-  Брендан  Бьюкенен  не  был,  но Виктор  Грант  уж точно  побывал  в
Форт-Лодердейле.
     Он огорченно  покачал головой,  точно сожалея о том, что она продолжает
упорствовать в своем заблуждении.
     -- Так вы говорите, на одной из фотографий есть Бейли?
     Холли с трудом сдерживала раздражение.
     -- Извините,  мне не  совсем понятно, вы  что, были  знакомы  с  Бейли?
Следили за ним? Чем вызван ваш интерес к этому человеку?
     -- Я следила не за ним. Я  следила за вами, Бьюкенен. Спрашиваете,  чем
вызван мой интерес к Бейли? Все очень просто: он работал па меня.
     У него внутри словно что-то оборвалось.
     Мимо пробежали двое малышей и, перепрыгивая через  ступеньки, бросились
вниз  по лестнице, ведущей  на нижнюю палубу. Следом бежала  мать, умоляя их
быть поосторожнее. Воспользовавшись возникшей в  разговоре паузой,  Бьюкенен
перевел дыхание.
     -- Он  еще  не работал  на меня, когда столкнулся с  вами в Канкуне. Но
потом я  его  наняла,  или, как у вас  говорят, "завербовала".  Тысяча
долларов плюс непредвиденные расходы. Бейли не пришлось упрашивать.
     -- Тысяча долларов -- слишком большая сумма для обычного репортера...
     -- Большая статья -- большие расходы.
     -- Ваш редактор не слишком обрадуется, когда узнает, что доллары пущены
на ветер.
     -- Вы что, с Луны свалились? -- в глазах Холли сверкнула ярость. -- Вас
учат отрицать даже очевидные факты? Или так оторвались от  реальности, что и
в самом деле верите, будто все это случилось не с вами, а с кем-то другим?
     -- Мне очень жаль, что так вышло. Я  говорю о Бейли.  Но поверьте, я не
имею к его смерти никакого отношения...
     "Никакого отношения?" -- спросил себя Бьюкенен.
     И вдруг все стало на свои места.
     В корпус сумки-холодильника, которую я передал Бейли, была вмонтирована
пластиковая бомба.  Он  сел  в  машину и  открыл  сумку,  чтобы взглянуть на
деньги...
     Детонатор сработал. Бомба взорвалась.
     А что, если бы он открыл сумку, когда я находился поблизости?
     -- Что случилось?
     -- ...простите, вы что-то сказали?
     -- Вы побледнели.
     -- Голова разболелась.
     -- Я  думала от того,  что  вы прочли вторую статью.  "Вторую?.."
Бьюкенен впился глазами в следующую
     газетную вырезку.

     УБИЙСТВО И САМОУБИЙСТВО

     ФОРТ-ЛОДЕРДЕЙЛ.  Сегодня   рано  утром  наряд  полиции,   выехавший  на
расследование случая стрельбы по адресу 233,  Глейд-стрит, Плэнтейшн в ответ
на  телефонный звонок перепуганного соседа,  обнаружил тела  Джека Дойла, 34
лет, и  его жены Синди, 30 лет, погибших в результате полученных ими пулевых
ран. Считают, что мистер Дойл, придя в отчаяние от того, что его жена больна
раком, застрелил ее из короткоствольного револьвера 38-го калибра, когда она
спала, а затем покончил с собой из того же оружия.

     Он дважды пробежал глазами короткую заметку. Прочел  до конца  и  начал
читать  по третьему  разу.  Казалось, внезапно отключили  звук,  и  Бьюкенен
перестал  слышать шум мотора и  плеск воды за бортом. Он смотрел перед собой
невидящим взглядом,  не  замечая  снующих по палубе пассажиров,  не чувствуя
влажного прикосновения ветра.
     Сидел, уставившись в одну точку.
     -- Простите, -- донесся до него голос  Холли. Бьюкенен  не сразу понял,
что она что-то сказала. А поняв, ничего не ответил.
     --  Опять  станете отрицать, что знали его? Лучше не надо,  у меня есть
фотография, где вы с Дойлом сняты вместе.
     -- Нет,  -- проговорил Бьюкенен и,  с  усилием оторвавшись от  газетных
строк,  поднял глаза  на Холли. У него кружилась голова.  Впервые  за долгую
карьеру тайного агента он совершил немыслимое.
     Бьюкенен раскрылся.
     -- Нет. -- Он почувствовал внезапную слабость и испугался, что  упадет.
--  Не стану отрицать. Я знал Джека Дойла.  И Синди. Его жену. Она мне очень
нравилась. Очень.
     -- Вы только что говорили о том, что не верите в совпадения. Отсутствие
вашей  подруги  и нападение на  вас  в "Кафе  дю  монд"  не  похожи на
случайность.  Такое  же  чувство  возникает у меня,  когда я читаю  заметку,
которую вы держите в руках. Вы знали Бейли. Он мертв. Вы знали Джека Дойла и
его жену.  Они тоже мертвы. Все они умерли в одну ночь. Что это?.. Я  только
сейчас поняла.
     -- Что поняли?
     -- Ваше лицо. Оно вас выдало. Вы  чертовски хороший актер, но  такое не
сыграешь. Вы действительно не знали об убийстве Бейли и Дойлов.
     --  Да, --  в горле  пересохло и каждое  слово  давалось  ему с большим
трудом. -- Я ничего не знал.
     У  Бьюкенена  защипало  в глазах.  Он  взял  банку  кока-колы  и  отпил
несколько глотков.
     На миг у него закралась мысль, что его пытаются обвести вокруг пальца и
газетные вырезки -- всего лишь фальшивки. Однако он сразу отказался от своих
подозрений,  в глубине  души чувствуя,  что  смерть Бейли и  Дойлов  слишком
хорошо укладывается  в логическую цепочку событий.  Его действительно обвели
вокруг пальца. Но это сделала не Холли.
     -- Так как насчет совпадения? -- снова спросила  она.  -- Возможно, то,
что  в одну и ту же ночь Джек  Дойл убил  жену, а Бейли погиб при взрыве, --
случайное стечение обстоятельств?
     -- Нет.
     -- Думаете, их убили?
     -- Вне всякого сомнения.
     -- Почему вы так уверены?
     -- Видите, здесь написано: "... застрелил... из короткоствольного
револьвера 38-го калибра", -- Бьюкенен ткнул пальцем  в газетную вырезку. --
Никогда!
     -- Я что-то недопонимаю. При чем тут 38-й калибр?
     -- Короткоствольный револьвер? -- Бьюкенен посмотрел  на Холли. -- Джек
Дойл служил в морском спецназе.
     -- Да. Знаю. И все-таки какое отношение...
     -- Джек всю жизнь имел дело с оружием. Короткоствольный револьвер 38-го
калибра  для  него игрушка. Он  действительно держал его в  доме, но не  для
себя, а для Синди. На случай,  если в его отсутствие ей  потребуется защита.
Сам он всегда предпочитал 9-миллиметровый полуавтоматический пистолет.  Джек
любил жену  так,  что  я  даже завидовал  ему.  Она была неизлечимо  больна,
умирала  от рака, но  ее состояние еще не ухудшилось настолько, чтобы она не
могла переносить страдания. Думаю, если бы такой  день пришел и Джек решился
бы... с  согласия Синди...  освободить ее от  страданий,  он бы ни за что на
свете не воспользовался оружием, которое не уважал.
     -- Ваш мир настолько отличается от моего, -- покачала головой Холли. --
Этика выбора оружия для убийства и самоубийства!
     -- Джек не был сумасшедшим. Даже на миг не подумайте, что...
     -- Нет. Я не это имела в виду. Я хотела сказать: ваш мир  совершенно не
похож  на тот, в котором я воспитывалась. У меня и в мыслях  нет вас судить.
Просто мой отец работает адвокатом. Он никогда не одобрял  право  на ношение
оружия, и я  впервые увидела настоящий пистолет, когда писала статью о войне
преступных группировок  в  Лос-Анджелесе. До этого я видела  оружие только в
кино.
     Бьюкенен молча ждал, что она скажет дальше.
     -- Итак, -- Холли посмотрела ему в глаза.  -- Если их убили, то кто? Те
же люди, что убили Боба Бейли?
     Поморщившись от боли в висках, Бьюкенен приложился к банке с кока-колой
и слепо уставился на красно-белую жестянку.
     -- Я не имел к этому никакого отношения.
     -- Вы еще  не прочли третью заметку. Охваченный недобрым предчувствием,
Бьюкенен начал читать последнюю вырезку.

     ТЕЛО ЖЕРТВЫ ЕЩЕ НЕ НАЙДЕНО

     ФОРТ-ЛОДЕРДЕЙЛ.   Водолазы  продолжают   поиски  тела  Виктора  Гранта,
погибшего в  автокатастрофе  па  бульваре Оклендского  парка. Прошлой  ночью
автомобиль  Гранта прорвал  дорожные ограждения  и  рухнул в  море.  Большое
количество  пустых  банок  из-под  пива,   найденных  в  машине,  заставляет
предположить,  что водитель не справился с управлением, так  как находился в
нетрезвом состоянии.  Спасатели также  обнаружили куртку с  правами  на  имя
Виктора Гранта.  Полиция  полагает, что тело жертвы вынесло  течением  через
открытое окно и оно застряло в соседних скалах.

     Бьюкенену показалось,  что  под  ним  разверзлась  земля и он  летит  в
бездну.
     -- Вы думаете, почему  так легко  я отдала вам  паспорт, --  улыбнулась
Холли. -- Все очень просто: я сфотографировала каждую страницу. У меня  есть
ваша  фотография в Форт-Лодердейле.  Вы, Бейли и Дойл  -- звенья одной цепи.
Вот эта заметка доказывает, что некий  Виктор Грант был в Форт-Лодердейле  и
исчез в ту же ночь, когда погибли Бейли и Дойлы. Вы сказали, мой редактор не
обрадуется, узнав, что доллары пущены на ветер. Мне кажется, статья все-таки
стоит потраченных на нее денег.
     Он мысленно содрогнулся, точно ударился о дно пропасти.
     -- Я жду вашей реакции, -- поторопила Бьюкенена Холли. -- Что вы теперь
думаете о моей статье?
     -- Вам следует спросить: что я чувствую.
     -- Не поняла.
     Бьюкенен потер ноющие виски.
     --  Ну  почему  честолюбие делает людей такими глупыми? Сказать, что  я
чувствую?  Мне  страшно.  Но  вам-то почему  не страшно? Знаете,  я  большой
специалист по предсказыванию будущего. Хотите, скажу, что вас ждет? Еще один
шаг  с  вашей статьей, и считайте себя мертвой.  Холли  растерянно захлопала
ресницами.
     -- И меня ждет то же самое, -- добавил он внезапно охрипшим голосом, --
если я не приложу все усилия, чтобы выкарабкаться  из этой ситуации. Обо мне
позаботятся те же люди, что убили Джека Дойла  и Боба Бейли. Теперь понятно?
Вы это хотели услышать? Хорошая цитата, неправда ли? Жаль только, что вам не
удастся использовать ее в вашей замечательной статье.
     -- Конечно, использую. Мне наплевать, что вы откажетесь от своих слов.
     -- Вы так ничего и не поняли.
     Заметив,  что стоящие у поручней пассажиры  стали на него оглядываться,
Бьюкенен понизил голос и придвинулся к Холли.
     --  В вашем мире люди  боятся преступить  закон. В моем  мире люди сами
устанавливают себе законы. Если они  почувствуют в вас  угрозу, то застрелят
вас или выбросят из окна, а потом  спокойно  сядут  обедать. И  их  не будут
мучить угрызения совести, потому что интересы дела превыше всего. Говорю вам
совершенно точно: постарайтесь убедить моих людей, что  им нечего опасаться,
иначе вам не дожить до завтрашнего  утра.  Если уж  мне страшно, то на вашем
месте только круглый дурак может делать вид, что ничего не случилось.
     Холли не отрываясь смотрела на него.
     -- Восхищаюсь вашими актерскими способностями. Но вы напрасно пытаетесь
вывести меня из игры.
     --  Сдаюсь. -- Бьюкенен  вздохнул. -- Поступайте,  как хотите.  А я уж,
поверьте, постараюсь не рисковать собственным здоровьем.

11
     Бьюкенен вошел в холл отеля и направился к лифту. Оглянувшись, он сразу
заметил,  что  человека  в  синем сменил  новый  агент, одетый  в спортивный
костюм.  Он  тоже  притворился,  что читает  газету. Впрочем, что  еще можно
делать, сидя в холле  и наблюдая за  посетителями. Второй агент был похож на
первого: такой же молодой, широкоплечий, с короткой  стрижкой  и пристальным
взглядом.
     "Армейские  ребята", --  подумал Бьюкенен.  В гражданских сыскных
агентствах  работают люди с  различной  внешностью. Оперативники из  военной
разведки, напротив,  как две  капли  воды  похожи  друг на  друга, начиная с
возраста  и  кончая сложением  и  прической.  И, более  того, у  всех  у них
одинаковый вид дисциплинированных, исполнительных солдат.
     "Холли, -- подумал он. -- Они все еще за ней следят".
     Бьюкенен  вошел  в  лифт,  доехал до двенадцатого  этажа  и,  подойдя к
номеру, вытащил из  кармана ключ.  Он  почти  валился  с  ног от  усталости.
Сказывались  последствия  ранения,  да  и  беседа с  Холли  тяжело  на  него
подействовала. В довершение ко всему Бьюкенена неотвязно преследовал  страх.
Хотелось отдохнуть, спокойно подумать.
     Он открыл дверь номера...
     В комнате его  ждали трое.  Они  расположились так,  чтобы он их  сразу
заметил и не принял за засаду.
     Бьюкенен знал всех троих.
     На кровати сидел  полный человек по  имени Алан,  который  встретил его
после  возвращения из Форт-Лодердсй-ла. В  Александрии  он носил  коричневую
клетчатую куртку. Сейчас  на  нем  тоже была клетчатая спортивная куртка, но
синего цвета.  На  софе расположились мускулистый мужчина -- майор  Патнэм и
красивая  блондинка  -- капитан  Уэллер. Оба в  гражданской одежде: майор  в
бежевом  костюме,  а  капитан  -- в  белой  шелковой  блузке и  синей  юбке.
Полупрозрачная блузка и юбка в обтяжку, без сомнения,  должны были отвлекать
внимание от ее спутников.
     Бьюкенен бросил взгляд на дверь ванной, желая убедиться, что там никого
нет.
     Он вытащил ключ из  замка, вошел из  закрыл дверь изнутри. Комната была
освещена лучами полуденного солнца.
     -- Добрый  день,  капитан, --  приветствовал его майор. Бьюкенен  молча
кивнул.
     -- Я вижу, вас не слишком удивило наше появление.
     -- У  меня был инструктор, который любил говорить: "Единственное,
чего следует ожидать, -- неожиданности".
     -- Хороший  совет,  -- заметила женщина.  --  Насколько я понимаю,  вас
ударили ножом при попытке ограбить.
     -- Этого я, конечно, не ожидал.
     -- Как рана?
     -- Заживает. Где полковник?
     -- Он занят и не смог с вами встретиться, -- ответил Алан.
     -- Надеюсь, что не заставил вас долго ждать.
     -- Вас не интересует, как мы сюда попали? Бьюкенен отрицательно покачал
головой.
     -- Капитан, -- лицо майора выразило недовольство, -- вы  вошли в холл в
час сорок пять. Предположительно -- направились в свой номер. Но появились в
нем только сейчас. Вы отсутствовали в течение трех часов. Где вы были?
     -- Решил прокатиться на пароходе.
     -- После того как помогли журналистке выехать из отеля?
     -- Значит, вам уже известно. После. Мы решили прокатиться вместе.
     -- Что? -- Капитан Уэллер подалась вперед, и под тонкой блузкой заметно
обрисовалась ее грудь. -- Разве вам не сообщили, что мы за ней наблюдаем?
     -- Мне  передали, что  вы собираетесь ее остановить. Но  она продолжала
меня  преследовать,  и  я  решил действовать  самостоятельно.  Ей ничего  не
оставалось, как выйти из игры.
     -- Вы? Как вам это удалось?
     -- Использовал ее доводы против нее самой. Вот что она мне показала.
     Бьюкенен вытащил из кармана куртки газетные вырезки и положил на стол.
     Майор схватил их и стал читать, а Бьюкенен продолжил:
     --  Здесь говорится о гибели Боба  Бейли  и  самоубийстве  Джека Дойла.
Алан,  --  он  повернулся  к  сидящему  на  кровати,  --  вы  забыли кое-что
упомянуть, когда  рассказывали о  том, что произошло в Форт-Лодердейле после
моего исчезновения.  Вы  знали  о  смерти Бейли  и  Дойлов и  ничего мне  не
сказали.
     -- В этом не было необходимости.
     -- Почему?
     --  Чем  меньше  вы  знали  о  Бейли,  тем лучше.  Если  бы  вас  стали
допрашивать, вам легче было  бы  доказать свою непричастность.  Что касается
Дойлов, то мы просто не хотели вас расстраивать.
     -- Я убедил журналистку, что Дойлов убили.
     -- Убили? -- вскинулся майор.
     --  Я предложил  ей  обдумать  чисто  условную ситуацию: Бейли  убрали,
потому что он меня шантажировал, Дойлов -- потому что слишком много знали  и
через  них могли выйти на мой след.  Какой  следующий шаг предпримут люди из
"Виски  с  содовой" --  она  сама упомянула это название, --  чтобы не
допустить  разоблачения? Видели бы вы, как она побледнела,  когда  осознала,
что ей грозит.  У нее хватило ума понять: жизнь  дороже самой лучшей статьи.
Сейчас она  на пути в аэропорт,  а  оттуда первым  же рейсом -- в Вашингтон.
Статьи не будет.
     -- Вы ей действительно верите?
     -- Да. Я сказал, что убью се, если она  напишет свою статью. Я ей верю,
потому что знаю, что она поверила мне.
     Комната погрузилась в молчание.
     -- Она вышла из игры. -- Бьюкенен посмотрел на гостей.
     Майор и капитан переглянулись.
     "Ну что же  вы  медлите,  --  мысленно  обратился  он  к ним,  --
глотайте наживку".
     -- Нам нужны все  фотографии  и  негативы.  -- Под  грузным телом Алана
скрипнула кровать.
     Майор  и капитан  повернулись  в его сторону  с таким удивлением, точно
только сейчас заметили присутствие в комнате еще одного человека.
     -- С этим --  никаких проблем. Она согласилась их отдать. В знак добрых
намерений.  -- Бьюкенен достал из кармана пачку фотографий. -- Это те, что у
нее были с собой.
     -- Вы серьезно считаете, что она сдержит обещание? -- спросил майор.
     -- Слишком напугана, чтобы ослушаться.
     -- Похоже, вы умеете убеждать.
     -- В этом и заключается моя профессия -- уметь убеждать.
     "Вот только удалось ли мне убедить вас", -- подумал Бьюкенен.
     -- Она могла сделать копии фотографий и негативов, -- возразил майор.
     --  Или просто  спрятать, -- добавила Уэллер. -- Надежнее всего  от нее
избавиться.
     Алан снова пошевелился и встал с кровати.
     -- Не  уверен,  что  это  действительно лучший выход. --  Он озабоченно
покачал головой. -- Даже если ее не будет, копии материалов могут остаться у
знакомых. И  где гарантия, что нам  удастся все их найти?  Бьюкенен считает,
что ему  удалось  решить проблему  без  применения  насилия,  возможно,  нам
следует прислушаться  к  его  предложению.  Кроме  того,  даже  если  смерть
журналистки  будет выглядеть  как случайное  происшествие, она не  останется
незамеченной.  Возникнут подозрения. Устранив  ее,  мы создадим  себе  новые
трудности.
     Бьюкенен   мысленно  вздохнул.  "Попался.   Он  согласен.  Теперь
осталось..."
     -- Я буду вынужден доложить полковнику, -- нахмурился майор.
     -- Ну еще бы, -- саркастически заметил Алан. -- Полковник  -- последняя
инстанция.  С нашим Управлением  можно  не  считаться.  Кроме  вас,  решения
принимать некому.
     -- У нас с вами одинаковые полномочия, -- ровным голосом ответил майор.
-- Я считаю, полковника необходимо поставить в известность.
     "Черт, -- выругался про себя  Бьюкенен. -- Мне  удалось  добиться
всего лишь отсрочки". Он решил изменить тактику.
     -- У меня есть для полковника еще одно сообщение.
     -- Сообщение?
     -- Я прошу об увольнении. Все трое уставились на него.
     -- Вы собирались отстранить меня от оперативной работы и использовать в
качестве инструктора. Зачем останавливаться на полпути? Я уволюсь из армии и
больше не буду представлять для вас угрозы.
     -- Угрозы? Что вы имеете в виду? -- отрывисто бросил майор.
     -- Я выразился достаточно ясно. Основная причина во мне.
     Казалось, комната уменьшилась в размерах.
     -- Капитан, я повторяю свой вопрос. Что вы имеете в виду?
     -- Мы не попали бы в такое положение, если бы не мой провал в Канкуне и
Форт-Лодердейле. Я -- причина того,  что  операция оказалась под угрозой.  И
вчера меня пытались убить по вашему приказанию.
     -- Абсурд, -- пожала плечами блондинка.
     -- Нож  использовали, чтобы создать видимость  уличного  нападения.  Ни
один  уважающий себя профессионал не станет  пользоваться  холодным оружием.
Пуля гораздо надежнее.  Именно это сперва  и сбило меня с толку, я  не сразу
понял, что  нож  -- только  прикрытие. Бейли, Дойлы, я. Мы  все  должны были
умереть. Подозрительное совпадение, не правда ли? И если журналистка попадет
в автомобильную катастрофу...
     Стало очень тихо.
     --  Вся соль в  фотографиях, -- продолжил Бьюкенен,  -- на которых  вы,
майор, и вы, капитан, и, что еще важнее, полковник изображены вместе со мной
на  яхте в Форт-Лодсрдейле. Лично я  не боюсь засветиться. Мое имя никому не
известно.  Но для  вас и особенно для полковника  попасть на первую страницу
"Вашингтон пост" -- совсем другое дело. Подобное разоблачение означало
бы крах всей организации. Теперь вы можете не волноваться. Статьи  не будет.
Если я не имею отношения к "Виски  с содовой",  моя фотография с  вами
ничего  не значит.  Даже если бы  мне не  удалось запугать журналистку,  вам
незачем меня у