вызвали у Винсента новый  прилив
бешенства.
   - It is huynia! Look at that shit! (Это хуйня! Посмотри на это дерьмо!)
- он в сердцах откинул пыльную портьеру, закрывающую окно, и  тут  же  вся
штора рухнула вместе с карнизом, едва не  проломив  ему  голову.  То  была
четвертая квартира, в которую привезли  Винсента  и  Робина  Александра  и
косоглазая Наташа, хозяйка  московского  агентства  "Комфорт  интернешнл",
красивая прохиндейка с порочной походкой.  -  Fuckin'  Russia!  -  Винсент
выбрался  из-под  пыльной  шторы  и,  отряхиваясь  от   бетонной   крошки,
просыпавшейся из  креплений  рухнувшего  карниза,  возмущенно  забегал  по
квартире: - Смотри! Что это? - Он показал на обои,  свисающие  со  стен  и
завернувшиеся на манер пожухлых осенних листьев. - А это? - Он ногой  пнул
дверь из гостиной в спальню, и дверь эта - без петель, лишь прислоненная к
дверному косяку - рухнула на матрац, который покоился на трех кирпичах. Но
Винсент даже не обратил на  это  внимания,  а  по  горбатому,  со  вздутым
паркетом полу шагнул в туалет. - Посмотри сюда! - позвал он косую  Наташу.
- Смотри!
   В туалете, совмещенном  с  ванной,  крышка  сиденья  была  сломана,  из
водяного бачка все внутренности торчали наружу, а на  дне  ванны  валялись
металлические части душа - витой шланг и ручки от кранов.
   - You call it a "comfortable villa"? Look at me! Look me at my eyes! (И
ты называешь это "комфортабельной виллой"? Смотри на меня!  Смотри  мне  в
глаза!)
   - I luuk! I luuk! - отвернулась Наташа, только так ее косые глаза могли
смотреть прямо на Винсента.
   - How much you want for that shit? (Сколько ты хочешь за это дерьмо?)
   - Tu sausan, - с враждебной твердостью сказала Наташа, поворачиваясь  к
нему лицом и таким образом отводя в сторону свои косые глаза.
   - Я не слышу, - Винсент повернулся к ней левым  ухом.  -  Look  at  me!
(Смотри на меня!)
   - I luuk. Tu sausan, - повторила Наташа. - In month.
   - Two thousand dollars for that huynia!  Две  тысячи  в  месяц  за  это
дерьмо?!! Невероятно! За такие деньги я могу иметь виллу в Акапулько!
   - But it's the center of Moscow! (Но это в центре  Москвы),  -  сказала
ему Александра.
   - Тут за один вид можно отдаться, - заметила ей по-русски Наташа.
   - What she is saing? (Что она говорит?) - спросил Винсент.
   - Тут замечательный вид, - Александра показала за  окно.  Там  зябли  и
ежились в густой снежной метели Пушкинская площадь и Тверской бульвар.
   Оскальзываясь на коросте замерзшей грязи, по тротуарам  мелкими  шагами
брели сутулые прохожие в заснеженных пальто и шапках. А на Тверской  улице
троллейбус потерял провода, создав гигантскую пробку авто, которые  вопили
гудками.
   - Huynia is your view! Что такого замечательного в ваших ебаных  видах?
- Винсент раздраженно поднял  телефонную  трубку  с  валявшегося  на  полу
телефона, приложил его сначала к  правому,  а  потом  клевому  уху.  -  Of
course! It's not working! (Конечно! He работает!)
   - Workin, workin! - сказала  Наташа,  соединяя  вырванные  из  стены  и
обнаженные телефонные провода.
   Винсент повернулся к Робину.
   - Что ты скажешь?
   Робин пожал плечами: если ему суждено остаться в России,  он  не  будет
жить ни в отеле, ни  в  квартире,  а,  как  только  придут  его  станки  и
инструменты, переселится в мастерскую.
   - Okay! - сказал Винсент Наташе. - One thousand dollars. That's my last
word. And you have to fix  everything  here!  (Тысячу  долларов.  Это  мое
последнее слово. И ты должна привести тут все в порядок.)
   - Tu sausan, - не отводя от него косого взгляда, твердо сказала Наташа.
- Ван саузан - депозит.



   12

   Вы когда-нибудь задумывались, каково иностранцу начать бизнес в России?
Я не спрашиваю моих западных читателей, я обращаюсь к  русским:  поставьте
себя на место любого иностранца, прилетевшего в Москву, чтобы  начать  тут
какое-то дело. Что с вами случится в первую же минуту?  Совершенно  верно:
вас надуют! Вас ограбят чиновники, наемные рабочие, сантехники, таможенные
инспекторы, водители такси, официанты, милиционеры и даже ваши собственные
партнеры. Вас будут "обувать"  внаглую,  не  опуская  презрительно  чистых
глаз, вас будут кормить  дерьмом,  поить  бурдой  и  подсовывать  безумные
счета, вас будут  соблазнять  сверхприбылями  и  проститутками,  спаивать,
шантажировать и вымогать последнее из  последнего.  И  при  этом  вас  же,
ограбленного, будут презирать и ненавидеть  -  за  ваши  деньги,  за  вашу
чистую сорочку, за правильно повязанный галстук, за аккуратную прическу  и
даже за запах вашего дезодоранта. И когда  вы,  униженный  и  разбитый,  в
отчаянии решите все бросить и сбежать  домой,  окажется,  что  вы  обязаны
заплатить штраф  за  то  и  за  это,  за  просроченную  визу,  регистрацию
банкротства и несостоявшиеся кредиты, а иначе вас и из России не выпустят.
   Не так ли, дорогие мои российские читатели? Или я что-то преувеличиваю?
Клевещу на свою географическую родину? И, пожалуйста, не нужно  напоминать
мне  о  пресловутой  славянской  доброте  и  прочей  мистике  -   нынешняя
российская действительность уже давно переместилась  из  бывших  стыдливых
"уголков криминальной хроники"  на  первые  полосы  самых  респектабельных
"Известий", "Московских новостей",  "КоммерсантЪ-Daily"  и  "Аргументов  и
фактов": нет и дня, чтобы в Москве безжалостно, за каких-нибудь пару тысяч
долларов, не убивали бизнесменов (в том числе иностранцев), или  не  брали
заложников (в том числе иностранцев), или не взрывали офисы (в  том  числе
иностранные).
   Винсент  Феррано  и  Робин  Палски  находились  в  самом  начале  этого
рискованного пути.
   Правда, у них были партнеры и покровители, связанные с  верхами  верхов
правительственной власти: Юрий Болотников и Георгий Брух. Но как раз в эти
дни Болотников и министр российской экономики улетели в Лондон  добиваться
в Евроклубе отсрочки платежей по российским займам под предлогом опасности
возвращения коммунистов к  власти,  а  Брух  сразу  после  столкновения  с
маршалом Сое Кор Цнньем укатил с  сыновьями  в  Африку,  в  сафари,  чтобы
охотой на диких зверей восстановить свой престиж в глазах детей.
   И простые российские заботы мгновенно обступили наших героев.
   Во-первых, регистрация бизнеса и оформление бумаг  на  пятидесятилетнюю
аренду особняка на Пречистенке. Эти два  простых  акта  оказались  связаны
между собой взаимоуничтожающими обстоятельствами, несмотря на торжественно
подписанный контракт между "Safe Way International" и Московской мэрией. В
Палате регистрации новых учреждений,  предприятий  и  акционерных  обществ
(улица Ситная, бывшая Энгельса, табличек  нет,  дом  номер  6,  корпус  2,
строение 5, в связи с ремонтом  вход  с  Нижне-Камского  переулка,  второй
этаж, комната 19, прием документов в окне N 3 по средам и пятницам с  8.30
до 10.30, оплата госпошлины в кассе N  4  Сбербанка  по  улице  Мясницкой,
бывшая Кирова, выдача документов по четвергам с 14.00 до 16.00, справки по
телефону не выдаются), так вот, после часовой очереди к окошку N 3  Палаты
регистрации  новых  учреждений  господам  Феррано  и   Палски   через   их
переводчицу было сказано русским языком, что без документов на аренду  или
владение  каким-нибудь  помещением  в  Москве   регистрация   бизнеса   не
производится.
   - А я вам еще раз русским языком объясняю! - с непонятной враждебностью
повторила Александре молоденькая приемщица  документов  с  лицом  красавиц
итальянского художника Боттичелли. - Без адреса  не  регистрируем!  Как  я
буду их регистрировать? Где? На Луне? Освободите окно! Следующий!
   А в  региональном  Управлении  коммунальным  имуществом  (улица  бывшая
Станиславского,  дом  79,  подъезд  9,  третий  этаж,  комната  16,  прием
посетителей только по предварительной записи по  телефону,  дополнительная
информация: по случаю ремонта проход  через  подъезд  7,  вход  со  двора)
томная заведующая с глазами и фигурой  Шехерезады,  кутаясь  от  холода  в
норковую шубу и угощая гостей растворимым кофе из двухлитрового китайского
термоса  с  неземными  павлинами,  бессильно  развела  тонкими  руками   в
старинных серебряных перстнях:
   - Как же я выдам им  документы  на  дом,  если  у  них  еще  бизнес  не
зарегистрирован? Что я? Просто отдам  двум  американцам  целый  особняк  в
Москве? Да меня за это в тюрьму посадят!


   - Надо дать! - стеснительно сказала Винсенту  Александра  после  первой
недели их мытарств.
   - What do you mean "nado dat"? - спросил Винсент.
   Александра смутилась и покраснела до шеи:
   - Ну, я не знаю, как сказать... У нас есть хорошие обычаи и есть плохие
обычаи...
   Тут вмешался Робин. Двумя жестами он объяснил Винсенту, что  Александра
имеет в виду.
   - Ах, взятка! - воскликнул Винсент. - Так у вас тоже! Что ж  ты  мне  с
самого начала не сказала? Выяснилось, что  Александра  ничего  о  размерах
взяток не знает и давать их не умеет. Винсент тоже не мог рисковать  своим
положением президента международной компании ("Ты можешь представить -  я,
президент международной компании,  буду  совать  взятки  каким-то  русским
девчонкам! 'Конечно, они все красотки, но все же...). Короче, дать  первую
взятку выпало Робину - если он влипнет на этом, то легко объяснить, что он
немой, что-то не понял, думал, что это государственная пошлина и т.п.
   Как ни странно, операция с первой же взяткой прошла у Робина  блестяще:
он молча подал в окошко N 3 те же документы  и  незапечатанный  конверт  с
деньгами, красавица Боттичелли тут же вскрыла конверт, пересчитала  деньги
и, не глядя на взмокшего от страха Робина, сказала негромко:
   - Еще пятьдесят...
   Но Робин не знал этих слов и лишь улыбнулся бессильно.
   Она подняла на него глаза, враз определила в нем иностранца и сказала с
чистеньким английским произношением:
   - Another fifty.
   Робин выгреб из кармана все, что у него было - две десятки и пятерку. И
жестами показал, что больше у него нет ни цента.
   - Okay, - сказала "Боттичелли", легким жестом сбросила деньги в ящик  и
стала не глядя штамповать  документы  жирным  чернильным  штампом,  говоря
куда-то вглубь комнаты: - Во блин! Уже кто только сюда  не  едет!  Черные,
немые! Медом тут у нас намазано! - и подала Робину какую-то  квитанцию.  -
Okay, sir! Go to  the  "SberBank"  on  Miasnitskaya  street  and  pay  ten
thousand dollars. Take a receipt and come back at Thursday... (Ладно, сэр.
Идите в Сбербанк на Мясницую  улицу  и  уплатите  десять  тысяч  долларов.
Возьмите квитанцию и возвращайтесь в четверг.)
   Робин в изумлении открыл рот.
   - What? - спросила "Боттичелли".
   Он в ужасе показал на пальцах: "ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ?????"
   - Sure. Ну да, это стандартная  пошлина,  -  сказала  "Боттичелли",  но
все-таки улыбнулась, увидев искреннее отчаяние на его лице: - АН right,  я
дам вам скидку на переводе ваших  документов,  -  И  снова  повернулась  в
глубину комнаты: - Катя, ты переведешь ему за сотню, налом? Иди глянь:  он
хоть и немой, но без кольца. И выглядит .как холостой...
   Из глубины комнаты выплыла еще одна  красавица  в  духе  пышных  дев  с
полотен Рембрандта. Она лениво глянула на Робина и кивнула "Боттичелли":
   - О'кей. Сотню налом. И возьми его себе.
   Под строительными лесами  маляров,  которые  закапали  Робину  дубленку
желтой краской, он горохом скатился по деревянной лестнице на  улицу,  где
его ждали Винсент и Александра.
   - Что?  -  закричал  Винсент.  -  Десять  тысяч  только  за  то,  чтобы
инкорпорировать бизнес? Na huy! Мы уезжаем!
   "Плюс еще сто за перевод", жестами показал Робин.
   - No! То yobani mat! Я сказал тебе: мы уезжаем! К черту такой бизнес! -
Винсент  шел  по  улице,  так  громко  матерясь  по-русски,  что  прохожие
оборачивались на него с радушной улыбкой. И в китайском ресторане, что  на
бывшей улице Маркса-Энгельса по соседству  с  храмом  Христа  Спасителя  и
напротив Ленинской библиотеки, заплатив кассирше-Белоснежке по  семнадцать
долларов за ничтожные порции какой-то еды, Винсент продолжал:  -  Посмотри
на эту еду! На эту порцию! Это называется китайский ресторан? В  китайском
ресторане должно быть много еды и дешево! Смотри на эти  ебаные  креветки!
Это же блохи! Семнадцать долларов за семь блох! Они и на вкус -  блохи!  -
Он брезгливо доел свою порцию и удивленно развел руками: -  Я  не  наелся!
Нет, правда! Я заплатил семнадцать ебаных долларов и ни хрена  не  наелся!
Как мы можем заработать тут деньги, Робин, когда тут все так  дорого?  Ты,
Алекс, сколько ты зарабатываешь?
   "Алексом" он с некоторых пор стал звать Александру, как бы  подчеркивая
свой настрой не признавать в ней женщину, несмотря на обручальное  колечко
на ее руке.
   -Я не ем в ресторанах, - уклончиво ответила Александра.
   - О'кей, еще одна вещь, Алекс, - сказал  Винсент.  -  Посмотри  вокруг.
Рабочее время, а на улице тысячи людей. Но - ни одной красивой бабы! Я  не
говорю о тебе, конечно. Но все остальные какие-то уродки и одеты ужасно. А
стоит войти в любой офис -  сплошные  Барби!  Любая  секретарша  -  просто
Мелани Гриффит! И даже эта продавщица - настоящая Белоснежка. Это  странно
- все красивые курочки у вас работают, а уродки гуляют! Мне кажется, у нас
наоборот. А, Робин? Или я уже забыл?
   Александра несколько мгновений смотрела на него в упор,  потом  сказала
негромко:
   - Я хочу посмотреть, какую вы возьмете себе секретаршу.
   Винсенту понадобилась пауза, чтобы понять, что она имела в виду.
   - Нет, я не хотел тебя обидеть, - сказал  он,  смутившись.  Но  тут  же
постарался восстановить свое превосходство: - Я  вижу  у  тебя  кольцо  на
руке. Ты действительно замужем?
   - Что значит "действительно"? - обиделась Александра. - Я да, замужем!
   Винсенту, похоже, в это трудно было поверить.
   - I see... - произнес он с сомнением. - И что делает твой муж?
   - Well... - уклончиво произнесла Александра. - Он работает в Думе.  Ну,
в нашем парламенте.
   Но Винсент не отставал:
   - И что он там делает?
   - Разное... - явно желая прервать этот  допрос,  Александра  встала.  -
Пошли?
   - Он работает в парламенте, но у  вас  нет  дома  телефона,  -  Винсент
выразительно посмотрел на Робина, показывая, что он не поверил  ни  одному
ее слову.


   А в гостинице  администраторша,  статная,  как  Дебби  Мур,  в  строгом
пиджаке с эмблемой отеля "Националь" на груди, позвала его от стойки:
   - Мистер Феррано! Вам пришел факс!
   - How much? - настороженно спросил Винсент.
   - Oh, it's nothing! Пустяки! - Она  очаровательно  улыбнулась,  подавая
ему листок с факсом. - Всего десять баксов!
   - Десять долларов за  факс!  -  сказал  Винсент  Александре  и  Робину,
начиная вновь заводиться. - И это  пустяк  для  нее!  -  он  повернулся  к
администраторше: - Мой отец работал неделю за десять долларов! И  то  была
тяжелая работа! Так мы построили капитализм!  А  вы  хотите  получить  его
даром, за наш счет! - он хлопнул на стойку зеленую десятку.
   Русская Дебби Мур бесстрастно смахнула деньги в ящик стола и отошла,  а
Винсент протянул Александре факс с русским текстом:
   - Что там?
   - Это факс из Петербурга, из морского порта, - сказала  она.  -  Пришли
контейнеры с вашим оборудованием.
   - How much? - хмуро спросил Винсент.
   - Таможенный сбор - шесть тысяч двести четыре доллара сорок два  цента,
- прочла Александра. - Хранение контейнеров - триста двадцать  долларов  в
сутки.
   - Угу... - мрачно, но уже закипая от ярости, произнес Винсент. - А  как
насчет "надо дать"?
   Александра бессильно пожала плечами, Винсент повернулся к Робину.
   - Это ловушка! - воскликнул  он  и  пошел  по  гостиничному  вестибюлю,
возмущаясь: - Эта страна - одна большая ебаная  ловушка!  Западня!  Вы  не
можете получить ничего без "надо дать"! Не так ли? - обратился он к группе
британских старушек-туристок, которые испуганно поджали накрашенные губки.
   Тут же от зеркальных дверей отеля к Винсенту решительно направились два
двухметроворостых швейцара, а от стойки  администратора  подлетела  "Дебби
Мур" в строгом фирменном блейзере:
   - Sir! Mister! Вы должны вести себя тихо! Это наше правило!
   - Oh, sure! Конечно! Я должен быть ограблен,  и  я  должен  вести  себя
тихо! Я знаю это правило! Я сам  вводил  его  в  Калифорнии  тридцать  лет
назад!.. То есть я воевал с ним тогда...
   Швейцары, больше похожие на бойцов отряда "Витязь",  уже  хотели  взять
Винсента под  локти,  но  тут  вмешалась  Александра,  сказала  им  что-то
по-русски, и они отступили. Александра и  Робин  увели  Винсента  в  лифт,
Александра сказала:
   - Ваша квартира завтра должна быть готова.  Или  вы  всерьез  собрались
уезжать?
   - Sure! - сказал Винсент, остывая.  -  Мы  уедем  и  оставим  тут  пять
контейнеров с оборудованием на полмиллиона! Где эти факинг Юри  и  Джордж?
Они должны помогать нам решать эти ебаные русские проблемы!



   13

   В их двухэтажном особняке на  Пречистенке  все  двери  были  распахнуты
настежь, там тоже шел ремонт. Но ни одного рабочего не было ни при  входе,
ни на лестнице, ни в комнатах.  Хотя  всюду  были  малярные  и  плотницкие
инструменты, заляпанные краской стремянки, небрежно  застеленные  газетами
полы,  мешки  с  цементом,  банки  с  краской,  сорванные  со  стен  обои,
отвинченные батареи парового отопления, водопроводные  трубы  и  снятые  с
окон старые рамы и подоконники. Морозный ветер со снегом задувал в  пустые
оконные проемы и гулял по выстуженному зданию.
   Поднявшись по широкой парадной лестнице на второй этаж и  пройдя  через
анфиладу пустых комнатушек со сломанными  стенными  перегородками  (раньше
тут были кабинеты и классы политпросвещения), Винсент, Робин и  Александра
спустились по боковой лестнице в  зал  будущего  цеха  разборки  и  сборки
автомашин (бывший актовый зал клуба), и  только  теперь  уловили  какие-то
голоса, а потом и нашли трех рабочих в  крохотном  чулане-бытовке.  Здесь,
возле хлипкой пожарной двери на улицу, жарко пылала  спираль  самодельного
электрообогревателя. Сидя  на  каких-то  ящиках,  русские  -  два  пожилых
сморчка  с  лицами  спекшихся  алкашей  и  молодой  мордатый  здоровяк   -
закусывали: несмотря на раннее утро, перед ними на табурете стояла початая
бутылка водки  "Ройял",  два  граненых  стакана  и  алюминиевая  армейская
кружка, открытая консервная  банка  с  итальянскими  сардинами  и  буханка
черного хлеба, нарезанная крупными ломтями.
   - What is it? Что это? Русский обеденный перерыв?  -  спросил  Винсент,
посмотрев на часы. -  И  где  остальные?  Здесь  двадцать  человек  должны
работать постоянно.
   Александра перевела рабочим, те ответили ей небрежно, через плечо.  Она
объяснила Винсенту:
   - Они говорят, что у них деньги кончились. Вы должны  заплатить  им  за
месяц вперед.
   - Как это - за месяц вперед? Неделю назад  я  подписал  контракт  с  их
начальником и выдал депозит. Шесть тысяч!
   Александра перевела, снова получила небрежный ответ, и  снова  перевела
Винсенту:
   - Этого начальника вчера убили.
   - Убили?! - ужаснулся Винсент. - Кто? Как это случилось?
   - Это Москва, у нас каждый день убивают, - объяснила Александра и снова
спросила что-то у рабочих.
   Те молча чокнулись стаканами и  кружкой,  выпили,  потом  один  из  них
сказал что-то Александре.
   - Это поминки, - перевела Александра.  -  Они  выпили  за  душу  своего
начальника.
   - А что случилось с моими деньгами?
   Александра перевела вопрос рабочим, потом - их ответ:
   - Они  не  знают.  Начальник  убит  и  деньги  пропали.  Наверное,  его
ограбили. Но они не собираются работать бесплатно. Если вы не заплатите им
за месяц вперед, они уйдут на другую стройку.
   - Но кому тут платить? Они же пьяные! И где гарантия, что завтра и  они
не исчезнут с деньгами?
   Александра перевела рабочим насчет гарантии.
   - Какая на хуй гарантия? - усмехнулся один из работяг.
   - Да пошел он в  жопу!  -