погоду,  когда  можно  было  шлепать  по
лужам и вдыхать полной грудью влажный и необычайно свежий воздух.
   Вологда словно вымерла. На всем пути от дома  до  городского  автовокзала
полковник встретил лишь нескольких человек. Остановившись  под  козырьком  у
входа в зал ожидания, Карпов огляделся. Никого. Он опустил  мокрый  воротник
легкой спортивной куртки и прислушался.
   С правой стороны послышался шум приближающейся  машины.  Яркий  свет  фар
выхватил из темноты коренастую фигуру  полковника  и  неприятно  резанул  по
глазам.
   Карпов непроизвольно прикрылся ладонью и отвернулся от приближающегося  к
автостанции темного джипа.
   Мощная машина плавно притормозила прямо  напротив  начальника  тюрьмы,  и
секунду спустя  распахнулась  правая  дверь,  приглашая  его  внутрь  тускло
освещенного салона. Немного поколебавшись,  начальник  тюрьмы  вышел  из-под
козырька, подошел к машине и заглянул в салон.
   За рулем джипа сидел мужчина лет сорока в кожаной куртке.  Интеллигентный
вид незнакомца как-то сразу воодушевил полковника и придал ему сил.  Мужчина
явно не был похож ни на мафиози, ни на  киллера,  по  крайней  мере  такого,
каким  его  себе  представлял  Карпов.  Распахнув  дверь  пошире,  полковник
запрыгнул в джип и рухнул на тихо скрипнувшее под ним сиденье.
   - Кирилл Валерьевич, - протянул руку незнакомец и совсем  неожиданно  для
полковника улыбнулся спокойной, почти дружелюбной улыбкой. Карпов машинально
сжал ладонь мужчины, лишь мгновение спустя запоздало подумав,  что  не  надо
было так торопиться с приветствиями. Ведь предстоящий разговор явно не сулил
ничего приятного. Впрочем, раз его уже все равно "засекли" - какое это имеет
значение?
   В данной ситуации не он, увы, будет диктовать условия.
   - Мне кажется, Кирилл... Валерьевич, -  стараясь  придать  своему  голосу
твердость, буркнул полковник, - что не самое удачное время  вы  выбрали  для
разговора. - Карпов мельком взглянул на светящийся на приборной панели джипа
зеленый циферблат электронных часов.
   - А по-моему, в самый раз! - бодро ответил, трогая  с  места,  Марков.  -
Тихо, спокойно, по крыше барабанит дождь, а в машине тепло и сухо.  Что  еще
нужно, чтобы два  деловых  человека  поняли  друг  друга  и  договорились  о
сотрудничестве? Я, Олег Николаевич, не буду вас долго томить, а посему сразу
же перейду к главному. Видите ли, мне и моим сотрудникам  стало  известно  о
вашем отлично налаженном деле совершенно случайно. Хотя некоторые просчеты в
плане сохранения конфиденциальности производства у вас все-таки имелись, и в
дальнейшем я вам непременно о них расскажу и помогу  избегать  впредь...  Но
дело вовсе не в этом, а в том, что  по  существующему  на  настоящий  момент
налаженному порядку каждое частное предприятие, вне зависимости  от  того  -
легально оно работает или нет, должно иметь своих высоких  и  могущественных
покровителей...
   Так называемую "крышу"... Вам же спокойнее...
   - И эту "крышу", как я понял, готовы предоставить мне именно вы...
   Кирилл Валерьевич, - вздохнул, доставая  сигареты  и  золотую  зажигалку,
Карпов. - Итак, я должен вам платить долю от моего бизнеса? Сколько, если не
секрет?
   - Не слишком много, - улыбнулся Кирилл Валерьевич, выруливая  на  прямую,
как натянутая лента, и хорошо освещенную улицу в центре  города.  -  Кстати,
сколько у вас в среднем получается в месяц?
   Вопрос был задан таким доверительно-задушевным тоном,  словно  заботливая
мамаша спрашивала у вернувшегося из школы сыночка-отличника о  том,  сколько
пятерок он сегодня получил. Карпов решил, что вешать лапшу на  уши  сидящему
рядом с ним явно могущественному человеку нет ни  малейшего  смысла,  ибо  в
случае выявления его корыстного умысла и присвоения части  "законной"  доли,
причитающейся мафии, его неизбежно ждет серьезное финансовое - да только  ли
финансовое? - наказание. Что ж, с точки зрения беспощадного теневого бизнеса
это справедливо. Кто не с нами - тот против нас.
   Но природная жадность все-таки взяла свое, и полковник занизил получаемые
им от продажи "препарата" доходы минимум на четверть.
   - А я думал, что гораздо больше, -  с  оттенком  разочарования  в  голосе
протянул Кирилл Валерьевич. - Мощности вашего производства, как  я  понимаю,
довольно ограниченны...
   Вместо ответа Карпов только беспомощно развел руками.
   - В таком случае для начала мы ограничимся суммой,  скажем,  в  пятьдесят
тысяч долларов в месяц, - подвел итог  Кирилл  Валерьевич,  давая  понять  и
голосом, и выражением лица, что  делает  наркодельцу  в  погонах  полковника
неслыханную скидку. - Возможно, в  будущем  появится  возможность  расширить
производство и, используя, так сказать, ваше  "ноу-хау",  открыть  еще  одно
дело вне стен тюрьмы.
   Естественно, оно будет принадлежать вам. С  несколько  увеличенной  долей
нашего участия...
   - Как я должен передавать  деньги?  -  решил  побыстрее  уточнить  детали
Карпов, подсчитав, что условия "крыши" для него вполне приемлемые.
   - Вот номер банковского счета в санкт-петербургском банке "Возрождение".
   - Кирилл Валерьевич вытащил из  нагрудного  кармана  пиджака  и  протянул
полковнику визитку с цифрами. - Раз в  месяц  всю  сумму  будете  переводить
туда. Если вдруг деньги не поступят до десятого числа следующего месяца,  то
каждые дополнительные сутки вам обойдутся в десять тысяч баксов.
   - Круто! - пробормотал себе под нос начальник тюрьмы, убирая  карточку  в
бумажник.
   - Нормально, - примирительно изрек Кирилл Валерьевич, сладко улыбнувшись.
- Если  деньги  станут  поступать  регулярно  -  никаких  проблем.  Мы  люди
тактичные и не будем всякий раз напоминать о себе.
   Джип,  недовольно  урча  двигателем,  остановился  на  светофоре.  Марков
терпеливо дождался разрешающего зеленого света и только после этого отпустил
педаль сцепления, устремляя машину вперед.
   - Теперь о втором деле, о котором я вам намекнул еще по телефону, - после
непродолжительного молчания нарушил тишину Кирилл Валерьевич. - Вы, конечно,
знаете, что на месте вашей  тюрьмы  раньше  находился  православный  мужской
монастырь. Не сомневаюсь в этом. Но про то,  что  все  драгоценные  предметы
религиозного культа до сих пор хранятся в его стенах, вам, уверен, ничего не
известно.
   Натолкнувшись  на  изумленный  взгляд   полковника,   Кирилл   Валерьевич
утвердительно кивнул.
   - Да, Олег Николаевич, как ни странно, но  бывают  еще  в  нашей  скучной
жизни удивительные неожиданности!  И  одна  из  них  только  что  стала  вам
известна.
   Видите, как  вам  доверяют,  если  решили  сразу  же  посвятить  в  такие
интересные и необычные подробности истории...  Дело  в  том,  что,  придя  к
власти, большевики стали грабить попов, отнимая у  них  золотишко  и  другие
ценные реликвии. И  уж  тем  более  незавидная  участь  ждала  монастырь  на
Каменном,  поскольку  именно  там  было  решено  организовать   острог   для
политически   близоруких   соотечественников!   Тогда   старик,   настоятель
монастыря, спрятал все ценные иконы, золотишко, книги и  прочую  драгоценную
дребедень в тайник и даже под страхом смерти не рассказал  о  нем  прибывшим
для экспроприации чекистам. За что и поплатился жизнью. И вот совсем недавно
нам совершенно случайно стало  известно  место,  где  до  сих  пор  лежат  и
терпеливо дожидаются своего часа  все  эти  сокровища,  цена  которых,  даже
приблизительная, может показаться весьма внушительной  не  то  что  рядовому
пенсионеру, но и  таким  серьезным  деловым  людям,  как  мы  с  вами,  Олег
Николаевич!
   Что, не слишком верится, да?! - рассмеялся Марков.
   - Еще бы! -  фыркнул  Карпов,  раздавливая  в  пе-нельнице  сгоревший  до
фильтра окурок. - Детская Сказочка, да и  только!  Пока  не  увижу  все  это
собственными глазами, не поверю!
   - Именно к тому я и  веду  наш  с  вами  разговор,  -  согласился  Кирилл
Валерьевич. - У меня есть указания на точное место,  где  находится  вход  в
подземелье. Нам необходимо вместе проникнуть туда и убедиться, что сокровища
существуют. И желательно  сделать  это  побыстрее,  поскольку  у  меня  есть
подозрения, что о местонахождении тайника  может  стать  известно  серьезным
государственным организациям... Если  они  доберутся  до  вашего  учреждения
первыми, то мы... - Марков умышленно сделал ударение на  слове  "мы",  давая
полковнику понять, что  у  того  тоже  имеется  личный  интерес  в  успешном
завершении поисков, - лишим себя очень  приличного  состояния!  Разве  можно
быть такими расточительными, Олег Николаевич?
   - Думаю, вряд ли. - Карпов вдруг почувствовал, что пропасть между  ним  и
неожиданным ночным визитером, так бесцеремонно вторгшимся в его спокойную  и
сытую жизнь, начинает быстро сужаться.
   - Тогда нам нужно как  можно  быстрее  проникнуть  в  ваше  неприступное,
строго охраняемое учреждение, "провести ревизию"  находящихся  в  подземелье
ценностей и переправить их в надежное место с целью последующей продажи.  За
покупателями дело не станет. У нас обширные связи с коллекционерами дальнего
зарубежья...
   - Да, но есть ли гарантия, что... - запнулся Карпов, - вы...
   - Вы в обиде не останетесь, Олег Николаевич,  это  я  могу  гарантировать
твердо!  -  не  дал  ему  договорить  Дипломат  и  лукаво  улыбнулся  своему
расплывчатому отражению в мокром ветровом стекле джипа.
   - Даже не знаю, Кирилл... Валерьевич, что вам и сказать, -  обескураженно
покачал головой полковник. - Слишком много информации обрушилось на меня  за
эти несчастные тридцать минут. Надо ее как-то переварить, обдумать...
   - Пока  вы  будете  думать,  вам  позвонят  из  Москвы  и  скажут,  чтобы
готовились к встрече гостей-экспертов, - жестко произнес Марков. -  Так  что
будет поздно что-либо предпринимать! Давайте-ка лучше обговорим  все  детали
именно сегодня, сейчас, не выходя из этой машины! Не возражаете?..

Глава 39

   Вопреки данному мной Карпову обещанию я не вернулся на  остров  ни  через
десять, ни через  пятнадцать  дней.  Рана  долго  не  заживала,  и  лишь  по
прошествии четырех недель Толмачев  поставил  на  выписке  свою  размашистую
закорючку и сообщил, что будет звонить на Каменный,  чтобы  за  мной  завтра
прислали машину.
   К такому известию я отнесся с энтузиазмом.  С  момента  прочтения  письма
настоятеля я буквально горел желанием поскорее добраться до своего домика и,
спустившись в замаскированное подземелье, выяснить - на месте  ли  бесценные
реликвии.
   От подполковника Захарова я узнал, что вместо  погибшего  при  загадочных
обстоятельствах  тюремного  доктора  Семена  Ароновича  на  остров  прислали
нового, совсем молодого врача. Именно  он  и  должен  был  забрать  меня  из
больницы.
   На следующее утро заглянувший ко  мне  в  палату  Толмачев  сообщил,  что
полчаса назад он повторно звонил на Каменный и майор Сименко подтвердил: уже
час назад за мной выслали  машину.  Сопровождать  меня  было  поручено  двум
охранникам и новому врачу Шеханову.
   Я искренне поблагодарил главврача за "ремонт" моего  уже  в  который  раз
"подрихтованного" с помощью огнестрельного оружия организма и стал  собирать
вещи.
   Удивительно, но факт: за все время нахождения вне стен тюрьмы я привык  к
ее обитателям, для некоторых из которых приобщение к вере, пусть номинальное
и поверхностное, стало единственным лучом света и надежды! Только  сейчас  я
по-настоящему осознал, что действительно нужен им! Я вспоминал  слова  моего
духовного наставника, отца Сергия, который говорил, что не больные  телом  в
первую очередь нуждаются в лекаре, но больные духом, и только сейчас  постиг
истинный смысл этих мудрых слов. И в том, что я  оказался  в  этих  страшных
стенах, среди этих страшных людей, несомненно, был Божий промысел...
   Перед отъездом я в последний раз прошелся по больнице, попрощался с теми,
с кем мне приходилось общаться на протяжении последних двух месяцев, а потом
вышел во двор, опустился  на  сырую  после  прошедшего  ночью  дождя,  грубо
сколоченную из досок скамейку и стал дожидаться автобуса.
   Я снова думал о письме последнего настоятеля своему брату  в  Афины  и  о
том, каким образом оно попало в руки молодой журналистки. Ответить  на  этот
вопрос могла только  она  сама,  но  от  девушки  не  было  никаких  вестей.
Несколько раз я пытался созвониться с редакцией ее еженедельника  по  номеру
телефона, данному мне подполковником  Захаровым,  но  каждый  раз  слышал  в
трубке лишь длинные, унылые гудки. Оставалось надеяться, что Анжелика или ее
друг сами дадут о себе знать. Не может такого быть, чтобы людей, посвященных
в неожиданно воскресшую из небытия  тайну  отца  Амвросия,  не  интересовала
дальнейшая  судьба  хранящихся  в  подземном  тайнике  сокровищ!  Тем  более
учитывая их профессию.
   Через минут пять рядом со мной присел главврач,  полковник  Толмачев.  И,
словно читая мои мысли, пробормотал, доставая из кармана халата мятую  пачку
"Беломора":
   - Интересно, как там сейчас эти питерские  ребятки-журналисты?..  Здорово
им досталось, не дай Бог никому такой командировочки!
   - Будем надеяться, что с ними все в порядке. Вы  же  сами  говорили,  что
ребята выкарабкаются, - ответил я уклончиво.
   - Должны, обязательно должны! - кивнул врач, чиркая  спичкой  о  затертый
бок бумажного коробка и медленно прикуривая от прикрытого ладонью  дрожащего
пламени. - Иначе меня можно лишать... как это у вас, священников, говорят...
сана хирурга и  гнать  с  работы  поганой  метлой!  Кстати,  есть  кое-какая
информация из прокуратуры, по делу Завьялова. Ребята там толковые  работают,
профессионалы... Всего за месяц до многого  докопались!  Следствие,  правда,
еще не закончено, но у меня там приятель трудится...  В  общем,  заказчиками
побега смертника выступали боссы русской мафии, живущие аж в  самих  Штатах.
Во дела!
   Завьялов этот какое-то время банком руководил и, видимо, припрятал  чужие
денежки. В такие закрома, что приятелям-бандитам без его участия никогда  до
них не добраться.  И,  видно,  сумма  фантастическая,  раз  кое-кто  решился
вложить средства в организацию его побега. И как  же  ловко,  стервецы,  все
продумали!
   Если бы не вы, отец Павел, то этот убивец сейчас грел бы пузо  где-нибудь
в Майами со шлюхой в обнимку. Не вышло!
   - Я думаю, доктор, вы сильно преувеличиваете мою  роль  в  предотвращении
побега Завьялова, - откликнулся я.  -  Возможно,  если  бы  я  не  вмешался,
охранники смогли бы освободить девушку, не причинив  ей  вреда...  А  я  все
испортил.
   -  Охранники?!  -  воскликнул,  всплеснув  руками,  Толмачев.  -  Да  эти
недоноски  льют  мимо  унитаза,  не  то  что  попасть  в  бандита,   который
беспомощной девчонкой шкуру свою прикрывает!  Так  что,  батюшка,  вам  себя
упрекать не нужно.
   Все могло быть гораздо хуже...
   Полковник посмотрел на меня, видимо ожидая  какого-нибудь  ответа,  но  я
предпочел промолчать. Я вдруг в который раз вспомнил незадачливого  торговца
морфием и его хитро продуманную исповедь, рассказать хотя бы  десятую  часть
которой я не имел права никому, даже сейчас, когда доктора уже  почти  месяц
нет среди живых...
   В дальнем конце двора, за  двухэтажным  грязно-желтым  зданием  котельной
заскрипели, отъезжая в сторону, тяжелые  автоматические  ворота,  отделяющие
территорию тюремной больницы от внешнего мира. Через пару минут  из-за  угла
показался забрызганный грязью бежевый микроавтобус, в чьей принадлежности  к
автопарку тюрьмы особого назначения сомневаться не приходилось.
   Микроавтобус  сделал  полукруг  и  остановился  возле  главного  входа  в
больницу.
   Из открывшейся боковой двери на мокрый асфальт выпрыгнул Игорь -  высокий
светловолосый охранник, одетый в черный штатский костюм и светлую рубашку  с
галстуком. Вслед за ним показался незнакомый мне молодой парень в джинсах  и
свитере, с папкой  в  руках.  Он  сразу  же  направился  к  нам  с  Николаем
Арсеньевичем, в то время  как  "кедровец",  небрежно  кивнув  нам,  поспешил
скрыться  в  здании,  видимо  направившись  к   начальнику   учреждения   за
предписаниями по поводу моей выписки.  Парень  подошел  ко  мне  и,  мельком
взглянув на главврача больницы, представился:
   - Шеханов, Алексей. Новый врач спецобъекта на  острове  Каменном.  А  вы,
конечно же, отец Павел. Как себя чувствуете, батюшка?
   - Спасибо, все в порядке, -  ответил  я,  чуть  иронично  улыбнувшись.  -
Познакомьтесь, Алексей, - полковник Толмачев. Главный врач  этого  закрытого
"санатория".
   -  Очень  надеюсь,  что  наши  встречи  будут  редкими   и   не   слишком
продолжительными! - по-дружески пожимая протянутую руку полковника,  пошутил
Шеханов.
   - Тогда забирайте своего батюшку и - счастливого пути! - поддержал  шутку
молодого  врача  Толмачев.  -  Только  дождитесь  своего  сопровождающего  с
медицинской выпиской...
   Вскоре  Игорь  вернулся,  протянул  Шеханову  какую-то  тонкую  картонную
книжечку, видимо историю моей болезни, и  предложил  нам  занимать  места  в
автобусе.
   Через несколько минут мы уже неслись по шоссе  в  другой  мир,  узнать  о
жизни которого, к счастью, суждено лишь единицам.
   Когда под колесами нашего  микроавтобуса  загудел  соединяющий  остров  с
берегом деревянный  мост,  я  внезапно  почувствовал  непреодолимое  желание
немедленно закрыть вопрос о тайнике, спустившись в подземелье сразу же после
того, как окажусь в доме настоятеля.
   - Прибыли! - бодро произнес молодой  доктор,  когда  автобус  остановился
внутри каменного мешка, ярко освещенного  со  всех  сторон  мощными  лампами
дневного света.
   Впустившие нас ворота  закрылись,  и  микроавтобус  был  окружен  группой
парней из "Кедра" с направленными на нас  автоматами.  Все,  как  всегда,  -
напряженные, готовые  в  следующую  же  секунду  выполнить  команду  офицера
плечистые фигуры охранников в черных масках. Один из них подошел к автобусу,
распахнул боковую дверь и оглядел водителя, доктора и меня. Под тканью маски
растянулись в улыбке губы старшего лейтенанта Олега Матушкина.  Я  сразу  же
узнал его по глазам.
   - С возвращением, отец Павел!  -  бодро  произнес  охранник,  отступая  в
сторону и движением руки давая команду открыть вторые ворота "шлюза". -  Как
самочувствие?
   - Спасибо, Олег, все в порядке. Как у вас дела, что нового?
   Мне был симпатичен этот открытый  парень.  Мы  быстро  сблизились  с  ним
вскоре после моего приезда на Каменный. Может быть, еще и потому, что раньше
он тоже служил в спецназе и неоднократно участвовал в боевых действиях по ту
сторону реки Пяндж. Хотя об этом эпизоде из нашей прошлой жизни мы старались
не вспоминать.
   -  Жизнь  продолжается!  Доставили  еще  троих  заключенных.  А  так  все
по-прежнему. Мы все здесь наслышаны про ваши подвиги в больнице...  Командир
просил вас зайти к нему сразу же, как приедете.  Если  сможете  -  загляните
потом к нам, хорошо?
   - Постараюсь. Как твоя Наташа?
   Когда я уезжал в Вологду, жена лейтенанта находилась  на  восьмом  месяце
беременности.
   - Сын у меня родился! И мы решили назвать его Павлом, - сообщил Матушкин,
улыбаясь. - Надеюсь, вы не против?
   Вместо ответа я смущенно пожал плечами. Вторые ворота "шлюза"  поднялись,
и микроавтобус выехал на тюремный двор. А я все  еще  пребывал  в  некотором
оцепенении. Мне вдруг вспомнилась моя Вика, мой так  и  не  родившийся  сын,
которого она хотела назвать Владиславом... Видимо, тяжелые воспоминания  так
сильно отразились на моем лице, что доктор  Шеханов  осторожно  положил  мне
руку на плечо:
   - Что с вами, отец Павел? Рана беспокоит?!  -  Он  был  готов  немедленно
оказать мне посильную медицинскую помощь, но я, как мог, постарался  убедить
Алексея, что со мной все в порядке. Он убрал  руку  с  моего  плеча,  но  во
взгляде его по-прежнему читалась тревога.  -  Если  что  -  зовите  меня  не
стесняясь. С такими  огнестрельными  ранами,  как  ваша,  лучше  не  шутить.
Поверь