Пьетро Помпонацци (1462-1525)
Трактат о бессмертии души
Пьетро Помпонацци. Трактаты "О бессмертии души", "О причинах естественных явлений" - М.: Главная редакция АОН пои ЦК КПСС, 1990.

Содержание
* Пьетро Помпонацци Мантуанец шлет сердечный привет благородному Венецианскому патрицию Маркантонио Флаво Контарини (1), дражайшему своему другу 
* Предисловие, в котором излагаются намерение автора, предмет книги и причина ее возникновения 
* Глава I, в которой показано, что человек обладает двоякой природой и занимает срединное положение между смертными и бессмертными существами 
* Глава II, в которой излагаются способы, какими может быть истолковано это многообразие человеческой природы 
* Глава III, содержащая изложение первого мнения, согласно которому бессмертная душа едина, смертная же множественна, каковому мнению следовали Фемистий и Аверроэс 
* Глава IV, в которой опровергается мнение Аверроэса 
* Глава V, в которой излагается второе мнение, согласно которому разумная природа реально отличается от чувственной, но существует столько же разумных сущностей, сколько и чувственных 
* Глава VI, в которой опровергается изложенное мнение 
* Глава VII, в которой выдвигается третье мнение, согласно которому в человеке смертная и бессмертная природы реально тождественны, но эта [единая] сущность по своей природе бессмертна и [лишь] в некотором отношении смертна 
* Глава VIII, в которой выдвигаются сомнения относительно вышеизложенного утверждения 
* Глава IX, в которой выдвигается пятое мнение, а именно что одна и та же сущность души смертна и бессмертна, но по природе своей смертна и лишь в некотором отношении бессмертна и т. д. 
* Глава X, содержащая ответы на возражения 
* Глава XI, в которой выдвигаются три возражения против сказанного 
* Глава XII, в которой содержатся ответы на эти возражения 
* Глава XIII, в которой выдвигаются многочисленные серьезные возражения против сказанного 
* Глава XIV, в которой содержится ответ на возражения 
* Глава XV, и последняя, в которой дается последнее заключение по этому предмету, какового, по моему мнению, и следует несомненно придерживаться 
* ПРИМЕЧАНИЯ К ТЕКСТУ 
О причинах естественных явлений или о чародействе
* Письмо Пьетро Помпонацци некоему достойнейшему врачу, Мантуанцу, его соотечественнику (1) 
* Глава I, в которой приводятся некоторые возражения против тех, кто считает, что подобные действия производятся демонами 
* Глава II, в которой выдвигаются сомнения относительно точки зрения Авиценны 
* Глава III, в которой выдвигаются некоторые предположения согласно учению перипатетиков 
* Глава IV, в которой на основании предположений, выдвинутых согласно учению перипатетиков, даны ответы на возражения 
* Глава V, в которой выдвинуты возражения против сказанного 
* Глава VI, в которой даны ответы на приведенные возражения 
* Глава VII, в которой выдвигаются некоторые возражения против сказанного в предыдущей главе 
* Глава VIII, в которой даны ответы на высказанные возражения 
* Глава IX, в которой выдвигаются серьезнейшие возражения, исходящие из ранее сказанного: действительно ли Аристотель не признавал существования демонов и ангелов? 
* Глава X, в которой дается ответ на выдвинутое возражение 
* Глава XI, в которой, для более полного понимания сказанного, выдвигаются новые возражения 
* Глава XII, в которой даны ответы на выдвинутые возражения 
* Глава XIII, в которой в виде заключения излагается наше определенное мнение
* Заключение 
* ПРИМЕЧАНИЯ К ТЕКСТУ 





Пьетро Помпонацци
Трактат о бессмертии души
Предисловие, 
в котором излагаются намерение автора, предмет книги и причина ее возникновения
В те дни, когда я был мучим болезнью, меня часто навещал фра Джироламо Натали да Рагуза (2) из Ордена братьев-праведников, человек великой доброты и весьма привязанный ко мне. Однажды, заметив, что я чувствую себя получше, он смиренно обратился ко мне: - Дорогой учитель, несколько дней назад, когда ты толковал нам I книгу "О небе", ты остановился на том месте, где Аристотель пытается многими доводами доказать, что неуничтожимое и невозникшее суть понятия обратимые (3), и сказал, что точка зрения св. Фомы Аквинского относительно бессмертия души хотя сама по себе истинна, незыблема и неоспорима, однако же, по твоему мнению, никак не согласуется с суждением Аристотеля. Вот почему, если тебе это не в тягость, я бы хотел, чтобы ты объяснил мне две вещи, а именно: во-первых, что ты думаешь об этом предмете, оставив в стороне откровение и чудеса и пребывая исключительно в природных границах, и, во-вторых, каково, по-твоему, на сей счет суждение Аристотеля.
И я, заметив во всех присутствующих - а их собралось немало - столь же большое желание, ответил ему так:
- Возлюбленный сын мой и все вы, хотя и не малого ты просишь (ибо вопрос это труднейший и над ним мучились почти все славные философы), однако же, поскольку ты просишь о том, что в моих силах, а именно: высказать мое мнение, мне нетрудно изложить его тебе, и потому я охотно тебе отвечу. А вот так ли именно обстоит дело, как я о нем думаю, об этом спроси у других, сведущих более меня. Итак, с Божьей помощью приступим.


Предисловие,
в котором излагаются намерение автора, предмет книги и причина ее возникновения
В те дни, когда я был мучим болезнью, меня часто навещал фра Джироламо Натали да Рагуза (2) из Ордена братьев-праведников, человек великой доброты и весьма привязанный ко мне. Однажды, заметив, что я чувствую себя получше, он смиренно обратился ко мне: - Дорогой учитель, несколько дней назад, когда ты толковал нам I книгу "О небе", ты остановился на том месте, где Аристотель пытается многими доводами доказать, что неуничтожимое и невозникшее суть понятия обратимые (3), и сказал, что точка зрения св. Фомы Аквинского относительно бессмертия души хотя сама по себе истинна, незыблема и неоспорима, однако же, по твоему мнению, никак не согласуется с суждением Аристотеля. Вот почему, если тебе это не в тягость, я бы хотел, чтобы ты объяснил мне две вещи, а именно: во-первых, что ты думаешь об этом предмете, оставив в стороне откровение и чудеса и пребывая исключительно в природных границах, и, во-вторых, каково, по-твоему, на сей счет суждение Аристотеля.
И я, заметив во всех присутствующих - а их собралось немало - столь же большое желание, ответил ему так:
- Возлюбленный сын мой и все вы, хотя и не малого ты просишь (ибо вопрос это труднейший и над ним мучились почти все славные философы), однако же, поскольку ты просишь о том, что в моих силах, а именно: высказать мое мнение, мне нетрудно изложить его тебе, и потому я охотно тебе отвечу. А вот так ли именно обстоит дело, как я о нем думаю, об этом спроси у других, сведущих более меня. Итак, с Божьей помощью приступим.


Глава I, 
в которой показано, что человек обладает двоякой природой и занимает срединное положение между смертными и бессмертными существами
Начало своего рассуждения я положил следующее: человек обладает не простой, а многообразной природой, не определенной, но двоякой и должен быть помещен посредине между смертными и бессмертными существами. И это совершенно очевидно, если мы рассмотрим его существенные действия, по которым можно судить о его сущности. Тем, что человек обладает способностями к росту и ощущению, которые, как сказано во II книге "О душе" (4) и в 3-й главе II книги "О возникновении животных" (5), не могут быть осуществлены без телесного и тленного орудия, он причастен смертности. Тем же, что он мыслит и желает,- каковые действия, как сказано на протяжении всей книги "О душе", ив 1-й главе I книги "О частях животных" (6), и в 3-й главе II книги "О возникновении животных" (7), он осуществляет без помощи телесного орудия, что доказывает отделимость и нематериальность [души], а стало быть, и ее бессмертие,- он должен быть причислен к существам бессмертным.
Из этого может быть выведено единственное следствие, а именно что человек обладает не простой природой, поскольку он заключает в себе, так сказать, три Души: растительную, чувственную и разумную, а потому требует признания за ним двоякой природы, коль скоро он не является ни вполне смертным, ни вполне бессмертным, но содержит в себе и ту и другую природу. Поэтому хорошо рассуждали древние, когда поместили его между вечными и временными существами по той причине, что он не является ни только вечным, ни только временным, будучи причастен обеим природам, и, расположенный посередине, властен принимать ту или иную, какую пожелает, природу. Отчего получается, что существуют три разновидности людей. Одни сопричислены к богам, хотя их и очень немного,- это те, кто, подчинив растительную и чувственную способности, почти стали вполне разумными существами. Другие, совершенно пренебрегши разумом и устремившись к одним лишь растительным и чувственным [частям души], превратились почти что в скотов; вероятно, именно это имеет в виду Пифагорова притча, гласящая, что души людей переселяются в тела различных животных. Иные же, напротив, именуются просто людьми - это те, кто избрал средний путь жизни, согласно нравственным добродетелям: они не полностью предались разуму и не совершенно удалились от телесных наклонностей. Однако каждая из этих разновидностей оче видно включает многие градации. И этому созвучно сказанное в Псалме: "Не много Ты умалил его перед ангелами" (8).

Глава II, 
в которой излагаются способы, какими может быть истолковано это многообразие человеческой природы
Установив, таким образом, многообразие и двоякость человеческой природы - не ту, конечно, которая есть следствие соединения материи и формы, но ту, которая относится к самой форме, или душе, следует pacсмотреть, учитывая противоположность смертного и бессмертного и неприложимость этих определений к одному и тому же субъекту, справедливо ли будет усомниться, чтобы эти два определения одновременно относились к человеческой душе. А выяснить это нелегко.
Поэтому предположим, что либо одна и та же природа одновременно и смертна, и бессмертна, либо речь должна идти о двух разных природах. Если принять второе предположение, то это может быть истолковано тремя способами. Либо существует столько же смертных и бессмертных душ, сколько людей, так что у Сократа окажется одна бессмертная и одна или две смертные души, и то же относится ко всем другим людям, так что каждый человек будет обладать своей смертной и бессмертной душой. Либо следует скорее принять для всех людей лишь одну бессмертную душу, полагая, что смертные души распределяются во множестве соответственно числу людей. Либо, напротив, мы сочтем бессмертную душу множественной, а смертную - единой, общей для всех людей. Если предпочесть первое положение, то есть что человек смертей и бессмертен согласно одной и той же природе, то, поскольку невозможно, чтобы противоположные высказывания относились к одному и тому же субъекту, невозможно, чтобы одна и та же сущность была смертной и бессмертной сама по себе. Но либо она бессмертна по своей природе и смертна в некотором отношении, либо, напротив, по природе своей смертна и лишь в определенном отношении бессмертна. Эти три способа рассуждения позволяют в достаточной мере избежать противоречия. Подводя итог этому рассуждению, отметим, что двойственность человеческой природы можно толковать шестью способами, как это ясно из хода рассуждения и выводов.


Глава III, 
содержащая изложение первого мнения, согласно которому бессмертная душа едина, смертная же множественна, каковому мнению следовали Фемистий и Аверроэс
Из шести перечисленных мнений четыре были приняты философами, два же отвергнуты, ведь никто не считал, что нематериальная душа множественна, а материальная едина, и это вполне разумно, ибо нельзя и вообразить, чтобы существовала единственная материальная субстанция одновременно в столь великом множестве людей, различающихся в отношении места и субъекта, и особенно при том, что она тленна. Точно так же никто не считал, что одна и та же субстанция является в равной мере и смертной, и бессмертной, так как ничто не может состоять из двух равных противоположностей, но одна из них обязательно должна преобладать над другой, как ясно показано в I книге "О небе", в тексте и комментарии 7, и во II книге "О возникновении", в тексте 47, и в Х книге "Метафизики", в тексте 23, и во II книге "Сборника" (9).
Итак, рассмотрим по отдельности оставшиеся четыре мнения, Аверроэс и, как я полагаю, еще до него Фемиетий согласно считали, что разумная душа реально отличается от тленной, и полагали, что разумная душа численно едина во всех людях, смертная же множественна (10). Основание для первого утверждения заключалось в том, что, видя, как Аристотель явственно доказывает отделимость и нематериальность разумной души и, следовательно, ее вечность,- а все его высказывания к этому ведут, что очевидно веяному, кто внимательно читал книгу "О душе",- и считая суждения Аристотеля истинными, они утверждали, что разум по своей природе бессмертен.
Видя же далее, что чувственная и растительная Душа в своих действиях необходимо нуждается в телесном органе, как это явствует из вышеприведенного места, а орудие это по необходимости телесно и тленно, они заключили, что эта душа по природе своей смертна. А поскольку не бывает, чтобы одна и та же венд была по своей природе и абсолютно смертна, и бессмертна, они были вынуждены положить реальное различие между смертной и бессмертной душой. Фемистий даже пытался привлечь к доказательству этой точки зрения Платона, приводя слова Платона в "Тимее" (11), которые будто бы явным образом подтверждают это. Действительно, утверждение, что разум един во всех людях, будь то активный, будь то возможный, может следовать из известного положения перипатетиков: множественность индивидуумов в пределах одного вида может возникнуть только на основе количественно определенной материи, как сказано в VII и XII книгах, "Метафизики" и во II книге "О душе" (12). 
А каким образом разрешаются возражения, выдвинутые против этого мнения, видно из их книг и из сочинений их последователей. Я же хочу изложить все это вкратце и привести лишь самое необходимое.


Глава IV,
в которой опровергается мнение Аверроэса
Хотя в наше время это мнение пользуется широким признанием и почти все твердо считают его мнением самого Аристотеля, я, напротив, полагаю, что оно не только само по себе в высшей степени ложно, но и немыслимо, чудовищно и совершенно чуждо философии Аристотеля. Более того, я утверждаю, что такая глупость не только не могла быть принята Аристотелем, но и не могла прийти ему в голову.
И во-первых, чтобы доказать его ложность, я не приведу ничего нового, но только отошлю читателя к тому, что писал св. Фома, слава латинян, в книге "Против учения о единстве интеллекта", в I части "Свода" [богословия], во II книге "Против язычников" и в "Спорных вопросах о душе" (13) и во многих других местах.
Ибо он так подробно и так тонко разбирает это мнение, что, по моему суждению, не оставляет незатронутым ни одного вопроса и неопровергнутым ни одного довода, какой только мог бы быть приведен в защиту Аверроэса. Ибо он целиком опровергает, разрушает и изничтожает это мнение, так что аверроистам не остается ничего, как осыпать оскорблениями и проклятиями этого божественного и святого мужа.
Во-вторых, я все же хочу привести те немногочисленные доводы, которые кажутся мне вполне убедительными. А именно, что это учение чуждо Аристотелю и, напротив, является собственным чудовищным вымыслом Аверроэса.
Прежде всего, разумная душа либо обладает каким-либо действием, совершенно независимым от тела и как от субъекта, и как от объекта, либо нет. Второе недопустимо, ибо противоречит ему самому [Аверроэсу] и разуму. Ему самому, поскольку в комментарии 12 к книге "О душе" (14) и в конце толкования он говорит так: "И он понимает это не так, как представляется при поверхностном буквальном разумении, то есть что мышление не бывает без воображения, ибо тогда материальный разум оказался бы возникающим и тленным, как это считает Александр". Из этого явствует, что, по Аверроэсу, разум обладает неким действием, совершенно независимым от тела. И это подтверждается также таким доводом: поскольку разум не является формой, обусловленной в своем бытии субъектом, следовательно, он по своему бытию не зависит от субъекта и, стало быть, не зависит и в действии, поскольку действие следует бытию.
Но это не соответствует Аристотелю и совершенно очевидно противоречит его суждению, так как Аристотель в конце 12-го текста I книги "О душе" говорит: "Мышление есть некая деятельность представления или не может происходить без представления" (15). И хотя здесь он говорит не безусловно, однако же в III книге "О душе", в тексте 39, он совершенно ясно говорит, что мышление не бывает без представлений, что подтверждается и опытом (16). Стало быть, по Аристотелю, человеческий разум никоим образом не обладает действием, совершенно независимым от тела, а это противоречит принятому допущению.
На это я не нахожу другого ответа, кроме того, что этот довод касается человеческого познания и того, в каком смысле человек может быть назван разумно познающим существом. Ведь таким образом подтверждается, что человеческий разум всегда нуждается в представлениях. Ведь по отношению к началу [процесса] познания и вплоть до постижения истины это совершенно очевидно. Но и по отношению к познанию вечного, то есть к постижению истины, это остается справедливым, поскольку, согласно самому [Аверроэсу], возможный разум предрасположен к восприятию активного разума, как формы, посредством умозрительных состояний, которые в своем пребывании зависят от чувственной способности, как он сам говорит в 39-м комментарии к III книге "О душе" (17): "Но если рассматривать разум сам по себе, он никоим образом не зависит от представлений". Но, хотя все это сказано достаточно остроумно, толку в этом, как кажется, мало, поскольку, по общепринятому определению души, "душа есть акт физического органического тела", и т. д. Следовательно, разумная душа есть акт физического органического тела. И стало быть, поскольку по своему бытию разум есть акт физического органического тела,, он во всяком своем действии должен зависеть от органа, либо как от субъекта, либо как от объекта, и, стало быть, никогда не может быть полностью отделим от opгана.
На это, быть может, возразят, что с душой дело обстоит так же, как и с прочими интеллигенциями, [вечными неподвижными сущностями] (18). Ведь сам Комментатор в 19-м комментарии к III книге "О душе" (19) считает ее последней из интеллигенции. Прочие же интеллигенции могут быть представлены двояким образом, В первом случае - сами по себе, а не как актуализирующие небесное тело, и тогда они - не души и обладают действиями, никоим образом не зависящими от тела, как-то: познанием и желанием. Но они могут быть представлены и иным образом, в качестве актуализирующих небесные тела, и тогда им подобает быть душами, и, более того, им тогда подходит определение души. В таком случае они являются актом физического органического тела, хотя это определение содержит в себе некую двусмысленность, что признает и сам Комментатор в 5-м комментарии к III книге "О душе" (20). Ведь небесные тела являются одушевленными существами, как полагает Аристотель в VIII книге "Физики", во II книге "О небе" и в XII книге "Метафизики" (21), хотя и достаточно двусмысленно, что признает и сам Комментатор в книге "О субстанции мировой сферы"(22).
Поэтому и разумную душу можно рассматривав двояко. А именно, либо в качестве низшей из интеллигенции и безотносительно к своей сфере, то есть к человеку, и тогда она никоим образом не зависит от тела ни в бытии, ни в действии, потому что в этом смысле она не является актом физического органического тела. Иным образом ее можно рассматривать по отношению к своей сфере, и тогда она является актом физического органического тела, почему и не абстрагируется от тела ни в своем бытии, ни в действии. Благодаря чему, будучи формой человека, она всегда нуждается в представлениях для своих действий, но не сама по себе, как сказано выше. И, сог