я, даруй мне частицу своей
божественной силы!
     Жрецы Темеса успешно справлялись с ранами,  полученными на поле боя. Но
яд... Окажись  рядом  храм Ашшарат, богини  любви  и  покровительницы  всего
живого, Бэх, не  задумываясь, попросила бы  ее о  помощи. Однако сейчас  она
могла надеяться лишь на себя и своего бога.
     И только он и она знали, чего ей это стоило.
     Позволь мне  очистить  кровь эльфа от скверны,  и да не станет сей воин
легкой добычей Пожирательницы Душ!
     После  каждой такой молитвы она чувствовала себя  измотанной,  выжатой,
опустошенной.  Сила бога...  Проходя через тело  жреца,  она  забирала и его
собственные силы.
     А ведь зачастую сразу после этого ей приходилось вступать в новый бой.
     Даруй  ему  отдых  и  покой  по  эту  сторону  Грани,  даруй  ему  свое
благословение, ибо в честном бою получены его раны!
     Иногда она ощущала сильное присутствие Темеса - казалось, бог спустился
с небес, чтобы взглянуть в глаза тому, за кого она молилась.
     У жрецов не принято обсуждать эти вещи между собой, но она слышала, что
служители   Ашшарат   после   каждой  молитвы  во  исцеление   ощущают  себя
помолодевшими, словно окунувшимися в живительный источник своей богини.
     О  Бессмертный Воитель,  пусть затянутся раны страждущего, пусть придет
покой на смену боли, пусть исцелится душа его и тело его!
     Она  же, обращаясь  за  помощью  к  Темесу, чувствовала  в крови слепое
бешенство боя,  ярость берсеркера. А потом лишь  пустоту  и горький вкус  на
губах.
     Рана Торрера постепенно затягивалась, синева на лице отступала.
     Благодарю  тебя, о Небесный Рыцарь. Он будет добрым воином, сражающимся
во славу  твою.  Ибо  разве не  прибавляет каждый воитель свою силу к твоей,
свою душу к твоей, свою славу к твоей?!
     Бэх   чувствовала,   что   устала,   очень   устала.   Однако   молитва
подействовала:  лихорадка нехотя отступала,  недовольно цепляясь  за Торрера
своими липкими пальцами.
     Жрица  вздохнула и  положила  прохладную  ладонь на  лоб  спасенного ею
эльфа.  Не прошло  и минуты,  как тело Торрера расслабилось, он улыбнулся во
сне и повернулся на правый бок.
     - Ну вот и все! И после этого вы еще будете говорить, что они нас  так,
попугать хотели?!
     Бэх  с трудом поднялась  на ноги  и,  пошатываясь, добралась до  своего
расстеленного плаща. Через мгновение девушка спала.
     - Ужин  готов, - вполголоса объявил Макобер, успевший вымыть котелок  и
сотворить в нем весьма аппетитное варево.
     - Умеешь  же ты, -  с  завистью втянул носом воздух  Мэтт.  - А  я вот,
поверишь, так и не научился. А теперь уж и поздно, наверно...
     - Вот уж глупости!  -  запротестовал мессариец. -  Да здесь все просто,
как  парус свернуть! Все дело-то  в чем,  не в  моем  особом искусстве, а  в
приправах! Ну,  а это уж Торрер  - в корешочках  и травках я, признаться, не
большой дока.
     - Да будет  тебе скромничать! - и Мэтт с наслаждением запустил ложку  в
густое варево.
     Поужинав, Айвен  незаметно кивнул  гному, и они отсели в сторонку. Пока
гном,  насвистывая  что-то  под  нос,   заботливо   точил   красноватый   от
предзакатного солнца меч, маг задумчиво покусывал сорванную травинку.
     - Но  ты  уверен, что заклинание было произнесено правильно? -  нарушил
молчание Мэтт. - Магия, знаешь ли, такое дело...
     На  всякий случай  гном поискал глазами Макобера:  мессариец не упускал
случая подшутить над его  интересом к  колдовству. "Что же  это за гном  нам
такой  неправильный  достался, -  говаривал  тот  в  таких случаях. - Мыться
любит, от магии за уши не оттащишь! Будто и не гном вовсе!"
     - Уверен,  -  хмуро отозвался  Айвен.  -  Понимаешь,  заклинание  может
разбиться о любое  противодействие. Может вообще не  сработать.  Но чего оно
точно не может, так это попасть не по адресу.
     - А вдруг это существо отражает магию. Ты в него заклинанием, а оно это
заклинание...
     - Угу,  в Терри, -  усмехнулся  Айвен.  - Отразить-то магию  -  никаких
проблем. Но либо  в самого чародея, либо в сторону. А Терри, как ты помнишь,
шел прямо за мной.
     - А если бы более могущественный чародей... Скажем, Абу Дамлах?
     - Да  не  было  там никакого  могущественного чародея: я бы  его  сразу
почувствовал.
     - Уверен? - засомневался гном.
     Айвен молча кивнул.
     - Но предположим...
     -  Мэтт,  только в  сказках  колдуны могут  творить абсолютно  все, что
угодно,  добывая огонь  из воздуха и воду из камня, - перебил его Айвен. - У
магии существуют свои законы. Которые...
     - ...ты знаешь куда лучше меня. Отлично, давай зайдем с другой стороны.
Произошло нечто, на твой взгляд, совершенно необъяснимое. Так?
     - Так, - устало согласился Айвен.
     - И мы хотим узнать, было ли это случайностью?
     -  Допустим.  Хотя больше  всего  на свете  мне хотелось бы понять, как
такое вообще могло случиться.
     -  Давай по  порядку.  Ты можешь  прямо сейчас  произнести какое-нибудь
простенькое заклятье?
     - Например?
     - Ну, скажем, Присутствия Магии.
     -  Если ты считаешь, что это что-то даст... А, чем Айригаль  не  шутит!
Что проверять будем?
     - Да хоть...
     Взгляд гнома упал на Терри, с любовью  рассматривающего "драконий" жезл
в паре ярдов от них.
     - Да хоть Терри.
     Айвен   на  несколько   мгновений   ушел   в   себя,  губы  его  что-то
сосредоточенно зашептали. Мэтт уже  не раз  видел, как действует  заклинание
Присутствия Магии, окружая волшебные вещи  нежным бирюзовым  сиянием. Однако
эффект превзошел все его ожидания.
     Терри  вдруг громко вскрикнул и выронил жезл, дуя на обожженные пальцы.
Айвен с гномом  молча  переглянулись. А разъяренный лунный  эльф, уверенный,
что все это опять шуточки Макобера, в ярости вскочил на ноги.
     Но Макобера по-прежнему  поблизости  не было: мессариец тоже  отсел  от
талиссы,  чтобы  как  следует  рассмотреть  свой  трофей. Друзья  с  улыбкой
отнеслись к его желанию  обшарить тело "летающего скорпиона", как он называл
про себя  встретившееся на  просеке  чудовище. Им  даже не пришло  в  голову
спросить, нашел ли он что-нибудь. Да и что там можно было найти?
     И все  же  в  густой шерсти возле  загривка  твари чуткие  пальцы  вора
нащупали  тонкую,  но прочную цепочку с  небольшой  серебряной  бляшкой.  Не
говоря никому ни слова, мессариец сунул ее в карман.
     И вот теперь наконец-то  он мог  удовлетворить свое любопытство. Разжав
кулак, Макобер с изумлением смотрел на маленький кругляш, лежавший у него на
ладони. Выбитый  на  нем символ  за  последние дни  стал слишком  хорошо  им
знаком. Скрещенные стрелы. Знак магов Айригаля.



        "Глава IX"


     Причудливо извиваясь, ревущий поток  с грохотом катился по  дну ущелья,
обдавая скалы веером сверкающих брызг.
     Красиво. Даже очень. Ради этого, собственно, он здесь и поселился.
     Отвернувшись от окна, Кхарад решительно сдвинул груду  свитков на  край
стола. Все это может подождать.  Раз уж Зеантису пришлось вернуться в мир, в
нем, и  правда,  должно  происходить нечто, не  укладывающееся  в  привычные
рамки.
     Богам случалось воевать с чародеями, но ни разу между собой. Теперь  же
нельзя исключить и этого.
     Если  один  из  богов  действительно  задумал  взять  верх,  он  должен
понимать,  на что идет. И не брезговать любой поддержкой. Тем более  помощью
магов.
     Однако потом,  когда он  останется один и  все  верующие Двэлла  станут
молиться только ему, божество отлично обойдется  и без  магии.  А в том, что
пантеон,  как  и   во  времена   Битвы   Святых  Отцов,  видит   в  чародеях
многочисленных докучливых конкурентов, Кхарад не сомневался.
     Как был  уверен и в другом: у  него есть  время лишь на одну ставку.  И
проигрыш  будет  означать  смерть.  На  этот  раз окончательную,  настоящую.
Небытие.
     С тех  пор как рухнули башни Нетерты, Кхарад предпочитал  оставаться  в
тени. Многие думали, что он погиб.
     Ему не хватило нескольких секунд, чтобы завершить заклинание.
     Так остался ли он на самом деле жив?  И он ли? Чародей гнал от себя эти
вопросы.
     Какая-то частичка его  самого действительно погибла, навсегда  осталась
там,  в  Нетерте. Городе, который он  основал и который так  любил. Большая,
маленькая,  важная,  не  важная  -  кто знает. Он  стал  другим.  Чуть-чуть,
неуловимо другим. И он это чувствовал.
     Однако  больше  всего  ему  не хватало  Силы. Той  беспредельной  Силы,
которая  переполняла его в былые времена. Позволявшей потянуться взглядом на
другой конец Двэлла, коснуться разума любого из смертных, увидеть отца.
     Да полно, так ли уж он хотел его видеть...
     Постепенно,  понемногу  Сила   возвращалась.   И  с  ней   возвращалось
пристальное  внимание  ничего не  забывших  и  ничего  не  простивших богов.
Особенно одного из них - Темеса.
     Думал  ли  Кхарад  на  самом  деле  развязать  войну,  взять  реванш за
проигранные битвы? Для  того ли основал  Нетерту - город магов, город чудес,
город таившейся под землей Силы?
     Он и сам этого не знал. Возможно. Не исключено. Но может быть, и нет.
     И все же Темес первым понял, что это будет за война.
     Боги  наверняка  знали,  что  он остался  жив.  Или,  по крайней  мере,
подозревали.  Если,  конечно,  у  него  случайно   не  осталось  способности
закрываться от их взгляда.
     В любом случае, пока Кхарад  был еще слишком слаб,  чтобы рискнуть себя
обнаружить.
     Тогда    появился     Круг.    Двенадцать     могущественных     магов,
друзей-соперников.  Договор не давал им расправиться друг с другом в  борьбе
за власть. И лишь один из чародеев знал, кто на самом деле управляет Кругом.
     Арн. Как же не вовремя он ушел. Дурацкий сердечный приступ -  и в такое
время!
     Кхарад предпочитал не рисковать,  и маг, "представлявший" его в  Круге,
всегда подвергался  сейнарье -  перенесению  в другое  тело  с легким,  едва
заметным изменением души. Такой чародей оставался предан ему до конца  своих
дней.
     - Veranh anad aerte!
     Увесистый фолиант без единого  символа на  переплете  послушно  лег  на
прозрачный  столик, поддерживаемый  изогнутой бронзовой  фигурой  обнаженной
девушки. Раньше  Кхарад  любил  представлять  ее  гостям,  как  свою  бывшую
любовницу,  удостоенную столь изощренной кары  за... Тут уж можно  было дать
волю воображению.
     Раньше. Сейчас рассказывать было некому.
     Кхарад медленно переворачивал страницы, вспоминая каждого, кто оказался
достойным  попасть в этот том. Всех их  объединяло одно: он  отбирал лучших.
Вернее, тех, которые  когда-нибудь  могли  стать лучшими. Отбирал рано, пока
еще они не успели войти в силу, не  обрели уверенность в себе,  стремились к
большему и готовы были платить за это назначенную им цену.
     Бывали и ошибки: завязи, которые так  и не давали плодов. Тогда еще  он
мог позволить себе ошибаться. Сегодня ошибка будет стоит ему жизни.
     Да что ж это такое, никак Смерть из головы не идет!
     Стараясь  унять  дрожь  в  руках,  чародей  коснулся кончиками  пальцев
немногих   чистых  страниц.   Пусто.  Все   по-прежнему.  Несколько   весьма
перспективных   магов  недавно  вступили  в  Созвездие.  Пора   бы  и  Кругу
измениться.  Превратиться в разветвленную организацию со  своими людьми  при
дворах и армиях, со своими учениками. Созвездие сделало это уже давно.
     Вот  только успеет ли  Круг?  И  захочет ли? Кхарад отнюдь не собирался
раскрывать себя, приказывая напрямую. Он предпочитал  действовать исподволь,
внедряя  через  своего человека  в  Круге  нужные  ему  идеи,  подправляя  и
направляя, слегка помогая там, где ему было это выгодно, и слегка мешая тем,
кто шел не туда.
     Одна  надежда:  боги не склонны суетиться.  Если даже Зеантис  с трудом
сумел разузнать хоть что-то, у Круга есть, по крайней мере, год. Или два.
     А  придется делать  вид,  что  впереди вечность.  Главное  -  никого не
растревожить  раньше времени.  Тот из  богов,  кто решил, как  выразился его
братец, "перетянуть одеяло на себя", наверняка не скидывает его со счетов.
     "Как  после катастрофы  лечит  время!"  -  Кхарад  невольно усмехнулся,
вспомнив слова  популярной баллады про  гибель Нетерты. Вот именно, "лечит".
Хорошо бы только никому  из богов не пришло в голову поинтересоваться, успел
ли он уже в полной мере излечиться.
     Однако в  своем доме он  мог быть спокоен. По крайней мере, хотелось на
это надеяться.
     Что ж, больше ждать некогда.
     Обмакнув перо сокола  в маленькую  чернильницу, Кхарад коснулся чистого
листа. Придется вписать это имя самому.
     Этого человека будет нелегко привлечь на свою сторону. Очень нелегко. А
сейнарье может происходить лишь абсолютно добровольно.
     Впрочем, тем интереснее.
     Пока еще это имя  известно лишь друзьям самого  юного  чародея.  Однако
вряд  ли  его успеет  узнать кто-нибудь еще -  не случайно сейнарье означает
"перерождение"...

        "x x x"

     Восход солнца  застал талиссу уже  в пути.  Луга уступили  место лесам,
которые  казались  столь  девственно-дремучими, словно стояли  где-нибудь на
краю земли, а не в самом сердце герцогства Этренского.
     - А  вот, наверно, и замок нашего  друга графа!  Только болот что-то не
видно. Не иначе как высохли!
     Голос Макобера заставил друзей отвлечься от разговора.
     За  деревьями  едва  виднелась старая  покосившаяся хижина.  Небольшая,
размером  с  охотничий  домик.  Тропинка  к хижине почти  заросла вездесущим
подлеском; распахнутая дверь  жалобно  стонала, раскачиваясь на проржавевших
петлях.
     - Может, ну его, этот домик? -  нерешительно предложил Айвен. -  Решили
же: никуда не сворачиваем.
     -  Самому  небось  интересно, - поддразнил  его  Макобер. -  Да  ладно,
полчаса ничего не решают!
     Айвену и  в самом  деле  было любопытно.  От хижины  исходило  нечто...
Нечто,  чему он никак не  мог подобрать названия.  Где-то там  явно  крылась
Сила. Добрая, злая  - этого, пожалуй, издалека  не  смог бы сказать  и более
опытный маг. Однако что-то там такое было...
     - Странно,  - Торрер  сделал несколько  шагов в  сторону  от  дороги. -
Хибара хибарой, а за домом коновязь на дюжину лошадей.
     -  Может,  это  она  сейчас  хибара,  -  возразила  Бэх.  -   А  раньше
какой-нибудь из Беральдов любил здесь охотиться. Вместе с придворными.
     - Все может  быть...  - Айвен пригляделся  к  домику  повнимательнее. -
Пожалуй,  Мак, на сей раз твоя  взяла. Смотрите, стены  еле держатся, а  вот
крышу, пожалуй, не без магии  положили  - как  новенькая. В этих местах лето
частенько дождливое  -  обычная  крыша  протянула  бы лет  пять,  не больше.
Только,  сдается  мне,  граф  из-за  одной  крыши  не  стал  бы с  чародеями
связываться: либо  уж  весь  домик, либо  - ну  его к Орробе. Ладно, давайте
заглянем. Но, Мак, я тебя умоляю: давай без фокусов!
     - А то! - небрежно кинул мессариец, направляясь к домику.
     На  первый взгляд  хижина казалась  пустой и  заброшенной.  Пара  грубо
обструганных  деревянных  лавок  вдоль  стен,  стол  с  кривыми  подгнившими
ножками, холодная облупившаяся печь. На полу набросаны грязные оленьи шкуры.
Судя по запаху, последний раз этот олень мылся лет двадцать назад.
     - Ну что, пойдем? - Бэх неожиданно почувствовала себя слегка неуютно. И
искренне  порадовалась,  что  можно  вновь  выбраться  на извилистую  лесную
дорогу, под чистое небо и кроны деревьев...
     К ее несчастью,  Макобер  никогда не страдал  особой брезгливостью:  не
успела  жрица предложить выйти на свежий  воздух, как мессариец уже принялся
откидывать в сторону шкуры.
     - Два люка, - удивленно проговорил он, точно предполагая, что остальные
резко и бесповоротно ослепли. - Забавно. Обычно хватает и одного.
     - Хватает для чего? - уточнил Торрер. - Или, вернее, для кого?
     - Картошку хранить, - рассеянно отозвался Макобер.
     И  прежде  чем эльф успел  еще  хоть  что-то  спросить,  мессариец  уже
погрузился в изучение внушительных навесных замков.
     - Если ты собираешься  залезать в подпол каждого дома, мимо которого мы
будем  проходить, - Айвен  постарался, чтобы  его голос прозвучал как  можно
более сурово, - то...
     Жалобно звякнул замок.
     -  Никаких  условий  для  работы!  -  пробормотал  мессариец,  даже  не
обернувшись, и с грохотом откинул ближайший к нему люк.
     Гулкий звук, отразившись от стен,  заставил друзей невольно вздрогнуть.
Словно сама хижина поморщилась, недовольная столь фамильярным обращением.
     - Мак, кажется, мы не договаривались здесь поселиться!
     На сей раз чародея все же удостоили ответом:
     - Если все как  следует не рассмотреть, можно было  и вовсе с дороги не
сворачивать!
     - Ну,  если Макобер  намерен  рассмотреть  здесь все  как  следует... -
обреченно пробормотал Торрер и устало присел на одну из лавок.
     - Я быстренько! - мессариец энергично нырнул в люк, но уже через минуту
показался обратно.
     - Ничего интересного, - бодро отрапортовал он, - припасы какие-то: мясо
гнилое да три бурдюка с вином. Так себе, кислятина.
     Эльф  уважительно покачал головой:  за  это  время он сам едва успел бы
спуститься в погреб.
     А Макобер уже взялся за ручку соседнего  люка, но  тут же замер, почуяв
неладное. Опустившись на колени, он внимательно осмотрел петли. Что-то здесь
было не так.
     - Не поддается? -  с надеждой  поинтересовалась Бэх. Проведя пальцем по
лавке, где сидел эльф, она тяжело вздохнула и предпочла остаться на ногах.
     - Все в наших руках! - Макобер на мгновение задумался и  нехотя полез в
мешочек, висевший на поясе рядом с кошелем.
     - Так,  значит, - приговаривал он, вовсю орудуя одной из своих отмычек,
-  а  если  мы  тебя  с этой стороны...  Ага,  а если  с  умом, потихонечку,
потихонечку... Вот так...
     Каким  образом  мессариец  порой чувствовал  самые  хитроумные ловушки,
оставалось  для  талиссы  загадкой.  "Должны  же  были боги хоть чем-то  его
наградить", - говаривал, бывало, в таких случаях Мэтт.
     - Ну вот,  было  бы о чем  говорить! - в конце концов  радостно объявил
Макобер, откидывая крышку.
     Оба эльфа как  по команде рванулись вперед, но мессариец уже скатывался
вниз  по  приставной лестнице. Спрыгнув  с последних  ступенек, он  на  пару
секунд замешкался, зажигая факел.
     - Что вы так переполошились-то? - укоризненно поглядел он снизу  вверх.
- Можно подумать, погреба никогда не видели.
     Погреб оказался похожим на огромный подземный каземат. То здесь, то там
на  полу  виднелась засохшая кровь, а у противоположной стены скалился череп
висящего на цепи скелета. Во всем этом было  что-то неестественно-картинное,
точно  художник  с   минимумом  воображения  надумал  пострашнее  изобразить
заброшенную тюремную камеру. И,  не  справившись с  перспективой,  сделал ее
подходящей  скорее   средних   размеров   дракону,   нежели   этому   весьма
нетребовательному мертвецу.
     Мессариец изумленно огляделся:
     - Пытали они здесь, что ли?..
     Держа   в  руке  обнаженный  меч   и  настороженно  оглядываясь,  Терри
приблизился к скелету. Странно:  с  шеи мертвеца  на серебристом витом шнуре
свисало  палладиевое  кольцо.  Что  это  - необъяснимая  небрежность палачей
или?..
     - Надо Айвена позвать,  - почему-то шепотом предложил Торрер.  -  Вдруг
это Оберег?
     Терри пожал плечами. Все  может быть:  по-настоящему искусный колдун  в
состоянии  наложить на свой Оберег такие чары, что  коснувшемуся его мало не
покажется.
     - Мак?

     -  Я  бы не трогал, - неожиданно для себя  проговорил  мессариец.  - По
крайней мере, пока не поговорим с Айвеном.
     - Как скажете...
     Лунный эльф наклонился, чтобы получше рассмотреть  таинственное кольцо.
Снаружи  ободок  чистый,  разве  что  блестит  несколько  ярче  обычного.  А
изнутри...
     Терри знал, что по-прежнему стоит  в  погребе  перед  висящим на  ц