о думала она, совершая кражу, -
а Сонечка еще называла меня честной и порядочной!"
   - Анализы хреновые, - интеллигентно намекнула Софья Викентьевна  на  свое
критическое состояние в очередное посещение.
   Она стояла у окна, грациозная и яркая в спортивном  костюме,  и,  положив
ступню в белоснежном носке на подоконник, делала ритмичные наклоны,  пытаясь
носом достать колено. Ей это удавалось. Соседки по  палате  в  меланхоличном
неодобрении наблюдали за этим ненужным, по их мнению, выпендрежем.
   - Анализы хреновые, - повторила Сонечка, приглашая Катю  сесть  на  стул.
Наверное, анализы были действительно  плохими,  так  как  прежде  культурная
Софья Викентьевна никогда не позволяла себе  таких  раскрепощенных  оборотов
речи. - Но я все равно не верю, что у меня креветка.
   - Что? - удивилась  Катя,  поднимая  голову  от  сумки,  из  которой  она
осторожно вынимала баночку с горячим супом.
   - Креветка. В смысле рак.
   - И я не верю, - вздохнула Катя. - Я ходила в  туристическую  фирму,  они
хотят перенести вашу поездку на 19 июня. Это подойдет?
   - Конечно, - оживилась Сонечка, - Италия, я  поеду  в  Италию!  Пойдем  в
коридор,  уединимся.   Катерина,   будь   добра,   найди   мне   самоучитель
итальянского, желательно с кассетой, и пошарь в квартире  у  Эндрю,  у  него
есть маленький плейер. Я круглосуточно буду слушать итальянский  язык.  Так,
сегодня 27 мая. Остается целых три недели. Как  ты  думаешь,  я  успею  хоть
немного научиться говорить?
   - Я бы научилась, - пожала плечами  Катерина,  -  у  меня  есть  учебник.
Ничего  сложного.  Грамматика  не  содержит  принципиальных  отличий,   как,
например, в немецком. Вопросы можно задавать с помощью интонации,  как  и  в
русском. Произношение легкое, артикулирование смещено вперед,  губы  сначала
сильно устают. Но если вы сумеете вызубрить двести-триста слов  и  если  вам
удастся заставить итальянцев  говорить  медленно  и  разборчиво,  думаю,  вы
сможете с ними общаться на элементарном уровне.
   - Здорово! - восхитилась Софья Викентьевна. - Неси учебник.  Италия  ждет
меня. Проклятые анализы, испортили мне сегодня с  утра  настроение.  Хорошо,
что ты пришла, Катенька! А что сегодня на обед?  Без  тебя  я  умерла  бы  с
голоду.
   Катя грустно улыбнулась, пододвинула Соне вилку и  стала  выкладывать  на
тарелки сумасшедше вкусную еду. Пришлось отворачивать нос в  сторону,  иначе
не удалось бы скрыть от Сонечки обильного слюноотделения.
 
*** 
 
   - Софья Викентьевна уже дома? - донеслось из-за двери.
   Катюша  незамедлительно  распахнула  дверь.  В  коридоре  стояла  молодая
симпатичная женщина.
   - Здравствуйте. А Софью Викентьевну уже выписали? - осведомилась она.
   - Нет, - ответила Катя. - Проходите, пожалуйста.
   - Вы ведь не родственница, - уточнила посетительница. - Я знаю,  у  Софьи
Викентьевны из родственников только внук в Германии.
   - А кто вы? - поинтересовалась Катя.
   - Должно быть, Софья Викентьевна рассказывала вам. Я из  фирмы  "Забота".
Мы договаривались с ней подписать контракт об опекунстве.
   Катя резко встала из кресла, в которое было уселась.
   - Садитесь, садитесь, - разрешила милая женщина, - что вы заволновались?
   - Но Софья Викентьевна не собиралась подписывать никакого контракта!
   - О, видите ли, ситуация ведь изменилась. Я навестила ее в больнице  пару
дней  назад.  К  сожалению,  диагноз  неутешительный,  и  Софья  Викентьевна
прекрасно осознает, что жить ей осталось совсем немного. Мы искренне  хотели
бы помочь.  Самые  дорогие  лекарства,  препараты,  консультации  у  платных
специалистов - с нашей помощью она сможет не ограничивать себя в  средствах.
Если понадобится - лечение на курортах  и  так  далее.  Кажется,  мне  почти
удалось убедить Софью Викентьевну, что мы желаем ей только добра. Но она все
еще колеблется, все еще боится, что мы из той породы  коммерсантов,  которые
заставляют  беззащитных  стариков  подписывать  договор,  а  потом   жестоко
расправляются с ними, присваивая себе  их  квартиры.  Поэтому  я  хотела  бы
попросить вас деликатно повлиять  на  Софью  Викентьевну,  поддержать  ее  в
желании сотрудничать с нами, в котором она все никак не может утвердиться.
   - Но она мне ничего не сказала про диагноз! - горячо возразила Катя. - Вы
ошибаетесь! Она вполне здорова, и ее скоро выпишут.
   - Ах, милая девочка, Софья Викентьевна просто не хотела вас расстраивать.
К сожалению, она обречена. Возможно, она и дальше ничего вам не  скажет,  вы
все-таки ей не родной человек, но  факт  остается  фактом.  Пусть  последние
несколько лет ее  жизни  не  будут  омрачены  безденежьем  и  невозможностью
реализовать свои тайные желания. Повлияйте на Софью Викентьевну, прошу вас.
   Симпатичная женщина, уверенно, как бусы на нитку,  нанизывающая  стройные
фразы одна на другую,  все  больше  и  больше  не  нравилась  Катерине.  Она
постаралась свернуть разговор:
   - Хорошо. Очевидно, вы правы. Хотя... У Софьи Викентьевны есть внук, вряд
ли он бросит бабушку в беде. Он богатый.
   - Ну что вы! - вскинулась женщина. - Внук! У него своя семья, он живет  в
другой стране. Одно дело посылать подарки к Рождеству, которые, раз  он  так
богат, ему ничего не стоят, и совсем другое -  принять  на  себя  заботы  об
умирающей  восьмидесятилетней  родственнице.  Это  не  только   материальные
расходы, но и тяжелый нравственный груз. А захочет ли сама Софья Викентьевна
обременять его своими проблемами? Вы подумали об этом?
   - Да, вы совершенно правы, - соврала Катерина. - Теперь  я  понимаю,  что
контракт подписать необходимо. Все равно квартира пропадет - пусть  хотя  бы
денег будет вволю, правда?
   Женщина засияла счастливой улыбкой.
   - Ну, мы еще увидимся! Да,  кстати,  если  Софья  Викентьевна  так  и  не
захочет раскрыть вам истинное  положение  вещей  насчет  своего  здоровья...
Может быть, тогда не надо признаваться, что вы в  курсе?  И  о  моем  визите
пусть она ничего не узнает, как вы считаете?
   - Думаю, я не буду показывать виду, что мне все известно, - кивнула Катя.
- Просто скажу, что предложение фирмы кажется мне очень выгодным, постараюсь
подтолкнуть ее к окончательному решению.
   - Прекрасно!
   "Вот зараза! - сказала про себя Катерина, закрывая  дверь  за  непрошеной
гостьей. - Пристала словно банный лист. Как же нам теперь отделаться от этих
доброжелательных гангстеров?"
   Катя  сидела  около  телефонного  аппарата,  держала  в  руке  трубку   и
сомневалась. Она хотела позвонить Кире  Васильевне,  с  которой  работала  в
страховой фирме "Шелтер".
   "А если она сделает вид, что уже  не  помнит  меня?  Эти  москвичи  такие
снобы, такие высокомерные. Но когда  меня  выгнали,  она  обещала  помочь  с
работой. Может быть, она уже забыла про свое обещание. Опять  превратится  в
бездушную фарфоровую ступку и отбреет  меня.  А  вдруг  она  не  против  мне
помочь? И тогда я об этом не узнаю, если не позвоню. Мне так нужна приличная
работа. Ну и ладно, если она холодно скажет: извини, Катерина, ничем не могу
тебя обрадовать, - я не умру. Зато буду знать, что  этот  маленький  шанс  я
использовала..."
   Катя набрала номер.
   - Здравствуйте, пригласите, пожалуйста, Киру Васильевну...
   - Катюша, это ты? - обрадовалась трубка. - Ну наконец-то!
   Кира Васильевна  совсем  не  собиралась  разыгрывать  из  себя  бездушную
ступку, она  искренне  обрадовалась  Катиному  звонку.  Катерина  облегченно
вздохнула.
   - Катя, почему же ты не позвонила раньше? Две недели назад был  необходим
менеджер в отдел рекламы и маркетинга банка "Виктория", у меня там  работает
подруга. Я бы тебя  рекомендовала.  Высокая  зарплата,  прекрасный  склочный
женский коллектив - никаких сексуально озабоченных мужчин, тебе бы это очень
подошло...
   - Но я ничего не понимаю в рекламе. И еще меньше в маркетинге!
   - Катя! Ну разве это важно! - укоризненно произнесла Кира  Васильевна.  -
Кого это интересует? Раз в неделю отвозила бы  готовые  тексты  в  рекламное
агентство. Название-то солидное, а должность самая обыкновенная.  Но  теперь
об этом поздно говорить. Я звонила по телефону, который был в  твоем  личном
деле, там никто не отвечал...
   - Это телефон моей тети, я у нее не живу...
   - И место конечно же уплыло. Но у меня на примете есть  еще  кое-что.  Ты
ведь владеешь немецким? Я знаю богатую семью,  они  хотят  дриллинг-партнера
для своего ребенка на лето. Будешь с ним говорить, говорить, говорить, чтобы
у него развивалась устная речь, и в тот же день будешь получать деньги.  Это
Очень удобно. Какого-нибудь профессора они приглашать не хотят -  ребенку  с
ним будет неинтересно, да и платить ему придется за  ученую  степень  в  три
раза больше, а ты молодая, веселая, общительная, будешь  обсуждать  с  дитем
молодежные  темы,  грамматику  зубрить  не  надо,  он  все  уже   знает,   и
сорок-пятьдесят тысяч в день тебе обеспечены.
   "Лучше пятьдесят, чем сорок", - подумала Катя. Кира Васильевна в телефоне
совсем не была похожа на Киру Васильевну в офисе. Катя представила, что  она
сидит сейчас на диване в махровом халате,  а  голова  у  нее  вся  мокрая  и
растрепанная после ванны, и  совсем  менеджер  персонала  не  похожа  на  ту
безукоризненную,  надменную  даму,  которую  Катерина  привыкла   видеть   в
"Шелтере".  Кира  Васильевна  безостановочно  тараторила,  была   весела   и
раскованна:
   - Завтра вторник? Да. О, уже кончается май! Весна пролетела, словно ее  и
не было, сижу весь  день  в  "Шелтере"...  Вот,  Катерина,  прямо  завтра  и
отправляйся. Запиши адрес. И еще.  Во-первых,  дочь  моей  хорошей  знакомой
учится на третьем курсе журфака МГУ. Ее зовут Дина. Она сейчас пишет  статью
для журнала "Маргарита" о сексуальных преследованиях и очень хотела бы взять
у тебя интервью.
   - О, "Маргарита"! - воскликнула Катя. - А сколько Дине лет?
   - Ей двадцать. Она всего на год старше тебя.
   Думаю, вам будет интересно пообщаться. Если ты не против, я дам  ей  твой
новый телефон.
   - Я не против!  -  согласилась  Катя.  -  Такая  молодая,  и  работает  в
"Маргарите"!
   - Да, журнал шикарный. И очень дорогой. Во-вторых, ты  не  забыла  повара
Владислава, который кормил нас в кафе напротив "Шелтера"? Он приходил сюда и
тоже  спрашивал,  где  тебя  искать.  Катерина,   ты   пользуешься   бешеной
популярностью.  Запиши,  пожалуйста,  его  телефон,  он  очень  просил   ему
позвонить. В-третьих, Леонид Кочетков тоже давно  и  напряженно  тебя  ищет.
Тебе не будет неприятно с ним встретиться?
   - Конечно  нет!  -  закивала  Катерина.  Оказывается,  она  нужна  такому
количеству людей и не подозревает об этом! Ушла в подполье,  отсиживается  у
Сонечки.
   - Ну вот и все, Катя. Кажется, я ни о чем не  забыла.  А  где  ты  сейчас
живешь? Снова снимаешь квартиру?
   - У одной хорошей знакомой.
   - Давай я запишу и адрес. Вдруг телефон не  будет  работать,  а  я  снова
найду тебе хорошее место.  Не  волнуйся,  я,  конечно,  не  рассекречу  твои
координаты без твоего ведома. Девушке,  которую  преследует  такое  огромное
количество  воздыхателей,  надо  иметь  укромную  норку,  чтобы  спрятаться.
Кстати, Виктор Сергеевич, наш  любвеобильный  шеф,  сразу  же  после  твоего
увольнения устроил конкурс, выбрал себе  красивую  и  наглую  девицу,  и  на
работу они теперь ходят  вместе.  Но  я  думаю,  время  ее  фаворитства  уже
истекает:  Виктор  Сергеевич  пару  раз  бросил  мне   раздраженно   бумаги,
перепечатанные этой красоткой, и спросил, почему она такая тупая. Откуда  же
я знаю? Надо было выбирать секретаршу не по ногам, а по мозгам.
   - Кира Васильевна, я так вам благодарна! Я целый  месяц  не  могла  найти
работу!
   - Ну, репетиторство тоже не бог весть что, однако у тебя будут деньги.  А
потом, возможно, подвернется что-нибудь получше. Я тебе позвоню.
   - Спасибо! Спасибо, Кира Васильевна! - прокричала Катя в трубку.
   - Ничего, - сдержанно ответила  женщина.  -  Ты  хорошая  девочка.  Можно
сказать, уникальная. Береги себя, Катерина. Береги те богатства,  которые  в
тебе  от  природы.  Не  хочу,  чтобы  ты  испортилась   и   превратилась   в
заурядность...
   Катя положила трубку и подошла к зеркалу. "Вот уже второй человек говорит
мне про богатство. А что во мне такого? Симпатичная, да. Но есть во сто  раз
красивее. Как хорошо, что я позвонила! Столько новостей.  Значит,  Катерина,
если у тебя есть хоть самый малюсенький шанс, надо использовать и его,  надо
цепляться за любую возможность. Завтра отправляюсь репетиторствовать. Может,
надо взять какие-нибудь картинки для ребенка или  игрушки?  Чтобы  построить
диалог. Нет, они богатые, у них и так игрушек завались. Буду ориентироваться
на месте. Надо освежить немецкий. Да. Почему же  Софья  Викентьевна  и  Кира
Васильевна считают меня такой хорошей?"
   Катерина почувствовала,  словно  кто-то  протянул  по  ее  ноге  песцовый
воротник. Она нагнулась, подняла Джима, который с благодарностью приник к ее
груди. "Ты самая, самая, самая хорошая! - слышалось в его урчании.  -  Самая
красивая, чудесная, любимая!"
 
*** 
 
   На следующий же день, предварительно созвонившись с  богатыми  родителями
ребенка, Катерина в два часа дня отправилась на работу. Солнце сияло, и Катя
проваливалась каблуками красных туфель в  размякший  асфальт.  На  ней  были
белая шелковая рубашка и юбка  от  красного  костюма,  подаренного  когда-то
Андреем. Юбку пришлось капитально ушить на "Зингере" Софьи Викентьевны,  так
как месяц сдержанного рациона сделал свое  дело:  Катерина  была  изящна  до
невозможности.  На  нее  оглядывались.  А  некоторые  особенно  несдержанные
мужчины призывно цокали языком. Но Катя не обращала на это внимания. Сегодня
она должна была заработать по крайней мере сорок тысяч рублей,  и  мысль  об
этом согревала ее сильнее жаркого майского солнца.
   Какая роскошь - тихий уголок в центре Москвы. Но  владельцы  трехэтажного
особняка все-таки нашли для себя тенистое укромное местечко в  самом  сердце
города. Несколько сверкающих иномарок, как смирные лошадки в конюшне, стояли
на  вылизанной  площадке  перед  домом,  уткнувшись  носом   в   декоративно
подстриженные кусты.  Между  массивной  старинной  дверью  входа  и  хрупкой
Катериной вырос огромный молодой человек с пристальным, изучающим взглядом и
рацией в руке. Монументальный парнишка вопросительно смотрел на Катю  сверху
вниз, и она почувствовала, что ее просветили рентгеном  на  предмет  наличия
автомата или бомбы.
   - Катерина Антонова,  -  отрекомендовалась  Катя.  -  Я  буду  заниматься
немецким языком с Сашей.
   Молодой человек снисходительно кивнул, что-то буркнул в рацию,  массивная
дверь издала тихий щелчок, и Катерина была впущена в дом.
   Горничная,  точь-в-точь  из   бразильского   телесериала   -   улыбчивая,
услужливая, в белоснежном переднике и наколке  в  волосах,  повела  Катю  на
второй этаж. Интерьер, блиставший  разнузданной  роскошью,  не  произвел  на
репетиторшу  ожидаемого  эффекта:  она  почему-то  с  гордостью  и   грустью
вспомнила Олега и его квартиру. Он  тоже  мог  бы  отстроить  себе  подобный
особняк и  нашпиговать  дом  антикварной  мебелью  и  бесценными  картинами.
Владельцы  этого  дома,   очевидно,   испытывали   необходимость   ежедневно
доказывать себе и окружающим,  что  они  очень,  очень  богаты.  Олег  этого
чувства не испытывал.
   Катерина заметила несколько явных диссонансов  во  внутреннем  дизайне  -
наверное,  хозяйка   безапелляционно   поправила   работу   профессиональных
оформителей и внесла коррективы, руководствуясь  своим  безупречным  вкусом:
парочка вульгарных статуэток нагло и вызывающе  соседствовала  с  уникальной
вазой  баккара  на  полированном  комоде  из  красного  дерева,  а  турецкий
ширпотребный тюль визжал от восторга, сумев примоститься  на  окне  рядом  с
драгоценными бархатными портьерами ручной вышивки.
   С удовольствием отметив мысленно эти  промахи,  Катя  почувствовала  себя
более уверенно и прониклась некоторым чувством снисхождения  к  богатым,  но
лишенным ощущения прекрасного хозяевам дома. А что ей оставалось  делать?  У
нее в сумочке лежала одинокая тысяча - на обратную  дорогу.  Снисходительное
презрение -  только  этим  она  могла  оградить  свое  самолюбие  от  людей,
владеющих огромным богатством,  чтобы  не  чувствовать  себя  рядом  с  ними
униженной и закомплексованной.
   Горничная провела ее в комнату на втором  этаже  и  бросила  на  произвол
судьбы. И тут Катерину ожидал сюрприз. Она едва не рассмеялась,  представив,
что могла бы захватить с собой плюшевого медвежонка или книжку с картинками:
на диване сидел длинный подросток, в одной руке он держал бокал  с  каким-то
напитком, другой обнимал ярко накрашенную девицу.
   - А вот и педагог! - восторженно закричал парень, подскакивая на  диване.
- Родители молодцы! Какого подобрали мне репетитора!
   Александр,  ребенок,  нуждавшийся  в   дриллинг-партнере,   бросил   свою
компаньонку и устремился к Катерине с распростертыми объятиями. Он  не  стал
терять времени  даром,  а  сразу  перешел  на  немецкий  язык.  Катерине  не
понадобилось и пяти минут, чтобы уяснить себе - ребенок  знает  язык  в  два
раза  лучше  ее.  Естественно,  Саша  изучал  его  целый  год  в  Мюнхенской
интернациональной лингвистической школе, а Катерина - по самоучителю.
   - Ну вы, полиглоты, - заныла с дивана брошенная девица,  вытягивая  двумя
пальцами изо рта розовую от губной помады жвачку, -  говорите  по-русски!  Я
ничего не понимаю!
   - Катя, знакомься, это Мадлен, моя подруга.
   Мадлен  моргнула   наклеенными   ресницами,   забавно   вытянула   вперед
люминесцентно-малиновые надутые губки и похлопала по дивану рядом с собой.
   - Садись, Катерина. Налить тебе чего-нибудь?  Мы  пьем  в  данный  момент
"Метаксу".
   Мадлен была в обтягивающей сиреневой кофточке с  американской  проймой  и
белой юбке - такой маленькой и узкой, что в ней можно  было  сидеть,  только
закинув ногу на ногу. Тщательно дозированная одежда не  скрывала  ни  одного
преимущества девушки: идеально круглая  грудь  без  лифчика  была  облеплена
тонким сиреневым трикотажем, а юбочка, даже увеличившись вдвое, не смогла бы
скрыть красивых стройных ног. Но с головой и лицом Мадлен  творилось  что-то
невообразимое.  Волосы  лохматились  дыбом  от  начеса  и  лака,  по   щекам
расползались бордовые пятна румян, словно от приступа гипертонии.
   - Нет, спасибо, я не пью, - отказалась Катя. Она  подумала,  что  Мадлен,
если окатить ее из шланга, окажется очень хорошенькой. Мадлен, видимо,  тоже
высоко оценила внешние данные гостьи.
   - Это у тебя свои ресницы? - спросила она.  -  Какие  длинные.  Какой  ты
пользуешься тушью? "Макс  Фактор"?  "Палома  Пикассо"?  "Волюмиссим"?  "2000
калори"?
   - Ну вот, пошла женская дребедень! Мадленка, не забывай, Катю  пригласили
для меня, а не для тебя! - внедрился в диалог оставленный Саша.  -  Девочки,
раз мы так удачно все здесь подобрались, давайте подумаем, чем нам заняться.
   - Катя, хоть пепси выпей! - предложила гостеприимная Мадлен. -  Какая  ты
скромная! Да, Сашуля, мне надо уходить. У меня дела.
   - О! - разочарованно ответил Саша.
   И я тоже, - встрепенулась Катя. - К сожалению, должна  признать,  что  не
могу конкурировать с тобой в знании  немецкого.  И  поэтому  не  имею  права
претендовать на это место. Передай мои извинения родителям, Саша, если  тебе
не трудно.
   - О!!! - еще более разочарованно застонал Александр. - Девочки, ну почему
же вы меня бросаете?! Вы такие хорошие, а мне так скучно.
   - Ничего, не умрешь, - успокоила Мадлен. - Книжку почитай. Катя, идем.
   Саша проводил предательниц убитым взглядом и насупленно вздохнул. Девушки
спустились на первый этаж.
   - Стойте, -  раздался  сверху  вопль,  когда  горничная  открывала  перед
Катериной и Мадлен тяжелую дверь.
   По лестнице скатился Саша.
   - Вот, держи! - Он впихнул в ладонь Катерины десятидолларовую