дико замычал и дернулся  с  той  неимоверной  силой,  которая
бывает только у немых, но  петля  от  этого  затянулась  еще  туже  -  под
радостно-торжествующий хохот подростков и быстрые руки, снимающие с Робина
часы и вытаскивающие деньги из его карманов.
   Он задохнулся и почувствовал, что от боли глаза полезли из орбит, а его
тело уже само, без его воли, продолжает дергаться, теряя силу...
   Но он слышал смех - его убивали весело, шутя, под музыку "хэви-металл".
   Внезапно  раздался  выстрел,  и  с  оглушительным   звоном   взорвалась
трехсотсвечовая лампа; стало абсолютно темно, и в этой темноте неузнаваемо
жесткий голос Александры хрипло сказал:
   - Лежать, бляди! Все на пол! Кто стоит - перестреляю в жопу!!
   И в темноте действительно прозвучал еще один выстрел, но  только  Робин
своим профессиональным слухом различил,  что  стреляли  мелкой  дробью  из
какого-то очень старого дробовика. А подросткам было не до этих тонкостей,
они упали на пол, и в тот же миг сухая рука Александры схватила Робина  за
руку и потащила прочь из квартиры. Он уже на ходу, на  лестнице  сорвал  с
головы  полиэтиленовый  мешок,  краем  глаза  успел  заметить   маленького
старичка, удовлетворенно закрывшего дверь своей соседней квартиры, и снова
- вниз, бегом, за Александрой, волочившей за собой уже пустую двустволку.
   Они выбежали во двор, в пургу и, даже не чувствуя  ее  ледяного  ожога,
прямо по сугробам побежали на улицу, Александра на ходу замахала винтовкой
катившему по мостовой автобусу. Но водитель автобуса лишь сделал вид,  что
тормозит, а когда Александра и Робин подбежали к двери, дал газ  и  укатил
из страха перед их двустволкой. Александра матерно  выругалась,  забросила
винтовку в снег и потащила Робина куда-то вперед, в темень - к метро.
   Однако без денег их и в метро не пустили, а когда через  три  часа  они
"зайцами" - на троллейбусах и трамваях - все же  добрались  до  Пушкинской
площади и, обмороженные, поднялись в квартиру, там сидел  Винсент,  только
что прилетевший из Хельсинки.
   - Oh, - сказал он ревниво. - Where have you been? Bolshoy theater? (Где
вы были? В Большом театре?)
   - Водки! - попросила Александра, сбрасывая пальто.
   Но Винсент, заметив свежий  круговой  рубец  на  шее  Робина,  округлил
глаза:
   - Что это? Она пыталась тебя линчевать?
   - Give us vodka! - приказала ему Александра. - Быстрей!
   Винсент переводил глаза с  Робина  на  Александру  и  обратно,  пытаясь
определить, что  случилось  между  ними,  но  никаких  конкретных  выводов
сделать не смог и принес с кухни бутылку водки и стаканы.
   Александра взяла только бутылку, поставила ее на пол, а  сама,  сев  на
табурет, спустила на колени чулки и стала стаскивать с себя  промороженные
сапоги. Но они не снимались.
   - Помогите мне, - она протянула ноги Винсенту и повернулась к Робину: -
Ты тоже снимай ботинки! Now! Быстрей!
   - Слушай, - сказал ей Винсент, потянув за сапоги. - Я  думаю,  я  нашел
для тебя новую работу.  Американской  команде,  которую  я  привез,  нужен
хороший переводчик. Я сказал им, что ты - самая лучшая...
   Тут ее сапоги слетели вместе с примерзшими чулками, и  Винсент  увидел,
что ее ноги бело-ледяные, как алебастровые.
   - Oh, my God! - испугался он. - Ты их отморозила!
   - It's alright, - Александра плеснула водку себе на ноги  и  стала  изо
всех сил растирать левую, самую замерзшую. - Помогите Робину.
   - Он сам справится, - Винсент стал перед ней на колени и,  растирая  ей
водкой ноги, спросил: - Ну? Что ты думаешь насчет этой работы? А?
   - Well... Я не знаю... - Александра глотнула водку прямо из  бутылки  и
передала ее Робину, пытаясь заглянуть ему в глаза.  Но  он  взял  бутылку,
избежав ее взгляда, и, отводя  глаза,  стал  тоже  растирать  водкой  свои
замерзшие ноги.



   32

   МЕМОРАНДУМ N1

   Руководителям  Штаба  избирательной  кампании   Президента   Российской
Федерации
   Уважаемые господа! Благодарим Вас  за  приглашение  принять  участие  в
проведении Вашей избирательной кампании. До выборов осталось  меньше  трех
месяцев, а согласно  опубликованным  данным  рейтинг  популярности  Вашего
кандидата драматически  уступает  рейтингу  его  соперников.  Считая  себя
теперь членами Вашей команды и учитывая свой многолетний  опыт  проведения
избирательных кампаний,  предлагаем  следующую  программу  предварительных
действий:
   Срочное и любой ценой прекращение войны в провинции Чечня - история  не
знает случаев переизбрания Президента, который проигрывает войну.
   Полное удаление  Президента  от  рутинно-административной  работы,  его
концентрация  на   выработке   стратегии   и   мероприятий   по   созданию
экономической  стабильности  в   стране.   История   не   знает   примеров
переизбрания президента в условиях падения экономики.
   Немедленное  создание  небольших,  из  трех-пяти  человек,  оперативных
бригад социологов, которые под руководством членов нашей группы  должны  в
двухнедельный срок облететь двадцать  пять  -  тридцать  регионов  страны,
чтобы  с  помощью  разработанной  на   Западе   методики   определить   на
"фокус-группах"   городских   и    сельских    избирателей    приоритетные
политические, экономические и эмоциональные ориентиры вашего  населения  и
отношение избирателей к платформам Президента и его соперников.
   ...


   Маршал  Сос  Кор  Цннь  отложил  меморандум  и  поднял  глаза  на  Юрия
Болотникова.
   - Какие еще "фокус-группы"? - сказал он по-русски. - Что за херня?
   - Они могут объяснить подробно,  -  Болотников  кивнул  на  сидевших  в
маршальском кабинете Хью Риверса и Марка Бреслау. - Насколько  я  понимаю,
это и есть их  главная  карта.  Они  опрашивают  избирателей  и  по  своей
методике точно определяют, есть у кандидата шансы на победу  или  нет.  Но
самое главное - они выпытывают, что эти избиратели хотят. После  этого  их
кандидат обещает народу именно это и - выигрывает.
   - Да? - маршал саркастически усмехнулся. - И за этой херней ты летал  в
Калифорнию? Переведи им: наш народ хочет "а", - он стал загибать пальцы: -
реки с молочными берегами, "б" -  скатерть-самобранку  и  "в"  -  иметь  в
президентах золотую рыбку. Или щуку, ага - чтоб жить по  щучьему  велению,
но по своему хотению. Сможешь перевести?
   - Боюсь, что у них другой  фольклор,  -  сказал  Болотников  и  перевел
американцам: - Маршал считает,  что  наши  избиратели  хотят  жить  как  в
сказке: ничего не делать, но все иметь.
   - Он имеет в виду: как в  раю?  -  спросил  Брес-лау.  -  Или  как  при
коммунизме?
   - Как раз это мы и должны выяснить, - сказал Риверс.
   Оба американца утопали в старинных, семнадцатого века царских креслах с
витыми позолоченными ножками и подлокотниками и, судя по  их  лицам,  были
потрясены имперскими размерами  маршальского  кабинета  и  богатством  его
отделки. Но если б знали они,  в  каком  состоянии  этот  дворец  достался
маршалу от прежней власти! Все  ковры  были  протерты,  паркет  скрипел  и
вываливался даже в кабинетах Брежнева и Суслова, а кондиционеров  не  было
вообще! Президенту страны негде было принять иностранных гостей!  Он,  Сос
Кор Цннь, всего за три года  буквально  возродил  царственное  величие  -и
золотую лепоту кремлевских зданий! Да так, что у любого  иностранца  -  от
Клинтона и Коля до этих америкашек - челюсть отваливается от изумления...
   Часы на соседней Спасской башне пробили без четверти полдень.  Сос  Кор
Цннь подошел к окну, в которое билась снежная  метель.  Окно  выходило  на
Ивановскую площадь в Кремле  и  на  стоявший  на  этой  площади  гранитный
памятник Ленину -  покрытый  снегом  и  окруженный  заснеженными  соснами.
Солдат  в  расстегнутом  полушубке  широкой  лопатой  расчищал  дорожку  к
памятнику, но позади него поземка тут же наметала новый сугроб.
   Маршал засмотрелся на  этот  сизифов  труд,  и  ощущение  безнадежности
стиснуло его душу. Неужели и все его труды  -  насмарку?!  После  нелепого
провала с разгоном обосравшейся Думы Ель Тзын  категорически  отказывается
от "силового варианта". То ли Тан Ель напела ему про волшебную  мощь  этих
американских мастеров избирательных  кампаний,  то  ли  старик  и  вправду
уверовал в свою непобедимость. Но чудес не бывает, и никакие американцы не
спасут Ель Тзына и, следовательно, его самого, Сос  Кор  Цннья,  от  суда,
который устроят над ними коммунисты, когда придут к власти. Да, конечно  -
первое, что сделает Зю Ган, захватив Кремль,  это  показательные  судебные
процессы над правительством Ель Тзына.  За  развал  Советского  Союза,  за
проигранную  Чечню,  за  потерю  Севастополя  и  Черноморского  флота,  за
катастрофу в экономике  и  за  тайные  игры  с  нефтью,  алмазами,  газом,
алюминием, цветными металлами и урановой рудой - игры, от  которых  голова
кружится похлеще, чем в любом казино! Чтобы  прикрыть  свою  неспособность
разом накормить страну, Зю Ган,  как  Сталин  в  тридцатые  годы,  устроит
показательные процессы над "ворами-министрами, которые разграбили страну".
Пытками, которые не снились даже  Берии  и  Наджибулле,  коммунисты  будут
вытряхивать из ельтзынских сотрудников их  подлинные  и  фиктивные  номера
счетов в швейцарских и оффшорных банках и  годами  кормить  публику  этими
судами над "расхитителями России". А сами в это  время  будут  сбывать  на
Запад сибирскую нефть, газ, алюминий, алмазы и золото еще дешевле, чем...
   Скромный кашель Болотникова вернул маршала в его кабинет.
   - Что мне им сказать, Сос Корович? - осторожно спросил Болотников. -  И
вообще, куда их девать?
   - А я их не вызывал, - маршал безразлично пожал плечами. - Посели их  в
"Президент-отеле". Или это... Знаешь, что? Пусть  едут  по  стране!  -  Он
вдруг оживился от неожиданно осенившей его  идеи:  -  Ага!  Действительно!
Пусть едут! А через две недели пусть доложат Ель Тзыну, какие у него шансы
выиграть выборы. Но только без подтасовки! Яйца оторву! Так и скажи им, не
стесняйся! Мы им, бля, деньги за это платим! - И маршал  сам  обратился  к
американцам по-русски: - Очень хорошо, что вы прилетели,  господа!  Нашему
президенту как раз и нужна независимая экспертиза! -  и  добавил  уже  для
одного Болотникова: - Может, тогда  он  поймет,  что  нужно  отменить  эти
выборы, пока не поздно.
   -А из каких фондов оплачивать их поездку? -  спросил  Болотников.  -  Я
посчитал: это обойдется тысяч в сто. Долларов, я имею в виду.
   - Это меня не касается! - небрежно отмахнулся маршал. - Найдешь деньги.
- И церемонно протянул руку Риверсу и Бреслау: - Сэнкю, джентльмены!  Вери
сэнкю!
   Когда за американцами и Болотниковым закрылась дверь, маршал  прошел  в
соседнюю комнату отдыха,  достал  из  бара  бутылку  коньяка,  налил  себе
полстакана и нажал какую-то кнопку на настенной панели.  Тотчас  на  стене
разошлись деревянные створки фальшивого книжного шкафа, открыв  двенадцать
телевизионных блоков по восемь экранов в каждом  блоке.  На  этих  экранах
были видны  практически  все  служебные  и  личные  помещения  президента,
премьер-министра,    руководителей    президентской    администрации     и
избирательного штаба в "Президент-отеле".  ЕльТзын  спал,  премьер-министр
принимал японскую делегацию,  а  в  "Президент-отеле"  Штаб  избирательной
кампании проводил очередное бесполезное совещание.
   Но не эти экраны привлекали внимание Сос  Кор  Цннья.  А  самый  нижний
левый экран, на котором светились столбики  длинных  цифр  и  замысловатых
буквенных сокращений. Но маршал умел читать эти сокращения и понимал смысл
этих  цифр.  Это  умельцы  ФАПСИ  подключились  к  компьютерным   системам
восемнадцати  ведущих  российских  банков  и  рапортовали  о   перемещении
денежных потоков из России и обратно. И согласно их  данным  позавчера  из
России ушло 863 672 920 американских долларов, вчера 1 321 642 531 доллар,
а сегодня уже 1 894 741 652 доллара, и цифра эта продолжает накручиваться,
как счетчик спидометра. А вот обратно в Россию пришли лишь какие-то жалкие
триста миллионов...
   Но если вкладчики крупнейших банков стали с такой скоростью отгонять за
рубеж свои деньги, не  нужно  быть  ни  социологом,  ни  политиком,  чтобы
понять, к чему готовится страна.
   Маршал в сердцах отпил глоток коньяка,  и  в  этот  миг  телефон  издал
низкий по тону гудок. Маршал поднял трубку:
   - Да?
   - Сос Корович, - доложил секретарь. -  Включите  ТВ.  Шахтеры  объявили
всероссийскую забастовку.
   "Началось, бля!" - подумал маршал.



   33

   Да, это началось. Шахтеры  Заполярья  и  Сибири  оккупировали  шахты  и
объявили голодную забастовку до тех пор, пока им не выплатят  зарплату  за
последние пять месяцев. Телевидение всего мира  показывало  этих  небритых
людей в грязных робах  и  касках,  сидящих  в  темных  подземных  угольных
туннелях. И их нищие семьи, замерзающие в нетопленых  сибирских  квартирах
или дежурящие у шахт с плакатами: "ДОЛОЙ ПРАВИТЕЛЬСТВО ВОРОВ!"
   Через два дня к забастовке шахтеров  присоединились  школьные  учителя.
Они прошли демонстрациями по всем городам страны, над их  рядами  морозный
ветер трепал красные коммунистические знамена и транспаранты:
   МЫ НЕ ПОЛУЧИЛИ ЗАРПЛАТУ С ОКТЯБРЯ ПРОШЛОГО ГОДА! ЧЕМУ  МЫ  МОЖЕМ  УЧИТЬ
ДЕТЕЙ, ЕСЛИ У НАС ГОЛОДНЫЕ ОБМОРОКИ? и ЕЛЬ ТЗЫН - ПЬЯНАЯ СВИНЬЯ,  УБИРАЙСЯ
ИЗ КРЕМЛЯ!
   Коммунисты,  используя  момент,  призвали  ко   всеобщей   национальной
забастовке с единым лозунгом: "ПРЕЗИДЕНТА - В  ОТСТАВКУ!  ПРАВИТЕЛЬСТВО  -
ПОД СУД!" В сотнях городов на этот  призыв  охотно  откликнулись  миллионы
рабочих  предприятий  военно-промышленного  комплекса.  Поддержку  лозунгу
выразили молодежный союз "Наша Держава", "Союз воинов России",  ассоциация
"Духовное наследие" и профсоюз работников текстильной промышленности.
   Международный Красный Крест предложил России продовольственную помощь с
условием распределения продуктов среди голодающих только силами зарубежных
сотрудников Красного Креста.
   Объединенные  Американские  профсоюзы  предложили  безвозмездный   заем
профсоюзу российских шахтеров.
   Международный валютный фонд остановил выплату российскому правительству
очередного  трехмиллиардного  транша  с   требованием   отчитаться,   куда
потрачены предыдущие два миллиарда долларов,  выделенные  еще  три  месяца
назад только на зарплату шахтерам.
   В этом мартовско-апрельском буране политических  страстей,  среди  моря
многотысячных демонстраций, митингов,  шествий,  забастовок,  прокламации,
яростных речей, политических пророчеств, гневных телевизионных интервью  и
даже телевизионных драк между лидерами различных партий и  движении  никто
не обращал внимания на семь крохотных групп социологов, которые под  видом
сотрудников Института  изучения  общественного  мнения  кочевали  по  всей
стране,  часами  интервьюируя  тех  же   бастующих   шахтеров,   учителей,
студентов, челноков, военнослужащих, колхозников, строителей, бизнесменов,
пенсионеров и даже бандитов. В Сибири, в Заполярье, на Урале, в  Поволжье,
на Кубани, в Санкт-Петербурге они показывали группам по  восемь  -  десять
человек одно и то же  последнее  телевизионное  выступление  президента  и
скрытой камерой фиксировали  их  реакцию  на  каждое  его  слово,  жест  и
обещание. Они задавали людям одни и те же вопросы, точнее - сотни вопросов
на одну и ту же тему, а среди этих вопросов были утоплены главные и как бы
лакмусовые  тесты  их  социологического  и  психологического  исследования
российского электората. Да, никто не  видел  этой  ежедневной  кропотливой
работы, этих километров видеопленок, этих сотен страниц русско-английского
перевода, над которыми корпела  Александра,  этих  компьютерных  файлов  и
дискеток  со  скрупулезным  анализом  каждой  рабочей  сессии  и   каждого
интервью. Эту  работу  не  освещала  пресса,  не  показывало  телевидение.
Широкая публика видела  на  телеэкранах  совсем  иное:  суетливое  метание
премьер-министра по всколыхнувшейся в забастовках стране, его косноязычные
выступления перед шахтерами и учителями и его "твердые" обещания выплатить
зарплату "в течение месяца", "в течение двух недель"  и  "максимум  десяти
дней". Но, словно издеваясь над своим и без того  униженным  и  голодающим
Старшим Братом, небольшой отряд чеченских  партизан  именно  в  это  время
спускается с Кавказских гор,  проникает  вглубь  российской  территории  и
берет в заложники целый город. И впервые в мировой  истории  правительство
огромной страны, всего несколько лет  назад  владевшей  половиной  земного
шара, вынуждено принять условия крошечного отряда малочисленного народа  и
униженно подчиниться всем его требованиям!
   Дума гудела распаленными речами...
   Москва вскипала массовыми демонстрациями и митингами...
   Деловые круги знали, что у правительства есть только  одна  возможность
срочно погасить всенародную забастовку -  выплатить  долги  по  зарплатам.
Пусть за счет печатного станка, пусть ценой нового витка  инфляции,  но  -
удержать  страну  от  тотального  бунта.  И  потому  -  спрос  на  доллары
стремительно возрос...
   По  стране  покатилась  волна  налетов  на  банки  и  обменные  пункты.
Вооруженные автоматами бандиты  безжалостно  расстреливали  любую  охрану,
взрывали сейфы, угоняли бронированные  машины  с  инкассаторами,  брали  в
заложники и убивали банкиров и богатых банковских вкладчиков...
   В аэропортах невозможно было достать билеты на самолеты,  улетающие  на
Запад, - "новые русские" спешно отправляли из России свои семьи...
   Из страха  перед  гражданской  войной  тринадцать  крупнейших  банкиров
страны публично потребовали у президента найти компромисс с  коммунистами,
передав Зю Гану  и  его  соратникам  все  министерские  портфели,  включая
портфель премьер-министра...
   А проснувшийся  от  летаргического  безделья  президент  вдруг  странно
помолодел от этой заварухи. Так старый конь выпрямляется  и  бьет  копытом
при звуках боевой  трубы,  так  злой  кровью  бешенства  восстанавливается
эрекция у импотента, так выстрелы над ухом поднимают из логова  сибирского
медведя!
   - Где деньги? - со страшной тишиной в голосе вопрошал  он  в  Кремле  у
премьер-министра и членов его кабинета.
   Чер Мыр Дин, знаменитый неизменной насуплен-ностью своего  премьерского
лица,  движением  упрямого  подбородка  приказал   министру   финансов   и
председателю Центрального банка  отчитаться.  Те  тут  же  положили  перед
президентом папки с документами.
   - Что это? - брезгливо спросил президент.
   Но он уже и сам видел, что это - министры молча раскладывали перед  ним
его собственные указы и поручения освободить от уплаты налогов  крупнейших
поставщиков спиртных  напитков  и  сигарет,  экспортеров  газа,  алюминия,
алмазов, нефти, редких металлов и даже мочевины.
   -Это я подписал?-президент перебирал бумаги с видом  человека,  впервые
державшего их в руках. Везде, на всех фирменных  президентских  бланках  с
двуглавым  российским  орлом,  с  печатями  и   многочисленными   штампами
президентской  канцелярии  и  нижеподчиненных  ведомств,  красовалась  его
размашистая подпись.  Для  сложения  цифр,  которые  фигурировали  в  этих
документах,  не  хватило  бы  памяти  никаких  калькуляторов.  Одиннадцать
триллионов рублей - комиссии  маршала  Сос  Кор  Цннья  на  восстановление
Чечни... Миллион тонн руды, сто тысяч тонн алюминия и пятьсот тонн  титана
- капитану кремлевской теннисной команды с правом их безналоговой  продажи
за границу... Восемьдесят пять тысяч тонн меди - скульптору Це  Рю  Ли  на
отливку суперпамят-ников Колумбу в подарок США и Испании... Сто мил-лионов
долларов - на открытие частной инвестиционной компании... Триллионы рублей
- на праздничный парад в День Победы над Германией... Золото из ГОХРАНа  -
на   купола   Храма   Христа   Спасителя...   Алмазы    из    ГОХРАНа    -
российско-американской фирме "Фантом-AS" для продажи в США...
   - И это я подписал? - лицо президента темне