, Тросс. Вы немало работали со мной. Я вас считал умным
человеком. Вы вернулись ко мне, насколько я понимаю...
     - Вернулся, сэр, для совместных с вами действий. С помощью вашего
радия-дельта пожар над Аренидой можно потушить.
     - Клянусь, Тросс, если бы вы еще работали у меня, я бы вас уволил
за этот неделовой бред.
     - Почему неделовой, сэр? Меня в этом вы никогда не упрекали.
     - Слушайте,  парень.  Вы стали тем, кто вы есть, потому что много
лет я учил вас жить. Без меня вы ничего не понимали бы в жизни.
     - Вы в этом уверены, сэр?
     - Уверен.  Но  мне  горько  слышать,  как вы бормочете о спасении
мира,  о том, чтобы совместно с коммунистами потушить воздушный пожар.
Неужели вы такого скверного мнения о моих умственных способностях?
     - Нет, что вы, сэр!
     - Подумайте сами.  Руководители,  к которым вы,  по вашим словам,
втерлись в доверие,  как в свое время и ко  мне,  собираются  каким-то
таинственным   способом  потушить  пожар  в  Тихом  океане.  Одним  из
застрельщиков этой идеи выступает  мой  бывший  служащий  (бывший  ваш
сослуживец, не так ли?) господин Кленов. Как видите, у меня информация
не только от вас.  Я хорошо знаю все его работы.  И  вдруг  теперь  им
срочно требуется радий-дельта! Ха-ха-ха! Вывод ясен. Налить вам еще?
     - Спасибо. Если позволите, я налью сам.
     - Валяйте. И мне тоже. Итак, радий-дельта им нужен для выполнения
их фантастического плана.  Как вы думаете,  Тросс, вы всегда были моим
советником, дать им этот радий-дельта?
     - А почему бы и не дать,  сэр?  Когда жизнь сохранится на  Земле,
она сохранится и у вас.
     - Замолчите.  Я не хочу в  вас  разочаровываться.  Я  считал  вас
разбирающимся  в коммерции.  Вы осведомлены,  конечно,  что перед вами
владелец   Концерна   спасения   -   грандиозного   промышленного    и
коммерческого предприятия,  стоящего сотни миллиардов долларов! На эти
средства  уже  построены  многие  сооружения,   которые   могут   быть
использованы  только при жизни нового мира,  то есть мира без воздуха,
без атмосферы.  Что же вы предлагаете  мне?  Отдать  им  радий-дельта,
помочь   Кленову   потушить  пожар?  Сделать  новые  подземные  города
ненужными?  Вы предлагаете мне пустить на ветер все вложенные в  новые
сооружения средства? Это не коммерческий разговор!
     - Вы хотите сказать, что вам невыгодно спасение человечества?
     - Не мне,  не мне, мистер Тросс! - насмешливо сказал Вельт. - Это
только законы коммерции.  Деньги не могут быть пущены на ветер, они не
могут погибнуть. Я не позволю разорить себя.
     - Очень ясно, - сказал Матросов без малейшего удивления.
     - Особенно   ясно,   если   учесть,  что  образ  мышления  людей,
населяющих их территорию,  является постоянной угрозой мировым деловым
кругам!  Нельзя,  Тросс,  упустить  случай  раз и навсегда покончить с
призраком,  который бродит не только по Европе, но и по Азии, Африке и
Америке! Будущий мир будет и без атмосферы, и без коммунизма.
     - Вы не сказали мне ничего нового. Я ожидал такого ответа.
     - Зачем  же  вы  тогда  обеспокоили  себя  и  явились  ко мне?  -
язвительно пожал плечами Вельт, почти совсем закрывая левый глаз.
     - Сообщить,  что  я  не  потерплю  больше  ни одной минуты вашего
пребывания в моем замке.
     Вельт оторопело  откинулся на спинку кресла.  Матросов насмешливо
посмотрел на него.
     - К-к-ка-ак?!  -  начал Вельт.  - В вашем замке?  Вы с ума сошли,
Тросс!
     Вельт недоуменно смотрел на своего посетителя и не узнавал его. В
нем произошла мгновенная перемена.  Бывший его помощник, вернувшийся к
нему  после долгого отсутствия,  исчез.  Перед ним сидел с решительным
лицом незнакомый человек, отчеканивавший слова:
     - Не   Тросс,  а  Матросов,  мистер  Матросов,  если  желаете.  В
дальнейшем  прошу  вас  правильно  выговаривать  мою  фамилию.  И  при
обращении ко мне, если это вас не затруднит, добавлять "сэр".
     - Я не поверил вашей "версии", но теперь...
     - Напрасно, я рассказал вам то, что было.
     - И что же вы еще хотите рассказать?
     - Я   даю  вам  полчаса  для  того,  чтобы  покинуть  мой  замок.
Достаточно вы пожили здесь, не имея на то права!
     - Молчать!  Мальчишка!  Вон  отсюда!  -  ударил  кулаком по столу
Вельт.
     Появился лакей.
     - Позвать Ганса!  Пусть он выгонит этого нахала!..  Вон отсюда! -
небрежно приказал Вельт.
     В дверях показался датский полицейский чиновник.
     - Я вам нужен, сударь? - обратился он к Матросову.
     - Да,  пожалуйста, разъясните этому господину, что он находится в
принадлежащих мне стенах и должен немедленно очистить помещение.
     - Как так?  - злобно  засмеялся  Вельт.  -  Мне,  владельцу  мира
будущего, смеют говорить, что я нахожусь в чужом доме?
     - Сохраните серьезность,  господин Вельт,  - сказал  датчанин.  -
Ознакомьтесь  вот  с  этими документами.  - Он разложил на столе перед
Вельтом старые,  пожелтевшие бумаги. Перебирая их, он вежливо говорил:
-  Не  угодно  ли господину Вельту узнать свою подпись под дарственной
записью на имя доктора Кленова?
     - Кленова? - воскликнул Вельт.
     - Да,  доктора Кленова.  Вы  сами  передали  владение  Ютландским
замком  этому  Кленову  взамен  принятия  господином  Кленовым на себя
обязательств по оборудованию особой лаборатории,  которые,  как  здесь
помечено,   выполнены   в  1916  году.  Вот  документ,  удостоверяющий
исключительное право собственности  на  элемент  радий-дельта  ученого
Бакова,  его  открывшего,  создавшего  его запасы и завещавшего их все
тому же Кленову...
     - При чем тут Кленов? - закричал Вельт.
     Датчанин попыхтел трубкой и спокойно продолжал:
     - Вот документ,  где доктор Иван Кленов, ныне заслуженный деятель
науки Советской страны,  переуступает права владения упомянутым замком
в Ютландии и запасами радия-дельта господину Матросову.
     - Матросову?.. Это вам? - спросил хрипло Вельт.
     В комнату   вошел   громадный  Ганс  и  недоумевающе  остановился
поодаль. Из двери выглядывали несколько полицейских.
     - Сопротивление напрасно, мистер Вельт, - сказал Матросов. - Если
вы немедленно передадите мне радий-дельта,  то я подожду с выселением.
Учтите, что замок оцеплен отрядом полицейских.
     Вельт смотрел то на Матросова,  то на пожелтевшие бумаги, столько
лет  пролежавшие  в  секретном сейфе комнаты Кленова.  Ганс никогда не
видел своего хозяина в таком состоянии.
     - Босс, какие будут ваши приказания? - спросил он тихо.
     - Убирайтесь к черту! - заорал на него Вельт.
     - Отдайте радий-дельта, и я подожду с выселением.
     - Не знаю этого элемента!  Я никогда не видел  его!  -  забрызгал
слюной Вельт.
     - Прекрасно!  - весело воскликнул Матросов.  -  Даю  вам  полчаса
сроку,  чтобы  удалиться  отсюда.  Пока же я отправлюсь осмотреть свой
дом.
     Вельт скрипел от ярости зубами.
     - Кажется,  я понимаю,  почему он явился сюда не  один.  -  Вельт
подошел  к  полицейскому  чиновнику и тихо сказал:  - Вы...  Я дам вам
акцию спасения! Только убирайтесь отсюда вместе с этим нахалом!
     Датчанин вынул трубку изо рта, улыбнулся и неторопливо ответил:
     - О нет, господин Вельт! Я бедный человек, я не смогу купить вашу
акцию.
     - Дурак! Я дам вам даром! - прошипел Вельт.
     Датчанин поклонился:
     - Благодарю,  но у меня большая семья и много друзей,  с которыми
вместе  я  много  лет  боролся  за  мир  и  которых мне не хотелось бы
покидать.
     - Вы торгуетесь? Это безбожно!
     - О нет,  господин  Вельт.  Я  просто  предпочитаю  надеяться  на
коммунистические страны. Для многих они всегда были надеждой...
     - Здесь все с ума сошли!  - закричал Вельт.  - Ганс,  что же  это
такое?
     Ганс недоумевающе вращал глазами.  Вельт запустил  портсигаром  в
лампу-рефлектор, но промахнулся.


Глава VI. ЖЕЛЕЗНАЯ ПОСТУПЬ



     По пустыне бежал человек.  Оставляя за собой цепочку  следов,  он
бежал  ровно и легко,  словно ноги не увязали в сыпучем песке,  словно
солнце не жгло так, что воздух плясал горячими струями.
     Спортивные трусы    и   майка,   мускулистые   длинные   ноги   и
тренированное дыхание помогли бы узнать в нем спортсмена,  если бы  не
полосатая рейка, которую он нес на плече.
     Ящерица зарылась в песок.  Следы бегуна пересекли тонкую полоску,
будто оставшуюся от протянутой веревки.
     Навстречу бегуну  по  склону  струился  "пересыпаемый   в   часах
вечности" песок.  Это движение выдавало пустыню. Ее застывшие волны на
самом  деле  двигались,  дымясь  песком.  Человек  поднялся  на  гриву
бархана,  поставил  рейку  вертикально и оглянулся,  ладонью прикрывая
глаза от солнца.
     На вершине  соседнего  холма  появился вездеход.  Сошедшие с него
люди расставили треногу.
     Бегун, повинуясь  их  жестам,  стал переставлять полосатую рейку.
Когда место для нее было  найдено,  бегун  воткнул  в  песок  колышек,
взятый из походной сумки, взвалил рейку на плечо и огромными, похожими
на скачки шагами побежал вниз по склону.
     На гребне  впереди  себя  он  видел высокую фигуру человека,  его
четкий силуэт на эмалевой сини неба.
     Бегун вошел  в  ритм  бега.  Рейка  на  его  плече не колебалась.
Горизонтальная,  она плыла  над  землей,  как  рога  северного  оленя,
которые не дрогнут при самой бешеной скачке.
     Человек на бархане был в военной форме. Высокий, жилистый, он сам
чем-то напоминал бегуна.
     Бегун, добежав до  гребня  бархана,  опустил  рейку  на  песок  и
отрапортовал, не переводя дыхания:
     - Геодезическая   группа   строительства   движется   строго   по
расписанию, товарищ полковник!
     Полковник посмотрел на ручной хронометр, потом на голые загорелые
ноги спортсмена. Он узнал знаменитого бегуна. Тот понял его взгляд.
     - Слово дал,  товарищ Молния,  пробежать через всю пустыню. Мечта
такая  была,  -  и оглянулся на оставленный им бархан,  где на вершине
появилась машина и люди с треногой.
     - Своим  бегом  вы  задаете  темп всей наступающей армии,  - сухо
сказал Молния.  - Задержка связана,  товарищ Зыбко,  не  с  проигрышем
состязания в комплексном беге, а со срывом графика движения, в котором
соразмерены все элементы.
     - Разрешите   просить,   товарищ  начальник  строительства.  Если
собьюсь  с  ноги,  проиграю  хоть  секунду,  -  сажайте  с  позором  в
автомобиль. И не сдержит тогда Зыбко комсомольского слова!
     Молния мог   бы   запретить    это    необыкновенное    испытание
выносливости,  но он сам был спортсменом,  и,  кроме того, ему знакома
была мечта.
     Строго смотря на Зыбко, Молния спросил:
     - С комсомольцами пришли на Аренидстрой?
     Зыбко кивнул,  взвалил  на  плечо  рейку  и легко побежал вниз по
склону.
     Молния с   удовольствием   отметил   великолепную  технику  бега.
Впрочем,  он сам держал бы корпус чуть прямее,  хотя,  быть может, так
легче нести рейку.
     Молния подошел к ожидавшему его  автомобилю  и  поехал  навстречу
наступающей технической армии.
     Рядом с  цепочкой  следов  бегуна  пролегла  колея  от  резиновых
гусениц.
     Первой машиной,   встретившейся    полковнику,    был    вездеход
геодезистов.    Сидевшие    в   открытом   кузове,   они   почтительно
приветствовали начальника. Полковник взял под козырек.
     Когда автомобиль Молнии въехал на следующий гребень,  стали видны
машины. Они двигались одна за другой параллельными нитями.
     Ближние из них не поднимались на песчаный холм. Держа равнение на
вехи,  оставленные геодезистами,  они вгрызались в него. В обе стороны
разлетались тяжелые фонтаны песчаных туч. В нескольких десятках метров
песок  ложился  вытянутыми  ровными  грядами  по   обочинам   гладкого
проспекта.
     Немного позади  звенели  рельсы.  Заблаговременно  свинченные  со
шпалами,  они  взлетали  вверх,  напоминая огромные лестницы.  Готовый
кусок  железной  дороги  точно  ложился   на   свое   место.   Рабочие
электрическими ключами завертывали гайки, соединяли его с рельсами уже
уложенного пути,  на котором стоял  железнодорожный  путевой  комбайн.
Вскоре  он передвинулся,  неся по воздуху новую лесенку со ступеньками
шпал.
     Позади путевого комбайна к далекому горизонту уходили серебристые
полосы.  Вдали по ним двигались поезда,  груженные рельсами, шпалами и
другими материалами.  За подножку путевого комбайна уцепилась девушка.
Из-под платочка выбились непокорные  колечки  светлых  волос,  румянец
пробивался через загар.
     Увидев автомобиль начальника стройки,  она соскочила на  песок  и
побежала наперерез вездеходу. Молния остановил машину.
     - Здравствуйте,  товарищ  Молния!  Я   Надя   Садовская.   Сестра
Марины...  Но  сейчас  не  об  этом.  Я  комсорг  механического звена.
Понимаете,  нам не хватает рельсов  и  шпал.  Мы  могли  бы  двигаться
быстрее. Отработали движения как часы...
     - Простите, - холодно сказал Молния. - Армия обладает совершенной
организацией,  потому она исполнительна,  предельно точна и быстра.  В
ней все подчинено дисциплине и единой логике.  Уклониться от  точности
выполнения нельзя.
     - Даже вперед?  - запальчиво спросила Надя,  вскочив  на  ходу  в
открытую машину полковника.
     - Даже вперед, - подтвердил Молния.
     - Ну нет! Ребята с вами не согласятся!
     - Строители, "ребята" и "не ребята", - солдаты наступающей армии.
Их  умение,  энтузиазм,  порыв  должны  служить делу выполнения общего
плана.  Один опрометчивый солдат мог бы погубить план наступления.  Вы
предлагаете  ускорить  движение?  - Молния холодно говорил это,  а сам
думал,  почему он так любуется этой девушкой и почему она попалась ему
на пути?
     - Конечно! - воскликнула Надя. - Агрегат может двигаться быстрее!
Мы убедились в этом.  Мы еще догоним Зыбко, которого вы встретили! - И
она улыбнулась Молнии.
     Молния все же продолжал в прежнем сухом тоне:
     - Двигаться быстрее - внести сумятицу во все связанные с  путевым
комбайном  звенья.  Запоздает  подвозка шпал и рельсов.  Внесена будет
нервозность в работу обслуживающих механизмов и  поездов.  Техническая
армия  -  это  армия  четко  работающих  машин.  Нельзя заставить одну
зубчатку вращаться быстрее.
     - Пусть все зубчатки завертятся!
     - Хронометр - идеальный механизм.  Он станет одинаково  негодным,
будет ли отставать или уходить вперед.
     Глаза Нади сузились.
     - Рычаги, колеса!.. А мы, а люди?
     - Люди обслуживают машины.
     - Неправда! Машины помогают нам!
     Молния пожал плечами.
     - Тогда  уж  лучше  доставлять  детали орудий на самолетах,  а не
прокладывать в пустыне пути! - с вызовом сказала Надя.
     - Нет, - решительно возразил Молния и сразу оживился. - Напротив!
Именно сейчас выгодно проложить через пески  пути.  Мы  можем  сделать
это,  пока  заводы  изготовляют  детали орудий и сверхаккумуляторы.  Я
всегда мечтал пройти живым конвейером через пустыню.
     - Живым конвейером? - растерянно переспросила Надя. - Мечтали?
     - О новом городе,  который  вырастет  на  месте,  с  которого  мы
произведем залп. Разве это плохая мечта?
     Надя смутилась.
     - Остановитесь, пожалуйста. Я соскочу.
     - Подождите, - сказал Молния.
     И Надя  с удивлением услышала новую нотку в его голосе.  Сердце у
нее екнуло,  и она почему-то жалобно попросила, чтобы машина сейчас же
остановилась.
     Надя старалась не смотреть на Молнию, когда он отъезжал, но потом
она все-таки оглянулась.  Оказывается, он смотрел ей вслед. Правда, он
сделал  вид,  что  интересуется  километровым  столбом,   только   что
установленным на месте.  Он даже сверился с хронометром,  в должное ли
время появился здесь этот столб.
     Надя побежала и слышала,  как стучит у нее сердце...  Конечно, от
бега стучит...  Наконец Надя остановилась и огляделась. Как далеко они
успели отъехать с Молнией!
     Чуть левее  в  небо  поднималась  гигантская   ферма   крана   на
гусеничном  ходу.  Кран  повернул  свой хобот и снял с железнодорожной
платформы стальную мачту.  Надя любила эти ажурные конструкции:  в них
чувствовалась не только техническая целесообразность, но и тонкий вкус
их создателя.
     Около подножия  крана  визжала маленькая машинка,  кончающая рыть
глубокую яму.  Рядом стояла девушка в комбинезоне,  крепкая, широкая в
кости.  Низким повелительным голосом она отдавала приказания. Это была
Ксения, "племянница" Матросова, как она называла себя, подруга Нади, с
которой вместе записалась в комсомольский отряд Аренидстроя.  Матросов
отыскал ее родителей, единственных своих родственников, и Ксения стала
с гордостью называть его "дядей Димой".
     Но только Наде рассказывала она о нем.
     Ксения, продолжая  наблюдать,  как  кран  ставит  в яму основание
мачты,  чмокнула Надю в щеку. Потом ей пришлось выслушать, какой сухой
и  бесчеловечный  Молния  и что - подумать только!  - у него вся жизнь
была мечта...  А вообще он замечательный...  Вот  если  бы  не  считал
строителей рычагами...
     Подъехала цистерна  с  жидким  бетоном.  Пока  Надя  рассказывала
Ксении про Молнию,  яма была заполнена. Ксения приказала дожидавшемуся
своей очереди прожектору направить в яму желтоватые лучи, заставлявшие
бетон схватываться в течение нескольких минут.
     Откуда-то доносилось пение.
     К установленной  мачте приближалась решетчатая коническая башня с
колоссальным барабаном  наверху.  Он  приходился  как  раз  на  уровне
чешуйчатых изоляторов. Барабан медленно вращался, разматывая провода.
     Девушки запрокинули головы.  На площадке барабана,  свесив  ноги,
сидел паренек и распевал на итальянском языке чудесную арию. В руках у
него были плоскогубцы и электропаяльник.
     - Это  он  для  меня поет,  - шепотом сообщила Ксения.  - Но я не
обращаю внимания.  На мужчин никогда не надо обращать внимания... И ты
на Молнию тоже не должна...
     И вдруг совсем рядом раздался резкий голос полковника:
     - Что это такое?
     Девушки так и присели. А монтер наверху переспросил:
     - Шо це таке? Так це ж каватына Альмавыво!
     - Я не об этом спрашиваю вас, товарищ монтажник. Меня интересует,
почему вы,  нарушая правила безопасности,  сидите на площадке,  свесив
ноги?
     Девушки переглянулись,  и  Надя опрометью бросилась догонять свой
далеко ушедший путевой комбайн.
     - Винюсь, товарищ полковник! Забывся, як дурень...
     Ксения, упершись руками в бедра, смотрела наверх.
     Автомашина начальника   исчезла.   Молния  все-таки  догнал  Надю
Садовскую, чтобы подвезти ее к переднему краю.
     Машина с  барабаном подъехала к мачте.  Паренек-певец встал около
проводов.  Рядом с ним появилось  еще  двое.  Площадка  оказалась  под
самыми  изоляторами.  Монтажники  прикрепляли  к ним провода,  которые
красивыми  волнами,  перебрасываясь  с  мачты  на  мачту,  тянулись  к
горизонту.
     Машина начальника  снова  проехала   мимо   Ксении.   Девушка   с
понимающей улыбкой проводила ее глазами.
     Молния, довольный и  помолодевший,  смотрел  по  сторонам.  Через
пески  в  строгом  порядке  лавиной двигалась армия машин,  преображая
пустыню и осуществляя его мечту.
     Одна из  этих  машин  с  огромным  ртом,  похожая  на гигантского
крокодила,  ползла по земле,  заглатывая впереди  себя  песок.  Позади
машины ровной струей разливалась расплавленная магма.  Ее разравнивали
катками,  и  она  быстро  застывала,   образуя   твердую   глянцевитую
поверхность.  По  готовому шоссе двигалась передвижная электростанция,
питая энергией ползущую печь.
     Глянцевитая лента дороги,  так же как рельсы и натянутые провода,
уходила за горизонт.
     Молния услышал  сзади себя звонок.  Он повернулся и открыл крышку
телевизефона:
     - У экрана полковник Молния.
     - Здравствуйте, товарищ полковник! Докладывайте.
     - Есть    доложить,    товарищ    уполномоченный   правительства!
Наступление идет развернутым фронтом.  Пройдено  двести  тридцать  два
километра семьсот двадцать метров. Расхожд