детому  в  полосатую  робу  гавайцу,  приказал   ему
разворачивать судно и, подойдя к борту  яхты,  задумчиво  стал  смотреть  на
воду.
   - Я еду с тобой, - подбежав к нему, сообщила Анжелика. - Три  лишних  дня
погоды не делают. Мы и так неплохо успели отдохнуть. Правда, папочка?
   - Правда,  принцесса.  -  Впервые  после  разговора  со  стариком  Кирилл
Валерьевич позволил себе натянуто улыбнуться.
   Они вернулись в свой шикарный пятизвездочный отель через  час,  финансист
сразу  же  позвонил  в  аэропорт  и  узнал,   что   следующий   самолет   на
Сан-Франциско, служивший первой промежуточной остановкой на пути  в  далекий
Петербург, вылетает через полтора часа. Так что ближайшие двадцать часов  им
предстояло провести в небе, пересекая два океана, несколько морей и  оставив
позади половину земного шара.
   В пять часов  вечера  следующего  дня  они  уже  въезжали  на  территорию
загородного дома Кирилла Валерьевича.
   Поднявшись наверх, Марков сразу же набрал номер старика.
   - Я дома, - коротко сообщил он. - Как обстановка?
   - Я уже предпринял кое-какие меры, чтобы Вагиз не слишком уж гнал на тебя
волну, - деловито ответил вор. - Но решающий  разговор  еще  впереди.  Время
поджимает, так что я подъеду к тебе через часик.
   - Договорились, - хмуро кивнул финансист.
   -  Кстати,  как  поживает  твоя  очаровательная  подружка?  -  неожиданно
осведомился  Коля  Архангельский.  -  Наверное,   после   заморских   пляжей
коричневая стала, как шоколадка,  а?!  -  старик  прерывисто  закаркал,  что
означало, что он смеется.
   Кирилл Валерьевич непроизвольно поморщился.
   - С ней все в порядке, вернулась  вместе  со  мной,  -  сухо  пробормотал
Марков. - Ладно, жду тебя через час.
   Как обычно, не дожидаясь ответа, он повесил трубку на настенный  аппарат,
подошел к встроенному в стену  бару,  достал  оттуда  бутылку  виски  "Белая
лошадь", налил половину коньячного бокала и залпом выпил. Затем опустился  в
кожаное кресло у камина, закурил сигарету и стал терпеливо  ждать  появления
старика, общение с которым не предвещало ничего хорошего. В душе  финансиста
от мэрии и  "авторитета"  по  прозвищу  Дипломат  бушевала  буря,  успокоить
которую могло только непредвиденное  чудо.  А  чудес,  как  уже  давно  было
известно Кириллу Валерьевичу, на свете не бывает.

Глава 23

   Вор подъехал  к  дому  на  своем  задрипанном  сереньком  "Москвиче",  не
торопясь вылез из-за руля, обошел машину вокруг, несколько раз ударил  ногой
по заднему левому баллону, покачав при этом головой, и  только  после  этого
поднялся по белой мраморной лестнице к  резным  дубовым  дверям  марковского
особняка. Один из охранников кивком головы поприветствовал  гостя  и  жестом
указал на коридор, ведущий к каминному залу. Все, как всегда...
   Неожиданно старик застыл, взглянув на лестницу, ведущую на второй этаж.
   На верхней ступеньке стояла Анжелика, держа в изящных пальчиках  узкую  и
длинную коричневую сигаретку. В обтягивающих голубых джинсах,  короткой,  не
достающей  до  пояса  кружевной  кофточке  и  с   распущенными   по   плечам
шелковистыми белокурыми  волосами  девушка  была  чрезвычайно  хороша.  Коля
Архангельский задержал  похотливый  взгляд  на  ягодицах  и  плавном  изгибе
округлых бедер Анжелики. Хитро прищурился.
   - Добрый день, красавица, - приглушенно, почти шепотом поздоровался вор.
   - Загар у тебя превосходный. А я  вот  так  за  всю  жизнь  никуда  и  не
выбрался!
   Хорошо там, на Гаваях-то, а?
   - Неплохо, - глухим голосом отозвалась Анжелика, недовольная встречей.  -
Если бы не вы, было бы еще лучше...
   - Понимаю, - усмехнулся старик, чуть заметно наклонив  подбородок.  -  Но
ничего не поделаешь - у вашего Кирилла серьезный бизнес, и время от  времени
случаются непредвиденные  обстоятельства,  требующие  немедленного  решения.
Хорошо еще,  что  рядом  всегда  есть  друзья,  которые  помогут  в  трудную
минуту...
   - Вы, конечно, имеете в виду себя, -  с  недоверчивой  усмешкой  ответила
девушка. - Я правильно вас поняла?
   - И себя в том числе, - каким-то загадочно-зловещим тоном произнес старик
и направился по коридору к двери с разноцветным узорчатым стеклом. Он открыл
дверь, сделал шаг и, оказавшись внутри,  так  же  аккуратно  прикрыл  ее  за
собой. Анжелика же вернулась к себе в  спальню,  плотно  прикрыла  за  собой
дверь и достала из коробочки для помады миниатюрный наушник...
   - Здравствуй, Кирилл, -  проходя  через  просторное,  выстеленное  мягким
ворсистым ковром помещение и присаживаясь в кресло рядом с Марковым,  сказал
старик. - Я очень рад, что ты внял моему совету и вернулся. По лицу  вижу  -
отдохнул хорошо.  -  Плеснув  себе  в  стакан  коньяка,  Коля  Архангельский
внимательно посмотрел на Маркова, застывшего  с  поднятым  до  уровня  груди
стаканом.
   - Что  ты  можешь  сделать  для  меня?  -  с  тащу  задал  вопрос  Кирилл
Валерьевич, пригубил  маслянистый  напиток  и  поставил  стакан  обратно  на
столик. - И что ты хочешь взамен?
   - Сразу видно делового человека, - усмехнулся вор. - С первого же слова -
о работе. Ладно давай поговорим... Честно говоря, залез ты, сынок, в  дерьмо
по самые уши. Если бы не мое оперативное вмешательство, то не видать тебе ни
завода, ни... В общем, "замочить" Ахметову даже такого хитреца, как ты, дело
одних суток. Он человек восточный, церемониться не любит...
   - Я тоже не мальчик, - жестко парировал Марков, - и могу "завалить" этого
татарина так же просто, как он меня.
   - Что верно, то верно, - согласился вор,  состроив  на  морщинистом  лице
ехидную гримасу. - Но только лишь в случае, если ситуацией владеешь ты? А на
данный момент тебе не нападать - защищаться надо, изо всех  сил!  Откуда  бы
тебе стало известно, что Вагиз расколол твоего лазутчика, если бы не я.  а?!
Умник!
   Хорошо еще, что в окружении  твоего  конкурента  у  меня  свой  человечек
имеется.
   Так, помог ему когда-то, вот он мне и служит...  Не  имей  сто  рублей...
Вместо  того  чтобы  перья  пыжить,  ты  бы  лучше  старика  послушал.  Коля
Архангельский много в своей жизни повидал, плохого никогда не скажет...
   - Говори, отец, - Марков сокрушенно покачал головой, - И - спасибо за то,
что ты уже сделал.
   - Вот с этого, сынок, и надо было начинать  разговор.  А  то  "завалить",
мать его! Тут много ума не надо, были бы "бабки". В твоем случае хитрей надо
действовать,  с  дальним,  так  сказать,  прицелом...  -  Вор  поднял  вверх
указательный палец. - И вести себя как хороший игрок, жертвовать позиционно,
чтобы победить в тактике.
   - Ты прямо как полководец говоришь,  -  улыбнулся  кончиками  губ  Кирилл
Валерьевич. - Прямо-таки Кутузов какой-то!
   - Я многое что могу, сынок. Я - умный, -  без  ложной  скромности  заявил
старик. - А ты еще молодой, горячий... - Глотнув еще  коньячка  и  подождав,
пока язык прочувствует весь букет благородного напитка,  Коля  Архангельский
перешел к конкретным вопросам. - И  я  знаю  способ,  как  тебе  и  в  живых
остаться, и заводик этот золотой к рукам прибрать.
   Марков недоверчиво и вместе с тем  с  предельным  вниманием  поглядел  на
старика. Тот выдерживал паузу,  чтобы  придать  последующим  за  ней  словам
большую силу и убедительность. Финансист ждал.
   - Но хочу сразу предупредить: во-первых, тебе это будет дорого стоить  и,
во-вторых,  пареньком  этим  шустрым,  что   на   тебя   работал,   придется
пожертвовать.
   Согласен с такими условиями?
   - Мне нужны цифры, - уклончиво ответил Марков. - Может, нет смысла вешать
на себя хомут, чтобы потом всю оставшуюся жизнь ходить под  ним.  Ты,  отец,
дело говори, а не намеками меня стращай! Дорого... Посмотрим!
   - Тогда вот тебе, что называется, фактура, - повысил голос вор, облизывая
тонкие серые старческие губы. - Я смогу устроить  дело  так,  что  завод  ты
купишь по начальной стоимости, то есть на несколько миллионов  дешевле,  чем
при  честных  торгах.   Для   этого   нужно   задобрить   одного   дядю   из
приватизационной комиссии. Но не из тех, что по твоему делу  работают,  а  в
Москве, на  самом,  так  сказать,  верху!  Цена-полтора  миллиона  и  десять
процентов акций предприятия. Я знаю, как  на  него  выйти  и  как  дать.  Не
волнуйся. - "Отец" снова налил себе коньяка, взял стакан в  руки,  покачивая
его из стороны в сторону и втягивая крчюковатым, в  синих  прожилках,  носом
аромат  благородного  напитка.   -   Да   и   торгов   никаких   не   будет.
Заинтересованный чиновник из Москвы сделает так, что Ахметова и его компанию
вообще не допустят до торгов и ты останешься единственным претендентом. Есть
у них на него компроматик...
   - Устраивает, - нетерпеливо кивнул Марков. - Дальше!..
   - А дальше яйца не пускают! -  огрызнулся  вор.  -  Не  надо  торопиться,
сынок! Вечно вы, молодые, горячку порете, а потом локти  кусаете  и  к  нам,
старикам, за помощью бежите! Выручай вас, молокососов...
   Сполна   прочувствовав   себя   настоящим   хозяином   положения,    Коля
Архангельский отхлебнул коньяка и снова перешел на размеренный,  дружелюбный
тон.
   - Идем вперед, стало быть... С Вагизом дело посложнее будет, он  на  тебя
бо-ольшой зуб держит из-за шпиона. И единственный способ его  приструнить  -
вывести на время из игры, чтобы у него несколько  недель  земля  под  ногами
горела! Чтобы ему не до тебя было, чтобы он только за шкуру свою переживал!
   - И ты знаешь, как это  сделать?  -  недоверчиво  поинтересовался  Кирилл
Валерьевич, проявляющий все больший интерес к словам старика.
   - Попытаемся... - задумчиво ответил семидесятилетний Коля.  -  Напущу  на
него и ментов, и подольских братков одновременно. Пусть повертится,  как  уж
на сковородке! Есть у меня на сей счет хитрая комбинация... У москвичей  тех
недавно облом дикий вышел в плане наезда на  один  банк,  а  Ахметов  хорошо
знаком и  с  президентом  того  самого  банка,  и  с  родным  братом  лидера
подольских. В общем,  втравлю  его,  беднягу,  в  блудняк,  как  стукача!  -
злорадно потирая руки, захихикал вор. - А своего паренька попрошу подбросить
в машину Вагиза незарегистрированную "пушку", после чего его остановят менты
и запрут на несколько дней в камеру за незаконное  ношение.  Заставлю  этого
басурмана рвать волосы на голове! А  к  тому  времени  компроматик  на  него
сверху объявится. Вот тогда-то ты спокойно и без лишней суеты подомнешь  под
себя заводик. Что дальше делать - придумаем. Только сейчас  это  уже  вопрос
третий, - вор хитро  взглянул  на  Маркова.  -  Ну  а  теперь  пришло  время
поговорить о моих гонорарах, Кирилл... Я - в законе и,  как  тебе  известно,
пенсии и прочих подачек от государства не беру. А пожить напоследок  ой  как
хочется! - старик блаженно улыбнулся. - А удовольствия стоят дорого, мне  не
по карману. - Допив коньяк, Коля поставил пустой стакан на стеклянную крышку
столика. Его, словно печеное яблоко, личико вдруг стало серьезным.
   - Я хочу за услугу всего двадцать пять процентов  акций  твоего  будущего
завода...
   - Что?! - мгновенно взорвался не поверивший своим ушам Кирилл Валерьевич.
   Он резко дернулся" в кресле, подавшись вперед, словно его ужалил" в спину
гремучая змея.
   - ...И твою замечательную девочку, с ее  стройньпю  ножками,  кругленькой
попкой и  зелеными  глазками,  -  безапелляционным  тоном  назвал  следующее
условие вор. - Ее согласия я не спрашиваю... Оно не имеет два меня  никакого
значения. Я перетрахал сотни самых разных баб, толстух и худышек, но у твоей
девочки самая аппетитная фигурка, которую  мне  приходилось  видеть...  И  я
хочу, чтобы это тело принадлежало мне, пока еще "прибор" не отказал... Ну  а
после моей смерти, а это  случится  гораздо  раньше,  чем  ты  думаешь,  она
получит все мои деньги и двадцать пять процентов твоего завода. Такие  бабы,
как она, заслуживают того, чтобы жить в роскоши. Красивая, гладкая...
   - Ты-ы-ы!!! - Кирилл Валерьевич вскочил на ноги,  бросился  к  тщедушному
старику и, схватив того за отвороты пиджака, несколько раз сильно тряхнул. -
Старый похотливый кобель!!! Да ты посмотри на себя, гнида!!! Я  оторву  твою
гнилую "кочерыжку" и засуну ее тебе в пасть, понял?!
   Финансист был в бешенстве, и если бы не  короткий,  но  точно  выверенный
удар чуть пониже кадыка, сделанный ребром ладони  Коли  Архангельского,  он,
возможно, и выполнил бы все то, чем грозил. Но в  следующую  секунду  пальцы
его безвольно разжались, глаза  закатились,  а  дыхание  прервалось.  Марков
захрипел и медленно сполз вниз, под ноги вора, уткнувшись лицом в стоптанные
пыльные ботинки на шнурках.
   -  Сопляк...  -  прошептал  Коля,  наблюдая,  как  к  Маркову  постепенно
возвращается сознание. - Нашел на кого прыгать с кулаками! На того, кто  вот
этими самыми руками отправил на тот свет не один десяток  таких  же  прытких
молодцов. Давай, давай, поднимайся!.. Нечего здесь поклоны бить, чай,  не  в
церкви находишься.
   Марков зашевелился, встал на четвереньки, помотал головой  из  стороны  в
сторону, как готовящийся к поединку  с  телеграфным  столбом  баран,  поднял
голову и не без труда сфокусировал помутневший взгляд на  ухмыляющемся  лице
сидящего в кресле старика.
   - Что... это... было? - откашливаясь, прохрипел он.
   - Что, не понял? Повторить? Вставай, щенок! Разговор еще не  закончен,  -
презрительно скривил губы старик.
   Пошатываясь, Кирилл Валерьевич поднялся на ноги, доковылял до  кресла  и,
грузно обрушив на  него  свое  ставшее  ватным  тело,  злобно  посмотрел  на
спокойного,  как  индейский  вождь,  старика.  Резкий   отпор   со   стороны
заслуженного вора моментально охладил взыгравшую  было  кровь  финансиста  и
заставил  его  несколько  иначе  посмотреть  на  ситуацию.  При  сложившихся
обстоятельствах "законник" был единственным, кто мог ему помочь,  и  с  этим
следовало считаться.
   Проглотив обиду, Марков внимательно посмотрел на Колю Архангельского.
   - Успокоился? - снисходительным тоном произнес старик, укоризненно  качая
головой. - Так-то оно лучше будет, дурак! Вместо того чтобы пар  из  задницы
выпускать да зубами скрипеть, ты бы подумал,  что  с  тобой  будет,  если  я
сейчас встану и навсегда уйду из этого дома. Хоть тебе  и  кажется,  что  ты
стоишь прочно, рядом с ним ты слабак, слюнтяй!.. Вагиз тебя  проглотит,  как
пить дать.
   Не пройдет много времени, как ты потеряешь все, что отвоевал у других  за
последние годы. Да и за  бугор  тебе  свалить  не  позволят.  Слишком  много
знаешь!
   Что, испугался? То-то! Думай в следующий раз, прежде чем  на  стариков  с
кулачищами бросаться да слова обидные говорить. Мудак!
   - Извини, отец, погорячился, - пошел на попятную Марков, но  тут  же  его
потухшие было глаза снова злобно заблестели. - Но и  ты  тоже  хорош!  Такое
запросить,  твою  мать!  На  Анжелику  губы   раскатал!   Что   она,   шлюха
привокзальная?!
   По поводу двадцати пяти процентов мы еще можем переговорить, да и то  это
слишком жирно, а что касается девчонки... -  Марков  показал  вору  фигу.  -
Здесь мы с тобой не договоримся. Хоть режь меня! Тем более что у меня с  ней
все серьезно, понял! В первый раз серьезно...
   - Что ж, понимаю, понимаю... -  С  деланным  равнодушием  пожав  плечами,
"законник" не спеша поднялся с кресла, пригладил  смятые  отвороты  пиджака,
словно невзначай  посмотрел  на  простенькие  наручные  часы  отечественного
производства и направился к двери. - Ладно, Кирилл, пора  мне.  Засиделся  я
здесь, у тебя. Бог даст - как-нибудь свидимся.
   Уже взявшись за дверную ручку, старик обернулся  и  посмотрел  на  угрюмо
сидящего в кресле Маркова.
   - А за коньячок спасибо. С моим  скромным  достатком  нечасто  приходится
баловаться такими дорогими налитками. - Вор открыл дверь и шагнул с  мягкого
ковра гостиной  на  до  блеска  отполированный  паркет  холла.  -  Счастливо
оставаться.
   - Постой, отец, - тихо позвал  Марков.  Старик  замер  на  месте,  словно
только и ждал, когда Дипломат не выдержит и окликнет его, потом  развернулся
и вопросительно взглянул на мнущегося в нерешительности Кирилла Валерьевича.
   - Постой, - повторил, не глядя на собеседника, Марков.  -  Не  спеши.  Мы
ведь еще не договорили.
   - Неужто? А мне показалось, что ты не желаешь ни о чем договариваться.
   Решил ломануться лбом на танки! Тоже мне, Буденный нашелся.
   - Я дам тебе тридцать процентов  этого  проклятого  нефтяного  завода,  -
умоляюще посмотрел на старика Кирилл Валерьевич.  -  Только  больше  никаких
условий, хорошо? Неужели тебе мало нескольких  миллионов  баксов  прибыли  в
год?!
   Да за такие деньги ты можешь скупить всех питерских "телок", какие только
есть!
   Зачем тебе моя Анжелика?!
   - А она мне нравится, - ответил вор.  Он  пересек  просторную  комнату  и
остановился рядом с креслом, не спуская глаз с Маркова. Неожиданно его голос
дрогнул:
   - У меня рак легких, сынок. На днях я был  у  врача.  Он  мужик  честный,
ерундой не занимается, поэтому сказал правду. Мне осталось  ходить  по  этой
грешной земле от силы год. Если повезет - полтора, не больше. Так неужели  я
не могу хоть сейчас попытаться забыть с этой девочкой  свои  двенадцать  лет
зоны и десятки сотворенных мной мертвецов, каждый из которых оставил в  моей
душе кровавый рубец. Если кто-нибудь скажет тебе, что,  убивая  другого,  он
ничего не чувствует, то можешь смело плюнуть ему в рожу!..  На  мне,  сынок,
висит так много грехов, что искать их искупления уже бесполезно, - с пафосом
продолжал вор. - Но перед тем как меня закопают, я хочу забыть обо  всем.  И
желаю, - старик  понизил  голос,  наклонившись  к  Кириллу  Валерьевичу  так
близко, что тот ощущал кожей лица его свистящее зловонное дыхание,  -  чтобы
все это недолгое время рядом со мной была такая женщина, как твоя  Анжелика.
Она настоящая королева! Я уже давно не сплю с бабами, а вот ее - хочу!
   Отстранившись от Маркова, вор  приблизился  к  столику,  плеснул  себе  в
стакан немного коньяка и выпил. На некоторое время в каминном  зале  повисла
гнетущая тишина, которую снова нарушил старик. Он поставил стакан, подошел к
широкому окну и, глядя на покачивающиеся от порывистого,  дующего  с  залива
ветра молодые сосны, произнес:
   - Ты даже не успеешь заметить, как пролетят эти месяцы. Потом, когда меня
не станет, Анжелика, если захочет, сможет  снова  вернуться  к  тебе,  стать
твоей женой и даже нарожать тебе детей. Или  может  жить  самостоятельно,  в
моем доме возле Сестрорецка, ни в чем не нуждаясь и ложась в постель с  тем,
кого сама себе выберет. У нее будет достаточно денег,  чтобы  в  отличие  от
других баб не пресмыкаться перед мужиками...
   Вор отошел от окна, вернулся к  камину  и  сел  рядом  с  Марковым,  тупо
вращающим в руках пустой стакан.
   - Но это все потом, через год. А сейчас, Кирилл, я  хочу,  чтобы  девочка
уехала со мной. В таком случае я обещаю, что  завод  перейдет  под  тебя,  а
Вагиз навсегда забудет, что ты заслал к нему в фирму своего шпиона.
   - Как ты собираешься сказать ей об этом? - прошептал чуть слышно Марков.
   - Она же не вещь, чтобы передавать ее из рук в руки.
   - Она согласится, сынок, я уверен.  Надо  только  все  ей  объяснить.  Не
скрывая ни твои  проблемы,  ни  мой  рак,  ни  наследство  в  двадцать  пять
процентов акций.
   - И кто с ней будет разговаривать?
   - Ты хочешь попробовать сам? - поинтересовался старик. Кирилл  Валерьевич
промолчал. - Ну, тогда придется мне. Она все поймет, она умная...

Глава 24

   Анжелика, не веря своим ушам, неподвижно сидела на кровати  в  спальне  и
нервно курила одну сигарету за другой. С  той  самой  секунды,  как  мерзкий
старикашка предложил Кириллу сделку, в которой ключевым звеном являлась  она
сама, девушка, возможно впервые в жизни, по-настоящему  испугалась.  О  том,
чтобы жить с этим засохшим стручком, не могло быть и речи. При одной  мысли,
что ей придется ублажать в постели этого отвратительного сморчка со вставной
челюст