ипажа,  о чем, кстати,  я расскажу и СМИ...  Что родственникам
будет выплачена денежная компенсация, оказано самое  пристальное внимание ну
и  так  далее...А когда президент оклемается окончательно, мы  с ним обсудим
все остальное...
     Куроедов в  знак согласия  кивал  головой, Сергеев  тоже выражал полную
солидарность  со  словами  премьер-министра  и  лишь  Иванов,   отстраненным
взглядом  изучал висевшую на  противоположной  стене  картину  --  сочинский
пейзаж  с  пальмами.  Но в  этой отстраненной  созерцательности внимательный
наблюдатель  мог  бы  заметить  предельное  напряжение,  свойственное  очень
педантичным и  энергичным людям. И только  Рушайло,  с непроницаемым  лицом,
водил "шариком"  по листу  бумаги -- он  рисовал  серп и  молот, а  под ними
крупными  печатными  буквами  изображал слово  "СССР".  Это  у  него  давняя
привычка  и  кроме  этого  символа  ушедшей эпохи его  рука  ничего  другого
изобразить  не  могла.  Но  и он, переживший  не  одну  смерть  среди  своих
спецназовцев,   тяжело  сносил  случившееся,   и   мысли  его   то   и  дело
перекидывались то в просторы Баренцева моря, под водами которого, в стальной
чечевице, возможно,  загибались  от  удушья  люди, то в  предгорья Северного
Кавказа, где тоже расставались с  жизнью  самые крепкие  и самые способные к
жизни...
     Клебанов, посчитав, что совещание окончено, поднялся со стула и подошел
к  Касьянову. Разговор, который они завели, касался средств,  которые скорее
всего придется  выделить  на  спасательные цели,  подъем лодки, материальную
компенсацию,  а также  для  поездки  родных  и близких  погибших  моряков  в
Северодвинск,  последнего их прибежища. Разговор для непосвященного человека
неинтересный, цифирный,  но неизбежный, как  неизбежен  припев в  даже самой
грустной песне.
     Спустя минут  сорок после  совещания,  Илья Клебанов  вышел на  улицу и
прошел  по аллее к  дальней скамье. Он тяжело на нее  уселся и, уткнувшись в
ладони,  тихо  заплакал.  Он  пытался  сдержаться,  но  плечи   предательски
вздрагивали, а слезы, не спрашивая разрешения, текли и текли и по мере того,
как  это  свершалось,  душа  обретала  отдохновение,  с   сердца  сваливался
непомерно  тяжелый груз.  "Все будет хорошо,  -- Клебанов достал из  кармана
носовой  платок и  незаметно стал вытирать глаза, -- все будет  хорошо... Не
может  быть,  чтобы  все   так  кончилось...Дай   Бог,   кого-нибудь  успеем
вытащить..."
     Из Сочи Клебанов вылетел в  тот  же день и через три часа приземлился в
аэропорту Северодвинска. И  начались спасательные работы...  Он сделал  все,
что в человеческих  возможностях, однако оказался бессилен, как только может
быть бессилен человек перед роком и матерью  природой. И в  этом не было его
вины...


41. Заключительная, Бочаров ручей, 14 августа.

     -- Володечка, пожалуйста, ничего не говори, --попросила  Людмила, когда
вошла в  комнату и  подошла к кровати, где он лежал. -- Ради бога, ничего не
говори...-- Она встала возле кровати на колени и положила голову рядом с его
головой. Удержаться от слез у нее не было сил, но и плакать на взрыд  она не
хотела. Очень противоречивые чувства терзали ее душу: и радость, и печаль, и
разные страхи -- все слилось в одну воронку.
     --  Ну  вот  еще новая мода  -- оплакивать  живого  и  вполне здорового
человека,  -- Путин  обнял жену, прижал  ее  к  себе.  Боялся,  чтобы она не
подняла  голову и не  увидела его предательски повлажневшие глаза. Помолчал,
лишнее  сглотнул.--  Люся, а  как насчет того, чтобы  рассказать мне о наших
девочках, о московских делах...Я же  за эти  три дня соскучился по вам, а не
звонил...Ты же знаешь, горы есть горы, неосторожный спуск и -- готово, носом
в снег, а  нога в кровь...А  потом  заметелило, связь  накрылась...--  слова
давались ему с трудом, еще  не отошел общий наркоз, и язык не очень проворно
справлялся со словами.
     Она нащупала рукой его лицо и закрыла ладонью рот.
     --  Не надо,  прошу тебя.  Ты не умеешь  врать, от тебя за версту несет
порохом, а ты мне  о каком-то снеге толкуешь. Если бы это было так,  меня не
стали бы сюда приглашать...Сам Патрушев звонил, прислал машину и взял в свой
самолет...Так что не надо, Володечка, фантазировать...
     -- Ну я  все же президент, а ты жена президента, значит, внимание к нам
по  чину...Так  что  рассказывай,  Люсечка,  как  вы  тут  жили  без  своего
президента.
     Однако им не дали поговорить: в комнату без стука вошел  Волошин  и тем
самым поставил в  неловкое  положение супругу  президента. Она  поднялась  с
колен и отошла к окну.
     Путин,  взглянув на своего  главного администратора, понял -- случилось
что-то из ряда вон выходящее. Он был необыкновенно бледен, желваки на скулах
ходили ходуном.
     -- В чем дело,  Александр Стальевич? -- Путин  откинул  с груди  легкое
одеяло и попытался приподняться на подушке, однако сил не хватило.
     -- Речь идет о конфиденциальном...
     Президент кивнул головой.
     -- Людмила Александровна, оставь, пожалуйста, нас наедине, -- как можно
мягче попросил Путин.
     --  Да,  да,  я  понимаю, -- Путина  вышла,  в  комнату  влетел  теплый
сквознячок.
     --  В чем дело? -- повторил президент, -- неужели еще  какая-то напасть
свалилась на нашу голову?
     Волошин  смотрел  за  окно,  где качала  ветвями  старая  глициния,  и,
казалось, продолжения разговора  никогда не последует.  Глава  администрации
явно был в ступоре.
     -- Ну что же  вы молчите, Александр Стальевич? Может, Кремль  обрушился
или Москва-река потекла вспять?
     --  Да  нет,  слава Богу, пока  все  на месте...  --  Обильная испарина
покрыла его ленинский череп.
     -- Так в чем же дело?
     Волошин на шаг приблизился к кровати, на которой лежал Путин.
     -- Очевидно, наступил новый и совершенно необъяснимый виток техногенных
катастроф,  --  Волошин  хотел  подъехать  издалека,  но  ему  не  позволили
колесить.
     -- Александр Стальевич, не темните, это вам не идет. Что случилось?
     -- Накрылась атомная подлодка, товарищ президент. Если бы вы не поехали
в Чечню, а отправились бы на учение в Баренцево море...Ведь это вполне могло
случиться и с вами...
     Президент, превозмогая  боль  в ноге, попытался еще  выше  подняться на
подушке. И его лоб покрыла густая испарина, с ресниц упали капельки пота.
     -- Дальше...Как звали лодку?
     -- "Курск", лидер подводного флота.
     Путин закрыл глаза и, казалось, на мгновение его куда-то поволокло -- в
узкий холодный лаз, откуда несло мазутом и человеческими запахами. Он ощутил
ледяной холод  и  вместе с тем неподъемную тяжесть в грудной  клетке. Словно
вся вселенная навалилась на него и он  не в силах  был  сбросить с себя этот
космический  гнет. Первой мыслью было  постучать  рукой об  обшивку  чего-то
непонятного,   но  сковывающего  его   движения,  однако   рука  не  осилила
элементарного  действия. И главное,  где-то  рядом он отчетливо  слышал, как
плещется вода, от которой его отделяли миллиметры, и глоток которой неистово
жаждал  его  рот...А  говорил  он  совсем не  относящееся к его бедственному
положению. Его губы произносили чудовищно несовместимые с реальностью слова:
"Срывается пресс-конференция, которая должна была состояться еще вчера..." И
в  ответ голос  Волошина: "Это исключено, Владимир  Владимирович, ибо  такое
положение, -- он неопределенно повел рукой, -- исказит  ваш имидж. Сегодня в
России   должен   быть  энергичный,   здоровый   и...   владеющий  ситуацией
президент...Речь идет  о  большой  политике, а тут  на лужайке акулы пера  и
пираньи телеэкрана,  которые только и дожидаются сенсации..."  И опять  губы
перебирают ненужные слова: " Ну и черт с ними, на всех не угодишь..."
     Волошин,  глядя на  лежащего без  движения  президента, на его быстро и
беззвучно шевелящиеся  грубы,  понимал, что  его шеф  сейчас недосягаем.  Но
когда он отступил на шаг от кровати, услышал отчетливые слова:
     -- Скажите Людмиле Александровне, пусть войдет.
     Однако первой в комнату зашла пожилая, похожая  на чеченку,  медсестра,
которую позвал Волошин, и  сделала президенту два укола  -- внутримышечный в
ягодицу и в вену руки.  Какое-то  время  он оставался один и тишина, которую
накопили  в себе светлые стены  комнаты,  цветы на  тумбочке,  а за окном --
южный день, вселяли в душу  мир и спокойствие.  Но  память, словно челнок  в
ткацком  станке, беспокойно сновала туда  и сюда,  туда и  сюда, порождая  в
сознании хаос и сумятицу. И  как-то не сочетались возникающие в  воображении
картинки: темный, смрадный провал подземелья, который неотступно стоял перед
глазами,  с  этим спокойствием и теплым  умиротворением,  окружающим  его  в
Бочаровом ручье...
     Ему было нехорошо, хотелось пить, а главное,  хотелось перевернуться на
бок -- лицом к стене...
     ...Людмила принесла отменный виноград "дамские пальчики" и две  бутылки
холодного русского кваса. И он выпил его почти полный фужер.
     Какое-то  время она сидела молча, пристроившись  в конце кровати.  Она,
конечно,  помнила, что у него больна нога, и  потому  старалась  сесть  так,
чтобы ее не задеть.
     -- Ты же упадешь, садись как следует, -- Путин немного отодвинул ноги к
стене. -- Теперь уже все позади...Дай руку и  почитай  мне  своего  любимого
Рильке...
     Женщина смотрела на него  и  думала о своем. А он  смотрел на нее  и  в
голубизне  его глаз она считывала скрытое, принявшее хроническое  состояние,
беспокойство.  И, видимо,  это  наблюдение и  подтолкнуло ее задать  вопрос,
который она заготовила еще в Москве и который сейчас жег ей  язык. Но вместе
с тем ей не хотелось быть  навязчивой и она стала  нервничать --  поднялась,
подошла к тумбочке, поправила  цветы  в вазе,  затем, одернув  одеяло, снова
уселась на кровать...Улыбнулась, что, впрочем, далось ей не без труда.
     --  Товарищ  президент,  можно  задать  один  вопрос  от  имени  вашего
электората? Я же, как никак, за вас голосовала...
     Он кивнул и тоже улыбнулся. Но то была болезненная, беспомощная улыбка.
     --  Скажите, товарищ президент, вы решили все свои проблемы,  побывав в
горах?
     А он,  глядя на солнечные блики на  стене, напрягся. Скулы заострились,
веки набухли, словно под них закачали силикон. Путин пытался что-то сказать,
но  слова  не складывались. Видимо,  начал действовать противошоковый  укол:
глаза помимо  воли сомкнулись,  дыхание  утяжелилось,  хотя  язык  продолжал
беззвучно укладывать  букву  за  буквой, пока  не  образовалась  простенькая
фраза:  "Позволь мне остаться в  своем заблуждении"... Но она так навсегда и
осталась  невысказанной,  и,  очевидно,  стала  достоянием  ноосферы,  если,
конечно,  эта  самая  ноосфера  не  выдумка,  не  аппетитный  плод  фантазий
соскучившегося по возвышенному философа...Еще он попросил включить приемник,
но и эта  просьба, не успев сорваться с беззвучно  шевелящихся губ, осталась
навсегда в нем...
     Он тихо спал, она недвижно сидела у его изножья, а за окном ускользаемо
тихо катился к закату южный  день.  Но в душе Людмилы Александровны  было по
маскарадному весело  и  ярко, она  в любой момент  могла  протянуть  руку  и
дотронуться до  самого для нее  дорогого  человека.  И  она восславила  его,
прошептав, как молитву, стихи их любимого поэта:

     О, знали бы вы, как безысходна смерть!
     Орфею страшно уходить из мира.
     Но слово превзошло земную твердь.

     Он -- в той стране, куда заказан путь.
     Ему не бременит ладони лира.
     Он поспешил все путы разомкнуть.

     Но  то были  слова не о  смерти,  а лишь  о  тихом, умиротворенном сне,
который, впрочем, мало чем отличается от настоящей смерти....



Эпилог


     Гибель атомной подводной лодки стала горячей темой для средств массовой
информации.   Писалось,  как  писалось  --  много  и   без  разбору.  Газета
"Коммерсант",  сделав  святую  мину   на  очень  грешном  лике,  разразилась
заголовком:  "Чья честь  тонет  в  Баренцевом  море?",  под  которым  выдула
грандиозный пузырь:  "Хотя  поговорить Путину  было с кем, во вторник в Сочи
прилетела группа журналистов "кремлевского пула". Значит, эмбарго на реакцию
президента относительно "Курска" было объявлено самим Владимиром Путиным".
     Другой печатный  орган  отреагировал  на катастрофу  в Баренцевом  море
заголовком   с  многозначительным  вопросительным   знаком  "Почему   молчал
президент?" И не без ехидства констатировал этот орган: "Лишь на пятые сутки
с  момента аварии  на атомной  подлодке  Верховный главнокомандующий  кратко
прокомментировал..."
     Многие   издания,   торгующие   "жареными   утками",  напрочь  забывали
элементарную  истину,  что  "мудрые  люди  обдумывают свои  мысли, глупые --
провозглашают  их",  и тем  самым ставили себя  в  необыкновенно  податливую
позу...Таким,  в  частности,  оказалось  издание, временами претендующее  на
объективность -- "The wall sireel  journal":  "...президент  Владимир  Путин
неожиданно  столкнулся  с   серьезными  политическими   последствиями   этой
катастрофы,  которая  сводит  на нет  его усилия  по  созданию  эффективного
российского государства".
     На   весах  журнала  оказались   совершенно   несопоставимые  величины:
техногенная  катастрофа и судьба  целого государства.  Но свалив  все это  в
кучу,  издание продемонстрировало  "сочувствие" к стране, переживающей  ужас
потерь...
     И когда махровая банальность  и некомпетентность ворохами выбрасывались
со  страниц  газет,  в восточно-европейский  отдел  ЦРУ  поступила  шифровка
(перехваченная  и  расшифрованная  в  Ханкале)  от агента,  Джона  Галевиуса
следующего содержания:  "В ночь  с 11 на 12 августа 2000 года,  в двенадцати
километрах   от  грузинской   границы,   в  ущелье  Гнилая  яма  происходили
боестолкновения, носившие за последнее время наиболее ожесточенный характер.
В  боевых  действиях,  по  данным моих источников,  принимали участие  бойцы
чеченского  сопротивления  в  количестве  не   менее   пятидесяти-семидесяти
человек,  а также  диверсионная  группа российских федералов  в  составе  из
десяти человек. Бой велся несколько  часов, и, видимо, с переменным успехом,
потому  что  еще  и  утром  13  августа  там  же  происходила  спорадическая
перестрелка.  Наиболее  вероятным  видом  оружия  при  боестолкновении  было
стрелковое оружие (автоматы  Калашникова,  гранаты, станковые  гранатометы и
пехотные минометы, находящиеся на вооружении российской армии). Как сообщает
другой мой источник, русская группа диверсантов поставленной цели в основном
добилась, уничтожив до роты чеченцев и их главарей. При этом были уничтожены
два  вертолета,  принадлежащие чеченским повстанцам.  И  если эта информация
подтвердится  информацией из  независимых  источников, данную  акцию русских
можно считать наиболее успешной за последние  шесть  лет,  в течение которых
российское  правительство  ведет  борьбу  с  так  называемыми сепаратистами.
Однако цена, которую  русские  заплатили  за эту операцию тоже ощутима:  вся
группа,   не   считая  одного   тяжело  раненого  диверсанта,  погибла.   По
неподтвержденным  данным, командовал диверсионной группой высокопоставленный
чиновник  ФСБ  России,  другой  источник  склоняется  к  более  радикальному
обобщению: предположительно, руководил  рейдом русских сам полковник  Путин,
президент России...Однако эта маловероятная версия  нуждается  в независимом
подтверждении,  и,  возможно,  к  следующему  уик-энду вы  такую  информацию
получите. Живите долго и счастливо ваш Джон."
     Эту  информацию  Галевиуса  подтвердило  также  Агентство  национальной
безопасности  США (АНБ),  чьи электронные средства слежения  тоже отметили в
квадрате Е-9  боестолкновение и перемещение живой силы. Данные были переданы
в ЦРУ.
     Следующее  донесение  агента  Джона Галевиуса  датировано  14  августа:
"Подтверждаю, что усилия полковника  Адамса Дормана привели к положительному
результату. Наш близкий друг из Кандагара, наконец, выздоровел окончательно,
с чем я всех нас и поздравляю. К сожалению, ни подтвердить,  ни опровергнуть
участие Путина в  боевых действиях  в ущелье  Гнилая  яма не  представляется
возможным. Достоверно лишь известно, что в  боестолкновении  погибли  первые
лица  чеченского  сопротивления,  в  числе которых  значится  также  полевой
командир Гараев, по кличке "эмир Тарзан".
     Газета  министерства  обороны  РФ   в  одном  из  августовских  номеров
поместила   небольшую  заметку,   в  которой  говорилось:  "В  горах   Чечни
спецподразделениями ФСБ и военной разведки уничтожена главная база боевиков,
которая  по   своей   оснащенности  и   неприступности  представляла  мощный
укрепрайон. Многочисленные дзоты и  подземные  переходы делали ее неуязвимой
и, видимо, это обстоятельство  сыграло злую  шутку с боевиками -- их подвела
излишняя  самоуверенность  в своей  безопасности.  Разведывательно-поисковая
группа,  в которую  входили офицеры спецназа, скрытно проникла в ущелье, где
находилась  эта  база,  и полностью  ликвидирован  ее личный  состав. И  что
примечательно: в  результате  боя  были  освобождены заложники  в количестве
двадцати человек,  уничтожены следящий электронно-сигнализационный комплекс,
контролирующий подходы  к базе, несколько огневых точек  и два вертолета, на
которых боевики постоянно мигрировали через границу республики и обратно.  В
подземелье  базы были обнаружены оружейный склад,  лазарет на двадцать коек,
тир  для  проведения  учебных  стрельб и настоящий "монетный  двор",  где  в
огромных количествах печатались фальшивые российские деньги и доллары США. О
зловещих  целях  боевиков  свидетельствует и такой факт: в одном из бункеров
хранились  две  ракеты земля  -- земля  и  пока не совсем ясно  были ли  они
обыкновенными тактическими ракетами или имели ядерные боеголовки."

     Август 2001 года