этот момент Инна взяла меня за
руку, и  наши силы  слились воедино.  Мы вместе  ударили  по  серому
туману и разорвали его в клочья.
   Женес дико  взвыл, упал на колени и, склонив голову, поднял вверх
руки. Но это не было жестом капитуляции. Часть рубинового пламени за
его спиной  отделилась от общей массы и, свернувшись в огненный шар,
повисла между  ладонями Женеса.  А в  следующую секунду  этот шар со
скоростью артиллерийского снаряда устремился к нам.
   Подчиняясь мгновенному  наитию, мы  с Инной воздвигли перед собой
энергетический барьер.  Шар отскочил  от него,  как теннисный мяч от
стенки, его  рубиново-красный цвет  сменился голубым,  и он  полетел
прямо в Женеса.
   Противник не  смог парировать наш контрудар, но в самый последний
момент ему  все же  удалось уклониться от пылающего сгустка энергии.
Голубой шар соприкоснулся с красным пламенем, раздался оглушительный
взрыв, и огненная стена за спиной Женеса исчезла.
   Мы увидели  в углу  коническую воронку,  в которой  одиноко стоял
посох из  черного дерева.  Теперь все  встало на  свои места. Спустя
почти тысячу  лет на  древней башне  вновь шел  бой между  жизнью  и
смертью. Отличие  состояло  лишь  в  одном:  тот  бой  был  в  числе
последних, а  сейчас противостояние  только набирало  силу. Когда-то
рыцарь с  Основы, случайно  попавший в  мир Граней,  поставил  здесь
точку в  столетней битве  вечных; а мы, оказавшись на Гранях по воле
последнего из  Великих, вступали  в новую битву людей с силами Тьмы,
битву между добром и злом, битву человека за свое право на жизнь...
   Не  оборачиваясь,  я  крикнул,  чтобы  все  покинули  площадку  и
оставили нас  с Инной  одних. Уже  глазами жены  я увидел, как воины
гарнизона,  не  дожидаясь  подтверждения  приказа  из  уст  герцога,
попятились к  выходу. Однако  сам герцог и только что поднявшийся на
площадку Штепан  остались с  нами, лишь  отступили в  угол, чтобы не
мешать нам. Они понимали, что в этом поединке их помощь бесполезна.
   Между тем  Женес забормотал  какое-то заклинание,  но  с  помощью
контрзаговора Инна  заставила его  умолкнуть. Вызванный  нами  ветер
сбил колдуна  с ног и поволок его к конической воронке. Полоса ясно-
голубого света  пролегла  между  нами  и  черным  посохом  и  начала
постепенно  расширяться,  захватывая  все  большую  часть  площадки.
Охватив пространство  вокруг сферы, внутри которой спрятался маг, мы
увеличили давление  в каждой  его точке.  Казалось, еще  немного,  и
противник не выдержит... Но тут Женес, ухватившись за посох, встал в
полный рост,  откинул с  головы капюшон и достал из-за пазухи тонкую
золотую цепочку,  на  которой  висел  перстень  с  небольшим  желтым
камнем. Он  надел его  на средний  палец, после  чего  вытянул  руку
вперед и, сжав ее в кулак, направил на нас.
   На пару  секунд  нас  ослепила  яркая  вспышка  белого  света.  Я
отпустил руку  Инны  и  прикрыл  ладонью  глаза,  как  вдруг  скорее
почувствовал,  чем   увидел,  бросившегося   к  нам   Женеса.   Инна
среагировала раньше  и попыталась  остановить  ее,  но  он  небрежно
отшвырнул ее  в сторону  и занес  над моей головой посох... Времени,
чтобы достать оружие, у меня не было, а силы оставались глухи к моим
призывам. Я  инстинктивно закрылся  в блоке, и кисти приняли на себя
всю мощь  удара. Мою левую руку пронзила адская боль, и я взвыл, как
дикий зверь.
   Посох опять поднялся, но второго удара уже не последовало. Женесу
помешала не  Инна, которая  только поднималась  с каменного  пола; я
справился с ним сам. Честно говоря, до сих пор не пойму, как я успел
за столь  короткое время  опустить руку, вынуть из-за пояса кинжал и
воткнуть его  в живот  противника. На рукоятку хлынула густая темная
кровь, обжигая  своим прикосновением мою ладонь. Тело Женеса обмякло
и всем  своим весом  навалилось на  меня, кровь  залила мне  руки  и
грудь. Я брезгливо отпрянул, оставив кинжал в его животе.
   Лишившись опоры,  Женес рухнул  на колени.  Взгляд его водянистых
серых глаз  с каждой  секундой все  больше тускнел,  но  по-прежнему
источал злобу.  Его губы  дергались в  судорогах боли,  потом на них
появилась красная  пена, и  струйки крови  побежали от уголков рта к
подбородку. Он  повалился набок  и уже  в  предсмертных  конвульсиях
стянул со своего пальца перстень...
   В этот момент я снова почувствовал присутствие силы. Женес что-то
пробормотал и  с тихим  стоном выдернул  из раны  кинжал. Его начало
окружать рубиново-красное  сияние, которое  становилось все  ярче  и
ярче. Высоко  в небе загрохотал гром. Женес медленно поднялся с пола
и сел. Его глаза вновь запылали дьявольским огнем.
   Я выхватил из ножен меч и ударил им в сердце Женеса...
   Д з и н ь !!!
   Щелкнул высокий  звук, во  все стороны посыпались искры, и острие
меча остановилось  в каком-то сантиметре от груди, точно наткнувшись
на твердую броню. Я замахнулся для нового удара, а Инна тем временем
обрушила на Женеса волну голубого света.
   Мой клинок  сверкнул серебряной молнией, без труда пробил "броню"
противника и вонзился ему точно в сердце...
   В с п ы ш к а !!!
   Тело Женеса  вмиг скрючилось  и разлилось  горящей жижей  у наших
ног. Мы  с Инной  отступили  на  шаг.  Воздух  наполнился  зловонным
смрадом, от  которого нас  затошнило. Призванный нами ветер разогнал
клубы зеленого  дыма, подхватил  серый пепел  и понес  его прочь  от
башни и замка - туда, где лишь пару часов назад садилось солнце...
   Преодолевая брезгливость,  я наклонился  и поднял с пола покрытый
затейливой резьбой  посох из  черного дерева  и золотой  перстень  с
небольшим зеленовато-желтым  камнем, похожим  на  хризолит.  Ко  мне
подбежал Леопольд и потерся боком о мою ногу.
   - Здорово мы его, а?
   У меня  не было  сил отвечать.  Я легонько  почесал кота за ухом,
затем  выпрямился  и  положил  перстень  в  карман,  а  посох  зажал
подмышкой. Моя  левая рука болела, но, к удивлению, не очень сильно.
Я мог  свободно сгибать  и разгибать пальцы и запястье, не испытывая
при этом жгучей боли.
   Бросив  последний  взгляд  на  коническую  воронку,  я,  наконец,
повернулся к  герцогу. Он молча смотрел на меня, вид его был хмурый,
но на  лице явственно  отражалось облегчение.  Стоявший рядом  с ним
Штепан крестился и шептал молитву.
   Инна тронула меня за плечо.
   - Пошли, Владик, - тихо сказала она.
   - Да, - кивнул я. - Пошли.
   Мы направились  к выходу.  Гарен де Бреси и Штепан последовали за
нами. На нижнем пролете лестницы и у входа в башню нас ждали воины и
слуги.  В   их  глазах   светилось  любопытство  и  нетерпение,  но,
встречаясь с  мрачным взглядом герцога, они молча расступались перед
нами и не задавали никаких вопросов.
   Когда мы  оказались во  дворе, я  почувствовал, как  посох в моей
руке легонько  завибрировал. Он будто оживал, приближаясь к какой-то
цели.  Инна  прикоснулась  к  моему  локтю  и  указала  на  церковь.
Доверившись ее  интуиции, я  сделал шаг в этом направлении. Вибрация
усилилась.
   - Его что-то тянет к церкви, - сказал я.
   - Так пойдем же!
   Я в  нерешительности переступил  с ноги  на ногу  и  с  сомнением
произнес:
   - Не знаю, стоит ли...
   - Думаю, стоит. Ведь по какой-то причине ты взял посох и кольцо.
   - Чтобы не оставлять их без присмотра.
   - Да.  Но не  только... В  конце концов,  чего нам  бояться? Коль
скоро мы  одолели Женеса с посохом, то наверняка справимся с посохом
без Женеса.
   Я вздохнул:
   - Ладно, пошли.
   И мы  уступили требованию  посоха.  Герцог  и  Штепан  неотступно
следовали за  нами. По  мере нашего  приближения к  церкви, вибрация
посоха все усиливалась, и я уже с трудом удерживал его. Слабая дрожь
превратилась в  горячую безумную  пляску в  моей руке,  посох словно
магнитом тянуло вперед.
   Когда мы вошли в церковь, посох резко дернулся и вырвался из моей
руки. Инна  попыталась поймать  его, но  лишь ухватила  воздух в том
месте, где  он только  что  находился.  Посох  поплыл  между  рядами
скамеек и замер у алтаря перед телами сыновей герцога. Он засветился
кроваво-красным светом,  постепенно перешедшим  в голубой,  а  затем
рухнул на  пол. Каменная  плита в этом месте раскалилась докрасна, а
посередине даже  расплавилась, и посох погрузился в нее на несколько
сантиметров.
   От тел  Сигурда и  Гийома  отделились  две  призрачные  фигуры  и
поднялись над  алтарем. Они  грустно смотрели на нас и улыбались; от
них во  все стороны  расходилось золотое  сияние. Стоявший справа от
меня герцог  потрясенно прошептал  их имена.  Призраки помахали  нам
руками, словно  прощаясь, после чего взлетели к потолку церкви и там
растаяли...
   -  Господи  всемогущий!  -  с  благоговейным  трепетом  промолвил
Штепан, опускаясь  на колени.  - Прости  меня, грешного, что я порой
сомневался в Твоем существовании...
   Признаться, в тот момент я и сам едва не уверовал в Бога.



        Глава 18

Мы с  Инной стояли  у стены  возле исповедальни  и смотрели  на  три
безжизненных тела  перед алтарем.  Слух  о  происшедшем  чуде  мигом
облетел весь замок, и с каждой минутой в церковь прибывали все новые
люди, которые  присоединялись к импровизированному благодарственному
молебну за избавление от зла и освобождение невинно загубленных душ.
Голубой свет  от посоха продолжал литься к церковным сводам и как бы
обволакивал все помещение, что придавало действу оттенок мистерии...
   ,,Знаешь, солнышко,''  обратился я  к жене,  бросив настороженный
взгляд в  потолок. ,,Если  бы сейчас мы находились где-нибудь в лесу
под  открытым   небом,  я  чувствовал  бы  себя  гораздо  в  большей
безопасности, чем  здесь. У меня такое впечатление, что каждая стена
в этом замке таит в себе угрозу... А еще меня не покидает мысль, что
мы упустили  что-то важное.  Но я  не могу понять, что именно, и это
меня тревожит.''
   ,,Я тоже  об этом  думаю,'' ответила Инна. ,,Но все, что осталось
после Женеса,  это перстень и посох. Вряд ли они так опасны для нас;
во всяком  случае, не  больше, чем  сам Женес,  а с  ним  мы  сумели
справиться. Правда,  мы до  сих пор  не знаем, что это за предметы и
как они  действуют; а  неизвестность зачастую порождает неосознанное
чувство опасности... У тебя есть какие-нибудь соображения?''
   ,,Ну, о  посохе я ничего сказать не могу - разумеется, кроме того
очевидного факта,  что с его помощью мы сумели освободить души детей
герцога... или,  скорее, он  сам их  освободил при  нашем  пассивном
содействии. А  вот по  поводу перстня у меня есть некоторые догадки.
Похоже, это тот самый талисман, который девять с веков назад защитил
Бодуэна де  Бреси от  магии Женеса.  Помнишь, в  письме говорилось о
каком-то перстне,  который прапрадед  герцога нашел  при перестройке
часовни?''
   ,,Да. Думаешь, это он?''
   ,,Я почти  не сомневаюсь.  Видимо, во  время  строительных  работ
гробница Бодуэна  была повреждена или совсем разрушена. А может, это
случилось  гораздо   раньше,  но   перстень  был   найден  лишь  при
перестройке часовни.  В любом случае, он оказался у потомков Бодуэна
де Бреси,  и один  из них,  герцог Олаф, неосмотрительно подарил его
кровному врагу  своей семьи.  Женес воспользовался  им, когда понял,
что проигрывает  нам в  магическом поединке.  Судя по  всему, будучи
надетым на средний палец правой руки, перстень блокирует воздействие
сил на его обладателя...''
   ,,И  одновременно   перекрывает  доступ   к  силам   для   самого
обладателя,'' добавила  Инна. ,,Женес  был вынужден  снять перстень,
чтобы снова прибегнуть к магии... которая, впрочем, его не спасла. Я
думаю,  что   именно  перстень  помог  Женесу  уцелеть  после  удара
"мортиры" де  Каэрдена. Очевидно,  он держал  его наготове  и  успел
надеть, как только рухнули ворота.''
   ,,Все верно,''  согласился  я.  ,,Но  сейчас  меня  беспокоит  не
перстень и  даже не посох. Здесь что-то другое. Что-то, связанное не
столько с  конкретными  предметами,  сколько  с  обстоятельствами  -
места, времени, действия...''
   ,,Вот именно, Владик!''
   ,,Что?''
   ,,Башня! Вот  тебе обстоятельство места. За тысячу лет поменялось
все, кроме  Женеса и башни. Она опять оказалась в центре конфликта -
и это  не просто  совпадение, здесь кроется нечто большее. Мы забыли
задать себе  главный вопрос:   ч т о    Ж е н е с   д е л а л   н а
ю ж н о й    б а ш н е ? Искал  посох? Вряд  ли это тот самый посох.
Очень сомневаюсь,  что он  пролежал там  в течение  девяти с  лишним
веков. И  Ривал де  Каерден уж  неверняка должен  был забрать его от
греха подальше.  Но даже  если посох  никто не трогал, и Женес искал
именно его,  это все  равно не  об®ясняет его  последующих действий.
Завладев посохом,  он не  убрался восвояси,  что было  бы логично, а
остался на  верхней площадке  башни,  рискуя  в  любой  момент  быть
замеченным, и  принялся творить там свои чары. Но почему именно там?
Почему не в каком-нибудь другом месте, более укромном, где ему никто
не мог  помешать? Этому я нахожу лишь одно об®яснение: то, что хотел
сделать Женес,  можно было сделать только на башне. Он замышлял что-
то серьезное  и очень опасное, а мы вовремя остановили его... Но что
же он замышлял?''
   Мы посмотрели  на вплавленный  в  каменную  плиту  перед  алтарем
посох, от  которого лился голубой свет. Это был очень мощный и очень
сложный магический  инструмент. Нам  явно не хватало знаний и опыта,
чтобы разобраться  в его  действии. Мы  могли только  предполагать и
делать выводы,  основываясь на  собственных  наблюдениях,  логике  и
интуиции...
   ,,Да, Владик,''  сказала Инна,  отзываясь на  мои мысли. ,,Больше
нам ничего  не остается...  Итак, давай  рассуждать логически. Посох
освободил  души   детей  герцога,  снял  с  них  наложенное  Женесом
заклятие. Поскольку  мы ничего с ним не делали, то его активизировал
и настроил  соответствующим образом  сам Женес. Но зачем? Вряд ли он
собирался освобождать своих рабов, пусть даже после их смерти.''
   ,,Раз посох  настроен на  освобождение,''  предположил  я,  ,,то,
может, Женес  хотел открыть  для кого-то  путь. Или  для чего-то. Мы
помешали ему,  а затем неосознанно применили активизированный посох,
чтобы снять заклятие с сыновей герцога.''
   ,,Вполне  возможно.   В  любом   случае,  мы  должны  внимательно
осмотреть башню. Нам следовало сделать это сразу.''
   ,,Да, пойдем,''  согласился я  и, не  мешкая, стал  пробираться к
выходу. Инна последовала за мной.
   В церкви  уже не  было где  яблоку упасть,  но  люди  почтительно
расступались перед  нами, глядя  на  нас  с  уважением  и  некоторой
опаской. Оказавшись  во дворе,  мы увидели, что у дверей южной башни
выставлена  охрана,   правда,  уже   без  "цепей   силы".  Стражники
бесцеремонно отваживали  любопытных, которые  во что  бы то ни стало
стремились побывать на месте последней схватки с черным магом.
   Мы подошли  к башне  с уверенным  видом людей,  к  которым  общий
запрет не  относится. А  у охраны,  в свою очередь, даже в мыслях не
было препятствовать нам.
   - Внутри кто-нибудь есть? - небрежно осведомился я.
   - Только кот ваших светлостей, - ответил один из стражников. - Он
заявил, что  приказ монсеньора  его не касается, и наотрез отказался
уходить. -  Стражник развел  руками. -  Гоняться за ним мы не стали.
Коты, как  известно, гуляют  сами по  себе и не очень-то считаются с
желанием людей. Тем более коты-оборотни.
   - Ничего, мы его заберем, - сказала Инна. - Нас он послушается.
   Мы уже собирались войти в дверь, когда сзади нас кто-то окликнул.
Мы обернулись и увидели спешащего к нам Никорана.
   - Нам  по-прежнему что-то  угрожает? -  спросил он,  мигом уловив
наше беспокойство.
   - Не  знаем, -  честно ответил  я. - Мы хотим еще раз проверить и
убедиться, что  все в порядке... или не в порядке. Господину герцогу
мы пока ничего не сказали. Сегодня он и так много перенес.
   Никоран утвердительно кивнул:
   - Да, вы правы.
   - Но  на всякий  случай, -  заметила Инна,  - следует  привести в
боевую готовность  гарнизон замка.  Мы, конечно,  надеемся, что  это
ложная тревога... хотя чем черт не шутит.
   Инна помянула  черта в  фигуральном смысле,  но Никоран воспринял
это буквально и торопливо перекрестился.
   - Тогда  вы обратились  по адресу,  - сказал  он. -  После смерти
господина де  Каэрдена монсеньор  поручил мне  исполнять обязанности
мажодорма. Я  немедленно обойду  все посты  и  прикажу  людям  снова
надеть "цепи силы".
   - Хорошо,  господин Никоран. Делайте свое дело, а мы будем делать
свое.
   Мы прошли  внутрь башни и стали подниматься по лестнице. Поначалу
все было  нормально -  но только поначалу. Миновав первый пролет, мы
обнаружили, что  стены начали  слабо пульсировать зловещим рубиново-
красным светом.
   - Ну вот, опять начинается! - сокрушенно произнес я. - Сущий Hell
on Earth[11].  Любители DOOMа  были бы  в восторге.  Такой  шикарной
аркады им не найти ни в одной виртуальной реальности.
--------------------------------------------------------------
 11  "Hell on  Earth" -  "Ад на  земле" (англ.),  подназвание второй
части компьютерной игры DOOM.
--------------------------------------------------------------

   - Это тебе наказание, - немного рассеянно ответила Инна. - Нечего
было жаловаться  на отсутствие  компьютеров на Гранях. Вот и получил
их худшие эффекты... Но, увы, далеко не виртуальные.
   Последние слова  были сказаны женой через силу. Начав подниматься
по следующему  пролету, мы  столкнулись с  неожиданным препятствием:
каменные  ступени   внезапно  размякли   и  превратились   в  вязкую
грязеподобную массу.  Я  бы,  пожалуй,  подумал,  что  сплю  и  вижу
кошмарный сон,  если бы  не острое,  чуть ли не болезненное ощущение
реальности происходящего.  Мои ноги  увязали в  камне -  и это  было
наяву!..
   - Чем дальше, тем интереснее, - пробормотал я.
   Инна тяжело вздохнула.
   - У  меня  есть  одна  гипотеза,  -  с  трудом  переставив  ногу,
отозвалась она.  - И  если моя  догадка подтвердится, то конец этого
дня превзойдет все, что было с нами до сих пор.
   - Что за гипотеза?.. - Я обхватил правую ногу руками и потянул ее
вверх. С  громким чавканьем  она освободилась  из  плена  размякшего
камня. Я поднялся еще на одну ступеньку.
   Это начинало  походить  на  летний  штурм  Карпат,  когда  дороги
размокли от  дождей,  и  люди,  утопая  по  колена  в  вязкой  жиже,
карабкались  по  перевалам.  Легче  было  только  в  одном:  нам  не
приходилось тащить  на плечах  пушки и толкать забуксовавшие машины.
Зато в любой момент мы рисковали застрять в этой каменной ловушке...
   Инна ответила  не сразу.  Сначала она сделала еще один шаг, затем
остановилась, убрала  со лба  прядь непокорных  волос и  лишь  тогда
заговорила:
   - Из рассказа герцога следует, что его предок Бодуэн пришел сюда,
как посланник  высших сил,  чтобы погасить  один из последних очагов
конфликта на  стыке тысячелетий.  Этот конфликт  длился ни много, ни
мало, целое  столетие, а  значит, для  его поддержания необходим был
постоянный канал пополнения темных сил...
   - То  есть, ты  хочешь  сказать,  что  здесь  было  что-то  вроде
трактового пути, но не на другую Грань, а... черт знает куда!
   - Вот именно, что  ч е р т  знает. Уж он-то наверняка знает. И по
этим инфернальным  трактам отправляет  на Грани свою рать. Здесь это
называется Прорывом.  - Инна посмотрела на меня с не совсем уместным
в данный  момент торжеством.  - Вот  тебе и  ключ, о котором говорил
Ривал де Каэрден. Мы нашли его. А теперь нам нужно поставить точку в
этом деле  - и поскорее, иначе сегодня мы не сможем еще раз заняться
любовью.
   Меня всегда  восхищала способность жены при любых обстоятельствах
не терять  присутствия духа,  но сейчас я был просто сражен наповал.
При одной  лишь мысли  о том,  что ждет  нас наверху,  у меня волосы
вставали дыбом,  пугливый, малодушный человечек внутри меня надсадно
вопил от  страха, требуя  немедленно повернуть наз