вьев огромного леса. Водное зеркальце озера блестело  не
ближе двух километров, чуть видное  сверху  сквозь  гущу  деревьев.  Но  вот
неожиданно лес оборвался.  Дорогу  пересекал  ручей.  Берега  его  оказались
голыми, вода бежала по красноватому щебню. Миллионы пузырьков возникали и  с
легким шипением лопались на поверхности воды.
   - Нарзан? - сам себя спросил Усков. Полной пригоршней зачерпнув воду,  он
напился - сперва осторожно, а потом с явным наслаждением.
   -  Да,  нарзан!  Прекрасная  углекислая   вода,   товарищи!   Угощайтесь.
Богатырь-вода...
   Так был открыт источник, получивший тут же имя "Случайного".
   И снова лес и лес... По вот  наконец  крутой  поворот  стены  -  и  перед
разведчиками открылась каменная россыпь, полуосыпавшаяся перемычка  в  самом
узком месте между двумя кратерами Эршота.
   - Смотрите!  -  воскликнул  Любимов  и  указал  вперед.  -  Тропа!  Самая
настоящая тропа! Кто-то здесь ходил!
   Любимов быстро наклонился. Вот следы медведя; он тут проходил, и не один.
Л вот глубокие и острые  парные  вмятины,  так  знакомые  каждому  северному
охотнику. Ну конечно - горные бараны! Тут  же  легкие,  еле  заметные  следы
лисицы - цепочка круглых ямочек, отчетливо видных на влажном грунте.
   - А это? - спросил Петя, указывая на какие-то вмятины чуть в стороне.
   - Это? Гм... - Любимов недоуменно пожал плечами. - Вот  уж  действительно
"ножки".  Такими  "ножками"  можно   сваи   вбивать...   Не   понимаю...   -
чистосердечно прибавил он, подумав. Усков усмехнулся.
   - Если бы мы находились в Африке, где-нибудь в районе Килиманджаро или  в
тропических  лесах  Индо-Китая,  я  бы  с  уверенностью  сказал,  что  здесь
проходили на водопой слоны...
   Прошли немного вперед.  Тропа  расширялась.  По  бокам  ее  лежали  сотни
огромных глыб.  Возле  одной  из  них,  весом  не  менее  пяти  тонн,  Усков
остановился и отковырнул с ее поверхности клочок земли с травой.
   - Похоже, что этот камень лежал  недавно  в  земле.  Видите,  даже  трава
свежая! А сейчас он лежит на камнях, в метре над землей. Странно!  Какой  же
силой его выкинуло на россыпь? Может быть, здесь квартирует нечистая сила?
   Усков сам засмеялся своей шутке, но в его смехе слышалась тревога.
   Разведчики по тропе перевалили через  самую  низкую  часть  перемычки,  и
перед ними открылась широкая панорама второго кратера.  Дно  его  постепенно
опускалось, так что уровень второй чаши вулкана оказывался ниже  первого  на
несколько десятков метров. Все видимое  пространство  заросло  лесом.  Среди
серо-зеленой  чащи  в  нескольких  местах   просвечивали   поляны,   кое-где
поблескивала вода. Пейзаж отсюда, сверху, казался таким  мирным,  спокойным,
что для страхов и тревог не оставалось места. Со всех сторон кратер замыкали
темные, высокие стены. Эти каменные громады  будто  сторожили  вечный  покой
заколдованного, сонного лесного царства.
   - Нет, туда мы сегодня не пойдем.  Поздно,  -  сказал  Усков  и  повернул
обратно. - Давайте-ка до вечера закончим  обследование  первого  кратера,  а
завтра видно будет.
   Группа повернула назад. На пути ей часто  попадались  следы  животных;  у
болота собаки вспугнули уток, Очевидно  зазимовавших  здесь.  У  Пети  прямо
задрожали руки,  так  хотелось  пустить  вдогонку  заряд.  Но  Усков  строго
приказал:
   - Не стрелять!..
   И обменялся взглядом с Любимовым. Проводник одобрительно кивнул  головой.
Почему - Петя так и не понял.
   Уже  вечерело,  когда  разведчики  вернулись  в  лагерь.   Здесь   царило
оживление. Горел яркий костер. На вертеле жарился глухарь, удачно схваченный
Хватай-Мухой прямо на земле. На другом -  шипели  хариусы.  Орочко  сидел  у
огня. Возле него лежала гора кедровых орехов. Агроном со знанием дела  жарил
их на углях, готовя какое-то необыкновенное диетическое блюдо.
   Не стоило расспрашивать о результатах разведки.  Хмурые  лица  достаточно
ясно говорили, что выход из кратера пока не обнаружен.  Зато,  когда  Орочко
рассказал о своей встрече с медведем, все повеселели.
   - Познакомились?! "Давай пожмем друг другу  руки  и  в  дальний  путь  на
долгие года..." - запел Борис. Но Усков озабоченно переспросил:
   - А ну, расскажите, пожалуйста, еще раз. Подробнее только...
   И,  ко  всеобщему  удивлению,  очень  внимательно  прослушал   повторение
рассказа.
   И снова опустилась ночь. Вторая ночь в кратере.
   И снова таинственный звук: глухой и низкий рев трубы, вибрируя,  пронесся
в похолодевшем воздухе, заставив дрожать собак  и  заронив  почти  суеверный
страх в сердце Луки Лукича.
   Усков и Любимов многозначительно посмотрели друг на друга.

   Глава пятнадцатая,
   посвященная  достоверной  встрече,  которую  сам  автор   считает   почти
фантастической
   Утром  собаки  подняли  неистовую  кутерьму.  Они  бросались   в   кусты,
отпрыгивали назад и бешено лаяли, порываясь броситься в лес.
   Все схватились за ружья.
   Кусты можжевельника зашевелились. Кто-то, видимо, стоял  там,  не  рискуя
выйти на поляну, где горел костер. По особенному, с подвыванием,  лаю  собак
Любимов догадался, кто пришел к ним ранним утром в гости.
   - Медведи! Уж не твой ли знакомец заявился, Александр Алексеевич?  А  ну,
на место! - крикнул он на собак.
   Кава  и  Туй,  недовольно  урча,  улеглись,  но  не   спускали   глаз   с
подозрительного места.
   Вот  кусты  снова  зашевелились,  и   оттуда   действительно   высунулась
добродушная морда медведя. Он ничуть не боялся. Глазки  его  с  любопытством
осматривали лагерь, людей, нервно дрожащих собак. Любимов еле сдерживал  их:
Туй, весь ощетинившись, рвался в бой. Медведь, пофыркивая, сделал  несколько
шагов вперед и лег на живот, забавно вытянув лапы. Вид  у  него  был  весьма
недвусмысленный - он что-то выпрашивал.
   - Га! Цирк приихав! Хлопцы, купувайте билеты! -  не  удержался  от  шутки
Лука Лукич.
   Орочко узнал своего лесного друга и решил, что неудобно, просто невежливо
сказаться незнакомым. Он встал и не спеша подошел к зверю, доверчиво вытянув
руку. Медведь лениво поднялся и снова, как вчера, миролюбиво потерся боком о
полушубок агронома. Все молча наблюдали эту сцену. Поглаживая зверя,  Орочко
внимательно осматривал его шею, нос, уши. Никаких следов ошейника или  раны.
Ясно, что медведь никогда в неволе не был. И в то же время  он  так  странно
доверчив... Агроном вынул из кармана горсть жареных орехов и протянул гостю.
Тот не заставил себя  упрашивать,  мигом  отправил  их  в  рот  и  зачавкал,
умиленно кивая головой и подмаргивая.
   Тут снова зашевелились кусты, и на поляну вышли еще два таких же  медведя
с откровенным желанием получить и свою порцию угощения.
   - Ну, это уж слишком! - проворчал Усков и на всякий случай поднял ружье.
   Но  стоило  только  первому  медведю  увидеть  ружье  и  этот  не  совсем
дружелюбный жест геолога, как он мигом,  поджав  коротенький  хвост,  убежал
вместе со своими собратьями.
   Воцарилось молчание.
   - Чудесно!.. - промолвил наконец Усков. -  Выходит,  они  еще  не  видели
людей, если так доверчивы.
   - Не думаю, - отозвался Любимов. - Они прекрасно  все  поняли,  когда  ты
поднял ружье. Видно, знакомы С этим инструментом.
   - Но кто же приручил их? Бояться ружья - и в то-же  время  так  доверчиво
относиться к  людям!..  Вообще  в  этом  кратере  что-то  уж  слишком  много
странного. Прирученные медведи, утоптанные тропы, странные следы -  все  это
не выходит у меня из головы.  Чьи  они?  И  кому  принадлежит  трубный  рев,
который мы все слышали ночью? Во всяком случае, товарищи, долина, как видно,
не мертва. Здесь есть свои жители - возможно, люди, и  нам  надо  ежеминутно
быть готовыми к встрече с ними.
   Погасив костер, разведчики в полном составе тро-нулись в  путь  к  узкому
проходу между кратерами. Они решили сегодня же до конца исследовать  впадину
и либо найти выход из нее, либо...  Трудно  было  договорить  эту  фразу  до
конца.
   Меньше чем через час путники оказались у входа во второй кратер.
   Проводник показал рукой: опять свежие следы. На влажной коричневой  почве
они хорошо  отпечатались.  Опять  здесь  кто-то  проходил.  Большие  круглые
вмятины с отметками шести полупальцев по краям ступали двумя цепочками  одна
возле другой. Но они оказались гораздо меньше вчерашних. Диаметр этих следов
не превышал сантиметров тридцати.
   - Прошел в нашу сторону, - сказал Любимов, осмотрев следы.
   - Зарядить ружья картечью! - приказал Усков. - И быть наготове.
   Тронулись дальше.
   Ручей нарзана бежал рядом.  Течение  его  заметно  ускорилось,  местность
стала опускаться вниз.  Время  от  времени  попадались  небольшие  водопады.
Светлые струи с шумом низвергались вниз на камни  и  рассыпались  миллионами
прозрачных пузырьков.
   По обе стороны ручья стоял по-особенному задумчивый лес. Орочко никак  не
мог преодолеть искушения - он то и дело нагибался, хватаясь за больной  бок,
осматривал отдельные растения, бережно рассекал их на части  и  укладывал  в
свою гербарную сетку. В одном месте он задержался, и Усков уже  открыл  было
рот, чтобы поторопить его, когда агроном вдруг сделал такие изумленные глава
и так выразительно ахнул, что все остановились.
   - Ячмень! Честное слово!.. Прошу сюда, смотрите, товарищи, это же хлебный
злак!
   В руке у него лежали желтые колоски на очень коротеньких стебельках. Кому
на Севере неизвестна  шелковистая  на  ощупь  травка  длиной  сантиметров  в
двадцать, несущая на стеблях тоненькие и нежные колоски, формой своей  очень
напоминающие двухрядный ячмень! Эту траву в народе, по всему  Северу,  зовут
якутским  ячменем.  Что-то  общее,  несомненно,  есть  у  нее  и  с  ячменем
культурным: тот же злак, но до неузнаваемости измененный суровой природой. В
его колосках изредка встречаются вызревшие семена - тоненькие  и  прозрачные
зернышки. Ни один селекционер до сих пор не  рискнул  взяться  за  улучшение
этого  дикого  сородича  хлеба:  очень  уж  далек  он  от  своих  культурных
родственников. Но агроном держал в руках колоски  якутского  ячменя,  плотно
набитые зерном, самым настоящим  зерном!  Стебелек  ячменя  имел  толщину  и
прочность настоящей соломы,  Зерна  не  умещались  в  колоске  и  наполовину
торчали наружу.
   - Это прямо-таки выше моего понимания, - проговорил  Орочко  и  торопливо
засунул редкостные экземпляры в сумку. - Ботаника будет обогащена еще одним,
доселе неизвестным видом! Это мост между культурными растениями и их  дикими
предками. Находка!..
   Товарищи торопили его, времени было так мало! А он все оглядывался и  еще
долго вполголоса  выкладывал  самому  себе  свои  мысли,  время  от  времени
вытаскивая из сумки дорогую и странную находку и рассматривая ее.
   Углубились в лес. В одном месте между деревьями  лежала  большая  плоская
глыба. Петя живо взобрался на нее.
   - Ой, как далеко видно отсюда! - крикнул он и, сделав рукой  козырек  над
глазами, стал что-то рассматривать.
   Внезапно он  раскраснелся,  быстро  обернулся  и  звонким,  взволнованным
голосом закричал:
   - Дядя Вася! Скорее сюда! Там...
   Но в это время внизу раздался отчаянный  лай  собак  Разведчики  вскинули
ружья. Щелкнули взведенные курки. Кусты трещали все ближе  и  ближе.  Кто-то
большой, грузный, уверенный в своей силе,  ломился  напрямик,  ломая  кусты.
Собаки самоотверженно бросились навстречу опасности.
   - На камень! - скомандовал Усков и вместе со всеми в два прыжка взобрался
на плоскую скалу.
   В это мгновение из кустов высунулась  уродливая,  с  огромными  наростами
голова страшного чудовища. С каким-то странным звуком, не то  хрюканьем,  не
то  глухим  клокотанием,  кинулось  оно,  наклонив  голову,  на  собак  и...
пронеслось мимо. Туй и Кава, не переставая рычать и лаять и тем ободряя друг
друга, в ту же секунду оказались по бокам зверя и бесстрашно схватили его за
длинную, свисающую к  земле  грязно-черную  шерсть.  И  хотя  силы  были  до
смешного  неравны,  зверь  был  явно  ошеломлен  смелостью  этих,  никак  не
соответствовавших величине, шумливых врагов. На  какую-то  долю  секунды  он
недоуменно остановился на месте, повернув голову набок. И в то же  мгновение
сверху, прямо в упор, раздались шесть выстрелов. Словно гром  прогремел  над
тихим лесом. Все вокруг вздрогнуло. Чья-то картечь, рикошетом  ударившись  о
лобовую броню животного, с визгом ушла в сторону. Но пули  впились  зверю  в
могучую голову и в тело. Как в столбняке застыл зверь па месте.  Из  правого
глаза,  куда  впилась  смертоносная  пуля,  брызнул  фонтан  крови.   Прошло
полсекунды. Еще шесть выстрелов потрясли воздух. Вздрогнуло  огромное  тело,
из пасти вырвался не то стон, не то рев - низкий и могучий, и странный зверь
зашатался, повалился вперед и на бок, едва не  придавив  слишком  осмелевшую
Каву.
   Гром выстрелов, пронесясь над лесом,  ударился  об  отвесные  стены.  Эхо
метнулось назад, наполнило распадки и ущелья, и все живое в этих лесах  было
оповещено, что в кратере появились новые хозяева - люди.
   Потрясенные, они долго молчали. Собаки, видя усмиренного зверя, осторожно
обходили его со всех сторон, принюхиваясь к незнакомому запаху.
   Усков и Орочко переглянулись. Вот оно что! Обоим на память пришла одна  и
та же мысль.
   - Я знаю, кто это! - сказал также и Петя.  -  Я  видел  такого  зверя  на
рисунке  в  учебнике.  Это  волосатый  носорог.  Он  жил  в   доисторические
времена...
   - Да, это волосатый носорог, - подтвердил геолог. -  Кайнозойская  эра...
Эпоха последних оледенений, четвертичный период.  Вот  кто  обитает  в  этой
отгороженной от всего мира яме!
   Они спустились со скалы  и  приблизились  к  носорогу.  Представьте  себе
современного носорога, но только вдвое больше. Вместо голой панцирной  кожи,
собранной в частые  сборки,  на  нем  висит  -  от  мощного  лба  до  начала
короткого,  не  по  росту  хвоста  -   жесткая,   черно-коричневая   шерсть,
слежавшаяся в комья, длинная и грязная. Шерсть спускается по бокам на живот,
где она особенно длинна и всклокочена, висит гривой на ногах, представляющих
толстые чурбаны диаметром чуть меньше полуметра, и почти закрывает маленькие
уши - круглые, залепленные грязью отверстия в огромнейшей голове.
   Ну и голова! Только самая извращенная  фантазия  могла  создать  подобное
уродство. Голова равна чуть ли не трети всей туши. От  шеи  до  пасти  около
двух метров, тогда как общая длина туши меньше семи метров. Маленькие свиные
глазки,  широко  расставленные  по  бокам  бронированного  лба,   никак   не
соответствовали размерам всех остальных частей тела и были словно  взяты  от
другого, менее объемистого существа. Но  наиболее  интересными  и  странными
оказались рога. Их было два. На  конце  носа  стоял  первый  рог  высотой  в
полметра и толщиной у основания сантиметров в  пятнадцать.  На  нем  чернела
земля, в которой не далее  как  утром  ковырялся  этот  предок  современного
носорога. Второй рог длиной всего в двадцать сантиметров  возвышался  позади
первого, сантиметрах в семидесяти от него,  чуть  ниже  линии  глаз.  Каково
назначение второго рога - сказать трудно, но придавал  он  зверю  еще  более
ужасный и неестественный вид.
   Огромная  пасть,  в  которой  вполне  мог  бы  поместиться  баран,   была
приспособлена, судя по набору плоских и острых резцов, для поглощения  любой
пищи - от корней до живого мяса.
   И  вот  этот  житель  далеких,  давно  прошедших  времен   лежал   сейчас
бездыханный у ног изыскателей. Просто не верилось! Над ними светило  неяркое
солнце зимы 1947 года, вокруг расстилался мирный пейзаж, все было  просто  и
естественно - и вдруг огромная туша животного, каким-то образом вырвавшегося
из далеких-далеких эпох...
   - Вот это да!.. - с уважением, проговорил Петя, постукивая  геологическим
молотком по черепу носорога. - Смотрите, Лука Лукич! Как камень...
   - Бачу, хлопче! А чи ты станешь кушать котлеты из этого мяса?..
   Петя хотел что-то сказать, но встретился взглядом  с  Усковым  и  тут  же
вспомнил о другом, что его взволно-вало несколько минут тому назад:
   - Дядя Вася, на той стороне дым! С камня хорошо видно.
   Действительно, в дальнем нижнем конце второго кратера,  в  одном  -  двух
километрах от них,  за  большим  озером,  блестевшим  среди  лугов  и  леса,
поднимался вверх столб дыма. Несомненно, там были люди. Уж  не  современники
ли носорога?
   - Нет, - твердо сказал Усков, видимо отвечая на этот вопрос самому  себе.
- Нет, не может быть! Это обыкновенные люди, наши люди. Идемте...
   Оставив  убитого  носорога,  партия   направилась   к   озеру,   все   же
придерживаясь отвесной стены с правой руки.
   Лес, лес и лес. Потом  большая,  гектаров  на  двести,  поляна,  покрытая
высокой травой. На ней спокойно пасутся горные бараны. При виде людей  вожак
стада издает  фыркающий  звук.  Все  животные  разом  повертывают  головы  к
путникам и со вниманием, но без страха следят за ними.  Разведчики  проходят
мимо, удерживая нетерпеливо рвущихся собак. Ни один  баран  не  побежал,  не
испугался. Значит, они не только хорошо знакомы с человеком, по и признают в
нем друга. В глазах Ускова вспыхивают нетерпеливые искорки. Он ускоряет шаг.
Его догадка находит новое подтверждение...
   Дальше стена опять  уходит  ввысь,  осыпи  кончаются  Перед  разведчиками
возникает утес с десятком  разных  углублений  и  расщелин.  Из  одной  щели
вытекает горячий ручей. От воды идет пар. Она  почти  кипит.  Вокруг  пахнет
серой, тухлыми яйцами - и никакой растительности, один голый камень.
   - Целебный источник, - констатирует  на  ходу  Орочко.  -  Сероводородная
вода.
   Но останавливаться здесь не стали. Пошли дальше, туда, где  дым  виднелся
теперь уже совершенно ясно.
   Обогнув большую группу деревьев с опавшими листьями (клены и ясени -  как
сказал агроном),  разведчики  быстрым  шагом  пересекли  травянистый  луг  и
направились прямо к лесу. Кедры-великаны охраняли  его  опушку.  От  них  на
солнечный луг падала густая длинная тень.
   Не раздумывая, партия вошла в эту тень. Собаки отстали.
   Впереди зашевелилась хвоя, кто-то потряс деревья, затрещали ветки. Туй  и
Кава,  поджав  хвосты,  бросились  под  ноги  хозяевам.  Все   остановились,
напряженно вглядываясь в опушку. Что там такое?... Руки сжимали ружья.
   И тут произошло еще одно событие, которого никогда и никто  даже  не  мог
себе представить.
   Из леса вышли какие-то невиданные темно-серые гиганты. Сперва  на  высоте
двух метров показались изогнутые снежно-белые клыки, затем появился  широкий
лоб и, наконец, чудовищная голова  с  повисшим  хоботом.  Треск  раздираемых
ветвей, короткий тяжелый топот - и вот перед изумленными,  объятыми  страхом
людьми выросли два мамонта, представители далекой истории Земли. Они  стояли
молчаливые, настороженные, выжидающе помахивая длинными хоботами, как стражи
заколдованного леса, куда нет хода для непосвященных.
   Взяты  на  изготовку  ружья.  Но  что  может  сделать   ружье   с   этими
четырехметровыми косматыми предками слона?
   Усков прошептал одно только слово: "Спокойно!.."  Новый  шорох  возник  в
кустах.  Между  ног  гигантов  неожиданно  появилась  фигура  человека.  Да,
человека!
   Он был с ног до головы одет в коричневые шкуры. Длинная, почти до  пояса,
белая борода, свисающие с непокрытой головы такие же белые и мягкие  волосы,
чуть колышимые ветерком, внимательные и в то же время изумленные глаза - вот
первое,  что  увидели  ошеломленные  разведчики.  Картина   была   настолько
фантастична и нереальна, что люди  даже  не  в  состоянии  были  говорить  и
удивляться. Они молчали.
   А человек продолжал  стоять  между  двух  мамонтов,  опершись  на  изгибы
бивней.  Он  с  не  меньшим  удивлением  смотрел  на  пришельцев,   внезапно
появившихся в его владениях.  Затем,  с  трудом  разжимая  губы,  проговорил
глухим, но твердым голосом:
   - Кто вы? И как вы сюда попали, господа?.. Усков  опустил  ружье,  сделал
шаг вперед