осознав, что легче прошибить лбом кирпичную  стену,
чем отказаться от такого "деликатного" предложения Кирилла Валерьевича,  она
печально вздохнула и  в  сопровождении  высоченных  громил  проследовала  по
длинным  коридорам  обители  власти  в  небольшое,  но  богато  обставленное
помещение,  где  помимо  комплекта  кожаной  мебели  имелся  длинный   стол,
несколько стульев, компьютер и протянутый вдоль всей задней стены, прямо  за
спиной у Кирилла Валерьевича, трехцветный российский  флаг.  В  тот  момент,
кивком головы во второй раз за последние тридцать минут здороваясь с  лукаво
поглядывающим на нее из-под густых  бровей  чиновником,  Анжелика  мимоходом
подумала, что только российские бюрократы могут так целеустремленно  грабить
свою родину, одновременно испытывая к ней огромную отеческую любовь.
   - У вас замечательное имя - Анжелика Гай! - поднявшись со своего  кресла,
с улыбкой произнес Кирилл  Валерьевич,  направляясь  к  вошедшей  девушке  и
жестом приказывая своим громилам покинуть помещение, оставив  их  вдвоем.  -
Это настоящее или, так сказать, творческий... м-м... Черт возьми, с  детства
не люблю это дурацкое слово  -  псевдоним!  -  неожиданно  весело  признался
городской финансист. - Ну, вы меня поняли, надеюсь?
   - Поняла. Это не настоящее, - совершенно честно ответила журналистка. - А
что?
   - Оно вам чудесным образом подходит. Звучит  как  музыка!  Я  был  просто
уверен, что вы родились с ним... -  Кирилл  Валерьевич  подошел  к  стенному
шкафчику, достал оттуда два высоких бокала и  маленькую  подарочную  бутылку
французского  шампанского.  Потом  поставил  бокалы  на  журнальный  столик,
расположившийся между  двумя  кожаными  креслами,  и  принялся  раскручивать
проволоку на пробке.
   Анжелика безо всякого  смущения  села  в  глубокое,  чyть  поскрипывающее
кожаное кресло. Начало ее  конфиденциальной  беседы  с  господином  Марковым
окончательно  убедило   журналистку,   что   неосторожно   разглашенная   ею
информация, совершенно случайно поведанная  по  огромному  секрету  подругой
Светой, до бегства Березина работавшей в "Кентавр-банке", не будет иметь для
нее  печальных  последствий.  С  теми,  кого  хотят  уничтожить,   не   пьют
французского коллекционного шампанского.
   Не спрашивая разрешения, Анжелика достала узкую  темную  сигаретку  и,  с
трудом сдерживая смех, вопросительно посмотрела на  только  что  облившегося
газированной пеной Кирилла Валерьевича.
   - Вот  так  всегда!  -  воскликнул  финансист.  -  Как  только  собираюсь
познакомиться поближе с красивой женщиной, так сразу же попадаю вот в  такие
дурацкие ситуации! И так всю жизнь!
   Стряхнув на ковер под  ногами  бегущие  по  ладони  струйки  шампанского,
Марков достал из кармана пиджака золотую зажигалку и, щелкнув  ею,  галантно
поднес синий язычок пламени к кончику длинной коричневой сигареты.  Закурив,
Анжелика с улыбкой и любопытством посмотрела на разглядывающего на две трети
опустевшую золотистую бутылочку Кирилла Валерьевича, который в  этот  момент
уже не казался ей таким уж страшно опасным  коррумпированным  монстром,  как
несколько минут назад. Напротив, сейчас он выглядел смешным и растерянным.
   - Какая обида! - с растерянной улыбкой пробормотал финансист, обернувшись
к Анжелике, разглядывающей его, как картину в Русском музее. - Эту бутылку я
привез из Марселя и целый год хранил, мечтая о  том,  как  ко  мне  пожалует
красивая стройная блондинка и я, как  истинный  джентльмен,  угощу  ее  этим
замечательным, десятилетней выдержки, лимонадом! Не догадался даже поставить
ее в холодильник! Что делать?
   Он спросил это  так  неподдельно  искренне,  что  Анжелика  не  могла  не
ответить ему тем же.
   -  Наверное,  вам  следует  в  качестве  компенсации  пригласить  меня  в
какой-нибудь  ресторанчик,   -   произнесла   она   почти   нежно,   изящным
прикосновением указательного пальца стряхивая выросший на  кончике  сигареты
столбик серого пепла.
   - Согласен! - с плохо сдерживаемым восторгом ответил  Кирилл  Валерьевич,
похожий на школьника, впервые в жизни получившего пятерку.  -  Тогда,  может
быть, вы ответите мне на один  маленький  вопрос?  Что  вы  делаете  сегодня
вечером?
   Часиков этак в восемь, а?
   - Как что? Иду с вами в ресторан, -  улыбнулась  Анжелика,  поднимаясь  с
кресла. - Я живу на улице Садовой, дом номер пятьдесят один.
   - Машину к подъезду и цветы я гарантирую!  -  вежливо  поклонился  хозяин
кабинета  и,  галантно  отступив  в  сторону,  выпустил   в   коридор   свою
очаровательную гостью.
   Их необычная беседа длилась всего-навсего каких-то десять минут.
   В назначенный час возле подъезда на Садовой Анжелика села  в  серебристую
"вольво". На  заднем  сиденье  автомашины  сидел  приятно  пахнущий  дорогим
одеколоном  городской  финансист  в  элегантном,  с  иголочки,  костюме,  из
нагрудного кармана которого  торчал  аккуратный  уголок  белого  платка.  На
коленях у господина Маркова лежал завернутый  в  фольгу  огромный  букет  из
пятнадцати длинных алых роз.
   В этот вечер Анжелика в компании с Кириллом Валерьевичем до поздней  ночи
пила шампанское в доселе неизвестном ей  шикарном  ресторане,  расположенном
недалеко от Зеленогорска, чуть в стороне от оживленной трассы, ела шашлык из
осетрины, много танцевала и болтала, болтала без умолку... Совершенно забыв,
что дома есть мама, которая вот уже в десятый раз  была  вынуждена  сообщать
обеспокоенному Диме Нагайцеву, что Анжелика до сих пор не вернулась, с  того
самого времени, как надела черное бархатное платье и укатила в неизвестность
на поджидавшей ее возле подъезда новенькой иномарке.
   Мама уже давно привыкла к подобным выходкам своей  взбалмошной  дочки,  а
Дима, сидя в тесной однокомнатной квартирке и уже в который  раз  накручивая
диск разбитого телефона, места себе не находил  от  волнения.  С  неприятным
внутренним опустошением он вдруг осознал, что произошло именно то,  чего  он
так сильно боялся с момента возникновения их близких отношений с  Анжеликой.
Скромный репортер Дима, в очередной раз выслушав сообщение  Анжелиной  мамы,
что дочь еще не вернулась, уже был почти уверен - его любимая девушка отныне
принадлежит другому мужчине. Более богатому, более солидному, который  может
дать ей то, чего она, в принципе, заслуживает. То, чего не может дать ей он,
самый обычный влюбленный  двадцатипятилетний  парень.  Оставив,  наконец,  в
покое ни в чем не повинный телефонный  аппарат,  Нагайцев  надел  кроссовки,
спустился на пустынный ночной проспект Маршала Жукова и  купил  в  ближайшем
ночном ларьке бутылку  "Столичной".  Вернувшись  домой,  он  стал  методично
поглощать водку рюмка за рюмкой, пока  сознание  не  обволокло  убаюкивающим
туманом и он не уснул прямо за кухонным  столом  в  обнимку  с  продолжающим
молчать телефоном.

Глава 18

   Анжелика появилась в редакции в десять утра, тут же наткнувшись на нервно
курящего в холле Диму. И - испугалась. Нет, не помятого, с  темными,  как  у
медведя панды, кругами вокруг покрасневших глаз  Нагайцева.  Она  испугалась
того, что за последние двенадцать часов так ни разу и не  вспомнила  о  нем,
начисто вырванная из этого реального мира  галантным  финансистом.  Вечер  и
последующая за ним невероятная ночь в  маленьком  частном  отеле  на  берегу
Финского залива, словно водоворот, закрутили ее, стремительно унося вдаль от
повседневных реалий, в которых не было места милому, тихому журналисту Диме.
А ведь он наверняка оборвал вчера телефон, не давая заснуть маме, после чего
всю ночь не смыкал глаз в ожидании ее  звонка!  Подумав  об  этом,  Анжелика
удивилась тому странному факту, что Димины проблемы, к которому  она  больше
относилась как к ласковому, трущемуся возле ног котенку, чем  к  постоянному
другу и любовнику, ее совершенно не волнуют. Главное  состояло  в  том,  что
сегодня утром Анжелика, может  быть  впервые  в  жизни,  почувствовала  себя
счастливой. Она, уставшая от постоянных сальных взглядов коллег и  прохожих,
от постоянных домогательств горячих кавказских джигитов, заполонивших  собой
весь Питер, от постоянной Диминой болтовни о семье, детях и планируемом им в
квартире  ремонте,  наконец-то  встретила  серьезного,  солидного  человека,
умеющего заставить женщину почувствовать себя действительно женщиной. У  нее
начиналась новая жизнь, в которой не было  места  доброму,  скромному  парню
Диме Нагайцеву.
   Вместе с Димой в холле находились секретарша главного редактора Марина  и
водитель одного  из  служебных  автомобилей  редакции  Саша.  Они  о  чем-то
оживленно беседовали между собой и  словно  не  замечали  прислонившегося  к
подоконнику хмурого, взлохмаченного бородача  Нагайцева.  Все  трое  курили,
отчего в довольно просторном помещении заставленного  мягкой  мебелью  холла
повис сизый никотиновый туман, странным образом разделившийся  на  несколько
слоев.
   Анжелика плавно закрыла за собой тяжелую металлическую дверь, ведущую  из
коридора  в  офис,  и,  пройдя  мимо  оживленно  болтающих  Марины  и  Саши,
остановилась возле отвернувшегося к окну Нагайцева. За давно не мытым  окном
шестого этажа кипела жизнь, мчались, сбиваясь в "пробки" у светофоров, сотни
автомобилей,  сновали  туда-сюда  спешащие  по  своим  делам  прохожие.   Но
задумчивый, невидящий взгляд Димы был неподвижен, как стоящий неподалеку  от
здания, в котором находилась редакция  еженедельника,  памятник  человеку  в
кепке,  указывающему  бронзовой  рукой  путь  в  светлое  будущее.  Анжелика
медленно положила свою ладонь  на  плечо  Димы,  отчего  тот  вздрогнул,  но
остался стоять в прежней позе.
   - Не надо ничего говорить,  -  холодным,  лишенным  какой-либо  интонации
голосом сказал журналист, заталкивая изжеванный окурок сигареты в полную  до
краев пустую  банку  из-под  растворимого  кофе,  заменяющую  пепельницу.  -
Как-нибудь, когда у тебя будет время, забросишь мне в почтовый ящик ключи от
машины...
   Два года назад у Димы умер отец,  оставив  ему  в  наследство  не  только
квартиру, но и видавший виды "жигуленок". Машина, на которую не позарился бы
ни один питерский угонщик, постоянно ломалась, больше простаивая  во  дворе,
чем самостоятельно передвигаясь  по  дорогам.  Как-то  Дима  подсчитал,  что
количество потраченных им на  ремонт  ржавой  развалюхи  часов  почти  точно
соответствует количеству дней, когда престарелый  четырехколесный  конь  мог
перемещаться без помощи  буксира.  Единственной  реальной  пользой,  которую
принесла эта пародия на автомобиль, было то, что на ней  Анжелика  научилась
автовождению и даже минувшей весной получила права. Правда, на следующий  же
день она благополучно  наехала  на  фонарный  столб,  отчего  у  "жигуленка"
наступила длительная травматическая кома.
   Кома Длилась и по сей день, хотя Дима каждую неделю говорил себе, что  со
следующего понедельника вплотную приступит к реанимации ветерана.
   - Ты милый... - Анжелика поднялась на цыпочки и  поцеловала  Нагайцева  в
щеку. - Ты все понимаешь и не устраиваешь сцен. Спасибо! -  тихо  шепнула  в
ухо, после чего развернулась и направилась в кабинет  главного  редактора  с
отчетом о вчерашней пресс-конференции городского финансиста.
   Шеф был уже в курсе вчерашней пресс-конференции. Анжелика  Гай  со  своим
каверзным вопросом попала во все выпуски  новостей  и  утренние  газеты.  Он
остался чрезвычайно доволен результатом, поскольку при каждом  упоминании  о
задавшей  каверзный  вопрос  журналистке,  заставшей  чиновника   из   мэрии
врасплох, рядом с ее именем  стояло  и  название  еженедельника  -  "Невский
репортер". А реклама как воздух была необходима набирающему обороты изданию.
   - Знаешь, детка, ты подаешь большие надежды! - расплылся в улыбке главный
редактор,  поднимаясь  навстречу  вошедшей  в  кабинет  Анжелике.  -  Ты   -
восходящая звезда петербургской журналистики. Надо закрепить успех.  Вот,  -
он бросил на стол какой-то документ, - возьми  и  ознакомься.  Здесь  список
городских чиновников, державших свои деньги в  "Кентавр-банке".  А  рядом  с
суммой вклада - дата расторжения договора. Ты смотри,  смотри!  Сорок  минут
назад я заплатил за эту бумажку тысячу баксов, и нужно  сделать  так,  чтобы
зажженный тобой на  вчерашней  пресс-конференции  Маркова  фитиль  взорвался
бомбой в завтрашнем  номере  нашего  журнала.  В  твоем  распоряжении  целая
полоса, и не позднее  обеда  я  хотел  бы  видеть  на  своем  столе  готовый
материал. Давай, девочка, раскручивайся, у тебя это хорошо получается. Не то
что у твоего  приятеля  Нагайцева...  -  Главный  взял  со  стола  несколько
скрепленных между собой листков машинописного текста, еще  раз  пробежал  их
глазами, после чего, покачав головой, вздохнул и, разорвав  листки  пополам,
бросил в корзину для бумаг. - Ладно, Анжелика, иди занимайся  делом.  Завтра
утром на небосклоне питерской прессы загорится новая звездочка!
   В обед на столе у шефа уже лежала готовая статья, которая без  какой-либо
редактуры сразу же была отправлена в набор. Через  несколько  дней  средства
массовой информации вновь, теперь  уже  с  гораздо  большими  подробностями,
сообщили о подложенной молодой журналисткой под городскую власть бомбе  и  о
тех результатах, которые последовали вслед за  оглашением  правды  о  связях
кое-кого из петербургских чиновников с мафиозными  финансовыми  структурами.
Несколько облеченных властью крупных  начальников  вынуждены  были  покинуть
свои кабинеты, перейдя "на другую работу".  В  их  числе,  однако,  не  было
Кирилла  Валерьевича,  позвонившего  Анжелике  прямо  в  редакцию  и  весело
сообщившего о наделанном  ею  в  мэрии  переполохе.  Оказалось,  что  многие
прекрасно знакомые друг с другом дяди даже не догадывались о  том,  что  все
они держат денежки именно в "Кентавр-банке", у  которого,  благодаря  хитрым
расчетам председателя Березина, для "своих людей" проценты по вкладам были в
несколько раз выше, чем для рядовых граждан. Увеличить за три  месяца  почти
вдвое сумму своего депозита - от такого соблазна далеко не  каждый  способен
отказаться.
   - Наш пострел везде поспел! - высказался о  личности  сбежавшего  банкира
Березина Кирилл Валерьевич. - Это же надо! А я, честное  слово,  даже  и  не
подозревал! Кстати, мисс Анжелика, как вы отнесетесь к возможности  съездить
в составе делегации от мэрии на экономический форум  в  Берлин?  Разумеется,
вместе со мной и за счет  городского  бюджета.  Я  ведь  как-никак  назначен
руководителем делегации!
   - Ты это серьезно?! - не поверила своим ушам Анжелика. - И когда?..
   - Послезавтра утром самолет вылетает из  "Пулково",  -  спокойно  сообщил
Кирилл Валерьевич, тихо откашливаясь. - Три дня и три ночи в одном из лучших
отелей города. Будет время походить по магазинам. Ну что, поедешь?
   - И ты спрашиваешь!  -  воскликнула  еще  не  окончательно  поверившая  в
реальность происходящего Анжелика. - Можно прямо сейчас ввести шефа  в  курс
предстоящей командировки?
   - Почему нет?  У  тебя  есть  загранпаспорт?  Если  есть,  тогда  сегодня
вечером, когда я заеду за тобой, не забудь его дома.  Если  нет,  то  можешь
дать мне две фотографии и российский паспорт. К моменту отлета я все устрою.
   - Кирилл, ты - чудо! -  Анжелика  чмокнула  губами  в  трубку  и,  быстро
попрощавшись  с  финансистом,  побежала  докладывать  главному  редактору  о
неожиданном предложении руководителя делегации.
   Шеф, удивленно почесав лысую макушку, многозначительно изрек:
   - Тебя, милая, мне сам Бог послал. Только будь внимательней, звездная  ты
моя. Эти волки сожрут кого угодно, даже такую  шуструю  овечку,  как  ты.  -
Откинувшись на спинку кресла и некоторое время молча  глядя  в  пылающее  от
воодушевления лицо журналистки, главный редактор добавил:
   -  Этим  приглашением  они  пытаются  заткнуть  тебе  рот,   соображаешь?
Журналист,  которого  прикармливают,  в  будущем  никогда  не  станет  плохо
говорить о руке подающей. Так  что  будь  похитрее,  не  расслабляйся.  Если
позволишь себя задобрить - считай, твоей карьере конец. Все, дорогуша,  иди,
у меня еще куча дел. Как вернешься - сразу ко мне. С готовым материалом.
   Через сорок  два  часа  после  окончания  разговора  Анжелики  с  главным
редактором самолет германской авиакомпании "Люфтганза", пробежав по бетонной
полосе аэропорта "Пулково", взмыл в небо, оставив далеко внизу просыпающийся
город,  ставший  вскоре  похожим  на   цветную   топографическую   карту   с
желто-зеленой полоской берега Финского залива и тонкими, как  нить  паутины,
автомобильными дорогами.
   Анжелика, утопающая в мягком  кресле  возле  иллюминатора  и  завороженно
наблюдающая за проплывающей под  крылом  самолета  чарующей  картиной,  была
совершенно счастлива. Ей казалось,  что  воплотились  в  реальность  все  ее
детские фантазии о прекрасном принце, увозящем  ее  в  заморские  страны  на
белом коне с золотой уздечкой.
   По прибытии в Берлин и размещении в шикарных  трехкомнатных  апартаментах
гостиницы "Рэдиссон" Кирилл Валерьевич отбыл вместе  с  двумя  коллегами  из
мэрии  по  каким-то  своим  делам,  оставив  Анжелике   кридитную   карточку
"голд-виза" и пожелав удачных покупок.
   - А как  же  форум?  -  слегка  обеспокоенно  поинтересовалась  Анжелика,
разглядывая маленький золотистый кусочек пластика с длинным рядом цифр. -  Я
же должна написать статью...
   - Не волнуйся, тебе  ее  принесут.  Уже  готовую,  -  с  улыбкой  сообщил
странную новость финансист, выходя  из  номера.  -  Не  волнуйся,  твой  шеф
останется доволен, это я тебе  обещаю.  И  вот  еще  что  -  постарайся  при
посещении магазинов ограничиться суммой в десять-двенадцать тысяч  долларов,
хорошо?
   - Сколько тысяч? - Сюрпризы, похоже, сыпались на  Анжелику  как  из  рога
изобилия.
   -  Ну,  в  крайнем  случае  пятнадцать!  -  улыбнувшись,  уточнил  Кирилл
Валерьевич. - Договорились, принцесса?..
   - Только в том случае, если завтра ты обещаешь мне экскурсию по городу!
   -  шутливо  надув  губки,  согласилась  Анжелика,  лукаво  поглядывая  на
финансиста. - Обещаешь... папочка?
   - Папочка?! - изумленно поднял брови Марков. - Это что-то новенькое...
   Ладно, начнем с Бранденбургских ворот и рейхстага. -  Дверь  за  Марковым
захлопнулась, оставив журналистку в номере, где, судя по табличке на  стене,
во время своего пребывания в Западном Берлине останавливались Джон Леннон  и
Жан-Поль Бельмондо.
   - Господи, неужели мне это не снится? - прошептала Анжелика, шлепаясь  на
необъятную кровать с водяным матрацем,  занимающую  чуть  ли  не  две  трети
спальни, и разглядывая изящные лепные фигурки амурчиков,  улыбающихся  ей  с
потолка. - Но даже если это сон, то как бы я хотела больше никогда  в  жизни
не просыпаться!..
   На следующий день, вопреки обещаниям  Кирилла,  экскурсия  по  бывшей  и,
согласно  имеющимся  планам  правительства,  будущей  столице   объединенной
Германии, куда в скором времени должны будут переехать из Бонна все  главные
государственные учреждения, все-таки не состоялась. С самого раннего утра  и
до  позднего  вечера  финансист  из  питерской  мэрии  был   занят   важными
переговорами с западными банкирами о предоставлении городу  многомиллионного
кредита на очередные неотложные нужды. Но Анжелика, уже  успевшая  войти  во
вкус, делая дорогие покупки в магазинах центральной части Берлина, не  очень
об этом переживала. Впервые в жизни  ей  представился  шанс  посетить  самые
знаменитые в мире дома моды, чьи филиалы уютно  разместились  в  запруженном
туристами городе, а покупка роскошных туалетов - дело трудоемкое и  нервное,
так что лишь к исходу второго дня она могла с  чувством  выполненного  долга
сообщить вернувшемуся с переговоров усталому "папочке",  что  отпущенный  ей
лимит в пятнадцать тысяч долларов она  превысила  всего  на  какую-то  сотню
баксов,  и  то  только  из-за  собственной  арифметической   ошибки.   После
произнесенных вин