ве нет? Вряд ли  Марк
так быстро встал бы на ноги, да еще после прошлых заблуждений.
   - Ну подсуетилась, да, - нехотя признала женщина. -  Пришлось  кое  с
кем сойтись ближе из вершителей губернских судеб. Не чужой ведь.
   - "Как не порадеть родному человечку?" - хмыкнул Вадим. Тем более,  и
самой перепадает немало.
   - С чего ты сегодня такой сердитый а, honey? - укорила  Алиса.  -  На
всех кидаешься, аки голодный wolf.
   - Одиночества хочу, - вздохнул Вадим. - Достали меня сегодня!
   - Вот переселят в общинный дом, по дюжине братиков  в  комнату,  чего
станешь делать?
   Да по двое на койку, добавил он мысленно. Да в два яруса. И  с  общим
тивишником,  наглухо  подключенным  к  однопрограммному  кабелю,  словно
иосифские матюгальники. И с  расписанным  поминутно  режимом,  нарушения
которого приравниваются  к  святотатству  -  при  общем  одобрении,  как
всегда. Не-ет, это будет последней каплей!
   - Ну, так чего?
   - В общине-то? - Вадим засмеялся. - Перекусаю  всех  от  братиков  до
отцов. Думаешь, теснота сближает людей?
   - Разве нет?
   - Людей сплачивает отстраненность. Это скотина сбивается в стадо: чем
плотней, тем комфортней, - а нам требуется дистанция. Помнишь байку  про
влюбленных, привязанных лицом к лицу? - Вадим покачал головой:
   - Может, наши Управители не так  и  глупы?  Лучший  способ  разделить
людей, чтобы спокойно властвовать, - расселить их по коммуналкам.
   - По общинам, - поправила Алиса.
   - Того пуще! Лично для меня это станет последним днем в Крепости.
   - И куда ж ты денешься?
   - Не пропаду, - заверил он. - "В жизни всегда есть место",  и  я  эти
места знаю. На свое счастье,  люблю  "разбрасываться"  -  в  отличие  от
Марка. Потому, видно, его и раздражают такие как мы,  что  нас  непросто
загнать в угол: всегда отыщется запасная норка!..
   - Попробуй только от меня сбежать! -  пригрозила  женщина.  -  Из-под
земли достану!
   - Ты же первая от  меня  отречешься  "прежде  нежели  трижды  пропоет
петух"...  Засим  бросаю  вас,  -  добавил  Вадим,  поднимаясь.  -  Чао,
Алисочка!
   До чего ж удивительны взращенные социализмом люди!  -  размышлял  он,
спускаясь по лестнице. Ладно бы в прежние времена, когда ревнивый  режим
всеми силами сохранял у поднадзорных  невинность,  -  но  теперь,  после
распахнутых шлюзов, из которых на головы низвергнулось столько!.. Неужто
в политике потеря  невинности  обратима?  Конечно,  Главы  очень  удачно
вернули подданных к однопрограммности, оградив от внешних искусов, -  но
ведь те особенно не возбухали! Так, поворчали по кухням и  опять  дружно
пораззявили  рты:  нате,  кормите  нас  с  ложечки,  как  раньше.  Затем
покусились на дорогое, принявшись урезать пайки, и вот  тут  конструкция
закачалась.  Но  правители  ловко  вывернулись  из-под  удара,   поделив
подданных на горожан и селян, старожилов и новоселов, спецов и трудяг, -
и снова народ показал себя  стадом.  Вот  где  пошли  разборки,  кому  и
сколько положено крошек с барского стола! А когда, чуть позже,  из  всех
выделили  "золотую  тысячу",  разве  хоть  кто-нибудь  возмутился?   Уже
поговаривают о введении титулования, от "благородия" до "сиятельства"  и
"светлости" включительно, - а  чего,  разве  это  намного  смешней,  чем
обзывать всех "товарищами" или, как сейчас, "братьями" да "отцами"? Наши
всеядные проглотят и такое, не поперхнутся. Непонятно только,  для  кого
приберегаются "высочества" да  "величества"  -  ведь  без  них  перечень
неполон?
 
3. Старина Тим 
 
   Вернувшись к себе, Вадим  еще  не  успел  запустить  аппаратуру,  как
услышал в коридоре знакомые крадущиеся шаги, направляющиеся к его двери.
В последнее время эти полуночные визиты сделались  такой  же  традицией,
как и его собственные  посещения  Алискиных  хором.  Как  всегда,  гость
удостоил дверь вкрадчивым стуком,  хотя  лучше  других  знал,  насколько
тонок у Вадима слух. А тот, как обычно, не отказал себе  в  удовольствии
подыграть конспиратору, с десяток секунд подержав  его  перед  входом  в
сладком неведении, вынуждая опасливо озираться на  каждый  шорох:  столь
поздние хождения по уже темным коридорам, мягко говоря,  не  поощрялись.
Затем неслышно открыл дверь и  буднично,  словно  Верещагин  из  "Белого
солнца", пригласил:
   - Заходи.
   Погрозив  ему  кулаком,  гость  прошмыгнул  в   сумеречную   комнату,
опустился в любимое кресло и тут  же  поджал  под  себя  ноги  в  теплых
носках, словно турок. Подождав, пока Вадим запрет дверь, осведомился:
   - "Ну, что у нас плохого?"
   - "А у нас в квартире газ", - ответил хозяин. - Был.
   - Почему-то обоим нравилось цитировать старые фильмы и книги,  в  том
числе детские, - может, оттого, что знали друг друга аж  с  тех  времен,
задолго до Отделения. А многие ли еще помнят тогдашние подробности?
   Звали гостя Тимофей Филимонович Славин, проще говоря - Тим, с Вадимом
он приятельствовал с первого курса одного престижного московского ВТУЗа,
а после распределения угодил с ним в  один  город,  причем  добровольно,
областной центр как-никак, не какое-то захолустье. (Зацепиться за Москву
тогда мало кому удавалось.)  Потом  их  пути  надолго  разошлись,  и  за
длинную жизнь у обоих накопилось всякое. Но связей друг с другом они  не
теряли, а в последние месяцы их странная дружба обрела второе дыхание  -
как будто после многих крушений Тиму потребовалась надежная гавань,  где
он смог бы заделать пробоины, не опасаясь получить новые.
   - Гля, чем разжился! - похвалился гость, выкладывая на стол  банку  с
консервированными  в  собственном  соку  ананасовыми  кольцами  (любимой
закусью морячков, с которыми одно время соседствовал  Вадим,  -  даже  в
советское время это было дефицитом). - А? Уметь надо!
   - И это все, что ты умеешь?
   Больше всего Тим смахивал на обезьяну - жилистый, ловкий,  напористый
и  любопытный,  с  подвижным   морщинистым   лицом   и   покатым   лбом,
облагороженным глубокими залысинами, с тощими волосатыми конечностями  и
круглым пузиком. Однако женщинам нравился до изумления. И сам  любил  их
не меньше - как многое в этой грешной жизни. Сколько Вадим  помнил,  Тим
всегда был игроком и авантюристом, постоянно вязнул в сложных интригах с
женщинами или начальством, был  подвержен  порокам  и  поддавался  самым
разным искушениям, однако каяться неизменно  приходил  к  Вадиму,  будто
избрал его своим исповедником.  (Нашел,  называется,  святошу!)  Правда,
делился Тим не только сокровенным - а знал он немало, всего и обо  всем,
легко общаясь со многими, аккумулируя сведения точно губка.
   - Кто умеет,  так  это  Марк,  -  добавил  Вадим,  небрежно  вскрывая
заветную баночку. - После его разносолов меня трудно удивить.
   - Не зарекайся, - сказал Тим. - Ты когда-нибудь  ел  молочный  суп  с
селедкой?
   - Иди ты, - не поверил Вадим. - Надеюсь, не с соленой?
   - А лягушачьи ножки пробовал? Помнится, будучи проездом в Париже...
   Единственный  раз  в  жизни  Тим  действительно  мотался  за   рубеж,
посредством многозвенных ходов устроив себе командировку. Может, в самом
деле добирался до Франции, хотя вряд ли. Вот ГДР - куда  ни  шло,  тогда
это было реально.
   - Зато я знал человека, который лопал  лягушек  живым,  -  похвалился
Вадим, - будучи на уборке сена. Есть еще люди в русских селеньях!
   - Сам видел? - загорелся Тим. - Что, прямо при тебе?
   - Я смотрел на того, кто это видел,  -  усмехнулся  Вадим.  -  Ты  же
знаешь, какой я впечатлительный! Самое забавное, что как раз ножки  этот
чудак есть не стал - побрезговал, верно. Зато уж остальное, по пьяной-то
лавочке... Ладно, приятного тебе аппетита, -  добавил  он,  доставая  из
стола  миску  с  самодельным  печеньем,  только  вчера  изготовленным  в
самодельной же духовке. - Если захочешь  подробностей,  вроде  сочащейся
изо рта зеленой жижи и тщательного пережевывания внутренностей...
   Тим залился радостным смехом. Когда-то,  в  стародавние  времена,  он
погорел на служебном рвении, угодив с микроинфарктом в больницу прямо из
КБ, - и с тех пор ничего не подпускал близко к сердцу. Может, за  легкий
нрав и любили его женщины - по крайней мере, за нрав тоже. Или же за то,
что Тим не жалел для них комплиментов, - господи, да кому нужна она, эта
правда!.. А может, за особенный запах: говорят, дамочки на такое  клюют.
Хотя явственно ощущал его, пожалуй, только Вадим  -  своим  обостренным,
надчеловеческим обонянием.
   Смотавшись за предусмотрительно  разогретым  чайником,  Вадим  разлил
кипяток по тяжелым полулитровым чашкам и щедро заправил  отличным  чаем,
поставляемым благодарной  Алисой,  -  кстати,  одна  из  причин,  почему
заядлый чаевник Тим так возлюбил здешние посиделки. К тому же на  правах
гостя ему не  приходилось  ничего  делать  -  впрочем,  тут  и  не  было
особенных хлопот, все под рукой. Вообще  в  тесноте  комнатушки  имелись
свои преимущества. Расположившись по центру, Вадим мог дотянуться  почти
до любой  точки,  даже  не  вставая.  И  для  освещения  вполне  хватало
настольной лампы - тем более в такой поздний час  не  стоило  привлекать
лишнего внимания. (А вдруг вахтерша по-прежнему заглядывает под двери?)
   - И как прошла сегодняшняя встреча? - спросил Тим, беря чашку  в  обе
ладони,  словно  японец,  и  с  наслаждением  вдыхая  густой  аромат.  -
Успели-то хоть? Видел я, как Марчик подкатил!  Кстати,  могу  на  стреме
постоять.
   - Может, и со свечкой? -  откликнулся  Вадим.  -  Пошляк!..  Нет  там
ничего, понял? И не было.
   - Ну да, будто я Алиски не знаю!
   - Значит, не знаешь. Или меня.
   - Ну и дурак, - заклеймил Тим. - Такая женщина!
   Он даже глазки закатил от вожделения,  кудахча  по-восточному:  "Вах,
вах, вах". Его всегда тянуло на пышности.
   - Сейчас  мне  интересней  ее  муженек,  -  сообщил  Вадим.  -  Очень
показательная трансформация - прямо образцовая.
   - Транссексуал, что ли? - сострил Тим. - Маленький, это на  любителя.
Хотя подобной пакости я не ожидал даже от Марка.
   Вадим не поддержал шутки, да и не одобрил.
   - Понимаешь, - сказал  он,  -  слишком  быстро  меняются  люди,  даже
внешне, - будто происходит разделение на породы. Первые годы было не так
заметно.
   - Вот возьмем, к примеру, тебя...
   - Я не меняюсь, я совершенствуюсь,  -  возразил  Вадим.  -  Неудачный
пример - попробуй снова.
   - Хорошо, а я?
   - А ты словно тот моряк: привязался в шторм к мачте, чтобы волной  не
смыло.
   - Надо думать, мачта - это ты?
   - Догадливый. Кстати, относится не к одному тебе. Тут целый экипаж!
   - Не слишком ты скромен, а?
   - Братец, чрезмерная скромность, как и прыщики, проходит с возрастом.
Уж о ближнем моем окружении данных хватает!
   - В отличие от дальнего, верно? - подсказал гость. -  Выходит,  самое
время расширять круг.
   - А почему, думаешь, я пасу Марка?
   - Думаю, все же из-за Алиски, - хмыкнул Тим,  сладостно  вгрызаясь  в
печенье. - Чего там между вами дело темное. Но без нее ты давно б послал
Марчика подальше, просто из брезгливости. Да и он  не  стал  бы  терпеть
твои наезды.
   - Я надеялся, он хоть что-то знает.
   - Ну?
   - Если знает - не признается. Хотя и злится.
   - Допрыгаешься, - посулил Тим. - Нашел себе забаву - дергать тигра за
усы!
   - Скорее уж крысу.
   - А крысы, чтоб ты знал, сумеют и  тигра  загрызть,  ежели  навалятся
скопом. "Нам не страшен серый волк: нас у мамы целый полк!"  Большого-то
зверя еще можно завалить хотя бы сдуру. - Тим вдруг умолк и поглядел  на
хозяина с любопытством: Ну, чего кривишься - зубы болят?
   - Не понимаю, на чем держится здешний режим,  -  признался  Вадим.  -
Экономику развалили, от мира обособились - и все ж ухитряются  содержать
прорву нахлебников, не срываясь ни в голод, ни в разруху. Сил не хватает
обуздать крутарей или  подмять  частников,  как  бы  ни  хотелось,  зато
пресловутый "занавес" сработан, похоже, из броневой стали. Уровень жизни
в народе упал на порядок, при том что верхушка благоденствует, - и  хоть
бы кто-нибудь возмутился!
   - А чего им возбухать? - посмеиваясь, заметил Тим. - Сам  же  сказал:
голода нет, какая-никакая конурка имеется,  и  при  всем  том  вкалывать
по-настоящему не заставляют. Чего еще желать простому люду? Слава  богу,
у  нас  не  дикий  Запад,  где  принято  надрываться  ради   несчастного
загородного дома в три этажа и пары тачек на каждого из членов семьи.  А
скоро нас и вовсе рассадят по камерам и даже на  прогулки  будут  водить
строем, чтоб не бузили, - порядок будет, представляешь?
   - Они бы, может, и хотели, да где взять силу? "Бодливой корове..."
   - Когда потребуется будь спок, - заверил  Тим.  -  Как  они  с  нашим
Отделением, а? Откуда только что повылезло!
   - Думаешь, у них бездонный мешок с сюрпризами?
   - Кто знает, Вадя, кто знает. И выстроят нам такой лагерь!..
   - Не настолько ж мы дураки, чтобы дважды влететь в одну яму?
   - Да кто нас спросит! - засмеялся Тим. - И вообще, родной, ты слишком
хорошо думаешь о людях - по себе, что ли, судишь? Да  ты  представляешь,
сколько народу сейчас грезит о персональной камере, хотя б и с видом  на
помойку! И чтоб надежная крыша над головой, и гарантированная  кормежка,
и ежевечерняя жвачка по тивишнику. Что  ты  -  это  ж  предел  мечтаний!
Собственно, уже сейчас многие живут так, и не нужно  им  больше  ничего.
Служба, дорога, дом - все!
   - Тебя устраивает такая  жизнь?  -  спросил  Вадим.  -  Меня  -  нет.
Бездельников у нас полно, согласен, да ведь и работяг немало!  А  каково
сейчас людям одаренным? И все равно шагают  в  едином  строю  неизвестно
куда.
   - А разве ты не в нем?
   - Но крайней мере, я  плетусь  в  последнем  ряду.  Подвиг,  конечно,
небольшой, но если б эта тенденция стала массовой...
   - Так ведь не станет?
   - К сожалению.
   - Не знаю, не знаю, - сказал Тим.  -  Сам  знаешь,  я,  в  общем,  не
тупица, однако шалопай и бездельник,  каких  мало,  и  главная  проблема
заставить меня вкалывать. Так что хорошая плетка по заднице  мне  бы  не
помешала.
   - К дьяволу ее! Пряник - куда ни  шло!..  Тем  более,  хорошая  плеть
редко сочетается со здравым умом, и погонят тебя в такие края,  куда  ты
вовсе не собирался!
   - "Куда Макар телят не гонял", да?
   - Или "ворон костей не заносил", - еще сгустил краски Вадим. - И чего
нас вечно тянет на неизведанные тропы? Так и норовим оказаться  "впереди
планеты всей" одним большим скачком, точно китайцы.
   - Скучный ты человек, Вадик, - не любишь экспериментов. В тебе  иссяк
дух авантюризма".
   - Я не желаю быть их объектом. Кто хочет  -  пусть  экспериментирует,
только без меня. Слава богу, человечество уже накопило немалый опыт - не
худо бы для начала его освоить.
   - Есть мнение, что для нашего менталитета не годятся чужие рецепты.
   - Свежая мысль! - фыркнул Вадим. - За последнюю  дюжину  лет  ею  уже
попользовались все: от латышей до туркменов, - точно уличной шлюхой.
   - Учение всесильно следовательно, верно, - наставительно заметил Тим.
- Или наоборот? Во всяком случае, нашу "загадочную душу"  ты,  инородец,
лучше не замай!
   - Если что-то годится для американцев с японцами, то и мы  как-нибудь
втиснемся, - сказал Вадим. - А все эти байки об исключительности выгодны
одним властолюбцам, а годятся лишь закомплексованным дуракам.
   - Коих большинство, - напомнил Тим. - А как же наша "соборность"?
   - ...сказал баран барану. Вообще среди  разумных  людей  это  зовется
стадным инстинктом. Есть чем гордиться, да?
   - Но разве человек не стадное животное?
   - Общественное! Почувствовал разницу?
   - Ну да, конечно, - подхватил Тим. - Когда в  стадо  сбиваются  люди,
это уже зовется обществом, верно?
   - Люди не сбиваются в стада, если они люди, - Даже и в  стаи.  Разуму
нужна свобода!
   Вадим и сам поморщился - настолько выспренно это прозвучало Однако не
отказывать же от смысла из-за неудачно выстроенной фразы?  Он  потянулся
за чайником и подлил кипятку в загустевший чай - себе и Тиму. Последний,
правда, любил чаевничать покруче, а в прежние времена и вовсе  заваривал
по трети пачки на чашку, - но и без того он слишком легко возбуждался, с
пол-оборота.
   -  Хорошо  говорить  тебе  -  сильному,  -  проворчал  Тим.  -  Ты-то
распорядишься своей судьбой, если захочешь. А каково слабым?
   - Я себя сильным не считаю, - возразил Вадим. - Хочу я  куда  больше,
чем делаю, даже когда все зависит от  меня.  Правда,  большинство  и  на
такое не способны - зато очень изобретательны в оправданиях.
   - На меня намекаешь? - Поинтересовался Тим. - Как будто мне есть куда
деваться!..
   - А что мешает тебе перейти,  скажем,  в  частники?  Ты  ведь  всегда
мечтал о самостоятельности.
   - Во-первых, не  так  это  просто:  мы  ж  крепостные  не  только  по
названию, сам знаешь. И даже паршивые наши конурки  приписаны  к  КБ,  а
стоит из него выйти... Во-вторых, кому там нужны мои таланты? Здесь меня
хоть и достают, однако погоняют не слишком  и  не  мешают  удовлетворять
любопытство  за  государственный  счет  -  пока  отчетность  в  порядке.
В-третьих, подпасть под власть крутариков немногим лучше.
   - Но там хотя бы есть выбор.
   - Если повезет, - сказал Тим, - и то - поначалу. А в общем, такое  же
крепостное право, только поводок чуть длинней.
   - Вот я и говорю, - хмыкнул Вадим. - Оправдываться мы умеем.
   - Это доводы, чудило, - возмутился спец. - Не оправдания - доводы!
   - Ну да, уровня: если не вполне  белое  -  значит,  черное.  Конечно,
полной свободы тебе не дадут нигде и никогда, но ведь ты даже кусочка ее
не желаешь - под тем предлогом, что не предлагают всю.  Если  б  это  не
затрагивало  тебя  лично,  ты  сам  бы  понял,  насколько  нелепы  такие
"доводы".
   - Хорошо, а почему ты туда не уходишь?
   - Во-первых, по своему психоскладу я не предприниматель, не  лидер  и
не воин...
   - Зато умелец, каких поискать!
   - Во-вторых, здесь пока интересней. Крутари мне, в общем,  понятны  -
во всяком случае,  тамошние  странности  тутошним  не  чета.  Льщу  себя
надеждой, что шевелить мозгами умею не хуже, чем руками.
   - Все ты врешь! - мстительно сказал Тим. -  Ты  ж  у  нас  христосик,
филантроп, а здесь в тебе нуждаются многие вот ты и  рассиялся  сердцем,
будто тот придурочный Данко! И  обойдутся  с  тобою  как  с  ним,  когда
догоришь, - все же Горький был не глуп.
   - В отличие от тебя. Где ты видел таких филантропов?
   - Вон, сидит один!..
   - На, залейся, - сказал Вадим, заваривая гостю свежую порцию чая, ибо
прежнюю тот уже допил, а заодно почти прикончил и собственные  консервы,
оставив хозяину последнее ананасовое колечко. - Бог с ними: с крутарями,
с филантропами... Поговорим лучше о Крепости.
   - Ну чего ты к ней прилип? Стоит худо-бедно, не рассыпается - и слава
Основателю!  Может,  это  и  вправду  нам  больше  подходит,  может,  мы
действительно ближе к китайцам? Почему не допустить, будто  планомерные,
последовательные реформы сверху  способны  принести  к  благоденствию  -
пусть не быстро, зато без лишних потрясений?
   - Братишка Тим, ты все-таки технарь,  а  рассуждаешь  как  заправский
чинодрал - вроде  того  же  Марка,  -  подколол  Вадим  приятеля.  -  Ну
напрягись,  попробуй  выстроить  модель  этой   системы,   показать   ее
механизмы, кабели, движители. Только собери ее из реальных  деталей,  не
из придуманных. Ты ведь умеешь подмечать людские слабости - не только же
затем, чтобы позлословить? Поставь себя на  место  Глав  -  захочешь  ты
делиться властью? А если захочешь, то кто тебе это позволит?
   -  Интересно,  на  что  ты  намекаешь?  спросил  Тим.  -  На  заговор
таинственных злоумышленников? Так не ты первый!
   - "Не следует умножать число сущностей", - согласился Вадим. - Вообще
меня  никогда  не  вдохновляли  поиски  тайных  врагов,  столь   у   нас
популярные, почти все можно объяснить собственной дурью. Однако  на  сей
раз действительно не складывается.
   - В конце концов, много ты в этом понимаешь! -  с