иходит мне  в голову,  это
нечто вроде  принципа  ограничения  технического  прогресса.  Законы
природы здесь  справедливы  для  естественных  явлений;  люди  могут
эксплуатировать их  лишь до  определенной степени - это, в основном,
законы механики  и, частично,  химии и  термодинамики.  А  дальше  (
м ы с л е н н ы й      о б р а з :      з н а к    "д в и ж е н и е
з а п р е щ е н о") даже  не пытайся, все равно ничего не получится.
Яркий тому  пример -  мои, с позволения сказать, эксперименты. Тогда
эти самые  законы "восстают"  против их  эксплуатации и отказываются
работать.
   -  Так  ты  полагаешь,  что  развитие  цивилизации  на  Ланс-Оэли
возможно  лишь   до  уровня   позднего  Средневековья   или  раннего
Ренессанса?
   - И  не только  на Ланс-Оэли,  а на  всех Гранях. Правда, с одним
существенным уточнением:  развитие    т е х н о л о г и ч е с к о й
цивилизации.  Не   думаю,  что   это  может   помешать  прогрессу  в
нетехнологической  сфере   и  совершенствованию   быта  в  пределах,
позволенных  элементарной   механикой,  гидравликой,   теплофизикой,
неорганической химией и так далее.
   Я ненадолго задумался.
   - А  знаешь, -  сказал я  наконец, -  в твоих  рассуждениях  есть
определенная логика.  Судя по  тому,  что  мы  услышали  от  Шако  и
Суальды, на  Гранях очень  распространена магия;  здесь она такая же
царица наук, как у нас физика. А что, собственно, есть магия, как не
локальное  нарушение   законов  природы  с  условием  их  глобальной
неизменности? И  твой принцип ограничения технологического прогресса
- это,  очевидно, плата  за  локальную  изменчивость  миров  Граней,
сиречь -  за широкие  возможности для развития магии. И наоборот: на
Земле-Основе паранормальные явления большая редкость, иначе бы никто
не сходил  с ума  из-за какого-то  зачарованного  троллейбуса;  зато
перед  физическими  науками  там  открываются  воистину  необозримые
перспективы.
   (На следующий  день и в первой же книге, которую я взялся читать,
я  нашел   подтверждение   нашим   догадкам.   Устойчивость   Основы
обуславливала  развитие   на  ней   технологической  цивилизации,  а
изменчивость Граней порождала цивилизацию ментально-магическую.)
   С минуту мы оба молчали, потом я с некоторым сожалением сказал:
   - Боюсь, о компьютерах нечего и мечтать.
   Инна кивнула.
   - И все же, - сказала она. - Мне нравится этот мир.
   - Мне  тоже, -  сказал я и крепче обнял жену. - Для нас это сущий
рай. И  вовсе не  в шалаше,  а в настоящем дворце. Вот если бы здесь
еще работали компьютеры... Ай, ладно! К дьяволу компьютеры!
   С этими  словами я  приподнял подол  ее платья и запустил руку ей
под юбки. Инна лукаво улыбнулась, словно давно ожидала этого.
   - Ага!  - сказал  я  удовлетворенно.  -  Ты  все-таки  не  надела
трусики.
   - Я  же знала, что ты проверишь, - ответила она, склонив голову к
моему плечу. - И не хотела разочаровывать тебя. Чего не сделаешь для
любимого человека.
   - Ты просто прелесть, солнышко! - восторженно произнес я и уложил
Инну на траву. - А ну, давай-ка испробуем это новое удобство.
   - Прямо здесь? - растерялась она.
   - Прямо здесь, - подтвердил я, задирая ее юбки и приспуская книзу
чулки. - И прямо сейчас.
   Инна сокрушенно  вздохнула, но не стала протестовать, а по своему
обыкновению  расслабилась,   полностью   уступая   мне   инициативу.
Естественно,  я  расценил  это  как  знак  согласия,  а  потому  был
несказанно удивлен,  когда она  резко оттолкнула меня, едва не попав
коленом в одно мое чувствительное место, приняла сидячее положение и
торопливо подтянула чулки.
   - Что случилось, солнышко? - спросил я, озадаченно глядя на нее.
   - Это  плохая  идея,  Владик,  -  об®яснила  жена,  поднявшись  и
поправляя платье.  - Здесь  неподходящее место  для таких  игр. Мы у
всех на виду.
   - У кого "у всех"?
   Инна кивнула в сторону леса:
   - Хотя бы у тех двоих, что едут сюда.
   Я посмотрел  в указанном ею направлении, тотчас вскочил на ноги и
нахлобучил на  голову шляпу.  Из леса  к нам быстро приближалось два
силуэта.
   - Проклятье!  - сказал  я в сердцах. - Бродят тут всякие, не дают
приласкать жену на природе... Интересно, кого это черти несут?

   Черти несли  двух лошадей  без всадников.  Когда они  подбежали и
остановились перед  нами, я  почему-то сразу  определил, что один из
них жеребец,  а вторая - кобыла. Жеребец был серым в яблоках, кобыла
- совершенно  белой, с  невероятно длинной и пышной гривой. На обоих
была великолепная сбруя, причем седло на кобыле было дамским.
   Впрочем, все  это я  отметил в уме чисто машинально. Мое внимание
сразу приковал  к себе  взгляд жеребца,  по-человечески  разумный  и
очень-очень знакомый.
   - Какая  прелесть! -  умиленно произнесла  Инна, робко  протянула
руку и погладила морду кобылы. - Хорошая, хорошая лошадка!
   Жеребец громко фыркнул.
   - Вы  тоже хороши!  - промолвил  он  с  откровенным  сарказмом  в
голосе. -  Нечего сказать, знатные номера вы откалываете! Очень мило
и остроумно с вашей стороны.
   - Леопольд! - воскликнули мы с Инной. - Это ты?!
   - Я,  я, можете  не сомневаться.  А это,  - он  кивнул в  сторону
кобылы, -  Лаура. Бедная  киска! Нелегко было успокоить ее, когда вы
так неожиданно, без предупреждения, превратили нас в лошадей.
   - Ты уж извини, котик, - сказал я. - Мы не хотели, честное слово.
Для нас это такая же неожиданность... Как ты себя чувствуешь?
   - А  что я!  Со мной  все хорошо. Для меня не впервой быть конем.
Кроме того, я рад опять оказаться в родных краях.
   - В родных краях, говоришь?
   - Конечно.  Здесь я  родился и вырос. Здесь я и жил, пока Мэтр не
забрал меня. Это было зимой... Кстати, Мэтр сейчас дома?
   - Нет, - ответил я, вытаращив от удивления глаза. - Он же умер!
   - Умер? - переспросил Леопольд и тряхнул гривой. - Жаль, конечно.
Но ничего не поделаешь - все люди смертны.
   Я уже  открыл было  рот, чтобы  напомнить ему  его же собственный
рассказ о смерти Мэтра, но Инна опередила меня:
   - Скажи, Леопольд (,,...А ты Владик помолчи, у меня возникло одно
подозрение...''), как ты очутился в Киеве?
   - А  разве я  не рассказывал? Странно... Мэтр забрал меня отсюда,
мы попали в незнакомый город...
   - Это был Киев?
   - Да, потом я узнал, что он называется Киевом.
   - А дальше?
   Кот... прошу прощения, конь снова тряхнул гривой и фыркнул.
   - Мэтр  посмотрел мне в глаза - ну, и взгляд у него, скажу я вам!
- и  произнес: "Теперь  ищи себе  новых хозяев"... Ага! Вот оно что!
Он, наверное, предчувствовал, что умрет.
   - Наверное, так и было, котик. Рассказывай дальше.
   - Потом  он исчез.  Мне стало  так страшно,  что я совсем потерял
голову... Господи!  Тогда я чуть не умер от страха!.. Ну, и побежал,
куда глаза  глядят, а  когда пришел  в себя...  Так я же рассказывал
тебе, Инна, точно рассказывал.
   Она утвердительно кивнула:
   - Да, котик. Теперь я вспомнила.
   ,,Что все  это значит, черт меня возьми?!'' спросил я, совершенно
сбитый с толку.
   ,,Кажется, я понимаю что,'' медленно ответила Инна.
   ,,Ну!''
   ,,Погоди немного. Дай собраться с мыслями...''
   - Леопольд, - обратилась она к коту-коню. - Ты любил Мэтра?
   Он удивленно посмотрел на нее.
   - Любил  ли я Мэтра? Фр-р... Мэтр был моим господином, и я уважал
его. Но  чтобы любить...  Нет, это невозможно! Его никто не любил, и
он никого не любил... Кстати, если Мэтр умер, кто теперь хозяин Кэр-
Магни?
   - Мы, - ответил я.
   - Вы? Так это же здорово! - Леопольд радостно заржал. - Садись на
меня, Владислав. Поехали!
   - Садиться? - растерялся я. - Мне? На тебя?
   - Ну, да. А что тут такого?
   Я с сожалением покачал головой:
   - Боюсь,  это невозможно,  котик. Я  совсем  не  умею  ездить  на
лошадях.
   -  Не   беда,  научишься.   Я  тебя   научу...  Только   чур,  не
пришпоривать!
   - Садись,  Владик, -  сказала Инна. - Ничего с тобой не случится.
Леопольд умный ко...нь.
   - Ладно,  уговорили, - сказал я со вздохом и подошел к Леопольду.
- Попробую.
   Ловкость, с  какой я  поставил ногу  в стремя  и тут же вскочил в
седло, заставила  меня усомниться, действительно ли я не умею ездить
на лошадях.  Мы  с  Леопольдом  сделали  несколько  больших  кругов,
переходя с одного аллюра на другой.
   - Владик!  - восхищенно  воскликнула Инна.  - Где ты научился так
хорошо держатся в седле?
   - Наверное,  там же,  где выучил коруальский язык, - ответил я. -
Садись на Лауру, солнышко. Прокатимся вместе.
   - Что?!
   - Садись  на Лауру,  говорю. Если я умею, то ты умеешь и подавно.
Разве нет?
   - Ну... Скорее всего, да.
   - Тогда к чему эти разговоры? Вперед!
   Инна с сомнением посмотрела на Лауру, потом себе под ноги.
   - Но на мне такой роспошный наряд... к тому же я без трусиков.
   - Ух ты! - отозвался Леопольд. - Как интересно!
   Я хлопнул  его по уху, чтобы он не вмешивался в разговор старших,
и сказал жене:
   - Это  не имеет  значения, дорогая.  Ведь на Лауре дамское седло.
Давай я подсажу тебя.
   После секундных колебаний Инна покачала головой:
   - Нет, Владик, спасибо. Сама попробую справиться. Если я не сумею
без посторонней  помощи сесть  на лошадь, то мне лучше совсем на нее
не садиться.
   Впрочем, все ее страхи были напрасными. Хотя длинный подол платья
действительно мешал  ей, она все же сумела самостоятельно взобраться
в седло и с первой же минуты держалась в нем твердо и уверенно. Инна
оказалась ловкой  наездницей и  без труда  укротила Лауру,  которая,
будучи "новоиспеченной" лошадью, поначалу раз за разом взбрыкивала с
непривычки.
   Еще добрых  полчаса мы  носились по равнине наперегонки, смеясь и
дурачась. Леопольд выкидывал такие кренделя, что просто удивительно,
как я  ни разу  не упал. Лаура вела себя более смирно, не шалила, но
бегала резво  и была  необычайно грациозной.  Даже не  верилось, что
всего  лишь  несколько  часов  назад  она  была  самой  обыкновенной
кошечкой.
   В Кэр-Магни  мы возвращались  уставшие, но  довольные. Прежде я и
подумать не  мог, что верховая езда - такое приятное и увлекательное
занятие.
   Когда мы миновали ворота усадьбы, Леопольд сказал:
   - Надеюсь, теперь ты превратишь нас с Лаурой в котов?
   - А как это делается?
   - Неужели ты не знаешь заклинания?
   - Какого?
   - Которое превращает лошадей в котов.
   - Нет, не знаю.
   - А Инна?
   Мысленно я обратился к Инне и получил отрицательный ответ.
   - Нет, котик. Инна тоже не знает.
   Леопольд забеспокоился:
   - Что  же делать?  Мне надоело  быть конем.  И Лауре  надоело. Мы
хотим снова стать котами. - В его голосе проступили плаксивые нотки.
- Зачем  же вы  превратили нас  в лошадей, если не знали возвратного
заклинания?
   - Мы  не знаем  ни прямого, ни возвратного, - немного раздраженно
ответил я;  плаксивый тон  Леопольда, вкупе  с  лошадиным  акцентом,
начинал действовать мне на нервы. - У нас это получилось нечаянно.
   - Все  равно вы  виноваты, -  не унимался  он. - Я не хочу на всю
жизнь оставаться конем. Я хочу превратиться в кота.
   - Ну, и превращайся, чтоб тебя... Ой-й!
   В ту  же секунду  конь подо  мной исчез.  На мгновение  я повис в
воздухе, а затем шлепнулся на землю. Мой стон слился с пронзительным
мяуканьем Леопольда.
   - Отпусти хвост, придурок!
   Кряхтя, я  встал на  ноги.  Освободив  свой  хвост,  Леопольд-кот
отскочил  на  несколько  шагов  и  уставился  на  меня  укоризненным
взглядом.
   - А еще говорил, что не знаешь!
   - Но я действительно не знаю, - растерянно произнес я.
   Леопольд недоуменно промурлыкал:
   - И правда, никакого заклинания ты не говорил. Странно!
   Тем временем Инна торопливо спешилась и подбежала ко мне.
   - Ты не очень ушибся?
   - Кажется,  не очень...  То бишь,  совсем не  ушибся. -  Я сделал
несколько простейших  гимнастических упражнений,  ничего у  меня  не
болело. - О'кей, Инна. Со мной все в порядке.
   - А Лаура? - отозвался Леопольд.
   - Лаура?  - переспросил  я,  не  сразу  сообразив,  что  от  меня
требуется. -  Ага... попробую.  - И  мысленно приказал  ей:  ,,Стань
кошкой!''
   Я бы,  наверное, удивился,  если бы  после этого  Лаура  осталась
лошадью. Но чуда не произошло - она покорно превратилась в кошку.
   ,,Вот это да!'' удивился я. ,,Ты заметила, Инна? Седла исчезли!''
   ,,Да что  ты говоришь?!''  На  меня  нахлынула  теплая  волна  ее
веселья;  смеялась   она  добродушным,   "розовым"  смехом.  ,,Седла
исчезли! Какое чудо! То, что коты превращаются в лошадей и наоборот,
это тебя не удивляет, а вот исчезновение седел...'' Она не выдержала
и рассмеялась вслух.
   Я тоже захохотал:
   -  Право   же!..  На   этих  чертовых   Гранях  теряешь  ощущение
реальности.
   - Вернее,  - сквозь  смех уточнила  Инна, -  сглаживается граница
между естественным и сверх®естественным.
   К действительности  нас вернуло радостное мяуканье Леопольда и не
мнение радостный  крик Шако,  стремглав мчавшегося  нам навстречу...
Нет, ошибочка - навстречу Леопольду.
   - Ты жив, Шако? - восклицал на бегу кот. - Ты не умер?
   - Конечно,  жив! -  Парень подхватил его на руки. - А с тобой что
было, где ты пропадал?
   - Но Мэтр сказал мне, что ты умер. Получается, он соврал? А я так
горевал за тобой.
   - Да  жив я, жив. Вот, убедись! - Шако подбросил кота над головой
и ловко поймал его. - А ну, рассказывай, где ты был, бродяга этакий!
   - Все, - тихо сказала Инна. - Это завершающий штрих к картине.
   - К какой картине? - спросил я. - О чем ты толкуешь?
   - О  том,  что  случилось  с  Леопольдом.  Прежде  чем  выпустить
Леопольда на  улицы Киева (только не спрашивай зачем - сама не знаю,
что и  думать), Мэтр  заменил его  память  на  фальшивую.  Все,  что
Леопольд рассказал  нам о себе - от его жизни на мифической киевской
квартире Мэтра до перестрелки в ресторане, - все это выдумки, ничего
этого не  было. По  каким-то причинам  (не  спрашивай  по  каким,  я
понятия не имею) Мэтр считал целесообразным, чтобы будущие владельцы
Кэр-Магни, которых  должен был выбрать кот, до определенного времени
не знали  о существовании  своего наследства  - а именно до тех пор,
пока  не  попадут  сюда.  Очевидно,  в  подсознание  Леопольда  была
заложена соответствующая  программа для  осуществления телепортации.
Теперь необходимость  в фальшивых  воспоминаниях отпала, и коту была
возвращена настоящая память. Поэтому, кстати, я перебила тебя, когда
ты собирался  напомнить Леопольду его рассказ о смерти Мэтра. Скорее
всего, он  и дальше стоял бы на своем; но лучше не рисковать, взывая
к его ложным воспоминаниям.
   - Угу...
   -  И   еще  одно.  Порой  меня  озадачивало  "радиотелевизионное"
произношение  Леопольда.  Теперь  и  этому  есть  об®яснение.  Чтобы
излишне не утруждать себя, Мэтр просто "записал" в память кота серию
(и, наверное,  довольно большую) теле- и радиопрограмм. Кроме знания
языка, это  давало ему минимум необходимой информации о мире, где он
оказался.
   - А о каком завершающем штрихе ты говорила?
   - Необыкновенная  привязанность, даже  любовь,  которую  Леопольд
якобы испытывал  к Мэтру.  На самом  же деле  он  любил...  и  любит
мальчика. -  Инна бросила  беглый взгляд  на Шако, который увлеченно
расспрашивал кота  о его  житье-бытье  на  чужбине.  -  Любовь,  это
чувство не  только  сознательное,  но  и  подсознательное,  и  Мэтр,
изменяя память  Леопольда, должен  был это  учесть,  чтобы  избежать
возникновению у  кота внутреннего конфликта сознательных, фальшивых,
воспоминаний  и   подсознательной,  настоящей,   памяти.  Он  убедил
Леопольда, что  Шако умер,  а потом  направил на  себя его  любовь и
грусть о потере дорогого существа.
   - То есть, заставил кота полюбить себя?
   - Да  нет же! - поморщилась Инна. - Неужели я так плохо об®ясняю?
Леопольд   в с е г д а  любил Шако и  н и к о г д а  не любил своего
хозяина -  а тот  не рискнул трогать его чувства. Просто в фальшивых
воспоминаниях кота  образ Мэтра  был изменен  до такой  степени, что
стал, по сути, психоэмоциональным[8] двойником Шако.
--------------------------------------------------------------
 8 Термин, заимствованный у А. Азимова.
--------------------------------------------------------------

   -  Значит,   Мэтр,  о   котором  рассказывал  нам  Леопольд,  был
фактически не Мэтр, а будто бы загримированный под Мэтра Шако?
   - Грубо  говоря, да,  - ответила  Инна. - В частности поэтому нам
обоим  сразу  понравился  Шако.  Мы  знали  его  и  раньше  -  через
Леопольда.
   - Ну что ж, - сказал я. - С котом мы разобрались. Но остается еще
масса невыясненных вопросов.
   - И  один из  них, - добавила Инна, - звучит так: кому и зачем мы
понадобились?
   В ответ  я беспомощно  пожал плечами  и тяжело  вздохнул.  Прошло
совсем немного  времени с той минуты, когда к нам заявились гости из
спецслужб, но  последствия их  визита не заставили себя долго ждать.
Наша жизнь круто и бесповоротно изменилась...



        Глава 9

Весь следующий  день, с утра до вечера, мы провели в библиотеке Кэр-
Магни.
   Это было  просторное помещение,  предназначенное как для хранения
книг, так  и для  работы с  ними. Вдоль  трех глухих стен библиотеки
стояли высокие,  почти  до  самого  потолка,  стеллажи,  уставленные
томами  в   тисненых   золотом   кожаных   переплетах.   Подавляющее
большинство книг  составляли монографии,  учебники и  справочники по
магическим  наукам;   на  каждой   из  них   стоял  гриф   "Одобрено
Инквизицией". Нас  уже  нисколько  не  удивляло,  что  мы  прекрасно
понимаем латынь;  после всех  происшедших с нами чудес мы восприняли
это, как должное.
   Правда, поначалу  нас  несколько  смущало  непривычное  сочетание
современного полиграфического  оформления книг  с  их  средневековой
латынью и  такими многообещающими названиями, как, например, "Полный
перечень свойств  Соломоновой печати"  (двухтомник), "Магофизиология
василисков  обыкновенных",   "Демоны  Максвелла,   или  73   способа
уменьшения энтропии  замкнутых и квазизамкнутых систем" (справочник)
и т.  д. Некоторые  книги, судя  по названиям  -  явно  философского
содержания, были помечены грифом "Только для инквизиторов", и какие-
то особые чары не позволяли нам их открыть. Мы были заинтригованы.
   После нескольких  часов  блужданий  по  библиотеке  мы,  наконец,
выбрали себе  книги: Инна,  как человек  практичный,  взяла  учебник
"Основы элементарной магии", а я, тяготеющий к глобальным проблемам,
облюбовал монографию  Мишеля  дю  Барри  "Общая  структура  Мирового
Кристалла".
   Посему мы  устроились в  мягких  креслах  возле  широких  окон  и
вступили на  тернистый путь  познания волшебного (в прямом понимании
этого слова)  мира магии.  Книга Мишеля  дю Барри на редкость удачно
соединяла  в   себе  основательность   серьезной  научной  работы  с
оживленной манерой  изложения и читалась с неослабевающим интересом,
как захватывающий  приключенческий роман. Время от времени я делился
с Инной полученной информацией; она же большей частью отмалчивалась,
целиком поглощенная изучением "Основ магии".
   Ну, что  вам сказать  о Мировом  Кристалле  -  или,  в  дословном
переводе с  латыни, Мировом  Многограннике?..  В  общих  чертах,  та
примитивная аналогия  с кристаллом, которую вы услышали из уст Шако,
соответствует "приземленному"  уровню моего  повествования, поэтому,
не углубляясь  в детали, я ограничусь лишь несколькими существенными
уточнениями, рассчитанными на более придирчивого читателя.
   1) Мировой  Кристалл -  это счетное  (но  бесконечное)  множество
замкнутых многообразий в Мировом Континууме (Бесконечной Вселенной),
свойства которого, как указано в монографии, "еще малоизучены и вряд
ли будет изучены в обозримом будущем".
   2) Некоторые  пространственные характеристики  Мирового Кристалла
вызывают  определенные   ассоциации   (и   только   ассоциации)   со
стереометрическим многогранником.  Отсюда и  термины - Грани, Ребра,
Основа.
   3) О