торые  нюансы,   которые   понятны   только
профессионалу из этой области. Мотайте на ус, полковник: киллер не имеет
отношения к связи. Он военный, но  у  него  другая  специальность.  Даже
больше: вероятно, в этой группе вообще  нет  связистов.  Круг  сужается,
правда?
   - Да, такое может быть, - Эйдинов одобрительно кивнул. Агент из Марка
получался толковый. Вряд ли эта версия пришла ему в голову  только  что,
значит, времени даром не терял. - Я хочу выслушать твое мнение,  Сергей.
Сколько людей дать в группу захвата?
   - Включая меня, четверых будет достаточно. Мне оружие не понадобится,
у остальных пусть будут автоматы.
   - Запомни, Сергей: лучше всего взять Заплетина тихо.
   - Возьмем, - пообещал Марк. - Я найду для Виктора  нужные  слова.  И,
пожалуй, кроме меня, никто из вашего отдела не справится с этой работой.
Глава 8 Искусство умирать
 
18 
Коломна, Московская область, 19 ноября, воскресенье 
 
   Этот двор ничем не отличался от сотен других.  Три  пятиэтажки,  пара
детских качелей, песочница,  перекосившийся  турник.  Четвертую  сторону
двора представляла цепочка капитальных гаражей. Дом, в котором  проживал
Виктор Заплетин, отличался от соседних  лишь  облупившейся  мозаикой  на
торце, где на расплывчатом фоне красовалось изображение бородатого  лиха
в профиль и длинной узкой ладони, держащей символ мирного атома.
   Одетый в черную куртку и спортивные брюки с начесом Заплетин вышел из
подъезда в начале десятого. Он  бросил  взгляд  на  "девятку",  стоявшую
между третьим и четвертым подъездами, и прошел было  мимо,  но  тут  его
остановил голос и звук хлопнувшей дверцы автомобиля.
   - Привет, Витек!
   К нему шагнул высокий человек в черном модном пальто и фуражке.
   - Не дергайся, Витя, -  предупредил  Марковцев,  видя,  как  сузились
глаза Заплетина. Через эти щелки сложно было  определить,  куда  смотрит
Виктор, - казалось, на собеседника. На самом деле - и Марк  хорошо  знал
такой прием  -  диверсант  молниеносно  ощупывал  взглядом  пространство
двора, оценивая обстановку.
   Кивнув в сторону "Жигулей" с тонированными стеклами, Марк добавил:
   - На тебя глядит пара "Калашниковых". А из окон твоей  квартиры  тебя
провожают глаза любящей жены. Не порть ей настроение и  поздоровайся  со
мной.
   - Сергей Максимович? - Виктор сразу узнал этого человека, на  котором
черная  фуражка-"жириновка"  с  коротким   козырьком   смотрелась,   как
шутовской колпак, как отвлекающая  деталь.  Блеск  козырька  сливался  с
блеском глаз, которые смотрели с неприкрытой насмешкой.
 
*** 
 
   Они познакомились в то время, когда Марковцев носил погоны капитана и
занимал должность старшего инструктора в войсковой части. Он был  высок,
строен, но в нем не чувствовалось, как сейчас, породы.  Марковцев  стоял
перед строем бойцов 14-й штурмовой бригады  чуть  позади  комбрига.  Две
роты - первая и третья, без малого двести пятьдесят человек  -  получали
последние перед учебно-тактическим заданием инструкции.
   - Сегодня вечером, - полковник говорил хорошо поставленным голосом, -
вы получите  команду  на  выполнение  боевой  задачи.  Ваш  противник  -
диверсионный отряд в количестве двенадцати человек. В свое время из  них
выжгли боль, выбили жалость. Это машины, работающие на подножном  корму.
- Комбриг незаметно усмехнулся в усы и полуобернулся на Марка. - Кстати,
вот командир группы диверсантов.
   Капитан Марковцев больше походил на эсэсовца - надвинутая  до  бровей
фуражка,  руки  за  спиной,  ноги  на  ширине  плеч,   корпус   ритмично
раскачивается взад-вперед. Он молчал и буквально шарил глазами по первой
шеренге  десантников,   неоднократно   останавливая   свой   взгляд   на
молоденьком лейтенанте Заплетине,  губы  которого  заметно  кривились  в
усмешке.
   - Не обольщайтесь относительно количественного  перевеса.  Вы  будете
учиться и показывать свои навыки в условиях, максимально приближенных  к
боевым. Товарищ капитан... - комбриг уступил место Марковцеву.
   Инструктор не сдвинулся с места, пришлось комбригу сделать  маленький
шажок назад.
   - Вас двести пятьдесят человек, - без предисловий начал Марковцев,  -
и я с этой минуты уже не офицер бригады, я ваш потенциальный  противник.
Считайте, что вы получили видеокассету с записью,  поэтому  смотрите  на
меня и слушайте. Многие из вас  недосчитаются  зубов,  а  лазарет  будет
переполнен ранеными. Большинство из вас проклянет пару святых дней: день
принятия присяги и тот день, когда вас зачислили в штурмовую бригаду. Не
пройдет и двух суток, как я поимею каждого из вас. Я  возьму  охраняемый
вами объект и каждого втопчу в грязь. Ты! - Марковцев вплотную подошел к
заранее намеченному  объекту,  лейтенанту  Заплетину.  -  Запомни:  твою
поганую улыбку я вижу в последний раз. Может, мы подружимся - потом,  но
сейчас мы враги. Не относись ко мне снисходительно, на  тебе  я  заострю
особое внимание. На тебе тоже, - капитан шагнул к следующему в  шеренге.
- На всех, кто вообразил себя крутыми парнями. Я закончил.
   Марковцев скосил глаза на  командира,  который  наблюдал  в  общем-то
привычную для себя сцену, когда с покрасневшими от обиды  глазами  бойцы
готовы были кинуться на капитана с кулаками и самого вывалять  в  грязи.
Если вчера он был для бойцов мучителем-инструктором, то сейчас  -  сука.
Безо всяких дополнений.
   Комбриг кивком разрешил капитану отдать команду.
   - Батальон - кругом!
   Сергей  наблюдал  покачивающиеся  в  недоумении  и  закипающей  злобе
береты: мы спецы! Уже спецы. Чего еще надо? К чему лишние проверки? Марк
словно слышал эти негодующие слова и упивался "возмущением в силе",  ибо
знал, как завести бойцов, чтобы  это  суровое  воспитание  пошло  им  на
пользу.
   - Кругом! На время учебной задачи  командиром  первой  роты  назначаю
лейтенанта   Второва.   Командиром   батальона,   -    комбриг    поймал
утвердительный кивок Марковцева, - лейтенанта Заплетина.
 
*** 
 
   Десантникам  предстояло  уберечь  мобильную  ракетную   установку   с
новейшей системой наведения на  цель.  При  нападении  крайний  вариант:
вывести из строя пульт управления пуска ракет. Ибо  у  диверсантов  была
совершенно четкая цель: совершить запуск ракеты по стратегически важному
объекту.
   Прибыв на место -  заброшенное  селение  Угричи,  -  начальник  штаба
разместился с офицерами в перекосившемся домике.
   - С  16.32  пароль  -  Ладога,  допуск  к  офицеру  станции  -  1107.
Планируется прибытие в расположение  станции  других  офицеров.  Я  буду
находиться непосредственно на станции. Согласно плану и понятию "учебная
задача", ни подсказывать, ни направлять ваши  действия  не  имею  права.
Все, что вы увидите  и  услышите,  -  очень  редкий  и  ценный  урок.  И
последнее: капитан Марковцев сказал вам про  выбитые  зубы  и  сломанные
ребра. Так вот, это не шутка. Это тоже урок, правда, жестокий.
   Заплетин быстро освоился с ролью комбата. Он, казалось,  предусмотрел
все возможные варианты, перекрыл все подступы  к  объекту,  благо  людей
хватало. И даже не понял, когда и как диверсанты  его  дезориентировали,
мнимыми промашками заставили ослабить северное направление и проникли  к
штабу батальона, "сняв" часовых.
   Когда Заплетин пришел в себя, оказалось, что руки у него  связаны  за
спиной,  верхняя  губа  вспухла  и  кровоточила.  Над   ним   склонилось
перапачканное лицо капитана.
   - Пароль и допуск  на  станцию,  -  потребовал  Марковцев,  не  теряя
времени, - в любую минуту лейтенанта могли вызвать на связь.
   Пока он "беседовал" с Заплетиным, остальные его бойцы  разобрались  с
охраной и затаились у ракетного комплекса,  ожидая  команды,  а  вернее,
самого командира, который  назовет  допуск,  и  группа  беспрепятственно
займет станцию.
   - Ну! Говори пароль!
   - На горшке сидел король, -  разбитыми  губами  прошептал  лейтенант,
подумав, что "умирать", такс музыкой.
   Капитан запрокинул голову и изо всех  сил  ударил  лбом  Заплетина  в
лицо. Из носа лейтенанта пошла кровь.
   - Ты мне все скажешь. - Марковцев поднялся и ногой добавил  "комбату"
в голову.
   Остальные  "диверсанты"  равнодушно   наблюдали,   как   обрабатывает
командир молодого  лейтенанта.  Выдержит  сейчас  -  не  сломается  и  в
реальных боевых условиях. Капитан  учил  Заплетина  выживать,  или,  как
говорят "котики", спасал ему жизнь сейчас.
   - Допуск! - Сергей схватил лейтенанта за щеки и притянул  его  голову
вплотную к своему лицу. - Не молчи, ведь я не шучу. Сорока!  -  окликнул
он  долговязого,  с  огромными  кулаками  спецназовца.   -   Тащи   сюда
караульного.
   Сорока вывернул часовому руки, связал их за спиной и ударил бойца под
колени. Потом обнажил стропорез и приложил лезвие к горлу  пленника.  То
было специальное лезвие, которое  прапорщик  вогнал  в  рукоятку  еще  в
расположении части. Оно было полым, с тягучей красной жидкостью внутри.
   Марковцев рванул голову лейтенанта в сторону, продолжая  держать  его
за щеки.
   - Говори, или твой товарищ умрет.
   Ошалелыми глазами Заплетин смотрел, как из-под лезвия потекла  кровь,
заливая часовому шею. Сорока сильно  прижимал  нож  к  горлу  жертвы,  и
десантник дергался, лицо его багровело от нехватки воздуха.
   - Допуск! Ну, говори! Смотри, смотри,  еще  немного  -  и  он  умрет.
Пароль! Допуск!
   Лейтенант не успевал за лихорадочными мыслями. Внутри станции  сейчас
находился лейтенант Второв, который ничего не знал о  дерзком  нападении
на "штаб", но мог успеть вывести из  строя  пульт  управления  ракетами.
Заплетин понимал, что это игра, но в игре не  должно  было  быть  хрипа,
вылетающего  из  надрезанного  горла  товарища.  Виктор  проклинал  весь
спецназ, капитана, Сороку-живодера, ненавидел свою  слабость,  ненавидел
слезы бессилия, которые текли по его щекам.
   - Волга... - тихо прошептал он.
   - Допуск!
   - Сто двадцать три.
   - Один, два, три? Придумай что-нибудь поумнее. Сорока, кончай своего.
- Марковцев ухмыльнулся в лицо лейтенанту. -  Ты  тоже  убит,  умник.  Я
вспорол тебе живот. Я видел, как это делается. Смотри мне  в  глаза!  Не
дай бог тебе увидеть то, что видел я. Иначе всю  свою  жизнь  ты  будешь
блевать перед едой. Сорока, Заплетину поставишь пять баллов за  выдержку
и  вычтешь  пять  баллов  за  охрану  объекта.  Ноль!  Ты  полный  ноль,
лейтенант. Ты не на охрану объекта заступил,  ты  на  двор  вышел.  Тебе
доверили боевой комплекс, а ты проорал его. Но  это  еще  не  все.  Тебя
Витей зовут?..
   Марковцев резко сбавил обороты, его взгляд стал мягким, голос тихим и
успокаивающим.  Он  освободил  голову  от   болотного   цвета   косынки,
завязанной на затылке и закрывающей лоб.
   - Последнее, чему я  научу  тебя,  Витя,  -  искусству  умирать.  Как
безболезненно и быстро уйти из этой жизни и как  помочь  товарищу,  если
тот не в состоянии идти, - бросить нельзя, а выполнять задачу надо.  Это
часть нашей работы. Но научу не здесь и не сейчас. Мы сядем  с  тобой  в
роте и будем смотреть друг другу в глаза. Ну, посмотри мне в глаза.
   Обработка  подходила  к  завершающей  фазе,  она   сочилась   слезами
Заплетина, которые смешались с кровью  разбитого  лица,  и  обволакивала
капитана, который становился все мягче и тише.
   - Смотри мне в глаза... Ты молодец. Молодец, - Сергей притянул голову
лейтенанта к себе и потрепал  по  стриженому  затылку.  -  Ты  настоящий
солдат. Если я пойду в разведку, то только с тобой.
   Трудно поверить, но минуту назад ненавидящий капитана Заплетин теперь
готов был отдать за него жизнь.
   И вот они  снова  встретились.  Теперь  за  плечами  Заплетина  опыт,
хладнокровие, почти равнодушие к крови и боли. Еще два года он  проходил
службу в  14-й  бригаде  спецназа,  потом  оказался  в  118-м  отдельном
батальоне.
 
*** 
 
   - Узнал? - Марковцев чуть отступил назад и,  качая  головой,  разумно
отказался  от  рукопожатия  разведчика.  -  Сколько  воды   утекло,   а?
Немудрено, что за такой срок ты весь вывалялся в дерьме. Как же так,  а,
Витя? Ведь ты матерый волк, а попался на  простой  вещи.  Засекли  тебя,
когда ты с Индусом встречался,  и  запротоколировали.  Хороший  протокол
получился, интересней этого чтива, - Сергей  указал  на  газеты  в  руке
Заплетина. - Хочешь почитать?
   - Протокол в машине, как я понял?
   - Ты не строй из себя догадливого. Я поговорить с тобой хочу,  задать
с десяток вопросов. Не ответишь хоть на один, пеняй на себя. Мы с  тобой
недолго в снегу покувыркаемся. Кто тебе  отдал  приказ  убрать  капитана
Макеева?
   Старший лейтенант  пожал  плечами,  и  его  рука  словно  по  инерции
согнулась в локте.
   - Руки! Руки держи прямо, это  последнее  предупреждение.  Сейчас  ты
мишень, а никакой не  диверсант.  Ну,  давай,  дерьмо,  прикидывай,  что
будешь делать дальше? Только держи в  голове  ценную  информацию:  ствол
обнажить я тебе не дам.
   Заплетин ослабил  плечи  и  опустил  руку.  Он  моложе  и,  наверное,
сильнее, но давил авторитет его бывшего инструктора.
   - На кого вы работаете? - глуховатым голосом спросил Виктор.
   -  Вот  это  другой  разговор.  Я   работаю   на   частную   контору.
Правительственная прислала бы за тобой бронированный лимузин и прокатила
до места с упакованной в черный полиэтилен головой. Как бандита. Которые
насилуют пленных, режут им горло. Как же ты докатился до этого, а, Витя?
Я тоже немало напакостил в своей жизни, но прежде я уволился со  службы.
А ты... - Марковцев сплюнул себе под ноги. - Теперь к делу. Ты  пешка  в
какой-то  грязной  игре.  Ты  командуешь  разведрасчетом  и  очень  даже
догадываешься, какой  приказ  в  свое  время  получит  командир  другого
расчета. Вся работа в ГРУ поставлена таким образом - если ты не сделаешь
товарища, он сделает тебя.  Ваши  встречи  с  Индусом  имели  постоянную
основу?
   - Это долгий разговор.
   - Вот и поговорим в машине. Садись. Места хватит.
   Заплетин стоял все так же спиной  к  дому.  Цепкий  взгляд  Марка  не
отрывался от диверсанта ни на мгновение.
   - Моя жена все еще смотрит в окно? - спросил старший лейтенант.
   Сергей усмехнулся.
   - На голову я не больной. Обернись и посмотри сам. Только медленно. И
руками не маши.
   Запевала втиснул свое тренированное тело в салон  машины  и  оказался
между парнем лет двадцати семи, вооруженным  автоматом,  и  Марковцевым,
который влез на заднее сиденье "Жигулей" следом и демонстративно  поднес
к груди Заплетина ладонь.  Чуть  помешкав,  старший  лейтенант  полез  в
карман куртки  и  вложил  в  руку  Сергея  пистолет.  Сидящий  на  месте
переднего пассажира майор Петров обернулся:
   - У тебя два варианта на выбор, старлей. Ты молча  едешь  с  нами  до
конца и обживаешь камеру в подвале Управления военной контрразведки. Или
даешь  согласие  на  откровенный  разговор.  Уламывать  тебя  никто   не
собирается.  Советую  отвечать  на  вопросы  подробно,  чтобы  после  не
пришлось уточнять детали. Взвесь тот факт, что взяли мы  тебя  тихо,  не
привлекая внимание соседей  и  жены.  Он  должен  сказать  тебе  многое.
Поехали, Слава.
   Петров принял прежнее положение. Водитель тронул  машину  с  места  и
выехал со двора.
   -  Частная  контора?  -  ухмыльнулся  Заплетин,   скосив   глаза   на
Марковцева.
   - А то ты сразу не догадался! - возразил Сергей и  понизил  голос  до
доверительного:
   - Но я-то частное лицо.
 
19 
Москва 
 
   - Называйте меня Владимиром Николаевичем, - в  своей  обычной  манере
обратился к задержанному Эйдинов. - В этой комнате не принято говорить о
чести и  совести,  так  что  не  будем  нарушать  сложившиеся  традиции.
Вопросов к вам много, я задам несколько, а вы сами  выберете,  на  какой
вам легче отвечать. Так потихоньку доберемся и до сути.
   Полковник сложил руки на столе,  отложив  в  сторону  ручку,  которой
поигрывал во время вступительного слова.
   - У вас была потребность в  деньгах?  Вас  шантажировали?  Почему  вы
приняли  чье-то  предложение?  Кто  этот  человек?  Если   такового   не
существует, то что вами двигало, когда вы вступили в преступный  сговоре
полевым командиром Давлатовым?
   Заплетин начал отвечать сразу.
   - Потребности в деньгах у меня не было. 12 января этого года командир
роты майор Казначеев дал моему расчету задание: встретить в определенном
месте человека и переправить его в Грузию.
   - Он как-то мотивировал свой приказ?
   - Майор сказал, что этот человек входит  в  агентурную  сеть  ГРУ  на
Северном Кавказе.
   - Вы знаете его?
   - Да, я узнал его, видел несколько раз  по  телевизору.  Его  фамилия
Аширов, он эмиссар Республики Ичкерия в международных организациях: ООН,
ПАСЕ и других.
   - Вас не насторожил подобный факт?
   - Это политика, а мое дело выполнять приказы. Я подписывал  документы
о неразглашении секретов.
   - Хорошо. А, как бы это сказать... ропота среди бойцов вашего  отряда
не было? Сколько человек в вашем подчинении?
   - Чертова дюжина. Многие так нас и называют. Нет, особого  ропота  не
было. Об этом каждый думал, но  вслух  не  высказывал.  Позже  во  время
рейдов мы стали обсуждать эту  проблему.  А  вообще,  -  губы  Заплетина
тронула  легкая  улыбка,  -  между  бойцами  моего   расчета   сложилась
своеобразная манера общения.
   - И все же, что вы думали по поводу сомнительных  приказов  и  всего,
что было связано с ними?
   - Я размышлял над тем, что видел своими глазами.
   - Разумно. И что же вы наблюдали вокруг?
   -  То,  что  с   крупными   бандформированиями   борьба   практически
прекратилась, с  полевыми  командирами  велись  и  до  сих  пор  ведутся
переговоры. Если две-три крупные банды найдут между собой общий  язык  и
примут предложение новой администрации Чечни, им  разрешат  вернуться  в
селения. Остальное - дело МВД: проверять и перепроверять, на  ком  много
крови,  на  ком  поменьше.  Все  равно  через   месяц-два   Объединенная
группировка войск Министерства обороны перейдет  под  командование  МВД.
Что  касается  мелких  банд  численностью  до  пятидесяти  человек,   мы
выслеживали их и уничтожали.
   - Своими силами? - спросил Эйдинов.
   Заплетин промолчал.
   - В общем-то все это неплохо. Даже хорошо. А вы не пытались выяснить,
насколько велики полномочия Казначеева?
   - Однажды  попытался.  В  основном  мы  переправляли  клиентов  через
азербайджанскую границу, шли через Дагестан.  Реже  -  через  границу  с
Грузией. К середине марта мы переправили в общей сложности  два  десятка
человек. Некоторые из них скрывали свои лица под масками, другие -  нет.
То, что дело плохо и мы влипли всем расчетом, я понял после разговора  с
Казначеевым. Майор сказал что-то об общественности, которая  требует  от
российских военных действий - трупов боевиков и полевых  командиров.  Он
никогда так долго и пространно не говорил на подобные темы. А  закончил,
соответственно, приказом.
   На высоте 128,0 нас дожидались шесть арабов, хохол и два латыша,  все
наемники из лагеря Давлатова. Сам Индус  не  присутствовал,  он  оставил
своих боевиков, срок контракта которых истек. Они должны  были  получить
заработанные деньги в его диверсионном центре в  Азербайджане.  Наемники
знали, что мы проводники, но не догадывались о своей судьбе. У них  было
кое-какое оружие... Одним словом, мы уничтожили  их,  нашли  схрон,  где
Давлатов оставил энное количество фугасов, оружие, положили рядом трупы,
указали по радио точные координаты и сменили место.  Через  сорок  минут
налетели "Су-25", потом указанную высоту обработали "вертушки". За  ними
подоспели мотострелки и мы. Нашли то, что и должны  были  найти:  десять
трупов  боевиков,  склад  с  боеприпасами.  Позже  в  прессе   появились
сообщения о том, что в районе высоты сто двадцать восемь ноль  проведена
крупномасштабная  операция   по   уничтожению   бандитской   группировки
Давлатова.
   - Продолжайте.
   - Когда  в  откровенном  разговоре  с  Казначеевым  я  высказал  свои
сомнения по этому поводу, мне было приказ