то почем брал за сеанс? - поинтересовался  Вадим.  -  Впрочем,
сегодня и его объявили бы шарлатаном, либо запрягли на обслугу Глав, так
что лучше не высовываться. И лишней рекламы мне  не  требуется,  имей  в
виду!.. Ладно, - заключил он, - с растяжкой мы разобрались.
   -  Что  дальше?  -  спросила  Юля  с  любопытством.  -   Координация,
глазомер?
   - Навыки, - ответил Вадим со вздохом. - Координацию-то можно в момент
наладить: в конце концов, это лишь вопрос правильной настройки  мозжечка
- плевое дело для знающего человека, хотя опасное.
   - Вот так просто, да?  -  хмыкнула  малолетка.  -  Взял  и  настроил?
По-моему, ты замахнулся на божественное творение!
   - Наладить всегда проще, чем сконструировать, главное  разобраться  с
устройством. Пока не будем касаться твоей бессмертной души - бог ней...
   - Именно, что Бог! - поддакнула девочка.
   - Но что есть твое симпатичное тельце, если не подобие герметичного и
многофункционального  вездехода,  без  которого  душа   не   смогла   бы
существовать в нашем мире? Как у вездехода, в нем есть свои движители  -
мускулы; свои камеры  и  локаторы  -  глаза  и  уши  (не  считая  прочих
датчиков); своя электропроводка - нервная система,  и  даже  собственный
борто-комп - мозг, через который душа управляет телом. И все  это  можно
наладить: чтобы чувствительность сенсоров стала выше, чтобы напряжение в
сети возросло, а  провода  не  разъедала  ржа,  чтобы  не  искажались  и
проходили быстрее сигналы, чтобы не барахлил комп, - да мало ли? Но  вот
рефлексы, автоматизм, бездумность  реакции  обычно  требуют  тренировок,
длительных и упорных.
   - А не обычно? - сейчас же ухватилась Юля.
   - Ну, если воспринимать это без лишнего пиетета... Что  есть  навыки,
как не набор двигательных  программ,  накрепко  усвоенных  подсознанием?
Стало быть, в принципе их можно записать  туда  напрямую...  чего  тебе,
конечно, хочется, да?
   - Еще бы!
   - Ну да, за сеанс получить то, над чем другие бьются годами!.. Видишь
ли, это может потребовать от нас слишком многого.
   - В чем же дело? - с готовностью откликнулась девушка. - Если  только
в "другой степени доверительности", то я уже говорила: никаких  проблем!
На полное твое усмотрение.
   - "Чего усложнять", да? - хмыкнул Вадим. - "Межполовое пожатие" и так
далее... Но если  воспринимать  все  настолько  просто,  при  чем  здесь
доверительность? Как говорится, "еще не повод для знакомства".
   - Тогда хотя бы отрегулируй мне мозжечок, - неохотно уступила Юля,  -
если не желаешь вправить мозги.
   - Это - пожалуйста.
   Обхватив ладонями ее  изящную  голову,  Вадим  снова  сосредоточился,
проникая вглубь незримыми щупами. Давно не упражнял он  эти  способности
ни на ком, кроме Алисы, - не из одной осторожности,  просто  потребности
не возникало. Но от Юли ему не захотелось таиться, и почему  не  сделать
пары шагов навстречу, когда девочка готова  пройти  остальное?  Если  уж
загружать кого опасными знаниями, то  в  первую...  голову...  тех,  кто
слабее.. И действительно, это не заняло много времени.
   - Ну вот, теперь сможешь угодить противнику в глаз с первого  плевка,
- сказал он, отпуская ее перенастроенную голову. - Жаль, ты не  плюешься
ядом.
   - На крайний случай сойдет и лезвие, - зловеще откликнулась  девочка.
- Видала я в одной киношке!..
   - Они  покажут  -  лишь  бы  эффектней!  -  хмыкнул  Вадим,  мысленно
содрогнувшись:  и  вправду,  не  обернулся  бы  его   подарок   зияющими
глазницами. В метаниях на точность совершенная координация вполне  может
заменить мастерство.
   Затем он прогулялся пальцами  по  ее  позвоночнику,  хрупкому  как  у
ребенка, тщательно обрабатывая каждый сегмент.  Потом  уже  огладил  все
тело Юли, стараясь не пропустить ни одной нервной дорожки, насколько  он
чувствовал их под тонкой кожей.
   - Вот и все, - сказал Вадим. - Поосторожнее с этим!
   - Да не врешь ли ты? - внезапно усомнилась Юля. - Чтобы это было  так
просто, так сразу!
   Сорвав с пальца перстенек, она швырнула его в сторону пузатой бутылки
с вином, припасенной в углу, - не ощущая, как  на  протяжении  короткого
взмаха ее тело словно бы само, отдельно от  сознания,  оценивает  вес  и
размеры снаряда, определяет оптимальную траекторию полета, соизмеряет ее
с направлением разгона и силой броска. А в результате всех этих  сложных
подспудных  расчетов  перстенек  влетел  точнехонько  в  горло,  коротко
звякнув.
   - Это случайность! - тотчас объявила девушка и потянула с руки второй
перстень  -  последний.  В  отличие  от  Алисы,  она  не  злоупотребляла
украшениями.
   - Побереги цацки, глупая, - хмыкнул Вадим. - Иначе придется  пить  до
дна.
   Все-таки она повторила попытку, снова играючи  угодив  в  бутылку,  и
залилась злорадным смехом, будто избавилась от неприятного  презента.  А
на бутылку больше не взглянула, словно из брезгливости.
   - А с рефлексами не выйдет,  -  вредничая,  объявила  Юля.  -  Полная
безнадега! Не усваиваются они мной - сколько раз пробовала.
   - Здесь не пробовать надо, - возразил он, - а вкалывать. Из месяца  в
месяц, из года в год. Способна ты на такое?
   - Была охота уродоваться!
   После купания девочка потащила Вадима в столовую, где вывалила  перед
ним груду припасов и, рассевшись на  его  коленях,  принялась  потчевать
деликатесами, до сих пор знакомыми ему больше  понаслышке.  Со  странной
заинтересованностью она выспрашивала гостя об ощущениях, но  сама  почти
не ела. Затем очередь  дошла  до  бочонка  с  вишневым  ликером,  и  Юля
заставила Вадима пить наравне с собой, а тут она себя не  сдерживала.  В
отличие, видимо, от девушки, Вадим выпил столько впервые в жизни, однако
сохранил ясную голову - опять же в отличие от Юли. Быстро  опьянев,  она
погрустнела и принялась жаловаться на обиды,  накопленные  за  недолгую,
зато насыщенную жизнь. А между делом, будто по рассеянности, закручивала
тело  в  немыслимые  узлы,  похваляясь  обретенной  гибкостью  и  охотно
демонстрируя что угодно, кроме стыдливости. Он выслушал полный  перечень
подонков, встреченных Юлей на тернистом пути, в подробностях ознакомился
с мнением Юли о ее предках, родичах, знакомых, а  также  человечестве  в
целом. Под конец Юлю развезло окончательно, и она позорно разревелась, а
затем уснула у него на груди, будто тучка из песни.
   Вадим перенес ее  на  невиданную  водяную  постель,  снабженную  даже
пультом для регулировки температуры и натяжения ворсистого  покрытия,  и
долго сидел рядом, осторожно гладя по  голове.  Только  сейчас,  любуясь
умиротворенной  мордашкой,  он  разглядел,  что  девушка  в  самом  деле
только-только выбралась из подростков, а стало быть, моложе его втрое и,
по совести, вполне годится ему во внучки.  Господи,  во  сколько  ж  они
теперь  начинают,  если  хотя  бы  половина  из  того,  чем  она   здесь
похвалялась, правда? Втрое старше и втрое тяжелей, с раскаянием  подумал
Вадим. Называется, нашел себе  ровню,  справился!  Нет,  уж  лучше  жить
воспоминаниями...
   Однако от другого искушения удержаться не смог: еще  разок  проверить
свое новое качество - прогнозиста. Обеими ладонями, едва касаясь,  Вадим
обследовал ее небольшое вытянутое  тело  от  носков  до  макушки,  затем
прокатился по нему повторно, задерживаясь на подозрительных местах и все
с большим упорством понукая сознание на прорыв. Потом,  для  надежности,
добавил третью проходку, уже ощущая, как наливаются тяжестью виски,  как
холодеют ладони и ступни, как покрывается испариной  лоб.  На  четвертый
раз Вадима бы не хватило, да и вряд ли это было нужно.
   Сейчас он смотрел на Юлю  без  всякого  умиления,  почти  с  испугом,
массируя ноющие запястья,  и  только  пытался  понять,  чего  именно  он
боится: саму девочку или за нее... или того, что у него наконец "поехала
крыша", как он грозился давеча Тиму.  Во  всяком  случае,  симптомы  тут
обнаружились те же, что у Алисы, только шея  была  в  порядке.  Глаза  и
промежность  -  главная   опасность.   То   ли   повышенная   уязвимость
(изнасилование, ослепление?), то ли, наоборот, угроза. Но вот кому, как,
когда?.
   Напоследок  он  прогулялся  по  здешним  комнатам,  подозревая,   что
когда-нибудь это может пригодиться, и в  одной  наткнулся  на  лестницу:
оказывается, ко всем прелестям квартира была двухэтажной.  Поднимавшиеся
к потолку  ступени