вездочек.  Судя  по
дыркам, когда-то их было аж  четыре.  Но  то  ли  этот  гражданин  поленился
спороть весь погон, то ли звезды с  него  когда-то  слетели  по  собственной
инициативе, то ли гражданин  прослышал,  что  в  царской  армии  капитанские
погоны выглядели именно так - короче, он  носил  именно  такие.  Однако  его
прозвали не Капитаном, а Есаулом, но вовсе не за погоны,  а  за  привычку  в
поддатом состоянии петь одну и ту же песню Газ-манова:
   Есаул, есаул, что ж ты бросил коня?! Пристрелить не поднялась рука?..
   - Бабки когда будут. Серый? - поинтересовался лысый мужик.  Этого  так  и
звали - Лысый.
   - Это не ко мне, друганы, - приятно улыбнулся Серый,  -  я  зам,  а  есть
командир.
   - Говорят, что сегодня Хрестный приезжал? - упорствовал тот. - И фургон с
деньгами привозил?
   - Фургон, может, и приезжал. А вот насчет денег не знаю. Я  пришел  мирно
покушать, а вы ко мне - как к  Чубайсу:  "Где  деньги,  где  деньги?"  Сеня,
плесни борща ветерану Красной Армии!
   - А где командир?
   - В лесу. - спокойно объяснил Серый, - экскурсию проводит.
   - Хрестного в лес повел? - спросил Есаул. - Хрен поверю!
   - Я что, сказал, что Хрестного туда повел? Нет. Там две молодые  красивые
женщины были. Правда, в камуфляже. Зато попочки обтянуты - во!
   - Красиво свистишь, Сергуня. Народ тебя за это и любит.
   - Повар - я свищу? Сеня, если б мне твой борщ не  было  жалко,  я  б  его
сейчас на Лысого вылил!
   - Были, были две бабы! - кивнул повар. - Пять бутылок водки взяли -  и  в
лес пошли. Без балды.
   - Во! - поднял вверх палец Серый. -  Авторитетное  заявление!  И  попрошу
больше вопросов не задавать. Моя жрать хочет!
   "Самое главное, - думал  Серый,  -  чтоб  они  сейчас  отдохнули  и  тихо
разошлись по точкам". На точках они не интересуются тем, когда будут  бабки,
а сколько их будет. У каждой пары ведется строгий учет - каждый  с  пеной  у
рта будет доказывать свое право на лишний бакс, когда придет  пора  расчета.
Это не студенческий строительный отряд времен  развитого  социализма.  Здесь
ребята конкретные и строгие. К тому же прекрасно понимают, что  их  нанимают
люди, которые наворачивают на  этом  бабки.  Но,  к  сожалению,  они  путают
акценты. И Гера, и Серый - такие же наемники. А кто тут нынче  босс  -  хрен
поймешь. С утра вроде бы таковым являлся Хрестный.  Если  Булка  с  Хрестным
схлестнулись, то сейчас ее верх, и она при масти. Стало быть, и расчет будет
уже от нее. И она заплатит,  если  захочет  выйти  отсюда  живой.  Но  если,
допустим, Булка гробанулась, то с кого получать бабки? Попробуй объясни этим
козлам, что Серый сам свои десять тысяч за этот сезон еще не видел?
   Короче, надо отправить их сейчас, а самому  с  Маузером  и  другом  Саней
пробежаться по следам командира. Если Гера действительно влетел, а заодно  и
все "булочники", то дожидаться  здесь  нечего.  Никаких  бабок  не  увидишь.
Дождешься бузы. Скорее всего завтра,  когда  все  будут  интересоваться  "за
командира".
   Потому что давно ходит слух, будто Хрестный Геру и Серого взял в долю,  а
остальных кинут. Надо брать все, что есть в штабной кассе, - миллиона четыре
еще осталось, садиться в "Чероки" и фургон и гнать в соседнюю область. Там у
Маузера есть корефаны, которые купят машины и стволы. Даже если возьмут  все
за полцены, тысяч по пятнадцать на брата сделать  можно.  Кроме  того,  надо
поделить на троих то, что сняли с сегодняшних  жмуров:  еще  по  паре  тысяч
наскребешь... Но главное - узнать, что с Герой и его подопечными.
   Так! Покурили, начали уходить. Не  спеша.  Это  самые  бессловесные,  те,
которые - по мелочевке, конечно! - работают  на  себя.  Набрали  по  десятку
золотых коронок и мечтают найти еще пару. Или припороть  товарища,  которому
больше повезло, и прибрать его добычу.
   Не ушли восемь человек. Есаул, Лысый, конечно, были среди  них.  Сигареты
небось длинные попались, никак не выкурят, а бросать жалко.
   - Ну что, бойцы? - Серый развалочной походкой подошел  к  курильщикам.  -
Наверно, лень на работу идти, а?
   - Так точно, товарищ комиссар! -  почесал  пузо  Есаул.  -  Пора  дембель
отмечать, а мы все на аккорде!
   - Неужели двойной тариф не греет?
   - Он в кармане греет или в стакане, а не на языке,  -  заметил  Лысый.  -
Ты-то свои небось уже распихал по сумкам? А?
   - Во, - сказал Серый, доставая из кармана "песчанки" бумажник. -  Короче,
показываю! Две бумажки на общую сумму 15 тысяч. На  одну  бутылку  не  везде
хватит.
   - Ты эти фокусы, Сергуня, - произнес Есаул, - оставь  для  девочек.  Если
даже ты скажешь, что тебя самого кинули и  Гера  со  всеми  деньгами  уже  в
Турции, мы тебе не поверим.
   - Правильно сделаете! - быстро согласился Серый. - Если б все деньги  уже
были получены, то на фига бы я вас стал с обеда ждать, а?
   - Ладно, допустим! - Лысый смачно сплюнул  в  обгорелую  автопокрышку.  -
Оставим пока эту проблему. Поясни, что там за прогулки с бабами? И что  Гера
в лесу ищет? Может, ему помочь надо? Так мы согласны...
   - Лысый, ты шевелюру, говорят, в  Чернобыле  оставил?  -  зло  прищурился
Серый. - Какая от тебя может быть помощь в вопросе о бабах?!
   Над Лысым заржали, и он сконфуженно осекся. Серый хорошо знал: наглость -
второе счастье. И психолог был неплохой. Людей надо  дробить,  разделять,  а
потом и властвовать над ними. Умыл Лысого - надо поднять Есаула.
   - Вот Есаул - это да! - сказал Серый уважительно. - Того,  конечно,  надо
бы отправить. Он бы Гере помог капитально. Но там водки мало.  Пять  пузырей
на девять человек взяли...
   - Нам и один бы не помешал... - почесал  щетину  Есаул,  очень  любивший,
когда о его сексуальных талантах говорили в превосходной степени.
   - А, пропадай моя телега - все четыре колеса! - заговорщицким полушепотом
воскликнул Серый. - В НЗ еще четыре склянки осталось... Раздать их вам,  что
ли?
   - Врешь, комиссар?! - алчно раздув малиновые ноздри бульбообразного носа,
пробухтел Есаул.
   - Обижаешь, ваше благомордие! Пошли в каптерку! Лысый, а ты чего сидишь?
   Серый открыл каптерку,  разметал  кучу  мешков  и  старых  бушлатов,  под
которыми стоял пластмассовый  ящик,  где  в  четырех  ячейках  действительно
стояли бутылки.
   - Разбирай! Одна на пару!
   В это самое время охранник начал готовиться к роковому прыжку...
   Счастливые обладатели "пузырей" вышли  из  каптерки  и  тут  откуда-то  с
юго-запада гулко донеслось: бу-бух!!! А потом коротко,  звончее:  бух!  бух!
бух-бух-бух! Лысый заорал:
   - Это там! Куда Гера ушел!
   Есаул, сунув бутылку за пазуху, спросил трезво и строго:
   - Что за грохот такой?
   - А ты не знаешь?! - окрысился Серый. - Война началась! Немцы с китайцами
напали!
   - Это на тарзанке, - прикинул невзрачный мужичонка в танковом  комбезе  и
шлеме. - После того, как кто-то не долетел.
   - Колись, е-мое, что там за дела?! - заревел Есаул.  -  Куда  этот  козел
поперся? Чего ищет?!
   Серый понял: если все восемь налетят - не отмахаться. Надо свалить одного
с первого удара и  бить  с  максимальной  жестокостью.  Тогда  остальные  не
рыпнутся.
   И тут охранник, стоявший у мостика через дренажную канаву, закричал:
   - Вода обратно пошла! Мужики! Ручей обратно потек!
   - Чего ты мелешь, салабон? - завопил Есаул. - Перепил, что ли?
   - Иди сам посмотри!
   Серый, радуясь, что от него отстали, побежал со всеми к мостику.
   Все  сгрудились  у  калитки  и  проволочного  ограждения.  Действительно,
течение ручья изменилось: сухие листья плыли в другую сторону.
   - Отчего так бывает? - глубокомысленно пробормотал Есаул. - Вода же вверх
не течет?
   - Поднимается она, - определил ушлый Механик, который всех мозгов еще  не
пропил.
   - Понял я! - взвыл Лысый. - Эти суки, - он ткнул пальцем в Серого, -  нас
утопить хотели, а сами смыться! Они ж там,  на  тарзанке,  заряд  рванули  и
оползень вызвали! Там берег подмыт, да  еще  и  со  снарядами.  Метров  пять
перемычку положили, точно! Здесь воды на два метра будет,  а  ниже,  где  мы
вкалываем, - четыре с гаком! И хрен убежишь - через трясину...
   Серый рванулся к Лысому:
   - Ты что мелешь? Я что, сам тонуть с вами остался?!
   - Да это ж ты нас из лагеря  отправить  торопился!  -  хватая  Серого  за
грудки, рычал Есаул. - Если б мы раньше ушли, небось барахтались бы где-то!
   С-сука!
   - Не лапай, паскуда! - огрызнулся Серый, сбивая захват ударом  сцепленных
рук сверху.
   Есаул размахнулся и, если б попал, уложил бы Серого в глубокий нокаут. Но
тот нырком увернулся и сбоку, замком из двух кистей, хлестнул промазавшего и
потерявшего равновесие Есаула по пояснице. Тот улетел  мордой  в  проволоку,
сыгравшую роль канатов на ринге,  но  плохо.  Во-первых,  колючка  разорвала
Есаулу щеку, а во-вторых, тушу Есаула не смог  выдержать  ближайший  к  нему
кол. Бултых!
   Кол повалился, и Есаул очутился мордой в канаве, а ногами-в проволоке.
   - Убью!  -  стараясь  отскочить  подальше  от  проволоки,  заорал  Серый,
пользуясь замешательством оппонентов. Как он проклял себя за то, что не взял
сюда в лагерь хоть одного предмета из той славной кучи оружия, которая  была
у него в руках несколько часов назад. Хотя бы "стечкин"! Даже если б тот был
пустой - разговор пошел бы уже не так. Сейчас его единственным оружием  была
фига в кармане.
   - Зашибешься убивать! - Лысый ловким тычком сшиб караульщика и  вырвал  у
него из рук "помпу". "Ну вот и  хана!"  -  подумал  Серый,  почти  физически
ощущая, как волчья картечь, выпаленная из этой  дуры  12-го  калибра  снопом
вылетев из ствола, рвет и дырявит его тело в двадцати местах.
   - Говори, падла, где деньги, которые вам Хрестный привозил? - приближаясь
к отступающему Серому, прошипел Лысый.
   И тут Серого осенило.
   - Денег надо? - заорал он истошно. - На, жри, Лысятина!
   И, вырвав из кармана горсть монет, которую показывал в курилке, изо  всех
сил швырнул ими Лысому в морду! Тот инстинктивно зажмурился,  пошатнулся,  а
Серый, молниеносно налетев на противника, ударом  ноги  вышиб  ружье  и,  не
давая опомниться, обработал серией крепеньких крюков по роже:  справа-слева!
справа-слева! Последний, пятый удар Серый махнул снизу в челюсть,  и  Лысый,
раскинув руки, полетел в аут. Хоп! - и "помпа" оказалась в руках у Серого.
   - Ну что, алкоголики, хулиганы  и  тунеядцы?!  -  злорадно  прорычал  он,
немного кривляясь. - Кто хочет поработать?! Ликеро-водочный завод нарядов не
прислал! Даю пять секунд, чтоб выбежать за мост и разойтись по точкам!
   Последнего - убиваю!
   Тут, очень кстати для благоприятного исхода событий,  на  другой  стороне
канавы появились Саня и Маузер с винтарями на  изготовку.  Как  они  из  них
стреляют, все знали, поэтому задерживаться никто  не  стал.  Остался  только
Лысый, который пришел в себя и обводил окрестности отсутствующим взглядом.
   - Ну что, братан, -  нехорошо  улыбаясь,  произнес  Серый,  -  я  ж  ведь
говорил:
   "Последнего - убиваю!" Вставай! Даю три секунды! Раз! Два...
   Лысый увидел ствол, сразу понял все и осознал.  Уже  на  счете  "два"  он
встал, трясясь мелкой дрожью.
   - Бегом марш! Пните его там, чтоб летел! Ты уволен, Лысый! Вали отсюда!
   Лысый, получив пару пинков от Маузера и Сани, что есть  духу  понесся  по
тропинке в сторону просеки. Он еще не верил, что остался жив.
   - Что там опять грохнуло? - озабоченно спросил Саня.
   - Похоже, правы эти козлы: на тарзанке что-то стряслось.
   - Рвануло меньше часа назад, а уже на метр прибыло. Через  час  с  краями
сравняется, а главную просеку вообще затопит... Метров на пятьсот.
   - Может, прорвет ее, плотину эту? - предположил Саня.
   - Вопрос в том, когда. Если через час - слава Аллаху. А если через сутки,
то нам это без разницы будет. Денег не дождемся, а утонуть успеем.
   - Линяем, стало быть? - деловито спросил Маузер.
   - Да, и надо быстрее. Дуйте в гаражи, забирайте  "Чероки"  с  фургоном  и
ждите меня на просеке... До упора, пока вода к колесам не подойдет.
   Тут подбежал повар Сеня:
   - Мужики! Тот край уже заливает! Тикать надо!
   - Надо у Геры в штабе кое-что полезное прихватить. Сеня,  Саня  и  Маузер
перебежали за канаву, а Серый скачками понесся к землянке-электростанции.
   Оттуда слышался замогильный храп и даже  через  дверь  тянуло  перегаром.
Движок не работал. А на полу, около самодельного топчана,  на  котором  дрых
электрик, было уже сантиметров Двадцать воды.
   - Вставай, придурок! - дважды  хлестнув  алкаша  по  сизой  роже,  заорал
Серый.
   - Утонешь, как мышь  в  ведре!  Серый  схватил  электрика  за  шиворот  и
несколькими рывками  вышвырнул  из  затопляемой  землянки.  Затем,  дав  ему
несколько пинков, кое-как направил в сторону мостика. После этого побежал  к
штабу.
   Сначала надо было взять ключи от  сейфа.  Серый  знал  что  они  лежат  в
тайнике, устроенном под планкой, на торцевой  части  стола.  Чик!  -  планка
отодвинулась, и он выхватил ключи. Замок лязгнул, толстая дверца открылась.
   Деньги лежали в маленьком ящичке-отделении, который  запирался  на  свой,
отдельный замок. Щелк! Денег оказалось даже на первый прикид  побольше,  чем
утверждал Гера. Одна пачка соток, другая, третья, две пачки полтинников.
   И тут услышал стон.
   Вот оно что! В углу-то потайная дверца, прямо как у папы  Карло!  Правда,
без золотого ключика - просто на задвижку заперта.
   За дверцей, в  которую  Серый  пролез  согнувшись,  оказалась  приставная
лесенка в  три  ступеньки.  По  ней  Серый  спустился  в  низкое  -  ему  не
разогнуться!
   - помещение, похожее на склеп, на  полу  было  уже  сантиметров  тридцать
воды. На грубо сколоченном столике стояла миска с недоеденной кашей и кружка
с недопитым чаем.  Горела  свечка,  вставленная  в  горлышко  пустой  пивной
бутылки. А рядом со  столиком,  занимая  все  остальное  пространство,  было
что-то вроде нар, покрытых рваным тюфяком, из которого  торчала  солома.  На
тюфяке, положив голову  на  тощую,  набитую  соломой  подушку,  под  дырявым
байковым одеялом лежал старик в телогрейке и шапке.
   Сперва  Серому  показалось,  будто  старик  вообще  уже   того...   Лежал
неподвижно, закрыв глаза и сложив руки на груди. Однако решил потормошить  -
ведь кашлял же он пару минут назад! И старик  открыл  глаза.  Сперва  в  них
отразился испуг, а потом они заблестели, и  на  бескровных  губах  появилась
улыбка:
   - Наши! Наши! Красные пришли!  Освободители!  И  дедок,  ухватив  корявой
ладонью болтавшуюся под распахнутой на груди "песчанкой" Серого звездочку  с
серпом и молотом - амулет, еще с Кандагара, - поцеловал ее так,  как  другие
старички целуют крестики и образки Божьей Матери...
   - Батя, - несколько обалдев, спросил Серый, - ты кто?  Но  старик  ничего
вразумительного произнести не мог и только целовал звезду, шмыгая  носом,  и
по морщинистым щекам катились слезы.
   - Цепляйся, батя, за шею! Уходить отсюда надо, а то утонем!
   Дедок сообразительно ухватился за крепкую шею Серого, и тот, пригнувшись,
понес его к лестнице. Протиснувшись через  дверь,  очутились  в  штабе.  Дед
жадно дышал, глотая свежий воздух. Его била дрожь.
   - Бать, ты кто, а? За что тебя так?
   - Ермолаев я, сынок, Василий Михайлович Ермолаев...

ДОШЛИ ДО ТОЧКИ...

   С мыска, заросшего молодым лесом, поначалу шли на север,  а  потом  стали
сворачивать  к  востоку.  Пока  шли  по  относительно  возвышенному   месту,
последствия катастрофы  у  тарзанки  как-то  не  замечались.  Но  вот  когда
оказались в том месте, куда еще два часа назад могли бы прийти, если б  штык
лопаты не ушел так легко в почву, - подивились.
   - Батюшки! - охнула Люська. - Наводнение целое! Почти вся площадь  болота
ушла под воду. Лишь кое-где над поверхностью высовывались ощипанные верхушки
березок и осин.
   - Весной, когда половодье, -  заметил  Гера,  -  и  то  меньше  заливало,
кажется... Боюсь, что и до лагеря дойдет. Вообще-то мы уже  в  полукилометре
от той точки, которую вы Света, мне указали. Гера вытащил карту.
   - Вот ваша точечка. Почти точно пятьсот метров по прямой.
   - А это что за черная черта?  -  поинтересовалась  Светка,  обнаружив  по
карте, что район, где когда-то располагался хутор Федора и Трофима,  обведен
ломаной линией черным карандашом.
   - Это "Черный полигон", - усмехнулся Гера. -  Могу  догадаться,  что  вам
именно туда и надо.
   - В общих чертах - угадали. А почему он "Черный"?
   - Нечистая сила водится... - сказал серьезно Гера. - Возможно! Но пока мы
еще не пришли в вашу точку и вы мне не указали конкретное место,  где  будем
искать клад, комментировать не буду.
   - Ладно, - кивнула Светка. - Дойдем до точки - скажу.
   Действительно, дорожка оказалась вполне спокойная и прямая. Прошли  через
пригорок, заросший сосновым лесом, сначала поднявшись по пологому склону,  а
потом спустившись вниз. И впереди снова оказалось разлившееся болото.
   - Вот и все, - сказал Гера. - Дошли до точки.
   - Кстати, почему  он  все-таки  "Черный"?  Насчет  нечистой  силы  я  уже
слышала.
   - Вы еще не сказали, какое  место  собираетесь  изучать.  Давайте  сперва
обустроимся, покушаем, а потом потолкуем.
   - А если я вам сейчас укажу по  вашей  карте,  куда  нам  надо  идти,  вы
объясните, почему полигон "Черный"?
   - Да. Только для этого нам придется пройти на двести метров вперед.
   - Хорошо. Ребята пусть ставят лагерь, а мы сходим и посмотрим, что там за
нечистики обитают...
   Костя с видимым удовольствием приступил к командованию, а Светка с  Герой
пошли по склону.
   - Ну вот... - помотав головой, произнес Гера. - Видите эту березку? Почти
у самой воды оказалась... Сразу за ней начинается "Черный полигон".
   - Странно, - удивилась Светка, - разницы вроде никакой нет. Там деревья и
тут деревья, и трава одинаковая...
   - Знаете, что это такое? - Гера достал из-под куртки приборчик размером с
сотовый телефон.
   - Там что, радиация? - с заметным страхом в голосе спросила Светка, сразу
углядевшая в приборчике нечто знакомое.
   - Угадали, к сожалению, - сказал Гера. -  Вот  здесь,  где  мы  стоим,  -
нормальные фоновые значения для нашей области - 16 микрорентген  в  час.  Не
боитесь дойти до березы?
   - Вообще-то боюсь...
   - Это не так страшно, как  кажется.  Зато  убедитесь.  Дошли  до  березы,
поглядывая на прибор. Стрелка медленно начала перемещаться по  шкале  справа
налево, но, когда оказались рядом с деревом, резко скакнула влево и уперлась
в ограничитель. Гера  переключил  прибор  на  другую  шкалу.  Стрелка  снова
поползла вправо, но остановилась где-то в районе 20.
   - Эта шкала меряет в миллирентгенах, уровень радиации больше чем в десять
раз, - пояснил Гера.
   - Давайте отойдем, - пробормотала Светка.
   Гера усмехнулся, и они вернулись на исходные позиции.
   - И отчего это так? - явно волнуясь, пробормотала Светка.
   - Скорее  всего  "чернобыльское  пятно",  -  ответил  Ге-ра.  -  Какое-то
небольшое облачко осело на эту часть леса. Весной один из  моих  парней,  по
кличке Лысый, который был в Припяти как ликвидатор,  работал  тут  на  своей
точке.
   А он, который в Чернобыле хорошую дозу хватанул, с тех пор не  расстается
с таким же вот приборчиком.  Ну  и  после  первого  же  выхода  заявил,  что
работать  здесь  не  будет.  Поскольку  он  в  нашем   "колхозе"   кое-каким
авторитетом пользуется, я сказал, что, кроме меня самого, в этот район никто
ходить не будет.
   - А вы сами-то не боитесь?
   - Ну, во-первых, я тут тоже недолго торчу, а во-вторых уровень  не  такой
уж высокий. Есть, правда, одно местечко, где  уровень  почти  полрентгена  в
час, но я туда только один раз сунулся и больше ни ногой.
   Вот оно, - Гера вновь достал карту. - Вот наша точка, как раз  на  черной
линии. Вот здесь перешеек как бы раздваивается. Если  пойдем  налево,  через
лес, - выйдем на мысок, туда, где эта перемычка образовалась. Если пойдем на
запад, то метров через двести выйдем  на  край  болота,  которое