нибудь без меня.
     - А если вернуться к предыдущей развилке?
     -  Не сомневаюсь, что мы окружены,  - буркнул  Терри. - Можно, конечно,
попробовать, но что-то я в это не очень верю. Надо прорываться.
     -  Есть у меня в запасе одна мысль,  - признался Лентал. - Но  тогда на
сегодня я вам больше не помощник.
     - А ты? - Терри взглянул в сторону Бэх.
     Девушка  покачала  головой.  Сообразив,  что  Терри  ее  не видит,  она
добавила:
     - Я уже все.
     Друзья замолчали. Но другого выхода не было.
     - Макобер, Айвен и Баураст, подойдите к факелам, - распорядился Лентал.
-  Когда  я крикну  "пора", вы  зажигаете их, и мы все бросаемся  вперед.  В
ближнем бою от этих арбалетчиков и воспоминания не останется!
     Положив руку  на  медальон,  паладин погрузился в  молитву. Через  пару
минут от  каждого  из друзей  отделилась  голубоватая  слегка  светящаяся  в
темноте тень и двинулась навстречу засаде.
     В воздухе запели арбалетные стрелы.
     - Пора!
     Вспыхнули  факелы.  Понимая,  что  времени  перезарядить   арбалеты  не
остается,  перекрывавшие  проход  воины  заторопились  избавиться от  них  и
схватились за  мечи.  Но Мэтт с Торрером уже  врубились на бегу в нестройные
ряды противников.
     Когда талисса  двинулась  дальше,  за  спиной  у  нее  осталось  восемь
неподвижных тел.
     Вскоре  на стенах вновь стали  встречаться ярко горящие  факелы. Однако
по-прежнему не  попадалось ни  единого места, хоть  мало-мальски подходящего
для отдыха.
     -  Терри, может плюнем  на "ключ", ну его? -  на этот  раз  не выдержал
Мэтт.  - Сам  же видишь, здесь не ходит никто и  никогда. Разве что  в  виде
исключения, да и то те, кто хотят нам какую-нибудь пакость устроить.
     -  И что ты  предлагаешь? -  бросил  в ответ  лунный  эльф. -  Клубочек
разматывать? Крестики на стенах  рисовать?  Да без "ключа"  мы через полчаса
кругами ходить начнем.
     - А мэтр Баураст ничем не в силах нам помочь?
     Маг рассмеялся.
     -  Господа,  сразу скажу,  чтобы развеять ненужные подозрения  и ложные
надежды. Я  не служу  Лазоревому  храму и не подослан, чтобы заманить  вас в
дебри Лайгаша. Просто однажды мне довелось продвинуться довольно далеко.
     От его неожиданной откровенности друзья даже остановились.
     - То есть?
     -  А  вы думаете, только  у  вас неплохая  компания, в которой  приятно
прогуляться навстречу смерти? Встреться наши  талиссы на узкой  дорожке, еще
неизвестно, кто бы остался в живых.
     - Ну уж! - недоверчиво хмыкнул Торрер, до глубины души пораженный  тем,
что перед ним - осколок еще одной талиссы.
     -  Разве  что  тогда  мы  еще не знали  про  потайной выход,  - добавил
Баураст.
     - И сумели  вернуться  обратно? - Бэх  привалилась к стене, чтобы  хоть
немного передохнуть. Она  чувствовала, что еще чуть-чуть, и друзьям придется
ее нести.
     - Не все.  Прямо скажем, я  один. В свое  время мне удалось, как бы это
помягче  сказать...  завладеть  свитком  с  заклинанием  Родного  Дома.  Нас
оставалось... Я четыре дня тащил Браца на себе к выходу. И все же он умер. А
я воспользовался свитком.
     - А вдвоем  нельзя было,  что ли, отсюда колдануться? - поинтересовался
Макобер.
     - Увы. Заклинание способно  перенести только одного человека и только в
тот  дом, который он считает родным.  Идиотская идея, должен вам сказать, но
тогда я был рад и этому.
     - Но вы все же сумели войти в Лайгаш?
     - Еще бы! Но, к сожалению, "ключа" у нас не  было. Так что мы не просто
шли: через каждый заслон приходилось прорываться с боем.
     - Можно подумать, что мы здесь цветочки собираем, - буркнул Терри.
     -  Вы уверены, что смогли бы пройти через тех  монахов  внизу? А  через
магов,  не  будь у  Мэтта волшебного топора?  Через убийцу, не  заваляйся  у
Макобера такой полезный кинжальчик? Через арбалетчиков, если бы не Лентал?
     -  Кто бы  сомневался, что  и  ваши  товарищи  тоже  чего-то  стоили! -
польстил ему мессариец.
     -  И многого, молодой  человек,  многого! Правда, в  нашей  талиссе был
всего один маг - ваш покорный слуга. Но жрецов тоже двое, и  оба поклонялись
Деве Весны. Одним словом...
     -  Одним  словом,  здесь  вы  впервые,  - грубовато перебил его  Терри,
который на дух не выносил неудачников. - Другие предложения будут?
     Макобер,  который,  пока  шел  разговор,  оказался  в   первых   рядах,
неожиданно замер на месте.
     - Клянусь отмычками Ч'варты, впереди под полом что-то есть!
     - Что значит - под полом? - не поняла Бэх. - Этажом ниже?
     - Ну, не совсем под полом... В общем, не ходите пока никуда.
     Он опустился на колени и стал продвигаться вперед  едва ли  не  дюйм за
дюймом, внимательнейшим образом осматривая пол.
     - Вот она, родимая! - в конце концов прошептал Макобер. - Смотрите.
     Он отцепил от пояса ножны вместе с мечом и, удерживая клинок за лезвие,
шлепнул им  по полу прямо  перед  собой. Раздался хруст, и в  камне возникла
дыра фута в три шириной.
     Подойдя поближе, друзья заглянули вниз.
     Дна видно  не было. Совсем как  в  том  ущелье, где под ними проломился
мост.
     - Да, хороши  бы мы были, влетев в такую штуку со всего разгона, - Мэтт
поежился. - Как-то я  совершенно про них не подумал. Хотя у нас, в общем-то,
обычная вещь. Это  так, банальненько. Прямо скажем, без воображения строили.
Вот то ли дело...
     Пока  все  перебирались  через  провал,  гном успел  познакомить друзей
примерно  с   дюжиной   конструкций,   одна  изобретательнее  и   непременно
смертоноснее другой.
     -  Убедил! - мессариец поднял  вверх обе руки. -  Мэтти,  а  ты не  мог
подождать, пока мы отсюда  выберемся? Я теперь не то что спать не стану, мне
ходить расхотелось!
     - Ничего, будешь осторожнее, - философски парировал гном, наблюдая, как
Макобер двинулся  дальше чуть ли  не  в полуприсяде,  простукивая  пол перед
собой любезно одолженным Баурастом незажженным факелом.
     А Айвен к тому же строго-настрого наказал мессарийцу не торопиться и не
увлекаться.
     Однако где-то через четверть часа друзья  поняли,  что, возможно, это и
самый безопасный способ передвижения,  но уж наверняка не самый быстрый. Тем
более что от всего на свете все равно не убережешься.
     И  словно  в подтверждение  этой  немудреной  мысли,  откуда-то  из-под
потолка коридора раздался короткий приказ:
     - Хватай их, ребята.
     Рухнув  сверху, тонкие,  но  прочные сети окутали друзей,  не  давая ни
вырваться, ни пошевелиться.



        "Глава XXXI"


     Замок Найтмор, одиннадцать лет назад

     Юноша проснулся еще затемно. Пытаясь удержать сон, он покрепче обхватил
подушку, с головой закутался в теплое шерстяное одеяло и вновь закрыл глаза.
     Но  сон  не  шел.  Похоже,  он  уже успел  отправиться к  кому-то более
благодарному и менее беспокойному.
     С досадой высунув  голову из-под  одеяла, юноша перевернулся на спину и
стал прислушиваться к привычной утренней суете.
     Замок медленно оживал.  Скрипнули  ворота конюшни  - конюхи отправились
кормить  лошадей. От  калитки доносился громкий  разговор  - молочница,  как
обычно, завернула к ним по дороге с фермы. Прогремела поднимаемая решетка, и
двор наполнился цоканьем копыт: вернулся ночной дозор.
     Начинался  самый  обычный  день. Для  всех, кроме него.  Сегодня  юноше
предстояло связать свою жизнь с  богом, имя которого нечасто  звучало в этих
стенах.
     Рыцари  Ордена  Снежного  Барса не  жаловали  Айригаля.  Испокон  веков
покровительницей  Ордена  считалась  Меркар  -  прародительница всех  людей,
живущих  на Двэлле. Ей они молились чаще других, в ее объятиях, а не в сером
царстве Айригаля, рассчитывали найти упокоение после смерти.
     Столичные жрецы  назвали бы  это ересью. Здесь, на Востоке,  это было в
порядке вещей.
     Сегодня  он  станет  жрецом.  Айригаль  не  требовал  обета  безбрачия,
всенощных  бдений  или  очищения  постом духа и плоти. И  все же предстоящее
Посвящение пугало юношу больше, чем все обеты и бдения.
     "Лишь  слабые  подчиняются  судьбе. Сильные творят ее  сами",  -  любил
говаривать отец.
     Что ж, юноша и  творил свою судьбу  сам. Вернее, сотворил. Не сейчас  -
девять лет назад.
     И вот настал день, когда он должен сдержать свое слово.
     Жаль, что отец все еще при дворе и вернется не раньше, чем через месяц.
Хотя, может, это и к лучшему...
     Юноша  хорошо знал, что такое быть  жрецом Девы Вечной Весны. Но жрецом
Айригаля?..
     Книги в библиотеке замка были на эту тему крайне молчаливы.
     Бывало, Пожиратель  Душ  требовал от  прошедших Посвящение жить прежней
жизнью. Такие люди становились  членами королевских  советов,  магистратами,
именитыми купцами. И даже их  близкие не знали, кому те  молятся по ночам  и
кто руководит их делами.
     Если Айригаль оставит его в Найтморе, зачем прощаться?
     Проще  всего  было  бы  выскользнуть  из  замка  под любым предлогом  -
отправиться на  охоту,  присоединиться к  дозору, сделать вид,  что внезапно
появилось желание навестить соседей.
     Малодушие. Пока еще он не  принес Клятву, и мама имеет право знать, кем
сегодня станет ее сын. Хотя бы для того, чтобы  Айригалю не пришло  в голову
оставить его в Найтморе.
     Выскользнув  из-под одеяла,  юноша  быстро  оделся.  Мама наверняка уже
закончила утреннюю молитву...
     Уже взявшись за ручку двери, он остановился. Может, лучше отправиться к
ней после завтрака - никто же не гонит его к алтарю с самого  утра? Или даже
сначала собраться в дорогу и уже перед самым отъездом...
     Нет, сейчас.
     Пройдя по галерее, он подмигнул статуе прадеда, который всегда нравился
ему больше других навеки застывших в мраморе предков. Прадед бы его понял...
     Юноша  решительно  постучался  в  дверь  в  конце  галереи,  украшенную
изумрудным листком Ашшарат.
     - Сын?
     Он  вздрогнул: на  мгновение ему показалось, что  мама знает,  с чем он
пришел.  Что  она  его ждет. Что исчезнуть  незамеченным  так или  иначе  не
удалось бы.
     Все-таки она жрица.
     Впрочем, нет. Скорее всего, мама просто узнала его шаги.
     Он помедлил на пороге.
     Пусть  Айригаль  отправит  его  хоть  на край света, Найтмор  все равно
всегда  будет с ним.  Его шпили и башенки, прохладные кладовые и бесконечные
подземелья.
     И,  конечно, эта комната. Необыкновенно тихая, словно она одна из всего
замка удалилась от суетного мира. И необыкновенно добрая и уютная.
     -  Не  спится?  - улыбнувшись и легонько  взъерошив  сыну  волосы, мать
показала ему на кресло перед собой. - Что-то  я не замечала, чтобы  ты любил
вскакивать с первыми петухами.
     Он помолчал, не зная, с  чего начать. Потом все же сел в кресло.  Снова
встал.
     - Нет, мама... Просто у меня сегодня... Посвящение.
     Вот слово и  произнесено. Но  мать все так же ласково смотрела на него,
по-прежнему ничего не понимая.
     -  Уже?  - растерянно проговорила она. - Конечно, это большая честь для
нашей семьи... Но  отец...  Разве не  стоит его подождать?  Хотя нет, это  я
возьму на себя...  И  потом,  все так  неожиданно:  она ничего не говорила о
тебе... Хотя если она хочет, чтобы ты...
     Боги,  ну почему все так  сложно! Какой же он болван! Проклятие, как же
теперь сказать ей правду?!
     - Не совсем... То есть, да. Она и не хочет.
     Мать удивленно подняла брови.
     -  Если ты  намерен  стать жрецом против  ее воли,  на  меня  можешь не
рассчитывать. Опять что-то нафантазировал!
     Он скользнул взглядом по ее смешливым серым глазам, коротким каштановым
локонам,  перехваченным  на лбу  хрупкой палладиевой диадемой... Она все еще
думает, что он шутит.
     - Подожди, мама. Я собираюсь стать жрецом совсем другого бога.
     На этот  раз  она  ничем  не  выдала  своего удивления:  служить или не
служить божеству,  всегда считалось в их доме личном делом каждого. Только в
глазах появилась тревога.
     - Темеса?
     - Нет... - он и теперь  не  решился  произнести имя божества,  которому
отдал свою  душу,  и предпочел выбрать  едва ли не самое нейтральное из  его
прозвищ. - Того, Кто Ждет за Порогом.
     Ее боль всегда  была его  болью,  однако  сейчас  он ничем  не  мог  ей
помочь...
     Выехав  из ворот родительского замка, юноша  сразу повернул коня в лес.
Пока ему  не приснился этот затерянный среди деревьев алтарь,  он и не знал,
что тот ждет своего часа так близко от Найтмора, хотя десятки раз охотился с
отцом в этих местах.
     Теперь же алтарь звал, притягивал, и найти его не составило труда.
     Спешившись в паре  шагов  от серого замшелого валуна, в котором,  слава
Богам, не было решительно ничего зловещего, юноша привязал  коня к  растущей
поблизости березе.
     От матери  он слышал,  что Клятва  -  это праздник,  просветление, миг,
когда человек сливается  с богом и чувствует, как в него входит божественная
сила.
     Если  бы  только для него Клятва была таким же праздником, как для слуг
Ашшарат!
     Он принял решение,  и он сделает все, что  от  него зависит. А то,  что
ноги  отказываются  вести его  к  цели,  так  на  то  он  и  потомок рыцарей
древнейшего на Двэлле Ордена, чтобы заставить их себе повиноваться.
     Приблизившись, он положил руку на камень.
     Алтарь оставался  холоден и молчалив.  Только сейчас  юноша задумался о
том, что  произойдет, если бог не явится на его  зов. Сможет  ли он  считать
себя свободным от данного некогда обещания? Вправе ли отправиться домой?..
     Сзади послышались шаги, и юноша резко обернулся, схватившись за меч.
     Мужчине, неторопливо  появившемуся из леса,  на вид было лет пятьдесят.
Ни оружия, ни доспехов. Скорее купец, нежели воин.
     Окладистая черная борода,  в которой прячется второй подбородок. Широко
расставленные иронично прищуренные  глаза. Холеные руки с парой  палладиевых
перстней скрещены на груди.
     - Ну что ж, рад тебя видеть.
     И  это - бог?!  Бог, которому он собирается служить до  конца жизни? Не
спускается с небес, не рычит громовым голосом, стоит лишь дотронуться до его
алтаря.
     Хранящий  Жатву Смерти, Страж Вечности,  Играющий Душами... У  Айригаля
много имен. В его Цитадель гость вступает лишь единожды - после смерти.  Его
жрецы носят символ ворона - символ смерти и мудрости.
     И этот бог запросто заводит с ним разговор!
     - А чего  ты,  собственно,  ожидал? -  улыбнулся незнакомец. - Огненной
колесницы, молнии в руке, когтистых лап по локоть в крови?
     Юноша  замялся. В  глубине  души  он  действительно  полагал,  что  бог
заставляет  упасть  на  колени одним  своим  появлением.  И вообще,  неужели
божество сходит к каждому, кто принимает его покровительство?
     Странно, мама об этом ничего ни говорила...
     - Похоже,  мне сейчас впервые в жизни придется доказывать, что я - бог,
- расхохотался незнакомец, глядя  на  его  оторопевшее лицо.  - Ну,  изволь.
Девять лет назад...
     - Зачем ты хотел убить моего отца? - юноша гордо вскинул голову.
     Он перенял эту манеру у прадеда. Вернее, у статуи прадеда.
     - Убить? - казалось, Айригаль  искренне  удивлен. -  Это, прости, не по
моей части.
     И юноша  вдруг понял,  что тот не лжет: он и в самом деле  не собирался
убивать  его отца.  То  был сон, ниспосланный богом,  и все же не более, чем
сон. Кинжал в любом случае не попал бы в цель.
     Что ж, даже  Темес  назвал бы это  лишь  "военной хитростью". А то, что
отец остался жив, так долгих лет ему жизни.
     Слово не было вырвано силой, он дал его добровольно.
     И все же... Пока Клятва не принесена, пока не пройдено Посвящение...
     Заставив себя  не  думать  об  этом, юноша произнес  так спокойно,  как
только мог:
     - Я дал слово, и я пришел. Теперь я в твоей власти.
     - В моей власти? - медленно повторил бог, взвешивая каждое слово. - Что
ж... Однако если ты думаешь, что у меня нет  иной заботы, кроме как являться
каждому,  приносящему  мне  Клятву, должен  сказать,  что  ты  ошибаешься. Я
явился, чтобы ты услышал  то, что должен услышать. Именно ты. И прежде,  чем
встанешь в ряды моего Ордена.
     Юноша промолчал, но бог и не ожидал от него ответа.
     - Если  я  в  тебе  не  ошибся, ты уже задумывался о  смысле  жизни,  -
сочувственно-серьезно проговорил Айригаль.
     Юноша кивнул.
     -  Четырнадцать-пятнадцать лет, самое время, - глаза бога  смеялись.  -
Давай я попробую угадать, к чему ты пришел. Ты  хочешь соединить в себе все:
славу и доблесть предков, силу  и стойкость  отца, доброту и обаяние матери.
Хочешь быть  добрым сеньором и  храбрым рыцарем, чье имя останется в веках и
чья статуя займет должное место в родовом замке.
     - Тебе это кажется странным или недостойным?
     Дерзость приятно холодила сердце, однако у  нее был и иной исток. Юноша
умел лгать другим, но не умел лгать себе: он надеялся, что сможет оттолкнуть
Айригаля. В конце концов, кому нужны не слишком почтительные слуги...
     - Не более странным, чем  то,  что Аспари кружит подле луны, и не более
недостойным, чем то, что твой отец может казнить своего вассала, а тот его -
нет, -  усмехнулся  Айригаль.  -  Однако  я  пришел  к  тебе не затем, чтобы
обсуждать это.
     Показывает, кто здесь хозяин, подумал юноша. Пусть. Пока еще никто...
     - Я пришел сказать тебе, - бог  возвысил голос, - что на самом деле  ты
хочешь иного:  остаться  в памяти  людей. Людей, а не только вассалов твоего
отца и  обитателей славного замка Найтмор. Ты хочешь  стать  живой легендой.
Более  того  -  ты  мечтаешь   повелевать,  мечтаешь,  чтобы  никто  не  мог
противиться твоей власти. Жалеешь, что  не  родился  принцем крови, которого
ждал бы трон. Я дам тебе славу и власть. Я, а не Орден Снежного Барса!
     Слова Айригаля были  правдой. Хотя и  не той правдой,  которую  хочется
услышать.
     - Твоя слава и твоя власть несут с собой смерть! - голос юноши сорвался
в самый неподходящий момент.
     - Можно  подумать,  что Снежные Барсы несут с собой жизнь!  - прогремел
бог. - Не обманывай себя, любая слава и любая власть несут с собой смерть. Я
не  говорю  тебе:  "Выбирай".  Ты уже  сделал  свой выбор.  Я  говорю  тебе:
"Задумайся".
     - Снежные Барсы завоевывают славу своими мечами, - не сдавался юноша. -
А ты требуешь плату.
     - Не  в большей и не в  меньшей  степени,  чем  любой  другой бог.  Или
богиня. Значит ли это, что ты осуждаешь свою мать?
     И, уже тише, Айригаль добавил:
     - Разве что, чем больше плата, тем больше и награда.
     Юноше  стало  не  по  себе:  он  вспомнил,  с  каким  именно  богом  он
разговаривает.
     - То есть мне придется отдать тебе свою душу?
     - Еще  не хватало! - расхохотался Айригаль.  - Предложить душу  Владыке
Вечных  Пустошей!  Свежая  идея.  Признаюсь, ты  первый, кому она  пришла  в
голову. И вообще, при чем здесь душа? Мне  нужна  вера.  Настоящая, истинная
вера. Мне нужно, чтобы ты хотел, мечтал стать моим жрецом.
     -  Но  ты  же  сам  сказал,  что  не  предлагаешь  мне выбора, -  юноша
чувствовал себя изрядно обескураженным.
     - Ты дал мне слово, и я воспользуюсь им. В твоих же интересах. И все же
я  не  тюремщик.  Поверь,   сейчас  ты   еще  не  готов  выбирать.  Но  если
когда-нибудь, в  будущем ты решишь  встать  на иной путь,  я не  стану  тебе
препятствовать.
     Юноша понял,  что разговор  окончен,  и  прижал  правую руку к  сердцу,
показывая, что готов начать Клятву.
     - Мир и  Двэлл, слушайте нас, - на этот раз голос незнакомца раздавался
со всех сторон, окружал, завораживал. Сейчас перед юношей был бог, и он счел
за лучшее склониться перед его мудростью...
     Юноша произнес последние слова Клятвы. Он ожидал, что божественная Сила
наполнит его до  краев, что он сможет...  сможет... Сможет  хотя  бы что-то,
чего не мог раньше.
     Айригаль вновь от души расхохотался.
     - Это я могу двигать взглядом горы! Я, а не ты!
     Юноша опустил голову.
     - У жрецов все по-другому. См