ой тайге.
     Весной 1964  года  на  очередной  метеоритной  конференции А.  В.
Золотов сообщил,  что по распределению азимутов  50  тысяч  поваленных
деревьев ему удалось обнаружить следы действия баллистической волны от
летевшего  тунгусского  тела.  Оценив  энергию  этой  волны,   Золотов
вычислил,  что  конечная скорость тунгусского тела была всего лишь 1,2
километра в секунду, а не тридцать, как предполагали сторонники версии
взрыва  ледяной  кометы.  Тем  самым становилось очевидным,  что взрыв
тунгусского тела произошел за счет  его  внутренней,  судя  по  всему,
ядерной энергии.
     С другой стороны,  анализ микробарограмм тунгусского  взрыва,  до
тех пор никем не проводившийся,  показал,  что они типичны для ядерных
взрывов и совсем непохожи на микробарограммы  взрывов  химических  или
тепловых   (скажем,   вулканов).   За   эту  работу  А.  В.  Золотову,
выпустившему   монографию   "Проблема   тунгусской   катастрофы"    (с
предисловием  вице-президента  Академии  наук  СССР  академика  Б.  П.
Константинова),    была    присвоена    ученая    степень    кандидата
физико-математических наук.
     Наконец, сибирские  исследователи  А.  Ф.  Ковалевский,   В.   К.
Журавлев,  К.  Г.  Иванов  и другие показали,  что геомагнитный эффект
тунгусского взрыва в части искажения  земного  магнитного  поля  почти
неотличим  от  таких  же  эффектов,  вызванных искусственными ядерными
взрывами на высоте 5-10 километров.
     Так было   установлено,   что   тунгусский  взрыв  обладал  всеми
параметрами высотных ядерных взрывов (надземных,  а  не  космических).
Это  обстоятельство  никак  не  объяснялось  с позиций метеоритной или
кометной гипотезы.
     Проблемой заинтересовались  физики,  и в Дубне состоялось широкое
научное обсуждение тунгусской проблемы.  Доклады  сторонников  ядерной
гипотезы  вызвали  оживленный  обмен мнениями.  Все выступавшие ученые
отмечали правомерность ядерной  гипотезы  и  предлагали  пути  для  ее
дальнейшей проверки и развития.
     Еще перед  дискуссией  в  Дубне  известные  американские  физики,
лауреаты Нобелевской премии У.  Либби и К.  Коуэн,  а также К. Этлури,
объявив себя сторонниками ядерной гипотезы,  опубликовали работу,  где
сообщалось,  что в деревьях Американского континента, в годичных слоях
после  1908  года,  содержится  повышенное  количество  радиоактивного
изотопа  углерода.  Они объяснили это глобальным действием тунгусского
взрыва и считали,  как перед тем и некоторые другие ученые в различных
странах,  что тунгусское тело состояло из антивещества,  взорвавшегося
при аннигиляции в атмосфере.
     Антивещество - это вещество,  где ядра атомов имеют отрицательный
заряд,  а  электронная  оболочка  -  положительный.  Наука  уже  знает
полученный   в   лабораториях  антиэлектрон  -  позитрон,  антипротон,
антинейтрон...  Из  этих  античастиц  можно  представить  себе   любое
вещество,  во  всем  подобное обычному,  но с обратными электрическими
зарядами ядра и оболочки.  При встрече атома вещества  и  антивещества
они  взаимно  уничтожаются,  аннигилируют,  превращаясь  в  фотоны,  с
выделением колоссальной энергии.
     Предположение о вторжении антивещества не противоречит и гипотезе
о космическом корабле.  Антивещество  -  лучшее  топливо  для  дальних
космических полетов, единственное топливо, скажем, для фотонных ракет.
Конечно,  хранить его нельзя в обычных резервуарах;  сохранять его  от
соприкосновения  с  обычным  веществом  можно лишь в сильном магнитном
поле, в магнитном мешке...
     Вот и  возможная  причина гибели космолета.  Нарушение магнитного
поля,   которое   удерживало   опасное   топливо   (антивещество)   от
соприкосновения с веществом, должно было привести к катастрофе.
     В этом свете знаменателен вывод,  к которому пришел физик  В.  Н.
Мехедов  в  своей  работе  "О  радиоактивности  золы деревьев в районе
тунгусской катастрофы",  выполненной  в  лаборатории  ядерных  проблем
Объединенного  института  ядерных  исследований  в  Дубне в 1967 году.
Исследуя годичные  слои  деревьев,  относящиеся  к  1909  году  (после
взрыва),  он  нашел  основание  заявить,  что  "...мы  снова  (как  бы
фантастично это ни выглядело) возвращаемся к предположению о том,  что
тунгусская  катастрофа вызвана аварией космического корабля,  топливом
для двигателя которого служило антивещество".
     Но многие  ученые  продолжали  сомневаться.  А загадка тунгусской
катастрофы давала пищу уму.  И в СССР и в Америке  начали  выдвигаться
все новые и новые гипотезы о причине взрыва в тунгусской тайге. Однако
ни одна из них не могла объяснить всех аномалий тунгусской катастрофы,
объясняемых ядерной гипотезой.
     Ядерная гипотеза влекла за собой космическую гипотезу  о  прилете
инопланетян.
     Если взорвался корабль,  то откуда он мог лететь к Земле? Неужели
в  самом  деле с Марса?  Или это был чужезвездный звездолет,  начавший
исследование  Солнечной  системы  с  наиболее  отдаленных  от  светила
планет, летя к Земле уже с Марса?
     Могла ли наука решить и этот вопрос?
     Наиболее убедительной      должна     была     стать     проверка
астронавигационная.
     Перелететь с   планеты  на  планету  нельзя  когда  угодно;  надо
сообразовываться с взаимным расположением планет.  Земля и Марс раз  в
пятнадцать-семнадцать   лет   сближаются   с  расстояния  в  четыреста
миллионов километров до пятидесяти миллионов.  Вылетать с планет можно
с  определенными  скоростями,  находиться в пути - строго рассчитанное
время. Расчет показывает, что марсиане могли прилететь на Землю в 1907
году  во  время малого противостояния,  могли прилететь в 1909 году во
время великого противостояния,  но никак не  могли  прилететь  в  1908
году.
     Сторонники гипотезы о взрыве корабля огорчились,  но не  сдались.
Они стали высчитывать,  сколько времени нужно марсианам, чтобы слетать
на  Землю  и  вернуться  на  Марс.  Оказалось,  два  года.  Это  очень
длительный срок. Трудно прожить его в искусственных условиях! Но можно
ли представить в космосе такие благоприятные условия, которые позволят
уложиться подобной экспедиции в более короткий срок?
     Оказалось, что    можно.     Если     сначала     воспользоваться
противостоянием  Марса  и  Венеры  и  перелететь  на Венеру,  а потом,
дождавшись противостояния Венеры и Земли,  выгодно перелететь с нее на
Землю,  и, наконец, если вслед за этим случится великое противостояние
Земли и Марса,  Земля "подвезет"  марсиан  к  родной  планете,  и  они
вернутся  домой.  При  таких  условиях  для  экспедиции  действительно
потребуется много меньше времени,  чем два года.  Но подобные  тройные
совпадения бывают редко, очень редко. Однако были... в 1908 году!
     Независимо от  сторонников   гипотезы,   ее   противник   А.   А.
Штернфельд,  делавший астронавигационные подсчеты, пришел к убеждению,
что в 1908 году особенно выгодно было перелететь с  Венеры  на  Землю.
Указанное  им  время  прилета  корабля точно совпало с днем тунгусской
катастрофы - 30 июня 1908 года, в 7 часов утра.
     Что это? Совпадение? Случайность?
     - Мы,  материалисты,  не верим в случайность, - так закончил свой
рассказ  Матросов.  -  Для нас,  готовящих полет на Марс,  очень важно
знать, встретимся ли мы там с подобными нам существами.
     Все время, пока Матросов говорил о своей любимой гипотезе, Марина
с тем же восхищением смотрела  на  него,  как  смотрел  на  нее  он  в
Брестской  крепости  при  ее  рассказе  об  аккумулировании  энергии в
магнитном поле сверхпроводников.
     Когда Матросов закончил, она вздохнула и сказала:
     - Все это так, но... большинство ученых на основании исследования
Марса  автоматическими  межпланетными станциями,  садившимися на него,
считают, что жизни на нем нет. Как бы я хотела, чтобы они ошиблись.
     - У нас есть возможность достать решающий аргумент.
     - Какая? Что за аргумент?
     - Радий-дельта,   о   котором  писал  покойный  профессор  Баков,
радий-дельта,  о котором знает твой  профессор  Кленов,  радий-дельта,
который так необходим тебе для твоего сверхаккумулятора.
     Автомашина давно стояла на обочине шоссе,  пластмассовый верх был
откинут.  В  кювете  трещали  кузнечики,  на  лугу мычали коровы.  Две
маленькие девочки переходили шоссе с полной корзиной грибов.
     Марина восторженно смотрела на Дмитрия.
     - Очень может быть,  -  повторил  он,  -  что  неведомый  тяжелый
элемент, найденный профессором Баковым в тунгусской тайге, - это чудом
уцелевший кусок невзорвавшегося  радиоактивного  топлива  марсианского
межпланетного  корабля,  единственный  осколок никогда не падавшего на
землю Тунгусского метеорита.


Глава IV. ГИЛЬОТИНА



     Уже в  вечер  провала  диссертации  Марина очень изменилась.  Она
похудела,  осунулась, старалась ни с кем не встречаться. Ее понимали и
жалели.  Но  после возвращения из Бреста она преобразилась:  расцвела,
похорошела,  ходила  по  институту  с  сияющими  глазами,  беспричинно
улыбаясь. После работы сломя голову летела из института.
     Всем, конечно,  казалось естественным, что Марина скоро утешилась
после  провала  диссертации.  Ее товарищи понимали,  что это было лишь
формальным поражением.  Ее диссертация заинтересовала ученых;  десятки
лабораторий     по    чьему-то    расчетливому    указанию    занялись
сверхпроводимостью.  Все считали,  что Марина радуется своим успехам в
работе. Но никто не догадывался об истинной причине ее счастья. Никто,
кроме Дмитрия.
     Марина улыбнулась.  Она вспомнила,  что именно ради этих бетонных
стен и экранов из свинца она перевела лабораторию в полуподвал.
     Директор долго   сопротивлялся,   уверяя,  что  ему  некуда  деть
механическую мастерскую.  Тогда  Марина  согласилась,  чтобы  наиболее
громоздкое  оборудование  мастерской  -  старый гидравлический пресс и
большие ножницы для резки железа - осталось  в  лаборатории,  лишь  бы
остальные станки перетащили в ее прежнее помещение.
     И она настояла на своем.  "Лаборатория М. С. Садовской" переехала
в свою "Брестскую крепость" со сводчатым потолком.
     Правда, зеркально-черные стены,  золотистые полоски шин на  белом
мраморном  щите,  стекло  и  медь  приборов  мало вязались с неуклюжей
"гильотиной",  как прозвали лаборанты ножницы, но важнейшая для Марины
работа началась.
     Марина полюбила  новую  лабораторию.  Вдоль   стен   под   высоко
расположенными  окнами  тянулись  массивные  столы с резиновыми змеями
проводов.  Подвижный  свинцовый  экран  прикрывал  проем  в   соседнее
помещение с толстыми бетонными стенами.
     Как известно,  сверхпроводимость,  которой занималась  Марина,  в
сильном    магнитном    поле    исчезала.    Чтобы   решить   проблему
сверхаккумулятора,  надо было найти защитный слой, который предохранял
бы материал проводника от действия сильного магнитного поля,  сохранял
бы сверхпроводимость.
     Эдисон в   поисках   подходящего  материала  для  задуманного  им
щелочного аккумулятора испробовал пятьдесят тысяч различных образцов.
     Марина, с   ее   упорством  и  целеустремленностью,  готова  была
испробовать не меньше.
     К счастью,   попалась  незаконченная  статья  профессора  Бакова.
Описывая свойства радия-дельта, он, между прочим, сообщал, что, наряду
с  другими  примечательными  особенностями,  новый  элемент  влиял  на
сохранение сверхпроводимости в сильном магнитном поле.
     В этом Марина увидела для себя главное.
     И тут  случилось  нечто  неожиданное:  профессор  Кленов  пожелал
посетить   новую   лабораторию   Садовской.  Марина  после  некоторого
колебания не  смогла  отказать  ему  и  осталась  после  работы  ждать
профессора.
     Он явился точно,  как обещал. Он всегда говорил, что "чужое время
- чужие деньги".
     Марина заметила,  что он выглядит плохо.  Под  глазами  -  темные
мешки. Дышит тяжело и держит руку у сердца.
     - Вот моя крепость. Проходите, профессор.
     - Здравствуйте, здравствуйте! - кивал старый профессор, оглядывая
помещение.  - С новосельем вас,  голубушка!  Как устроились,  осмелюсь
осведомиться?..  Что же это они не убрали своих мастодонтов?  - указал
он на оставленное механическое оборудование.
     - Это я виновата. Слишком торопилась, - улыбнулась Марина.
     - Ну,  так  рассказывайте,  -  говорил   Кленов,   проходя   мимо
лабораторных столов и разглядывая электрические схемы.
     - Садитесь, Иван Алексеевич. Вам не душно? Открыть форточку?
     - Увы, дорогая моя барышня. Открытые форточки мне уже не помогут.
     - Иван Алексеевич,  вы знаете,  что Тунгусского метеорита никогда
не было! В тайге взорвался в 1908 году марсианский корабль.
     - Что это? И вы тоже? - поморщился Кленов.
     - Нет, я серьезно.
     - Чепуха собачья!  Да я и слушать не  хочу!  Ненаучные  разговоры
какие-то...  В  науке,  почтеннейшая,  больше  всего  надобно  бояться
вульгаризации.  Какое отношение подобные сказки могут  иметь  к  вашей
работе?
     - Некоторое,  - загадочно сказала Марина.  - Я  прочитала  статью
русского физика Бакова.  Ведь он ваш современник,  Иван Алексеевич. Вы
не знали его?
     Кленов печально покачал головой:
     - Баков!  Еще бы я не знал этого удивительного человека!.. Он мой
учитель.  Выдающийся,  я  вам  скажу,  был  ученый.  Богатырь  русской
науки...
     - Вот   как?   А  ведь  вы  же  слышали  о  необычайном  элементе
радий-дельта, который он нашел в тунгусской тайге и исследовал?
     Кленов вздрогнул. Концы его длинных пальцев задрожали.
     - М-да... м-да... - пробормотал он.
     - Представьте,  по  работе  мне понадобилось убедиться в истинной
причине тунгусской катастрофы.  И знаете,  я уверилась,  что  марсиане
летели к Земле.
     Кленов болезненно поморщился.
     - И  я  убеждена,  что в руки Бакова попал кусочек радиоактивного
топлива марсиан.
     - Впервые  участвую  в  таком  разговоре!  -  возмущенно вздохнул
Кленов.
     - На  Земле  в  естественном виде нет вещества тяжелее урана.  Не
может  быть  его  и  на  Марсе,  ровеснике   Земли.   Такие   сложные,
неустойчивые вещества распались всюду.
     - Ну и что же из этого следует?
     - То, что радий-дельта был получен на Марсе искусственно.
     - М-да!..
     - Говорят,  что  современные  физики  стали  алхимиками.  Помните
историю  американского  профессора  Вонелька,  не  захотевшего  делать
искусственное золото для королевского браслета?
     Кленов спрятал глаза под седыми бровями.
     - Теперь уже не уран самый тяжелый элемент на Земле. Искусственно
получены более тяжелые элементы:  нептуний, плутоний, америций, кюрий,
берклий,   калифорний,  эйнштейний,  фермий  и,  наконец,  менделевий,
атомное число которого уже достигает 101. Но и после этого создавались
новые,  еще более тяжелые элементы.  Например,  курчатий.  И я решила,
Иван Алексеевич,  получить радий-дельта искусственно.  Ведь я знаю его
атомный вес - 257!
     - Простите,  не расслышал или не  понял?  Собственно,  зачем  вам
надобен этот радий-дельта?
     - Еще как нужен,  Иван Алексеевич!  Профессор Баков писал в своей
статье, что радий-дельта помогает сохранить сверхпроводимость...
     - Где вы прочитали это,  безумная!  - вскричал Кленов,  смотря на
Марину помутневшими от внезапного гнева глазами.
     Марина невольно отодвинулась.
     - Я знаю,  чьи это проделки, почтеннейший мой доктор! - Профессор
погрозил   кому-то   кулаком.   -   Безумная   женщина!   Вы   подобны
прародительнице Еве,  срывающей запретный плод... но не добра и зла, а
только зла, осмелюсь вам заявить!
     Марина испугалась,  но  не за себя,  а за старика.  Он возмущенно
размахивал руками, неуклюже сгибая их в локтях.
     - Иван Алексеевич, дорогой! Сядьте, умоляю вас!
     - Нет,  я умоляю вас!  Сидите!  Однажды человек,  пытавшийся меня
убить,  заявил,  что я объективно вреден для человечества.  М-да! Смею
надеяться,  вам понятна эта формулировка?  Не перебивайте!  М-да! Вот.
Выше всего я ставлю служение принципу. Принципу я подчинил свою жизнь.
Во имя счастья человечества я жил в чужой стране под чужим именем.  Во
имя  этого я боролся с вами,  сударыня моя!  М-да!  Я боролся с вами и
сегодня убедился,  что вы, сорвавшая яблоко зла, объективно вредны для
человечества!
     - Ева сорвала яблоко добра и зла!  - попробовала пошутить Марина.
- Можно подумать, что вы чувствуете себя здесь в раю, Иван Алексеевич!
     - В раю?  - закричал Кленов.  - Нет, в аду! Теперь я понимаю, что
хотели  вы делать в этой адской кухне!  - И Кленов застучал кулаком по
свинцовому экрану, защищавшему проем в соседнее помещение.
     - Осторожно,   Иван   Алексеевич.   Лучше   быть   подальше.  Там
смертоносная радиация.
     - Ах,  так?  М-да...  -  Кленов остановился в нерешительности.  -
Простите, обеспокою. Растолкуйте, как управляете вы этой заслонкой?
     - Механизм подъема с кнопкой около вас, Иван Алексеевич.
     - А молоток, кувалда, лом найдутся здесь, осмелюсь спросить?
     - Вот лом. Механики оставили, - указала Марина.
     - Премного благодарен вам,  - сказал Кленов и  решительным  шагом
прошел  к входной двери,  два раза повернул в ней ключ и положил его в
карман.
     Марина хмуро свела брови. Возмущение боролось в ней с уважением и
жалостью к старику.
     Кленов подошел  к  защитному  экрану  и нажал кнопку.  Экран стал
подниматься.
     - Что вы делаете!  - не своим голосом закричала Марина. - Мы ведь
не в  освинцованных  костюмах.  Это  же  гибель!  -  Она  бросилась  к
профессору, но он с неожиданной силой оттолкнул ее.
     - Гибель?  - повторил он,  почти  безумно  глядя  на  нее  совсем
мутными глазами. - Мы оба заслужили... нет, обречены на гибель!
     Профессор поднял тяжелый лом, размахнулся им и ударил по аппарату
управления подъемом щита.
     Свинцовый экран остановился,  немного не дойдя до верха.  Под ним
чернел проем в запретное помещение.
     Марина схватилась за голову,  с ужасом смотря в черную пасть. Там
было  начато  искусственное  изготовление радия-дельта.  Оттуда сейчас
вырывались смертоносные гамма-лучи...
     Бежать было  некуда.  Марина  знала,  что  лучи  пронизывают  все
пространство, они уничтожают сейчас клетки ее тела... Она не чувствует
этого, но знает, что не будет жить, не будет счастлива... и никогда не
встретится с Дмитрием...
     А безумный старик говорил, размахивая руками:
     - Вы,  как когда-то я, напали на след, ведущий к смерти миллионов
и миллионов людей! Поймите, несчастная! Едва он узнает о ваших опытах,
он поймет,  что я открыл свою тайну.  И  тогда...  тогда  он  подожжет
атмосферу,  погубит все живое на Земле... "Судьба человечества в ваших
руках,  мистер Вонельк",  - телеграфировал он мне, когда я вырвался из
Америки,  но не вырвался из его рук. Он все время держал меня в руках!
Он напоминал мне о себе!  Он,  как дьявол, владел моей душой! Огненная
реакция и сверхаккуыулятор!  Два проклятых открытия, каждое из которых
страшнее всех водородных и атомных бомб,  вместе взятых! Пока я хранил
тайну  сверхаккумулятора,  Вельт  держал  свое мефистофельское слово -
огненная реакция не появлялась.  Видно, слишком он был заинтересован в
сохранении  тайны  сверхаккумулятора.  А  я  не  хотел,  не  хотел  ее
хранить...  Я даже пытался добыть у него радий-дельта. Но он не продал
его... Или не знает, где он!..
     - Вы  безумны,  профессор!  О  каком  сохранении  тайны  огненной
реакции может идти речь, когда в Тихом океане над островом Аренида уже
горит воздух.
     - Что?  Что вы сказали?  Горит воздух? Так тихоокеанский феномен,
который я посчитал газетной уткой,  и есть горение воздуха?  Значит, я
обманут! Он не сдержал слова!..
     - Кто он? Какая газетная утка? Разве вы, не читаете наших газет?
     - Простите,  но я был слишком занят,  чтобы спасти мир от вас!  Я
поверил дьяволу! И вот... я - человек, который в жизни своей не обидел
и мухи, - роком создан для преступления. Оно совершается вопреки м