сжег, другие спрятал, написал кое-кому из друзей.
   Время от времени он смотрел на часы и думал:  "Сейчас  там,  наверно,
самая жара". В сердце к нему  закрадывалась  тревога.  А  что,  если  не
удастся? Но чего же ему бояться? Он  всегда  сумеет  выкрутиться.  Уж  и
крупную игру ведет он, однако!
   Около одиннадцати он вышел из дому, немного побродил, потом взял эки-
паж и остановился на  площади  Согласия  возле  аркады  морского  минис-
терства.
   Время от времени он зажигал спичку и смотрел на часы. Около двенадца-
ти его охватило лихорадочное нетерпение. Каждую  секунду  он  просовывал
голову в дверцу и смотрел, не идет ли Сюзанна.
   Где-то на дальних часах пробило двенадцать, потом на других, поближе,
потом на двух часах одновременно, потом еще раз  -  уже  совсем  далеко.
Когда замер последний удар, он подумал: "Все кончено. Сорвалось. Она  не
придет".
   Все же он решил ждать до утра. В таких случаях надо быть терпеливым.
   Немного погодя он услышал, как пробило четверть первого, потом, поло-
вин а, потом три четверти и, наконец, все часы, так же как до этого били
полночь, одни за другими пробили час. Он уже не ждал, он ломал себе  го-
лову, стараясь понять, что могло случиться. Вдруг женская головка загля-
нула в окошко кареты.
   - Вы здесь, Милый друг?
   Он привскочил. У него захватило дыхание.
   - Это вы, Сюзанна?
   - Да, это я.
   Он никак не мог повернуть ручку дверцы и все повторял:
   - А, это вы... это вы... входите.
   Она вошла и упала на сиденье подле него. Он крикнул кучеру: "Поезжай-
те", - и карета тронулась.
   Сюзанна тяжело дышала и не могла произнести ни слова.
   - Так как же все это произошло? - спросил он.
   - О, это было ужасно, особенно разговор с мамой, - почти теряя созна-
ние, прошептала она.
   Он дрожал от волнения.
   - С вашей мамой? Что же она вам говорила? Расскажите.
   - Ужас, что было! Я все обдумала заранее, вошла к ней и прямо присту-
пила к делу. Она побледнела, стала кричать: "Ни за что! Ни за что!" А  я
плакала, сердилась, клялась, что не выйду ни за кого, кроме вас. Я  боя-
лась, что она меня ударит. Она была  как  помешанная,  -  объявила,  что
завтра же отправит меня в монастырь. Я еще никогда не видела  ее  такой,
никогда! Но тут папа услыхал всю эту чушь, которую она городила,  и  во-
шел. Он не так рассердился, как она, но сказал, что вы для меня не очень
хорошая партия. Они до того обозлили меня, что я кричала еще громче  их.
Папа трагическим тоном, который, кстати сказать, совсем ему не идет, ве-
лел мне выйти вон. Тогда я окончательно решила бежать с вами.  И  вот  я
здесь. Куда же мы едем?
   Дю Руа нежно обнял ее за талию, он жадно, с замиранием сердца  слушал
ее рассказ, и в нем поднималась бешеная злоба на  ее  родителей.  Но  их
дочь у него в руках. Теперь он им покажет.
   - На поезд мы опоздали, - сказал он. - Карета отвезет нас в  Севр,  и
там мы переночуем. А завтра поедем в Ларош-Гийон. Это  красивая  деревня
на берегу Сены, между Мантом и Боньером.
   - Но я не взяла с собой никаких вещей. Я совсем налегке, -  возразила
Сюзанна.
   Он улыбнулся беспечной улыбкой:
   - Ничего, это мы там уладим!
   Экипаж катился по улицам. Жорж взял руку  девушки  и  стал  медленно,
почтительно целовать ее. Платонические ласки были ему незнакомы,  и  те-
перь он не знал, о чем говорить с ней. Но вдруг ему показалось, что  она
плачет.
   - Что с вами, дорогая крошка? - испуганно спросил он.
   - Моя бедная мама, наверно, не спит сейчас, если только заметила  мое
исчезновение, - проговорила она сквозь слезы.
   Госпожа Вальтер действительно не спала.
   Когда Сюзанна вышла из комнаты, она осталась наедине с мужем.
   Она была подавлена, удручена.
   - Боже мой! Что все это значит?
   - То и значит, что этот интриган приворожил ее, - вскипел Вальтер.  -
Это он подговорил ее отказать Казолю. Он метит на ее приданое, подлец!
   Вальтер в бешенстве принялся ходить из угла в угол.
   - Ты его тоже все время завлекала, носилась с ним, ублажала его, раз-
водила телячьи нежности. С утра до вечера  только,  бывало,  и  слышишь:
"Милый друг. Милый друг". Вот теперь и расхлебывай.
   Она побледнела.
   - Я - его... завлекала?
   - Да, ты! - бросил он ей в лицо. - Вы все на нем помешались: эта  са-
мая Марель, Сюзанна, все, все. Ты думаешь, я не замечал, что ты без него
двух дней прожить не можешь?
   Госпожа Вальтер выпрямилась.
   - Я не позволю вам так говорить со мной, - в трагическим тоном сказа-
ла она. - Вы забываете, что я воспитывалась не в лавке, как вы.
   Он было осекся, затем крикнул в ярости: "А ну вас всех к черту!" - и,
хлопнув дверью, вышел из комнаты.
   Оставшись одна, г-жа Вальтер инстинктивно бросилась к зеркалу -  пос-
мотреть, не состарилась ли она мгновенно, до того невероятным,  чудовищ-
ным казалось ей все происшедшее. Сюзанна влюблена в Милого друга!  Милый
друг хочет жениться на Сюзанне! Нет, она ошиблась, этого не может  быть!
Вполне естественно, что девушка неравнодушна к этому красавцу, она наде-
ялась, что ее отдадут за него, на нее нашла блажь. Но он? Он не мог быть
с ней в заговоре! Мысли у г-жи Вальтер путались, как это бывает с  теми,
на кого неожиданно свалилось тяжкое горе. Нет, Милый друг, наверно,  ни-
чего не знает о выходке Сюзанны.
   Она долго думала о том, замешан или не замешан этот человек. Если  он
подбил ее на это, то какой же он негодяй! А что  будет  дальше?  Сколько
опасностей, сколько мучений видела она впереди!
   Если же он ни при чем, то все это еще беда поправимая.  Стоит  только
увезти Сюзанну путешествовать на полгода "в и все пройдет. Но  может  ли
она сама видеться с ним после этого? Ведь она все  еще  любит  его.  Эта
страсть вонзилась в нее, как стрела, и вырвать ее невозможно.
   Жить без него она не в состоянии. Лучше умереть.
   Тоска и сомнения одолевали ее. Голова раскалывалась от неясных и  тя-
гостных дум, причинявших ей физическую боль. Она мучительно искала выхо-
да, неизвестность доводила ее до отчаяния. Она взглянула на  часы:  было
начало второго. "Я больше не могу, - сказала она себе, - я схожу с  ума.
Я должна знать все. Пойду разбужу Сюзанну и расспрошу ее".
   Чтобы не стучать, она сняла ботинки и со свечой в руке направилась  в
комнату дочери. Тихонько отворила дверь, вошла и посмотрела на  кровать.
Постель была не смята. В первую секунду она ничего не заподозрила, - она
решила, что девочка все еще сражается с отцом. Но вдруг  страшная  мысль
прорезала ее мозг, и она побежала к мужу. Запыхавшаяся, бледная, она оп-
рометью вбежала к нему в спальню. Вальтер еще читал, лежа в постели.
   - Что такое? Что с тобой? - спросил он со страхом.
   - Ты видел Сюзанну? - запинаясь, проговорила она.
   - Я? Нет. А что?
   - Она... она... ушла. Ее нет в спальне.
   Он спрыгнул на ковер, надел туфли и, как был, в одной  сорочке,  пом-
чался в комнату дочери.
   Войдя, он сразу понял все. Она убежала.
   Он тяжело опустился в кресло и поставил лампу на ноя.
   Жена вошла вслед за ним.
   - Ну что? - еле выговорила она.
   У него не было сил отвечать, не было сил гневаться.
   - Все кончено, - наконец простонал он, - она у него в руках. Мы  про-
пали.
   На ее лице выразилось недоумение.
   - Как пропали?
   - Так, очень просто! Теперь уж он непременно должен на ней жениться.
   - У нее вырвался какой-то звериный вопль:
   - Он? Ни за что! Ты сошел с ума!
   - Вытьем горю не поможешь, - с унылым видом заметил Вальтер. - Он  ее
увез, он ее обесчестил. Самое лучшее было бы теперь выдать ее  за  него.
Если приняться с умом, то никто ничего не узнает.
   - Ни за что, ни за что он не получит Сюзанну! -  дрожа  от  страшного
волнения, твердила она. - Я ни за что не соглашусь!
   - Но он уж получил ее, - сокрушенно проговорил Вальтер. - Дело сдела-
но. И он будет держать и прятать ее у себя до тех пор, пока мы не  усту-
пим. Стало быть, во избежание скандала надо уступить сейчас же.
   Сердце у г-жи Вальтер разрывалось от горя - горя, которым она не мог-
ла поделиться.
   - Нет, нет! Я ни за что не соглашусь! - повторяла она.
   Он вышел из терпения.
   - Какой тут может быть разговор! Это необходимо. Ах, мерзавец,  какую
он нам свинью подложил!.. Ловок же он, однако!  В  смысле  положения  мы
нашли бы и получше его, но по части ума и по части карьеры - сомневаюсь.
У него блестящее будущее. Он будет депутатом, министром.
   - Я ни за что не отдам ему Сюзанну... -  с  какой-то  свирепой  реши-
мостью заявила г-жа Вальтер. - Слышишь?.. Ни за что!
   Вальтер в конце концов разозлился и, как человек практичный, стал  на
защиту Милого друга.
   - Да замолчи ты... Говорят тебе, что это необходимо... что это  неиз-
бежно. И кто знает? Может быть, мы и не пожалеем. О людях подобного сор-
та никогда нельзя сказать, что из них получится. Ты видела, как он тремя
статьями свалил этого дуралея Ларош-Матье, и при этом  отнюдь  не  роняя
своего достоинства, а в положении обманутого мужа  это  было  дьявольски
трудно. Ну, там посмотрим. А пока что он нас держит в руках. Так  просто
от него не отделаешься.
   Ей хотелось кричать, кататься по полу, рвать на себе волосы.
   - Он ее не получит!.. - с ожесточением повторила она.  -  Я...  не...
хочу!..
   Вальтер встал и, подняв с полу лампу, сказал:
   - Послушай, ты глупа, как все женщины. Вы поступаете, как вам подска-
зывает чувство. Вы не умеете применяться к обстоятельствам... вы  глупы.
А я тебе говорю, что он на ней женится. Так надо!
   Шаркая туфлями, он вышел из комнаты.  Каким-то  потешным  привидением
прошел он, в одной сорочке, по широкому коридору большого спящего  дома,
а затем бесшумно скрылся у себя в спальне.
   Госпожа Вальтер не двигалась с места, - нестерпимая мука надрывала ей
душу. Она еще не отдавала себе ясного отчета в том,  что  произошло  Она
только страдала. Затем она почувствовала, что у нее не  хватит  сил  вот
так, неподвижно, стоять здесь до утра. В ней заговорила настойчивая пот-
ребность бежать отсюда, бежать куда глаза глядят, идти  наугад,  просить
участия, звать на помощь.
   Она спрашивала себя: к кому бы она могла обратиться? К кому?  Но  она
ничего не могла придумать. К священнику! Да, к священнику! Она  бросится
к его ногам, признается во всем, покается в своем  грехе,  поведает  ему
свою неутешную скорбь. Он поймет, что этому негодяю нельзя  жениться  на
Сюзанне, и не допустит этого.
   Священника, сию минуту священника!
   А где его найти? Куда бежать за ним? Но оставаться здесь она уже не в
силах.
   И тут перед ней, будто видение, предстал светлый образ Иисуса,  шест-
вующего по водам. Она видела его так ясно, точно  смотрела  на  картину.
Значит, он звал ее. Он говорил ей: "Иди ко мне. Припади к моим ногам.  Я
пошлю тебе утешение и научу, как поступить".
   Она взяла свечу и, спустившись вниз, прошла в  оранжерею.  Иисус  был
там, в самом конце, в маленькой гостиной, стеклянную дверь которой, что-
бы уберечь полотно от сырости, обычно затворяли.
   Можно было подумать, что это часовня среди какогото странного леса.
   До сих пор г-же Вальтер приходилось видеть зимний сад только при  яр-
ком освещении, и теперь, когда она вошла, его темные дебри поразили  ее.
Пышная растительность жарких стран обдавала ее своим одуряющим дыханием.
Двери были затворены, и от  запаха  этих  необычных  деревьев,  накрытых
стеклянным куполом, становилось тесно в груди, -  он  дурманил,  пьянил,
этот запах, он доставлял мучительное наслаждение, он вызывал во всем те-
ле неясное ощущение возбуждающей неги и предсмертной истомы.
   Бедная женщина ступала осторожно и боязливо: блуждающий огонек  свечи
одно за другим выхватывал из мрака причудливые растения, и ей мерещились
то неведомые чудовища, то какие-то призрачные  существа,  то  диковинные
уроды.
   Вдруг она увидела Христа. Отворив дверь, отделявшую от нее его образ,
она упала на колени.
   Сперва она исступленно молилась, пыталась выразить всю свою любовь  к
богу, отчаянно и страстно взывала к нему. Потом, когда  молитвенный  жар
остыл, она подняла на него глаза, и ее мгновенно  объял  ужас.  Дрожащее
пламя свечи слабо освещало его снизу, и в эту минуту он был так похож на
Милого друга, что ей казалось, будто это уже не бог, а  любовник  глядит
на нее. Да, это его глаза, его лоб, его выражение, его холодный  и  над-
менный взгляд!
   "Иисусе! Иисусе! Иисусе!" - шептала она. А на устах у  нее  было  имя
Жоржа. Вдруг ей пришло в голову, что, быть может, сейчас Жорж овладел ее
дочерью. Он где-нибудь с ней вдвоем, в какой-нибудь  комнате.  Он,  он-с
Сюзанной!
   "Иисусе!.. Иисусе!" - лепетала г-жа Вальтер. Но думала  она  о  своей
дочери и о своем любовнике! Они одни в комнате... а сейчас ночь. Она ви-
дела их. Видела так ясно, точно они стояли перед ней на  месте  картины.
Они улыбались друг другу. Они целовались. В  комнате  темно.  Одеяло  на
постели откинуто. Она встала: сейчас она подойдет к ним, вцепится Сюзан-
не в волосы и вырвет ее из его объятий. Она схватит ее за горло, она за-
душит ее, свою ненавистную дочь, посмевшую отдаться этому человеку.  Она
уже дотрагивалась до нее... но это был холст. Она коснулась ног Христа.
   Она дико закричала и упала навзничь. Свеча перевернулась и потухла.
   Что с ней было потом? Долго еще преследовали  ее  какие-то  странные,
пугающие видения. Жорж и Сюзанна, обнявшись, все время стояли  перед  ее
глазами, а Иисус Христос благословлял их преступную любовь.
   Она смутно сознавала, что она не у себя  в  комнате.  Она  порывалась
встать, порывалась бежать, но силы ей изменяли. Какое-то оцепенение наш-
ло на нее и сковало члены, не коснувшись, однако, сознания, но это  было
уже меркнущее сознание, истерзанное населявшими его страшными  образами,
нереальными, фантастическими,  погружавшееся  в  кошмарный  сон,  в  тот
странный и подчас смертельный сон, какой навевают на человека усыпляющие
растения жарких стран, - причудливой формы растения с их густым  благоу-
ханием.
   Утром тело г-жи Вальтер, бесчувственное  и  почти  бездыханное,  было
найдено возле "Иисуса, шествующего по водам". Состояние ее признали  уг-
рожающим. Очнулась она только на другой день. И тут она начала плакать.
   Чтобы как-то объяснить исчезновение Сюзанны, слугам было сказано, что
она внезапно уехала в монастырь. Г-н Вальтер получил от Дю  Руа  длинное
послание и ответил согласием на его брак с Сюзанной.
   Милый друг написал это письмо перед самым отъездом и, уезжая из Пари-
жа, опустил его в почтовый ящик. В этом письме он в почтительных выраже-
ниях сообщал о том, что давно уже любит Сюзанну, что они  ни  о  чем  не
сговаривались, но когда она по собственному желанию пришла к нему и ска-
зала: "Я хочу быть вашей женой", - то он счел необходимым оставить ее  у
себя и даже спрятать вплоть до получения ответа от родителей, хотя,  до-
бавлял он, их законные права на нее значат для него меньше, нежели  воля
его невесты.
   Он просил г-на Вальтера ответить до востребования, пояснив, что  один
из его друзей перешлет ему это письмо.
   Получив то, чего он добивался, Дю Руа привез Сюзанну в Париж и отпра-
вил домой, но сам от визита к родителям до времени воздержался.
   В Ларош-Гийоне, на берегу Сены, они прожили шесть дней.
   Сюзанна никогда еще так не веселилась. Она воображала себя пастушкой.
Он выдавал ее за сестру, и между ними действительно  установились  прос-
тые, близкие и в то же время чистые отношения: это была дружба  влюблен-
ных. В корыстных целях он щадил ее невинность.  Приехав  в  Ларош-Гийон,
она на другой же день купила себе белья и деревенских нарядов  и,  надев
огромную соломенную  шляпу,  украшенную  полевыми  цветами,  отправилась
удить рыбу. Местность казалась ей  удивительно  живописной.  Здесь  были
старинная башня и старинный замок, славившийся чудесными гобеленами.
   Жорж, в куртке, купленной у местного торговца, гулял  с  Сюзанной  по
берегу реки, катался с ней на лодке Они поминутно целовались, ее поцелуи
были невинны, он же изнемогал от страсти. Но он искусно умерял свои  по-
рывы. Когда же он объявил ей; "Завтра мы возвращаемся в Париж, ваш  отец
дал согласие на наш брак", - она простодушно спросила:
   - Уже? А мне так понравилось быть вашей женой!
 
 
   X
 
   В маленькой квартирке на Константинопольской улице было темно, - Кло-
тильда де Марель, столкнувшись с Жоржем Дю Руа у дверей и влетев в  ком-
нату, сразу накинулась на него, так что он даже не успел отворить  став-
ни.
   - Итак, ты женишься на Сюзанне Вальтер?
   Жорж смиренно признался в этом.
   - А ты разве ничего не слыхала? - прибавил он.
   - Ты женишься на Сюзанне Вальтер? - с возмущением и  бешенством  про-
должала она. - Это уж слишком! Это уж слишком! Три  месяца  ты  лебезишь
передо мной - и все для того, чтобы отвести мне глаза. Все знают,  кроме
меня. Мне сообщил об этом муж!
   Дю Руа принужденно засмеялся и, повесив шляпу на угол камина,  сел  в
кресло.
   - Значит, ты, как только разошелся с женой, тут же  начал  закидывать
удочки, а меня преспокойно держал в качестве временной  заместительницы?
"в глядя ему в лицо, проговорила она злобным шепотом. - Какой же ты под-
лец!
   - В чем дело? - спросил он. - Жена меня обманывала, я застал ее с по-
личным, добился развода и теперь женюсь на другой. Что тут особенного?
   - Какой ты ловкий и опасный негодяй! - с дрожью в  голосе  прошептала
она.
   Он усмехнулся.
   - Черт возьми! Олухи и простофили всегда остаются с носом.
   Но ее преследовала все та же мысль.
   - Как же это я не раскусила тебя с самого начала. Да нет,  я  никогда
не думала, что ты такая сволочь.
   - Прошу тебя быть осторожнее в выражениях, - с  достоинством  заметил
он.
   Это ее взорвало:
   - Как! Ты хочешь, чтобы я разговаривала с тобой  в  белых  перчатках?
Все время ты поступаешь со мной по-свински, а я не смей  слова  сказать?
Ты всех обманываешь, всех эксплуатируешь, всюду срываешь цветы наслажде-
ния и солидные куши и после этого хочешь, чтоб я обращалась с тобой, как
с порядочным человеком!
   У него задрожали губы, он встал.
   - Замолчи, а то я тебя выгоню вон.
   - Выгонишь вон... Выгонишь вон... Ты меня выгонишь вон... ты... ты?..
   Клотильда была в таком исступлении, что не могла говорить, но  плоти-
на, сдерживавшая ее гнев, неожиданно рухнула, и она разразилась  потоком
слов:
   - Выгнать меня вон! А ты забыл, что я с самого первого дня  плачу  за
эту квартиру? Ах да, время от времени  платил  за  нее  ты!  Но  кто  ее
снял?.. Я... Кто ее сохранил?.. Я... И ты хочешь  меня  выгнать?  Молчи,
бессовестный! Думаешь, я не знаю, что ты украл у Мадлены  половину  нас-
ледства, которое ей оставил Водрек? Думаешь" я не знаю, что  ты  спал  с
Сюзанной, чтобы заставить ее выйти за тебя замуж...
   Он схватил ее за плечи и начал трясти.
   - Не смей говорить о ней! Я тебе запрещаю!
   - Ты спал с ней, я знаю! - кричала она.
   Он выслушал бы от нее все, что угодно, но  эта  ложь  возмутила  его.
Когда она бросала ему в лицо правду, у него бешено колотилось сердце, но
клевета на эту девушку, его невесту, привела его в такое состояние,  что
у него чесались руки от яростного желания ударить Клотильду.
   - Молчи... молчи... лучше молчи... - повторял он и тряс ее  так,  как
трясут ветку, чтобы с нее упали плоды.
   Растрепанная, с безумными глазами, она крикнула во все горло:
   - Ты с ней спал!
   Он отпустил ее и дал такую затрещину, что она отлетела к стене и упа-
ла, но сейчас же обернулась и, приподнявшись на руках, еще раз выкрикну-
ла:
   - Ты с ней спал!
   Он бросился на нее и, подмяв под себя, принялся избивать ее так, точ-
но это был мужчина.
   Клотильда сразу примолкла, - она лишь стонала под его ударами. Она не
шевелилась. Уткнувшись лицом в угол комнаты, она жалобно вскрикивала.
   Наконец Дю Руа перестал колотить ее и поднялся с полу. Чтобы прийти в
себя, он сделал несколько шагов по комнате.  Затем,  подумав,  прошел  в
спа