зываться  ею,  если
официально зарегистрирую свои отношения с Леонидом.
   - И что же ты будешь делать потом?
   - Я выйду замуж за иностранного миллионера  и  буду  продолжать  жизнь  в
цивилизованной стране.
   - Уедешь?! - изумилась Катя.
   - Конечно. Я все продумала. Лет до тридцати  еще  можно  повеселиться,  а
потом беру на абордаж добропорядочного  европейца,  и  адью.  Перестаю  быть
содержанкой, становлюсь замужней  дамой  с  выводком  хорошеньких  писклявых
цыплят.
   - Уедешь в чужую страну, - печально заключила Катя.
   - Да, в чужую. Где армия наемна, а  граждане  законопослушны.  Нельзя  же
рожать детей на  территории  государства,  которое  через  восемнадцать  лет
отберет у тебя сына и отправит его умирать в очередную  Чечню  или  позволит
какому-нибудь  грязному  мужику,   уверенному   в   своей   безнаказанности,
изнасиловать в темном подъезде  твою  дочь.  Нельзя  разбрасываться  будущим
потомством. Как видишь, я думаю даже не  о  себе,  а  о  безопасности  своих
детей.
   - Ты расчетливая полька. Ну и убирайся в свою Польшу!
   Орыся рассмеялась:
   - Ну, мы хотя бы отвлеклись от твоих проблем, и ты немного пришла в себя.
В Польшу я тоже не поеду. Цивилизация - вот что меня манит.
   Катя задумчиво посмотрела на сандвичи и пододвинула к себе поднос.
   - И еще,  -  продолжала  Орыся,  -  в  моей  жизни  было  немного  больше
возлюбленных, чем у тебя. А как известно, "нам  что  ни  мужчина,  то  новая
морщина". Позволь совет. Учись переводить  мужчин  в  категорию  "пройденный
этап". Не зацикливайся. Был Олег в твоей жизни - хорошо. Но другой будет еще
лучше.  Теперь  ты  свободна,  и  впереди  -  новые  приключения.  Жизнь   -
шампанское. Пей и наслаждайся. С твоей-то внешностью ты быстро узнаешь,  что
Олегом Кирилловичем не заканчивается список  мужчин,  достойных  внимания  и
жаждущих  твоей  благосклонности.  Новый  бутерброд?  А   ты,   оказывается,
прожорливая крошка!
   Катя сидела в экспресс-кафе и увлеченно читала статью на английском языке
о сексуальном преследовании.
   Окончательно плененный ее красотой,  Владислав  обслуживал  Катерину  как
личный официант, пританцовывая вокруг ее столика и меняя тарелки.
   В конце  статьи,  которую  принесла  Орыся  с  целью  создать  противовес
грядущим домогательствам Виктора Сергеевича, давалось несколько практических
советов...
   ...Виктор Сергеевич нажал кнопку и попросил в  микрофон:  "Катюша,  кофе,
пожалуйста!" Через секунду в дверях возникла Катя  с  маленьким  подносом  в
руках. Из чашки поднимался пар. Президент оторвал  глаза  от  бумаг,  поймал
взглядом приближающиеся коленки и добрых десять секунд  любовался  зрелищем.
Когда поднос начал плавно  снижаться,  Виктор  Сергеевич  покровительственно
разместил большую ладонь на  Катином  бедре  и  слегка  похлопал.  В  то  же
мгновение сервизная чашечка подпрыгнула,  и  горячая  жидкость  выплеснулась
прямо на упитанную ногу шефа,  плотно  обтянутую  тканью  дорогого  костюма.
Виктор Сергеевич взревел, Катерина в  ужасе  прижала  руки  к  лицу,  поднос
сделал в воздухе сальто и с металлическим звоном скатился на пол.
   - Виктор Сергеевич,  -  закричала  лицемерная  Катерина,  -  простите!  Я
нечаянно!!! Я испортила вам костюм!
   - Костюм! - заорал в ответ разъяренный босс. - Два сантиметра левее, и ты
навсегда лишила бы меня детородной функции!
   - Как хорошо, что не попало на документы! - воскликнула Катя.  -  Давайте
брюки, я все ототру и поглажу. В комнате гигиены есть утюг.
   - Щас, разбежалась! - зло ответил Виктор Сергеевич,  охлаждая  ошпаренный
окорочок взмахами ладони. - А я тут буду сидеть в  трусах.  И  с  волосатыми
ногами. Иди, иди, глаза бы мои тебя не видели!
   Едва сдерживая смех, жестокосердная Катя быстро направилась  к  двери.  В
приемной она села за стол, закрыла  лицо  руками  и  разразилась  сдавленным
хохотом. Через секунду дверь приоткрылась, из кабинета  начальника  вылетели
президентские брюки, следом появилась голова Виктора Сергеевича.
   - Давай, только быстро! - прошипел он. - И  в  кого  ты  такая  неуклюжая
уродилась?
   Катя отпаривала брюки и тихо удивлялась. В статье ничего не было  сказано
про то, что потом  придется  спасать  испорченные  штаны.  Или  американской
журналистке и в голову не пришло, что ошпаренный босс  может  вручить  своей
секретарше  такую,  почти  интимную,  деталь  туалета  и  отправить  девушку
застирывать  кофейное  пятно?  "Но  все  равно  достаточно   эффективно,   -
размышляла Катерина. - Теперь он вряд ли попытается шлепать  меня,  когда  я
держу в руках поднос. А если я окажусь без подноса?"
   Леня Кочетков заскочил в кабинет главы фирмы.  Друг  Виктор  стоял  возле
окна. Сверху он, как обычно, был одет в  элегантный  двубортный  пиджак,  но
нижнюю часть тела  пытался  задрапировать  наподобие  римской  тоги  тюлевой
занавесью. Получалось  что-то  вроде  кружевной  мини-юбки,  из-под  которой
выглядывали могучие волосатые колени.
   Леонид окинул партнера оценивающим взглядом и одобрительно хмыкнул:
   - А тебе идет. Правда здорово.
 
*** 
 
   - Каким подлым характером надо обладать, чтобы заставить нас  работать  в
субботу! - возмущалась Орыся. - И суббота ведь не  простая,  а  праздничная!
Старый Новый год! Но ничего, мы свое возьмем. Завтра, Катя, сразу  же  после
работы идем в ресторан.
   - Втроем. У тебя есть вечернее платье?
   - У меня нет вечернего платья,
   - Когда уходила от Олега, шмотки нужно было забрать с собой!
   - Орыся! Перестань!
   - Особенно норковую шубу. Эта твоя,  из  кусочков,  конечно,  ничего,  но
бедновата. Женщине необходимы любовь, красивые тряпки и подруга для сплетен.
Из этого арсенала у  тебя  только  подруга.  Хорошо,  наденешь  мое  платье.
Захвачу завтра на работу.
   - А что, Леонид решил пригласить нас обеих?
   - О, он патологически тщеславен. Представь, появляется  Леня  Кочетков  в
ресторанном зале, по левую руку от него - синеглазая брюнетка, по  правую  -
яркая блондинка. Эффектно. Он вынашивал эту идею с того самого момента,  как
мы с тобой познакомились.
   ...В субботу, в конце  неполного  рабочего  дня,  девушки  повесили  свои
деловые костюмы в шкафы и облачились в вечерние платья.  Голые  плечи  сияли
белизной, побрякушки на шее и в ушах исполняли роль бриллиантов, волосы были
собраны наверх и умело растрепаны. Леня подогнал машину со стоянки к  самому
подъезду фирмы, но в последний момент божественную троицу засек  на  крыльце
Виктор Сергеевич.
   - Ну ничего себе! - возмутился он. - Леня, ты собака!
   Леонид рванул на крыльцо, подхватил обеих девчонок за талии и  поволок  в
автомобиль, словно драгоценную добычу.
   - Куда ты их тащишь? Оставь  мне  хотя  бы  одну!  Катя,  ты  великолепна
сегодня!
   - Извините, Виктор Сергеевич, - смутилась Катерина, - но мы  договорились
все вместе поехать в ресторан, нас пригласил...
   - Молчи, - зашипела Орыся, - теперь он не отвяжется.
   - Чудесненько,  -  нежно  промяукал  Виктор  Сергеевич,  ощупывая  жадным
взглядом  Катюшу,  которая  куталась  в  меховой  воротник   и   нетерпеливо
постукивала каблучком атласной туфли, - конец рабочей недели  именно  так  и
надо отмечать. У вас не хватает одного мальчика! Я с вами.
   - Нет! - нервно закричал Леонид. - Нет, - твердо повторил  он.  -  У  нас
столик на троих. Девушки, вы простудитесь, быстро в машину.
   - Извините, Виктор Сергеевич, - кротко сказала Орыся, потупив серый  взор
и  осторожно  обходя  монументальную  фигуру  президента,  -  желаю  приятно
провести жалкие остатки уик-энда.
   Она села за руль. Дверцы автомобиля хлопнули, и Виктор Сергеевич  остался
стоять на крыльце в полном одиночестве.
   - Наглые предатели! - крикнул он вдогонку. -  Премии  в  этом  месяце  не
ждите!
   Орыся посигналила ему фарами, а  Леонид  склонил  голову  и  отдал  рукой
салют.
 
*** 
 
   - Еле оторвались, - сказала Орыся. - Вот привязался!
   -  Ничего  себе,  в  субботу  работаем,  а  он  еще  выступает!  Что,  мы
действительно останемся без премии? - спросила Катя.
   - Не беспокойся, я выпишу вам персональную надбавку, - заверил Леонид.  -
Кстати, девочки, определитесь, кто из вас ограничится фужером шампанского  и
повезет нас обратно домой.
   - Катерина! - воскликнула Орыся. - Она совсем не пьет. А я буду пить - не
менее двух бутылок.
   - А если я разобью машину? - заволновалась Катя.
   - Леня купит новую.
   - Леонид, почему ты сам никогда не ведешь? Леонид нерешительно  кашлянул,
но ничего не ответил.
   - Он постоянно забывает дома права, -  выручила  его  Орыся.  -  Мне  все
приходится делать самой.
   - Постойте, - снова  воскликнула  Катерина,  -  куда  мы  едем?  В  какой
ресторан вы меня везете?
   - В "Анну".
   - В "Анну"?!
   Леонид и Орыся удивленно переглянулись.
   - Чем тебя так пугает "Анна"? Можно подумать, что  в  этом  ресторане  на
прошлой неделе случилась мафиозная разборка и подъехавшие  "скорые"  собрали
богатый урожай в виде сорока восьми трупов! - сказала  Орыся.  -  Прекрасный
ресторанчик,  спокойный,  уютный.  Мы  всегда  там  развлекаемся.  Леня,  ты
действительно заказал столик на троих?
   - Ничего я не заказывал. Там обычно свободно. Сказал  просто  так,  чтобы
отвязаться от Витьки.
   - Если бы я знала, что это "Анна", я бы не поехала!
   - Идиосинкразия? Ты там чем-нибудь отравилась? Неприятные воспоминания? -
предположила Орыся.
   - Слишком приятные воспоминания. И поэтому очень грустно вновь  оказаться
там.
   Но в этот вечер ресторан "Анна" был заполнен до  отказа.  Народ  справлял
старый Новый год. Леонид побывал на вершине блаженства, так как вся  публика
заметила  его  эффектное  появление  в  обнимку   с   двумя   ослепительными
красотками.  Для  них  с  трудом  нашли  место  в  самом  углу  зала.  Очень
приветливый официант сразу же принес бутылку шампанского "в честь праздника,
за счет ресторана".
   - Сегодня у нас необычно много посетителей, - как  бы  извиняясь,  сказал
он. - Надеюсь, это не помешает вам насладиться вечером.
   - Катерина, встряхнись, - сказала Орыся, нагибаясь к уху  подруги.  -  Не
улетай  на  крыльях  нежных  воспоминаний,  оставайся  с   нами.   Повторяй:
"пройденный этап"!
   - Да, - очнулась Катя. - Ты права. Пройденный этап. Буду веселиться.
   И они повеселились от души. Меню было  отличным,  на  десерт  -  торт  со
свежей черешней. Леонид танцевал танго поочередно с Орысей и Катериной,  его
энергии хватало также и на дам из-за соседних  столиков.  От  шампанского  у
девушек кружилась голова, несколько раз они выскакивали на улицу поиграть  в
снежки.
   Около двух часов ночи они вышли из ресторана и в нерешительности  застыли
около автомобиля.  Все  трое  тупо  осматривали  машину,  словно  видели  ее
впервые.
   Девочки не могли стоять ровно, они подпирали с обоих боков Леонида, а  он
тяжело висел на их плечах.
   - Главный вопрос. Кто будет вести? - с трудом выговорил Леонид.  -  Вести
иль не вести, вот в чем вопрос.
   - Катерина пьяная в стельку, -  скептически  заметила  Орыся.  -  Значит,
снова я.
   Они еще немного постояли.
   - Поедем тихонечко. Ти-хо-неч-ко. И  не  по  проспекту,  а  партизанскими
тропами, с выключенными фарами... - вымолвил Леня и бессильно уронил  голову
на грудь.
   - Тропы - это  стилистические  средства  языка,  -  заплетающимся  языком
произнесла Катя, - синекдоха, эпифора...
   - Угу, - кивнула Орыся, - а  еще  -  тропы.  По  ним  партизаны  ходят  с
автоматами. На цыпочках. - Она глупо хихикнула и качнулась. -  Я  сажусь  за
руль!
   Через  четыре  километра,  на  которых  Орыся  выжимала   из   автомобиля
максимально  возможную  скорость  ("Отстаньте  от  меня!!  -  кричала   она,
нетерпеливо дергая плечом. - Я еду очень тихо, отвяжитесь!!"), их  остановил
гаишник.
   Орыся дала задний ход, едва не придавила доблестного постового, вышла  из
автомобиля, стекла  которого  запотели  до  нулевой  видимости,  прекрасная,
растрепанная, в шубе нараспашку,  в  декольтированном  платье  и  сверкающих
поддельных бриллиантах, прислонилась к боку "вольво"  и  застыла  с  пьяной,
счастливой улыбкой  на  губах.  Гаишник  заглянул  внутрь,  увидел  Леонида,
обхватившего голову руками и с горестным  мычанием  пытающегося  пробить  ею
бардачок, и Катерину на заднем сиденье - тоже полуголую и в мехах.
   - Только не надо совершать необдуманных поступков, командир!  -  застонал
Леня. - Мы просто справляли Новый год! Посмотри, какие девочки!  Пойми  меня
правильно, друг!
   Гаишник открыл заднюю дверцу и впихнул туда улыбающуюся Орысю. А сам  сел
за руль.
   - Какой хороший милиционер нам попался, - говорила Катерина, облаченная в
Орысину пижаму, лежа на Орысиной кровати. - Довез нас до дому и даже  штрафа
не взял! Как сладко засыпать после шампанского...
   - Наивная ты, Катя! Видела бы, какую пачку денег сунул  ему  Ленька!  Вот
так все доллары и разлетаются по чужим  карманам...  -  пробормотала  Орыся,
засыпая.
 
*** 
 
   Андрей Пряжников справлял старый  Новый  год  с  соседкой  по  лестничной
площадке Софьей Викентьевной.
   Софье Викентьевне было 79 лет. Она сидела за праздничным  столом  в  алом
мохеровом свитере.  Оттенок  губной  помады  идеально  соответствовал  цвету
пряжи, глаза были слегка подведены перламутровым карандашом  "Эсте  Лаудер".
Софья Викентьевна болтала в воздухе ногой,  а  в  руке  держала  хрустальный
фужер с шампанским. В телевизоре мальчик с монгольскими скулами  и  в  ярком
пиджаке выводил с хрипотцой: "Не верь мне, милая, не верь...", и плечи Софьи
Викентьевны двигались в такт мелодии.  Ей  с  трудом  удавалось  усидеть  на
месте.
   В этом году Софье Викентьевне исполнялось восемьдесят,  но  ей  постоянно
приходилось напоминать себе об этом. Резво взобравшись на  табуретку,  чтобы
открыть форточку, она мысленно укоряла себя:  "Сонечка,  ты  непозволительно
шустра. До неприличия!" - но ничего не могла с собой поделать.  В  ней  было
заложено энергии, здоровья и оптимизма на пятерых, и Софья Викентьевна часто
думала о тех несчастных которые не  получили  своей  доли  жизнелюбия:  если
природа израсходовала на Сонечку пятикратную норму, то кому-то не  досталось
ничего. Пусть лицо напоминало гофрированную бумагу, а  волосы  стали  совсем
седыми - душа упорно рвалась в ночные клубы, дискотеки, на лыжню.
   - Андрюша, когда мы будем танцевать?
   - У меня не то настроение, Софья Викентьевна.
   - Не для танцев.
   - Жаль. А я просто не могу удержаться. Какая хорошая музыка, но  я  опять
забыла название этой группы! Склероз!
   - "Ту-анлимитед", - грустно подсказал Андрей.
   - Точно! Прекрасная танцевальная музыка.
   Андрею действительно было не до танцев. Прошло две недели, как  полковник
Скворцов вручил ему комплект трупов и мифического маньяка-убийцу, а  он  еще
ни на йоту не  приблизился  к  разгадке.  Он  начинал  сомневаться  в  своей
компетентности, хотя за плечами было  четыре  откровенно  безнадежных  дела,
раскрытых благодаря феноменальной везучести детектива  и  его  оригинальному
взгляду на вещи. Теперь Андрей зашел в тупик, а  бездействие  означало,  что
скоро может появиться новая жертва. Ждать, пока убийца ошибется?  Но  ошибка
маньяка, равно как и его удача означали одно - смерть очередной женщины.
   Почему-то Андрею не давал покоя один факт -  две  из  трех  девушек  были
рыжеволосы. Их волосы были не каштановыми и не русыми с рыжеватым  оттенком,
а огненными, и это было необычно. Но третья жертва, продавщица  из  магазина
"Изабель", была брюнетка. По какому же принципу он  выбирает  жертв?  Или  у
него вообще нет никакого принципа?..
   - Как она хороша, - щебетала тем временем Софья Викентьевна, накладывая в
тарелку горку "Зимнего" салата. - И правильно, что она изменила цвет  волос.
- На экране телевизора энергично извивалась  около  микрофона  певица.  Тоже
рыжая! - Мои волосы Андрюша, знаете ли, раньше были  прямо-таки  пламенными.
Множество непослушных завитков, грива, водопад. Мужчины  сходили  с  ума.  А
когда я еще надевала ярко-красный костюм! О, этот ярко-красный костюм! Отбоя
от поклонников не было. Мужчины чутко реагируют на красный цвет  -  это  как
призыв, как флаг, зовущий на баррикады сексуальных боев. Обожаю этот цвет до
сих пор, не подумайте, что я революционерка...
   Андрей поднялся. Ему в голову пришла какая-то мысль.
   - Извините, нужно срочно позвонить.
   Он взял телефонный аппарат и отправился с ним в другую комнату.
   - Здравствуйте, Элеонора Максимовна.  Извините  за  поздний  звонок.  Это
Андрей Пряжников... Да, из розыска... Да, вас  также...  Счастья,  здоровья.
Нет, по этому делу пока ничего нового, я только хотел  спросить:  в  прошлом
году, в декабре, в вашем магазине была другая униформа? У  ваших  продавщиц?
Или те же самые синие  пиджаки  с  золотом,  которые  я  видел?  Да?  Черные
мини-юбки, так, и яркокрасные жакеты. До самого Нового года. Ясно.  Спасибо.
Еще раз извините за беспокойство. Вы мне помогли.
   Но не успел Андрей положить трубку на рычаг,  как  телефон  требовательно
заголосил.
   - Эндрю, это я, Тимофеев. Давай быстро подъезжай к ресторану "Анна". Этот
тип снова появился. Задушена женщина.
   - Валера, стой! Она рыжая?
   - Нет, блондинка. А что, ты интересуешься  только  рыжеволосыми  трупами?
Эстет...
   - А какое на ней платье?
   - Приезжай, черт возьми, увидишь. Шикарное. Длинное, открытое. По  вырезу
- мелкие искусственные камешки. И такое красное, что в глазах рябит.
   - Выезжаю.
   Через несколько минут Андрей подъехал к ресторану "Анна". Валера Тимофеев
подбежал к машине и рванул на себя дверцу.
   - Привет! Выпрыгивай. Сообщаю последние  известия.  Сегодня  здесь  толпа
народу праздновала старый Новый год. Около двух часов ночи посетители начали
расползаться. Осталась компания  из  пяти  человек,  основательно  поддатых,
которые никак не могли найти свою подружку. Шуба дамы  висела  в  гардеробе,
выдвигалось предположение, что мадам  слиняла  с  каким-нибудь  джентльменом
почти голышом - то есть в одном платье. Уборщица направилась в туалет, чтобы
вернуть кафелю  первозданный  блеск,  и  тут  начинается  самое  интересное.
Уборщица открывает стенной шкаф, в  котором  хранит  свои  принадлежности  и
который находится в зеркальном предбаннике мужского и  женского  туалетов  -
сейчас увидишь, - а оттуда вываливается тело пропавшей женщины.
   - Надеюсь, это не стало причиной появления второго трупа?
   - Нет, мы столкнулись  с  фактом  удивительного  хладнокровия.  Труп  был
водворен обратно в шкаф, дверцы плотно закрыты, компания оповещена,  что  их
подруга наконец-то нашлась, и вызвана милиция. А потом примчались и мы.
   - Мне не терпится увидеть эту хладнокровную старушку уборщицу.
   - Почему старушку? - удивился Валерий. - У него усы.
   - У него?
   - У него. И проникновенный взгляд серых  глаз,  и  могучие  плечи.  Зовут
Федя, Федор Богданович, подрабатывает в свободное от  учебы  время.  Студент
медицинского. К свежим трупам относится так же философски, как  мать-героиня
к пятнадцатой беременности.
   У  крыльца  ресторана  стояла  величественная  и  разгневанная   дама   в
золотистых соболях. В радиусе пяти метров  от  ее  фигуры  снег  растаял,  и
мокрый асфальт дымился.
   - О, Зевс, посылающий молнии, - тихо вздохнул  Валера.  -  Она  меня  уже
достала.
   Владелица ресторана Анна Витальевна была сердита, и подойти к ней поближе
было так же чревато, как к извергающей пулеметный огонь амбразуре.
   - Который раз мы  с  вами  встречаемся,  Андрей,  и  каждый  раз  встреча
означает какую-нибудь невыносимо гадкую новость. Какого черта,  простите,  в
моем ресторане понадобилось душить девицу! Через дорогу  есть  "Погребок"  и
"Тройка", там и туалеты попросторнее, почему обязательно у  меня?  Куда  вы,
органы, вообще смотрите?!
   - Куда я, орган, смотрю? - усмехнулся Андрей. - Анна  Витальевна,  впредь
правоохранительные органы будут  стараться,  чтобы