черную
воду...

Глава 41

   Если можно назвать  кошмаром  подводное  плавание  в  узком  пространстве
шириной не больше метра, то я испытал его на все сто процентов.
   Подводная часть колодца, а точнее, труба,  по  которой  мне  пришлось  не
плыть, а буквально ползти, был сооружен монахами несколько столетий назад и,
естественно, был рассчитан на тогдашние габариты человека. Но  никак  не  на
далеких потомков, заметно раздавшихся в плечах. Едва я нырнул в скрывающуюся
под водной гладью бассейна трубу, как сразу же понял, что плыть по  ней  мне
придется долго, поскольку размеры ее позволяли продвигаться  к  цели  только
при помощи ног. Но, как вскоре  выяснилось,  это  оказались  далеко  не  все
отрицательные моменты, с которыми волей-неволей мне пришлось считаться, едва
я проник в это подводное узилище.
   Вода была совершенно ледяной. Если у меня сведет судорогой ногу, то я  на
веки вечные останусь в этом туннеле.
   Кроме того, стремительно  наступающее  кислородное  голодание  организма,
вызванное резкой и длительной задержкой дыхания после серьезной физической и
эмоциональной нагрузки, которую мне  пришлось  испытать  только  что,  также
грозило сделать недосягаемой цель, к которой я стремился.
   Ну и в завершение всего мне вдруг пришла в голову почти  невероятная,  но
малоприятная мысль: а что, если спасительный выход в озеро завалило? Плавать
задним ходом я не научился даже в тренировочном  лагере  "Белых  барсов",  а
развернуться в столь  узком  пространстве,  как  это,  было  под  силу  лишь
индийскому йогу. К тому же  кислорода  явно  не  хватило  бы  для  подобного
разворота. Да и смысла он, в общем-то, уже  не  имел  -  вернуться  назад  к
полковнику Карпову и майору Сименко было равносильно смерти.
   Слава Богу, все обошлось. Я выскользнул из узкой каменной ниши и  секунду
спустя, словно поплавок, выскочил на поверхность озера, судорожно ловя  ртом
воздух.
   Меня, по логике, либо уже искали, либо начнут поиски в ближайшие минуты.
   В наступивших сумерках идеально ровная гладь  лесного  озера  со  стороны
острова казалась совершенно черной. Первым делом Сименко обязательно  отдаст
приказ включить установленные  на  монастырских  стенах  мощные  прожекторы,
вполне способные превратить даже темную полярную  ночь  в  ясный  полдень  в
радиусе пятисот метров вокруг тюрьмы. Сейчас откроется "шлюз",  по  длинному
деревянному мосту на берег сойдут два десятка вооруженных бойцов "Кедра",  и
тогда мои шансы добраться до трассы  упадут  почти  до  нулевой  отметки.  И
все-таки иного пути у меня не было...
   Я плыл к берегу, стараясь не замечать ни боли  в  боку,  ни  сковывающего
мышцы ледяного холода, ни тянущих ко дну обуви и одежды. Плыл, делая широкие
гребки  и  стараясь  не  шуметь,  по  направлению  к  вдающемуся   в   озеро
полуострову, от которого до лесной грунтовки было примерно три сотни метров.
В этом месте Каменный от берега  отделяло  не  более  ста  метров.  Главное,
успеть выбраться из воды  до  того,  как  на  монастырских  стенах  вспыхнут
прожекторы. В их свете я был бы похож на черную кляксу на  чистом  тетрадном
листе озера. Я отчаянно перебирал ногами и руками, думая только о  телефоне,
по которому мне надлежало срочно позвонить, и мысленно прикидывал, что самый
ближайший, и то если очень повезет, я смогу найти лишь километрах в двадцати
пяти от этого  места,  в  маленькой  будке  стрелочника  на  железнодорожном
переезде, пересекающем автотрассу. Значит - не раньше, чем через три часа.
   Спасительный, утопающий во мраке и густо поросший вековыми соснами  берег
озера был уже совсем близко. Взмахнув в последний раз руками и опустив ноги,
я наконец-то ощутил под ними долгожданную опору.
   Как это часто бывает, силы покинута меня именно в момент достижения  цели
- едва выбравшись из воды, я рухнул на серый, густо перемешанный  с  опавшей
сосновой хвоей песок, прерывисто дыша.
   И в этот самый момент поверхность озера вдруг зажглась ослепительно-ярким
светом прожекторов! Невесть откуда взявшаяся энергия подкинула меня вверх  и
бросила к ближайшему стволу сосны.
   А спустя секунду мне  в  спину  вдруг  уперлось  что-то  твердое,  сильно
напоминающее ствол автомата, а над ухом раздался спокойный и даже  несколько
удивленный голос.
   - Стоять! Не двигаться! Руки за голову! Смотри, Олег, да это же настоящий
поп, мать его... - Чья-то невидимая рука схватила меня за  плечо  и  прижала
спиной к широкому, пахнущему свежей смолой, могучему дереву.
   Передо мной стояли двое высоких, широкоплечих парней в камуфляжной форме.
Они смотрели на меня, как на вынырнувшее  из  бездны  мокрое  привидение,  с
одежды которого ручьями стекала вода. В руках каждого из них  был  почему-то
не снятый с предохранителя автомат и пристегнутая  к  поясу  рация.  На  шее
одного из бойцов болтался прибор ночного видения. И,  к  моей  радости,  они
определенно  не  являлись  подчиненными  начальника  охраны  тюрьмы  особого
назначения майора  Сименко.  Скорее  всего,  эти  парни  имели  отношение  к
расположенному  в  двенадцати  километрах  к  югу  от  Каменного  отдельному
батальону внутренних войск.
   - Добрый вечер, батюшка! - удивленно  и  настороженно  произнес  один  из
парней. - Куда это вы держите путь в таком виде и на ночь глядя?..  -  Ствол
автомата по-прежнему был направлен мне в грудь.
   - Мне нужно срочно позвонить по телефону, - ответил я, дрожа от холода.
   - Что сделать?! - переглянулись ребята, снова  изумленно  уставившись  на
меня. - Позвонить? Куда?!.
   - В Питер, в ФСБ. Надеюсь, слышали про такую организацию? - Я  перешел  в
наступление. - Перед вами капитан Аверин.
   - А это не тебя, случаем, разыскивают с таким фейерверком? Не  иначе  как
сбежали... товарищ капитан? - усмехнулся один из парней.
   - Сбегают зеки, - парировал я. - Короче - времени на разговоры с  вами  у
меня нет. В тюрьме особого назначения произошло серьезное преступление, и  я
должен срочно позвонить своему командиру... Где ваш старший офицер?
   - Где надо. А ну пошли... батюшка! Сейчас разберемся, какой ты капитан...
   И меня, подталкивая в спину дулом автомата, повели вдоль залитого  светом
и вздрагивающего от воя сирен берега  озера  в  сторону  деревянного  моста,
соединяющего тюрьму с "большой землей".
   Я уже не сомневался, что если и дальше буду безропотно следовать  приказу
этих двух молодчиков, то меня  снова  ждет  встреча  с  "хозяевами"  острова
Карповым и Сименко. И она будет иметь далеко не радостный для меня финал.
   Я не боялся смерти, но умирать так  нелепо,  когда  есть  шанс  повернуть
ситуацию  в  нужное  русло,  спасти  ценности  и  наказать  преступников,  -
непростительная тупость. Значит, надо действовать.
   - И что же вы здесь ищете, ребята, рядом с режимным объектом?! -  спросил
я. - Ваша воинская часть, если  не  ошибаюсь,  находится  достаточно  далеко
отсюда, чтобы случайно заблудиться, верно?
   - Так точно! - усмехнулся, ткнув в меня автоматом в спину, второй, до сих
пор молчавший парень в камуфляже, сам не подозревая, что  по  причине  своей
неопытности заглотнул  подкинутую  мною  наживку.  -  Учения  у  нас  здесь,
ночные...
   А тут ты  выныриваешь,  водоплавающий  монах!  Сейчас  лейтенанту  все  и
расскажешь...
   - А-а, тогда все ясно, - ответил я, окончательно  оценив  расклад  сил  и
приняв решение.
   В следующую секунду,  словно  споткнувшись  о  корень  сосны,  я  неловко
покачнулся, взмахнул руками  и,  как  бы  случайно  развернувшись,  короткой
подсечкой и сильным ударом снизу в  челюсть  сбил  с  ног  обоих  гонористых
солдатиков. Они не успели даже вскрикнуть, не то что подняться,  и,  получив
еще по одному удару, уже провалились в короткое  небытие  нокаута.  Здоровью
этих мальчишек  практически  ничего  не  угрожает,  зато  у  меня  появилось
несколько минут, чтобы взять приличную фору. Простите, ребята!
   Наскоро обыскав карманы парней и не найдя  в  них  ничего  заслуживающего
внимания, я прихватил рацию, нож, один из автоматов и побежал в  направлении
деревянной переправы, на ходу проверяя "магазин" автомата. Патроны оказались
учебными, с краской. Поэтому от оружия пришлось избавится,  выбросив  его  в
ближайшие кусты.  Рация,  благодаря  которой  можно  было  держать  связь  с
командиром этих балбесов, и армейский нож могли еще пригодиться.
   Вскоре  я  увидел  именно  то,  на  что  надеялся,  как  на  спасительную
соломинку. Недалеко от деревянного моста на Каменный,  за  первым  поворотом
лесной грунтовки, стоял с открытыми  настежь  дверцами  военный  "уазик",  а
невдалеке мерцали оранжевые огоньки сигарет. Двое неразличимых с  расстояния
тридцати метров мужчин о чем-то тихо между собой переговаривались, время  от
времени посмеиваясь. Одним из них, надо полагать, и был тот самый лейтенант,
к которому меня вели "бравые" солдатики.
   А  в  это  время  со  стороны  острова  послышался  гул   выехавшего   из
открывшегося "шлюза" и покатившего по дощатому настилу армейского джипа.
   Подчиненные майору Сименко "кедровцы" начинали на меня охоту.
   Незаметной тенью я скользнул между сосен к неясным силуэтам  военных,  на
ходу определяя - кто из них является лейтенантом. Его, как  оказалось,  было
нетрудно узнать по фуражке. Первый мой удар обрушился на  солдата,  по  всей
видимости,  старослужащего  "дембеля".  Сигарета,  вылетев  из   разжавшихся
пальцев, покатилась по укатанной земле.
   - Отставить! - дернувшись в сторону, рявкнул лейтенант, видимо  в  первые
мгновения приняв выскочившего из леса и напавшего на солдата  незнакомца  за
бойца "условного противника". -  Предупреждали  же  насчет  транспорта!..  -
крикнул он, но вдруг осекся,  наконец-то  разглядев,  что  перед  ним  стоит
мокрый бородатый мужчина в черной рясе священника. Что и говорить - на месте
лейтенанта рот от удивления открыл бы едва ли не каждый.
   И все-таки его рука машинально метнулась к кобуре с пистолетом.
   Короткий удар в грудь и последующий захват запястья с  заломом  за  спину
заставили его согнуться пополам и упасть на колени, взвыв от боли.
   - А-а-а!!! С-сука...
   - Грешно так обращаться  к  священнослужителю,  сын  мой.  Где  ключи  от
машины? - У меня было совсем мало времени, и я не собирался тратить  его  на
разговоры. - Сейчас сломаю руку. Раз... два...
   - В замке! В машине они! А-а-ф-ф-ш-ш... - корчился, пытаясь  вывернуться,
лейтенант. - Кто ты такой, падла?!. Тебя же...
   Я отпустил его руку, одновременно ударив сложенными лодочкой ладонями  по
ушам, бросился к "уазику" и  запрыгнул  на  водительское  сиденье.  Ключ  со
светящимся тусклым зеленым светом фосфорным брелоком действительно торчал  в
замке зажигания, и я незамедлительно завел мотор, до отказа  выжимая  педаль
газа. В зеркале заднего вида уже появились фары соскочившего с  моста  джипа
тюремной  охраны.  Сейчас  он  остановится  рядом  с   лежащими   на   земле
солдатиками, которые расскажут, что неизвестно  откуда  взявшийся  мокрый  с
головы  до  ног  поп,  применив  грубую  физическую  силу,  угнал  армейский
внедорожник. Эх, ребята, ребята... Знали  бы  вы,  что  творите,  да  только
рассказать вам правду сейчас нет никакой возможности.
   Я мчался, подчас  едва  не  срываясь  с  грунтовки  на  очередном  крутом
повороте и не переставая думать о заветном телефоне, до  которого  следовало
сначала добраться. Преследователи заметно поотстали,  что  вселяло  какой-то
оптимизм.  Впрочем,  полковник  Карпов   наверняка   свяжется   с   местными
гаишниками, предупредив их о беглеце, угнавшем армейский  "уазик".  И  стало
быть, на трассе меня скорее всего будут ждать...
   Серпантин лесной грунтовки закончился,  и  ухабистая  дорога  уперлась  в
трассу, по которой прямо перед носом "уазика"  прогрохотал  груженный  лесом
тягач. Пропустив  его,  я  повернул  машину  в  противоположную  от  Вологды
сторону, справедливо полагая, что в  этом  направлении  шансов  в  ближайшее
время повстречаться с выставившими кордон военными или милицией хоть немного
меньше, чем если бы я поехал в  обратном  направлении.  Главной  моей  целью
по-прежнему был телефон.
   Свернув на трассу, я проехал более пяти километров, не встретив ни души.
   Преследования тоже не наблюдалось. Оставив позади еще полтора  километра,
я  заметил,  что  после  очередного  поворота,  огибающего  высокий  холм  с
мемориалом погибшим  во  время  войны  защитникам  Отечества,  ярким  светом
прожекторов обозначился пост ГАИ, справа от него  светились  огни  какого-то
поселка. Значит, я у цели...
   Но радоваться было, мягко говоря, рановато, ибо мой "уазик",  выскочивший
из-за поворота, отделяло от поста всего сотни полторы метров. Ах, если бы  я
заметил пост ГАИ  раньше!  Можно  было  бы  остановить  машину  на  обочине,
окольными тропами пробраться в  поселок  и  без  проблем  отыскать  заветный
телефон!
   Увы, меня уже заметили и преградили дорогу  два  милиционера.  В  руке  у
одного из них светился полосатый жезл, а другой,  похожий  на  представителя
ОМОНа, крепко держал в руках автомат.
   Ну почему, почему я не догадался остановить машину раньше, до поворота?!
   Оставалось рискнуть...
   Сбавив скорость, я приблизился к посту,  включил  правый  поворот,  давая
понять, что останавливаюсь, проехал ограждение в виде перекрывающего  дорогу
полосатого шлагбаума и, оставив позади махающего светящимся жезлом  гаишника
со страхующим его вооруженным бойцом ОМОНа, резко нажал на газ, одновременно
не спуская глаз с зеркала заднего вида.
   Опешившие служители закона стояли как  вкопанные  и  смотрели  на  быстро
удаляющиеся габаритные огни машины, не предпринимая каких-либо действий. Вот
и прекрасно!
   На секунду оторвав взгляд от зеркала, я перевел его  на  бегущую  впереди
"уазика" серую полоску асфальта  и  похолодел,  мгновенно  осознав  истинную
причину такого странного спокойствия милиционеров.
   И понял, что проиграл.
   На меня надвигалась ощетинившаяся острыми шипами лента "скорпиона".
   Расстояние до нее было слишком мало, чтобы вжатая в  пол  педаль  тормоза
могла изменить ситуацию. Пошедший юзом армейский "уазик" на полной  скорости
напоролся на выставленное гаишниками препятствие, проколол все четыре ската,
став совершенно неуправляемым, и, неуклюже крутанувшись на месте,  слетел  с
асфальта в кювет.
   Я ударился головой о боковую стойку, в глазах потемнело...
   Первым  моим   ощущением,   пришедшим   на   смену   беспамятству,   было
прикосновение к коже запястий холодной стали наручников.

Глава 42

   - Я же говорил, никуда он  не  денется!  -  Усатый  капитан  смерил  меня
взглядом победителя и, повернувшись к стоящим рядом сержантам, видимо,  тем,
которые вытащили на дорогу "скорпиона", приказал:
   - Отведите его на пост, в "обезьянник", а я пока свяжусь с тюрьмой. А ты,
Володя, осмотрел бы тачку. - Гаишник встретился взглядом с держащим меня  за
шиворот  здоровенным  омоновцем.  -  Наверняка  этот  монах  вооружен,  надо
проверить...
   Двое молоденьких сержантов, судя по выражению лиц - необычайно довольных,
что  им  удалось  поучаствовать  в  успешном  задержании   "особо   опасного
преступника", повели меня, скованного "браслетами", к зданию поста ГАИ.
   - Ну шагай, шагай быстрее, паскуда! - злобно прорычал один из парней...
   - Надо же до чего додумался! Рясу нацепил, сволочь!
   Вслед за этим я почувствовал сильный удар кулаком в спину и  едва  устоял
на ногах, закусив губы от перехватившей дыхание боли.
   Я не сомневался, что мог бы без особого  труда  раскидать  этих  пацанов,
даже будучи скованный наручниками - только одними ногами.  Но  вряд  ли  это
дало бы мне что-то. Со сцепленными за спиной руками  далеко  не  убежишь!  А
чтобы избавится от "браслетов", мне требовалось пять-семь  минут  спокойного
сидения  на  месте,  и  такая  возможность  могла  представиться  только   в
"обезьяннике" - клетке для задержанных,  имеющейся  на  большинстве  крупных
загородных постов ГАИ. Так что пришлось терпеть.
   Терпеливо снося оскорбления молокососов в погонах, я подождал, пока  меня
затолкают в металлическую клетку в углу прокуренного  помещения  дежурки,  и
сел на стоящую у стены грязную деревянную скамейку...
   Последний  раз  я  практиковался  в  освобождении  от  наручников  еще  в
Афганистане, в лагере "Белых барсов". Как-то, изрядно приняв на грудь  после
одной кровавой операции в горах, я установил свой личный рекорд в пять минут
и при помощи хитрых манипуляций протиснул кисти рук сквозь  стальные  кольца
"браслетов", до крови содрав с  ладоней  кожу.  Тогда  в  ходе  операции  мы
потеряли двоих бойцов, и подогретая  алкоголем  месть  нашла  свой  выход  в
групповом расстреле двух захваченных в плен моджахедов...
   Господи, неужели когда-то это было на самом деле?!
   Отогнав от себя нахлынувшие, казалось, из другой  жизни  воспоминания,  я
сосредоточился на высвобождении рук, и, как  ни  странно,  это  мне  удалось
довольно быстро и менее болезненно, чем я мог  себе  представить.  За  время
своих манипуляций с суставами кистей я успел внимательно осмотреть помещение
поста и оценить ситуацию, в которой оказался.
   Капитан и омоновец, лишь однажды заглянув в  дежурку  и  отпустив  в  мой
адрес "пару ласковых", оставались где-то на улице, рядом с постом.  Один  из
сержантов время  от  времени  выбегал,  чтобы  остановить  проезжающий  мимо
автомобиль и проверить документы  у  водителя.  Второй  постоянно  сидел  за
столом, время от времени кидая на меня злобные взгляды и  бормоча  себе  под
нос нечто не  совсем  приятное  для  моего  слуха.  Рядом  с  ним  находился
телефонный аппарат. Вне  всякого  сомнения,  с  минуты  на  минуту  за  мной
прибудет майор Сименко со своими "мальчиками". И  тогда  можно  окончательно
забыть и о спасении  монастырских  реликвий,  и  об  аресте  преступников  в
погонах, и о собственной жизни.
   Не сбрасывая наручники окончательно, я лишь спустил  стальные  кольца  на
ладони,  а  потом  вдруг  дико  закричал  и  повалился  на  пол  клетки  под
испуганно-недоуменным взглядом сержанта,  вздрагивая  всем  телом  и  пуская
слюну...
   Симуляция эпилепсии - тоже один из специальных трюков, которому нас учили
бывалые инструкторы в учебке "Белых барсов". Считалось, что это может помочь
в случае захвата в плен. И судя по испуганному выражению лица гаишника, трюк
с симуляцией эпилепсии получился у меня вполне натурально. По крайней  мере,
сержант вскочил со стула, несколько секунд ошарашенно взирал на  это  крайне
неприятное зрелище, а потом выбежал из дежурки на улицу и  вскоре  вернулся,
на сей раз уже в сопровождении второго сержанта и капитана. Омоновец остался
где-то снаружи. Подойдя ближе  к  клетке,  милиционеры  с  плохо  скрываемым
отвращением наблюдали за тем, как я изгибаюсь, катаясь  по  полу,  закатываю
глаза и сотрясаю помещение поста утробным хрипом.
   - А может, он - того, симулирует? - осторожно поинтересовался у  старшего
один из сержантов. Тот, кому выпало первым увидеть этот маленький спектакль.
   - Нет, вряд ли... - после небольшой паузы покачал головой  капитан.  -  Я
уже такое видел. Точно, эпилептик. К тому же он крепко головой  звезданулся,
когда машина  перевернулась.  Ч-черт,  только  этого  нам  еще  не  хватало!
Сапунов, звони в "скорую"!..
   Я продолжал изображать припадок, отчаянно уповая на то,  что  придуманный
экспромтом план все же сработает.  Симулируемые  мною  судороги  ослабевали,
пока не прекратились вовсе, зато дышать я начал так  сипло,  словно  мне  не
хватало кислорода.
   - Может, его, это, поднять? - предложил второй парень,  растерянно  пожав
плечами. - Как бы не отбросил копыта до приезда "скорой". Когда они  явятся!
Нам еще отвечать за этого гада придется!..
   - Ладно, сейчас разберемся, -  нахмурился  капитан.  -Дай  мне  ключи  от
клетки!
   Он взял у сержанта звенящую связку, открыл решетчатую дверь, оставив ключ
в замке, и осторожно наклонилс