к с Беатрисой.
   - Ну все, мы пропали, - угрюмо констатировал Марк. - Они  знают  прежнего
хозяина кошки, а значит, они с ним заодно.
   - Не обязательно, - возразила Беатриса. - Ты же сам говорил,  что  Карину
использовали для маскировки,  поэтому  ее  могут  знать  и  люди,  никак  не
связанные с черной магией. К тому же заметь: у девушки кот-оборотень, самец.
А я очень сомневаюсь, чтобы слуги Тьмы рисковали заводить дружбу с самцами.
   Между тем девушка и ее спутник, коротко  посовещавшись,  поехали  дальше;
теперь они направлялись прямо к кустарнику. Карина  путалась  под  ногами  у
жеребца, но тот был осторожен и на нее не наступал. Он  пытался  было  вновь
заговорить, однако хозяйка прикрикнула на него и он заткнулся.
   - Что же нам делать, Марк? - спросила Беатриса, дрожа от  страха.  -  Что
делать, если они все-таки враги?
   - Боюсь, нам остается только молиться, - ответил Марк беспомощно, -  Судя
по мощи щита, против этой девушки у нас нет ни малейшего шанса. Она способна
убить нас одним своим взглядом...
   Когда пришельцы подъехали ближе, Беатриса вдруг крепко сжала плечо брата.
Из ее груди вырвался тихий стон облегчения
   - Марк, мы спасены! Они не враги!
   - Это почему? Потому что девушка такая красивая? Но ведь и ведьмы бывают.
   - Да нет же! Она не может быть ведьмой. Она послана,  чтобы  помочь  нам.
Помнишь, я рассказывала о мужчине и двух мальчиках из своего видения?
   - Да. И что?
   - Младший  из  мальчиков  очень  похож  на  эту  девушку.  Они  наверняка
родственники. Возможно, брат и сестра. А разве может сестра  ангела  служить
темным силам?..
   Напрочь проигнорировав предостережения Марка, Беатриса с поднятыми кверху
руками вышла из зарослей и сказала на ломаном коруальском.
   - Пожалуйста, не трогайте нас. Мы не враги.
   Девушка резко остановила своего  коня  -  или  тот  сам  остановился,  по
собственной  инициативе  Оба  изумленно  уставились  на  Беатрису  и   хором
произнесли.
   - Цветанка!


   Глава 18
   ИННА. НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА

   Но это была не Цветанка. Младшей сестренки Владислава больше  не  было  в
живых, а в ее теле находилась другая девочка по имени Беатриса. Вместе с ней
был ее брат Марк - тот самый мальчик в  львиной  шкуре,  который  так  часто
снился кузену. Вернее, снились ему и Марк и Беатриса, до  недавнего  времени
жившие в одном теле. Это объясняло многие странности,  подмеченные  Гуннаром
за мальчиком в  своих  снах,  например,  частые  разговоры  с  самим  собой,
временами проскальзывавшие в его поведении девчоночьи манеры  или  венок  из
полевых цветов, в котором он однажды ехал.
   Рассказ ребят потряс меня до глубины души. То, что случилось с Беатрисой,
выходило за рамки возможного, противоречило всему, что я знала и чему  учили
лучшие в мире маги. Весь накопленный за многие тысячелетия  опыт  однозначно
свидетельствовал  о  том,  что  земное  человеческое  тело  можно   временно
подчинить, взять под контроль, заставить выполнять приказы,  однако  в  него
нельзя вселиться по-настоящему  -  так,  чтобы  жить  в  нем,  как  в  своем
собственном. В истории было известно немало попыток перевоплощения,  но  все
они заканчивались неудачей, а ученые мужи уже давным-давно  аргументированно
доказали, что в теле человека не может жить никто, кроме его, как бы получше
выразиться, законного хозяина.
   И вот оказалось,  что  все-таки  может.  Тело  Беатрисы  захватил  кто-то
неведомый (даже страшно подумать кто), а  она,  в  свою  очередь,  совершила
целых  два  перевоплощения,  последнее  и  произошло   перед   самым   нашим
появлением. Ребята клятвенно уверяли, что это случилось помимо их воли,  они
просто хотели помочь несчастной Цветанке, а в результате Беатриса неожиданно
вселилась в ее тело.
   Когда бедная девочка узнала, что ее новое тело прежде  принадлежало  моей
золовке, она горько расплакалась и стала просить у меня  прощения.  Я  молча
обняла ее, еле сдерживаясь, чтобы самой не зареветь. Про себя  я  последними
словами проклинала свою неопытность и медлительность - ведь  успей  мы  сюда
хоть на день раньше, нам, без сомнения, удалось бы спасти Цветанку. Но сразу
вслед за тем я придумала себе оправдание: будь я  опытной  путешественницей,
мы пришли бьг сюда еще две или три  недели,  то  есть  слишком  рано,  и  не
застали бы здесь никого.
   - Я бы, скорее всего, уничтожила ведьмино логово для  подстраховки  -  но
сестре Владислава это не помогло бы. Так что дело  здесь  вовсе  не  в  моей
неопытности или  медлительности,  а  в  элементарном  невезении.  Просто  мы
явились чуть-чуть  позже,  чем  следовало.  Немного  успокоившись,  Беатриса
спросила:
   -  А  тот  мальчик...  или  ангел,  который  очень  похож  на   вас,   он
действительно ваш брат?
   - Да, - ответила я.
   - А старшего из мальчиков вы тоже знаете?
   - Они оба мои братья. Их зовут... звали Сигурд и Гийом.
   - Значит, тот мужчина - ваш отец?
   - Нет, это Ривал де Каэрден. Когда-то он  был  опекуном  нашего  отца,  а
потом погиб, защищая его от колдуна Женеса.
   Марк изумленно уставился на меня.
   - Сигурд? Гийом? Ривал де Каэрден?.. Так вы та самая принцесса Инга?!
   Я через силу улыбнулась.
   - Ты слышал эту историю?
   - Конечно, слышал. И Беа тоже. Все о вас знают, а тем более - мы. Ведь мы
с вами... ну, вроде как родственники. Правда, дальние.
   - Вот как? - заинтересовался Гуннар. - И через кого?
   - Наша прабабушка, - объяснила Беатриса, глядя на меня сияющими  глазами,
- мама нашего дедушки по папиной линии, была родом с Лемосского  архипелага.
Ее отец, граф Норман  де  Фриз  с  Грани  Оттис,  был  сыном  леди  Мелиссы,
принцессы Арранской, чья мать была дочерью  Абеля  д'Ивэйна,  третьего  сына
короля Лиона Бернарда Второго, вашего предка, госпожа.
   Гуннар кивнул:
   - Теперь ясно, почему львиная шкура признала вас за своих.
   Марк вопросительно посмотрел на него:
   - Вы что-то знаете о ней?
   Гуннар принялся рассказывать им о  короле  Ивэйне  и  его  шкуре.  Ребята
сидели рядышком на траве и внимательно снушали. Леопольд, удобно устроившись
у меня на коленях, растерянно  молчал.  Он  молчал  с  тех  самых  пор,  как
Беатриса заявила, что она не Цветанка. Впервые на моей памяти  кот  был  так
сбит с толку, что напрочь лишился дара речи. Все случившееся было  выше  его
понимания. Он видел перед собой сестру Владислава, которую узнал на Истре, и
в его голове никак не укладывалось, что теперь это не она, а  совсем  другая
девочка. Такие вещи были непостижимы для его детского ума.
   На самый конец своей истории Гуннар припас для Марка неприятный  сюрприз,
сообщив ему, что уже  после  однократного  использования  шкуры  у  человека
развивается зависимость от нее. Мальчик мигом побледнел и с дрожью в  голосе
спросил:
   - А... а что это значит?
   - Теперь ты не сможешь с ней расстаться, - объяснил Гуннар. - Она  должна
всегда быть рядом с тобой, а желательно - на тебе. Ты когда-нибудь  пробовал
отходить от шкуры дальше чем на десять шагов?
   - Ну, наверное, когда купался.
   - И что ты тогда чувствовал?
   - Мне было очень неуютно. - Марк прикоснулся ладонью к своей  груди,  где
перекрещивались львиные лапы. - Но я  думал,  что  это  просто  страх  перед
незнакомым окружением. Ведь мы с Беа  слабенькие  маги,  а  шкура  дает  нам
чувство уверенности в  себе,  защищенности.  Когда  она  рядом  со  мной,  а
особенно когда она на мне, я не чувствую себя таким уязвимым.
   - В том-то и дело, - сказал Гуннар. -  Именно  об  этом  предупреждает  в
своем завещании король Ивэйн. Он пишет, что шкура словно вобрала в себя  всю
его смелость. Без нее  он  становился  законченным  трусом,  пугался  любого
громкого звука или  резкого  движения,  во  всех  окружающий  видел  врагов,
жаждущих его смерти. Однажды Ивэйн попробовал провести целый день  вдали  от
шкуры, но не смог - во время приема чужестранных послов он вдруг заподозрил,
что те  сговорились  со  стражей  убить  его,  спрятался  за  своим  троном,
забаррикадировался там и наотрез отказывался выходить. Дело закончилось тем,
что один из слуг смекнул, в чем дело, и быстренько принес ему шкуру.  С  тех
пор он не расставался с ней ни на  минуту  и  дожил  до  глубокой  старости,
никого и ничего не боясь. А вот Гавэйну Третьему, единственному  из  королей
Лиона, кто ослушался предостережения своего  предка,  повезло  куда  меньше.
Возможно, и он дожил бы до глубокой старости, как Ивэйн, но, к сожалению,  с
ним приключился  несчастный  случай,  причиной  которого  была  его  роковая
зависимость от шкуры. Как-то раз после охоты, когда он парился в бане,  одна
взбесившаяся борзая схватила шкуру и унесла ее в  лес.  Поиски  продолжались
весь вечер и всю ночь, а к тому времени, когда шкура была найдена, Гавэйн из
крепкого сорокалетнего мужчины превратился в седого  полубезумного  старика,
который боялся даже собственной тени. Спустя несколько месяцев  он  умер,  и
после него уже никто не рисковал связываться со шкурой. Так что тебе,  Марк,
нужно беречь ее как зеницу ока. Она дает тебе большую силу,  однако  за  это
приходится платить.
   Марк поежился и плотнее запахнулся в шкуру.
   - И что же мне делать? - жалобно  произнес  он.  -  Ведь  я  должен  буду
вернуть ее законному владельцу, нынешнему королю Лиона.
   Нынешний король Лиона и законный владелец шкуры покачал готовой
   - Насчет этого не беспокойся, он не станет требовать ее назад. Теперь она
принадлежит тебе. Верно, Инга?
   В ответ я лишь молча кивнула, думая о своем.
   - А я? - отозвалась Беатриса. - Ведь я тоже  пользовалась  шкурой,  когда
жила в теле Марка.
   Гуннар развел руками:
   - Вот тут я ничего сказать не могу. Если  шкура  воздействует  только  на
тело, тогда с тобой все должно быть в порядке. Но если на дух, на разум,  то
в таком случае тебе придется постоянно быть с Марком и не отходить  от  него
дальше чем на десять шагов.
   - А это можно проверить? Прямо сейчас?
   - Да, конечно. Пусть Марк отойдет в сторонку,  а  мы  посмотрим,  как  ты
будешь на это реагировать.
   - Хорошая идея, - сказала я. - Отойдите оба - и ты, Марк, и  ты,  Гуннар.
Проверим, а заодно Беатриса переоденется. Этот ее наряд никуда не годится.
   На том и порешили Марк с Гуннаром отошли в глубь леса,  а  я  достала  из
сумок комплект чистого белья с шерстяными колготками, свои запасные сапожки,
клетчатое платье, которое надевала на привалах  (в  пути  я  носила  брючный
костюм), и теплую кофту. Ничуть не стесняясь присутствия Леопольда, Беатриса
стала переодеваться.
   - Ну как? - спросила я. - Что-нибудь чувствуешь?
   - Да вроде бы ничего такого. Пока вы рядом, мне  совсем  не  страшно.  Ни
капельки.
   Беатриса надела платье, подвязалась пояском и накинула сверху кофту.  Моя
одежда была великовата для нее, но смотрелась она в ней гораздо лучше, чем в
рубашке и кафтане своего брата.
   - По-моему, неплохо, - сказалая, оглядев девочку со всех сторон. - Как ты
думаешь, Леопольд?
   К моему удивлению, кот спокойно ответил.
   - За неимением лучшего сгодится. - Он подбежал к Беатрисе, потерся  о  ее
ноги, которые она еще не успела  обуть  в  сапожки  и  категорическим  тоном
заявил: - Все это глупости! Ты - Цветанка. Просто ты не помнишь об этом.
   Девочка наклонилась, взяла Леопольда на руки  и  прижалась  шекой  к  его
мягкой шерсти.
   - Если хочешь, можешь называть меня Цветанкой.
   "Инга, - пришла ко мне мысль Гуннара. - Что там с Беатрисой?"
   "Кажется, все нормально. Она говорит, что рядом  со  мной  ей  ничего  не
страшно".
   "Тогда похоже, что она не попала в  зависимость.  Король  Ивэйн  в  своем
завещании  пишет,  что  страх,  порождаемый  отсутствием  шкуры,  совершенно
иррациональный, беспочвенный и ни  в  малейшей  мере  не  зависит  от  того,
существует ли объективная опасность. Так что с девочкой все в порядке"
   "Ну и слава богу, - сказала  я.  -  Ко  всем  ее  бедам  не  хватало  еще
паранойи. Вы далеко отошли?"
   "Шагов на тридцать".
   "Этого достаточно?"
   "Если верить Ивэйну, вполне".
   "Дальше не идите, но пока что не возвращайтесь. Давай  подождем  немного,
посмотрим".
   "Хорошо... Кстати, что ты думаешь о всей этой истории?"
   Я вздохнула:
   "У меня просто голова кругом идет. Я уже говорила тебе,  что  не  верю  в
случайные совпадения, а здесь эти  самые  совпадения  буквально  толпятся  и
толкают друг друга. Шкура Ивэйна так удачно попала в руки Марка и  Беатрисы,
которые  оказались  нашими  дальними  родственниками,   что   позволило   им
воспользоваться ее силой. Да и наша встреча с ними... Ведь мы  вполне  могли
разминуться. А эта шкура словно бы притянула тебя к себе. Быть может, мы так
долго блуждали вокруг Контр-Агриса не по моей вине... то есть не  только  по
моей вине, а потому что должны были появиться здесь именно  сегодня,  именно
сейчас. О том, что приключилось с Беатрисой, я даже не говорю. Тут  явно  не
обошлось без вмешательства высших сил, которые заставили ее вселиться в тело
брата".
   "Гм... А я думал, что Вышний мир избегает  вмешиваться  напрямую  в  дела
земные".
   "Черта с два избегает! Это все сказки, Гуннар. Разве Великие, мессии  там
всякие или пророки - это не вмешательство?"
   "Да, вмешательство, - признал кузен. - Но опосредованное".
   "Ай,  чепуха!  Все  это  лишь  слова.  Прямое,  опосредованное  -  какая,
собственно, разница. Меня волнует другое - было ли вселение Беатрисы в  тело
Цветанки чистой случайностью или к этому тоже приложили руку сверху. Что  же
касается Цветанки, то тут я полностью исключаю любую случайность. Я уверена,
что темные силы ее выбрали для воплощения вовсе не наугад, а потому, что она
сестра Владислава."
   "Думаешь, Велиал разгадал твой план и под маской Цветанки хотел подсунуть
тебе шпиона?"
   Несколько секунд я размышляла над предположением Гуннара.
   "Этот вариант тоже следует  рассмотреть.  Хотя  я  сомневаюсь:  последние
несколько дней мы блуждали вокруг этой Грани и в любой момент могли  на  нее
попасть. А тогда все планы Велиала сорвались бы. Если бы он готовил  девочку
для меня, то произвел  бы  воплощение  гораздо  раньше.  Скорее  всего,  моя
хитрость удалась, и он не ожидал нашего появления на Контр-Агрисе. А шпион в
Цветанкином теле был предназначен для моего мужа. Очевидно, Свен Ларссон или
другой  агент  из  его  окружения  доложил  Велиалу,  что  Владислав   очень
привязался к своей младшей сестре и хочет забрать ее с собой,  а  тот  решил
воспользоваться этим.  Если  я  не  ошиблась  в  своих  догадках,  то  через
несколько дней после похищения Цветанки инквизиторы каким-то образом  напали
на ее след, - возможно, поймали сообщника ведьмы, который  рассказал  им  об
этом логове, - и теперь они спешат сюда, чтобы освободить сестру Владислава.
Не будь нас и Марка с Беатрисой, они бы "спасли" ее  от  якобы  готовящегося
заклания и вернули на Истру, а потом она поехала бы с братом в Вечный Город.
И никто, никто не заподозрил бы,  что  эта  девочка  не  та,  за  кого  себя
выдает".
   "Ты так думаешь?"
   "Безусловно. Ее непременно проверили бы на предмет возможной  одержимости
- и установили бы, что с ней все в порядке. Затем допросили бы под гипнозом,
чтобы узнать, как с ней обращались в плену, - но она, как  и  все  обученные
маги,  была  бы  снабжена   соответствующей   защитой,   которая   позволяет
убедительно изображать гипнотический транс, не теряя контроля  над  словами,
мыслями и поступками. А предположить переселение душ никому бы в  голову  не
пришло. К тому же она наверняка симулировала бы сильное нервное расстройство
в результате испытанного потрясения. На  это  списали  бы  и  провалы  в  ее
памяти, и перемены в характере и манерах, и разные мелкие  странности  в  ее
поведении. Любовь, как говорят, слепа, а  мужчины  вдобавок  любят  глазами,
поэтому Владислав, видя перед собой Цветанку, продолжал бы любить в  ней  ту
девочку, которую знал до похищения, и не важно, что она  с  тех  пор  сильно
изменилась... А впрочем, кто знает.  Возможно,  в  тело  девочки  собирались
вселить талантливую актрису, состоящую на службе у темных сил".
   "М-да, любопытная теория, - сказал Гуннар. - И если ты права, то в  самое
ближайшее  время  здесь  следует  ждать  инквизиторов.  А  может,  и  самого
Владислава".
   "Совершенно верно, - подтвердила я. - Сегодня они вряд ли появятся,  зато
завтра или послезавтра... Ну ладно, кузен. Я вижу, Беатриса  чувствует  себя
нормально. Возвращайтесь".
   Через минуту Гуннар с Марком вернулись, и мы стали совещаться, что делать
дальше. Беатриса предлагала немедленно пойти к избушке  и  посмотреть,  куда
все-таки ведут следы похитительницы. Марк не соглашался с  ней  и  советовал
обождать до завтрашнего утра. У меня создалось впечатление, что он полностью
доволен новым телом сестры и очень не хочет продолжать поиски прежнего.
   - А как именно ты видишь эти следы? - поинтересовалась я у девочки.
   - Ну, по-настоящему я их не вижу, - немного замявшись,  ответила  она.  -
Мне они только кажутся. Просто я чувствую похитительницу, и  в  тех  местах,
где она была, у меня перед глазами  возникают  такие  призрачные  отпечатки,
словно тут ступала ее нога. На самом же деле она ехала на лошади - но я  все
равно вижу ее следы.
   - Занятный феномен, - сказала я. - Что ж, обувайся и пойдем к избушке.  -
Посмотрев на Марка, я объяснила: - Лучше это сделать  сейчас,  а  то  завтра
сюда могут нагрянуть сообщники ведьмы.
   Мальчик неохотно кивнул.
   Беатриса наконец обулась, затем снова взяла Леопольда на руки и спросила:
   - Котик пойдет с нами?
   - Конечно, пойду,  -  ответил  сам  Леопольд.  -  Должен  же  кто-то  вас
защищать. А киски мне помогут.
   На том и порешили. Коня Вулкана и все наши вещи мы  оставили  в  лесу,  а
кота и кошек понесли с собой. Дойдя до избушки, Беатриса  указала  на  место
чуть правее туши убитой ими козы:
   - Вот здесь немного натоптано. Я думаю, что тут похитительница  спешилась
и сняла с лошади поклажу. Потом вошла в избу и больше оттуда не выходила.
   - А где же тогда ее лошадь? - произнес Гуннар. - Даже две лошади -  ее  и
лейтенанта Ларссона.
   - Ларссон вполне мог уехать, - заметила я. - Беатриса  же  не  видит  его
следов. А вторую лошадь он мог забрать с собой.
   - Нет, госпожа, - возразил Марк. - Я  думаю,  что  лошадь  похитительницы
осталась здесь и бегает где-то в лесу. Когда коза стала с ревом гоняться  за
Кариной... то есть, конечно,  за  Фридой...  ай,  ладно,  буду  называть  ее
Кариной - он ласково погладил рыжую кошечку, которую держал на руках, -  так
вот, ведьма  выбежала  успокоить  свою  козу  и  совсем  не  была  готова  к
нападению.  Наверное,   она   решила,   что   из   леса   вернулась   лошадь
похитительницы.
   - Ладно, принимается, - сказала я. -  Беатриса,  ты  точно  уверена,  что
похитительница не выходила из избушки? Ни через дверь, ни через окна?
   - Через дверь она не выходила. А через окна... Нет, никаких следов  я  не
заметила.
   На  всякий  случай  мы  обошли   вокруг   избушки,   но   результат   был
отрицательный. Похитительница тела из  логова  ведьмы  не  выходила...  Или,
возможно, там с  ней  произошло  что-то  такое,  после  чего  она  перестала
оставлять видимые Беатрисе следы. Суля по всему, эта  же  мысль  посетила  и
Марка, но он воздержался высказывать ее вслух.
   Из открытой двери  избушки  несло  таким  смрадом,  что  я  предпочла  бы
сразиться  с  целой  армией  Кощеев  Бессмертных,  чем  входить  внутрь.   К
сожалению, поблизости не наблюдалось ни одного Кощея, так что  волей-неволей
нам  пришлось  войти.  Котов  мы  оставили  снаружи,  объяснив  недовольному
Леопольду, что ему поручено ответственное дело - стоять на страже  и  тотчас
предупредить  нас,  если  к  избушке  кто-то  приблизится.   Кот   со   всей
ответственностью отнесся к этому поручению и вместе  с  кошками  затаился  в
траве.
   Мы вошли в избушку, спустились по лестнице в подвал