А если за ней придут еще до ее возвращения?
   - Не придут. Погоня появится не раньше чем через три дня. Повелитель  все
рассчитал. За час до их прибытия ты получишь предварительное предупреждение,
а затем тебе  будет  дан  сигнал  к  началу  спектакля.  Постарайся  сыграть
поубедительнее, но не переигрывай, а потом уходи в туннель.
   Значит, ей осталось жить три дня, поняла Руслана. Она не сомневалась, что
с другой стороны туннеля ее будет ждать смерть.
   - Слушаюсь, посланник.
   - Вот и отлично, - удовлетворенно молвил Эмиссар. - Теперь расскажи,  что
ты должна делать с девчонкой. Шаг за шагом, не упуская ни единой мелочи.
   Следующие четверть часа Руслана в деталях описала всю процедуру.  Эмиссар
ни разу не поправил ее и лишь время от времени одобрительно кивал.
   - Молодчина, - похвалил он, когда она  закончила.  -  Ты  слово  в  слово
запомнила инструкции. У тебя такая же феноменальная память, как  и  сто  лет
назад. Ты по-прежнему умна, усердна  и  исполнительна.  Повелитель  приказал
передать, что у тебя есть хороший шанс получить прекрасное юное тело. Здесь,
на Гранях, имеется в виду.
   В первый момент Руслана едва не поверила ему, но  затем  поняла,  что  он
лжет - так же, как лгал и сам повелитель, обещая ей еще многие  годы  земной
жизни. Чтобы скрыть сомнение, отразившееся на ее. лице, она склонилась перед
посланником в глубоком поклоне и смиренно произнесла:
   - Милость нашего повелителя безгранична.
   - А теперь, - сказал Эмиссар, - за дело. Ты должна  справиться  к  заходу
солнца.
   - Будет сделано, посланник, - не разгибаясь, ответила Руслана.
   - Гм. Надеюсь, у тебя, кроме девчонки, больше никого нет?
   - Никого.
   - И никто не должен заглянуть к тебе в гости?
   - Никто, посланник.
   - Так действуй же, Руслана. Удачи тебе.
   С этими словами Эмиссар отступил на несколько шагов и  исчез  в  багровой
вспышке.  Старая  ведьма  выпрямилась  и  грустно  посмотрела  на   шумевший
неподалеку осенний лес и на ясное безоблачное небо. Теперь, когда она твердо
знала, что через три дня умрет,  жизнь  показалась  ей  такой  замечательной
штукой...
   Тяжело вздохнув, Руслана повернулась и вошла в избушку.


   Глава 16
   ИННА. ДОЛГАЯ ДОРОГА НА АГРИС

   В тот день мы добыли на ужин зверушку, похожую на вепря, но  размерами  с
откормленного кролика. Гуннар, как водится, освежевал и разделал тушку, а  я
приготовила из нее жаркое, которое мы - я, с кузеном и трое наших котов -  с
огромным удовольствием съели. По своему  обыкновению,  Гуннар  похвалил  мои
кулинарные способности и в который уже раз выразил искреннее восхищение тем,
что я, принцесса, внучка короля, умею так вкусно готовить.
   Я не стала говорить ему, что всего  лишь  два  года  назад  была  обычной
земной студенткой и собственноручное приготовление пищи было для меня  самым
обычным делом. Он хорошо это знал, просто ему нравилось хвалить меня, а  мне
было приятно слушать похвалы в свой адрес. Особенно сейчас, когда я наглядно
продемонстрировала всю свою неопытность - и как мага, и как  путешественника
по Граням.
   - Завтра мы будем на месте, - сказала я, собирая грязную  посуду.  -  Это
уже точно.
   - Ну да, - скептически произнес Леопольд,  растянувшись  на  траве  после
сытного  ужина.  -  Всю  последнюю  неделю  ты  кормишь  нас  завтраками   и
послезавтраками.
   - Нет, котик, - заверила я, виновато покосившись на Гуннара. - Завтра уже
наверняка.
   - Вчера ты говорила то же самое. И позавчера.
   - Признаю, что тогда я поторопилась с  выводами.  -  Я  сделала  короткую
паузу, затем немного раздраженно добавила: - А  вообще,  ты  сам  виноват  в
своих бедах. Никто не просил тебя ехать с нами.
   - Но мне пришлось. Ведь Мэтр назначил тебя моей  хозяйкой,  а  значит,  я
должен заботиться о тебе.
   Я лишь бессильно пожала плечами. Логика у кота была какая-то  вывернутая,
но совершенно непробиваемая. Он наотрез отказывался понимать, что это хозяин
должен заботиться о своем подопечном, а не наоборот.
   Сложив тарелки,  вилки  и  чашки  в  пустой  котелок  из-под  жаркого,  я
отправилась к ручью. Гуннар последовал за мной, а коты остались лежать возле
костра, завязывая жирок.
   - Уму непостижимо, - тихо проговорил кузен, когда мы немного отошли. -  И
как только он догадался, что ты собираешься бежать?
   Вопрос, разумеется, был чисто риторический. Мы не раз спрашивали об  этом
у Леопольда, а он неизменно отвечал, что просто  почувствовал,  и  точка.  И
похоже, не лукавил. Поначалу я подозревала, что кот подслушал наш с Гуннаром
разговор в библиотеке, но позже пришла к выводу, что в таком случае он давно
бы выдал себя. Леопольд не из тех, кто умеет долго держать язык за зубами.
   Но так или иначе, мне пришлось взять его с собой, чтобы он раньше времени
не выдал моих планов. Княжескую резиденцию мы покинули по "колодцу", но наше
путешествие было коротким, в  пределах  Истры  -  мы  просто  перенеслись  в
долину, где стоял разрушенный во время Прорыва  замок  князей  Верховинских.
Такой "колодец" не пересекал Внутренний Континуум, поэтому в Нижнем мире его
заметить не могли, а специально для Велиала, чтобы сбить  его  со  следа,  я
отправила на  противостояшую  Истре  Грань,  "пустышку"  -  пару  кубометров
воздуха. Регент  самолично  научил  нас  с  Владиславом  некоторым  приемам,
доступным лишь высшим магам, и в частности - как защищаться в  "колодце"  от
любопытства Нижнего мира. Я установила эту защиту на "пустышку" и послала ее
в путешествие вдоль оси симметрии - пусть Велиал думает, что я еду на Агрис.
Недели через две, когда обман раскрылся, он наверняка пришел к выводу, что я
отправилась на Основу. И тут я снова одурачила его: я все-таки решила  ехать
на Агрис, однако другим путем - сначала по Трактовой Равнине до симметричной
Агрису Грани, а потом уже по "Колодцу".
   И вот тут-то  я  показала,  как  мало  стоит  одно  лишь  могущество,  не
подкрепленное опытом. От Истры до Контр-Агриса не больше  десяти  дней  пути
для любого, кто более или  менее  сносно  ориентируется  на  Равнине.  Я  же
ориентировалась из рук вон плохо, у меня еще не  срабатывало  присущее  всем
опытным магам чутье, которое позволяло им  без  всяких  расчетов  определять
свое положение на Гранях, поэтому  наше  путешествие  здорово  смахивало  на
знаменитый будейовицкий анабасис бравого солдата Швейка, когда  он  кругами,
петлями и зигзагами добирался из Табора, где его сняли с  поезда,  до  места
дислокации своего полка в Чешских  Будейовицах.  Так  что  Леопольд  не  зря
подначивал меня по поводу "завтраков" и "послезавтраков" - вот уже несколько
дней мы кружили вблизи нужной нам Грани, но никак не могли на нее попасть.
   А кузена все это время преследовали сны о мальчике в львиной шкуре короля
Ивэйна. По его словам, чем дальше, тем они становились ярче и  убедительнее.
Паренек продолжал свое путешествие по Граням к неведомой  цели  и  время  от
времени развлекал Гуннара песнями - большей частью на незнакомом  языке,  но
порой он пел по-латыни или на  весьма  своеобразной,  но  в  целом  понятной
разновидности таллинского. Примерно неделю назад у мальчика  появился  новый
спутник - рыжая кошка-оборотень. Как она попала  к  нему,  Гуннар  не  знал,
видимо, их встреча произошла, когда он бодрствовал. Мы уже перестали гадать,
что значат эти сны и почему они снятся. Все равно  ничего  толкового  нам  в
голову не приходило...
   Мы с кузеном дошли до  ручья,  протекавшего  у  самой  границы  защитного
купола, помыли в нем котелок и посулу, но сразу  возвращаться  к  костру  не
стали, а присели на берегу, желая побыть немного без общества нашего милого,
но очень надоедливого кота.
   Гуннар не спеша закурил, участливо посмотрел мне в глаза и спросил:
   - Опять затосковала?
   Я тихо вздохнула:
   - А что же ты думал! Уже больше месяца, как я ушла от Владислава. За  два
года, которые прожили вместе, мы ни разу не расставались больше чем  на  три
дня. А теперь мне так грустно, Гуннар, так одиноко. - Я с трудом  проглотила
комок, застрявший у меня в горле. - Постоянно думаю о нем:  как  он  сейчас,
что с ним? Порой мне кажется, что  я  чувствую  его  боль,  горе,  отчаяние.
Бывают моменты, когда мне так  хочется  плюнуть  на  все  угрозы  Велиала  и
повернуть обратно.
   - Может, это было бы правильно, - задумчиво проговорил кузен.
   - Нет! - решительно заявила я, скорее самой себе, чем ему. - Это было  бы
жестоко, эгоистично. Я не вправе подвергать Владислава такой опасности. Если
я действительно люблю его, то  должна  забыть  о  нем,  пожертвовать  своими
чувствами ради его спасения. Это  только  в  книжках  смерть  во  имя  любви
выглядит такой прекрасной  и  возвышенной.  Ромео  и  Джульетта,  Тристан  и
Изольда! Они, мол, умерли молодыми, но счастливыми. А на самом деле смерть -
это конец всему, это капитуляция, это последнее прибежище малодушия.  Я  еще
понимаю, что в исключительном случае, когда не остается иного выхода,  можно
принести в жертву себя ради любимого человека. Но жертвовать им ради себя...
нет, это недостойно любви. Это подлость, это предательство.
   В мыслях я повторяла эти  слова  по  многу  раз  в  день.  Повторяла  как
молитву, как заклинание, стремясь чем-то заполнить  пустоту  в  своей  душе,
найти хоть какой-нибудь смысл своего дальнейшего существования, убедить себя
в том, что я все делаю правильно, что иначе я поступить не могла.
   Гуннар медленно покачал головой:
   - Даже не знаю, Инга. Если начистоту, то я  не  понимаю,  как  ты  можешь
погубить Владислава, находясь подле него. - Он жестом остановил меня,  когда
я собиралась ответить. - Да, да, я уже слышал: ты  еще  до  своего  рождения
была обещана темным силам, Велиал не  хочет  отказываться  от  претензий  на
тебя, и все такое прочее. Но это не аргумент. Если следовать  такой  логике,
то ты должна бежать от всех, спрятаться на какой-нибудь необитаемой Грани  и
жить там отшельницей. А между тем ты едешь на Агрис, к  своему  отцу,  и  не
боишься погубить его. Ты  взяла  с  собой  меня  и  Леопольда,  не  опасаясь
навредить нам... Хотя  нет,  ты,  конечно,  предупреждала,  что  путь  будет
нелегким, возможно даже опасным, советовала мне остаться, - но  страха,  что
одним лишь своим присутствием ты погубишь меня, у  тебя  не  было.  И  кроме
того, когда той ночью  ты  размышляла,  куда  тебе  податься,  первым  твоим
желанием было поехать на Основу, к  своим  приемным  родителям  и  названому
брату. Ты отказалась от этой идеи не потому, что побоялась  навлечь  на  них
всевозможные беды, просто ты решила, что на Агрисе ты нужнее: ведь  у  твоих
приемных отца и матери, кроме тебя, есть  еще  один  ребенок,  а  у  герцога
Гарена - больше никого. Так что твое объяснение меня не устраивает.
   - Раньше ты им довольствовался, - заметила я. -  И  согласился  ехать  со
мной, не требуя дополнительных объяснений.
   - Я видел, что твое решение покинуть Владислава окончательное, поэтому не
стал давить на тебя, чтобы ты не передумала брать меня с собой. А в  пути  я
решил не затрагивать эту тему - поначалу ты слишком сильно уставала, к  тому
же постоянно нервничала, раздражалась по  пустякам.  В  общем,  до  поры  до
времени заводить спор с тобой было небезопасно - ты вполне  могла  запихнуть
меня в "колодец" и отправить обратно на Истру.
   Я слабо улыбнулась:
   - Мог бы и не бояться. Ведь тем самым я выдала  бы  свое  местонахождение
Нижнему миру, да и Инквизиция узнала бы от тебя, куда я направляюсь.  Я  уже
говорила, что не  собираюсь  прятаться  на  Агрисе,  рано  или  поздно  всем
заинтересованным сторонам станет известно, где я нахожусь; но к тому времени
я хочу уже быть на месте.
   - Вот именно, -  кивнул  Гуннар.  -  И  диктовать  оттуда  свои  условия:
дескать, если Владислав вздумает поехать к тебе,  ты  убежишь  и  спрячешься
там, где тебя вовек не найдут. И это заставляет меня думать, что ты  боишься
его. Не только боишься его погубить, но и боишься его самого.  Ты  узнала  о
нем что-то такое, что испугало тебя и толкнуло к бегству.
   Я почувствовала, как мое лицо неудержимо краснеет.
   - Ошибаешься, Гуннар. Я не... Впрочем, ты  прав,  я  действительно  боюсь
его. Боюсь, что, когда увижу его, когда он попросит меня вернуться, я просто
не смогу устоять. Вот в этом смысле я действительно боюсь его.
   - Но не только, - не уступал кузен. - Ведь той ночью ты  разговаривала  с
княгиней Марьяной. Я знаю, что разговаривала, я совсем не дурак.  Я  слышал,
как Велиал советовал тебе поговорить с матерью Владислава, спросить  у  нее,
кто его отец. И когда ты ушла тем потайным ходом, а  вернулась  почти  через
час, я сразу догадался, куда ты ходила. Если помнишь, тогда я еще спросил  у
тебя, где ты была, но ты уклонилась от ответа, а я больше не настаивал.  Как
раз после этой беседы ты решила бежать. - Он взял меня за  руку.  -  Что  ты
узнала от Марьяны, Инга? Поделись со мной. Я же вижу, как  тебя  это  мучит.
Какую угрозу ты представляешь для Владислава? Почему ты не можешь  иметь  от
него детей? И кто, в конце концов, его отец?
   Я мягко высвободила свою руку.
   - Извини, Гуннар. Я обещала Марьяне, что это останется между  нами.  Могу
сказать тебе лишь одно - ее рассказ окончательно  убедил  меня  в  том,  что
Велиал не лгал. Я действительно опасна для Владислава.
   Гуннар ненадолго задумался:
   - Но почему, в таком случае,  Велиал  раскрыл  тебе  свои  карты?  С  его
стороны разумнее было бы умолчать об этом и дождаться, пока ты действительно
не погубишь Владислава. Ведь так?
   Я согласно кивнула:
   - Да, ты прав. Я много думала об этом и мучилась сомнениями, но  в  конце
концов пришла к выводу, что Велиал просто сболтнул лишнее, стараясь  убедить
меня в том, что мое призвание - служить Нижнему миру. Он и  прежде  совершал
глупейшие ошибки, позволяя нам расстроить его планы. Я решительно  не  вижу,
какую  пользу  он  может  извлечь  из  моего  бегства.  Уверяю   тебя:   ему
действительно было на руку, чтобы я и дальше оставалась с Владиславом.
   - Гм... - Кузен швырнул окурок в ручей.  -  Но  если  посмотреть  на  это
иначе, он хотел не тебя отдалить от Владислава, а наоборот -  его  от  тебя.
Может, рядом  с  мужем  ты  была  неуязвима  для  Нижнего  мира,  а  теперь,
расставшись с ним, превратилась в  легкую  добычу.  Ты  рассматривала  такую
возможность?
   - Рассматривала. Но это  уже  мои  проблемы  -  и  с  ними  я  как-нибудь
справлюсь. Предназначение  -  еще  не  предопределенность,  и  с  ним  можно
бороться. Я верю в свободу воли и убеждена, что никакая сила во Вселенной не
способна отменить ее. Я буду всеми силами  противиться  судьбе,  на  которую
обрекли меня мои предки, однако не  хочу,  чтобы  в  этой  борьбе  без  вины
пострадал Владислав.
   Гуннар вновь покачал головой.
   - И все-таки, Инга, я уверен, что ты бежишь от Владислава не  столько  из
страха за него, сколько из страха перед ним. А еще из чувства вины.  Если  в
разговоре с княгиней Марьяной ты получила подтверждение тому, что у  вас  не
может быть детей... - Он не договорил и устремил взгляд  вдаль,  за  пределы
защитного купола.
   - Ну допустим, - не выдержала я. - Допустим, так оно и есть. Разве это не
веская причина, чтобы расстаться? Разве  я  вправе  обрекать  Владислава  на
бездетность? Если я буду вдали от него, он в конце концов полюбит другую.  Я
знаю, он сможет. У него слишком много любви, чтобы  он  долго  держал  ее  в
себе. Сумел же он переспать с Сандрой - пусть и против своей воли, - значит,
сумеет сделать это осознанно, по своему собственному желанию.
   Гуннар повернулся ко мне:
   - А как насчет тебя? Сможешь ли ты забыть Владислава и  полюбить  кого-то
другого? Ну если не полюбить, то  хотя  бы  заставить  себя  лечь  с  ним  в
постель? Что-то я сомневаюсь в этом. Я знаю тебя лишь четыре месяца,  но  за
это  время  успел  убедиться,  что  ты  не  просто  любишь  Владислава,   ты
по-настоящему одержима им, как черные маги одержимы дьяволом, а праведники -
Богом. Весь твой мир сходится на нем клином. Вот сейчас ты сидишь  рядом  со
мной, но я понимаю, что здесь ты не вся. Твое сердце, твоя  душа,  все  твои
чувства и помыслы находятся далеко  отсюда,  с  тем  единственным  мужчиной,
которого ты способна любить, но от которого убегаешь.  Как  ты  будешь  жить
дальше с такой раздвоенностью?
   Я поднялась и взяла котелок с помытой посудой:
   - Как-нибудь проживу. Должна  прожить...  Ладно,  хватит  болтать.  Пошли
спать. Завтра у нас будет трудный день.
   "Господи, - думала я, направляясь обратно к лагерю, - если  Ты  есть,  на
что я очень надеюсь, дай мне знак. Пришли  какое-нибудь  знамение,  чтобы  я
поняла, кто такой Владислав, стоит  ли  мне  бояться,  что  я  погублю  его.
Намекни, что мне делать, ибо я в смятении, ибо я теряю веру в Тебя..."
   На Основе я была очень набожной девочкой, по  воскресеньям  и  праздникам
посещала костел, регулярно ходила на исповеди, из-за  чего  муж,  который  в
душе был заядлым агностиком, порой подтрунивал надо мной, -  впрочем,  делал
это беззлобно и совершенно неагрессивно. Однако в последние полтора года,  с
тех пор как я попала на Грани, моя религиозность понемногу начала таять.  На
первый взгляд это казалось странным - ведь здесь, где  сверхъестественное  и
необъяснимое встречается буквально на каждом  шагу,  а  силы  Света  и  Тьмы
открыто борются за власть над миром земным, - здесь моя вера по идее  должна
была лишь окрепнуть. Но получилось как раз наоборот  -  я  потеряла  твердую
почву под ногами и очутилась во власти сомнений. Мои  представления  о  Боге
как  о  высшем  существе,  стоящем  над  всем  мирозданием,  пошатнулись.  Я
обнаружила, что подавляющее большинство религий на Гранях  явно  или  скрыто
проповедуют дуализм; даже традиционные  христианские  конфессии,  на  словах
осуждавшие любые дуалистические  ереси,  на  деле  погрязли  в  манихействе,
отождествляя  Бога  с  Вышним  миром,  который  был  лишь  одной   из   двух
противоборствующих вселенских стихий. Такого Бога я принять не могла  -  это
был искусственный, опереточный  Бог,  не  Творец,  не  Создатель,  а  просто
антипод дьявола, его  конкурент,  соперничающий  с  ним  за  души  людей.  Я
потеряла Бога в своем сердце - и это было самое страшное...
   На  следующее  утро  я  произвела  дополнительные  расчеты,  и  мы  снова
двинулись в путь. К  счастью,  пророчества  Леопольда  касательно  очередных
"завтраков"  не  сбылись.  Я  выбрала  правильную  ориентацию  на  Трактовой
Равнине, и часа через три нам встретился ночной "лоскут" с Контр-Агриса.
   Тщательно изучив звездное небо и убедившись, что не ошиблась,  я  перешла
со спутниками в другую плоскость Равнины, которая  содержала  все  "лоскуты"
данной Грани (такую плоскость называли параллельной), и объяснила Гуннару  и
Леопольду:
   - В принципе мы можем нырнуть в "колодец" и  отсюда,  но  лучше  поискать
местность, соответствующую расположению Шато-Бокера на Агрисе. Так мы сможем
сэкономить день-другой путешествия в "колодце".
   Гуннар со мной согласился, а вот Леопольд, чей скептицизм был  посрамлен,
когда я все-таки нашла нужную нам Грань, снова воспрянул духом и заявил, что
на поиски данной местности  я  потрачу  не  меньше  недели,  поэтому  ничего
похожего  на  экономию  он  в  моем  предложении  не  видит.  Я  велела  ему
заткнуться,   пригрозив   угостить   его    плеткой,    затем    внимательно
сориентировалась по звездам и направила мигом присмиревшего Леопольда  в  ту
сторону, которую считала правильной.
   То ли сегодня у меня выдался счастливый день, то ли  я  понемногу  начала
набираться опыта, но и на этот раз я выбрала верное направление  и  примерно
час спустя  нашла  нужный  "лоскут".  Радуясь  успешному  завершению  нашего
многострадального путешествия по Граням, я вернула свой  маленький  отряд  с
Равнины в обычное пространство. Впереди нас еще ожидал "колодец", но это уже
было не  в  счет