:
   - Кончай, Юрий! Сколько я буду сидеть тут, как ослиная задница, и ждать
твоего оргазма?! Спусти уже и прими меня хоть на пять минут! Это важно!
   И, едва очередная "референтка"  с  фигурой  Бриджитт  Фонда  и  деловой
папкой под мышкой вышла от Болотникова, Винсент ринулся в его кабинет.  Но
Болотников, похоже, был занят совершенно не  тем,  в  чем  его  подозревал
Винсент. Он, Георгий Брух и  трое  сотрудников  банка  вели  оприходование
валюты,  только  что  доставленной  из  аэропорта   "Шереметьево":   шесть
брезентовые мешков с клеймом "Federal Bank  of  USA",  стянутые  стальными
"удавками" и запечатанные свинцовыми номерными пломбами,  стояли  на  полу
подле длинного полированного стола для заседаний. Еще два мешка  уже  были
распечатаны  и  валялись  рядом,  а  их  содержимое   стопками   новеньких
стодолларовых купюр выстроились на столе.
   - Вау-у! - сказал Винсент. - Это новые доллары?
   Доллары нового образца только-только появились в США, и Винсент их  еще
не видел.
   - Да, - Болотников был явно недоволен его вторжением. -  What's  up?  В
чем дело?
   Но Винсент не мог оторваться от такой кучи денег.
   - Могу я посмотреть? Я не  стащу,  -  сказал  он,  подходя  к  столу  с
деньгами.
   - Я надеюсь, - хмуро заметил Болотников. Винсент взял  одну  купюру  из
вскрытой пачки,  повертел  в  руках.  Портрет  Франклина  был  значительно
больше, чем на старых купюрах,  и  на  просвет  был  виден  еще  один  его
полупрофиль. Винсент положил купюру на место.
   - Сколько здесь?
   - По три миллиона в мешке, - неохотно объяснил Болотников. -  Что  тебе
нужно?
   Болотников явно не был расположен к болтовне, но  Винсент  все  не  мог
оторваться от денег.
   - Ты их только что получил из аэропорта? Да?  Когда  я  летел  сюда,  я
видел, как о.ни перевозят эти деньги.  В  багажном  отсеке  и  без  всякой
охраны.
   Болотников усмехнулся:
   - Хочешь грабануть самолет? Я  тебе  дам  наводку.  Сегодня  я  получил
двадцать четыре миллиона, а  на  пятницу  "Бере-банк"  заказал  сорок.  Ты
берешь самолет - мои десять процентов, идет?
   - Спасибо. Я подумаю об этом.
   - Итак! - перешел на деловой тон Болотников. - Какие проблемы?
   Винсент посмотрел  на  сотрудников  Болотникова,  сидевших  у  стола  и
занимавшихся регистрацией денег.
   - Это частный разговор, - сказал он, садясь в кресло и вытирая пот:  он
был еще слаб после болезни.
   Болотников кивком головы попросил своих сотрудников выйти из  кабинета,
Брух усмехнулся:
   - Мне тоже выйти?
   - Перестань, мы партнеры! - сказал Винсент.
   Когда за банковскими сотрудниками закрылась дверь,  Болотников  и  Брух
глянули на Винсента.
   - O'kay! - сказал он, обращаясь к Болотникову.  -  Я  болен,  но  я  не
идиот. Два месяца назад мы получили двенадцать миллионов, так?  Ты  сказал
мне, что держишь эти деньги на Кипре, так? Но я в это не верю! О, нет!  Ты
играешь ими на бирже, вот где ты их держишь! И я хочу знать, какой процент
я с этого имею и когда получу?
   Болотников, опустив глаза в стол, сел в свое кресло.
   - Ну?! - требовательно сказал Винсент.
   - Это  было  во-первых,  -  сказал  Болотников,  не  поднимая  глаз.  -
Продолжай.
   - А во-вторых, ты обещал кевлар и броневую сталь. Это в  контракте,  ты
помнишь? - Винсент посмотрел на Бруха в ожидании поддержки.  -  Но  ничего
нет, а клиенты уже грозят  взорвать  мой  офис!  Это  Россия,  друзья,  не
Америка! Тут убивают, даже когда тебе должны, а не только когда ты должен!
   - Все? - спросил Болотников, по-прежнему не поднимая глаз от стола.
   - Да!
   - Олрайт, Винсент, - Болотников впервые  посмотрел  на  Винсента  через
свои очки, и Винсент вдруг испугался этих практически белых  от  бешенства
глаз. Но Болотников продолжал тихо и вежливо: - Во-первых, я хочу, чтоб ты
знал: если ты еще раз придешь  сюда  без  звонка,  я  прикажу  охранникам^
выкинуть тебя в окно. Ясно?
   - Да ладно, Юрий... - попробовал Винсент смягчить ситуацию.
   - Это ясно? - еще тише повторил Юрий, и: Винсент вдруг отчетливо понял,
что действительнс и Юрий, и Брух, и вообще кто угодно в этой стран(  может
в любой момент выбросить его в окно, спус тить с лестницы, избить  и  даже
убить - кто станет защищать его? Русская милиция? Американское посольство?
   - О'кей, Юрий, - сказал он примирительно. - Мы же партнеры...
   - Конечно. Но, надеюсь, ты меня понял, - без улыбки сказал  Болотников,
однако глаза у него очеловечились. Он снял очки и протер стекла. -  Теперь
насчет нашего ебаного бизнеса. Деньги  на  Кипре,  в  оффшорном  банке,  а
проценты идут на зарплату твоим американцам...
   - Но им должно платить ваше правительство! - воскликнул Винсент.
   - У правительства денег нет, ты знаешь. Вчера мы начали  расплачиваться
с рабочими и теперь в полной жопе! -  и  Болотников  кивнул  на  газеты  с
крупными заголовками:
   "ПРЕЗИДЕНТ ВЫПОЛНЯЕТ СВОИ ОБЕЩАНИЯ! 20,7 ТРИЛЛИОНА РУБЛЕЙ - ПОЧТИ ШЕСТЬ
МИЛЛИАРДОВ ДОЛЛАРОВ -  НАПРАВЛЕНО  ИЗ  ФЕДЕРАЛЬНОГО  БЮДЖЕТА  НА  ПОКРЫТИЕ
ДОЛГОВ ПО ЗАРПЛАТАМ. НО ЕЩЕ ЧЕТЫРЕ ТРИЛЛИОНА РУБЛЕЙ НУЖНО НА ПЕНСИИ".
   - А как насчет этих денег? - Винсент кивнул на мешки с деньгами.
   - Это мы отдаем свои, - объяснил Брух. - В избирательный штаб.
   - Выходит, я привез американскую команду за свой счет,  и  они  спасают
вашего президента за мой счет?
   - Только не нужно патетики! - брезгливо скривился Болотников.  -  Таких
"спасателей" у нас знаешь сколько?
   - Сколько?
   - Не важно. Ты за свои услуги получил двести тысяч.
   - Это другое! - отмахнулся Винсент. - То была плата за страх. А сегодня
я должен платить им зарплату - откуда?
   - Не пизди! Зарплату ты им платил неделю назад.
   - За предыдущий месяц, - уточнил Винсент. - Но они  не  хотят  получать
раз в месяц, как русские. У нас принято платить понедельно.
   Болотников  посмотрел  на  него,  пытаясь  понять,  нет  ли   за   этим
какого-нибудь подвоха, но Винсент выдержал этот взгляд.
   - И ты будешь приезжать сюда каждую неделю? - спросил Болотников.
   - По пятницам, - уточнил Винсент.
   Болотников взял со стола семь пачек по десять тысяч долларов  и  бросил
их перед Винсентом.
   - Ты хочешь сказать, что не хочешь  видеть  меня  по  пятницам.  Да?  -
усмехнулся Винсент, не прикасаясь к деньгам.
   - Да.
   - Но этого недостаточно. Я должен платить и переводчице.
   - А ху-ху не хо-хо? - усмехнулся Болотников. - Ей платит Тан Ель,  -  и
посмотрел на часы: - Все! У нас работа!
   - Секунду! А что насчет кевлара и стали?
   - Oh, fuck! - Болотников задумался, сказал озабоченно: - Не  знаю,  как
быть. Военные заводы действительно бастуют.
   - Может, мэра попросить? - сказал ему Брух.
   - Это по твоей части, - ответил Болотников, нажал  кнопку  селектора  и
приказал секретарю: - Дай мне помощника мэра. -  И,  едва  замигала  линия
связи с мэрией, снял трубку, передал ее Бруху.
   - Алло! Женя? - сказал в трубку Брух. - Ну  как  ты  попарился  с  этой
телкой? Только, пожалуйста, не пизди, что у тебя снова не встал! Отсосала?
Ну слава Богу, поздравляю! Слушай, тут есть один человек, ты его знаешь  -
он твоему хозяину "порша" подарил, помнишь? Да, американец,  бронированные
"мэрсы", с памятью у тебя все в порядке, не то  что  с  эрекцией.  Короче,
нужно ему помочь по линии бронированной стали и кевларовых панелей.  Жопа,
кевлар  -  это  материал  двадцать  первого  века,  им  обшивают   военные
вертолеты. А мы из него делаем внутреннюю облицовку "мэрсов", чтобы  тебя,
суку, не убили, когда ты со своей  телкой  будешь  в  машине  кибернетикой
заниматься. Короче, кевлар должен быть на 107-м "ящике", ты знаешь, что  я
имею в виду... "МИ-28", умница!  Похоже,  она  у  тебя  не  все  отсосала,
придется еще раз ее прислать. Так вот,  нужно,  чтобы  мэр  посетил  этого
американца и позвонил директору 107-го "ящика". Пречистенка, 127,  "Рос-Ам
сэйф уэй". Сделаешь? Тебе "мерседес"? Ты что, охуел? У тебя же их два!  А,
бронировать? Ладно, договоримся! Работай  и  копи  сперму.  Пока!  -  Брух
положил трубку и укорил Винсента: - А ты хаешь Россию. А у нас видишь  как
все просто?
   - Н-да! - ответил Винсент, завистливо  глядя  на  деньги.  -  Я  сделал
большую ошибку в жизни.
   - Какую? - спросил Болотников.
   - Я не стал банкиром.
   - Грабить самолеты еще прибыльней, - усмехнулся Болотников.  -  Подумай
об этом.
   Винсент вздохнул:
   - Нет, с этим я завязал. Я приехал сюда л :ать легальный бизнес.
   - Ты выбрал верное место, - сказал Брух


   Второй визит - в "Президент-отель",  но  по  юро-ге  Винсент  заехал  в
"Макдоналдс" и купил две  дюжины  бигмаков  и  дюжину  пакетов  с  жареной
карюшкой. Он купил бы и больше, но у него кончились русские деньги, а  ему
еще хотелось купить цветы. Пришлось заскочить в банк и выстоять  небольшую
очередь, которая, наоборот, покупала доллары.  Какая-то  старуха,  получив
новенькую сотенную купюру с укрупненным портретом  Франклина,  недоверчиво
повертела ее в руках и вернула кассирше:
   - Разве это деньги, милая? Тут одна лысина! Нет, ты мне дай настоящие -
с маленьким мужичком!
   Обменяв деньги, Винсент выскочил к своему "мерседесу", у  которого  уже
стоял милиционер, грозно постукивая жезлом по лобовому стеклу машины.
   - Документы! Штраф будем платить! - привычно сказал он Винсенту.
   - Моменто! - Винсент нырнул в машину,  достал  из  бардачка  грамоту  с
подписью московского мэра и с улыбкой  подал  мильтону.  Тот  уставился  в
текст.
   - Карашо? - спросил у него Винсент.
   - "Карашо"! - злобно передразнил его милиционер. - Езжай, сука!
   - Thank you!
   Но на следующем углу Винсент притормозил,  жестом  подозвал  старуху  с
ведром подснежников, увязанных в маленькие букетики.
   - Патчом? How much?
   - Три тыщи, милок! Свеженькие! Седни с ранья сама  собирала,  все  ноги
поморозила. В лесу-то... - затараторила старуха.
   Он не понял, переспросил:
   - All snowdrops - how much? Патчом?  -  и  обвел  жестом  все  ведро  с
цветами.
   - Все хочешь взять? Ой, я не знаю. Тут, поди, тридцать букетов! Тут  на
девяносто тыщ!
   Винсент дал ей русскую стотысячную купюру:
   - Enough? Карашо?
   - Сдачу я тебе должна, милок, сдачу... - не веря своей  удаче,  старуха
достала  из  кармана  телогрейки  мятую  пачку  мелких  русских  денег   и
трясущимися руками стала отсчитывать ему сдачу.
   Он махнул рукой:
   - It's okay! Карашо! Forget it!
   Но она не поняла, вручила ему горсть мятых рублей  и  еще  перекрестила
его:
   - Спасибо, милок! Дай тебе Бог! Будет старухе на хлебушек с чаем... - и
протянула Винсенту мокрую охапку букетов.
   - Wrap it up, please, - и Винсент  жестами  показал,  как  заворачивают
букеты. - Don't you have a paper to wrap it?
   - А газетку купишь, милок, газетку. Благослови тебя  Бог!  Дай  те  Бог
мульон!
   Винсент взял  цветы,  положил  на  соседнее  сиденье  возле  пакетов  с
гамбургерами и покатил в "Президент-отель", разбрызгивая  апрельские  лужи
на неосторожных прохожих.
   Апрель уже стоял в Москве, апрель!
   По Тверской проезд был закрыт в обе стороны - тут  шла  краснознаменная
коммунистическая  демонстрация.  Впереди   медленно   катил   грузовик   с
гигантским портретом Зю Гана и мощными радиодинамиками, оглушающими  улицу
маршами времен второй мировой войны:

   Вставай, страна огромная!
   Вставай на смертный бой!

   Огромная колонна демонстрантов с вдохновением подхватывала:

   С фашистской силой темною,
   С проклятою ордой!

   Демонстранты несли  портреты  Зю  Гана  и  Ленина,  кумачовые  флаги  и
развернутые во всю ширину улицы транспаранты:
   "БАНДУ ЕЛЬ ТЗЫНА - ПОД СУД!"
   и
   "НАШЕ ДЕЛО ПРАВОЕ - МЫ ПОБЕДИМ!"



   48

   На сей раз в  проходной  "Президент-отеля"  Винсента  ждал  пропуск,  а
охранники, осматривая его большой макдоналдовский  пакет  с  гамбургерами,
жадно потянули носами.
   - You like it? Be my guest! Take it! - и Винсент с апрельской щедростью
дал им  по  гамбургеру,  а  они  в  ответ  даже  не  стали  открывать  его
атташе-кейс, где лежали пачки с долларами.
   Нагруженный свертком с цветами, сумкой с гамбургерами и  атташе-кейсом,
он прошествовал через центральный вход в вестибюль отеля и не  узнал  его:
вместо прежней величественно-холодной и бело-мраморной пустоты тут  царила
обстановка не то революционного штаба, не то шумной московской тусовки.  К
лифту пришлось чуть ли не проталкиваться, и по дороге Винсент натыкался то
на банкиров, которых он видел на  банкете  в  "Праге"  и  в  президентских
покоях на "приеме" у  Сос  Кор  Цннья,  то  на  знаменитых  политологов  и
журналистов, чьи лица не сходят с русских  телеэкранов.  В  воздухе  стоял
сигаретный дым, шелест деловых бумаг и листов ватмана с эскизами плакатов,
значков, клипов. И со  всех  сторон  шумели  голоса,  обрывки  разговоров,
возгласы:
   - Издание газеты "Не дай Бог" обойдется всего  в  пятнадцать  миллионов
баксов...
   - Шестьдесят дирижаблей и воздушных  шаров  с  транспарантами  "Голосуй
сердцем!" полетят по маршруту Москва - Урал - Челябинск...
   - Почему все клипы должен делать Никита Михалков?...
   - А кто финансирует портреты Ель Тзына с мэром?..
   - Прямая почта "От двери к двери". Печатаем  антизюганские  листовки  и
нанимаем людей, чтобы разносили по квартирам!..
   - Это старо! Сегодня с помощью компьтерного банка данных можно печатать
личные  письма  каждому  избирателю.  "Дорогой   Пупкин   Иван   Иванович,
поздравляю Вас с днем рождения и так далее. Подпись: Ель Тзын".
   - Плакаты "Голосуй или проиграешь" должны висеть на каждом  столбе!  То
есть тираж - десять миллионов, не меньше!..
   - Сеть клубов молодых избирателей - но современных, с дискотеками...
   - Передвижная фотовыставка "Россия вчера, Россия сегодня"  обойдется  в
копейки, но может проехать по всей стране...
   - Фильм "Рассекреченный Ленин"...
   - Значки "Ель Тзын - наш президент!" - всего два миллиарда рублей..,
   Когда Винсент был уже рядом с лифтом, чья-то рука легла ему на плечо:
   - Stop, американский шпион! Hende hoh! Он огляиулся.
   Конечно, это ошпь был Брух, хохочущий своей собственной шутке.
   - Shit! - с облегчением сказал Винсент.  -  Fuck  твой  юмор!  Что  тут
происходит?
   - Спасение утопающих - дело  рук  самих  утопающих,  -  сказал  Брух  и
спросил своего шестилетнего сына: - Марик, можешь перевести на английский?
   - I'll try, - сказал мальчик и действительно перевел.
   Но Винсент все равно не понял, и Брух ему объяснил:
   - Тан Ель изложила нам классный план проведения выборов. Не  знаю,  это
ее идеи или твоей команды,  но  видишь,  что  тут  завернулось?!  Если  мы
выиграем, ты получишь орден Героя России, бля буду!
   - Папа! - укорил его сын. - Watch your language!
   - Извини, Марик, - сказал Брух-отец. - Познакомься. Это  дядя  Винсент,
он делает бронированные и летающие автомобили.
   - Правда? Really? - загорелся мальчик. - Можно мне посмотреть?
   - Запросто, - сказал Винсент.  -  Как  только  твой  папа  и  его  друг
привезут мне кевлар и броневую сталь,  0'кей?  А  сейчас  мне  нужно  вдти
наверх.


   Но наверху, в номере 1120, где  находился  офис  американской  команды,
Винсента  ждало   разочарование   -   Александра   укатила   в   очередную
командировку.
   - Ты ее только что упустил! - сказала Лэсли Голдман и  потянула  воздух
ноздрями, указав на пакет в руках Винсента:  -  Настоящие  гамбургеры?!  О
Винсент! - и на радостях даже обняла его. - Это так мило с твоей стороны!
   Американцы, бросив свои компьютеры, расхватали гамбургеры и  радовались
им, как дети - даже больше, чем привезенной Винсентом зарплате.
   - Ты не представляешь, какая тут  еда!  -  жаловались  они  Винсенту  и
показали ему крошечные бумажные талоны на питание в гостничном  ресторане.
- Смотри! Они выдали нам талоны на еду в ресторане. Типичный коммунизм!
   - А ты был за Москвой? В русской провинции? О Боже! Там живут ужасно!
   - Люди приятные, но - голодают! Я имею в виду - по-настоящему!
   - Конечно, они хотят назад, в коммунизм. Ты слышал  последний  анекдот?
Слушай. Старуха идет по улице и тащит  на  себе  туалетную  бумагу,  хлеб,
соль, мыло. Ей говорят: "Бабушка, зачем ты столько накупила?" Она говорит:
"А запасаться  надо,  коммунисты  возвращаются".  "А  за  кого  ты  будешь
голосовать, бабушка?" "А за них, проклятых, за коммунистов!"
   - Так как у вас идут дела, ребята? - спросил Винсент, оглядывая висящие
на стенах графики и таблицы популярности кандидатов в президенты в  каждом
регионе страны. - Там внизу настоящий Вавилон. Это ваша работа?
   - Частично наша, - сказали они с гордостью. - Но скажу тебе честно: эта
президентская дочка - не дура! О нет! Она хватает любую идею и щелкает  ее
- вот так! А сейчас ее команда - они затеяли нечто перченое в Краснодаре и
послали туда Патрика и Александру проверить эффект. Знаешь, у нас ведь уже
есть банковский самолет, на котором мы летаем по всей стране!
   - Поверь мне: сейчас мы работаем на  них,  но  осенью  они  уже  смогут
работать на наших президентских выборах.
   - А как насчет этого красного цвета? - Винсент кивнул на карту  России,
больше чем наполовину закрашенную в красный прокоммунистический цвет.
   - Да, это серьезно. Действительно. Но  мы  только  начинаем  работу.  И
стараемся поддерживать энтузиазм у Тан Ель, это важно!
   - Так когда же Саша вернется?
   - О, через пару дней! Но потом  мы  сразу  летим  в  Сибирь.  Президент
вот-вот объявит свой план окончания войны в Чечне, и мы  должны  проверить
на фокус-группах, как люди это воспримут.
   - У вас тут есть ваза или что-нибудь в этом роде? -  Винсент  развернул
газету с подснежниками.
   - О, подснежники! - воскликнула Лэсли.  -  Винни,  ты  такой  романтик!
Разве сегодня День Валентина?



   49

   В Краснодар самолет "Бере-банка" прибыл к вечеру, но малочисленную,  из
семи человек, группу московских гостей  никто  не  встречал  -  город  был
столицей  красного  "коммунистического  пояса",  и  местная  администрация
бойкотировала всех кремлевских визитеров, тем более из Штаба избирательной
кампании президента. Алексей Свешников, молодой худощавый помощник  дочери
президента и руководитель группы, стал  озадаченно  звонить  в  Москву  по
своей "Мотороле", но едва они вышли из здания  вокзала,  как  их  окружили
восемь парней  в  спортивных  костюмах  "Адидас"  и  кроссовках  "Найк"  -
униформе нижнего звена российского криминалитета.
   - Нэ нада никуда званит, - сказал один из них с грузинским акцентом.  -
Возле самолета ми вас не могли встретит,  это  нэ  наша  тэрритория.  Зато
тепер вы наши гости, прашу в машины!
   С автомобильной стоянки, накрытой вечерним  полумраком,  выкатил  целый
кортеж во главе с "БМВ" и "Чайкой".  Гостей  провезли  по  центру  города,
показывая   местные   достопримечальности   -   неосвещенные    памятники,
правительственные здания, гостиницы и ночное казино. Город  был  южный,  с
невысокими домами, с  пустыми  аллеями  посреди  улиц  и  с  медлительными
водителями пыльных автобусов и машин.  Только  у  закрытых  уже  и  темных
продовольственных  магазинов  была  какая-то  суета  не  то  погрузки,  не
разгрузки товаров. Встречающий обменялся со Свешниковым  многозначительным
взглядом и усмехнулся:
   - Гатовимся к завтрашнему мэроприятию, дарагой!
   Но ни у гостиницы "Центральной" на Красной  улице,  ни  у  "Кубани"  на
Ворошилова кортеж не остановился, а на  вопросительный  взгляд  Свешникова
все тот же грузин пояснил:
   - Здесь вам шумно будет, хулиганства много.
   Действительно, у входа в "Центральную" выясняли отношения группа крутых
парней, а "Кубань" охраняли три автоматчика в камуфляже.
   Машины свернули на улицу  Тельмана,  пересекли  улицу  Либкнехта  и  по
темной улице Седина стали спускаться к набережной  Кубани.  Читая  уличные
таблички - проспект Дзержинского, улица Калинина, проспект  Ворошилова,  -
Александра отметила, что ни одно название