чтобы большинству из
нас  (а   точнее,   девятерым   из   одиннадцати)   не   приходилось
перестраивать свои биологические часы.
   Виштванатан Сиддх об®явил о завершении дневного перехода и выбрал
для ночлега  довольно опрятный  городишко в  местности, где  как раз
вечерело. С  некоторым опозданием  он "порадовал" нас известием, что
сегодня мы  еще переночуем  под крышей  человеческого жилища, но уже
завтра покинем  обжитую людьми  область и  следующие четыре с лишним
недели будем  ехать  напрямую  через  необитаемые  районы,  пока  не
достигнем  внешней   границы  так   называемого  Золотого  Кольца  -
огромного скопления  населенных Граней вокруг земель Империи. Только
тогда мы  сможем вновь  воспользоваться всеми благами цивилизации, к
числу коих  относятся хорошо  приготовленная пища,  мягкая постель и
ванна с  горячей водой.  А до  того  нам  придется  довольствоваться
походным  рационом,   спальными  мешками  и  купанием  во  встречных
водоемах.
   Для нас  с Инной,  непривычных к  тяготам  кочевой  жизни,  слова
Сиддха явились  неприятным сюрпризом. Мы, конечно, предполагали, что
время от  времени будем  останавливаться на  ночлег  на  необитаемых
Гранях, и  готовы были смириться с этим неудобством, но мысль о том,
что в  течение следующего  месяца на  нашем пути  не  встретится  ни
одного человеческого  жилища, повергла  нас в  уныние. Однако  мы не
стали просить  инквизитора изменить  маршрут с  учетом нашей любви к
комфорту. Перспектива  многомесячного путешествия  нравилась нам еще
меньше, чем  необходимость провести  три десятка  ночей под открытым
небом. А  я, вдобавок,  утешал себя  тем соображением, что в течение
ближайшего месяца  мы будем подвергать опасности только себя и своих
спутников, но  никак не  мирное население,  которое  на  необитаемых
Гранях по  самому определению  отсутствует. Что же касается Инны, то
она по-прежнему  отрицала наличие  связи между  нашим появлением  на
Агрисе и  Прорывом, придерживаясь  версии, что  мы просто  попали  к
моменту развязки  древнего спора  и, возможно, лишь немного ускорили
ее. Впрочем,  я не  сомневался, что в глубине души Инна признает мою
правоту, но  ради собственного  спокойствия предпочитает  обманывать
себя. Ох уж эти женщины!..
   Мы вернулись  с Равнины  в обычный  мир и  заночевали в небольшой
придорожной  гостинице,  чем-то  напомнившей  мне  трактир,  где  мы
останавливались пять  с половиной  дней назад  и с которого начались
наши приключения  на Агрисе. На сей раз ни Черный Эмиссар, ни другие
исчадия ада  не побеспокоили  нас; мы  все хорошо отдохнули и наутро
продолжили путь со свежими силами.
   Как и  вчера, большую  часть времени  я  ехал  рядом  с  Инной  и
Сандрой, но теперь мое участие в разговоре было несколько пассивным.
Девушки оживленно  беседовали друг  с другом, лишь изредка обращаясь
ко  мне,   а  я   в  основном   слушал  их   веселую  болтовню  и  с
удовлетворением отмечал,  как легко  и непринужденно складываются их
отношения. В  отличие от  Леопольда, который  то и  дело  недовольно
ворчал, я  нисколько не  обижался на  отсутствие должного внимания к
себе. Меня  радовало, что  у моей жены наконец-то появилась подруга,
которая без  всяких оговорок нравилась и мне. Прежних ее подруг я не
очень-то жаловал, да и сама Инна, если начистоту, была от них далеко
не в  восторге, но  довольствовалась ими за неимением лучших. Зато в
Сандру она  буквально влюбилась - а Сандра, в свою очередь, была без
ума от Инны. Почти сразу девушки отбросили церемонность и перешли на
ты,  между   ними  быстро  установилась  та  особая  доверительность
отношений, что безошибочно отличает близких друзей от просто хороших
знакомых, а к вечеру они уже без труда могли обмениваться мысленными
посланиями. Я  искренне надеялся,  что их нынешняя близость окажется
не просто  мимолетным увлечением,  а станет началом долгой и крепкой
дружбы...

   В этот  день мы провели в пути без малого восемь часов, не считая
привала на обед. К вечеру я порядком притомился с непривычки, но моя
усталость не  шла ни  в какое  сравнение с  состоянием Инны, которая
попросту валилась  с ног.  Причиной тому,  как и  следовало ожидать,
было ее упорное нежелание сидеть на лошади по-человечески - то есть,
по-мужски. Дамское  седло, удобное  для коротких  верховых прогулок,
оказалось   совершенно   непригодным   для   длительных   ежедневных
переходов, и  теперь Инна  расплачивалась за  свое упрямство болью в
ногах и ломотой в пояснице.
   Воспользовавшись   благоприятными   обстоятельствами,   я   вновь
попытался образумить  жену -  на этот  случай у  меня в  поклаже был
женский дорожный  костюм с брюками, а поменять седло на Лауре вообще
ничего не  стоило, достаточно  было приказать  ей: "Стань  лошадью с
мужским седлом". Но Инна по-прежнему не соглашалась с моими доводами
и в  очередной раз  повторила,  хоть  уже  не  так  убежденно,  свой
коронный аргумент  насчет того,  при каких  обстоятельствах  женщине
подобает  раздвигать  ноги.  Присутствовавшая  при  нашем  разговоре
Сандра засмущалась, как невинная барышня (впрочем, я подозревал, что
она таковой  и была),  и принялась с жаром доказывать, что в ношении
брюк нет  ничего предосудительного.  Я же,  убедившись, что Инна еще
недостаточно настрадалась,  чтобы прислушиваться  к мудрым  советам,
оставил ее спорить с Сандрой, а сам присоединился к остальным членам
отряда, которые занимались обустройством нашей стоянки.
   Мы остановились на ночлег в лесистой местности на одной спокойной
Грани с  ровным и  мягким климатом.  Время  года  в  этом  полушарии
приблизительно соответствовало  концу весны  или началу  лета - была
как раз  та благодатная пора, когда в средней полосе днем не слишком
жарко, а  по ночам уже не холодно. Еще накануне мы решили, что будем
выбирать для сна ночные стороны Граней, поскольку такой режим больше
соответствовал человеческой  природе. Я, хоть и был "совой", то есть
предпочитал спать  ранним утром  и в  первую половину дня, все же не
стал противиться  мнению большинства  и лишь  мимоходом заметил, что
ночью в  диких местах гораздо опаснее, чем в светлое время суток, да
и комары,  если на  то пошло,  куда более  назойливые твари,  нежели
мухи. В  ответ Сиддх  заверил меня,  что непременно  позаботится  об
этом.
   На первой  же  стоянке  инквизитор  не  замедлил  исполнить  свое
обещание. Он  установил над  местом нашей  ночевки защитный  силовой
купол, который  был совершенно прозрачным для воздуха и света, но не
пропускал внутрь  даже самых мелких комаров и мошек, не говоря уже о
крупных хищниках.  Вместе с  тем, эта  защита  ни  в  коей  мере  не
ограничивала свободы  наших передвижений:  Сиддх настроил  ее  таким
образом, чтобы  все мы,  включая Леопольда, могли спокойно проходить
сквозь силовой барьер, даже не замечая его.
   Пока Сиддх  доводил до  ума защитный  купол, мы  с Йожефом  и еще
двумя загорянами,  Младко и  Бориславом, выгрузили  из фургона часть
поклажи,  освободив   внутри  место   для  девушек.   Чуть   погодя,
разобравшись с  лошадьми и  котами, к нам присоединился Штепан, и мы
впятером поставили  по соседству  две  большие  палатки,  в  которых
должны были  разместиться все  девять мужчин нашего отряда. Заметив,
наконец, чем  мы заняты,  Инна и Сандра отложили свой спор об одежде
на потом,  забрались в  фургон и  взялись еще  засветло стелить себе
постель.
   Тем временем  остальные трое  загорян,  Желю,  Милош  и  Радован,
собрали в  ближайшем леске  хвороста и  дров и развели костер. Затем
Желю, который  был в отряде Штепана штатным поваром, послал Радована
к протекавшему  рядом ручью за водой, усадил Милоша нарезать мелкими
кусочками мясо,  а сам  принялся выуживать  из  нашего  сегодняшнего
"улова" пригодные  для рагу  овощи. По пути мы не напрягаясь собрали
килограмм двадцать  разных экзотических плодов, среди которых были и
такие, что  по своему  внешнему виду  и вкусу  напоминали  помидоры,
баклажаны, свеклу  и капусту, а время от времени нам даже попадались
росшие прямо  на деревьях  клубни картофеля.  Как и  обещал с самого
начала Сиддх,  умереть в  дороге от  голода или недостатка витаминов
нам не грозило. Соли, растительного масла и всяких специй у нас было
более чем  достаточно, с добычей фруктов и овощей никаких проблем не
предвиделось, а мясные запасы мы предполагали периодически пополнять
охотой и  рыбной ловлей,  благо все  четверо магов  в нашем  отряде,
включая меня  и Инну, умели наводить на продукты стойкие чары против
порчи.
   Когда Радован  принес воду,  Сиддх, который  к тому  времени  уже
освободился, с  помощью нехитрых чар тщательно продезинфицировал ее,
потом удалил  из нее  все вредные  минералы и в течение минуты довел
водруженный на  огонь котелок до кипения. Моя жена и Сандра пытались
давать Желю ценные указания, как нужно прожаривать мясо для рагу и в
каком порядке  бросать в  котелок овощи, но повар-загорянин, вежливо
поблагодарив девушек за полезные советы, тем не менее попросил их не
мешать готовить ужин.
   Сандра еще  продолжала настаивать  на своем  участии в кулинарном
процессе, а  Инна сразу  смирилась с  тем, что  стряпня  в  походных
условиях -  не женское дело. Узнав от Радована, что шагах в двухстах
ниже по  течению ручей  впадает в  небольшую речушку, она предложила
мне, пока  еще не стемнело, сходить искупаться, а мысленно добавила,
что не  только искупаться.  Я, уже  не чаявший  побыть сегодня с ней
наедине, принял  ее предложение  с таким  энтузиазмом, что слышавшие
наш разговор Сиддх и Штепан украдкой заулыбались.
   Прихватив с  собой два  больших полотенца,  которые вполне  могли
сойти за  одеяла,  мы  спустились  к  реке,  хорошенько  помылись  в
прохладной, но  еще не холодной воде, а потом спрятались подальше от
посторонних глаз  в прибрежных  зарослях кустарника  и свили там для
себя уютное  гнездышко, где  приятно  провели  следующие  полчаса...
Вернее,   я  провел это время приятно - а Инна так себе, средне. Она
была слишком  уставшей для  такого активного  времяпрепровождения, и
потому вяло,  чуть ли  не сонно,  откликалась на  переполнявшую меня
страсть. Я,  впрочем, привык  к пассивности  жены  в  сексе,  и  мне
нравилась та  спокойная нежность,  с которой  она отдавалась  любви;
однако понимание того, что сейчас мои ласки не столько доставляют ей
удовольствие, сколько  еще больше  утомляют  ее,  не  позволили  мне
сполна насладиться нашей близостью. А с другой стороны, Инна была бы
огорчена, если бы я не захотел заняться с ней любовью, сославшись на
ее усталость. В глубине души она все же чувствовала свою неправоту в
нашем  давнем   споре  о   седлах  и  дорожной  одежде,  но  наотрез
отказывалась признавать  это и  во что  бы то  ни  стало  стремилась
доказать мне,  что и после целого дня, проведенного в дамском седле,
она остается  хорошей любовницей.  Ну, а мне приходилось подыгрывать
ей, чтобы  не задеть  ее женское  тщеславие. Я еще мог сказать Инне,
что она плохо выглядит, и говорил это, когда она действительно плохо
выглядела. Но  заявить ей,  что она  ни на что не годна в постели...
Нет уж, увольте!
   Когда мы вернулись в лагерь, ужин уже был готов, но наши спутники
еще не  приступали к трапезе. Ожидая нас, они сидели вокруг костра и
слушали Леопольда. К моему удивлению, кот говорил не о себе (хотя на
эту благодатную  тему он  мог говорить  бесконечно),  а  рассказывал
какую-то сказку  - или,  может,  быль  -  о  слонах  и  гномах.  Все
загоряне,  включая  Штепана,  ловили  буквально  каждое  его  слово,
Виштванатан Сиддх вежливо изображал внимание, но явно думал о чем-то
своем, Сандра откровенно забавлялась.
   Мы с  женой извинились  за задержку и присоединились к компании у
костра. Инна  устроилась на  раскладной походной  табуретке рядом  с
Сандрой, а  я, по  примеру других  мужчин, сел  прямо на  траву. Тем
временем Радован  поставил на  огонь воду  для  чая,  Желю  и  Милош
раздали всем  деревянные тарелки  с горячим дымящимся рагу, и мы без
дальнейших проволочек принялись за еду.
   Леопольд, который  с нашим  появлением было  умолк, теперь  снова
продолжил рассказ,  то и  дело прерываясь,  чтобы  с®есть  очередной
кусочек мяса  из своей  миски. Поначалу  я, целиком поглощенный едой
(рагу оказалось  великолепным),  слушал  кота  лишь  краем  уха,  но
постепенно заинтересовался  и стал  прислушиваться  внимательнее.  И
главный герой  сказки по  прозвищу Слоник  Бульба, и  старый  мудрый
волшебник Гельфанд,  и целая  толпа гномов  с именами,  похожими  на
собачьи клички,  и все  их  приключения  вызывали  у  меня  какие-то
смутные ассоциации. Я был уверен, что где-то уже слышал эту историю,
но вот так сразу не мог вспомнить, где и когда. По всей вероятности,
это было давно.
   Покосившись на  Инну, я  увидел, что она лукаво улыбается - точно
так же, как Сандра.
   ,,Тебе это знакомо?'' спросил я мысленно.
   ,,Еще бы!'' ответила жена. ,,А ты разве не узнаешь?''
   ,,Узнаю, но  не совсем.  Вертится в  голове что-то  знакомое,  но
никак не могу понять, что.''
   Инна была удивлена.
   ,,Ну же, Владик! Напряги немного память и воображение. Не обращай
внимания на имена, они ужасно исковерканы... Вот, послушай это.''
   Леопольд как  раз помянул  некоего  типа  по  имени  Горло-Ум,  у
которого еще  до  нашего  с  Инной  прихода  Слоник  Бульба  стибрил
волшебное кольцо,  что делало  его владельца  невидимым.  Наконец-то
меня осенило:
   ,,Черт возьми! Да ведь он же пересказывает "Хоббита"!''
   ,,Вот именно,'' подтвердила Инна. ,,И притом безбожно перевирает.
Бедняжка Сандра еле сдерживается, чтобы не захохотать.''
   ,,Зато нашим  друзьям-загорянам нравится,''  заметил я. ,,Вон как
слушают, уши развесив. И небось, принимают все за чистую монету.''
   ,,А почему  бы и  нет? На  Гранях и не такое случается. К тому же
Леопольд для  них весьма  авторитетная  личность  -  как-никак,  кот
самого Мэтра.''
   Я мысленно хмыкнул.
   ,,Ну, ладно,  я еще  могу  понять,  как  Гэндальф  превратился  в
Гельфанда, а  Горлум -  в Горло-Ума.  Но почему  Бильбо Торбинс стал
Слоником Бульбой? Откуда взялся "Слоник"?''
   ,,От верблюда!''  рассердилась Инна  на мою заторможенность. ,,Я,
кстати, моментально  сообразила.  Элементарная  цепочка  ассоциаций.
Бильбо -  хоббит, а  отсюда недалеко  до хобота. Ну, а хоботы бывают
только у слонов.''
   ,,Ага, ясно.  Тогда выходит, что первоначальную версию "Хоббита",
из которой  получился весь  этот кошмар,  Леопольд слышал  либо  по-
русски, либо по-украински.''
   ,,Понятное дело.  Это я  ему читала - еще до того, как мы с тобой
познакомились. Леопольду  очень понравились истории о хоббитах, и на
какое-то время он стал заядлым толкиенистом. К счастью, ненадолго.''
   ,,Могу представить этот ужас... Да, вот что, солнышко. Не вздумай
читать ему "Властелина колец".''
   ,,Увы,  твое   предупреждение  запоздало,''   ответила   Инна   с
непритворным сожалением.
   ,,Уже читала?!''
   ,,Да. Все  три тома.  Почти весь  февраль я  регулярно устраивала
Леопольду толкиеновские  чтения,'' в мыслях жены сквозило раскаяние.
,,Извини, Владик, я не думала, что так получится.''
   Я внутренне  содрогнулся. Похоже,  этот вечер был только началом.
Впереди нас  ожидало еще  много захватывающих  историй  о  слониках-
хоббитах в вольном изложении кота Леопольда...



        Глава 23

Между тем стремительно сгущались сумерки и на землю опускалась ночь.
Поужинав и  выпив чаю,  Инна попрощалась  с нами,  легонько чмокнула
меня в  щеку и  пошла спать.  Следом за  ней нас  покинула и Сандра.
Леопольд, который уже начал зевать и заговариваться, об®явил перерыв
до завтра  и присоединился  к своим  подругам, мирно спавшим в траве
неподалеку.
   Еще некоторое  время в  фургоне горел  эльм-светильник,  очевидно
девушки переодевались  перед сном,  затем свет  погас и  мы услышали
голос Сандры,  громко пожелавшей  нам спокойной ночи. Восприняв это,
как  намек,   мужчины  прекратили   свои  разговоры   и  тоже  стали
расходиться. Дольше  других задержались  Штепан  и  Сиддх,  решившие
закурить напоследок,  а также некурящий Желю, который собрал грязную
посуду и  тщательно вымыл ее в теплой воде. Наконец оба загорянина и
инквизитор удалились  в свои  палатки, и  у костра  остался я один -
следующие три часа мне предстояло провести в ночном бдении, оберегая
сон спутников.
   Хотя купол  и защищал  нас от всевозможных ночных посетителей, мы
решили для  вящего спокойствия  оставлять на  посту одного человека,
сменяя его  через три  часа. А  поскольку в нашем отряде было девять
мужчин, то  такие дежурства  не должны были сильно обременять нас. Я
говорю только о мужчинах, так как подавляющим большинством голосов -
восемь против  двух при  одном воздержавшемся  (в этом вопросе Сиддх
предпочел нейтралитет)  - мы  исключили Инну  и  Сандру  из  графика
ночных дежурств.  Девушки страшно  возмущались, особенно  негодовала
моя жена,  но мы  оставались  непреклонными  и  не  отменили  своего
дискриминационного  решения.  На  обеденном  привале,  когда  и  был
рассмотрен и  проголосован данный  вопрос, Инна  пообещала, что  еще
припомнит мне  это шовинистическое  свинство, однако вечером, умирая
от усталости,  она ни  единым словом  не упомянула  о нашей  дневной
перебранке.  Наверное,   все-таки  поняла,  что  я  заботился  о  ее
здоровье, а не стремился подчеркнуть свое мужское превосходство.
   Я добровольно  вызвался нести  вахту в первый же день и первым на
очереди, чтобы  в дальнейшем мои дежурства всегда попадали на первую
треть ночи.  Для меня  это было  самое удобное  время:  я  не  любил
бодрствовать на  рассвете, а  еще больше не любил прерывать свой сон
на середине.  Разумеется, спутники  сразу  раскусили  мою  маленькую
хитрость, но  восприняли это  как должное. В конце концов, среди них
были такие,  кто предпочитал рассветные часы вечерним, они и выбрали
себе третью  смену; а  самые старшие  из нас  и самые  выносливые  -
Сиддх, Штепан  и Борислав - без всяких споров согласились дежурить в
середине ночи.
   Штепан, который  должен был  заступить на  дежурство сразу  после
меня, перед  самым уходом  дал мне понять, что я могу в любой момент
разбудить его,  как только  почувствую, что  меня одолевает  сон.  Я
вежливо поблагодарил  его за заботу о моем самочувствии, но для себя
решил ни в коем случае не поддаваться слабости и честно продержаться
положенные мне три часа.

   Первый час моего дежурства тянулся с невероятной медлительностью.
Сидя у  костра, я  прислушивался к  звукам ночного  леса,  время  от
времени обшаривал  внимательным взглядом  окрестности и  не  забывал
регулярно подбрасывать  в огонь  дров. От  усталости меня клонило ко
сну, но  не так  чтобы очень  сильно, и пока мне без труда удавалось
преодолевать сонливость.
   Самой большой  проблемой, с  которой я  столкнулся,  была  скука.
Маясь от  безделья, я принялся изучать строение защитного купола, но
уже через четверть часа разобрался во всех наложенных чарах и понял,
что при  необходимости смогу установить точно такой же. По существу,
это был  сферический  силовой  экран,  но  не  сплошной,  а  как  бы
сотканный из  множества "нитей", наподобие густого сита или марлевой
салфетки. Вся  тонкость  работы  заключалась  в  правильном  подборе
расстояния  между   соседними  "нитями",  чтобы,  с  одной  стороны,
обеспечить беспрепятственный  доступ воздуха,  а с  другой - надежно
перекрыть путь даже для самых крохотных паразитов.
   Покончив с  изучением  купола,  я  переключил  свое  внимание  на
звездное небо,  которое здесь, в отличие от Агриса и Ланс-Оэли, было
совсем непохожим  на земное.  Меня  с  самого  детства  завораживали
звезды, помнится,  подростком я  увлекался астрономией и при хорошей
погоде подолгу глядел в ночное небо, с восторгом и волнением думая о
бесконечности   Вселенной    и    множестве    миров,    разделенных
невообразимыми ко