ниться.
Ко мне нельзя серьезно относиться, и верное подтверждение  тому  то,  что  я
ношусь по городу,  а  не  залегла  на  дно.  Тот  самый  случай,  когда  моя
собственная тупость побивает осторожный сыщицкий профессионализм.
   ...Прежде  чем  появиться  в  окрестностях  "Бронепоезда",   я   поменяла
несколько автомобилей и исколесила город вдоль и  поперек,  путая  следы.  А
потом еще час сидела в соседнем кафе и пасла безмятежную клубную вывеску.  И
думала о Полине Чарской.
   История ее отношений с Киви была мне более или менее  понятна.  Эта  Сука
исчезла в конце прошлого года,  потому  что  уехала  к  нему  в  Вену  (что,
наверное, легко проверить). Небольшой роман в ее порноматерном стиле - любой
мужчина через неделю устанет от такого темперамента.  А  тем  более  -  Олев
Киви, а тем более - после смерти  любимой  жены.  Ночью  на  Крестовском  он
соврал мне, что за год у него никого не было. Соврал, как врут все мужчины и
женщины, когда дело движется к постели... Но даже если что-то между  ними  и
было - Киви охладел к Чарской, я  была  в  этом  уверена.  Он  действительно
слишком любил свою жену и во всех женщинах искал ее подобие.
   А неистовая Полинька не имела ничего общего с Аллой Кодриной. И к тому же
оказалась банальной воровкой, не смогла устоять перед обаянием  бриллиантов.
Нагло залезла в сейф и вытащила колье и все полагающиеся к нему  причиндалы.
Интересно, до разрыва или после? Или Чарская права - и  Киви  воспользовался
кражей, чтобы порвать с ней?..
   В  любом  случае  между  виолончелистом  и  актриской  погорелого  театра
существовала грязная тайна. Они оба хранили  эту  тайну  -  каждый  в  своих
интересах - и пребывали в равновесии.  Смерть  Киви  нарушила  равновесие  и
сделала Чарскую уязвимой. Теперь  она  отовсюду  ждет  подвоха  и  появления
пленки (должно быть, запечатлевшей ее воровские подвиги).
   Нет, мертвый Киви опасен для Чарской. Гораздо более опасен, чем живой.
   Я вздохнула.
   На Полине Чарской можно ставить крест. И  на  ее  гостиничном  номере  на
втором этаже - в самом конце коридора.
   Она не убивала.
   Ну и черт с ней, я с самого начала знала, что  она  не  убийца.  Придя  к
такому неутешительному выводу, я расплатилась за кофе и  двинулась  к  клубу
Монтесумы-Чоколатль. Но зайти решила не с центрального, а  с  черного  хода.
Береженого бог бережет.

***

   Примерно то же самое думала и Монтесума-Чоколатль. Иначе она не ждала  бы
меня у обшитой дубом двери подсобки.
   - Привет, - я попыталась улыбнуться.
   Вместо  ответа  Монтесума  двумя  пальцами  вытащила  "Дамский  вечерок",
торчавший из моей сумки, и с размаху хрястнула меня журналом по морде.
   - Журнальчики почитываем? - осведомилась она,  пока  я  потирала  горящую
щеку.
   Щеке, еще хранившей следы от ногтей Полины Чарской, не повезло во  второй
раз: сегодня был явно не мой день.
   - Не  те  журнальчики,  не  те,  -  продолжила  Монтесума,  разрывая  мою
глянцевую, богато иллюстрированную библию на мелкие  кусочки.  -  Купила  бы
"Вестник правоохранительных органов", идиотка!
   - Оставь в покое рядовую проститутку, - я даже не пыталась защищаться.
   - Вот именно - рядовую проститутку. Ря-до-ву-ю! - Она  ухватила  меня  за
ворот футболки, втащила вовнутрь и закрыла дверь на засов. - Ну и  спала  бы
со своими рядовыми членами... А ты куда влезла?! Куда, я тебя спрашиваю?!
   Солидная  бизнес-леди  Каринэ  Суреновна  Арзуманян  самым   унизительным
образом проволокла меня по темному коридору и втолкнула в  свой  кабинет.  В
кабинете, возле стола, поглаживая рукой живот, сидела Кайе. Только этого  не
хватало!..
   Обогнув меня, Монтесума подошла к столу, открыла ящик и  вытащила  оттуда
мой собственный, наскоро состряпанный силами милиции портрет.
   - Узнаешь? - спросила она.
   - Очень хорошо. Теперь вы все знаете. И объяснять ненужно...
   Кайе заплакала, но выбить из колеи  Монтесуму-Чоколатль  было  не  так-то
просто. Она снова отвесила мне подзатыльник. И снова я не  оказала  никакого
сопротивления.
   - Нужно. Объяснять нужно. И ты все объяснишь. Сейчас же. - Выпустив  пар,
Монтесума отпала от меня и забегала по кабинету. - Ты хоть  соображаешь,  во
что ты вляпалась?!
   - С трудом.
   - Idiootlikku!!!    -  В  порыве  сильного  душевного
волнения Монтесума всегда переходила на эстонский. - Soimie!!!   Ты хоть понимаешь, что дело дрянь?!
   - Это что-то меняет?
   - Прекрати отвечать вопросом на вопрос, ты же не дочь Сиона! Куррат!!!
   - Не ругайся при беременной женщине, - мягко сказала я.
   - Ага, ты вспомнила о беременной женщине. - Мы перебрасывались интересным
положением Кайе, как шариком от пинг-понга. - А когда ты  приперлась  к  ней
после убийства?! Сочинила дурацкую историю, а ночью вылезла через окно?..
   - Откуда же я знала, что ее муж  мен...  работник  органов?!  Ты  хотела,
чтобы я осталась и он увидел мою физиономию?  А  женщина  на  сносях  и  моя
подруга по совместительству подала бы ему наручники?
   - Но у меня-то нет никакого мужа! - радостным голосом сообщила Монтесума.
- Никакого!!! А ты и здесь постаралась... Вешала лапшу на уши полночи!.. Как
это "близкая подруга влипла в историю", да?..
   - Я не хотела втягивать вас...
   - Ах, ты не хотела! Pah!!!
   - Успокойтесь, девочки. -  В  порыве  сильного  душевного  волнения  Кайе
всегда переходила на русский. - Пусть Вари все нам расскажет.  И  мы  вместе
решим, что предпринять.
   Я с благодарностью взглянула на Кайе и на ее рассудительный живот.
   - Ничего предпринимать не нужно. Я никого не убивала.
   - Ну, положим, Стаса я бы и сама  убила,  -  не  выдержала  Монтесума.  -
Колись, горе мое!
   Перед  тем  как  приступить  к  изложению  истории,   я   с   облегчением
прорыдалась. Никогда еще я не плакала так сладко  и  так  искренне.  И  даже
девчонки, мои любимые девчонки, - единственное, что у меня было в  жизни,  -
пустили слезу со мной в унисон. Монтесума - гордую и  надменную,  а  Кайе  -
жалостливую и мелкую, как песок на пярнуском пляже для нудистов.
   Я рассказала им все - и об убийствах, и о Сергее Синенко, и  о  "Королеве
Реджине", и о фотографиях Рейно, и о сумасшедших родственниках Аллы Кодриной
- и даже подобралась к Полине Чарской. В  этом  месте  моего  рассказа  Кайе
оживилась: она была фанаткой фильма "Колыбель для убийцы", в котором Чарская
сыграла жену милиционера, ждущую ребенка.
   Чтобы  не  травмировать  будущую  мать,  я  опустила  историю  с   кражей
драгоценностей и благополучно доплыла до финала.
   После чего экспансивная Монтесума отвесила мне очередную затрещину.
   - Какого черта, Монти? - взвыла я. - Тоже мне, нашли девочку для битья!
   - Это тебе за то, что ты скрыла все от подруг. И обратилась  к  какому-то
грязному репортеришке... Это членоподобное сдаст тебя с потрохами при первом
же удобном случае! Разве можно так нам не доверять, Варвара? Лично меня  это
оскорбляет. А тебя, Кайе?
   - Ты взяла у нее автограф? - Кайе смотрела на меня во все глаза.
   - У кого?
   - У Чарской?..
   - Как-то не сообразила, извини... Монтесума расхохоталась:
   - Я смотрю, у вас обеих проблемы с головой. Ну, ладно.  Сначала  Кайе.  -
Монтесума достала из бара бутылку коньяка "Реми Мартен" и быстро разлила его
по бокалам. - Расскажи Варваре все, что рассказала мне.
   - Начинать с того, как Юри показал мне портрет?
   -  Эти  леденящие  душу  подробности  можешь  опустить.  -  Монтесума  со
свойственной  ей  энергией  взялась  за  руководство  маленьким   совместным
предприятием "Спасение святой Варвары". - И про то, как ты  чуть  не  родила
маленького мента раньше срока, - тоже.
   - Юри показал мне этот...
   - Фоторобот, - с готовностью подсказала я.
   - Да. Ты не очень похожа, но узнать можно. Юри сказал,  что  они  послали
запрос в Эстонию и в Австрию, где жил этот  человек.  И  из  Эстонии  пришел
ответ.
   Я с укоризной посмотрела на Монтесуму.
   -  Оказывается,  ваши,  -  Кайе  щелкнула  пальцами,  -  ваши   ormejaig
 внесли в какой-то там компьютер.  Они  переслали  данные,
там ничего особенного не было, просто род занятий...
   - И когда ты только его сменишь, этот род занятий? - вставила Монтесума.
   - Считай, что уже сменила.
   - Потом они установили,  где  ты  живешь...  Твой  паспорт  на  прописке,
правда, Вари?
   - Этим паспортом уже можно подтереться, - Монтесума мыслила глобально.  -
И навсегда о нем забыть. Давай про версии, Кайе.
   Кайе запрокинула голову и интенсивно зашевелила губами.
   - Короче, у них две основные версии. Одну  версию  разрабатывает  Юри,  а
другую какой-то парень из ФСБ по  фамилии  Лемешонок.  Лемешонок  -  большая
сволочь, он хочет отстранить Юри от дела...
   - Кайе, эти ведомственные склоки мы тоже опустим. Думаю, Варваре  глубоко
плевать, кто ее посадит - твой муж или какой-то там фээсбэшный  хрен.  Прошу
прощения за ненормативную лексику...
   - О, вы не знаете Юри!  -  Кайе  разрывалась  между  долгом  и  чувством:
суровым долгом нашему маленькому братству и большим  и  светлым  чувством  к
мужу. - Если было бы можно все рассказать ему - он бы понял, он бы помог.
   - Ну да, - цинично перебила Монтесума. - Помог  бы  затянуть  веревку  на
шее. Я вообще сомневаюсь в умственных способностях мужчин. Чем дольше живу -
тем больше сомневаюсь... Давай по теме, Кайе...
   В дверь постучали. Кайе испуганно  заслонилась  животом,  а  я  с  трудом
подавила в себе желание залезть под стол Монтесумы и остаться там навсегда.
   - Да, девочки, - заметила Монтесума, идя к двери. -  Нервы  у  вас  ни  к
черту, как я посмотрю. Это Акоп.
   - Тебе хорошо... - снова захныкала Кайе.  -  Тебе  вообще  можно  на  все
забить... Твоя мебель на даче у губернатора стоит.
   В кабинет, почтительно согнувшись, вполз бармен Акоп с огромной  корзиной
в руках. Согнувшись еще ниже и еще почтительнее (бедняжка!!!), Акоп принялся
выкладывать салфетки, столовые приборы и тарелки с едой.
   - Перекусим, бабцы? - Монтесума обожала роль радушной хозяйки. - Давно мы
не собирались... Жаль, что повод сомнительный... Может, кого-нибудь из  моих
парней пригласим?
   - Это еще зачем? - удивилась я.
   - А что, пусть попляшут, пока мы тут  ужинаем...  У  них  как  раз  новая
программа. Танец живота. Очень впечатляет...
   - Я против, - тотчас же вылезла Кайе. - Mia aie aielu!
   - Господи, какая тоска! -  Монтесума  подцепила  вилкой  кусок  копченого
угря. - Тогда, если не хочешь оттянуться, давай версии...
   - Юри считает, что вы  были  знакомы  еще  в  Эстонии.  -  В  отличие  от
Монтесумы Кайе ограничилась персиками и виноградом.  -  И  что  у  вас  были
какие-то отношения. И что ты - сумасшедшая...
   - Очень мило.
   - Прости, Вари... То есть не совсем сумасшедшая... У тебя были счеты и  с
Киви, и со Стасом. Ты работала на Стаса, Стас подсунул тебе клиента,  клиент
оказался твоим старым приятелем. Возможно, он плохо с тобой обращался...  Ты
защищалась и убила его... У тебя поехали  мозги.  Ты  вернулась  к  Стасу  и
сделала то же самое с ним, потому что он был твоим сутенером... И тоже плохо
с тобой обращался.
   - Подожди,  Кайе...  Это,  вообще,  чья  версия?  Твоего  мужа  или  твоя
собственная?
   Кайе задумалась, машинально отщипнула виноградинку и  так  же  машинально
раздавила ее в руках. Мой вопрос застал ее врасплох.
   - Мы оба так думаем, Вари... И я, и Юри... Это очень разумное объяснение.
И потом, я ведь не знала тогда, что ты не убивала...
   - А вторая версия?
   - Лемешонок хочет выслужиться, - Кайе затрясла головой. - Он считает, что
все не так просто и что ты настоящая наемная убийца.
   Монтесума посмотрела на меня со скрытой завистью.
   - Я? Наемная убийца?
   - Ну да. И что дело сложнее и связано с драгоценностями.
   - С какими драгоценностями? - Я насторожилась.
   - У Киви крупная коллекция бриллиантов. В Европе ее знают. Возможно,  что
и убит он был из-за камней.
   - Увела камни,  признавайся?!  -  Монтесума  постучала  ногтем  по  моему
бокалу.
   Единственной более или менее ценной  крошкой,  упавшей  с  виолончельного
смычка Олева Киви, был перстень его жены. Только  им  я  могла  похвастаться
перед подругами, но делать этого не стала.
   - Никаких камней я не видела. А он что, привез их с собой?
   - Нет. - Лоб Кайе наморщился. - Во всяком случае, ничего  задекларировано
не было. Но он мог кое-что приобрести и здесь.  У  него  в  записной  книжке
нашли адрес одного ювелира. Подпольного.
   - Что за тип? - спросила я.
   Монтесума настороженно приподняла тонкую бровь:
   - Никаких подвигов, Варвара! Ты уже и так увязла по коренные зубы.
   - Вот  именно.  Терять  мне  нечего.  Но  убедить  в  этом  Монтесуму  не
представлялось никакой возможности.
   - Есть. Иначе бы ты не позвонила.  Ты  ведь  позвонила,  чтобы...  -  она
выжидательно посмотрела на меня.
   - Все правильно. Я позвонила, чтобы ты помогла мне выбраться из страны. -
Отпираться было бесполезно. - Ты ведь поможешь мне?
   - Поможет, - встряла Кайе. - Ее мебель стоит на даче у губернатора.
   - И не только у него, - Монтесума горделиво улыбнулась. - Но  дело  не  в
этом. Мне нужно время, чтобы все подготовить. А пока поживешь здесь.
   - Нет.
   - Что значит - нет? - Монтесума терпеть не могла, когда ей  возражали.  -
Где же ты собираешься отсиживаться? У своего репортеришки?
   - Я не собираюсь отсиживаться...
   - Ага. Ты собираешься  проводить  самостоятельное  расследование,  -  она
методично заколачивала гвозди сарказма в мое несчастное темя.
   - Но ты же сама говорила: "Чтобы перестать считаться убийцей, нужно найти
того, кто действительно убил".
   - А при чем здесь ты? "Найти убийцу"!.. Ты даже  своих  трусов  не  могла
найти по утрам, вспомни! Вечно у меня одалживала.
   - И у меня тоже. - Кайе всегда  принимала  сторону  Монтесумы.  И  всегда
смотрела ей в рот. Точно так же, как смотрела теперь в рот своему мужу.
   - Вот видишь! А то, что ты носилась по городу, прекрасно зная,  что  тебя
ищут, - это что, от большого ума, что ли?
   - Но ведь кое-что я все-таки узнала...
   - Что, например?
   - Во-первых, я определила  круг  подозреваемых.  Во-вторых,  мне  удалось
проникнуть на паром и выцепить фотографии. В-третьих,  я  вышла  на  Филиппа
Кодрина...
   - Ну, и о чем это  говорит?  -  процедила  Монтесума,  рассматривая  свои
наманикюренные ногти.
   - О чем?
   - О том, что любой мужик в сто раз глупее любой женщины. Нет, в тысячу, -
быстро  поправилась  Монтесума.  -  И  в  мыслительном   процессе   у   него
задействован только его гребаный хобот. Пенис. Член.
   - А как быть с импотентами? - поинтересовалась Кайе.
   - Импотенты думают задницей. Вопросы есть?
   - Юри не такой...
   - Твой Юри вообще... - начала было Монтесума, но, бросив взгляд на  живот
Кайе, осеклась. - Нет правил без исключений. Твой Юри - исключение.
   - Ладно, пусть любой мужик глупее женщины, - подпела  я  Монтесуме,  хотя
вовсе так не думала. - Но я ведь и Чарскую раскрутила. Узнала, что она  была
знакома с Киви... А Чарская - тоже баба, ты ведь не будешь возражать?
   - Чарская - актриса.  А  актрисы  еще  тупоумнее  мужиков.  К  сожалению.
Сделаем так. Я переправлю тебя в Швецию,  Варвара.  Поживешь  в  Треллеборге
какое-то время. Потом что-нибудь сообразим.
   - "Какое-то время" - это какое?
   - Не знаю, -  обычная  уверенность  покинула  Монте-суму.  И  это  ей  не
понравилось. Очень не понравилось. Она нахмурилась и быстро закончила:
   - Пока все не уляжется. Или пока не будет найден настоящий убийца...
   - Но ты же понимаешь, что настоящий убийца никогда не будет  найден!  Что
его никто не будет искать. Ищут меня. Потому что думают, что убийца - я.
   - Это правда, - подтвердила  Кайе,  наша  беременная  лазутчица  в  стане
врага. - Никто не сомневается, что Стаса и виолончелиста угробила  Вари.  Ее
все видели.
   Монтесума залпом допила коньяк и снова забегала по кабинету.
   - Слушай, Кайе, - задумчиво сказала она. - А  если  ты  намекнешь  своему
благоверному, что дело не такое  простое,  как  кажется?  И  что,  возможно,
действовал совсем другой человек? Мужчина. А лучше -  два.  Или  три...  Чем
больше их посадят - тем лучше...
   - Как ты себе это представляешь? - Кайе закусила губу. - Чтобы я, честная
женщина, жена и будущая мать, ни с того ни с  сего  отводила  подозрения  от
какой-то проститутки? От  падшей  женщины,  которую  нужно  стерилизовать  и
которой место за колючей проволокой на сто пятом километре...
   - Как?! - синхронно спросили мы с  Монтесумой.  Кайе  захлопала  белесыми
ресницами и с готовностью зашмыгала носом.
   - Это Юри так говорит....
   - Твою мать, где ты с ним  познакомилась?!  На  проповеди  в  лютеранской
церкви? - В голосе Монти послышалось жгучее любопытство.
   - Или на закладке памятника жертвам СПИДа? - добавила я.
   - Lollea!!! Дуры! В парке на Елагином острове. Мы катались на лодке...
   - ...и он купил тебе воздушный шар и сахарную вату... Тяжелый  случай,  -
только и смогла выговорить Монтесума. - Но, во всяком случае,  понятно,  что
переломить общественное мнение твоего мужа мы не сможем.
   - Юри сказал, что  если  будет  хороший  адвокат,  то  Вари  получит  лет
пятнадцать, не больше. Или даже десять...
   От такой радужной перспективы я нервно закашлялась.  Монтесума  похлопала
меня по спине.
   - Не пойдет, - отрезала она. - В тюрьме, конечно,  тоже  можно  жить.  Но
регулярно таскать тебе передачи в течение пятнадцати лет... На такой  подвиг
я не способна, извини.
   - Я могу. - Кайе  всегда  отличалась  жертвенностью.  Даже  в  таллинские
бордельные времена, когда месячные заставали нас врасплох, а клиент напирал,
на нее всегда можно было положиться. - Я тебя не оставлю, Вари!
   - Значит, за подружку горой? А если муженек узнает?  -  подмигнула  Монти
нашей раскаявшейся Магдалине. - Что ты поддерживаешь падшую женщину, которую
нужно стерилизовать и которой место  за  колючей  проволокой  на  сто  пятом
километре...
   - Не узнает, - пролепетала Кайе. Впрочем, никакой уверенности в ее голосе
не было.
   - А потом подрастет твой отпрыск, - Монтесума  присела  рядом  с  Кайе  и
нежно положила руку ей на живот. - И тоже будет носить тете Вари...  печенье
курабье и вязаные носки.
   - Ненавижу печенье курабье! - вставила я.
   - Тем более. Вариант с тюрягой отпадает. Остается одно. Переправить  тебя
в Швецию. Но это не раньше чем через  неделю.  А  пока...  Где  твой  список
подозреваемых?..
   Последующие полчаса мы перемежали  список  подозреваемых  коньяком  "Реми
Мартен", потом верный Акоп принес нам две  бутылки  десертного  "Сотерна"  и
молоч-но-водочный коктейль для Кайе.
   - Значит, так, - подвела итог наших бдений Монте-сума. - Я  займусь  этим
долбаным буддистом Тео Лермиттом. У  меня  как  раз  готовится  эксклюзивный
проектик "Сукхавати - спальня в индийском стиле"...
   - Сукхавати? Это что такое? - спросила Кайе.
   - Необразованные дуры! Как не мыслили  дальше  своего  лобка,  так  и  не
мыслите. "Сукхавати" - в переводе "счастливая страна", поле Будды.  Ложишься
в такой спаленке - и сразу впадаешь в нирвану.
   - Смело! - восхитилась я.
   - Еще бы! Так что подкатить к  этому  искусствоведу  не  составит  труда.
Вытащу из-под земли, напрошусь на консультацию и все такое. Теперь Стас.  Мы
как-то выпустили его из виду. Где, ты говоришь, он жил?
   - На Суворовском.
   - Хорошее местечко. Родственники у него есть? Монтесума прекрасно  знала,
что в родственниках  покойного  Стасевича  числится  только  попугай  Старый
Тоо-мас и две финиковые пальмы, но решила подстраховаться.
   - Нет. Родственников у него нет, - подыграла Монтесуме я.
   - Естественно. Такого  ублюдка  не  могла  родить  женщина.  Куплю-ка  я,
пожалуй, его гнездышко.
   - Ты?! - опешили мы с Кайе.
   - А что? Если на хату никто не претендует, она будет выставлена на торги.
У меня концы и в Комитете по имуществу, и в агентствах по недвижимос