кланяются! Даже в мужских костюмах они не бьют челом о землю, а приседают  в
реверансе.
   - Прошу прощения, повелитель, - пробормотал обескураженный Сиддх. - Я еще
не привык...
   - Гм.. А я то думал, что ты привыкал  к  этому,  еще  будучи  мужчиной...
Впрочем, ладно. Присаживайся, Виши, в ногах правды нет.  Не  заставляй  меня
задирать голову.
   Стремясь поскорее избавить повелителя от необходимости смотреть  на  него
снизу вверх, Сиддх даже не сел, а бухнулся наземь, чувствительно ушибив свое
мягкое место.
   Велиал ухмыльнулся:
   -  А  знаешь,  Виши,  в  твоем  поведении  появилась   какая-то   детская
непосредственность. Это прекрасное юное тело молодит твою душу и  разум.  Ты
еще не вполне осознаешь, какое сокровище тебе досталось.  Вот,  например,  я
пришел, чтобы строго  отчитать  тебя,  но  сейчас  у  меня  просто  язык  не
поворачивается для упреков.
   - Отчитать, повелитель? - спросил Сиддх,  внутренне  холодея  от  страха.
Мягкий, чуть ли не ласковый тон Велиала не обманул его:  Хозяин  Преисподней
был зол и раздражен. - Я сделал что-то не так?
   - Да. Ты оставил в живых свидетеля своего воплощения.
   Сиддх затрепетал.
   - Кого, повелитель? Мак-Грегора? Одного из его помощников?.. Но я же  был
уверен, что они мертвы.
   - Ты не ошибся, Виши. Все семеро умерли, тут ты не  сплоховал.  Однако  в
плену у Мак-Грегора быт еще брат-близнец Беатрисы, о котором он ни  мне,  ни
тебе ничего не сказал. Этому идиоту так приглянулся мальчишка, что он  решил
оставить его в живых и всласть поразвлечься с ним. Вы,  педерасты,  какие-то
ненормальные, право слово! Вечно смешиваете удовольствие с работой.
   - Как же так получилось? - растерянно произнес Сиддх. - Я же осмотрел всю
башню снизу доверху. И подземелье... Или он был где-то в другом месте?
   - Нет, он был в башне. Причем в соседней комнаге с той, где  ты  мылся  и
одевался.
   - В соседней комнате? Но ведь я проверял ее, повелитель.  Там  никого  не
было. Постель, правда, была  расстелена,  но  Мак-Грегор  говорил  мне,  что
держал в этой спальне младшую сестру, Ребекку.
   - А также ее брата Марка. Очевидно, мальчишка незадолго до этого  очнулся
и спрятался от тебя - то ли  в  шкафу,  то  ли  зашторой,  а  может,  и  под
кроватью.
   - Исключено, повелитель, -  твердо  заявил  Сиддх  -  Я  бы  почувствовал
присутствие мальчишки. В замке и подземелье не было ни единой живой души,  в
этом я совершенно уверен.
   Велиал ненадолго задумался.
   - Ну, раз ты так говоришь, то так оно и есть. Мне ты  лгать  не  станешь.
Следовательно, парень очнулся и убежал еще до  твоего  воплощения  -  скорее
всего, во время церемонии.  Но  это  ни  в  коей  мере  не  снимает  с  тебя
ответственности. Ты спрашивал у Мак-Грегора, глумился ли он над твоим телом,
а вот о том, есть ли кто-то еще в замке, спросить позабыл.
   - Я виноват, повелитель, - смиренно  сказал  Сиддх.  -  И  готов  понести
наказание.
   - Ты будешь наказан, - пообещал Велиал. - Но после  того,  как  выполнишь
задание.
   Сиддх поежился - он знал, что повелитель слов на ветер не бросает.
   - Но я надеюсь, проблема уже решена?
   - К сожалению, нет. Я был очень занят, поэтому не сразу вызвал к себе дух
Мак-Грегора. О брате Беатрисы я  узнал  лишь  через  два  дня  после  твоего
отъезда. Поначалу я собирался завернуть тебя обратно, но затем  передумал  -
Мак-Грегор заверил меня, что парень лишен своих  магических  способностей  и
никаких хлопот не доставит. Поэтому я ограничился тем, что оживил тела  всех
семи мертвых слуг, приказал им разыскать мальчишку и  уничтожить  его.  Дело
представлялось мне  простым  и  верным,  ведь  я  понятия  не  имел,  что  у
Мак-Грегора хранилась львиная шкура  короля  Ивэйна,  а  он  ничего  мне  не
рассказал - как потом объяснял, совсем забыл о ней, не придал значения.  Ты,
кстати, что-нибудь слышал об этой шкуре?
   - Нет, повелитель. А что это такое?
   - Да в принципе ничего особенного. Древний магический  артефакт,  который
многократно усиливает способности слабеньких магов. Для  тех,  кто  обладает
инквизиторским даром или имеет доступ к ресурсам Нижнего мира, шкура  Ивэйна
никакой ценности не  представляет.  До  поры  до  времени  она  принадлежала
королям Лиона с Грани Агрис, потом Женес похитил  ее,  а  после  его  гибели
шкурой завладел Мак-Грегор. Он взял ее вместе с некоторыми другими вещами  в
качестве сувенира, на память, так сказать - ведь Женес был его кумиром, -  и
хранил все это барахло в сундуке в  своем  кабинете.  Вот  осел!  Он  вполне
заслужил свою участь.
   Сиддх не стал спрашивать, какое наказание постигло Мак-Грегора.  Это  его
не касалось.
   - Парень завладел шкурой, - после короткой паузы продолжил  свой  рассказ
Велиад, - и представь себе: она признала его "своим"! Этот  олух  Мак-Грегор
из многих тысяч слабеньких магов, живущих в Торнийском архипелаге, ухитрился
выбрать  дальних  родственников  королевской  семьи  Лиона.  Просто  мистика
какая-то! В общем, шкура не отвергла мальчишку и восстановила его магические
способности, а вдобавок существенно усилила их. Он лихо расправился со всеми
зомби, затем собрал вещи и продукты  в  дорогу,  оседлал  лошадь  и  покинул
Грань. К тому времени я уже находился там  в  облике  Черного  Эмиссара,  но
никак помешать ему не мог, и мне оставалось лишь бессильно наблюдать за тем,
как он уезжает. Последовать за ним, сам понимаешь, я не имел возможности,  а
он оказался достаточно осторожным,  чтобы  не  прихватить  с  собой  никаких
вещичек, с помощью которых его можно было бы выследить.
   Велиал умолк и устремил на Сиддха пронзительный взгляд. Благо хоть  глаза
были у него не бездонные, как обычно, а нормальные, человеческие.  Ну  почти
человеческие.
   - Да, скверная история, повелитель, - осторожно произнес  Сиддх.  -  И  у
тебя нет никаких предположений, куда он мог направиться?
   - Скорее всего, домой или в свою школу. Или же просто куда глаза  глядят.
Я отправил слуг на Нолан и Торнин, чтобы  они  попытались  перехватить  его,
пока он никому не поведал о своих приключениях, однако я сомневаюсь, что  им
это удастся. Так что, Виши... Да,  кстати,  теперь  мне  как-то  несподручно
называть тебя мужским именем. Ты уже выбрал себе женское?
   У Сиддха было время обдумать этот вопрос. Поначалу  у  него  был  соблазн
взять имя Беатриса - оно красиво звучало и хорошо шло к его новой внешности.
Но по зрелом размышлении он отверг эту идею и решил не оставлять своему телу
имя его прежней хозяйки. Это было бы проявлением дурного вкуса.
   - Да, повелитель, выбрал, - ответил Сиддх - Отныне я буду Мирандой.
   - Что ж, неплохо, - одобрил Велиал. -  Так  вот,  Миранда,  твой  маршрут
придется пересмотреть. Не исключено, что мальчишка видел тебя,  а  может,  и
слышал твой разговор с Мак-Грегором или со мной. Но даже если допустить, что
он убежал еще до твоего появления и прятался далеко  в  лесу,  то  от  этого
ситуация лучше не становится. Ведь  впоследствии  он  все  равно  заподозрил
неладное, когда обнаружил в замке следы пребывания Беатрисы, а ее саму нигде
не нашел. Его рассказ, без сомнений, заинтересует Инквизицию, и тебя  станут
искать не только в Торнинском архипелаге, но также и по всей Магистрали. Так
что появляться на ней тебе нельзя.
   - Это сильно удлинит мой путь, - заметил Сиддх. - Месяцев до  трех,  если
не больше.
   - Не беда. Как я уже говорил, время для нас не  главное.  Девчонка  и  ее
отродье никуда не денутся, а вот тебе попадать в лапы Инквизиции  совсем  не
желательно.  Поэтому  не  суйся  на  Магистраль  и  по  возможности  избегай
появляться на населенных Гранях. Понятно?
   - Да, повелитель. Я  буду  осторожен...  вернее,  осторожна.  Пожалуй,  я
вообще воздержусь от появления на населенных Гранях - кроме той, разумеется,
где прячут Сандру.
   - Не на Основе?
   - Нет. Я еще слабо чувствую перстень, чтобы более или менее точно указать
его местонахождение, однако мне уже ясно, что он не на Основе
   - А где? - спросил Вслиал. - Хоть приблизительно.
   - Где-то в районе, прилегающем к Запретной Зоне.
   Повелитель ненадолго задумался.
   - Гм... интересно, - произнес он. - Этот вариант мне как-то в  голову  не
приходил.
   - Ты догадываешься, где она может быть? - почтительно осведомился Сиддх.
   - Да, теперь догадываюсь. Но не буду спешить с выводами.  Лучше  подожду,
пока ты сможешь более точно указать это место.
   Сиддх  понял,  что  Велиал  не   собирается   делиться   с   ним   своими
предположениями. Впрочем, можно не сомневаться, что  в  ближайшее  время  он
проверит их - то ли пошлет туда слуг, то ли  явится  сам  в  облике  Черного
Эмиссара, - и, возможно, поиски закончатся быстрее, чем это планировалось.
   - А знаешь, повелитель, - набравшись смелости, заговорил Сиддх. - До сего
дня я даже не подозревал, что ты можешь бывать на Гранях.
   В ответ Велиал состроил пренебрежительную гримасу.
   - Я бы не называл это "бывать".  От  такого  "бывания"  в  шкуре  Черного
Эмиссара удовольствия мало. Вот настоящее земное тело - это уже другое дело,
но такая роскошь, увы, не для меня. - Он пристально посмотрел на Сиддха. - А
ты небось хочешь спросить, не я ли  был  тем  лже-монахом,  о  котором  тебе
рассказывали Инга и Владислав?
   Сиддх несмело кивнул:
   - Да, повелитель. Только что у меня возникла такая мысль.
   - Что ж, удовлетворю твое любопытство. Это был я,  собственной  персоной.
Тогда мне казалось, что я без труда смогу расправиться с двумя  необученными
высшими магами, натравив на них загорских воинов. А в результате... Да что и
говорить! В тот раз мы все опростоволосидись - и я, и ты, и Женес.


   Глава 11
   ИННА. СНЫ И ЯВЬ

   Совершив  короткий  переход  всего  лишь  через  десяток  "лоскутов",  мы
покинули Трактовую Равнину и оказались на перевале у входа в широкую долину,
окруженную с трех сторон торными цепями. В ее  центре  находилось  небольшое
озеро,  куда  впадали  две  сбегавшие  с  гор  речушки,   а   невдалеке   на
возвышенности стоял замок. Верхушка одной из  трех  его  башен  была  словно
срезана ножом, две другие были целы, но  покрыты  каким-то  черным  налетом,
вроде  копоти,  а  в  крепостной  стене  местами  зияли  проломы.   Обширное
пространство в радиусе двухсот метров  вокруг  замка  было  почти  полностью
лишено растительности, лишь кое-где виднелись маленькие островки зелени -  и
это в марте,  месяце,  который  в  южном  полушарии  Истры,  где  находилось
княжество Верховинское, соответствовал середине лета. Даже за двадцать шесть
лет,  прошедших  со  времени  Прорыва,  природа  не  смогла  залечить  раны,
причиненные ей чуждыми, враждебными земной жизни силами.  Правда,  остальная
часть долины, которая пострадала меньше, уже вернулась в  свое  естественное
состояние, но на ее роскошных лугах не  паслось  ни  единого  стада  овец  -
верховинцы по-прежнему считали это место проклятым и  обходили  его  десятой
дорогой.
   Владислав сложил ладонь козырьком, прикрывая  глаза  от  лучей  утреннего
солнца, и пристально всмотрелся в громаду замка.
   - Гм-м.. - немного озадаченно  протянул  он.  -  А  я  думал,  что  здесь
остались только развалины.
   - Да, умели в старину строить, - отозвался ехавший рядом с  нами  молодой
князь Светозар. - Отец давно собирался снести этот замок, но  никак  не  мог
решиться. У меня тоже рука не поднимается - все-таки здесь  жило  семнадцать
поколений наших предков.
   - А зачем его сносить? - спросила я. - Ведь,  насколько  я  могу  судить,
замок пострадал не очень сильно, его еще можно отстроить и привести в  жилой
вид. Ну а следы Прорыва со временем исчезнут с лица земли.
   Светозар  внимательно  вслушивался  в  мою  речь,  состоявшую  из   смеси
польских, украинских и  русских  слов,  произносимых  на  здешний  манер.  В
отличие от Владислава, я не стала изучать истрийский под гипнозом, полностью
положившись на его близость к другим  известным  мне  славянским  языкам.  С
пониманием собеседников никаких проблем у меня  не  возникало  -  за  восемь
месяцев жизни в Вечном Городе, где в ходу  было  несколько  десятков  разных
языков и наречий,  я  научилась  не  обращать  внимания  на  произношение  и
узнавать знакомые слова в любой "упаковке", а  смысл  незнакомых  угадывать,
что называется, налету, по контексту. А вот истриицы, жившие обособленно,  в
моноязычной среде, подобной практики не имели, и нередко в разговоре с  ними
мне приходилось по нескольку раз повторять свою мысль, формулируя ее  так  и
этак. Благо родные Владислава быстро привыкли к моей  манере  изъясняться  и
уже без труда понимали меня с первого раза.
   - С земли-то следы сотрутся, - спустя секунду ответил Светозар. - Но не с
памяти  людской.  Эта  долина  еще  не  один  десяток  лет  будет  считаться
проклятой, и никакой богобоязненный человек не согласится здесь жить.
   - И правильно, -  заявил  Леопольд,  который  в  данный  момент  исполнял
обязанности коня Владислава. - Это плохое место. Я бы не хотел  здесь  долго
оставаться.
   - Я тоже, - вставил словечко его сын, молодой пегий жеребец по имени Баз,
на котором ехал Шако. - Замок нехороший. В нем нельзя жить.
   (Вообще-то при рождении он был наречен Владом, в  честь  моего  мужа,  но
поскольку из-за сходства имен  часто  возникали  недоразумения,  Леопольд  в
конце концов принял решение поменять имя сынишки на Базилио, или  сокращенно
Баз.)
   Светозар усмехнулся:
   - Устами котов глаголет истина. Жаль, конечно, сносить родовую  твердыню,
но ничего другого не остается. Ведь ее вполне  могут  облюбовать  разбойники
или, еще хуже, сатанисты. Слухи об этом уже ходят: поговаривают, что  как-то
ночью в конце ноября  в  долине  видели  огни.  Не  знаю,  правда  это,  или
крестьянам только померещилось - у страха, как известно, глаза велики, -  но
в любом  случае  приятного  здесь  мало.  Уж  лучше  уничтожить  замок,  чем
допустить, чтобы он превратился в чей-то притон.
   - Да, действительно.  -  согласилась  я.  А  Владислав,  судя  по  всему,
собирался предложить брату помощь в сносе замка - для нас  не  составило  бы
большого труда за каких-нибудь четверть часа стереть эту каменную громаду  в
порошок. Но в последний  момент  он  передумал,  сообразив,  что  тем  самым
невольно окажет на Светозара нажим, вынудив его к принятию  того  или  иного
решения. Деликатность ситуации заключалась в том, что мой муж,  как  старший
сын Огнеслава и Марьяны, имел больше прав  на  княжеский  престол,  чем  его
младшие братья, и, хотя все понимали, что Владислав  нуждается  в  отцовском
наследстве как рыба в зонтике, тем  не  менее  в  его  присутствии  Светозар
чувствовал себя немного неуверенно. Но, спешу  заметить,  не  питал  к  нему
никакой враждебности или хотя бы ревности.
   Наш отряд начал спуск в долину, к заброшенному замку, где двадцать  шесть
с лишним лет назад родился Владислав,  после  чего  два  месяца  спустя  был
похищен Ривалом де Каэрденом. Мы ехали в середине  колонны,  а  в  голове  и
хвосте следовало по  три  десятка  инквизиторов,  закаленных  в  схватках  с
нечистью бойцов. Они сопровождали нас от самого  Вечного  Города  и  за  это
время успели изрядно  надоесть  нам  своим  постоянным  присутствием,  своей
чрезмерной опекой. Ференц Карой приходил в ужас от одной только мысли о том,
что мы можем попасть в какую-нибудь переделку, поэтому  приставил  к  нам  в
качестве телохранителей сотню  отборнейших  воинов,  которым  было  поручено
беречь нас как зеницу ока. Лично я считала это напрасной тратой сил: если на
родине мужа нам суждено влипнуть в очередную историю, как это  случилось  на
Агрисе, то мы непременно влипнем в нее, хотя бы нас охраняли и десять  тысяч
инквизиторов.
   На Истру мы прибыли девять дней назад, потратив на дорогу без малого  два
месяца. Владислав, который рассчитывал уложиться в шесть,  максимум  в  семь
недель, был этим очень недоволен и  винил  в  медлительности  женскую  часть
нашего отряда. Хорошо хоть, что свои претензии он держал при себе и публично
их не высказывал, а ограничился лишь тем, что нашел виноватых  и  втихомолку
вешал на них всех собак - в смысле относил на женский счет любые задержки.
   Отчасти он, конечно, был прав - но только отчасти. Я не снимаю с  себя  и
своих спутниц ответственности за  несколько  потерянных  дней  на  последнем
отрезке пути, когда близ Основы мы покинули Главную Магистраль и поехали  по
дикой Равнине. Однако Владислав, помимо тех нескольких дней,  вменял  нам  в
вину еще и добрую неделю задержек на Магистрали, а это была  полная  чепуха.
По Магистрали мы  путешествовали  паровым  поездом  -  самым  быстрым  видом
транспорта на Гранях, и хотя по современным земным меркам его скорость можно
смело назвать "черепашьей", здесь это был настоящий экспресс. К тому же  нам
была предоставлена "зеленая улица", все  остальные  поезда  уступали  нашему
дорогу и порой по нескольку часов простаивали на станциях, ожидая, когда  мы
промчимся мимо, - так что утверждения Владислава,  что  мы  могли  бы  ехать
быстрее, лишены всяких оснований. Имеется в виду, всяких разумных оснований,
так как предложение  мужа  делать  остановки  лишь  для  пополнения  запасов
продуктов и топлива разумным назвать нельзя.  Ладно,  если  бы  речь  шла  о
нескольких днях или, в крайнем случае, о неделе, но провести больше месяца в
тесном замкнутом пространстве, ограниченном тремя вагонами нашего поезда,  -
это уже чересчур. Так недолго и с ума сойти.
   Впрочем, я прекрасно понимала Владислава. Ему так не  терпелось  поскорее
попасть на Истру, что даже тот часик в день, который я тратила  на  принятие
ванны в  нормальных  условиях,  казался  ему  целой  вечностью.  А  еще  его
раздражала толпа моих приближенных - толпой он называл трех  девушек,  Сару,
Грету и Сесиль, которых я взяла с собой в путешествие. Можно  подумать,  что
сам он ехал один-одинешенек! Личная свита  моего  муженька  состояла  аж  из
четырех человек - Штепана Симича, его брата Йожефа, Шако  Ориарса  и  кадета
Инквизиции Джозефа Арно, с которым он ближе всего сошелся  за  время  нашего
пребывания в Вечном Городе.
   Однако у Владислава была  своя  арифметика  -  он  считал  по  количеству
производимых децибел, и не без оснований, должна  признать,  утверждал,  что
каждая из моих фрейлин треплет языком  больше,  чем  все  его  приближенные,
вместе взятые. А если к девчонкам добавить  Леопольда,  который  никогда  не
отличался особой молчаливостью, и его  сынишку,  не  менее  болтливого,  чем
папаша, то можно представить, какие концерты они порой закатывали от скуки.
   Но наконец эта нервотрепка осталась позади, и последнюю неделю  Владислав
пребывал в благодушном настроении,  общаясь  с  недавно  обретенной  родней.
Особенно он радовался сестрам, о которых мечтал все двадцать шесть лет своей
жизни. Теперь у него появились  сразу  три  сестры  -  Мирослава,  Любава  и
Цветанка. А может, и все четыре - в свои сорок лет княгиня Марьяна выглядела
на тридцать, вела  себя  с  непосредственностью  двадцатилетней  девушки,  и
просто не верилось, что у нее есть взрослые дети. На мой  взгляд,  это  и  к
лучшему: лишняя сестра никогда не помешает, а вот две матери - уже  перебор.
Как и два отца, кстати. Возможно, именно этим объясняется моя  холодность  к
герцогу Бокерскому - где-то в глубине души я боюсь, что, признав в нем отца,
тем самым предам человека, которого с детства привыкла называть папой.
   Метрах в пятидесяти  от  границы  выжженной  земли,  недалеко  от  озера,
начальник нашей свиты командор Дай Чжэнь приказал отряду остановиться, затем
развернул лошадь и подъехал к нам.
   - Ваши высочества, прошу вас оставаться здесь, - заговорил он почтительно
и вместе с тем твердо, как человек, который  ожидает  возражений,  но  полон
решимости настоять на своем. - Сначала я должен осмотреть замок и убедиться,
что там вам ничего не угрожает.
   Владислав недовольно нахмурился:
   - А что нам может