ой...
   Враг постоял на  пороге,  видимо,  уверенный  в  том,  что  жертва  легко
доступна и совершенно беззащитна,  потом  подошел  к  кровати,  все  еще  не
зажигая света. Воспользовавшись этим,  Саша  бесшумно  выбрался  в  коридор,
переступая через скрипящие  доски  паркета.  Через  несколько  секунд  гость
обнаружил его отсутствие и теперь, насторожившись, обшаривал комнату.
   Боль поразила слепого мальчика - боль, не имевшая физической причины.  Он
не мог слышать тихих хлопков выстрелов из пистолета с глушителем  и  не  мог
видеть, как кровь заливает белые простыни. Он просто почувствовал,  что  его
мама и папа перестали быть спящими и  стали  мертвыми.  Их  больше  не  было
рядом. Кто-то вытащил их из черного аквариума пространства, словно пойманных
рыб, и они остались только в своих сновидениях где-то очень далеко отсюда...
Отчаяние запустило горящую ладонь в его внутренности и теперь  разрывало  их
на части цепкими пальцами.
   Он сделал шаг в сторону спальни, но сразу же остановился. Теперь там  был
убийца. И еще смерть. Родителям уже ничем не поможешь. Разве  что  разделишь
их последний сон... Слезы катились из невидящих глаз.  Маленький  зверек  не
мог даже застонать. Ужас погнал его к входной двери.
   Один из убийц окликнул другого.
   - Щенка прикончил? - спросил он, убедившись  в  том,  что  двое  взрослых
обитателей квартиры мертвы.
   - Его нет. Где он может быть?
   Твою мать! Не знаю! Только здесь. Ищи. Ищи!..

***

   Саше повезло хотя бы в том, что взломщики  не  заперли  дверь,  а  только
прикрыли ее. Однако он понял, что уже  не  успеет  надеть  теплое  пальто  и
ботинки. За секунду до того, как в квартире вспыхнул свет, он выскользнул на
площадку и устремился вниз по лестнице.

***

   Через минуту полураздетый и босой ребенок выбежал из подъезда  в  ледяную
мартовскую ночь.
   Не так он представлял себе свой уход. Если бы не беглец, он мог бы  лучше
подготовиться к еще неизвестной ему миссии, но не посмел  упрекнуть  в  этом
единственное близкое существо...
   Двор был знаком ему неплохо, а дальше начинались  неизведанные  городские
джунгли. Покрытая инеем грязь обжигала и резала  его  ступни.  Прикосновения
жестокого ветра покрывали кожу  мурашками.  Он  дрожал,  оказавшись  один  в
предельно враждебном космосе. Тысячи существ спали вокруг  в  железобетонных
коробках, но они были не более, чем реквизитом его личной трагедии.
   Слепой мальчик побежал, пытаясь убраться подальше от своего дома. Он едва
не наткнулся на машину убийц и отшатнулся, почуяв из запах. Несколько раз он
падал в лужи, покрытые тонкой корочкой льда. Под нею была зловонная вода,  и
это зловоние вскоре насквозь пропитало его костюм.
   От пережитого потрясения его дар изменил ему  на  время.  Саша  затерялся
среди декораций ледяного ада  и  не  знал,  где  находятся  убийцы.  Обыскав
квартиру, те поняли, что ребенок сбежал. Теперь они  обыскивали  двор.  Лучи
фонарей обшаривали кусты и метались по игровым площадкам. Произошло то,  что
казалось невероятным. Восьмилетний инвалид исчез.
   ...Саша все глубже погружался в городской лабиринт. Задыхаясь,  он  бежал
в.  ущельях  улиц,  пересекал  открытые  пространства,  по  которым  мчались
металлические гробы, и чудом не  нашел  свою  смерть  на  дороге.  Никто  не
остановился, чтобы подобрать его. Да он и сам никому не доверился бы...
   Саша уже не чувствовал рук и ног. Верхний слой кожи на лице превратился в
замерзшую маску.  Ледяная  влага,  скопившаяся  в  волосах,  вычерчивала  на
скальпе линии болезненных уколов.
   Где-то - совсем недалеко - металась по  улицам  машина  с  убийцами.  Два
конуса ее фар высверливали тьму. Саша  знал,  что  еще  ничего  не  кончено.
Скорее, все только начинается...
   Он почуял впереди какое-то новое пространство - не такое мертвое, как все
вокруг. Во всяком случае, там не было  бетонных  могильников.  Только  очень
много  деревьев,  а  также  невероятное  количество  насекомых  и  маленьких
безопасных существ,  покрытых  перьями.  Но  там  присутствовало  и  кое-что
другое. Что-то мутное и угрожающее... Тем не менее, это было  место,  вполне
подходившее для того, чтобы спрятаться от пронизывающих лучей. Лучи были  из
двух черепов, наполненных червями.

***

   Родители редко водили сына-инвалида в этот парк, и  Саша  не  узнал  его.
Сонные  деревья  еще  пребывали  в  зимней  апатии.  Было  бы  очень  трудно
проникнуть в их сны. Теплокровные твари прятались глубоко под землей, другие
охотились на себе подобных. Птицы затаились в ветвях. Мальчик оказался среди
робкой и угнетенной жизни. Он брел  по  давно  заброшенным  боковым  аллеям.
Здесь излучение убийц было неощутимо. На этот раз он спасся. Но  что  делать
дальше? Через несколько часов он мог умереть от переохлаждения.
   Кровь по каплям вытекала из порезов на его ногах. Он наступил на  собачьи
экскременты, потом прошел мимо чьих-то останков на клумбе.  У  него  уже  не
было мыслей и почти не  осталось  ощущений.  Впереди  и  повсюду  был  полюс
холода...
   Он продолжал бесцельно ходить по кругу, натыкаясь на  деревья,  -  слепой
полумертвец, получивший недолгую отсрочку.

Глава двадцатая

   Оставшись  в  квартире   Голикова   в   одиночестве,   Ирина   попыталась
сосредоточиться и подумать о том, что делать дальше.  В  голове  была  каша,
густо замешанная на страхе. Во всяком  случае,  она  поняла,  что  совершила
первую ошибку тогда, когда стала любовницей Виктора.  В  результате  она  не
приобрела ничего, кроме позолоченной клетки.
   Но внутреннее рабство было еще хуже. Ей приходилось опасаться последствий
любого поступка и любого неосторожно брошенного слова. Поэтому весь минувший
год она просто плыла по течению. До тех пор, пока не прочла книгу Строкова и
в офис издательства не вошел человек, заинтересовавшийся адресом автора...
   Ей давно снились очень странные сны. Гораздо более насыщенные  событиями,
чем дневная летаргия. И все это были кошмары.
   В них она встречала людей и существ, которых никогда не видела и не могла
видеть в жизни. Она знала их имена и свойства,  цель  интриг  и  способы  ее
достижения. Она путешествовала  в  других  временах.  Сновидения  постепенно
стекались  к  одной  точке,  где  должно  было  произойти  их  окончательное
слияние...
   Все предшествующее казалось ей прелюдией к грандиозному и всепоглощающему
кошмару, от которого она уже не сможет пробудиться. Она еще не  поняла,  что
кошмар начался наяву. Она приближалась к нему, покачиваясь от усталости.
   Тем не менее, она не смогла уснуть.  Болел  порез  на  лице,  хотя  Клейн
действительно сделал так, что рана больше не кровоточила. Ирина  знала,  что
теперь ее недостаток  будет  вызывать  у  мужчин  скептическую  и  виноватую
улыбку.
   Впрочем, есть извращенцы, которых возбуждают шрамы...
   Она выпила рюмку водки, оставшейся на столе, и закусила ломтиком  лимона.
Кислота во рту показалась ей освежающей. Во всяком случае, это  было  лучше,
чем едкий привкус страха...
   Она взяла в руки тетрадь Строкова. Записки человека,  который  уже  плохо
кончил. Возможно, нечто подобное вскоре ожидает и ее...
   Она открыла дневник и стала читать стихи больного недоноска, разделавшего
себя ножом, предназначенным для разделки мяса.

***

   "...02.10. 13 часов 08 минут - 13 часов 29 минут.

   Слова, как души,
   Летят туда, где их никто не слушает.
   Пробил мой час -
   И вот, наконец, возвращаюсь.
   Вижу людей, будто темные точки;
   Знаю, что все ненадолго ?
   Черная птица чертит над лесом
   Гигантские круги.
   Вижу в небе крест, циферблат...
   Это странно, когда
   Услышаны все молитвы.
   Знаешь, как быстро
   Уходит из меня
   Эта - как ее? -
   Радость?..
   Я слишком долго ел, ел, ел
   Червивое сердце
   Мертвого старика..."

***

   Удар был откровенным и очень сильным.  Дверь  распахнулась;  задребезжала
изуродованные замками. Ирина не успела даже вскочить с дивана, не говоря уже
о том, чтобы сделать что-то другое.
   В комнату ворвались двое высоких парней с одинаковым  бронзовым  загаром,
непонятно откуда взявшимся в марте. Они и одеты были не по сезону - в джинсы
и майки.
   Один из них навалился на Ирку и задушил ее крик  ладонью.  Потом  заломил
назад и связал за спиной ее руки, а  его  напарник  заклеил  ей  рот  липкой
лентой.
   - Смотри, - сказал он,  -  Ее  уже  кто-то  порезал!  После  этого  парни
принялись расхаживать по комнате, открывая ящики и сбрасывая на пол книги.
   - Ты знаешь, зачем мы пришли, -  обратился  к  девушке  тот,  у  которого
длинные волосы были собраны в "конский хвост". - Где дискеты?
   Он рывком  отклеил  ленту,  давая  ей  возможность  говорить.  К  клейкой
поверхности прилипли волосы, и от боли Ира заплакала.
   - Быстрее, сука, - поторопил ее парень и ударил кулаком в живот.
   - Не знаю! - выкрикнула она, - Здесь их нет. Парень вернул ленту на место
и отправился в кладовку. Через минуту он вышел  оттуда  с  утюгом.  Поставил
утюг на столик и включил в сеть.
   Ирина почувствовала, что  ее  захлестывает  волна  черного,  безысходного
отчаяния. Она знала, что не выдержит пытки. Но, к сожалению, местонахождение
дискет было ей совершенно неизвестно. Независимо от того, удалось ли  Клейну
завладеть ими.
   Потрескивая,  утюг  медленно  разогревался.  Парень  с  "хвостом"  врубил
телевизор и переключился на канал, передававший  музыку,  после  чего  вывел
регулятор громкости в крайнее правое положение. "Мэри...  где  шипы,  там  и
розы..." - пела Пугачева, но Ирина была  слишком  напугана,  чтобы  понимать
смысл слов. Песня казалась  ей  Жуткой  какофонией,  дополнявшей  окружающий
хаос.
   Тем временем парни перерыли  все  самые  доступные  места  и  перевернули
квартиру вверх дном. Шумно дыша, девушка  лежала  на  диване  со  связанными
руками. УТЮГ, стоявший поблизости, обдавал ее лицо тошнотворным теплом.
   Один из парней извлек из кармана нож и разрезал халат  у  нее  на  спине.
Медленно разделил две половины и бросил их на пол.  Потом  нежно  перевернул
жертву на спину. Присел рядом на  диван  и  погладил  тугие  бедра  девушки.
Наклонился и провел длинным влажным языком по ее животу, оставляя  блестящую
дорожку.
   Его слюна показалась ей ледяной. Она дрожала от озноба. Парень  осторожно
ввел лезвие под застежку ее  лифчика.  Потянул  вверх,  пока  не  обнажилась
грудь. Соски  были  твердыми  и  напряженными,  будто  от  холода.  Застежка
лопнула, и чашечки разлетелись в стороны.
   - По-моему, сегодня нам повезло, - сказал парень и принялся посасывать ее
соски. В это время его рука с ножом скользила вниз, пока лезвие  не  поддело
ткань трусиков и не начало вспарывать  ее...  Лезвие  остановилось  в  паху,
после чего насильник раздвинул ноги девушки и направил руку дальше.
   Когда Ирина была полностью обнажена,  он  вдруг  вспомнил  об  утюге.  Ее
зрачки были расширены. Она смотрела прямо перед собой и  не  различала  лиц.
Только цветные пятна, как будто фигуры находились не в фокусе...
   Один из парней сел ей на бедра,  а  второй  поднес  утюг  к  ее  плоскому
животу.  Раскаленная  стальная  плоскость   медленно   опускалась,   излучая
обжигающий жар. Ирина втягивала живот, чувствуя, что ее вот-вот вырвет и она
захлебнется собственной блевотиной...
   Парень остановил руку, когда между кожей  и  рабочей  поверхностью  утюга
оставалось не больше нескольких миллиметров.
   - Говори, тварь, где дискеты? - сказал он Ире в самое  ухо,  рассматривая
шрам на ее перекошенном лице. У него был странный, нечеловеческий запах.
   Она затрясла головой, желая только одного: чтобы адский пресс  не  прожег
ее живот до внутренностей. Парень снова отклеил один край ленты.
   - Не надо!!! - истерично заорала она, пытаясь перекричать телевизор. "Это
твоя первая потеря..." - убеждала Алла  с  экрана.  -  Не  надо!  Их  забрал
Виктор. Сейчас за ними поехали... мои друзья. В "Черную жемчужину"...
   Парень убрал утюг и криво улыбнулся, но  она  не  видела  его  плотоядной
улыбки. Волосы  приклеились  к  ее  залитым  слезами  щекам.  Не  переставая
улыбаться, парень окончательно отодрал ленту.
   - Твой рот должен быть свободен, - сказал он связанной  жертве  и  сделал
знак своему напарнику. Вдвоем они подняли ее  и  положили  на  столик  лицом
вниз. Она уже поняла, что последует за этим. Однако ее крик утонул в урагане
телевизионного звука... Двое самцов раздевались, будто на пляже, и это  было
самое странное. Она ощутила на своей щеке возбужденное дыхание.
   - Мы подождем твоих друзей, - сказал кто-то из них ей на ухо. - И сделаем
так, чтобы ты не скучала...
   Никогда она не испытывала подобного унижения. Ее груди были расплющены на
полированном дереве, а подбородок упирался в крышку стола. Она рванулась, но
руки были надежно связаны, а  чужие  жадные  ладони  удерживали  ее,  крепко
обхватив талию.
   Она  почувствовала  прикосновение  горячего  члена  к   своим   ягодицам.
Насильник попытался ввести его всухую, и ее пах  пронзила  резкая  боль.  От
страха и шока все мышцы окоченели... Тупое орудие упорно продвигалось вперед
сильными толчками. Ира уже не могла  кричать.  Ее  туловище  сотрясалось  от
рыданий. Живой таран ненадолго оставил девушку  в  покое,  и  на  его  место
скользнули пальцы, тщетно пытавшиеся возбудить ее.
   Сквозь пелену слез она увидела второй член, покачивающийся  прямо  у  нее
перед лицом. На бронзовом  теле  парня  не  было  белого  следа  от  плавок.
Пылающая спелая слива коснулась ее губ.
   Она хотела убрать голову, но в ее положении это  было  невозможно.  Руки,
сильные, как клешни, вцепились в челюсти, чтобы разжать их.
   В это время возобновилась безжалостная атака сзади. Она  не  выдержала  и
широко распахнула рот в безмолвном крике.  Сразу  же  ощутила  языком  тугую
скользкую плоть. Та проникла очень глубоко. Сомкнуть зубы Ира уже не могла и
чуть не задохнулась. Она билась в судорогах...
   И  вдруг  с  ней  произошла  чудовищная   перемена.   Она   почувствовала
возбуждение. То, что сейчас происходило, в  извращенной  форме  отвечало  ее
тайным, нереализованным  желаниям.  Она  поняла,  что  подсознательно  давно
хотела переспать с двумя мужчинами. Раньше, когда любовник находился  сзади,
она смутно чувствовала, что ей не хватает еще одного впереди. И наоборот.
   Но дикое открытие не примирило ее с болью и унижением. Когда лезвие  ножа
коснулось ее спины и начало вспарывать  кожу,  создавая  рисунок  из  капель
крови, она больше не смогла терпеть. Вспышка  безумной,  предсмертной  злобы
ослепила ее. Она с силой сомкнула  зубы  и  откусила  изрядный  кусок  чужой
плоти. Потом дернула головой, отрывая полоски кожи.
   Тотчас же ее рот наполнился чем-то горячим и соленым. Она широко  открыла
его,  чтобы  не  захлебнуться.  Раздался  душераздирающий  крик  насильника,
стоявшего перед ней, Окровавленный обрубок упал на пол, сжимаясь на  глазах,
словно шарик, из которого выходил воздух...
   И тогда черное облако накрыло Ирину и понесло прочь от  кошмара  в  своем
тошнотворном чреве.

***

   Она очнулась от пощечины и увидела над собой встревоженное  лицо  Клейна.
Подняла голову-и чуть не застонала от стыда. Она лежала,  голая,  на  низком
столике. Одна ее рука все еще находилась  между  ног.  В  другой  был  зажат
маленький кухонный нож. Белье было сброшено  на  пол.  Под  столом  валялась
опрокинутая бутылка водки.
   Масон смотрел на нее без иронии и вожделения. Ирина была  благодарна  ему
хотя бы за это.
   - Простите, - прошептала она и поспешно набросила на себя халат.
   Клейн вернулся один, но сейчас ей было не до Макса. Кошмар, вторгшийся  в
реальность, все еще преследовал ее. Она прошлась  по  комнате,  стараясь  не
наступить на осколки разбитых рюмок. Все предметы вроде бы остались на своих
местах. Нигде не было пятен крови или спермы.  Боеголовка,  которой  лишился
длинноволосый с "конским хвостом", тоже исчезла... Ирина  вышла  в  коридор,
посмотрела на дверь и не заметила никаких следов взлома.
   Тогда она вернулась в комнату. Часы показывали четверть первого ночи.  За
окнами плыла сырая мгла. Ира подняла бутылку, в которой  оставалось  немного
жидкости, и сделала два больших глотка, чтобы смыть соленый привкус во  рту.
Клейн внимательно наблюдал за нею из облюбованного им кресла.
   - Где Максим? - спросила она тихо.
   - Он задержался. Что с вами случилось?
   - По-моему, мне приснился сон. Или  это  был  не  сон...  Вы  только  что
вошли?
   - Да, пять минут назад. Что вам приснилось?
   - Меня насиловали двое. А перед этим они искали дискеты.
   - Ну, нельзя же быть такой впечатлительной! Клейн показал ей сумочку. Она
не могла представить себе, как сумочка попала в его  руки.  Да  это  было  и
неважно.
   Она направилась в ванную и сбросила халат. Осмотрела свое  тело,  включая
самые  интимные  места.   Увидела   несколько   незначительных   царапин   и
кровоподтеков. Ранки на языке и губах. Словом, ничего  такого,  чего  нельзя
было бы сделать собственными пальцами, зубами или ногтями...
   Она попыталась рассмотреть в зеркале свою спину. И  похолодела.  На  коже
между лопатками проступил сложный рисунок из тонких линий  порезов.  Причем,
на таком участке, до которого Ира никак не могла бы добраться.
   Она открыла холодную воду и подставила под струю голову. Замерла надолго,
цепенея и чувствуя, как медленно отступает тошнота...
   Что ж, по крайней мере, теперь она одна во всем мире знала,  отчего  умер
Виктор Строков. Если, конечно, не считать убийцы.

Глава двадцать первая

   На месте водителя никого не было! Машина уходила от преследования,  визжа
шинами и зависая на двух колесах, но при этом рулевое колесо вращалось  само
собой, а  рычаг  переключения  скоростей  бесшумно  перескакивал  из  одного
положения в другое. Слабо светились шкалы и указатели на приборной доске.
   Голиков решил, что на сегодня с него достаточно, и обессиленно  откинулся
на спинку сидения. Некоторое время он  "прислушивался"  к  своим  ощущениям.
Кровь пропитывала рукав рубашки и нижнюю часть штанины. Тяжело  пульсировало
сердце; шум в голове нарастал и казался  гулом  приближающегося  реактивного
самолета. Макс так устал, что его охватывало полное  безразличие  ко  всему.
"Домой, домой!.." - нашептывало отступающее сознание. Но возвращаться  домой
было еще слишком рано и опасно. Кто знает, куда везла  его  эта  дьявольская
машина?
   Через узкое и наклонное заднее стекло можно было  увидеть  немного.  Макс
покосился по сторонам в поисках зеркал заднего вида, но не нашел ни  одного.
Пришлось все-таки обернуться, и в подрагивающей  амбразуре  он  узрел  снопы
света, выбрасываемые фарами преследующих его машин.
   На  паршивых  харьковских  дорогах  преимущества  его  тачки  были  почти
неощутимы. Она резко брала с места, но не могла разогнаться  и  до  половины
своей максимальной скорости даже на прямых участках. Люди в  "мерседесах"  и
"вольво" пока  держали  ее  в  пределах  видимости.  Вероятно,  у  них  были
радиотелефоны, и они могли  без  проблем  связаться  друг  с  другом.  Охота
началась.
   Всю кавалькаду вынесло на узкую Пушкинскую улицу. Сильный удар, с которым
колеса встретили трамвайные рельсы, потряс Макса так, что  у  него  лязгнули
зубы. К счастью, в этот час улица оказалась не слишком многолюдной.  Тем  не
менее, здесь  все  же  можно  было  отыскать  три-четыре  машины  на  каждой
стометровке.
   Металлический призрак, внутри которого  скрючился  перепуганный  человек,
понесся под  уклон,  демонстрируя  слалом  высшего  класса.  Панорама  улицы
металась перед глазами Макса, словно  на  экране  взбесившегося  компьютера.
Влюбленная парочка, проскочившая перед бампером, могла отправляться утром  в
церковь ставить свечку - смерть действительно была как никогда близко...
   Вылетев на площадь, "призрак" с ревом пронесся мимо  стайки  такси  и  по
полосе встречного движения устремился к