к окну.  Звезды  уже  исчезли,
небо было бледным и пустым, и в тусклом свете луны Гаванский  залив  отливал
сталью. Марк начал одеваться, раздумывая над тем, что ему предстоит завтра.

Глава 5

   Еще не было восьми утра, когда Кобболд позвонил к нему в номер из кафе на
первом этаже гостиницы, и Марк, быстро одевшись, спустился вниз. Несмотря на
влажный гаванский климат Кобболд был в безупречном костюме из льняной ткани.
Он один сидел у стойки, а за столиком рядом уныло развалились, как скучающие
гориллы в зоологическом саду, два низколобых  мулата.  Телохранители,  понял
Марк. Он уселся на табурет рядом  с  Кобболдом,  и  тот  уставился  на  него
холодным взглядом.
   - Вот уж неожиданная встреча, - заметил он, и  в  его  голосе  прозвучало
раздражение.
   - Я звонил тебе раза два, - сказал Марк. - А вечером пришел поздно.
   - Знаю, - сказал Кобболд. - Если говорить честно, я  видел  тебя  в  "Эль
Бохио" Немного бутафорское, пожалуй, но тем не менее приятное заведение. Что
привело тебя в Гавану?
   - Недвижимость, которой интересуется наша компания.
   - На какой предмет?
   - Хотят открыть казино.
   - О господи, опять казино! - Лицо его стало суровым и недоверчивым.  -  А
при чем тут ты?
   - Спроси Тедди Маклина из внешнеторговой конторы, - ответил Марк.
   - Казино здесь отошли  в  прошлое.  Во  всяком  случае,  если  судить  по
нынешней обстановке.
   - Не я определяю политику нашей фирмы.
   За стойкой появился мрачный негр в гусарском доломане.
   - Кофе? - спросил Кобболд.
   - Давай.
   - Traigame dos  cafes  <Принеси  два  кофе  (исп.).>,  -  сказал  Кобболд
бармену, - С поджаренным хлебом? - обратился он к Марку.
   - Нет, только кофе.
   - Y un tostado para mi <И поджаренный хлеб для меня (исп.).>.
   Бармен ушел, и солнце, которое затаилось  в  ожидании  где-то  за  серыми
домами на другой стороне улицы, вдруг выбросило нестерпимо яркий луч света и
словно ударом меча прорезало пространство между ними. Кобболд хмуро молчал.
   - А где находится эта  твоя  недвижимость?  -  вдруг  спросил  он  резким
учительским тоном.
   - Авенида де Масео, два шесть четыре шесть шесть.  -  Марк  был  готов  к
любым вопросам.
   - Ты хочешь сказать, Малекон, набережная. Ее больше не называют Масео.  -
Он чуть просветлел, довольный, быть может, тем, что поставил Марка на место,
уличив его в некомпетентности. - Это здание числится у агентов в списках уже
много лет. Весь морской берег превратился в свалку. Там можно купить участок
за гроши. Сколько они просят сейчас?
   - Триста тысяч.
   - Триста тысяч? Значит, на сто тысяч меньше,  чем  в  прошлом  месяце,  А
через месяц ты сможешь купить этот дом за двести тысяч, если его  еще  будут
продавать. Если вообще что-то будут продавать. Позволь  мне  объяснить  тебе
кое-что, Ричардс. Если наша компания купит эту  недвижимость,  они  выбросят
деньги на ветер. Не понимаю только, зачем они прислали тебя, когда им стоило
лишь позвонить мне.
   - За этот дом просят намного меньше, чем за все, что здесь  было  куплено
до сих пор, - ответил Марк. - По-моему,  Дон  Винченте  отправил  сюда  меня
потому, что приобретение недвижимого имущества входит непосредственно в  мои
обязанности.
   Появился бармен с  кофе  и  поджаренным  хлебом,  они  почувствовали  его
настороженный взгляд.
   - Беда нашей фирмы в том, - сказал Кобболд, - что в каждом втором  случае
правая рука ее не ведает, что творит левая. Не раз, а десятки раз твердил  я
Дону Винченте: сейчас не время покупать недвижимость в Гаване. Ты ничего  не
смыслишь в политике, Ричардс, я знаю, но неужели никто не объяснил тебе, что
в этой стране происходит революция? Ты слышал стрельбу ночью?
   - Я видел  мальчишку,  которого  выбросили  из  полицейской  машины.  Ему
выкололи глаза.
   - Обычная  история,  -  заметил  Кобболд.  -  Traigame  mas  mantequilla!
<Принеси побольше масла (исп.).> - крикнул он вслед бармену. - Ночью,  около
трех часов, на улицах было целое сражение. Убито двадцать,  не  то  тридцать
студентов. Тем не менее постарайся понять:  эти  мальчики  -  я  говорю  про
студентов  -  одерживают  верх.  Правительству  конец.  Поэтому  нет  смысла
приобретать здесь  недвижимость.  Хочешь  делать  дело,  обращайся  к  новым
ребятам. Ибо то, что купишь сейчас, реквизируют. В том числе и  недвижимость
на Малеконе. А вот сторговаться с будущими властями -  дело  совсем  другое.
Тогда все условия останутся в силе. Вот  почему  я  считаю,  что  ты  просто
теряешь здесь время.
   Тихо покачиваясь, как утопленник на волнах, вошел какой-то набравшийся  с
утра алкоголик. Один из двух низколобых встал из-за стола  и,  взяв  его  за
руку, вытолкнул за дверь.
   - Откуда эти гориллы? - спросил Марк.
   - В таком месте никогда не знаешь, кто твои враги, - ответил Кобболд. - А
рисковать  глупо.  Эти  ребята  -  полицейские  при   исполнении   служебных
обязанностей. Скажи мне, где  еще  за  небольшие  деньги  местный  начальник
полиции обеспечит тебе охрану?
   - По-моему, здесь Сальваторе Спина, - вместо ответа сказал Марк. - А  что
он думает про будущее Кубы?
   - Мы с Сальваторе не встречаемся. У  нас  с  ним,  мягко  говоря,  разные
взгляды. Спина занимается наркотиками. Говорят, только за прошлый  месяц  он
заработал пять миллионов долларов. Еще я слышал, что из  них  почти  миллион
достался  здешнему  президенту.  Отсюда  следует,  что  Спина   поддерживает
президента, а президент -  Спину.  Но  как  только  к  власти  придет  новое
правительство, Спине придется убраться. А мы занимаемся  законным  бизнесом,
поэтому нас не тронут. Спина дает президенту заработать на наркотиках, а  мы
делаем добровольные взносы в боевую копилку  повстанцев.  И  почему  бы  нам
этого не делать? Тут ошибки быть не может.
   - Мне это представляется несколько рискованным.
   - Еще неделю-две. А через месяц на главном месте в  президентском  дворце
будет сидеть наш близкий друг.
   Кобболд  говорил,  время  от  времени  подкрепляя  свою   речь   мягкими,
пластичными движениями рук и выразительно поднимая брови,  как  некогда  его
отец-итальянец,  а  Марк  обдумывал   сложные   технические   проблемы   его
ликвидации.  Телохранители,  по-видимому,  не  дремали   и   были   способны
действовать решительно. Вошел еще один турист, менее пьяный на сей  раз,  но
явно одурелый от Гаваны, как и большинство приезжих. Бессмысленно  улыбаясь,
он размахивал купленным в лавке сувениров чучелом крокодила. В надежде найти
собеседников он направился было к ним, но телохранитель преградил ему  путь.
Куба - это страна, думал Марк,  где  техника  обороны  усовершенствована  до
такой степени, что способна  противостоять  любой  опасности.  В  процентном
отношении, как он выяснил, полицейских здесь было в шесть раз больше, чем  в
США. Он понимал, что ни один наемный убийца, сколько  ему  ни  пообещай,  не
возьмется за это дело, ибо надежды уйти живым почти нет.
   - Одного я не понимаю, - продолжал Кобболд, - при чем  тут  этот  Брэдли?
Помнишь, мы о нем говорили? Не могу отделаться от чувства, что он  стоит  за
Спиной. Но почему? Мне донесли, что на прошлой неделе он был в  Гаване.  Что
ты думаешь?
   - Про Брэдли? Ровным счетом ничего.
   - В нем есть что-то такое, от  чего  у  меня  холодеет  под  ложечкой,  -
признался Кобболд. - Между прочим, когда ты  только  приехал,  у  меня  тоже
возникло это чувство. Я не мог как следует понять, что ты делаешь в  Штатах.
Но с тех пор я разобрался в тебе и знаю, что ты парень стоящий. Я  не  очень
люблю  загадки.  Ладно,  забудем  про  наши  неприятности.  Долго  ты  здесь
пробудешь?
   - Постараюсь недолго, - ответил Марк. - Я должен посмотреть  это  здание,
оценить его и могу отправляться.
   - Чего спешить? Побудь здесь несколько дней.  Я  с  удовольствием  покажу
тебе кое-что такое, что может заинтересовать мужчину вроде тебя  и  чего  не
видят туристы. В этом городе есть много достойного внимания. Вот,  например,
эта гостиница. Можешь ты назвать хоть  одну  первоклассную  гостиницу,  где,
если спрашиваешь коридорного, нельзя ли найти женщину, тебе приводят десяток
на выбор? Где еще встретишь такое? И предлагают не  уличных  проституток,  а
по-настоящему интересных женщин.
   - Значит, тебе здесь нравится?
   - Очень. Я бы рекомендовал это заведение всем, кто не против черных. Если
надумаешь, попроси  привести  prieta.  Так  их  здесь  называют.  Это  более
вежливо, чем "черномазая". - Он рассмеялся так, будто у него был набит  рот.
- Ночью, как говорится, все кошки серы, Должен же быть какой-то выход, думал
Марк. Например, если у Кобболда есть машина, можно вызвать из  Палермо  того
специалиста, который заминировал машину во дворе дома Ла Барбера на  площади
Караччоло.
   - И чего здесь никогда не встретишь, - разглагольствовал Кобболд,  -  так
это гусиной кожи. Кожа у них такая шелковистая, какая редко бывает у  белых.
Я лично не считаю, что от черных дурно  пахнет,  хотя  я  в  этом  отношении
привередлив. Между прочим, извини за  любопытство,  что  это  за  лучезарное
создание было при тебе вчера? Это, конечно, не местное приобретение, а?
   - Она из нашего города и решила поехать со мной. Хочешь познакомиться?
   - Если у тебя нет на нее исключительных прав, - ответил Кобболд.
   - Отнюдь  нет.  По-моему,  ей  больше  хотелось  посмотреть  Гавану,  чем
провести время со мной.
   - Превосходно. С моих позиций, разумеется, - добавил Кобболд. - Почему бы
нам не поужинать сегодня втроем?  Может,  в  "Эль  Парадисо"?  Он  считается
лучшим клубом в мире.
   - Я спрошу ее.
   - Думаешь, она согласится?
   - А почему бы и нет? Я позвоню ей попозже и дам тебе знать.
   - Отлично. Давай договоримся так: если ты мне не звонишь - значит, все  в
порядке и я жду вас в холле в восемь вечера.
   Как только Кобболд слез с табурета, телохранители,  отодвинув  стулья,  с
двух сторон двинулись к нему.
   -  До  скорого,  -  кивнул  он  и,  повернувшись,  исчез  за   дверью   в
сопровождении мулатов.
   Пока, думал Марк, все идет по плану. Ему казалось невероятным, что  этому
человеку,  по-своему  проницательному,  чуткому,  умному  и   сильному,   не
передался по наследству  инстинкт  предков,  предупреждавший  о  приближении
смерти.

***

   Неподалеку от берега, где можно было любоваться заливом, но тем не  менее
на некотором расстоянии, чтобы не ощущать запаха  испражнений,  когда  ветер
дует с пляжа, стоял "Эль Парадисо", считавшийся самым шикарным ночным клубом
в мире. Обычно потолок в огромном круглом  здании,  увенчанном  диадемой  из
огней,  заменяло  открытое  небо,  во  с  помощью   знаменитого   механизма,
приводимого в движение  одним  поворотом  рубильника,  двадцать  две  тысячи
квадратных футов крыши бесшумно вставали на место, и на  смену  затуманенным
дождем  настоящим  звездам  являлся  небосвод  с  тысячью  еще  более  ярких
искусственных звезд, которые, совсем как  настоящие,  мигали  в  голубоватых
розетках из анодированного алюминия.
   Их провели к  угловому  столику,  который  Кобболд  заказал  заранее.  Он
устроился так, чтобы видеть все происходящее, а тот, кто пожелал  бы  с  ним
поговорить,  должен  был  сначала  пройти  мимо  облаченных  в   темно-синие
шелковистые костюмы телохранителей, которые, задумчиво  потягивая  коктейли,
сидели за соседним столиком.
   Присутствие Линды вызвало  разительную  перемену  в  манерах  и  даже  во
внешности  Кобболда.  Утром  в  "Севилье"  он   показался   Марку   каким-то
вульгарным, сейчас же держался с большим достоинством. Вся  чарующая  фальшь
столицы Кубы сосредоточилась  здесь,  чтобы  создать  вокруг  них  атмосферу
романтики.  С  бутафорских  тропических  деревьев,  к  ветвям  которых  были
прикреплены настоящие орхидеи,  свисали  пластмассовые  лианы,  а  хитроумно
запрятанные лампы заливали зал лунным светом.  В  "Эль  Парадисо"  все  было
отменным.  Еда   была   отличной,   обслуживание   быстрым,   а   шампанское
неразбавленным. Два джаз-оркестра  попеременно  играли  то  рок-н-ролл,  то,
оглушая присутствующих грохотом ударных инструментов, ритмы,  завезенные  из
африканских джунглей.
   С  Линдой  Кобболд  был  обворожителен  -  весь  внимание   и   уважение.
Чувствовалось, что ей он нравится, а он и не  скрывал  своего  увлечения.  В
"Эль Парадисо"  она  казалась  настоящей  красавицей:  великолепные  волосы,
отливающие  серебром  в  искусственном  лунном  свете,   по-детски   наивное
выражение лица; глаза, в которых не было  и  тени  раздумья;  и  безупречная
кожа, не испорченная ни единой складочкой или морщинкой.
   Чувствуя  себя  в  безопасности  в  своем  углу,  Кобболд  объяснил,  что
подвернул ногу и поэтому не может танцевать. Марк и Линда вышли на  середину
зала.
   - Ну, что скажешь? - спросил Марк.
   - Совсем недурно, - отозвалась она. - Лучше, чем я ожидала.
   - Эндрю - парень что надо. Я говорил, что он тебе понравится.
   - А что будет дальше?
   - Мне кажется, ты ему тоже нравишься.  Так  что  предоставим  действовать
природе. У меня как раз заболела голова. Когда мы поедем по домам, я попрошу
его высадить меня у "Севильи", а он пусть проводит тебя в твой отель.
   - А потом?
   - Потом?  Как  получится.  Мне  нужно,  чтобы  вы  почаще  встречались  в
ближайшие дни. Ты уж сама постарайся это устроить.
   - Я должна сразу лечь с ним?
   - Решай сама. Я позвоню утром. Хорошо бы он пригласил тебя куда-нибудь на
завтрашний вечер. А если захочет пригласить и послезавтра, еще лучше.
   - То есть чтобы он неотлучно был при мне?
   - Именно Хорошо бы, если бы вы все время были вместе.
   Мелодию сменил замысловатый латиноамериканский ритм, который приковал  их
к углу танцплощадки, и их тела разъединились, чтобы легче было держать ритм.
Сквозь сказочные джунгли "Эль Парадисо" Марку виден был постоянно обращенный
в их сторону маленький бледный овал липа Кобболда.
   - Пожалуйста, объясни мне, в чем дело, - попросила Линда.
   - Это связано с одной сделкой. Я должен быть по возможности в курсе того,
где он проводит время. Теперь, по крайней мере, я буду  знать,  когда  он  с
тобой.
   - Кошка спит, а мыши веселятся, да?
   - Вроде того.
   - А кто эти два кубинца при нем?
   - Его телохранители, - ответил он. -  В  стране  смута,  поэтому  полиция
обеспечивает охрану тех, кто приехал по важному делу.
   - Понятно, - сказала Линда. - А почему тебе не дали телохранителей?
   - Я не представляю для них интереса. Я всего лишь  покупатель  здания  на
набережной.
   - Что я должна сказать о себе, если он начнет меня расспрашивать?
   - Правду - по возможности. Не придумывай лишнего.
   - Что будет, если он узнает про наш сговор? - спросила она.
   - Беда, - ответил Марк. - Представить даже не могу, какие это повлечет за
собой неприятности.
   - Интересно, боюсь я тебя? - спросила она, И ответила:
   - Боюсь.
   - Бояться нечего, - сказал Марк. И тихо добавил:
   - Я знаю, ты выполнишь свои обязанности до конца. До самого конца.
   - Ты мне начинаешь нравиться все меньше и меньше, - сказала она.
   - Жаль. Потому что ты мне - все больше и больше.
   - Может, пойдем на место?
   - Когда кончится музыка, - ответил он. - И помни: Кобболд не сводит с нас
глаз. Не смотри на него. Успокойся и веди себя так, будто тебе на самом деле
страшно весело.
   Рано утром из своего номера Марк позвонил Линде.
   - Как дела?
   - Неплохо, - ответила она. - По-моему, во всяком  случае.  Я  только  что
проснулась.
   - Извини, что мне пришлось вчера уйти. У меня прямо  черные  мухи  летали
перед глазами. Приятный  мы  провели  вечер,  правда?  Я  знаю,  что  ты  не
пожалеешь о знакомстве с Эндрю Кобболдом. Как вы, поладили?
   - Вроде да, - ответила она. - Эндрю был очень мил.
   - А как сегодня? Какие-нибудь планы?
   - У меня для тебя новость. Мы вместе обедаем. А вечером, наверное, пойдем
в другое место со звездами в потолке. Доволен?
   - Да.
   - Я так и думала.
   - А завтра?
   - Представь себе, завтра мы едем па пикник на побережье.
   - Куда именно?
   - Мне не сказали.
   - Нам необходимо сегодня увидеться, - сказал Марк.
   - Пожалуйста. Во второй половине дня я почти все  время  буду  у  себя  в
номере.
   - Я приду к тебе часов в пять-шесть, - сказал он.  -  Обсудим  положение.
Может, успеем выпить рюмку-другую.

***

   По опыту Марк знал, что телефонные разговоры прослушиваются,  о  встречах
сообщается, а детали  предполагаемых  деловых  переговоров  проверяются.  От
придуманной истории нельзя отступать ни на  шаг,  поэтому  он  добросовестно
отправился в сопровождении агента по продаже недвижимости  на  Малекон.  Три
стоявших вплотную друг к другу строения  были  возведены  на  берегу  залива
миллионером, обезумевшим от доходов, которые приносил ему  сахар.  Это  были
жутковатые на вид и отвратительно размалеванные дворцы, предназначенные  для
веселья, но говорившие о маниакальном  страхе.  Марк  старательно  лазал  по
мраморным с позолотой лестницам, осматривал покои Синей Бороды, где жил  дух
обреченности, ходил по прогнившим полам и сквозь затуманенные солью  оконные
стекла разглядывал океан.
   Закончив подробный осмотр всех  помещений,  Марк  с  непроницаемым  лицом
попросил копии договоров о сдаче в аренду. Посольство снабдило  его  списком
оценщиков, но ни одного из них не решилось рекомендовать. "Все  подкуплены",
- сказал ему торговый атташе.
   Он позвонил к себе в контору в Солсбери и поговорил с Маклином,  ведавшим
внешнеторговыми сделками, предполагая, что их разговор подслушивают.
   - Оценку нужно произвести сейчас?
   - Поступай как знаешь, - ответил Маклин. - Если, по-твоему,  это  стоящее
дело.
   - Я разговаривал с Эндрю Кобболдом. Он не одобряет.
   - С Эндрю Кобболдом? А он чем там занят?
   - Какие-то дела с властями. Мне не полагается знать.
   - Мировой малый, этот Кобболд.
   - Один из лучших.
   - И ты говоришь, наша идея его не привлекает?
   - Он считает, что лучше подождать.
   - А если кто-нибудь другой ухватит этот кусок?
   - Эндрю говорит, что этого не случится. Он сказал, что  дом  продают  уже
давно. Тут вообще ситуация непростая. Может, и не стоило  нам  покупать  все
эти отели. По-моему, нужно выждать.
   - Ты там на месте, Марк. Тебе видней, что делать.
   - Тут есть кое-какие моменты, которые мне хотелось бы обсудить  с  тобой,
прежде чем мы на что-то решимся.
   - Тем не менее узнай их окончательную цену. Вреда от этого не будет.
   - А как насчет оценки?
   - Почему бы не провести? Сколько это стоит?
   - Здесь все делается уж больно медленно. Тогда  мне,  наверное,  придется
задержаться до четверга. Я тебе не нужен?
   - Пока ничего срочного. Приглядись, посмотри, нет ли там еще чего-нибудь.
   - Хорошо, погляжу.
   - И передай привет Эндрю, если увидишь его.
   - Обязательно.
   - Скажи, что я желаю ему успеха, чем бы он там ни занимался.

Глава 6

   Придя по адресу, который  дал  ему  Дон  Винченте,  Марк  оказался  перед
служебным помещением, занимавшим целый квартал  неподалеку  от  кладбища.  У
двери стоял на часах кубинский солдат,  а  второй  солдат  разгуливал  возле
стола при входе, где человек в штатском, которого Марк принял за американца,
спросил его о цели визита, поговорил с кем-то по телефону, а потом пропустил
Марка в лифт. На  пятом  этаже  третий  кубинский  солдат  проводил  его  по
коридору до кабинета, где его ждал Сальваторе Спина.
   - Удивлен, Ричардс?
   - Пожалуй, да, Дон Сальваторе.
   - А ведь глядя на твою рожу, сроду не  догадаешься,  что  ты  удивлен,  -
заметил Спина. - Тебе когда-нибудь говорили, что ты похож на сфинкса?
   Марк взял маленькую смуглую руку и склонился над  нею,  не  дотрагиваясь,
однако, губами. Спина постарел за то время,  что  они  не  виделись,  и  его
задубленная  солнцем  кожа,  ставшая  похожей  на  пергамент,  скоро  совсем
высохнет. Но зоркие, как у мартышки, глаза, разглядывавшие бесстрастное лицо
Марка, были все такие же живые.